Пятьдесят девять дней штурмовика".
_____
Сорок первый день.
"Командировка".
Утром получаю команду.
В течение пяти минут быть у дома Старшины, без личных вещей.
Выезд туда-обратно.
Надел бронежилет, каску, разгрузку, взял автомат.
Меня уже ждёт Земляк, водитель пикапа.
Моя задача сопровождение, охрана, помощь в погрузке-разгрузке двухсот противотанковых мин.
Заехали во двор на соседнюю улицу, с хозяином двора загрузили мины в кузов.
Двинулись в сторону передовой.
До Покровки, крайней деревне перед фронтом, около 20 км по местами разбитой асфальтированнной дороге.
На обочинах сгоревшая военная техника, разбитые легковые автомобили.
Проехали под взорванным мостом.
На развилке, вместо указателя, лежит раздутая мёртвая корова.
Встречных машин практически нет.
Если есть, то это военная техника.
Некоторое оживление на пересечении с "линией Вагнера".
Блокпост.
Экскаваторы, автокраны, несколько мирных фур с номерами российских регионов.
Рядом водители с круглыми глазами.
Строители.
Мужики в синих, зимних комбинезонах, без оружия, некоторые в касках.
На фурах бетонные противотанковые треугольники, профнастил, пиломатериалы.
Влево и вправо от дороги, на сколько хватает глаз, идёт строительство мощного оборонительного рубежа.
Десятки единиц техники, сотни строителей, тысячи тонн грузов.
Вижу это и не понимаю.
—Если мы идём вперёд, закапываясь в землю сапёрными лопатками, зачем в 20 км сзади рыть окопы экскаваторами?
Мы потом отступим?
Или что?
В тот момент думалось как-то так, видимо ещё не представлял масштабов войны.
Доехали до Покровки.
Разгрузили в гараже мины, сразу уехали обратно.
Вообще, всё что связано с передвижением машин, особенно если это разгрузка-погрузка, осуществляется максимально быстро.
Приехал, тебя уже ждут, разгрузил, сразу уехал.
Лучше без фар. Если с фарами, то на максимальной скорости.
Вернулись, пришлось прощаться с Вкладчиком, его отправляли на передовую. Как я понял связистом.
Его кровать уже занял Чита.
Пацаны толпой жили в большом зале, я устроился в небольшой спальне.
Занимались какой-то бытовухой.
Дровами, печкой, водой, едой, наведением порядка.
Ходили, тупили, курили, сидели, стояли, боялись огромного алабая Старшины, заряжали пустые магазины, бесконечно пили чай.
День прошёл без потерь.
Это радовало.
_____
Сорок первый день.
"Командировка".
Утром получаю команду.
В течение пяти минут быть у дома Старшины, без личных вещей.
Выезд туда-обратно.
Надел бронежилет, каску, разгрузку, взял автомат.
Меня уже ждёт Земляк, водитель пикапа.
Моя задача сопровождение, охрана, помощь в погрузке-разгрузке двухсот противотанковых мин.
Заехали во двор на соседнюю улицу, с хозяином двора загрузили мины в кузов.
Двинулись в сторону передовой.
До Покровки, крайней деревне перед фронтом, около 20 км по местами разбитой асфальтированнной дороге.
На обочинах сгоревшая военная техника, разбитые легковые автомобили.
Проехали под взорванным мостом.
На развилке, вместо указателя, лежит раздутая мёртвая корова.
Встречных машин практически нет.
Если есть, то это военная техника.
Некоторое оживление на пересечении с "линией Вагнера".
Блокпост.
Экскаваторы, автокраны, несколько мирных фур с номерами российских регионов.
Рядом водители с круглыми глазами.
Строители.
Мужики в синих, зимних комбинезонах, без оружия, некоторые в касках.
На фурах бетонные противотанковые треугольники, профнастил, пиломатериалы.
Влево и вправо от дороги, на сколько хватает глаз, идёт строительство мощного оборонительного рубежа.
Десятки единиц техники, сотни строителей, тысячи тонн грузов.
Вижу это и не понимаю.
—Если мы идём вперёд, закапываясь в землю сапёрными лопатками, зачем в 20 км сзади рыть окопы экскаваторами?
Мы потом отступим?
Или что?
В тот момент думалось как-то так, видимо ещё не представлял масштабов войны.
Доехали до Покровки.
Разгрузили в гараже мины, сразу уехали обратно.
Вообще, всё что связано с передвижением машин, особенно если это разгрузка-погрузка, осуществляется максимально быстро.
Приехал, тебя уже ждут, разгрузил, сразу уехал.
Лучше без фар. Если с фарами, то на максимальной скорости.
Вернулись, пришлось прощаться с Вкладчиком, его отправляли на передовую. Как я понял связистом.
Его кровать уже занял Чита.
Пацаны толпой жили в большом зале, я устроился в небольшой спальне.
Занимались какой-то бытовухой.
Дровами, печкой, водой, едой, наведением порядка.
Ходили, тупили, курили, сидели, стояли, боялись огромного алабая Старшины, заряжали пустые магазины, бесконечно пили чай.
День прошёл без потерь.
Это радовало.
Пятьдесят девять дней штурмовика".
__
Сорок второй день
"Шмакус, Кролик, Янгол".
Эта троица из пополнения ввалилась в дом так, что сразу стало тесно.
Такое количество шмоток на одного человека я ещё не встречал.
По рассказам парней из категории "А" (вольные добровольцы) я знал, что на базе подготовки в Молькино есть армейский магазин, где боец может приобрести, помимо выданного ему комплекта необходимого обмундирования, что-то ещё по желанию.
При этом денег можно было не платить, взять всё в долг, под запись, в счёт будущей зарплаты.
Это называлось взять "под жетон".
В тот день, к нам видимо заехали три постоянных и однозначно любимых клиента этого тактикульного магазинчика.
Для примера.
У Янгола было три зимних куртки.
Одна #такая#, вторая 'такая' и третья *такая*.
У Шмакуса один "рюкзак" представлял из себя сумку с человеческий рост, с несколькими ручками.
—Парни! Вы как это сюда дотащили?
—Нас на машине везли.
—А дальше как попрете всё это?
—А мы что, еще не приехали?!
Га-га-га! Гы-гы-гы!
—Да ладно, пацаны, шутка!
Конечно всё не понесём на передок.
Что-то оставим у Старшины. Чем-то можем с вами поделиться!
—Ну это другое дело!
На делёж чужих рюкзаков, даже "больной Труд" не смог улежать на кровати с закрытыми глазами, прибежал.
Я сказал, что нуждаюсь только в шарфе - "трубе", которой нет у Старшины, а свою я бестолково оставил в автобусе, добираясь из госпиталя.
Лишней "трубы" не оказалось, но и от четырёх пар добротных тёплых носков я не отказался.
Благо у Янгола их было более 20 пар.
Шмакус подарил спортивные штаны.
Не успели мы толком, как говорят хоккеисты "разбаулить" новобранцев, пришёл Дикей с вопросом, кто тут сварщик?
У Шмакуса в этот момент были такие искренние глаза, что его сразу приняли за сварщика и отправили варить печку для новой бани, во дворе дома Старшины.
В помощники пошёл Кролик.
Янгол подвергся дальнейшему избавлению от лишних, личных вещей.
Попробую кратко описать каждого из этих наёмников лучшей армии Мира:
Шмакус.
Холостяк из Сибири, 40 лет.
Образование какое-то, работал где-то.
У всех друзей жёны, дети.
Он заскучал, поехал на войну.
Янгол.
Стиляга, лет 30-ти.
Хорошо развит физически, силён, вынослив.
Дисциплинированный, исполнительный, внимательный.
Рвётся в бой.
Такой не подведёт.
Кролик.
Мультик есть такой "Винни-Пух", там есть кролик. Вот копия.
Он уже воевал 2 дня в Попасной, был ранен, вылечился, вернулся.
Надёжный, интересный, добрый парень.
У Шмакуса СВД (снайперская винтовка Драгунова).
Раньше я во взводе ни у кого таких не видел.
Кролик АГС-ник. (Автоматический гранатомет станковый).
Янгол стрелок.
Хорошие ребята, отличное пополнение.
Сразу нашли общий язык, все со всеми.
Шмакуса поселил в комнате рядом с собой.
Вечером поболтали за жизнь.
Он о войне оказывается не имел вообще никакого представления.
Вроде с винтовкой снайперской, одет как Рэмбо, а по сути пацан не обстрелянный.
