Пятьдесят девять дней штурмовика.
____
Сорок восьмой день.
"Командир".
На новом месте первая ночь всегда тяжёлая.
На рассвете вернулись парни.
Усталые, грязные, посеревшие.
Отправил всех спать.
Дошёл до Мистерии.
Настоящий Русский Мужик.
На таких всё держится.
Выкопал в поле окопчик с "лисьей норой" и прямой наводкой по укреплениям противника из "Утёса" отрабатывает, метров с четырехсот.
Я говорю:
—Они же тебя видят.
Отвечает:
—И я их вижу.
Тут получается "Кто кого".
У них укреплённая "Зинаида" с бетонными перекрытиями, а у нас в поле "Утес" Мистерии.
Его расчёт ленты зарядит, поднесёт, там калибр 12,7.
Мистерия всех в укрытие отправит, сам в одиночку по позициям противника отработает и в нору.
У него огонь беспокоящий, на подавление противника, показать кто тут хозяин.
Рядом с "Утёсом" пулемёт (ПК).
В моменте поймал кураж, прыгаю за пулемёт.
Пока Мистерия менял ленту, всаживаю короб на 200 патронов в "Зинаиду".
—Это вам за пацанов. Суки!
Понятно, что не попал ни в кого.
Но душу отвёл, заодно с Мистерией провел "боевое слаживание".
Пошли к нему в блиндаж.
Газа нет, сухого горючего тоже.
Воду кипятит на свином жире из сухпайков, с этикеткой "печеночный паштет".
Вот где понадобились мои, по крупицам собранные, конфеты, печенье, сахар.
Я как Дед Мороз с подарками в этом краю холодной тушёнки, трёх пакетиков сахара и 60 грамм шоколада в сутки на человека.
У Мистерии сухие резиновые сапоги, берцы сушаться в ящике из-под патронов, на все том же свином жире.
Пообщались.
Он объяснил, что теперь я командир и несу ответственность не только за свои поступки, но и за поступки бойцов.
Если бойцу для профилактики могут "Ебало в ноль", то командира расстреляют.
Ну и дальше по списку.
С Мистерией в блиндаже живёт Шрек, таджик.
Надёжный, исполнительный, смелый парень.
Шрек быстро и на понятном языке объяснил Таджику обязанности бойцов и командиров, правила несения службы.
Чейз "моего призыва", он обо всем в курсе.
Шмакуса воспитывать и воспитывать.
Доктор затосковал:
—Мне бы осколок вытащить?
—Давай свяжемся со штабом, сходишь до Анапика, он медицина, посмотрит.
Вытащит сам или в госпиталь отправит.
Связались.
Доктор ушёл на эвакуацию.
Получаю общую задачу группы:
Наладить доставку грузов до "чертова угла", до позиции Г-52.
Там стоит шестерка Тура, он толкает грузы дальше, до прорвавшегося на "Ч-шку" Нордайса и прикрывающего его Никваса.
Впереди нас, в сотне метров, закопался в яму Тапонь, оператор разведывательного дрона.
Он живёт один, старается не показываться из-под земли.
Тапонь, товар штучный, больше во взводе таких специалистов нет.
Командир взвода ему сразу сказал:
—Погибнешь, пиздюлей получишь.
Для Тапоня главное аккумуляторы, их хватает на полчаса полёта "птички", а заряжать несколько часов.
Притом до розетки около пяти километров, а пауэрбанки не справляются.
Дождь не прекращался весь день, ночью выпал снег.
Стоять на фишке договорились по 3 часа, надо было как-то продержаться до 6:00, главное чтобы хватило батарей на рации.
Посреди ночи, в смену Таджика, прибежал Шрек:
—Гост! Из штаба ругаются, почему на связь не выходишь?
Проверяю рацию Таджика, выключен звук:
—Почему!?
Молчит, смотрит, моргает.
Бежит Мистерия, чуть не застрелил его, но больше жути нагонял, конечно.
Успокоились все, узнали в чём дело.
Таджик нечаянно нажал на кнопку тонального вызова и не знал как выключить.
Не нашёл ничего лучше, чем вообще отключить звук.
Опорник остался без связи.
Я и подумать не мог, что боец не знает, как с рацией обращаться.
Ладно. Виноват. Не досмотрел.
На связи дежурили Анапик и Вкладчик, парни свои, не стали поднимать эту тему перед командиром, предупредили чтобы такого больше не было.
Сон как рукой сняло.
Вторую рацию включил в своём блиндаже, каждый час контролировал доклад бойцов:
...фишка...
...фишка Госта, погода теплая.
...фишка...
...На дальних рубежах, погода тёплая.
Под утро забылся коротким, беспокойным сном.
____
Сорок восьмой день.
"Командир".
На новом месте первая ночь всегда тяжёлая.
На рассвете вернулись парни.
Усталые, грязные, посеревшие.
Отправил всех спать.
Дошёл до Мистерии.
Настоящий Русский Мужик.
На таких всё держится.
Выкопал в поле окопчик с "лисьей норой" и прямой наводкой по укреплениям противника из "Утёса" отрабатывает, метров с четырехсот.
Я говорю:
—Они же тебя видят.
Отвечает:
—И я их вижу.
Тут получается "Кто кого".
У них укреплённая "Зинаида" с бетонными перекрытиями, а у нас в поле "Утес" Мистерии.
Его расчёт ленты зарядит, поднесёт, там калибр 12,7.
Мистерия всех в укрытие отправит, сам в одиночку по позициям противника отработает и в нору.
У него огонь беспокоящий, на подавление противника, показать кто тут хозяин.
Рядом с "Утёсом" пулемёт (ПК).
В моменте поймал кураж, прыгаю за пулемёт.
Пока Мистерия менял ленту, всаживаю короб на 200 патронов в "Зинаиду".
—Это вам за пацанов. Суки!
Понятно, что не попал ни в кого.
Но душу отвёл, заодно с Мистерией провел "боевое слаживание".
Пошли к нему в блиндаж.
Газа нет, сухого горючего тоже.
Воду кипятит на свином жире из сухпайков, с этикеткой "печеночный паштет".
Вот где понадобились мои, по крупицам собранные, конфеты, печенье, сахар.
Я как Дед Мороз с подарками в этом краю холодной тушёнки, трёх пакетиков сахара и 60 грамм шоколада в сутки на человека.
У Мистерии сухие резиновые сапоги, берцы сушаться в ящике из-под патронов, на все том же свином жире.
Пообщались.
Он объяснил, что теперь я командир и несу ответственность не только за свои поступки, но и за поступки бойцов.
Если бойцу для профилактики могут "Ебало в ноль", то командира расстреляют.
Ну и дальше по списку.
С Мистерией в блиндаже живёт Шрек, таджик.
Надёжный, исполнительный, смелый парень.
Шрек быстро и на понятном языке объяснил Таджику обязанности бойцов и командиров, правила несения службы.
Чейз "моего призыва", он обо всем в курсе.
Шмакуса воспитывать и воспитывать.
Доктор затосковал:
—Мне бы осколок вытащить?
—Давай свяжемся со штабом, сходишь до Анапика, он медицина, посмотрит.
Вытащит сам или в госпиталь отправит.
Связались.
Доктор ушёл на эвакуацию.
Получаю общую задачу группы:
Наладить доставку грузов до "чертова угла", до позиции Г-52.
Там стоит шестерка Тура, он толкает грузы дальше, до прорвавшегося на "Ч-шку" Нордайса и прикрывающего его Никваса.
Впереди нас, в сотне метров, закопался в яму Тапонь, оператор разведывательного дрона.
Он живёт один, старается не показываться из-под земли.
Тапонь, товар штучный, больше во взводе таких специалистов нет.
Командир взвода ему сразу сказал:
—Погибнешь, пиздюлей получишь.
Для Тапоня главное аккумуляторы, их хватает на полчаса полёта "птички", а заряжать несколько часов.
Притом до розетки около пяти километров, а пауэрбанки не справляются.
Дождь не прекращался весь день, ночью выпал снег.
Стоять на фишке договорились по 3 часа, надо было как-то продержаться до 6:00, главное чтобы хватило батарей на рации.
Посреди ночи, в смену Таджика, прибежал Шрек:
—Гост! Из штаба ругаются, почему на связь не выходишь?
Проверяю рацию Таджика, выключен звук:
—Почему!?
Молчит, смотрит, моргает.
Бежит Мистерия, чуть не застрелил его, но больше жути нагонял, конечно.
Успокоились все, узнали в чём дело.
Таджик нечаянно нажал на кнопку тонального вызова и не знал как выключить.
Не нашёл ничего лучше, чем вообще отключить звук.
Опорник остался без связи.
Я и подумать не мог, что боец не знает, как с рацией обращаться.
Ладно. Виноват. Не досмотрел.
На связи дежурили Анапик и Вкладчик, парни свои, не стали поднимать эту тему перед командиром, предупредили чтобы такого больше не было.
Сон как рукой сняло.
Вторую рацию включил в своём блиндаже, каждый час контролировал доклад бойцов:
...фишка...
...фишка Госта, погода теплая.
...фишка...
...На дальних рубежах, погода тёплая.
Под утро забылся коротким, беспокойным сном.
Пятьдесят девять дней штурмовика.
___
Сорок девятый день.
"Пачка сигарет".
В 6:00 выглянул из блиндажа.
Окружающая температура 0°, не около нуля, а ровно ноль.
Вокруг три составляющих непогоды: грязь, вода и снег.
За порогом окоп с водой.
Заглянул к Чейзу, он спал по соседству. Укутался с головой в блестящее, шуршащее термо одеяло, лежит преет, как мокрое сено.
—Чейз! Купаться пойдешь?
—Не пойду никуда, холодно.
Ситуация настолько безнадёжная, что её надо победить.
Вычерпал воду ящиком из-под патронов, дно и стены окопа почистил до сухой земли лопатой, постелил термоковрик, чтобы не на земле стоять.
Надел кроссовки и всё сухое. Заварил кофе.
Жизнь наладилась.
На позициях тишина, видимо противник тоже купается.
По рации на связь вышел Берканит.
Он один из группы Турка, где мы вместе начинали, ещё был цел.
Берканит на самом передке, в группе Нордайса, на позиции Ч-4.
—Гост, братишка, у тебя сигареты есть?
Без курева сидим.
Зная Берканита, он никогда не попросил бы, не будь так туго.
У меня две пачки контрафактного "Бонда", ещё откуда-то из госпиталей:
—Сейчас отправлю пачку.
Сразу отправляю Таджика с пачкой сигарет до позиции Г-52 с наставлением:
—Отдашь старшему опорника Туру, никому другому. Понял?
Понимаю, что у Тура тоже нет сигарет и до Берканита они могут не дойти.
Тем более дальше ещё группа Никваса, в такой же ситуации.
Вот-вот должен подойти Плюмбум с батареями на рации и табачным довольствием, но "вот-вот" бывает разным.
Таджик сбегал, отнёс пачку, передал Туру.
Я со спокойной совестью начал заниматься командирскими делами.
Через час Берканит уточняет, не забыл ли я его просьбу?
Сообщаю, что уже толкнул пачку до Тура.
Тур в эфире говорит, подумал сигареты принесли ему, уже взял пять штук бойцам и себе и они их скурили.
Рацию берёт Нордайс:
—Если оставшиеся 15 сигарет сейчас не окажутся на моей позиции...
—Всё! Отправляю карандаша!
Через 20 минут Берканит поблагодарил за спасение группы никотинозависимых бойцов, получивших возможность провести утренний окопный обряд "Кофе с сигаретой".
Услышав наши разговоры, командир взвода немедленно отправил надёжного Плюмбума, доставить на позиции табачное довольствие.
Началась ежедневная рутинная работа.
Необходимо было таскать боеприпасы, сухпайки, воду от позиции к позиции.
Уже после обеда, во время одной из ходок, был ранен Таджик.
