—В чем был "ключ" к победе под Бахмутом?

В тактике малых групп.
___

Готовясь к нашему наступлению и грамотно выстроив оборону на территории, украинское командование готовилось к отражению ударов механизированных соединений.

По замыслу командиров оборонявшихся, их солдаты должны были из надёжных укреплений жечь нашу технику ручным противотанковым  оружием, которого в изобилии было в захваченных окопах.

Оборонявшихся
поддержит артиллерия из городской застройки.

Соответственно ударам по нашим позициям их обучали по тем же учебникам.

Примером может служить атака на позиции нашего взвода силами 4 БМП и танка, усиленная полуротой пехоты.
(Описание отбитой атаки и видео подбитых БМП есть в записях выше).

Аналогичные атаки в изобилии можно увидеть в многочисленных видео с мест широко разрекламированного и давно захлебнувшегося украинского контрнаступления.

Этого изначально провального с военной точки зрения мероприятия.

Но сейчас не об этом.

В той войне победила не техника, в той войне победила пехота.

Действия малых групп Вагнера, обычно это были шестерки, сломали оборону противника.

Наши удары были неожиданны и смелы до безрассудства.

Мы атаковали меньшими силами более крупные соединения оборонявшихся и ломали все принципы военной науки про соотношение количества наступающих и сидящих в обороне.

Результат на лицо.

Крупнейший укрепрайон вокруг Бахмута и Соледара, несмотря на все усилия противника был взят.

Как я погиб под Бахмутом

—Завтрак в окопе.

____

В 5 утра подъём и приказ на выдвижение вперёд.

Это ещё в самом начале, когда командиром был Турок, погибший позже на Г-6.

По утреннему туману двигаемся по довольно широкой лесополосе.

Справа через овраг начался стрелковый бой.

Ойтал со своей шестеркой на рассвете атаковал позиции противника метрах в 300 от нас.

Идём тихо.

Турок впереди, я за ним. Берканит, Дарбука, Электрик, Чита, Яса.

Соблюдаем радиомолчание.

В эфире Ойтал, там бой, кто-то  уже "300". Попадают в засаду, просят помощи, их окружают.

Турок останавливает группу.

Сзади несколько силуэтов в тумане, бегут к нам.

—К бою!

—Чи-чи, чи-чи! Свои! Пляска!

—Тьфу. Это Пляска!

Чуть не постреляли друг друга.

Командир отправил вслед за нами в помощь группу Пляски.

По рации слышим Ойтал отбился.

Двигаемся дальше.

Тихо, пусто, ни души.
Окопы брошены.

Проходим около километра.

Мощный укрепрайон примерно на стрелковую роту.
Блиндажи, окопы, наблюдательные пункты.

Выходим к командному пункту противника.
Никого.

Через овраг снова бой.

Ойтал отошёл, перегруппировался,
ударил ещё раз.

Взял опорник.
Есть пленные, убитые.

У наших есть потери, но вроде без "200-х".

Рация не замолкает.

От тишины на нашем направлении нервы натянуты до предела.
Лучше бой.

Ждём засады, ловушек, любых сюрпризов от врага.

Тишина.

Берканит замечает "птичку" над нами. Залегли, спрятались.

Летает минут семь. Низко.
Не заметила.

На всякий случай готовимся к артобстрелу. 

Опять тишина.

У Ойтала все получилось,
по рации слышим уже делят захваченные трофеи.

Дошли до назначенной точки, Пляска остался немного сзади, закрепился, прикрывает нас.

Сапёр Яса проверил позиции, все чисто.

Противник отступил.
Забрали километр без боя,
без потерь.

Можно выдохнуть, присесть, передохнуть.

Время к обеду.

Нагулялись на свежем воздухе, голодные как волки в зимнем лесу. 

А в захваченных окопах все запасы пищи испорчены, все изрезано ножами и с грязью смешано, чтобы нам не досталось.

Только пара бутылок с водой нашлась.