Как я месяц назад.
Ничего, научится.
В сенях что-то громко упало.
Забегает Линкольн с сосредоточенным видом.
—Мужики! Там Харя двери лбом выбивает!
Га-га-га! Гы-гы-гы!
__
Сорок второй день
"Шмакус, Кролик, Янгол".
Эта троица из пополнения ввалилась в дом так, что сразу стало тесно.
Такое количество шмоток на одного человека я ещё не встречал.
По рассказам парней из категории "А" (вольные добровольцы) я знал, что на базе подготовки в Молькино есть армейский магазин, где боец может приобрести, помимо выданного ему комплекта необходимого обмундирования, что-то ещё по желанию.
При этом денег можно было не платить, взять всё в долг, под запись, в счёт будущей зарплаты.
Это называлось взять "под жетон".
В тот день, к нам видимо заехали три постоянных и однозначно любимых клиента этого тактикульного магазинчика.
Для примера.
У Янгола было три зимних куртки.
Одна #такая#, вторая 'такая' и третья *такая*.
У Шмакуса один "рюкзак" представлял из себя сумку с человеческий рост, с несколькими ручками.
—Парни! Вы как это сюда дотащили?
—Нас на машине везли.
—А дальше как попрете всё это?
—А мы что, еще не приехали?!
Га-га-га! Гы-гы-гы!
—Да ладно, пацаны, шутка!
Конечно всё не понесём на передок.
Что-то оставим у Старшины. Чем-то можем с вами поделиться!
—Ну это другое дело!
На делёж чужих рюкзаков, даже "больной Труд" не смог улежать на кровати с закрытыми глазами, прибежал.
Я сказал, что нуждаюсь только в шарфе - "трубе", которой нет у Старшины, а свою я бестолково оставил в автобусе, добираясь из госпиталя.
Лишней "трубы" не оказалось, но и от четырёх пар добротных тёплых носков я не отказался.
Благо у Янгола их было более 20 пар.
Шмакус подарил спортивные штаны.
Не успели мы толком, как говорят хоккеисты "разбаулить" новобранцев, пришёл Дикей с вопросом, кто тут сварщик?
У Шмакуса в этот момент были такие искренние глаза, что его сразу приняли за сварщика и отправили варить печку для новой бани, во дворе дома Старшины.
В помощники пошёл Кролик.
Янгол подвергся дальнейшему избавлению от лишних, личных вещей.
Попробую кратко описать каждого из этих наёмников лучшей армии Мира:
Шмакус.
Холостяк из Сибири, 40 лет.
Образование какое-то, работал где-то.
У всех друзей жёны, дети.
Он заскучал, поехал на войну.
Янгол.
Стиляга, лет 30-ти.
Хорошо развит физически, силён, вынослив.
Дисциплинированный, исполнительный, внимательный.
Рвётся в бой.
Такой не подведёт.
Кролик.
Мультик есть такой "Винни-Пух", там есть кролик. Вот копия.
Он уже воевал 2 дня в Попасной, был ранен, вылечился, вернулся.
Надёжный, интересный, добрый парень.
У Шмакуса СВД (снайперская винтовка Драгунова).
Раньше я во взводе ни у кого таких не видел.
Кролик АГС-ник. (Автоматический гранатомет станковый).
Янгол стрелок.
Хорошие ребята, отличное пополнение.
Сразу нашли общий язык, все со всеми.
Шмакуса поселил в комнате рядом с собой.
Вечером поболтали за жизнь.
Он о войне оказывается не имел вообще никакого представления.
Вроде с винтовкой снайперской, одет как Рэмбо, а по сути пацан не обстрелянный.
Как я месяц назад.
Ничего, научится.
В сенях что-то громко упало.
Забегает Линкольн с сосредоточенным видом.
—Мужики! Там Харя двери лбом выбивает!
Га-га-га! Гы-гы-гы!
Пятьдесят девять дней штурмовика".
_
Сорок третий день.
"Воспоминания".
Отправили в командировку.
Задача погрузка-разгрузка и сопровождение, груз боеприпасы.
На обратном пути перевезли полный кузов воды.
Откуда и куда я не вникал, вопросы старался не задавать.
Ездил с Земляком.
Ветеран компании. Сирия-Ливия, сейчас тут водителем.
Работа водителя на войне сложна и опасна.
Какого-то расписания или графика нет.
Попробуй, как вечно недовольный количеством украденного бензина "водила" любого предприятия, опоздать или не приехать.
Ебало в ноль.
Сказали по рации:
—Через 20 "малых" быть у гаража.
Через 20 минут должен быть там.
Не успеваешь, предупреди заранее, укажи причину.
Опоздал без предупреждения, мера воздействия и уровень наказания... читай выше.
Покатался, вернулся.
В домике третий Таджик. Вселился ко мне в комнату.
Тоже после госпиталя.
Левая рука плохо шевелится.
Шевелится? Левая?
Значит БГ(боеготов).
В домике уже тесно, народу 12 человек.
Но веселей от этого меньше не становится.
Подняли тему вражеского штурма, когда нас несколько БМП атаковали.
Харя оказался в тот момент на позиции, где старшим был Ион.
Одна "бэха" приехала к ним.
Харя бил по ней из пулемёта и взял первого пленного, раненого наводчика.
Потом нёс его до группы эвакуации, за дамбу.
Получалось, что БМП из единственного имевшегося на позиции ручного гранатомёта, точным выстрелом поразил Ион.
Харя видел, как он выстрелил, после этого БМП загорелась.
Ион детдомовский, сирота.
Сел по глупости.
Воевал смело, отчаянно.
Погиб уже позже, где-то в подворотнях Бахмута.
Вспомнили пропавшего бойца из группы Ойтала.
Его автомат нашли после штурма на позиции Г-24.
Получалось, что туда, на вражескую позицию, он пришёл с автоматом, а дальше ушел без автомата.
Странно и непонятно.
Позиция далеко в поле, на пересечении лесополос.
Захочешь не заблудишься.
Плюс эта хорошо подготовленная и удачно отбитая атака противника, на следующий день после его исчезновения.
Не до конца понятная история с этим бойцом.
Было весело, но по общему состоянию в доме чувствовалось, что всё это уже ненадолго и нас вот-вот отправят на фронт.
_
Сорок третий день.
"Воспоминания".
Отправили в командировку.
Задача погрузка-разгрузка и сопровождение, груз боеприпасы.
На обратном пути перевезли полный кузов воды.
Откуда и куда я не вникал, вопросы старался не задавать.
Ездил с Земляком.
Ветеран компании. Сирия-Ливия, сейчас тут водителем.
Работа водителя на войне сложна и опасна.
Какого-то расписания или графика нет.
Попробуй, как вечно недовольный количеством украденного бензина "водила" любого предприятия, опоздать или не приехать.
Ебало в ноль.
Сказали по рации:
—Через 20 "малых" быть у гаража.
Через 20 минут должен быть там.
Не успеваешь, предупреди заранее, укажи причину.
Опоздал без предупреждения, мера воздействия и уровень наказания... читай выше.
Покатался, вернулся.
В домике третий Таджик. Вселился ко мне в комнату.
Тоже после госпиталя.
Левая рука плохо шевелится.
Шевелится? Левая?
Значит БГ(боеготов).
В домике уже тесно, народу 12 человек.
Но веселей от этого меньше не становится.
Подняли тему вражеского штурма, когда нас несколько БМП атаковали.
Харя оказался в тот момент на позиции, где старшим был Ион.
Одна "бэха" приехала к ним.
Харя бил по ней из пулемёта и взял первого пленного, раненого наводчика.
Потом нёс его до группы эвакуации, за дамбу.
Получалось, что БМП из единственного имевшегося на позиции ручного гранатомёта, точным выстрелом поразил Ион.
Харя видел, как он выстрелил, после этого БМП загорелась.
Ион детдомовский, сирота.
Сел по глупости.
Воевал смело, отчаянно.
Погиб уже позже, где-то в подворотнях Бахмута.
Вспомнили пропавшего бойца из группы Ойтала.
Его автомат нашли после штурма на позиции Г-24.
Получалось, что туда, на вражескую позицию, он пришёл с автоматом, а дальше ушел без автомата.
Странно и непонятно.
Позиция далеко в поле, на пересечении лесополос.
Захочешь не заблудишься.
Плюс эта хорошо подготовленная и удачно отбитая атака противника, на следующий день после его исчезновения.
Не до конца понятная история с этим бойцом.