Ему осколками посекло кисти рук, одна из которых уже была ранена раньше и плохо работала.
Пальцы были на месте, но ранения были такие, что больше на фронт его уже не отправят.
Мы тепло попрощались.
Я поблагодарил его за службу, отправил на эвакуацию, пожелал удачи.
В группе нас осталось трое.
Я стоял в окопе, пацаны таскали грузы.
Командир не покидает опорник.
С 6:00 до 18:00 находится на посту.
Бойцы занимаются работой, согласно указаниям из штаба.
С 18:00 до 6:00 все по очереди стоят на фишке, обычно по 2 часа.
Договорились с Мистерией организовать общую фишку и делить ночь поровну.
Мне досталась вторая половина, с нуля до шести утра.
Вечером объявили, что завтра ротация, надо по бойцу с позиции отправить на суточный отдых.
Идти вызвался Шмакус.
Прошлой ночью с ним приключилась целая история с потерянной рацией.
Ему бы не показываться в штабе некоторое время, но Чейз идти наотрез отказался и пошёл Шмакус.
Я встал на фишку с 4:00 до 6:00.
Разбудил и отправил Шмакуса, проводил бойцов ротации с других опорников.
С 6:00 наступило "командирское время".
Дождь закончился, снег растаял.
На дальних рубежах потеплело.
___
Сорок девятый день.
"Пачка сигарет".
В 6:00 выглянул из блиндажа.
Окружающая температура 0°, не около нуля, а ровно ноль.
Вокруг три составляющих непогоды: грязь, вода и снег.
За порогом окоп с водой.
Заглянул к Чейзу, он спал по соседству. Укутался с головой в блестящее, шуршащее термо одеяло, лежит преет, как мокрое сено.
—Чейз! Купаться пойдешь?
—Не пойду никуда, холодно.
Ситуация настолько безнадёжная, что её надо победить.
Вычерпал воду ящиком из-под патронов, дно и стены окопа почистил до сухой земли лопатой, постелил термоковрик, чтобы не на земле стоять.
Надел кроссовки и всё сухое. Заварил кофе.
Жизнь наладилась.
На позициях тишина, видимо противник тоже купается.
По рации на связь вышел Берканит.
Он один из группы Турка, где мы вместе начинали, ещё был цел.
Берканит на самом передке, в группе Нордайса, на позиции Ч-4.
—Гост, братишка, у тебя сигареты есть?
Без курева сидим.
Зная Берканита, он никогда не попросил бы, не будь так туго.
У меня две пачки контрафактного "Бонда", ещё откуда-то из госпиталей:
—Сейчас отправлю пачку.
Сразу отправляю Таджика с пачкой сигарет до позиции Г-52 с наставлением:
—Отдашь старшему опорника Туру, никому другому. Понял?
Понимаю, что у Тура тоже нет сигарет и до Берканита они могут не дойти.
Тем более дальше ещё группа Никваса, в такой же ситуации.
Вот-вот должен подойти Плюмбум с батареями на рации и табачным довольствием, но "вот-вот" бывает разным.
Таджик сбегал, отнёс пачку, передал Туру.
Я со спокойной совестью начал заниматься командирскими делами.
Через час Берканит уточняет, не забыл ли я его просьбу?
Сообщаю, что уже толкнул пачку до Тура.
Тур в эфире говорит, подумал сигареты принесли ему, уже взял пять штук бойцам и себе и они их скурили.
Рацию берёт Нордайс:
—Если оставшиеся 15 сигарет сейчас не окажутся на моей позиции...
—Всё! Отправляю карандаша!
Через 20 минут Берканит поблагодарил за спасение группы никотинозависимых бойцов, получивших возможность провести утренний окопный обряд "Кофе с сигаретой".
Услышав наши разговоры, командир взвода немедленно отправил надёжного Плюмбума, доставить на позиции табачное довольствие.
Началась ежедневная рутинная работа.
Необходимо было таскать боеприпасы, сухпайки, воду от позиции к позиции.
Уже после обеда, во время одной из ходок, был ранен Таджик.
Ему осколками посекло кисти рук, одна из которых уже была ранена раньше и плохо работала.
Пальцы были на месте, но ранения были такие, что больше на фронт его уже не отправят.
Мы тепло попрощались.
Я поблагодарил его за службу, отправил на эвакуацию, пожелал удачи.
В группе нас осталось трое.
Я стоял в окопе, пацаны таскали грузы.
Командир не покидает опорник.
С 6:00 до 18:00 находится на посту.
Бойцы занимаются работой, согласно указаниям из штаба.
С 18:00 до 6:00 все по очереди стоят на фишке, обычно по 2 часа.
Договорились с Мистерией организовать общую фишку и делить ночь поровну.
Мне досталась вторая половина, с нуля до шести утра.
Вечером объявили, что завтра ротация, надо по бойцу с позиции отправить на суточный отдых.
Идти вызвался Шмакус.
Прошлой ночью с ним приключилась целая история с потерянной рацией.
Ему бы не показываться в штабе некоторое время, но Чейз идти наотрез отказался и пошёл Шмакус.
Я встал на фишку с 4:00 до 6:00.
Разбудил и отправил Шмакуса, проводил бойцов ротации с других опорников.
С 6:00 наступило "командирское время".
Дождь закончился, снег растаял.
На дальних рубежах потеплело.
Пятьдесят девять дней штурмовика.
___
Пятидесятый день.
"Зинаида".
Утром по рации проходит приказ:
—Туру.
Приготовить группу к штурму лесополосы "З".
Выступаете через час.
Лесополоса "З", или как её прозвали Зинаида, находилась в 150 метрах, через поле вправо от "чёртова угла" и представляла из себя крупный, хорошо укреплённый узел обороны с выходом дальним краем на автодорогу, которая была целью нашего взвода.
В один из вечеров, когда моим командиром еще был Шиша, я спросил, как бы он организовал штурм Зинаиды?
Шиша подумал и на пальцах объяснил, как бы он действовал.
Он сказал, что ему необходимо два гранатомёта, два пулемёта и пять бойцов кроме него самого.
Я спросил, что это за люди?
Он назвал Якута, Белого, Колдрекса.
Сказал, что нужны бойцы, которые "не дадут заднюю".
Я тогда подробно уточнил, что должен делать каждый боец, как поступать, если будут потери.
Грубо говоря, Шиша объяснил мне теорию: "Действие идеальной штурмовой группы", на примере неприступной Зинаиды.
Тогда в окопе, неопытному новичку, мне казалось это сказкой.
Сейчас понимаю, что Шиша придумал "Идеальный штурм".
Были бы люди...не так.
Были бы штурмовики.
В группе Тура все бойцы были из группы эвакуации, но волей судьбы, в тот день, они оказались на повороте лесополос и были ближней группой к вражеской позиции.
С Туром Лялик, Ромарио, Ясень, Пимыч и Лиски.
Все шестеро из категории "К".
Приказ надо выполнять.
Тур ведёт группу, докладывает что наткнулся на растяжки и без сапёра не пройдёт.
Командир дал команду:
—Отход.
Поле между лесополосами обрабатывают несколько часов из артиллерии.
В полдень команда:
—Группа Тура. На штурм.
Тур кричит в рацию:
—Отправляете на смерть!
Идёт.
Через несколько минут:
—Ясень сильно контужен!
—Нужна эвакуация или остаётся в строю?
Пауза.
—Остаётся в строю.
Из рации:
—Штурмуйте!
Парни полезли вперёд, противник открыл огонь из всех калибров.
Информация от Тура:
—Ясень "200".
Пуля попала в открытый рот, когда он поднимал пацанов в атаку.
Тур остановился, не может поднять головы.
Получает команду:
—Отход.
—Эвакуируйте Ясеня.
Готовьтесь к штурму.
Проносят мимо на плащ-палатке.
Пацан, лет 28, с Архангельской области, вроде из Североморска. Звали Женя.
Служил в УФСИН.
Поехал с друзьями в лес, нашёл перевернутый снегоход.
Прибрали, продали.
Уголовное дело. Условка.
Не отмечался.
Суд, колония.
Вагнер. Бахмут. "200".
По рации приказ:
—Гост с группой идёт на подкрепление к Туру.
Стою один в окопе.
Чейз что-то, где-то таскает.
Передаю:
—Нас двое.
—И чё?
—Информирую по количеству. Идти одному или дождаться Чейза?
—Дождись. Идите вдвоём.
Заябись!
Кофе с Мистерией попить успею.
Достал всё вкусненькое, что оставалось, выпили по пару чашек.
Кофе-брейк закончился, пришёл Чейз с маленьким, но тяжёлым рюкзаком.
—Что у тебя там?
—Нужное.
—Ладно, пошли.
По дороге выхожу на связь:
—Волок. Госту.
—На связи.
—Я поведу группу.
Пауза.
—Вывезешь?
—Вывезу.
Пауза.
—Группу ведёт Гост.
Зинаиду не взяли.
Ни тогда, ни позже.
По ней била вся артиллерия фронта, вплоть до самолётов.
До неё рыли "Беломорканал", ход в земле, чтобы подойти вплотную.
Но всё равно не взяли.
Противник ушел с неё, только когда оказался в полукольце.
Но это было гораздо позже.
В тот день семерым бывшим уголовникам предстояло штурмовать её третий раз подряд.
___
Пятидесятый день.
"Зинаида".
Утром по рации проходит приказ:
—Туру.
Приготовить группу к штурму лесополосы "З".
Выступаете через час.
Лесополоса "З", или как её прозвали Зинаида, находилась в 150 метрах, через поле вправо от "чёртова угла" и представляла из себя крупный, хорошо укреплённый узел обороны с выходом дальним краем на автодорогу, которая была целью нашего взвода.
В один из вечеров, когда моим командиром еще был Шиша, я спросил, как бы он организовал штурм Зинаиды?
Шиша подумал и на пальцах объяснил, как бы он действовал.
Он сказал, что ему необходимо два гранатомёта, два пулемёта и пять бойцов кроме него самого.
Я спросил, что это за люди?
Он назвал Якута, Белого, Колдрекса.
Сказал, что нужны бойцы, которые "не дадут заднюю".
Я тогда подробно уточнил, что должен делать каждый боец, как поступать, если будут потери.
Грубо говоря, Шиша объяснил мне теорию: "Действие идеальной штурмовой группы", на примере неприступной Зинаиды.
Тогда в окопе, неопытному новичку, мне казалось это сказкой.
Сейчас понимаю, что Шиша придумал "Идеальный штурм".
Были бы люди...не так.
Были бы штурмовики.
В группе Тура все бойцы были из группы эвакуации, но волей судьбы, в тот день, они оказались на повороте лесополос и были ближней группой к вражеской позиции.
С Туром Лялик, Ромарио, Ясень, Пимыч и Лиски.
Все шестеро из категории "К".
Приказ надо выполнять.
Тур ведёт группу, докладывает что наткнулся на растяжки и без сапёра не пройдёт.
Командир дал команду:
—Отход.
Поле между лесополосами обрабатывают несколько часов из артиллерии.
В полдень команда:
—Группа Тура. На штурм.
Тур кричит в рацию:
—Отправляете на смерть!
Идёт.
Через несколько минут:
—Ясень сильно контужен!
—Нужна эвакуация или остаётся в строю?
Пауза.
—Остаётся в строю.
Из рации:
—Штурмуйте!
Парни полезли вперёд, противник открыл огонь из всех калибров.
Информация от Тура:
—Ясень "200".
Пуля попала в открытый рот, когда он поднимал пацанов в атаку.
Тур остановился, не может поднять головы.
Получает команду:
—Отход.
—Эвакуируйте Ясеня.
Готовьтесь к штурму.
Проносят мимо на плащ-палатке.
Пацан, лет 28, с Архангельской области, вроде из Североморска. Звали Женя.
Служил в УФСИН.
Поехал с друзьями в лес, нашёл перевернутый снегоход.