И вдруг Дарбука из этой окопной грязи достает пакетик с растоптанными печеньками и находит одну целую.

Мы с ним на посту стояли.

Ломает на две половинки и одну даёт мне.

Вот такой завтрак в окопе получился.

На пол печеньки.

Отражения атаки на позиции взвода в конце октября.

В кадр попала подбитая БМП-1.
Единственная из 4-х, доехавшая до наших позиций.
Ещё 2 были подбиты на подходе.
1 отступила.

В момент съёмки идёт зачистка местности и добивание противника.

В ходе атаки противник потерял около 15 бойцов убитыми (экипажи и десант).

5 человек было взято в плен.

С нашей стороны потерь не было.

—Боец Шмакус и рация.


После первого ранения вернулся из госпиталя, меня назначили командиром штурмовой группы.

Получил опорник Г-38, тот где был ранен и 4 бойцов в команду.

Одним из них был непревзойденный романтик из Сибири, убежденный холостяк и патологический лентяй Шмакус.

Добираясь до позиции со своими двумя гигантскими рюкзаками в первый день появления на фронте, он развеселил весь личный состав окопного состава взвода.

Чтобы уменьшить вес рюкзаков, по ходу движения он оставлял часть вещей на дороге, попросту выбрасывал.

Например выбросил новые зимние ботинки 42 размера, которые незамедлительно переодел проходящий мимо подносчик  боеприпасов в изорванных берцах.

Добравшись до позиции,
Шмакус торжественно открыл рюкзак, достал оттуда 2 банки энергетика и со словами:

—Я их из Молькино вез!
выпил одну сам, а второй угостил меня.

Вооружен Шмакус был снайперской винтовкой Драгунова (СВД), чему я был несказанно рад.

Снайпер в группе это эффективно.

Два дня работы.
Два бойца ранены и убыли на эвакуацию.

На позиции осталось трое:
Я. Шмакус. Чейз.

Пацаны целую ночь выносили наших "200"-х с передка, я в одного простоял на фишке.
День дал им отдохнуть.

Вторая ночь с проливным дождем, нужно доставить на зарядку батарейки на нашу "птичку".

Чейз где-то на задании.

Отправляю Шмакуса, даю ему запасную рацию.

Шмакус относит батареи, возвращается под утро и...теряет рацию.

Потеря рации это ЧП.

Надо перепрошить и кодировать все рации взвода, а это десятки.

Попасть в руки противника рация не должна.

Шмакус ходил в тыл, значит ее надо просто найти.

Все опорники предупреждены, ориентированы на поиск.

Я как командир несу ответственность за поступки бойцов.
Не важно, что командую два дня.

Если рация не найдется до 10:00 Шмакусу пообещали отрезать руку.

Он, хладнокровно позавтракав, уходит по вчерашнему маршруту и без труда находит забытую на ночном привале радиостанцию.

Командир выдыхает, у Шмакуса обе руки на прежних местах.

Я в воспитательных целях, по приказу командира, бью ему морду.

Инцидент исчерпан.

Через пару дней в результате обстрела сгорают до пепла оба рюкзака Шмакуса со всеми не выброшенными вещами.

Осколками выведена из строя оставленная на бруствере окопа снайперская винтовка.

В прямом эфире, командир ругает меня за недосмотр.

Сгораю от стыда и еле сдерживаюсь, чтобы не дать в морду Шмакусу ещё раз.

Нашел пулемет, притащил на позицию.
Назначил Шмакуса пулемётчиком.

И пулемет у него в бою заклинил после первой ленты, когда мы в засаду попали.

И набрал он вместо патронов полный рюкзак сухпайков (для нас, чтобы не остались голодными).
Это всё было уже позже.

Бить бы ему морду и бить.

Но оказался Шмакус героем.

В моем последнем бою мы попали в засаду, двигались вперёд и вышли на открытый участок из кустов.

Метрах в 30-ти стояла подбитая БМП-1, я под ней хотел закрепиться, позицию занять.