Было весело, но по общему состоянию в доме чувствовалось, что всё это уже ненадолго и нас вот-вот отправят на фронт.
Пятьдесят девять дней штурмовика.
___
Сорок четвертый день.
"Чертов угол".
Мы продолжали строить баню.
Толпой сходили на расположенное неподалёку стрельбище за досками.
Это были крышки от ящиков, в которых раньше хранились ракеты от "Градов".
Старшина поставил нереальную задачу заготовить 100 штук, набрали меньше половины.
Их надо было найти в куче ящиков, вытащить и отбить крышку от ящика.
Этим должна была обшиваться баня.
На пару часов заехали два новых сапёра, они двигались из учебки.
В связи с острой нехваткой бойцов этой профессии, отдохнуть им не дали и сразу отправили на позиции.
Вечером начали приходить дурные вести.
Группы, вернувшегося в строй Шиши и командовавшего передовым опорником Исполина, заняли точку Г-52, но при этом были сильно потрепаны.
Мы собрались вокруг рации и с тревогой ловили каждое слово:
—Пытаемся закопаться на Г-52.
Укреплений нет.
Шантарам "300".
По нам работает танк.
Шиша "300".
Электрик"300".
—Укрыться негде. Работают минометы.
Гар "300".
Колдрекс "200".
Исполин "300".
Храмовщик "300".
Скрепка "300".
Мальтиец "300".
Гармонист "300".
...Список продолжался...
Командир ставит задачу любым способом закрепиться на новой точке.
Слева, справа, спереди противник.
Сзади жидкая лесополка, посреди голого поля.
Парни ползут туда, меняют убитых и раненых, закапываются под огнём в землю.
Тяжёлых "300"-х выносит группа эвакуации, лёгкие выползают сами.
В эфире поразительное спокойствие, как будто речь не о убитых и раненых, а о количестве груза в фуре.
..300...300...300...200...300..
Слушать это по рации не выдерживают нервы.
Темнеет.
Докладывают, что закрепились.
Командир запрашивает точные потери.
Из строя выбыло 11 человек "300"-ми и "200"-ми.
Ночью группы пополнили, оттянули и вывезли раненых.
Стоять под перекрёстным огнем на этой позиции было не вариант, необходимо продавить противника хотя бы на одном фланге.
Нордайс получил приказ сбить новую группу из остатков групп Шиши и Исполина.
На рассвете продолжить наступление.
___
Сорок четвертый день.
"Чертов угол".
Мы продолжали строить баню.
Толпой сходили на расположенное неподалёку стрельбище за досками.
Это были крышки от ящиков, в которых раньше хранились ракеты от "Градов".
Старшина поставил нереальную задачу заготовить 100 штук, набрали меньше половины.
Их надо было найти в куче ящиков, вытащить и отбить крышку от ящика.
Этим должна была обшиваться баня.
На пару часов заехали два новых сапёра, они двигались из учебки.
В связи с острой нехваткой бойцов этой профессии, отдохнуть им не дали и сразу отправили на позиции.
Вечером начали приходить дурные вести.
Группы, вернувшегося в строй Шиши и командовавшего передовым опорником Исполина, заняли точку Г-52, но при этом были сильно потрепаны.
Мы собрались вокруг рации и с тревогой ловили каждое слово:
—Пытаемся закопаться на Г-52.
Укреплений нет.
Шантарам "300".
По нам работает танк.
Шиша "300".
Электрик"300".
—Укрыться негде. Работают минометы.
Гар "300".
Колдрекс "200".
Исполин "300".
Храмовщик "300".
Скрепка "300".
Мальтиец "300".
Гармонист "300".
...Список продолжался...
Командир ставит задачу любым способом закрепиться на новой точке.
Слева, справа, спереди противник.
Сзади жидкая лесополка, посреди голого поля.
Парни ползут туда, меняют убитых и раненых, закапываются под огнём в землю.
Тяжёлых "300"-х выносит группа эвакуации, лёгкие выползают сами.
В эфире поразительное спокойствие, как будто речь не о убитых и раненых, а о количестве груза в фуре.
..300...300...300...200...300..
Слушать это по рации не выдерживают нервы.
Темнеет.
Докладывают, что закрепились.
Командир запрашивает точные потери.
Из строя выбыло 11 человек "300"-ми и "200"-ми.
Ночью группы пополнили, оттянули и вывезли раненых.
Стоять под перекрёстным огнем на этой позиции было не вариант, необходимо продавить противника хотя бы на одном фланге.
Нордайс получил приказ сбить новую группу из остатков групп Шиши и Исполина.
На рассвете продолжить наступление.
Пятьдесят девять дней штурмовика.
___
Сорок пятый день.
"Штурм Ч-1".
В ночь на 21 ноября Нордайс собрал новую группу.
Этой ночью он был назначен командиром, а уже на рассвете предстояло выбить противника с передовой позиции на лесопососе "Ч".
Вместе с Нордайсом семь бойцов.
Берканит, Дарбука.
Они вдвоём остались от группы Турка целыми.
С Нордайсом пришли Фар и Батырыч.
Ещё двое это Леонард и кто-то ещё, пусть будет "Седьмой".
У командира несколько часов, чтобы разработать и организовать штурм позиции противника.
Бойцы друг друга не знают, опыта штурмов у Нордайса на тот момент не было.
План простой.
Нападаем в 5:00 утра из предрассветного тумана.
У противника на опорнике плюс-минус шесть человек.
Службу они несут так же как мы, то есть на посту будет один человек, пусть даже с пулемётом.
Подползаем как можно ближе.
Если не заметит, что маловероятно, но бывает, тогда будет резня.
Если, точнее когда, заметят, откроют огонь, поднимут тревогу.
Одновременно бросаем по гранате, глушим всех и наскоком врываемся на позицию.
Патронов не жалеть, пленных не брать.
Как начнётся стрельба, все идут вперёд.
Все!
Диспозиция следующая.
Берканит с пулемётом идёт по краю лесополки слева.
Его прикрывает Дарбука.
Справа тройку ведёт Батырыч, он со второй рацией.
Первая у командира.
С Батырычем Фар и "Седьмой".
По центру лесополки идёт Нордайс, он ведёт всю группу.
Перед ним, в головном дозоре, Леонард.
У него самая сложная задача.
Он "открывашка".
По нему первому ударит пулемётчик, когда обнаружит группу.
Откроет огонь и тоже будет обнаружен, значит уничтожен.
Леонард спортсмен, бегал в учебке лучше всех, шустрый парень.
К тому же отчаянно смелый.
Прикрывать командира вызвался сам.
Группа идёт налегке.
Один пулемёт, шесть автоматов, по несколько гранат.
Надежда на внезапность, ярость, напор.
В радиоэфире тишина.
Нордайс получил приказ устно.
...в 5:00 утра группа начала движения.
До противника метров 150.
Можно двигаться 100 метров по лесополке и повернуть резко влево, на "чертовом углу", ещё 50 метров и противник.
Нордайс принимает решение срезать угол через поле, напрямую...
...Получилось...
В тридцати метрах от вражеской фишки разделились, двинулись тремя звеньями.
Тройка Батырыча обогнула позицию и зашла точно с фланга.
Берканит выставил пулемет в упор, у края лесополосы.
Леонард и Нордайс лежат от фишки врага на расстоянии броска гранаты.
В этот момент случилось то, чего не ожидал никто...
___
Сорок пятый день.
"Штурм Ч-1".
В ночь на 21 ноября Нордайс собрал новую группу.
Этой ночью он был назначен командиром, а уже на рассвете предстояло выбить противника с передовой позиции на лесопососе "Ч".
Вместе с Нордайсом семь бойцов.
Берканит, Дарбука.
Они вдвоём остались от группы Турка целыми.
С Нордайсом пришли Фар и Батырыч.
Ещё двое это Леонард и кто-то ещё, пусть будет "Седьмой".
У командира несколько часов, чтобы разработать и организовать штурм позиции противника.
Бойцы друг друга не знают, опыта штурмов у Нордайса на тот момент не было.
План простой.
Нападаем в 5:00 утра из предрассветного тумана.
У противника на опорнике плюс-минус шесть человек.
Службу они несут так же как мы, то есть на посту будет один человек, пусть даже с пулемётом.
Подползаем как можно ближе.
Если не заметит, что маловероятно, но бывает, тогда будет резня.
Если, точнее когда, заметят, откроют огонь, поднимут тревогу.