Прибрали, продали.
Уголовное дело. Условка.
Не отмечался.
Суд, колония.
Вагнер. Бахмут. "200".
По рации приказ:
—Гост с группой идёт на подкрепление к Туру.
Стою один в окопе.
Чейз что-то, где-то таскает.
Передаю:
—Нас двое.
—И чё?
—Информирую по количеству. Идти одному или дождаться Чейза?
—Дождись. Идите вдвоём.
Заябись!
Кофе с Мистерией попить успею.
Достал всё вкусненькое, что оставалось, выпили по пару чашек.
Кофе-брейк закончился, пришёл Чейз с маленьким, но тяжёлым рюкзаком.
—Что у тебя там?
—Нужное.
—Ладно, пошли.
По дороге выхожу на связь:
—Волок. Госту.
—На связи.
—Я поведу группу.
Пауза.
—Вывезешь?
—Вывезу.
Пауза.
—Группу ведёт Гост.
Зинаиду не взяли.
Ни тогда, ни позже.
По ней била вся артиллерия фронта, вплоть до самолётов.
До неё рыли "Беломорканал", ход в земле, чтобы подойти вплотную.
Но всё равно не взяли.
Противник ушел с неё, только когда оказался в полукольце.
Но это было гораздо позже.
В тот день семерым бывшим уголовникам предстояло штурмовать её третий раз подряд.
Пятидесятый день.
...Продолжение...
____
Пришли на Г-52.
Разбросанные вещи, рюкзаки, тряпки, гранаты, короба с лентами, гранатомёты, магазины.
На боку лежит пулемёт.
Темнеет.
Никого не вижу.
—Чи-чи!
Из-под земли вылез Пимыч, за ним Тур.
—Где у вас фишка?
—Впереди, метров пятнадцать, там Лялик и Ромарио.
С трудом нахожу у тропинки отверстие в земле.
Стучу прикладом по крыше из термо ковриков, присыпанных землёй:
—Кто на фишке?
Вылезают, смотрят, моргают, переглядываются.
—Давай к окопу Тура.
Собрались.
—Кто пулеметчик?
—Никто.
—Гранатометчик?
—Никто.
—Автоматы у всех стреляют?
—У меня...что-то...
—Стоп, стопэ!
С ножом пойдёшь.
Выхожу по рации на командира:
—Люди морально подавлены, не готовы к штурму.
Командир:
—Пацаны. Нам нужен этот штурм. Вперёд.
Пимыч опустил автомат между ног на землю:
—Я не пойду.
Докладываю:
—Боец отказывается идти.
—Кто?
—Пимыч.
Пауза.
—Отправь его к Мистерии, пусть тогда ящики таскает.
—С оружием?
—Да.
Пимычу:
—Слышал? Пошёл вон отсюда!
Пимыч мой однополчанин по 119 полку, десантник.
Кто угодно мог дать заднюю, но только не десантник.
Быстро уходит.
—Я тоже не пойду.
Это Тур, командир группы.
Докладываю.
Командир:
—Расстреляй его.
Ситуация.
Сидим кружком у окопа с автоматами в руках, смотрим все на всех.
Тихий щелчок.
Это верный присяге Чейз снял автомат с предохранителя.
Он со мной, остальных вижу впервые.
Тур:
—Я пойду!
Сразу докладываю:
Тур передумал, пойдёт.
—Начинайте движение.
—Разрешите начать движение через 10 минут?
Познакомлюсь с людьми.
—Да.
Провожу планерку:
—Как позывные?
Представляются:
Лялик, Лиски, Ромарио.
Не запомню:
—На сегодня будете:
Старый, Хитрый, Цыган.
Идём налегке.
Из оружия автоматы и гранаты.
Задача незаметно проползти 250 метров, сначала 100 по лесополке, потом 150 по полю.
Доползаем до брустверов, закидываем гранатами, прыгаем в окопы.
Ведем себя шумно, по-хозяйски, как будто нас много.
Пленных не брать.
Мародёркой не заниматься.
Прогоним их до дороги, всех убьём, потом займёмся добычей.
Вопросы?
—А если нас в поле обнаружат?
—Тогда всех убьют.
Вперёд.
Чейз направляющий, за ним Тур, я, Хитрый, Цыган.
Старый замыкающий.
Не подведёшь, дед?
—Не подведу, командир!
—Всё, пошли пацаны!
Темно. Тихо.
Ползем цепочкой по изодранному войной кустарнику, до поля несколько шагов.
Вдруг выстрел. Одиночный.
Как будто где-то рядом.
Чейз:
—Я "300".
Кто-то:
—Снайпер!
Если это снайпер, он нас как мишени, сейчас всех перебьёт.
Вжались в землю.
Сзади за "Утёсом" Мистерия.
Мы договорились, что он прикроет в случае чего.
Докладываю командиру:
—Чейз "300". Одиночный выстрел. Возможно снайпер. Куда ранен не знаю пока.
—Отход, отход!
Если мы на прицеле снайпера и видны в приборы, мы прекрасные мишени.
Командир отдал единственно верный приказ, чтобы спасти своих бойцов.
Тур, со своими, как четыре ящерицы мгновенного уползли.
Осматриваю Чейза:
—Куда ранило?
—В жопу.
Пауза:
—У тебя автомат на предохранителе?
—Да.
—Двигаться можешь?
—Могу.
—Ползи вперед, я за тобой.
Выползли на позицию Тура.
Сидят счастливые, курят все.
Провожаю Чейза до старых блиндажей.
Остались вдвоем.
—Дай магазин?
Пересчитал патроны, 28.
29-й в патроннике.
—Где тридцатый?
Молчит.
Произошло следующее:
Двигаясь через кусты, Чейз перекинул автомат со снятым предохранителем за спину и во время движения ветка зацепила спусковой крючок.
Произошёл случайный выстрел.
Чейзу навылет прострелило ягодицу, сверху вниз.
Мы приняли этот выстрел за снайперский.
Получили команду на отход.
Все остались живы и целы, кроме жопы Чейза.
Как потом выяснилось, штурм Зинаиды был отвлекающим манёвром.
Движение пошло через другую лесополосу.
Манёвром мы держали на Зине крупные силы противника, связывали их в ненужной обороне.
А прорвались на автодорогу в другом месте.
Вот такая...жопа.
Когда Чейз ушёл на эвакуацию, я наткнулся на его маленький, но тяжёлый рюкзак.
Боеприпасы?
Открыл.
Там Библия, молитвослов, другая религиозная литература.
Не зря говорят:
"На войне атеистов нет".
...Продолжение...
____
Пришли на Г-52.
Разбросанные вещи, рюкзаки, тряпки, гранаты, короба с лентами, гранатомёты, магазины.
На боку лежит пулемёт.
Темнеет.
Никого не вижу.
—Чи-чи!
Из-под земли вылез Пимыч, за ним Тур.
—Где у вас фишка?
—Впереди, метров пятнадцать, там Лялик и Ромарио.
С трудом нахожу у тропинки отверстие в земле.
Стучу прикладом по крыше из термо ковриков, присыпанных землёй:
—Кто на фишке?
Вылезают, смотрят, моргают, переглядываются.
—Давай к окопу Тура.
Собрались.
—Кто пулеметчик?
—Никто.
—Гранатометчик?
—Никто.
—Автоматы у всех стреляют?
—У меня...что-то...
—Стоп, стопэ!
С ножом пойдёшь.
Выхожу по рации на командира:
—Люди морально подавлены, не готовы к штурму.
Командир:
—Пацаны. Нам нужен этот штурм. Вперёд.
Пимыч опустил автомат между ног на землю:
—Я не пойду.
Докладываю:
—Боец отказывается идти.
—Кто?
—Пимыч.
Пауза.
—Отправь его к Мистерии, пусть тогда ящики таскает.
—С оружием?
—Да.
Пимычу:
—Слышал? Пошёл вон отсюда!
Пимыч мой однополчанин по 119 полку, десантник.
Кто угодно мог дать заднюю, но только не десантник.
Быстро уходит.
—Я тоже не пойду.
Это Тур, командир группы.
Докладываю.
Командир:
—Расстреляй его.
Ситуация.
Сидим кружком у окопа с автоматами в руках, смотрим все на всех.
Тихий щелчок.
Это верный присяге Чейз снял автомат с предохранителя.
Он со мной, остальных вижу впервые.
Тур:
—Я пойду!
Сразу докладываю:
Тур передумал, пойдёт.
—Начинайте движение.
—Разрешите начать движение через 10 минут?
Познакомлюсь с людьми.
—Да.
Провожу планерку:
—Как позывные?
Представляются:
Лялик, Лиски, Ромарио.
Не запомню:
—На сегодня будете:
Старый, Хитрый, Цыган.
Идём налегке.
Из оружия автоматы и гранаты.
Задача незаметно проползти 250 метров, сначала 100 по лесополке, потом 150 по полю.
Доползаем до брустверов, закидываем гранатами, прыгаем в окопы.
Ведем себя шумно, по-хозяйски, как будто нас много.
Пленных не брать.
Мародёркой не заниматься.
Прогоним их до дороги, всех убьём, потом займёмся добычей.
Вопросы?
—А если нас в поле обнаружат?
—Тогда всех убьют.
Вперёд.
Чейз направляющий, за ним Тур, я, Хитрый, Цыган.
Старый замыкающий.
Не подведёшь, дед?
—Не подведу, командир!
—Всё, пошли пацаны!
Темно. Тихо.
Ползем цепочкой по изодранному войной кустарнику, до поля несколько шагов.
Вдруг выстрел. Одиночный.
Как будто где-то рядом.
Чейз:
—Я "300".
Кто-то:
—Снайпер!
Если это снайпер, он нас как мишени, сейчас всех перебьёт.
Вжались в землю.
Сзади за "Утёсом" Мистерия.
Мы договорились, что он прикроет в случае чего.
Докладываю командиру:
—Чейз "300". Одиночный выстрел. Возможно снайпер. Куда ранен не знаю пока.
—Отход, отход!
Если мы на прицеле снайпера и видны в приборы, мы прекрасные мишени.
Командир отдал единственно верный приказ, чтобы спасти своих бойцов.
Тур, со своими, как четыре ящерицы мгновенного уползли.
Осматриваю Чейза:
—Куда ранило?
—В жопу.
Пауза:
—У тебя автомат на предохранителе?
—Да.
—Двигаться можешь?
—Могу.
—Ползи вперед, я за тобой.
Выползли на позицию Тура.
Сидят счастливые, курят все.
Провожаю Чейза до старых блиндажей.
Остались вдвоем.
—Дай магазин?
Пересчитал патроны, 28.
29-й в патроннике.
—Где тридцатый?
Молчит.
Произошло следующее:
Двигаясь через кусты, Чейз перекинул автомат со снятым предохранителем за спину и во время движения ветка зацепила спусковой крючок.
Произошёл случайный выстрел.
Чейзу навылет прострелило ягодицу, сверху вниз.
Мы приняли этот выстрел за снайперский.
Получили команду на отход.
Все остались живы и целы, кроме жопы Чейза.
Как потом выяснилось, штурм Зинаиды был отвлекающим манёвром.
Движение пошло через другую лесополосу.
Манёвром мы держали на Зине крупные силы противника, связывали их в ненужной обороне.
А прорвались на автодорогу в другом месте.
Вот такая...жопа.
Когда Чейз ушёл на эвакуацию, я наткнулся на его маленький, но тяжёлый рюкзак.
Боеприпасы?
Открыл.
Там Библия, молитвослов, другая религиозная литература.
Не зря говорят:
"На войне атеистов нет".
Пятьдесят девять дней штурмовика.
____
Пятьдесят первый день.
"Штаб".
Ночевал на старой позиции Г-38.
Хотелось отдохнуть от трёх интенсивных дней хоть несколько часов в тишине, побыть одному, подумать.