Не дошли.

Попали под залп из автоматов.

Залегли. Отбились.

Поскидывали рюкзаки, бросили тяжёлое оружие (гранатомёт, пулемет, ленты, запас гранат) и налегке, с автоматами, прикрывая друг друга как учили, отошли на исходную позицию.

Пацаны все целые, у меня пулевая царапина на плече, пустяковая.

Это неважно все.

Рация!

Впереди, в рюкзаке осталась запасная рация.

Оставлять ее было нельзя.
До рюкзака 40 метров и до противника ещё 40.

После миномётного обстрела, когда все кроме Шмакуса были "300" и один "200" я отправил его за рацией.

Под пулеметным огнем, в зоне видимости противника, он сползал до рюкзака и вытащил рацию.

Потом подхватил меня и с подоспевшим Ляликом дотянул до группы эвакуации.

По дороге, за рацию я объявил Шмакусу благодарность, а за не готовый к бою пулемет пообещал после выздоровления набить морду ещё раз.

На что боевой старик Лялик, которого я перед этим боем поменял на Янгола, добродушно сказал:

—Набьешь!

—Можешь и мне набить, только живой останься.

Сообщается, что при Минобороны РФ создали спецкомиссию, которая займется выдачей удостоверений участников спецоперации от ЧВК "Вагнер". ㅤ
ㅤ
По замыслу создателей, это позволит наладить оперативный и удобный для самих бойцов механизм получения документа.
ㅤ
Пока сложно говорить, как будет воплощаться подобная инициатива, но "вагнеровцы", участники спецоперации, по-прежнему не могут получить удостоверения.
ㅤ
Как мы не раз писали, МО сих пор не издало приказ, позволяющий участникам боевых действий, не имеющих отношения к МО, получать документ, хотя правительство утвердило новые правила еще летом. ㅤㅤ

@orchestra_w

Звякнул замок решетки автозака.

—На выход!

Скомандовал конвой.

Знакомый с детства запах аэродрома.
Ил—76 с открытой рампой.

Зэки, дружно и организовано располагается внутри борта. Лётчики просят не курить в полете.
Переодетые в УФСИНовцев военные раздают воду и конфеты.
Настоящий полковник управы желает удачи.
В ответ получает тишину...

...Я наблюдал и начал замечать врага.

Одного, двоих, троих.
Однажды сразу четверых.
Они ходили, носили, сушили, стояли и говорили между собой.
В этот момент я их видел, точнее наблюдал.

Данные записывал, передавал командиру...

—Вражеский наблюдатель.


После неудачных штурмов неприступной Зинаиды (лесополка "З") и удачного продвижения наших групп на лесополосе "Ч" (человек) дней на 10 установилось некоторое затишье в плане продвижения вперёд.

Моё хозяйство располагалось на краю Галины (лесополоса "Г") на позиции  Г-52.

Справа, через 250 метров поля, вражеские позиции, слева через 150 метров поля, наши.

В мои обязанности, кроме прочего, входило обеспечение боеприпасами, продовольствием, водой, батареями и прочим три группы на позициях лесополосы "Ч".

До меня грузы доставляли бойцы Краткого.
Дальше толкать всё должна была моя группа.

При любых раскладах 150 метров открытого поля  нужно было преодолевать.
И возвращаться.

Ночью, при современных приборах обнаружения,  двигаться было крайне опасно.

Я старался отправлять бойцов либо в утреннем тумане, либо на закате.
Когда в ночные приборы ещё плохо видно, а в дневную оптику толком ничего не разглядеть.

Несмотря на все предосторожности,
бойцы практически всегда подвергались обстрелу, либо по дороге туда, либо обратно.

Иногда, чтобы отнести рюкзак сухпайков и две упаковки воды,  приходилось просить поддержки Мистерии, который командовал расчетом "Утеса"
(крупнокалиберный пулемет).

Он стоял метров на 200 сзади нас.