Одновременно бросаем по гранате, глушим всех и наскоком врываемся на позицию.
Патронов не жалеть, пленных не брать.
Как начнётся стрельба, все идут вперёд.
Все!
Диспозиция следующая.
Берканит с пулемётом идёт по краю лесополки слева.
Его прикрывает Дарбука.
Справа тройку ведёт Батырыч, он со второй рацией.
Первая у командира.
С Батырычем Фар и "Седьмой".
По центру лесополки идёт Нордайс, он ведёт всю группу.
Перед ним, в головном дозоре, Леонард.
У него самая сложная задача.
Он "открывашка".
По нему первому ударит пулемётчик, когда обнаружит группу.
Откроет огонь и тоже будет обнаружен, значит уничтожен.
Леонард спортсмен, бегал в учебке лучше всех, шустрый парень.
К тому же отчаянно смелый.
Прикрывать командира вызвался сам.
Группа идёт налегке.
Один пулемёт, шесть автоматов, по несколько гранат.
Надежда на внезапность, ярость, напор.
В радиоэфире тишина.
Нордайс получил приказ устно.
...в 5:00 утра группа начала движения.
До противника метров 150.
Можно двигаться 100 метров по лесополке и повернуть резко влево, на "чертовом углу", ещё 50 метров и противник.
Нордайс принимает решение срезать угол через поле, напрямую...
...Получилось...
В тридцати метрах от вражеской фишки разделились, двинулись тремя звеньями.
Тройка Батырыча обогнула позицию и зашла точно с фланга.
Берканит выставил пулемет в упор, у края лесополосы.
Леонард и Нордайс лежат от фишки врага на расстоянии броска гранаты.
В этот момент случилось то, чего не ожидал никто...
Сорок пятый день.
"Штурм Ч-1"
... продолжение...
Попробуй представить...
Ты на фишке передового опорника, впереди враг.
Светает.
Вдруг в тепловизор ты видишь расплывчатые в предрассветном тумане силуэты людей.
Товарищи спят, командир спит, рация тоже "спит".
Ты один в чистом поле.
Не у кого спросить, не с кем посоветоваться, не на кого переложить ответственность за принятое решение.
При этом ты ещё солдат, неважно в каком звании.
Тебя учили докладывать, докладывать и ещё раз докладывать.
Стоя на посту солдат видит приближающегося противника... и всё его существо, мозг и стремящееся жить тело, хочет в этот момент только одного...чтобы ему это показалось.
Чтобы через полчаса, как уже бывало не раз, разбудить товарища, передать ему смену и заснуть в тёплом спальном мешке в укреплённом блиндаже.
Но судьбой выпало так, что именно в этот день и час, те подкрадывающиеся люди подкрадываются к тебе.
Ни к вам. Ни к нам. Ни тем более, к ним.
А к тебе.
Они знают что ты один.
Их минимум шестеро.
Они хорошо подготовились,
всё продумали и спланировали.
Там лучшие бойцы, лучший командир.
Они ползут.
И цель всех этих людей, убить тебя.
Только убить и только тебя.
Представил?
Теперь попробуй решить, что делать?
Они ещё не знают, что ты их заметил.
И то, что произойдёт дальше, зависит уже от тебя.
Бывают в жизни моменты, когда случается что-то страшное. Хочется закрыть глаза, отмотать минуту назад и чтобы это не произошло.
Но это уже произошло.
И это что-то, смерть.
Ты добрый, хороший мальчик. Чей-то сын, брат, муж, отец.
Ты в этом окопе не по своей воле.
Тебя заставили, схватили на улице, переодели в форму, выдали оружие.
И самое главное.
Ты не хочешь умирать здесь и сейчас.
И вместо того, чтобы достойно умереть, приняв неравный бой. Заставить их убивать себя, тем самым дав время проснуться и взять в руки оружие товарищам.
Открыть огонь и поднять тревогу...
...Ты трусливо и бездарно, на корточках, ползёшь в блиндаж и начинаешь сбивчивым шёпотом пытаться объяснить проснувшемуся командиру, что видел что-то ужасное...
Ведь самое главное, что ты... доложил!
...Группа Нордайса замерла.
В полной тишине, на позиции противника началась суета.
Зашуршали спальники, задвигались занавески, звякнуло оружие.
Нордайс отдал короткую команду:
—Штурм!
Батырыч открыл огонь с правого фланга.
Берканит из пулемёта с левого.
В окопы противника полетели гранаты.
Леонард, стреляя на ходу, пошёл в лобовую атаку.
Рядом Нордайс.
Через несколько секунд, парни спрыгнули на тела убитых врагов.
Выстрелом в упор, наповал, был убит Леонард.
Он уже мёртвым упал во вражеский окоп.
Остальные целые.
У противника четверо "200".
В окопах чужая радиостанция, из неё на славянском языке запрашивают вражескую группу.
Берканит с пулемётом встал на фишку в сторону противника.
Надо отдать должное беспечности вражеских командиров, они отправили еще двоих на разведку, видимо не "дозвонившись".
К опорнику вальяжно подошли два хохла.
Берканит:
—Ребята, вы кто?
Отвечают на славянском, вдруг что-то понимают, разворачиваются и бегут.
В результате, количество "двухсотых" противника возросло до шести.
В течении часа Нордайс наводит на позиции порядок.
Парни готовят опорник к обороне, убирают тела.
Передают позицию подошедшей группе и выдвигаются ещё на 150 метров вперёд.
В результате этого скоротечного боя, взвод смог вырваться из западни лесополосы "Г" и выйти на оперативный простор.
Парни выбили противника с "чертова угла".
Наши подразделения могли двигаться дальше.
"Штурм Ч-1"
... продолжение...
Попробуй представить...
Ты на фишке передового опорника, впереди враг.
Светает.
Вдруг в тепловизор ты видишь расплывчатые в предрассветном тумане силуэты людей.
Товарищи спят, командир спит, рация тоже "спит".
Ты один в чистом поле.
Не у кого спросить, не с кем посоветоваться, не на кого переложить ответственность за принятое решение.
При этом ты ещё солдат, неважно в каком звании.
Тебя учили докладывать, докладывать и ещё раз докладывать.
Стоя на посту солдат видит приближающегося противника... и всё его существо, мозг и стремящееся жить тело, хочет в этот момент только одного...чтобы ему это показалось.
Чтобы через полчаса, как уже бывало не раз, разбудить товарища, передать ему смену и заснуть в тёплом спальном мешке в укреплённом блиндаже.
Но судьбой выпало так, что именно в этот день и час, те подкрадывающиеся люди подкрадываются к тебе.
Ни к вам. Ни к нам. Ни тем более, к ним.
А к тебе.
Они знают что ты один.
Их минимум шестеро.
Они хорошо подготовились,
всё продумали и спланировали.
Там лучшие бойцы, лучший командир.
Они ползут.
И цель всех этих людей, убить тебя.
Только убить и только тебя.
Представил?
Теперь попробуй решить, что делать?
Они ещё не знают, что ты их заметил.
И то, что произойдёт дальше, зависит уже от тебя.
Бывают в жизни моменты, когда случается что-то страшное. Хочется закрыть глаза, отмотать минуту назад и чтобы это не произошло.
Но это уже произошло.
И это что-то, смерть.
Ты добрый, хороший мальчик. Чей-то сын, брат, муж, отец.
Ты в этом окопе не по своей воле.
Тебя заставили, схватили на улице, переодели в форму, выдали оружие.
И самое главное.
Ты не хочешь умирать здесь и сейчас.
И вместо того, чтобы достойно умереть, приняв неравный бой. Заставить их убивать себя, тем самым дав время проснуться и взять в руки оружие товарищам.
Открыть огонь и поднять тревогу...
...Ты трусливо и бездарно, на корточках, ползёшь в блиндаж и начинаешь сбивчивым шёпотом пытаться объяснить проснувшемуся командиру, что видел что-то ужасное...
Ведь самое главное, что ты... доложил!
...Группа Нордайса замерла.
В полной тишине, на позиции противника началась суета.
Зашуршали спальники, задвигались занавески, звякнуло оружие.
Нордайс отдал короткую команду:
—Штурм!
Батырыч открыл огонь с правого фланга.
Берканит из пулемёта с левого.
В окопы противника полетели гранаты.
Леонард, стреляя на ходу, пошёл в лобовую атаку.
Рядом Нордайс.
Через несколько секунд, парни спрыгнули на тела убитых врагов.