Сразу после вчерашнего штурма, попросил разрешения у командира, он дал время до утра.
За трое суток группа была разбита, трое бойцов ранены и ушли на эвакуацию.
Шмакус на ротации.
Я один на три блиндажа.
Посреди ночи прибежал Шрек:
—С позицией Г-52 нет связи, приказали тебя поднять.
Поднимаюсь, собираюсь, иду на Г-52.
Тишина. Никого. Все спят.
Понимаю, что говорить что-то Туру бесполезно, он командир, который не командует.
Иду к деду Лялику.
Он с Ромарио ближе всех к врагу.
У них щель в земле под деревом глубиной полтора метра и шириной 50 см.
Они сидят в ней друг напротив друга.
Это наш передовой окоп.
Через поле позиции противника.
Тур и Лиски живут чуть комфортнее.
Лиски работяга, смог выкопать неплохой окоп с "лисьей норой".
Крыши у всех из термоковриков и веток, другого материала нет.
Все по норам.
Лялик клянётся, что на фишке он и только минуту как спустился в окоп перекурить.
Рация не отвечает второй час потому, что наверное здесь связи нет.
Ругаться нет ни сил, ни желания.
На позиции бардак, притом полный.
Лялик на "слово пацана" пообещал, что до утра опорник будет на связи.
Отдохнуть не удалось, пришлось включить рацию и контролировать эфир.
Надо отдать должное, "слово пацана" Лялик сдержал.
Рано утром, когда начались переговоры о ротации, я вышел на связь и попросил разрешение прибыть в штаб для разговора с командиром взвода.
Получил положительный ответ.
Взвод, кстати, уже около месяца назывался ротой и проходил как рота. Но это название не прижилось, и мы оставались вторым взводом.
В 6:00 двинулся в деревню.
Я планировал зайти в штаб и после этого сразу вернуться на позиции, поэтому пошёл налегке, только с автоматом.
Не стал надевать ни каску, ни бронежилет, ни разгрузку.
Быстро дойдя до деревни, пришёл к штабному домику.
Кроме меня на приём к командиру ещё был записан Волноваха.
Я пришёл сам, его вызвали.
Он зашёл первым, я стоял во дворе у гаража, где меня чуть не расстреляли раньше.
По звукам из дома, я понял что Волноваху ругают, предположительно бейсбольной битой.
Когда он вылетел из двери, я спросил:
—Можно заходить?
Он сказал:
— Следующий.
В штаб я заходил впервые, поэтому вести себя решил максимально корректно.
Постучал, заглянул:
—Разрешите войти?
Я ожидал увидеть там что угодно...но только не это.
____
Пятьдесят первый день.
"Штаб".
Ночевал на старой позиции Г-38.
Хотелось отдохнуть от трёх интенсивных дней хоть несколько часов в тишине, побыть одному, подумать.
Сразу после вчерашнего штурма, попросил разрешения у командира, он дал время до утра.
За трое суток группа была разбита, трое бойцов ранены и ушли на эвакуацию.
Шмакус на ротации.
Я один на три блиндажа.
Посреди ночи прибежал Шрек:
—С позицией Г-52 нет связи, приказали тебя поднять.
Поднимаюсь, собираюсь, иду на Г-52.
Тишина. Никого. Все спят.
Понимаю, что говорить что-то Туру бесполезно, он командир, который не командует.
Иду к деду Лялику.
Он с Ромарио ближе всех к врагу.
У них щель в земле под деревом глубиной полтора метра и шириной 50 см.
Они сидят в ней друг напротив друга.
Это наш передовой окоп.
Через поле позиции противника.
Тур и Лиски живут чуть комфортнее.
Лиски работяга, смог выкопать неплохой окоп с "лисьей норой".
Крыши у всех из термоковриков и веток, другого материала нет.
Все по норам.
Лялик клянётся, что на фишке он и только минуту как спустился в окоп перекурить.
Рация не отвечает второй час потому, что наверное здесь связи нет.
Ругаться нет ни сил, ни желания.
На позиции бардак, притом полный.
Лялик на "слово пацана" пообещал, что до утра опорник будет на связи.
Отдохнуть не удалось, пришлось включить рацию и контролировать эфир.
Надо отдать должное, "слово пацана" Лялик сдержал.
Рано утром, когда начались переговоры о ротации, я вышел на связь и попросил разрешение прибыть в штаб для разговора с командиром взвода.
Получил положительный ответ.
Взвод, кстати, уже около месяца назывался ротой и проходил как рота. Но это название не прижилось, и мы оставались вторым взводом.
В 6:00 двинулся в деревню.
Я планировал зайти в штаб и после этого сразу вернуться на позиции, поэтому пошёл налегке, только с автоматом.
Не стал надевать ни каску, ни бронежилет, ни разгрузку.
Быстро дойдя до деревни, пришёл к штабному домику.
Кроме меня на приём к командиру ещё был записан Волноваха.
Я пришёл сам, его вызвали.
Он зашёл первым, я стоял во дворе у гаража, где меня чуть не расстреляли раньше.
По звукам из дома, я понял что Волноваху ругают, предположительно бейсбольной битой.
Когда он вылетел из двери, я спросил:
—Можно заходить?
Он сказал:
— Следующий.
В штаб я заходил впервые, поэтому вести себя решил максимально корректно.
Постучал, заглянул:
—Разрешите войти?
Я ожидал увидеть там что угодно...но только не это.
Пятьдесят первый день.
...продолжение...
____
...Шашлыки.
На столе, в уютной комнате деревенского дома, на большой фарфоровой тарелке лежали два шампура.
На одном шесть кусочков мяса, на другом три.
Во главе стола, как капитан пиратского корабля, Волок.
Слева и справа от него сидят ещё двое, по виду серьёзные парни.
Ещё двое стоят.
Чуть слева Писаро, новый замком взвода, справа в дверном проёме радист.
Из-за занавески на мгновение выглянул Грузин, старшина.
Стою по стойке "смирно", снял шапку, убрал в карман, автомат по-походному за спиной, в грязи с головы до ног:
—Разрешите доложить обстоятельства вчерашнего боя?
Командир:
—Не надо, я всё знаю.
—Разрешите идти?
—Иди.
Разворачиваюсь, берусь за ручку двери.
Писаро:
—Подожди.
Разворачиваюсь.
Волок:
—Ну точно, учитель физики.
Все засмеялись.
—Я учитель биологии и химии.
—Почти угадали.
Снова засмеялись.
—Возьми один шампур, который поменьше.
Взял:
—Спасибо.
—Шампур потом верни.
Волок достал из кармана открытую пачку настоящего Мальборо, кинул на стол:
—Держи.
Взял:
—Спасибо.
Писаро:
—Как положение с оружием и боеприпасами на позициях?
—Всё разбросано в беспорядке по разным позициям, валяется в окопах.
Оружия и БК (боекомплекта) полно.
Волок:
—О чем я и говорил.
В чем есть острая необходимость?
Как с продуктами и водой?
—Воду и сухпайки получаем по норме.
Не хватает газа для плиток, зажигалок, сладкого.
Бывают перебои с сигаретами.
—Ясно.
Иди постирайся, помойся, приведи себя в порядок.
—Я планировал вернуться на позиции.
—Завтра с ротацией пойдешь, отдыхай.
—Разрешите идти?
—Хорош тут армию устраивать.
Иди давай.
Вышел.
Иду по улице, кручу шампуром.
Пришёл в Яму-2, разогрел мясо на костре.
Один кусок отдал Линкольну, второй Волновахе, третий съел сам.
Шампур повесил на саморез в стене, забыл и не вернул.
Ни париться в бане, ни стирать вещи не стал.
Просто завалился спать.
Утром необходимо было возвращаться и брать под командование "чёртов угол", наводить там порядок.
...продолжение...
____
...Шашлыки.
На столе, в уютной комнате деревенского дома, на большой фарфоровой тарелке лежали два шампура.
На одном шесть кусочков мяса, на другом три.
Во главе стола, как капитан пиратского корабля, Волок.
Слева и справа от него сидят ещё двое, по виду серьёзные парни.
Ещё двое стоят.
Чуть слева Писаро, новый замком взвода, справа в дверном проёме радист.
Из-за занавески на мгновение выглянул Грузин, старшина.
Стою по стойке "смирно", снял шапку, убрал в карман, автомат по-походному за спиной, в грязи с головы до ног:
—Разрешите доложить обстоятельства вчерашнего боя?
Командир:
—Не надо, я всё знаю.
—Разрешите идти?
—Иди.
Разворачиваюсь, берусь за ручку двери.
Писаро:
—Подожди.
Разворачиваюсь.
Волок:
—Ну точно, учитель физики.
Все засмеялись.
—Я учитель биологии и химии.
—Почти угадали.
Снова засмеялись.
—Возьми один шампур, который поменьше.
Взял:
—Спасибо.
—Шампур потом верни.
Волок достал из кармана открытую пачку настоящего Мальборо, кинул на стол:
—Держи.
Взял:
—Спасибо.
Писаро:
—Как положение с оружием и боеприпасами на позициях?
—Всё разбросано в беспорядке по разным позициям, валяется в окопах.
Оружия и БК (боекомплекта) полно.
Волок:
—О чем я и говорил.
В чем есть острая необходимость?
Как с продуктами и водой?
—Воду и сухпайки получаем по норме.
Не хватает газа для плиток, зажигалок, сладкого.
Бывают перебои с сигаретами.
—Ясно.
Иди постирайся, помойся, приведи себя в порядок.
—Я планировал вернуться на позиции.
—Завтра с ротацией пойдешь, отдыхай.
—Разрешите идти?
—Хорош тут армию устраивать.
Иди давай.
Вышел.
Иду по улице, кручу шампуром.
Пришёл в Яму-2, разогрел мясо на костре.
Один кусок отдал Линкольну, второй Волновахе, третий съел сам.
Шампур повесил на саморез в стене, забыл и не вернул.
Ни париться в бане, ни стирать вещи не стал.
Просто завалился спать.
Утром необходимо было возвращаться и брать под командование "чёртов угол", наводить там порядок.
Пятьдесят девять дней штурмовика.
__
Пятьдесят второй день.
"Пулемет".
Ночь прошла без значительных событий и группа бойцов ротации затемно выдвинулась на передовые позиции.
Многие тащили тяжёлые рюкзаки, набитые банками с вареньями и соленьями из брошенных погребов.
Кто-то нес инструмент, стройматериалы, плёнку.
Паромщик приспособил садовую тачку и неспешно катил ее на позицию.
На тачке, кроме прочего, лежала металлическая труба для печки.
Парни шли чистые и отдохнувшие.
Я шёл без вещей, с автоматом за спиной, весь в засохшей глине.
В карманах у меня лежали две пачки сигарет, фонарик и зажигалка.
До точки сбора и эвакуации мы доходили вместе, дальше докладывались по рации и расходились по своим опорникам.
На встречу попалась новая группа ротации, среди них шёл Тур.
Я оперативно добрался до полевого штаба, где был узел связи, доктор, склады продовольствия и воды.
Там командовал Вкладчик.
Помощником был Анапик, в прошлом профессиональный спасатель и медик из созвучного с позывным города.
Через узел связи идёт управление войсками на "дальних рубежах".
В рацию мы слышим голос Вкладчика или Анапика.
Ими командуют из штаба, расположенного в деревне.
Мне обозначили задачу.
Я занимаю "чёртов угол" — позицию Г-52, забираю троих оставшихся там бойцов, плюс Шмакуса.
Тур завтра уходит дальше, на лесополку "Ч".
Моя задача организовать обеспечение групп, располагающихся впереди меня и держать заслон от противника со стороны "Зинаиды".
Грузы до меня будет толкать, перебравшийся на Г-24, Краткий.
Мне необходимо было наладить взаимодействие с группой Никваса.
Его шестёрка стояла на втором луче "чёртова угла" и прикрывала прорвавшегося вперёд Нордайса.