Загруженный боец выбегал с позиции, я бил из пулемёта, Мистерия из "Утёса".

Боец добегал до воронки от снаряда посередине поля, переводил дух.
Мы перезаряжались.

Ещё рывок, скинул груз и налегке, без остановок обратно.

Вся операция занимала около 6 минут.

Проанализировав ситуацию и ведя непрерывное наблюдение за позицией противника, она была метров 200 длинной,  я обратил внимание на древний дуб, который видимо рос на этом месте раньше лесопосадки.

Высота того, что от него осталось, не превышала четырёх метров, ствол  был в 3-4 обхвата и в двух метрах от земли расходился на три отдельных дерева.

В середине находилась великолепно подходящая для наблюдательного пункта расщелина.

Теоретически, из неё было видно как на ладони наши позиции и двигающихся бойцов.

Неужели так просто?

Противник выбрал высокое крепкое расщепленное дерево,  спилил ветки выше 4 метров, чтобы не выделялось среди мелкого кустарника, оборудовал скрытый наблюдательный пункт и вживую видит наши передвижения.

Дерево отлично защищает от осколков и пуль.

Часами я наблюдал за этим деревом.

И заметил его!

В солнечный день, в полдень я разглядел в трубу разведчика каску в расщелине и уловил еле заметное движение.

Раздельно показал Шмакусу и Лиски.

Оба без моего предисловия сказали:
—Каска.

Три человека ошибиться не могли.

Мы его нашли!

Солнце чуть поменяло позицию, появилась тучка и каска слилась с местным пейзажем.

Я доложил, что обнаружил вражеского наблюдателя, дал координаты.

Незамедлительно к нам прислали бригадных снайперов.

Они сутки работали на нашем участке  по позиции наблюдателя  и пулемётным бойницам противника.

Уже на следующий день в полдень каски на прежнем месте не было.

Работа бойцов—подносчиков стала безопаснее.

Количество обстрелов уменьшилось, снизились потери личного состава.

1,2,3—наши позиции на "Ч"
4—группа Госта
5—"Утес", позиция Мистерии.

Доставить грузы необходимо было от 4 до 3.

—Про погоду, Плюмбума и две пачки Родопи.
___


Было это на позиции Г-38.

Трое суток шёл проливной дождь, в третью ночь выпал снег.
Утром грязь, вода, холод.

Обувь мокрая, грязная, тяжёлая.

Настроение такое, что воевать неохото.

Окоп полный воды и грязи.
Тоска.

Вылез я из блиндажа, встал в воду по щиколотку и думаю что делать?

Чуть-чуть солнышко сквозь тучи появилось, дождь прекратился.

Кто-то из бойцов мимо опорника сквозь грязь с грузом пробирается.

Не нравится мне так.

Взял пустой ящик из-под патронов и за час всю воду из окопа вычерпал, за брустер вылил.

Сапёрной лопаткой края окопа и дно до сухой земли почистил, постелил на дно термоковрик.

Снял мокрые берцы, надел летние кроссовки на двое тёплых носков, наварил чаю.

Стою в море грязи в сухом чистом окопчике, чай пью.

Идёт Плюмбум.
Даже не идёт, плывёт по грязи.

Ему необходимо было обменять разряженные батареи на рациях и заодно раздать по позициям сигареты.
По две пачки на бойца.
Это на 2 дня.

Куряги поймут.

Что такое пачка сигарет в день на природе, ещё и в такой обстановке?

Плюмбум первые четыре дня службы был моим командиром на опорнике.

Спустился он по свеженарезанным  ступенькам в сухой окоп.
Осмотрелся.
На небо посмотрел.
По сторонам.

—Сухо тут у вас.

—Так дождь стороной прошёл.

—Ну держи тогда две пачки сигарет сверх нормы по старой дружбе.
За образцовый порядок на позиции.

—Чаем напоить тебя?

—Некогда.
Пацаны на передке без курева сидят.

Поплыву дальше!