Выстрелом в упор, наповал, был убит Леонард.
Он уже мёртвым упал во вражеский окоп.
Остальные целые.
У противника четверо "200".
В окопах чужая радиостанция, из неё на славянском языке запрашивают вражескую группу.
Берканит с пулемётом встал на фишку в сторону противника.
Надо отдать должное беспечности вражеских командиров, они отправили еще двоих на разведку, видимо не "дозвонившись".
К опорнику вальяжно подошли два хохла.
Берканит:
—Ребята, вы кто?
Отвечают на славянском, вдруг что-то понимают, разворачиваются и бегут.
В результате, количество "двухсотых" противника возросло до шести.
В течении часа Нордайс наводит на позиции порядок.
Парни готовят опорник к обороне, убирают тела.
Передают позицию подошедшей группе и выдвигаются ещё на 150 метров вперёд.
В результате этого скоротечного боя, взвод смог вырваться из западни лесополосы "Г" и выйти на оперативный простор.
Парни выбили противника с "чертова угла".
Наши подразделения могли двигаться дальше.
Пятьдесят девять дней штурмовика.
____
Сорок шестой день.
"Дорога".
В домики Старшины прибыло пополнение, несколько добровольцев из учебного лагеря в Молькино.
Они уже получили патроны и стояли плотной кучкой во дворе, курили.
Фер перечислил тех, кому собираться на отправку.
Из домика уходили Гост, Линкольн, Чейз, Шмакус, Янгол, Кролик, Таджик-3 и Труд.
Машины ещё не было и время на сборы было полно.
Что в принципе собирать?
Бронежилет, разгрузка, каска, рюкзак, автомат.
Больше у штурмовика ничего нет.
Жду отправку, пью чай.
Команда на погрузку.
Пятнадцать человек, раненые плюс новобранцы.
Старшина выдаёт тюбик промедола.
Тот, который выдавали раньше, оставил на позиции в разгрузке, при ранении не применял.
Не стал поднимать тему, вдруг не найду.
Дали, значит дали.
Найду старый, этот будет запасной.
Второй день идёт проливной дождь.
Загрузились в машину, заехали в несколько мест, погрузили снаряды, сухпайки, воду и три мешка с печёным хлебом.
В кузове стало тесно.
Поехали.
По традиции, новичков с крайней машины в пути, встречают жёстко, чтобы не расслаблялись.
Обычно, все со всеми общаются спокойно.
А тут, на крайней перед фронтом выгрузке, нагоняют жути, "проверяют на вшивость".
Один умник из добровольцев запрещает всем курить в кузове, говорит что у него астма.
Кто-то отвечает:
—Астма, сиди дома.
Тут везде курят.
Не желая тупить на выгрузке, предупреждаю всех, что действовать нужно организованно и быстро, построиться в шеренгу, работать молча.
Главное, не рассыпать хлеб из мешков, один из которых плохо завязан.
Приехали.
Несколько командиров встречают пополнение, присматриваются, наблюдают.
Парни дружно спрыгивают, организуют цепочку до гаража, вчетвером остаёмся в кузове, быстро все разгружаем.
Ничего не уронили, никто не затупил.
Грузин собирает всех в гараже Ямы-1, записывает в журнал позывные, номера жетонов, цифры с оружия.
Здоровается со мной, Линкольном, Чейзом, Таджиком.
Других не знает.
Заметив Труда, называет его "старым трусливым говном".
Распределяемся на две неравные части, с небольшим составом ухожу в Яму-2 к Косому и Чемпиону.
Ночью болтаем, едим суп, подгоняем снаряжение.
Объявили тех, кто утром уходит на позиции, десять человек.
Подъём в 5:00, выходим в 6:00.
Косой по старой дружбе насыпал сахара и дал печенья.
Загрузил все в рюкзак.
Ночью приходит команда, взять с собой на передок 20 ракет для "САПОГа".
Нахожу мешок, кладу две штуки, завязываю, делаю ручки, чтобы можно было нести в руках или повесить на плечо или шею.
Отстоял фишку первым.
Пора спать, завтра рано вставать.
____
Сорок шестой день.
"Дорога".
В домики Старшины прибыло пополнение, несколько добровольцев из учебного лагеря в Молькино.
Они уже получили патроны и стояли плотной кучкой во дворе, курили.
Фер перечислил тех, кому собираться на отправку.
Из домика уходили Гост, Линкольн, Чейз, Шмакус, Янгол, Кролик, Таджик-3 и Труд.
Машины ещё не было и время на сборы было полно.
Что в принципе собирать?
Бронежилет, разгрузка, каска, рюкзак, автомат.
Больше у штурмовика ничего нет.
Жду отправку, пью чай.
Команда на погрузку.
Пятнадцать человек, раненые плюс новобранцы.
Старшина выдаёт тюбик промедола.
Тот, который выдавали раньше, оставил на позиции в разгрузке, при ранении не применял.
Не стал поднимать тему, вдруг не найду.
Дали, значит дали.
Найду старый, этот будет запасной.
Второй день идёт проливной дождь.
Загрузились в машину, заехали в несколько мест, погрузили снаряды, сухпайки, воду и три мешка с печёным хлебом.
В кузове стало тесно.
Поехали.
По традиции, новичков с крайней машины в пути, встречают жёстко, чтобы не расслаблялись.
Обычно, все со всеми общаются спокойно.
А тут, на крайней перед фронтом выгрузке, нагоняют жути, "проверяют на вшивость".
Один умник из добровольцев запрещает всем курить в кузове, говорит что у него астма.
Кто-то отвечает:
—Астма, сиди дома.
Тут везде курят.
Не желая тупить на выгрузке, предупреждаю всех, что действовать нужно организованно и быстро, построиться в шеренгу, работать молча.
Главное, не рассыпать хлеб из мешков, один из которых плохо завязан.
Приехали.
Несколько командиров встречают пополнение, присматриваются, наблюдают.
Парни дружно спрыгивают, организуют цепочку до гаража, вчетвером остаёмся в кузове, быстро все разгружаем.
Ничего не уронили, никто не затупил.
Грузин собирает всех в гараже Ямы-1, записывает в журнал позывные, номера жетонов, цифры с оружия.
Здоровается со мной, Линкольном, Чейзом, Таджиком.
Других не знает.
Заметив Труда, называет его "старым трусливым говном".
Распределяемся на две неравные части, с небольшим составом ухожу в Яму-2 к Косому и Чемпиону.
Ночью болтаем, едим суп, подгоняем снаряжение.
Объявили тех, кто утром уходит на позиции, десять человек.
Подъём в 5:00, выходим в 6:00.
Косой по старой дружбе насыпал сахара и дал печенья.
Загрузил все в рюкзак.
Ночью приходит команда, взять с собой на передок 20 ракет для "САПОГа".
Нахожу мешок, кладу две штуки, завязываю, делаю ручки, чтобы можно было нести в руках или повесить на плечо или шею.
Отстоял фишку первым.
Пора спать, завтра рано вставать.
Пятьдесят девять дней штурмовика.
__
Сорок седьмой день.
"Ночь".
В 6:00 десять бойцов стоят на улице.
Перекличка.
В списке одно изменение.
В деревне остаётся Труд, на позицию идет кто-то другой.
Улыбнулся.
Новички нагруженны так, что видно только усталые глаза.
"Старички" зная обстановку, стараются идти налегке.
Сэкономить в весе можно только за счёт рюкзака и личных вещей.
Бронежилет, каска, разгрузка и оружие это обязательный набор.
Плюс ещё по две ракеты на руки выдали.
Доложились по рации, двинулись.
Иду замыкающим.
Отстаёт только Шмакус.
У него всё развязывается, отрывается, отпадает, вылетает, жмёт, трёт, бряцает и не вмещается.
Остальные пыхтят, но прут.
Через пару километров асфальт закончился, перекур и уходим в размокшие от трёхдневных проливных дождей поля.
Здесь точка эвакуации.
Старший этого опорника доложил в штаб, что 10 карандашей прошли.
Дальше у каждого своя дорога, но большинству ещё по пути.
Из штаба передали, кто куда идёт.
Я, в составе пяти бойцов, отправляюсь на позицию Г-38, это туда где был ранен.
Старший группы "Доктор", позывной не помню.
Он действительно врач по специальности или может водитель "Скорой помощи", неважно.
Одним словом Доктор.
Ещё в группе Чейз, Таджик и Шмакус.
У Доктора оказываются в рюкзаке две рации.