В случае атаки с "Зинаиды" одного из нас, мы с Никвасом прикрывали друг друга перекрёстным огнём.
Чуть сзади меня стоял "Утёс". Мистерия всегда был на связи и готов к бою. Он мог прикрыть обе стороны лесопосадки.
Дальше группа Краткого, в случае чего он тоже придёт на помощь.
По кустам, оврагам, ямам заняли позиции и закопались в землю наши АГС-ники, ПТУР-щики, СПГ-шники, минометчики.
Свободные от фишки карандаши, день и ночь таскали боеприпасы.
Шло пополнение.
В деревне появились бойцы со второй линии обороны.
Они около месяца копали позиции и проходили боевое слаживание в ближнем тылу.
Обсудили последние события.
Как я понял, штурмовать "Зинаиду" мы больше не будем, но нагнетать продолжаем.
Необходимо, чтобы противник держал там свои войска.
Анапик сказал, что осматривал вчера раненого Чейза, оказывал первую помощь:
—Над входным отверстием ожог от пороховых газов.
Как он умудрился себе в жопу выстрелить?
Я сказал, что предположил это уже после команды "Отход", даже проверил количество патронов в магазине, их было на один меньше комплекта.
По рации не стал говорить, утром пошёл к командиру, он сказал: "Всё знаю".
Анапик спросил, как он так смог?
—Я не видел в темноте, но скорее всего он полез под кусты, зацепился прикладом, автомат упёрся в жопу, Чейз стал вылезать назад, ветка нажала на спусковой крючок. Как ещё!?
Посмеялись.
—Ладно, вернётся через пару недель.
—А обманул что предохранитель на месте, потому что испугался, вдруг обвинят в самостреле.
Все. Забыли. Проехали.
Вкладчик заварил кофе в Зенитовской кружке.
Отказаться я не смог.
Вспомнили Черобая.
Как раз познакомились с ним и Анапиком в один день, в бане.
Когда нас "расстреливал" командир, Черобай стоял рядом.
Это для него, якобы, не хватило патронов в пистолете.
Как будто мы не увидели, что пистолет командира встал на затворную задержку.
Сейчас конечно смешно, когда кофе пьем.
Там бледные стояли, слюну глотали.
С парнями хорошо, весело, но бегу дальше.
На позиции Г-24 замечаю великолепный и как мне показалось, бесхозный пулемёт.
Проверил, стреляет.
Махнул издалека кому-то на позиции, тот махнул в ответ. Воспринял это как:
—Бери. Нам? Нам не нужен.
Быстро, довольный такой добычей, ухожу на позицию...
__
Пятьдесят второй день.
"Пулемет".
Ночь прошла без значительных событий и группа бойцов ротации затемно выдвинулась на передовые позиции.
Многие тащили тяжёлые рюкзаки, набитые банками с вареньями и соленьями из брошенных погребов.
Кто-то нес инструмент, стройматериалы, плёнку.
Паромщик приспособил садовую тачку и неспешно катил ее на позицию.
На тачке, кроме прочего, лежала металлическая труба для печки.
Парни шли чистые и отдохнувшие.
Я шёл без вещей, с автоматом за спиной, весь в засохшей глине.
В карманах у меня лежали две пачки сигарет, фонарик и зажигалка.
До точки сбора и эвакуации мы доходили вместе, дальше докладывались по рации и расходились по своим опорникам.
На встречу попалась новая группа ротации, среди них шёл Тур.
Я оперативно добрался до полевого штаба, где был узел связи, доктор, склады продовольствия и воды.
Там командовал Вкладчик.
Помощником был Анапик, в прошлом профессиональный спасатель и медик из созвучного с позывным города.
Через узел связи идёт управление войсками на "дальних рубежах".
В рацию мы слышим голос Вкладчика или Анапика.
Ими командуют из штаба, расположенного в деревне.
Мне обозначили задачу.
Я занимаю "чёртов угол" — позицию Г-52, забираю троих оставшихся там бойцов, плюс Шмакуса.
Тур завтра уходит дальше, на лесополку "Ч".
Моя задача организовать обеспечение групп, располагающихся впереди меня и держать заслон от противника со стороны "Зинаиды".
Грузы до меня будет толкать, перебравшийся на Г-24, Краткий.
Мне необходимо было наладить взаимодействие с группой Никваса.
Его шестёрка стояла на втором луче "чёртова угла" и прикрывала прорвавшегося вперёд Нордайса.
В случае атаки с "Зинаиды" одного из нас, мы с Никвасом прикрывали друг друга перекрёстным огнём.
Чуть сзади меня стоял "Утёс". Мистерия всегда был на связи и готов к бою. Он мог прикрыть обе стороны лесопосадки.
Дальше группа Краткого, в случае чего он тоже придёт на помощь.
По кустам, оврагам, ямам заняли позиции и закопались в землю наши АГС-ники, ПТУР-щики, СПГ-шники, минометчики.
Свободные от фишки карандаши, день и ночь таскали боеприпасы.
Шло пополнение.
В деревне появились бойцы со второй линии обороны.
Они около месяца копали позиции и проходили боевое слаживание в ближнем тылу.
Обсудили последние события.
Как я понял, штурмовать "Зинаиду" мы больше не будем, но нагнетать продолжаем.
Необходимо, чтобы противник держал там свои войска.
Анапик сказал, что осматривал вчера раненого Чейза, оказывал первую помощь:
—Над входным отверстием ожог от пороховых газов.
Как он умудрился себе в жопу выстрелить?
Я сказал, что предположил это уже после команды "Отход", даже проверил количество патронов в магазине, их было на один меньше комплекта.
По рации не стал говорить, утром пошёл к командиру, он сказал: "Всё знаю".
Анапик спросил, как он так смог?
—Я не видел в темноте, но скорее всего он полез под кусты, зацепился прикладом, автомат упёрся в жопу, Чейз стал вылезать назад, ветка нажала на спусковой крючок. Как ещё!?
Посмеялись.
—Ладно, вернётся через пару недель.
—А обманул что предохранитель на месте, потому что испугался, вдруг обвинят в самостреле.
Все. Забыли. Проехали.
Вкладчик заварил кофе в Зенитовской кружке.
Отказаться я не смог.
Вспомнили Черобая.
Как раз познакомились с ним и Анапиком в один день, в бане.
Когда нас "расстреливал" командир, Черобай стоял рядом.
Это для него, якобы, не хватило патронов в пистолете.
Как будто мы не увидели, что пистолет командира встал на затворную задержку.
Сейчас конечно смешно, когда кофе пьем.
Там бледные стояли, слюну глотали.
С парнями хорошо, весело, но бегу дальше.
На позиции Г-24 замечаю великолепный и как мне показалось, бесхозный пулемёт.
Проверил, стреляет.
Махнул издалека кому-то на позиции, тот махнул в ответ. Воспринял это как:
—Бери. Нам? Нам не нужен.
Быстро, довольный такой добычей, ухожу на позицию...
Пятьдесят второй день.
...Продолжение...
____
Впереди около километра извилистой тропинки внутри жидкой, узенькой лесополосы.
По пути встретил кого-то из карандашей, без груза возвращающегося со стороны передка.
Поздоровались, разошлись.
Выгляжу наверное по-боевому.
За спиной автомат, на плече пулемёт с болтающейся лентой, чуть меньше половины которой, без патронов.
Без каски, без бронежилета.
Позиция Г-38.
Картина маслом.
Рядом с блиндажем, в котором жил Шмакус, штук шесть пустых банок из-под энергетика, сам Шмакус и ещё двое.
В зоне видимости несколько единиц оружия со снайперским оборудованием.
Эти двое, как из пропагандистского фильма. Форма новая, чистая, тактикульная.
На груди шевроны с черепом.
На шеях платки—"арафатки".
На ногах жёлтые, НАТОвские ботинки.
Усы, бороды как после барбершопа.
Смотрю на них, они на меня.
Представляюсь:
—Гост. Командир группы на позиции Г-52.
Называют позывные.
Снайперы бригадного подчинения.
Они сами по себе.
Не из нашего взвода, даже вроде не из нашего отряда.
У них своя задача, свои командиры.
—Шмакус!
Я же тебе вчера сказал, когда встретил по дороге на ротацию, выдвинуться на Г-52 и подготовить себе окоп.
Отвечает что-то в своём романтично—упрямом стиле.
Типа, он так обрадовался встрече с коллегами по цеху, что не смог променять ночь с баночками энергетика и боевыми рассказами на мало интеллектуальное занятие по копанию окопа на новой позиции.
Нервничать по этому поводу я не стал, отправил Шмакуса бегом на позицию.
Вдруг из блиндажа появляется заспанная рожа Пимыча.
—Бегом в распоряжение Мистерии.
—Он от меня отказывается, говорит "иди куда хочешь".
—Вот и я говорю, иди куда хочешь.
—Но я не трус, не дезертир.
—Пошёл вон.
Ушёл.
Обращаюсь к старшему из снайперов:
—Помощь нужна?
—По ходу теперь нужна.
Мы с этими двумя ночь просидели, так и не поняли, что тут почём?
Вчера до центрального штаба информация дошла, что в зоне действия второго взвода отработал вражеский снайпер.
Нас по тревоге подняли, отправили к вам в помощь.
Видимо тебя ждали.
У меня сразу возник авантюрный план:
—Сможете с 250 метров отработать по наблюдательным щелями и бойницам противника?
—Позицию дашь?
—Пошли.
Выхожу на связь:
—Бригадные снайперы вышли на Г-52 для работы.
Писаро:
—Сами вышли или ты их повёл?
Парни передают по своему каналу связи:
—Работаем сами, во взаимодействии с командиром ближайшего к противнику, опорного пункта.
—Работайте.
Заходим к Мистерии.
Объясняю задумку, отработать под прикрытием "Утёса".
СВД стреляет с характерным звуком, её ещё называют "плётка".
"Утёс" перекроет звук "плётки" и противник не узнает о наших снайперах.
Мистерия командует громовым голосом:
—Расчет! Приготовиться к бою!
Гост, выходи на связь напрямую.
По дороге "младший снайпер" говорит:
—Нее. "Штурмам" другую зарплату надо платить.
Спрашиваю:
—Какую?
Подумал:
—400.
Пришли.
Фишка стоит, все что-то делают, Шмакус с лопатой.
—Все в укрытие, под землю.
Лиски, приготовь гостям чай.
Шмакус, ты куда полез?
Смотри, учись.
Снайперы заняли позицию в окопе, осмотрелись.
Видят две бойницы, расстояние 257 метров. Готовы работать.
—Мистерия готов?
—Готов.
—Огонь!
Под прикрытием "Утёса" снайперы делают по три выстрела.
Мистерия делает паузу, перезаряжается, сообщает:
—Готов.
—Мистерия. Огонь!
Снайперы стреляют ещё несколько раз.
Кто-то из артиллеристов в эфир просит разрешение тоже ударить по "Зинаиде".
Из штаба говорят:
—Киньте им все по чуть-чуть, только без фанатизма!
Засидевшаяся в холодных окопах артиллерия, с превеликим удовольствием скинула по противнику излишки боеприпасов, прогрела оружие.
Передохнув и попив горячего чая, довольные столь благоприятно сложившимся путешествием на передовую, тактикульные и модные гости бригадного подчинения, убыли в распоряжение своего командования.
Я определил, что фишка теперь будет на выходе из блиндажа, начал копать.
Лиски занимался блиндажем внутри.
Лялик и Ромарио сидели в окопе, пили чай, ждали указаний.
Шмакус, положив на бруствер снайперскую винтовку, стоял с лопатой в руках и грустными глазами смотрел вслед уходящим коллегам.
...Продолжение...
____
Впереди около километра извилистой тропинки внутри жидкой, узенькой лесополосы.
По пути встретил кого-то из карандашей, без груза возвращающегося со стороны передка.
Поздоровались, разошлись.