Шмакус, со снайперской винтовкой, безнадёжно отстаёт.
Таджик и Чейз рядом.
Возиться со Шмакусом остаётся добродушный Линкольн.
Я объяснил Доктору, что надо оперативно добраться до назначенной точки, занять позицию и доложить.
Сделав несколько привалов по дороге дошли, лучше сказать доплыли до позиции вчетвером.
Осмотрелись.
Есть неплохие пустые блиндажи, много брошенного оружия, рядом бойцы из расчёта Мистерии, он командир "Утёса".
Доктор куда-то сходил, пришёл с ранением в правое плечо.
Осколок размером с копейку зашёл под кожу.
Перевязал командира:
—15 минут повоевал и уже "300", командуй что делать?
—Я ведь не знаю, объясни что тут и как?
—Дай рацию.
Как раз появился запыхавшийся Шмакус.
Выхожу на связь.
За командира замком взвода Писаро, докладываю:
—Писаро. Госту.
—На приёме.
—Группа в составе пяти бойцов прибыла на точку Г-38, закрепилась.
Доктор "300", лёгкое осколочное в плечо, в эвакуации не нуждается, остаётся в строю.
В группе снайпер, доктор.
Нашли исправный пулемёт с запасом БК.
В достатке противотанковые средства.
Готовы к выполнению задачи.
—Принял.
Гост командир группы.
Следите за состоянием Доктора.
Закрепляйтесь на позиции.
Войди во взаимодействие с Мистерией.
—Принял.
Обошел позицию, установил место фишки, выставил туда пулемёт, организовал несение службы.
Распределил бойцов в пустые блиндажи.
Познакомился с Мистерией, он с четырьмя бойцами метрах в двадцати.
К вечеру на "чертовом углу" разгорелся бой.
Противник подогнал танк и расстрелял наш опорник.
Двое "200".
Мимо самостоятельно идут несколько раненых.
Один из них Дарбука, с разбитой в клочья рукой.
С "чёртова угла" докладывают, что очень тяжёлый Черобай.
Оторвало обе ноги и руку.
Командир отправляет группу выносить его, требует поторопиться.
Доктор слышит рацию, качает головой:
—С такими ранениями не спасут.
Минут через двадцать, кто-то из группы эвакуации кричит в рацию:
—Тишина в эфире.
Черобай на связи.
Затихающим голосом:
—Прости командир, подвёл тебя и пацанов.
Прощайте, я "двести".
Было приятно с вами работать.
По нам отработал танк.
До утра Шмакус, Чейз, Доктор и Таджик выносили "двухсотых".
Я в одного простоял на фишке ночь по щиколотку в воде.
__
Сорок седьмой день.
"Ночь".
В 6:00 десять бойцов стоят на улице.
Перекличка.
В списке одно изменение.
В деревне остаётся Труд, на позицию идет кто-то другой.
Улыбнулся.
Новички нагруженны так, что видно только усталые глаза.
"Старички" зная обстановку, стараются идти налегке.
Сэкономить в весе можно только за счёт рюкзака и личных вещей.
Бронежилет, каска, разгрузка и оружие это обязательный набор.
Плюс ещё по две ракеты на руки выдали.
Доложились по рации, двинулись.
Иду замыкающим.
Отстаёт только Шмакус.
У него всё развязывается, отрывается, отпадает, вылетает, жмёт, трёт, бряцает и не вмещается.
Остальные пыхтят, но прут.
Через пару километров асфальт закончился, перекур и уходим в размокшие от трёхдневных проливных дождей поля.
Здесь точка эвакуации.
Старший этого опорника доложил в штаб, что 10 карандашей прошли.
Дальше у каждого своя дорога, но большинству ещё по пути.
Из штаба передали, кто куда идёт.
Я, в составе пяти бойцов, отправляюсь на позицию Г-38, это туда где был ранен.
Старший группы "Доктор", позывной не помню.
Он действительно врач по специальности или может водитель "Скорой помощи", неважно.
Одним словом Доктор.
Ещё в группе Чейз, Таджик и Шмакус.
У Доктора оказываются в рюкзаке две рации.
Шмакус, со снайперской винтовкой, безнадёжно отстаёт.
Таджик и Чейз рядом.
Возиться со Шмакусом остаётся добродушный Линкольн.
Я объяснил Доктору, что надо оперативно добраться до назначенной точки, занять позицию и доложить.
Сделав несколько привалов по дороге дошли, лучше сказать доплыли до позиции вчетвером.
Осмотрелись.
Есть неплохие пустые блиндажи, много брошенного оружия, рядом бойцы из расчёта Мистерии, он командир "Утёса".
Доктор куда-то сходил, пришёл с ранением в правое плечо.
Осколок размером с копейку зашёл под кожу.
Перевязал командира:
—15 минут повоевал и уже "300", командуй что делать?
—Я ведь не знаю, объясни что тут и как?
—Дай рацию.
Как раз появился запыхавшийся Шмакус.
Выхожу на связь.
За командира замком взвода Писаро, докладываю:
—Писаро. Госту.
—На приёме.
—Группа в составе пяти бойцов прибыла на точку Г-38, закрепилась.
Доктор "300", лёгкое осколочное в плечо, в эвакуации не нуждается, остаётся в строю.
В группе снайпер, доктор.
Нашли исправный пулемёт с запасом БК.
В достатке противотанковые средства.
Готовы к выполнению задачи.
—Принял.
Гост командир группы.
Следите за состоянием Доктора.
Закрепляйтесь на позиции.
Войди во взаимодействие с Мистерией.
—Принял.
Обошел позицию, установил место фишки, выставил туда пулемёт, организовал несение службы.
Распределил бойцов в пустые блиндажи.
Познакомился с Мистерией, он с четырьмя бойцами метрах в двадцати.
К вечеру на "чертовом углу" разгорелся бой.
Противник подогнал танк и расстрелял наш опорник.
Двое "200".
Мимо самостоятельно идут несколько раненых.
Один из них Дарбука, с разбитой в клочья рукой.
С "чёртова угла" докладывают, что очень тяжёлый Черобай.
Оторвало обе ноги и руку.
Командир отправляет группу выносить его, требует поторопиться.
Доктор слышит рацию, качает головой:
—С такими ранениями не спасут.
Минут через двадцать, кто-то из группы эвакуации кричит в рацию:
—Тишина в эфире.
Черобай на связи.
Затихающим голосом:
—Прости командир, подвёл тебя и пацанов.
Прощайте, я "двести".
Было приятно с вами работать.
По нам отработал танк.
До утра Шмакус, Чейз, Доктор и Таджик выносили "двухсотых".
Я в одного простоял на фишке ночь по щиколотку в воде.
Пятьдесят девять дней штурмовика.
____
Сорок восьмой день.
"Командир".
На новом месте первая ночь всегда тяжёлая.
На рассвете вернулись парни.
Усталые, грязные, посеревшие.
Отправил всех спать.
Дошёл до Мистерии.
Настоящий Русский Мужик.
На таких всё держится.
Выкопал в поле окопчик с "лисьей норой" и прямой наводкой по укреплениям противника из "Утёса" отрабатывает, метров с четырехсот.
Я говорю:
—Они же тебя видят.
Отвечает:
—И я их вижу.
Тут получается "Кто кого".
У них укреплённая "Зинаида" с бетонными перекрытиями, а у нас в поле "Утес" Мистерии.
Его расчёт ленты зарядит, поднесёт, там калибр 12,7.
Мистерия всех в укрытие отправит, сам в одиночку по позициям противника отработает и в нору.
У него огонь беспокоящий, на подавление противника, показать кто тут хозяин.
Рядом с "Утёсом" пулемёт (ПК).
В моменте поймал кураж, прыгаю за пулемёт.
Пока Мистерия менял ленту, всаживаю короб на 200 патронов в "Зинаиду".
—Это вам за пацанов. Суки!
Понятно, что не попал ни в кого.
Но душу отвёл, заодно с Мистерией провел "боевое слаживание".
Пошли к нему в блиндаж.
Газа нет, сухого горючего тоже.
Воду кипятит на свином жире из сухпайков, с этикеткой "печеночный паштет".
Вот где понадобились мои, по крупицам собранные, конфеты, печенье, сахар.
Я как Дед Мороз с подарками в этом краю холодной тушёнки, трёх пакетиков сахара и 60 грамм шоколада в сутки на человека.
У Мистерии сухие резиновые сапоги, берцы сушаться в ящике из-под патронов, на все том же свином жире.