Выгляжу наверное по-боевому.
За спиной автомат, на плече пулемёт с болтающейся лентой, чуть меньше половины которой, без патронов.
Без каски, без бронежилета.
Позиция Г-38.
Картина маслом.
Рядом с блиндажем, в котором жил Шмакус, штук шесть пустых банок из-под энергетика, сам Шмакус и ещё двое.
В зоне видимости несколько единиц оружия со снайперским оборудованием.
Эти двое, как из пропагандистского фильма. Форма новая, чистая, тактикульная.
На груди шевроны с черепом.
На шеях платки—"арафатки".
На ногах жёлтые, НАТОвские ботинки.
Усы, бороды как после барбершопа.
Смотрю на них, они на меня.
Представляюсь:
—Гост. Командир группы на позиции Г-52.
Называют позывные.
Снайперы бригадного подчинения.
Они сами по себе.
Не из нашего взвода, даже вроде не из нашего отряда.
У них своя задача, свои командиры.
—Шмакус!
Я же тебе вчера сказал, когда встретил по дороге на ротацию, выдвинуться на Г-52 и подготовить себе окоп.
Отвечает что-то в своём романтично—упрямом стиле.
Типа, он так обрадовался встрече с коллегами по цеху, что не смог променять ночь с баночками энергетика и боевыми рассказами на мало интеллектуальное занятие по копанию окопа на новой позиции.
Нервничать по этому поводу я не стал, отправил Шмакуса бегом на позицию.
Вдруг из блиндажа появляется заспанная рожа Пимыча.
—Бегом в распоряжение Мистерии.
—Он от меня отказывается, говорит "иди куда хочешь".
—Вот и я говорю, иди куда хочешь.
—Но я не трус, не дезертир.
—Пошёл вон.
Ушёл.
Обращаюсь к старшему из снайперов:
—Помощь нужна?
—По ходу теперь нужна.
Мы с этими двумя ночь просидели, так и не поняли, что тут почём?
Вчера до центрального штаба информация дошла, что в зоне действия второго взвода отработал вражеский снайпер.
Нас по тревоге подняли, отправили к вам в помощь.
Видимо тебя ждали.
У меня сразу возник авантюрный план:
—Сможете с 250 метров отработать по наблюдательным щелями и бойницам противника?
—Позицию дашь?
—Пошли.
Выхожу на связь:
—Бригадные снайперы вышли на Г-52 для работы.
Писаро:
—Сами вышли или ты их повёл?
Парни передают по своему каналу связи:
—Работаем сами, во взаимодействии с командиром ближайшего к противнику, опорного пункта.
—Работайте.
Заходим к Мистерии.
Объясняю задумку, отработать под прикрытием "Утёса".
СВД стреляет с характерным звуком, её ещё называют "плётка".
"Утёс" перекроет звук "плётки" и противник не узнает о наших снайперах.
Мистерия командует громовым голосом:
—Расчет! Приготовиться к бою!
Гост, выходи на связь напрямую.
По дороге "младший снайпер" говорит:
—Нее. "Штурмам" другую зарплату надо платить.
Спрашиваю:
—Какую?
Подумал:
—400.
Пришли.
Фишка стоит, все что-то делают, Шмакус с лопатой.
—Все в укрытие, под землю.
Лиски, приготовь гостям чай.
Шмакус, ты куда полез?
Смотри, учись.
Снайперы заняли позицию в окопе, осмотрелись.
Видят две бойницы, расстояние 257 метров. Готовы работать.
—Мистерия готов?
—Готов.
—Огонь!
Под прикрытием "Утёса" снайперы делают по три выстрела.
Мистерия делает паузу, перезаряжается, сообщает:
—Готов.
—Мистерия. Огонь!
Снайперы стреляют ещё несколько раз.
Кто-то из артиллеристов в эфир просит разрешение тоже ударить по "Зинаиде".
Из штаба говорят:
—Киньте им все по чуть-чуть, только без фанатизма!
Засидевшаяся в холодных окопах артиллерия, с превеликим удовольствием скинула по противнику излишки боеприпасов, прогрела оружие.
Передохнув и попив горячего чая, довольные столь благоприятно сложившимся путешествием на передовую, тактикульные и модные гости бригадного подчинения, убыли в распоряжение своего командования.
Я определил, что фишка теперь будет на выходе из блиндажа, начал копать.
Лиски занимался блиндажем внутри.
Лялик и Ромарио сидели в окопе, пили чай, ждали указаний.
Шмакус, положив на бруствер снайперскую винтовку, стоял с лопатой в руках и грустными глазами смотрел вслед уходящим коллегам.
Пятьдесят девять дней штурмовика.
____
Пятьдесят третий день.
"Служба".
Ночью дежурство на фишке установил так, чтобы в 6:00 снова выпала моя смена.
Так меня научил Шиша, мой третий командир на "дальних рубежах".
6:00 самое тяжёлое и опасное в обороне время.
Организм хочет что угодно, только не проявлять бдительность.
Плюс в это время ещё не вернулись бойцы с ротации, а новые уже ушли.
То есть, однозначно минус два бойца на опорнике.
Остальные сладко спят.
Кому, как не командиру, взять на себя этот тяжёлый отрезок времени суток на войне, рассвет.
Бойцы сказали, что когда, кому и за кем дежурить, им неважно и я составил график сам.
Получилось так:
Лиски 18:00 — 20:00.
Гост 20:00 — 22:00
Ромарио 22:00 — 24:00
Лялик 00:00 — 02:00
Шмакус 02:00 — 04:00
Лиски 04:00 — 06:00
Гост 06:00 — ...
Фишку оборудовал на выходе из командирского блиндажа.
Установил пулемёт, научил всех им пользоваться.
Объяснил, что делать в случае обнаружения врага.
Прибор ночного видения, тепловизор, пауэрбанк с проводами и запасную батарею для рации сложил в коробку и накрыл всё это куском белой ткани, чтобы лучше видеть в темноте.
На дно окопа постелил термоковрик.
Вместо сиденья положил, брошенные кем-то, ватные штаны.
Приспособил тёплый бушлат большого размера для всех.
Он постоянно находился на посту.
Готовить чай запретил.
Курить договорились на дне окопа, прикрывая уголёк руками.
В обязанности бойца на фишке входил осмотр прилегающей территории на 360°, не реже одного раза в 5 минут и доклад по запросу штаба, который был без десяти минут каждого часа.
Боец на фишке должен был быть в каске и бронежилеете, с автоматом, приведённым в боевую готовность, стоящем на предохранителе.
Покидать фишку категорически запрещалось, даже в туалет.
Вторую рацию я поместил внутри блиндажа и слышал доклады бойцов.
Ночь прошла чётко, спокойно, без происшествий.
Утром Нордайс получил приказ приготовить группу для продвижения вперёд.
Ему нужно было продвинуться 300 метров по лесополосе с литером "Ч" и закрепиться на точке Ч-10.
По данным авиаразведки, крупный опорный пункт противника располагался на точке Ч-15, были ли до него позиции противника, неизвестно.
Выяснить это предстояло передовой группе, в составе:
-Нордайс.
-Берканит.
-Батырыч.
-Талица.
-Сапато.
Ближе к обеду парни осторожно, налегке двинулись вперёд.
Взвод замер, командиры привели группы в полную боевую готовность, разговоры по рации прекратились.
Если начнётся бой, мы все придём на помощь Нордайсу.
Медленно потянулись минуты.
Парни прошли 100 метров, осмотрелись, тишина.
Идут, ползут, продираются сквозь кусты дальше.
Смотрят под ноги, на деревья. Могут быть мины, растяжки, может быть засада.
Ещё 100 метров позади, всё тихо, спокойно.
Впереди небольшой открытый участок местности, за ним плотный кустарник.
Хорошее место для засады.
Берканит выставил пулемёт, группа приготовилась к бою.
Нордайс отправляет бойца на разведку, остальные прикрывают...
...В кустах никого, двигаются дальше...
300 метров позади.
Точка Ч-10.
Доклад.
Приказ из штаба:
—Закрепляйтесь.
Взвод выдохнул.
Можно скинуть разгрузку, расслабиться, заварить чай.
Ко мне на позицию ещё утром, с ротации, зашёл Тур, его отправляют на Ч-4, это точка с которой только что ушёл Нордайс.
Тура назначили командиром, вот-вот должны подойти бойцы из пополнения в состав его группы.
Договариваемся о взаимодействии, решаем бытовые вопросы.
На позиции нашёл свою трофейную трубу разведчика, которую взял при штурме Г-24.
День проходит в рутинной, боевой работе.
Вечером стою в окопе, наблюдаю в трубу, по плечу хлопает Лиски:
—Смотри.
Поворачиваюсь назад и не могу сдержать улыбки.
На позиции появляются Они...
____
Пятьдесят третий день.
"Служба".
Ночью дежурство на фишке установил так, чтобы в 6:00 снова выпала моя смена.
Так меня научил Шиша, мой третий командир на "дальних рубежах".
6:00 самое тяжёлое и опасное в обороне время.
Организм хочет что угодно, только не проявлять бдительность.
Плюс в это время ещё не вернулись бойцы с ротации, а новые уже ушли.
То есть, однозначно минус два бойца на опорнике.
Остальные сладко спят.
Кому, как не командиру, взять на себя этот тяжёлый отрезок времени суток на войне, рассвет.
Бойцы сказали, что когда, кому и за кем дежурить, им неважно и я составил график сам.
Получилось так:
Лиски 18:00 — 20:00.
Гост 20:00 — 22:00
Ромарио 22:00 — 24:00
Лялик 00:00 — 02:00
Шмакус 02:00 — 04:00
Лиски 04:00 — 06:00
Гост 06:00 — ...
Фишку оборудовал на выходе из командирского блиндажа.
Установил пулемёт, научил всех им пользоваться.
Объяснил, что делать в случае обнаружения врага.
Прибор ночного видения, тепловизор, пауэрбанк с проводами и запасную батарею для рации сложил в коробку и накрыл всё это куском белой ткани, чтобы лучше видеть в темноте.
На дно окопа постелил термоковрик.
Вместо сиденья положил, брошенные кем-то, ватные штаны.
Приспособил тёплый бушлат большого размера для всех.
Он постоянно находился на посту.
Готовить чай запретил.
Курить договорились на дне окопа, прикрывая уголёк руками.
В обязанности бойца на фишке входил осмотр прилегающей территории на 360°, не реже одного раза в 5 минут и доклад по запросу штаба, который был без десяти минут каждого часа.
Боец на фишке должен был быть в каске и бронежилеете, с автоматом, приведённым в боевую готовность, стоящем на предохранителе.
Покидать фишку категорически запрещалось, даже в туалет.
Вторую рацию я поместил внутри блиндажа и слышал доклады бойцов.
Ночь прошла чётко, спокойно, без происшествий.
Утром Нордайс получил приказ приготовить группу для продвижения вперёд.
Ему нужно было продвинуться 300 метров по лесополосе с литером "Ч" и закрепиться на точке Ч-10.
По данным авиаразведки, крупный опорный пункт противника располагался на точке Ч-15, были ли до него позиции противника, неизвестно.
Выяснить это предстояло передовой группе, в составе:
-Нордайс.
-Берканит.
-Батырыч.
-Талица.
-Сапато.
Ближе к обеду парни осторожно, налегке двинулись вперёд.
Взвод замер, командиры привели группы в полную боевую готовность, разговоры по рации прекратились.
Если начнётся бой, мы все придём на помощь Нордайсу.
Медленно потянулись минуты.
Парни прошли 100 метров, осмотрелись, тишина.
Идут, ползут, продираются сквозь кусты дальше.
Смотрят под ноги, на деревья. Могут быть мины, растяжки, может быть засада.
Ещё 100 метров позади, всё тихо, спокойно.
Впереди небольшой открытый участок местности, за ним плотный кустарник.
Хорошее место для засады.
Берканит выставил пулемёт, группа приготовилась к бою.
Нордайс отправляет бойца на разведку, остальные прикрывают...
...В кустах никого, двигаются дальше...
300 метров позади.
Точка Ч-10.
Доклад.
Приказ из штаба:
—Закрепляйтесь.
Взвод выдохнул.
Можно скинуть разгрузку, расслабиться, заварить чай.
Ко мне на позицию ещё утром, с ротации, зашёл Тур, его отправляют на Ч-4, это точка с которой только что ушёл Нордайс.
Тура назначили командиром, вот-вот должны подойти бойцы из пополнения в состав его группы.
Договариваемся о взаимодействии, решаем бытовые вопросы.
На позиции нашёл свою трофейную трубу разведчика, которую взял при штурме Г-24.
День проходит в рутинной, боевой работе.
Вечером стою в окопе, наблюдаю в трубу, по плечу хлопает Лиски:
—Смотри.
Поворачиваюсь назад и не могу сдержать улыбки.
На позиции появляются Они...
В день гибели моего второго командира на "дальних рубежах", в командировку был отправлен Дарбука. Вернувшись, он поведал мне историю, которую повторяет Плюмбум, второй боец нашего взвода, побывавшей в той командировке.
Стиль автора без изменений.
Представляю рассказ моего первого командира на "дальних рубежах" Плюмбума.
Итак:
Записки Плюмбума.
Стиль автора без изменений.
Представляю рассказ моего первого командира на "дальних рубежах" Плюмбума.
Итак:
Записки Плюмбума.
Гост, по твоей просьбе. КОМАНДИРОВКА. Как я вчера описывал выбегаю из штаба, прыгаем с Дарбукой в машину и Грузин отвозит нас в располагу к другому взводу. Там перегружаемся и с бойцами из других взводов отправляемся до Попасной. Добрались поздно ночью. На сон несколько часов. Подъём в 5 в 6 отправка. Делец нас везёт на точку сбора, где то на окраине Лисичанска. Там ещё несколько машин. Группируется все в один Урал. Закидываем пайки, воду, сапёрные лопаты. Пересчитались, нас 16 человек. Я с Дарбукой, двое с разведки, двое Даромировских(1 вз) и двое не помню с какого взвода, помню позывной одного Физрук. И 8 парней только что с Молькино. Дорога заняла 7 часов. Ни кто понятия не имеет куда мы едем. Военная тайна. Доехали до какой то деревни, расположенной вдоль трассы, на окраине свернули в лес. Команда выгружаться. Первое ощущение что попали на курорт. Сосновый бор. В 100 метрах дома, ходят люди, работают магазины, грибники собирают грибы. Не война а сказка. Старшим у нас оказался парнишка около 30 с Молькино, Дагестанец. Шустрый и смышлёный. Как он сказал-его на Молькино назначили. А мы и рады. На курорте отдыхаем. Извините, продолжение завтра.
Появились местные командиры из МО, поговорили с ними, говорят окапываться здесь. Мы решили разбиться на опорники по 4 человека, чтобы было удобно нести фишку. Так организовался опорник я, Дарбука и двое Молькинских парней. Вырыли фишку, распределили время дежурства. Стемнело. Поели, я расстелил спальник, немного помечтал"как я завтра разложу каримат, разденусь до трусов и буду загорать "и уснул. Ночью отдежурил на фишке. Утром приехал Урал. Поступил приказ сниматься. Грузимся в машину, парни просят остановить у магазина, чтобы купить ништяков. Тогда я первый раз пожалел что у меня нет денег. Но ничего страшного не произошло-парни купили на всех. Приходят из магазина с квадратными глазами. Заходим в магазин, продавщица спрашивает "вам сколько? " Стоим смотрим друг на друга не поймём ничего. Опят вопрос "сколько брать будете".Чего брать? Водки. Да нет мы не за этим, мы Вагнера. Двинулись в путь. Дорога заняла чуть больше часа. Проехали село леску с министерскими танками, ещё несколько посадок. Сворачиваем, проезжаем нашу подбитую бэху, заехали в леску, выгружаемся.
Начинаю понимать что мы на передке, будем окапываться, нужен материал для блиндажа. Нахожу в кузове куски полиэтилена, мешки. Всё забираю. Мы попали на передок к опалчугам. Подходит их командир и просит"парни давайте быстрее, а то укропы спалят, работать начнут ".Курорт закончился. Проходя мимо ополчуг я просто АХ... Л. Никто не окапывался. Было несколько ямок по колено, а в основном к дереву прибито несколько палок накрытых плёнкой и сверху ветки
Командир ополчуг показал где занять позиции, вкратце описал обстановку и мы занялись своими делами ( рытьем блиндажей). Вечером подходит ополчуга и говорит:парни продайте пожрать. Мы просто ах... ли. Как это продайте? Дали ему паёк, он от радости достал гранату и отдал нам. Утром он опять приходит к нам. У вас выпить нет, а то болею, похмелиться надо.
Посмотрев на нас он быстро испарился и больше мы его не видели. Мы продолжаем обустраиваться и потихоньку выяснять что мы сдесь делаем. А в ответ тишина. Начинаем просить патроны, трубы, т. к мы приехали на легке. У всех по 2-3 магазина. Нам говорят что с БК туго, ничего нет, раций нет.
Потихоньку по нам работает миномёт, танк. Жизнь идёт своим чередом. Один раз по нам начал работать танк-ополчуги устроили Бродвей. Я только собрался готовить обед, Дарбука с парнями оборудовали блиндаж, как мне в паёк прилетел осколок. Я несу, показываю парням-вот так говорю бывает. Три часа работали, карусель устроили. У ополчуг 20-200х, у нас не одного даже лёгкого 300.Когда всё устаканилось устроили им разбор полётов. Мало того что устроили Бродвей, так ещё все со смартфонами оказались. Которые мы собрали и разбили. На третий день этих непонятных событий решили что разведка пойдёт в тыл и постарается выйти на связь с нашими.
Разведка вернулась утром. Позывной одного Пахом. Парни по коням, валим отсюда. В итоге они добрались до лески где стояли танки, вышли на связь с нашими. Оказалось что нас ищут, но безуспешно. Ещё пару часов и они бы уехали. Разведка попросила дать машину но МО отказали так как была накрыта поляна и они отдыхали. Разведка добралась до села. Там переночевали и утром выдвинулись за нами. Начали выходить. Сначала было тихо, потом начались прилёты 82 миномёта, неприятно. Решили обойти, свернули. Встретили других МОшников, спросили как обойти. Хрен знает, там всё заминировано, у нас вчера Урал на ТМку наехал. Постояли, подумали и решили двигаться по дороге вдоль лески по минному полю, по следам Урала
Без проишествий добрались до МО, погрузились в машину и уехали в село. Потом в Лисичанск, Попасную, переночевали и к себе на Яму. Командир извинился, дал мне с Дарбукой день отдыха. Утром мы отправились на свои позиции. P. S. Как оказалось мы должны были ехать охранять генерала из МО, но в последний момент он передумал и МО решило поиграть вот в такие игры.
Пятьдесят третий день.
...Продолжение...
____
...Модники.
Тактикульные, Молькинские модники.
Пять человек, с огромными рюкзаками и сверкающим оружием.
Чистые, нарядные, бодрые.
Но уже уставшие от долгой ходьбы по полям и бесконечных призывов к осторожности и бдительности.
Могу их понять.
Парни со своими мыслями о войне проделали долгий путь до этих окопов.
Осталось пройти 150 метров по полю между двумя краями "чёртова угла" и они на своей позиции.
Но это самые опасные 150 метров.
—Где позиция Ч-4?
—Вон. По тропинке через поле, там Ч-1, хозяйство Никваса. Дальше вдоль лесополки, там блиндажи. Это Ч-4.
—Чуть-чуть осталось. Пошли.
—Парни. Эти чуть-чуть, не совсем чуть-чуть. Тут так не ходят.
Молча, не вступая в полемику, уходят.
Знаю только Янгола, с ним несколько дней жили на ПВД (пункт временной дислокации).
Кое-кого видел на выгрузке грузовика.
Кого-то вижу впервые.
Их цели и задачи до меня не доводили, куда и зачем они идут не знаю.
Вспоминаю сейчас, что Тур пришёл уже после них, а не утром, как я указал ранее.
Они шли группой самостоятельно, с задачей занять позицию Ч-4.
Во время движения через поле, группа была замечена вражеским наблюдателем и попала под обстрел.
Добравшись до назначенной позиции, докладывают:
—У нас двое "300".
Слышу по рации, сразу вспомнил Доктора.
Тот хоть 15 минут походил, эти рюкзаки разложить не успели.
Пытался ведь сказать Янголу, бросьте вещи, по одному-два человека, согнувшись, только с оружием, проберитесь на позицию, осмотритесь.
Потом по "серому" (туман) вернётесь за своим барахлом.
Нет. Шмотки превыше всего.
Приехали. Рэксы.
Из пятерых двое сразу "300", даже не познакомились.
Долбоебы!
Тоже самое из рации сказал замком взвода Писаро.
Ладно.
Эмоциям там места нет.
Надо эвакуировать пацанов.
Оба могут двигаться самостоятельно.
Приказ из штаба:
—Один остаётся на Ч-4, двое сопровождают раненых до позиции Госта.
Если описывать подробно следующие 3 часа, нужен отдельный рассказ.
Там был и смех, и гнев, и отчаяние, и злость, и снова смех.
Из четверых выдвинувшихся, до меня добрались двое.
150 метров "чёртова угла" в тот вечер превратились в бесконечный бермудский треугольник.
Двое потерялись, мало того, они ещё там начали прятаться.
Первый раненый был отправлен пешком вдоль лесополки, до следующего опорника.
Там его встречал Тапонь, отправлял до Мистерии, тот до Краткого.
Так, эстафетно, раненый двигался до точки эвакуации.
Как выяснилось позже, где-то по дороге, он лёг и уже не смог идти. Дальше несли на носилках.
У сопровождающего его был позывной Горло, он был из Горловки.
Горло обратным путем отправился искать заблудившихся...и тоже потерялся.
Как же отлично их научили в Молькино маскироваться и прятаться, если на территории размером с футбольное поле, их искали больше двух часов.
Лиски в тепловизор видит три головы в поле, сообщает мне, я передаю в эфир, бойцы Никваса ходят вдоль лесополки, уже кричат:
—Чи-чи. Чи-чи!
Пацаны! Второй взвод! Горло!
Как выяснилось потом, парни решили, что они в расположении врага и заняли выжидательную позицию.
Решили дождаться рассвета или принять бой, но не сдаваться.
"Сдались" они только после того, как услышали свои позывные и узнали голос Янгола, который сказал, что тут наши.
Они выбрались на позицию Никваса.
Раненого перевязали, напоили тёплым компотом.
Ранение оказалось лёгким и ночевать боец остался на новой позиции.
С утра его должен был осмотреть Анапик, наш доктор.
На этом забавно-трагическая история похождения модников была окончена.
А Тур появился на следующее утро и принял командование оставшимися бойцами.
Вот как было.
...Продолжение...
____
...Модники.
Тактикульные, Молькинские модники.
Пять человек, с огромными рюкзаками и сверкающим оружием.
Чистые, нарядные, бодрые.
Но уже уставшие от долгой ходьбы по полям и бесконечных призывов к осторожности и бдительности.
Могу их понять.
Парни со своими мыслями о войне проделали долгий путь до этих окопов.
Осталось пройти 150 метров по полю между двумя краями "чёртова угла" и они на своей позиции.
Но это самые опасные 150 метров.
—Где позиция Ч-4?
—Вон. По тропинке через поле, там Ч-1, хозяйство Никваса. Дальше вдоль лесополки, там блиндажи. Это Ч-4.
—Чуть-чуть осталось. Пошли.
—Парни. Эти чуть-чуть, не совсем чуть-чуть. Тут так не ходят.