Пообщались.
Он объяснил, что теперь я командир и несу ответственность не только за свои поступки, но и за поступки бойцов.
Если бойцу для профилактики могут "Ебало в ноль", то командира расстреляют.
Ну и дальше по списку.
С Мистерией в блиндаже живёт Шрек, таджик.
Надёжный, исполнительный, смелый парень.
Шрек быстро и на понятном языке объяснил Таджику обязанности бойцов и командиров, правила несения службы.
Чейз "моего призыва", он обо всем в курсе.
Шмакуса воспитывать и воспитывать.
Доктор затосковал:
—Мне бы осколок вытащить?
—Давай свяжемся со штабом, сходишь до Анапика, он медицина, посмотрит.
Вытащит сам или в госпиталь отправит.
Связались.
Доктор ушёл на эвакуацию.
Получаю общую задачу группы:
Наладить доставку грузов до "чертова угла", до позиции Г-52.
Там стоит шестерка Тура, он толкает грузы дальше, до прорвавшегося на "Ч-шку" Нордайса и прикрывающего его Никваса.
Впереди нас, в сотне метров, закопался в яму Тапонь, оператор разведывательного дрона.
Он живёт один, старается не показываться из-под земли.
Тапонь, товар штучный, больше во взводе таких специалистов нет.
Командир взвода ему сразу сказал:
—Погибнешь, пиздюлей получишь.
Для Тапоня главное аккумуляторы, их хватает на полчаса полёта "птички", а заряжать несколько часов.
Притом до розетки около пяти километров, а пауэрбанки не справляются.
Дождь не прекращался весь день, ночью выпал снег.
Стоять на фишке договорились по 3 часа, надо было как-то продержаться до 6:00, главное чтобы хватило батарей на рации.
Посреди ночи, в смену Таджика, прибежал Шрек:
—Гост! Из штаба ругаются, почему на связь не выходишь?
Проверяю рацию Таджика, выключен звук:
—Почему!?
Молчит, смотрит, моргает.
Бежит Мистерия, чуть не застрелил его, но больше жути нагонял, конечно.
Успокоились все, узнали в чём дело.
Таджик нечаянно нажал на кнопку тонального вызова и не знал как выключить.
Не нашёл ничего лучше, чем вообще отключить звук.
Опорник остался без связи.
Я и подумать не мог, что боец не знает, как с рацией обращаться.
Ладно. Виноват. Не досмотрел.
На связи дежурили Анапик и Вкладчик, парни свои, не стали поднимать эту тему перед командиром, предупредили чтобы такого больше не было.
Сон как рукой сняло.
Вторую рацию включил в своём блиндаже, каждый час контролировал доклад бойцов:
...фишка...
...фишка Госта, погода теплая.
...фишка...
...На дальних рубежах, погода тёплая.
Под утро забылся коротким, беспокойным сном.
____
Сорок восьмой день.
"Командир".
На новом месте первая ночь всегда тяжёлая.
На рассвете вернулись парни.
Усталые, грязные, посеревшие.
Отправил всех спать.
Дошёл до Мистерии.
Настоящий Русский Мужик.
На таких всё держится.
Выкопал в поле окопчик с "лисьей норой" и прямой наводкой по укреплениям противника из "Утёса" отрабатывает, метров с четырехсот.
Я говорю:
—Они же тебя видят.
Отвечает:
—И я их вижу.
Тут получается "Кто кого".
У них укреплённая "Зинаида" с бетонными перекрытиями, а у нас в поле "Утес" Мистерии.
Его расчёт ленты зарядит, поднесёт, там калибр 12,7.
Мистерия всех в укрытие отправит, сам в одиночку по позициям противника отработает и в нору.
У него огонь беспокоящий, на подавление противника, показать кто тут хозяин.
Рядом с "Утёсом" пулемёт (ПК).
В моменте поймал кураж, прыгаю за пулемёт.
Пока Мистерия менял ленту, всаживаю короб на 200 патронов в "Зинаиду".
—Это вам за пацанов. Суки!
Понятно, что не попал ни в кого.
Но душу отвёл, заодно с Мистерией провел "боевое слаживание".
Пошли к нему в блиндаж.
Газа нет, сухого горючего тоже.
Воду кипятит на свином жире из сухпайков, с этикеткой "печеночный паштет".
Вот где понадобились мои, по крупицам собранные, конфеты, печенье, сахар.
Я как Дед Мороз с подарками в этом краю холодной тушёнки, трёх пакетиков сахара и 60 грамм шоколада в сутки на человека.
У Мистерии сухие резиновые сапоги, берцы сушаться в ящике из-под патронов, на все том же свином жире.
Пообщались.
Он объяснил, что теперь я командир и несу ответственность не только за свои поступки, но и за поступки бойцов.
Если бойцу для профилактики могут "Ебало в ноль", то командира расстреляют.
Ну и дальше по списку.
С Мистерией в блиндаже живёт Шрек, таджик.
Надёжный, исполнительный, смелый парень.
Шрек быстро и на понятном языке объяснил Таджику обязанности бойцов и командиров, правила несения службы.
Чейз "моего призыва", он обо всем в курсе.
Шмакуса воспитывать и воспитывать.
Доктор затосковал:
—Мне бы осколок вытащить?
—Давай свяжемся со штабом, сходишь до Анапика, он медицина, посмотрит.
Вытащит сам или в госпиталь отправит.
Связались.
Доктор ушёл на эвакуацию.
Получаю общую задачу группы:
Наладить доставку грузов до "чертова угла", до позиции Г-52.
Там стоит шестерка Тура, он толкает грузы дальше, до прорвавшегося на "Ч-шку" Нордайса и прикрывающего его Никваса.
Впереди нас, в сотне метров, закопался в яму Тапонь, оператор разведывательного дрона.
Он живёт один, старается не показываться из-под земли.
Тапонь, товар штучный, больше во взводе таких специалистов нет.
Командир взвода ему сразу сказал:
—Погибнешь, пиздюлей получишь.
Для Тапоня главное аккумуляторы, их хватает на полчаса полёта "птички", а заряжать несколько часов.
Притом до розетки около пяти километров, а пауэрбанки не справляются.
Дождь не прекращался весь день, ночью выпал снег.
Стоять на фишке договорились по 3 часа, надо было как-то продержаться до 6:00, главное чтобы хватило батарей на рации.
Посреди ночи, в смену Таджика, прибежал Шрек:
—Гост! Из штаба ругаются, почему на связь не выходишь?
Проверяю рацию Таджика, выключен звук:
—Почему!?
Молчит, смотрит, моргает.
Бежит Мистерия, чуть не застрелил его, но больше жути нагонял, конечно.
Успокоились все, узнали в чём дело.
Таджик нечаянно нажал на кнопку тонального вызова и не знал как выключить.
Не нашёл ничего лучше, чем вообще отключить звук.
Опорник остался без связи.
Я и подумать не мог, что боец не знает, как с рацией обращаться.
Ладно. Виноват. Не досмотрел.
На связи дежурили Анапик и Вкладчик, парни свои, не стали поднимать эту тему перед командиром, предупредили чтобы такого больше не было.
Сон как рукой сняло.
Вторую рацию включил в своём блиндаже, каждый час контролировал доклад бойцов:
...фишка...
...фишка Госта, погода теплая.
...фишка...
...На дальних рубежах, погода тёплая.
Под утро забылся коротким, беспокойным сном.
Пятьдесят девять дней штурмовика.
___
Сорок девятый день.
"Пачка сигарет".
В 6:00 выглянул из блиндажа.
Окружающая температура 0°, не около нуля, а ровно ноль.
Вокруг три составляющих непогоды: грязь, вода и снег.
За порогом окоп с водой.
Заглянул к Чейзу, он спал по соседству. Укутался с головой в блестящее, шуршащее термо одеяло, лежит преет, как мокрое сено.
—Чейз! Купаться пойдешь?
—Не пойду никуда, холодно.
Ситуация настолько безнадёжная, что её надо победить.
Вычерпал воду ящиком из-под патронов, дно и стены окопа почистил до сухой земли лопатой, постелил термоковрик, чтобы не на земле стоять.
Надел кроссовки и всё сухое. Заварил кофе.
Жизнь наладилась.
На позициях тишина, видимо противник тоже купается.
По рации на связь вышел Берканит.
Он один из группы Турка, где мы вместе начинали, ещё был цел.
Берканит на самом передке, в группе Нордайса, на позиции Ч-4.