Молча, не вступая в полемику, уходят.
Знаю только Янгола, с ним несколько дней жили на ПВД (пункт временной дислокации).
Кое-кого видел на выгрузке грузовика.
Кого-то вижу впервые.
Их цели и задачи до меня не доводили, куда и зачем они идут не знаю.
Вспоминаю сейчас, что Тур пришёл уже после них, а не утром, как я указал ранее.
Они шли группой самостоятельно, с задачей занять позицию Ч-4.
Во время движения через поле, группа была замечена вражеским наблюдателем и попала под обстрел.
Добравшись до назначенной позиции, докладывают:
—У нас двое "300".
Слышу по рации, сразу вспомнил Доктора.
Тот хоть 15 минут походил, эти рюкзаки разложить не успели.
Пытался ведь сказать Янголу, бросьте вещи, по одному-два человека, согнувшись, только с оружием, проберитесь на позицию, осмотритесь.
Потом по "серому" (туман) вернётесь за своим барахлом.
Нет. Шмотки превыше всего.
Приехали. Рэксы.
Из пятерых двое сразу "300", даже не познакомились.
Долбоебы!
Тоже самое из рации сказал замком взвода Писаро.
Ладно.
Эмоциям там места нет.
Надо эвакуировать пацанов.
Оба могут двигаться самостоятельно.
Приказ из штаба:
—Один остаётся на Ч-4, двое сопровождают раненых до позиции Госта.
Если описывать подробно следующие 3 часа, нужен отдельный рассказ.
Там был и смех, и гнев, и отчаяние, и злость, и снова смех.
Из четверых выдвинувшихся, до меня добрались двое.
150 метров "чёртова угла" в тот вечер превратились в бесконечный бермудский треугольник.
Двое потерялись, мало того, они ещё там начали прятаться.
Первый раненый был отправлен пешком вдоль лесополки, до следующего опорника.
Там его встречал Тапонь, отправлял до Мистерии, тот до Краткого.
Так, эстафетно, раненый двигался до точки эвакуации.
Как выяснилось позже, где-то по дороге, он лёг и уже не смог идти. Дальше несли на носилках.
У сопровождающего его был позывной Горло, он был из Горловки.
Горло обратным путем отправился искать заблудившихся...и тоже потерялся.
Как же отлично их научили в Молькино маскироваться и прятаться, если на территории размером с футбольное поле, их искали больше двух часов.
Лиски в тепловизор видит три головы в поле, сообщает мне, я передаю в эфир, бойцы Никваса ходят вдоль лесополки, уже кричат:
—Чи-чи. Чи-чи!
Пацаны! Второй взвод! Горло!
Как выяснилось потом, парни решили, что они в расположении врага и заняли выжидательную позицию.
Решили дождаться рассвета или принять бой, но не сдаваться.
"Сдались" они только после того, как услышали свои позывные и узнали голос Янгола, который сказал, что тут наши.
Они выбрались на позицию Никваса.
Раненого перевязали, напоили тёплым компотом.
Ранение оказалось лёгким и ночевать боец остался на новой позиции.
С утра его должен был осмотреть Анапик, наш доктор.
На этом забавно-трагическая история похождения модников была окончена.
А Тур появился на следующее утро и принял командование оставшимися бойцами.
Вот как было.
Пятьдесят девять дней штурмовика.
____
Пятьдесят четвёртый день.
"Стальной угол".
С раннего утра занялся обустройством позиции.
Приспособил яму под мусор и туалет.
Собрал и выбросил весь мусор с позиции.
Затем аккуратно разложил найденные боеприпасы. Заряженные магазины, гранаты, пулемётные ленты, цинки с патронами.
Все брошенные и оставленные рюкзаки, вещмешки, тюремные баулы, рваные плащ-палатки, мокрые спальные мешки, сапоги, штаны, бушлаты, сумки и сумочки скинул в недостроенный окоп, оставшийся от Ясеня.
Туда же теперь складывали воду и продукты приходящие карандаши.
Раньше они приносили груз, заходили на чай.
Теперь приносили, скидывали груз в окоп, докладывали что и сколько принесли и сразу уходили.
Так было более безопасно и эффективно.
Дальше грузы толкал я, до меня их доставляли бойцы группы Краткого.
Впереди, точнее сказать рядом и дальше, стояли три группы.
Пятёрка Нордайса.
Пятёрка Тура.
Шестёрка Никваса.
Сзади стоял "Утёс" и группа эвакуации, дальше артиллерия.
Получалось, что фронт взвода, точнее роты, держали четыре штурмовые группы, численностью 21 боец.
Я поставил задачу Краткому, чтобы до обеда у меня на позиции был минимум 21 сухпаёк и столько же полтора литровых бутылок воды.
Снабжение организовал так, что первыми продовольствие получали бойцы Нордайса, потом Тура, потом Никваса.
Только потом мы.
По принципу, сначала на "передок", там тяжелее всего.
Была этому и личная причина.
На "передке" был Берканит, последний целый боец из легендарной для меня группы Турка. Хотел помочь ему, чем мог.
Наведение общего порядка заняло не более часа.
Я немного углубил стоячую позицию на фишке и начал наблюдать.
Использовал для этого в основном трубу разведчика, видно хорошо и из окопа не надо высовываться.
Судя по личным наблюдениям и снимкам с квадрокоптера, которые я посмотрел у Тапоня, оператора дрона, на "Зинаиде" около 400 метров сплошных окопов в полный рост, вдоль обоих краёв лесополосы и серия качественно укреплённых блиндажей.
В районе точек З-4—З-6 позиции "карманной артиллерии".
"САПОГ", "собака" или мелкий миномет, пока не разобрался.
Около 10:00, точно над углом лесополос, около 7 минут, на высоте до 100 метров провисела вражеская наблюдательная "птичка".
Это говорило о том, что вчерашнее появление "модников" вызвало беспокойство у командования противника, и к "чёртову углу" приковано внимание.
Несколько раз в течении дня противник обстреливал позицию Ч-1, реже Ч-4.
Нашу Г-52 оставили без внимания.
У Нордайса, на Ч-10, тоже было тихо.
Значит противник ждал атаки с "угла".
План командира работал.
Самыми опасными для бойцов моей группы были 150 метров по полю до позиции Никваса и обратно.
Я старался отправлять их туда по утреннему или вечернему туману, либо в непогоду.
Парни, обычно в одиночку, согнувшись, загруженные по полной, сдавали 150-метровку с перекуром в большой воронке от взрыва, посреди поля.
Забегая вперёд скажу, что за всё время нахождения на позиции Г-52, в моей группе не было ни царапины.
Потихоньку налаживался образ жизни и распорядок дня на опорнике.
Если Краткий просил помочь с подносом грузов, я отправлял Шмакуса, потом деда Лялика, потом Ромарио.
Старался, чтобы хоть один боец оставался на позиции со мной, на всякий случай.
Заметил, что много лишней суеты, особенно по ночам, с батарейками.
Пока присматривался и анализировал информацию, но уже прикидывал, как это поправить и упростить.
Ещё обратил внимание, что много пустой болтовни в эфире.
Людям скучно в холодных ямах посреди зимнего поля, хочется общаться.
Но это мешает делу.
Сделал кому-то замечания в эфире, по поводу поиска капель для носа.
Зашло.
Пошипели наверное, но болтовни стало меньше.
Доклады в штаб стали короткие, лаконичные, по делу.
Албанских вопросов стало меньше.
Дисциплины больше.
"Чёртов угол" потихоньку превращался в "стальной угол".
В любой момент мы готовы были отразить атаку противника или нанести удар там, где прикажет командир.
____
Пятьдесят четвёртый день.
"Стальной угол".
С раннего утра занялся обустройством позиции.
Приспособил яму под мусор и туалет.
Собрал и выбросил весь мусор с позиции.
Затем аккуратно разложил найденные боеприпасы. Заряженные магазины, гранаты, пулемётные ленты, цинки с патронами.
Все брошенные и оставленные рюкзаки, вещмешки, тюремные баулы, рваные плащ-палатки, мокрые спальные мешки, сапоги, штаны, бушлаты, сумки и сумочки скинул в недостроенный окоп, оставшийся от Ясеня.
Туда же теперь складывали воду и продукты приходящие карандаши.
Раньше они приносили груз, заходили на чай.
Теперь приносили, скидывали груз в окоп, докладывали что и сколько принесли и сразу уходили.
Так было более безопасно и эффективно.
Дальше грузы толкал я, до меня их доставляли бойцы группы Краткого.
Впереди, точнее сказать рядом и дальше, стояли три группы.
Пятёрка Нордайса.
Пятёрка Тура.
Шестёрка Никваса.
Сзади стоял "Утёс" и группа эвакуации, дальше артиллерия.
Получалось, что фронт взвода, точнее роты, держали четыре штурмовые группы, численностью 21 боец.
Я поставил задачу Краткому, чтобы до обеда у меня на позиции был минимум 21 сухпаёк и столько же полтора литровых бутылок воды.
Снабжение организовал так, что первыми продовольствие получали бойцы Нордайса, потом Тура, потом Никваса.
Только потом мы.
По принципу, сначала на "передок", там тяжелее всего.
Была этому и личная причина.
На "передке" был Берканит, последний целый боец из легендарной для меня группы Турка. Хотел помочь ему, чем мог.
Наведение общего порядка заняло не более часа.
Я немного углубил стоячую позицию на фишке и начал наблюдать.
Использовал для этого в основном трубу разведчика, видно хорошо и из окопа не надо высовываться.
Судя по личным наблюдениям и снимкам с квадрокоптера, которые я посмотрел у Тапоня, оператора дрона, на "Зинаиде" около 400 метров сплошных окопов в полный рост, вдоль обоих краёв лесополосы и серия качественно укреплённых блиндажей.
В районе точек З-4—З-6 позиции "карманной артиллерии".
"САПОГ", "собака" или мелкий миномет, пока не разобрался.
Около 10:00, точно над углом лесополос, около 7 минут, на высоте до 100 метров провисела вражеская наблюдательная "птичка".
Это говорило о том, что вчерашнее появление "модников" вызвало беспокойство у командования противника, и к "чёртову углу" приковано внимание.
Несколько раз в течении дня противник обстреливал позицию Ч-1, реже Ч-4.
Нашу Г-52 оставили без внимания.
У Нордайса, на Ч-10, тоже было тихо.
Значит противник ждал атаки с "угла".
План командира работал.
Самыми опасными для бойцов моей группы были 150 метров по полю до позиции Никваса и обратно.
Я старался отправлять их туда по утреннему или вечернему туману, либо в непогоду.
Парни, обычно в одиночку, согнувшись, загруженные по полной, сдавали 150-метровку с перекуром в большой воронке от взрыва, посреди поля.
Забегая вперёд скажу, что за всё время нахождения на позиции Г-52, в моей группе не было ни царапины.
Потихоньку налаживался образ жизни и распорядок дня на опорнике.
Если Краткий просил помочь с подносом грузов, я отправлял Шмакуса, потом деда Лялика, потом Ромарио.
Старался, чтобы хоть один боец оставался на позиции со мной, на всякий случай.
Заметил, что много лишней суеты, особенно по ночам, с батарейками.
Пока присматривался и анализировал информацию, но уже прикидывал, как это поправить и упростить.
Ещё обратил внимание, что много пустой болтовни в эфире.
Людям скучно в холодных ямах посреди зимнего поля, хочется общаться.
Но это мешает делу.
Сделал кому-то замечания в эфире, по поводу поиска капель для носа.
Зашло.
Пошипели наверное, но болтовни стало меньше.
Доклады в штаб стали короткие, лаконичные, по делу.
Албанских вопросов стало меньше.
Дисциплины больше.
"Чёртов угол" потихоньку превращался в "стальной угол".
В любой момент мы готовы были отразить атаку противника или нанести удар там, где прикажет командир.