—Гост, братишка, у тебя сигареты есть?
Без курева сидим.
Зная Берканита, он никогда не попросил бы, не будь так туго.
У меня две пачки контрафактного "Бонда", ещё откуда-то из госпиталей:
—Сейчас отправлю пачку.
Сразу отправляю Таджика с пачкой сигарет до позиции Г-52 с наставлением:
—Отдашь старшему опорника Туру, никому другому. Понял?
Понимаю, что у Тура тоже нет сигарет и до Берканита они могут не дойти.
Тем более дальше ещё группа Никваса, в такой же ситуации.
Вот-вот должен подойти Плюмбум с батареями на рации и табачным довольствием, но "вот-вот" бывает разным.
Таджик сбегал, отнёс пачку, передал Туру.
Я со спокойной совестью начал заниматься командирскими делами.
Через час Берканит уточняет, не забыл ли я его просьбу?
Сообщаю, что уже толкнул пачку до Тура.
Тур в эфире говорит, подумал сигареты принесли ему, уже взял пять штук бойцам и себе и они их скурили.
Рацию берёт Нордайс:
—Если оставшиеся 15 сигарет сейчас не окажутся на моей позиции...
—Всё! Отправляю карандаша!
Через 20 минут Берканит поблагодарил за спасение группы никотинозависимых бойцов, получивших возможность провести утренний окопный обряд "Кофе с сигаретой".
Услышав наши разговоры, командир взвода немедленно отправил надёжного Плюмбума, доставить на позиции табачное довольствие.
Началась ежедневная рутинная работа.
Необходимо было таскать боеприпасы, сухпайки, воду от позиции к позиции.
Уже после обеда, во время одной из ходок, был ранен Таджик.
Ему осколками посекло кисти рук, одна из которых уже была ранена раньше и плохо работала.
Пальцы были на месте, но ранения были такие, что больше на фронт его уже не отправят.
Мы тепло попрощались.
Я поблагодарил его за службу, отправил на эвакуацию, пожелал удачи.
В группе нас осталось трое.
Я стоял в окопе, пацаны таскали грузы.
Командир не покидает опорник.
С 6:00 до 18:00 находится на посту.
Бойцы занимаются работой, согласно указаниям из штаба.
С 18:00 до 6:00 все по очереди стоят на фишке, обычно по 2 часа.
Договорились с Мистерией организовать общую фишку и делить ночь поровну.
Мне досталась вторая половина, с нуля до шести утра.
Вечером объявили, что завтра ротация, надо по бойцу с позиции отправить на суточный отдых.
Идти вызвался Шмакус.
Прошлой ночью с ним приключилась целая история с потерянной рацией.
Ему бы не показываться в штабе некоторое время, но Чейз идти наотрез отказался и пошёл Шмакус.
Я встал на фишку с 4:00 до 6:00.
Разбудил и отправил Шмакуса, проводил бойцов ротации с других опорников.
С 6:00 наступило "командирское время".
Дождь закончился, снег растаял.
На дальних рубежах потеплело.
___
Сорок девятый день.
"Пачка сигарет".
В 6:00 выглянул из блиндажа.
Окружающая температура 0°, не около нуля, а ровно ноль.
Вокруг три составляющих непогоды: грязь, вода и снег.
За порогом окоп с водой.
Заглянул к Чейзу, он спал по соседству. Укутался с головой в блестящее, шуршащее термо одеяло, лежит преет, как мокрое сено.
—Чейз! Купаться пойдешь?
—Не пойду никуда, холодно.
Ситуация настолько безнадёжная, что её надо победить.
Вычерпал воду ящиком из-под патронов, дно и стены окопа почистил до сухой земли лопатой, постелил термоковрик, чтобы не на земле стоять.
Надел кроссовки и всё сухое. Заварил кофе.
Жизнь наладилась.
На позициях тишина, видимо противник тоже купается.
По рации на связь вышел Берканит.
Он один из группы Турка, где мы вместе начинали, ещё был цел.
Берканит на самом передке, в группе Нордайса, на позиции Ч-4.
—Гост, братишка, у тебя сигареты есть?
Без курева сидим.
Зная Берканита, он никогда не попросил бы, не будь так туго.
У меня две пачки контрафактного "Бонда", ещё откуда-то из госпиталей:
—Сейчас отправлю пачку.
Сразу отправляю Таджика с пачкой сигарет до позиции Г-52 с наставлением:
—Отдашь старшему опорника Туру, никому другому. Понял?
Понимаю, что у Тура тоже нет сигарет и до Берканита они могут не дойти.
Тем более дальше ещё группа Никваса, в такой же ситуации.
Вот-вот должен подойти Плюмбум с батареями на рации и табачным довольствием, но "вот-вот" бывает разным.
Таджик сбегал, отнёс пачку, передал Туру.
Я со спокойной совестью начал заниматься командирскими делами.
Через час Берканит уточняет, не забыл ли я его просьбу?
Сообщаю, что уже толкнул пачку до Тура.
Тур в эфире говорит, подумал сигареты принесли ему, уже взял пять штук бойцам и себе и они их скурили.
Рацию берёт Нордайс:
—Если оставшиеся 15 сигарет сейчас не окажутся на моей позиции...
—Всё! Отправляю карандаша!
Через 20 минут Берканит поблагодарил за спасение группы никотинозависимых бойцов, получивших возможность провести утренний окопный обряд "Кофе с сигаретой".
Услышав наши разговоры, командир взвода немедленно отправил надёжного Плюмбума, доставить на позиции табачное довольствие.
Началась ежедневная рутинная работа.
Необходимо было таскать боеприпасы, сухпайки, воду от позиции к позиции.
Уже после обеда, во время одной из ходок, был ранен Таджик.
Ему осколками посекло кисти рук, одна из которых уже была ранена раньше и плохо работала.
Пальцы были на месте, но ранения были такие, что больше на фронт его уже не отправят.
Мы тепло попрощались.
Я поблагодарил его за службу, отправил на эвакуацию, пожелал удачи.
В группе нас осталось трое.
Я стоял в окопе, пацаны таскали грузы.
Командир не покидает опорник.
С 6:00 до 18:00 находится на посту.
Бойцы занимаются работой, согласно указаниям из штаба.
С 18:00 до 6:00 все по очереди стоят на фишке, обычно по 2 часа.
Договорились с Мистерией организовать общую фишку и делить ночь поровну.
Мне досталась вторая половина, с нуля до шести утра.
Вечером объявили, что завтра ротация, надо по бойцу с позиции отправить на суточный отдых.
Идти вызвался Шмакус.
Прошлой ночью с ним приключилась целая история с потерянной рацией.
Ему бы не показываться в штабе некоторое время, но Чейз идти наотрез отказался и пошёл Шмакус.
Я встал на фишку с 4:00 до 6:00.
Разбудил и отправил Шмакуса, проводил бойцов ротации с других опорников.
С 6:00 наступило "командирское время".
Дождь закончился, снег растаял.
На дальних рубежах потеплело.
Пятьдесят девять дней штурмовика.
___
Пятидесятый день.
"Зинаида".
Утром по рации проходит приказ:
—Туру.
Приготовить группу к штурму лесополосы "З".
Выступаете через час.
Лесополоса "З", или как её прозвали Зинаида, находилась в 150 метрах, через поле вправо от "чёртова угла" и представляла из себя крупный, хорошо укреплённый узел обороны с выходом дальним краем на автодорогу, которая была целью нашего взвода.
В один из вечеров, когда моим командиром еще был Шиша, я спросил, как бы он организовал штурм Зинаиды?
Шиша подумал и на пальцах объяснил, как бы он действовал.
Он сказал, что ему необходимо два гранатомёта, два пулемёта и пять бойцов кроме него самого.
Я спросил, что это за люди?
Он назвал Якута, Белого, Колдрекса.
Сказал, что нужны бойцы, которые "не дадут заднюю".
Я тогда подробно уточнил, что должен делать каждый боец, как поступать, если будут потери.
Грубо говоря, Шиша объяснил мне теорию: "Действие идеальной штурмовой группы", на примере неприступной Зинаиды.
Тогда в окопе, неопытному новичку, мне казалось это сказкой.
Сейчас понимаю, что Шиша придумал "Идеальный штурм".
Были бы люди...не так.
Были бы штурмовики.
В группе Тура все бойцы были из группы эвакуации, но волей судьбы, в тот день, они оказались на повороте лесополос и были ближней группой к вражеской позиции.
С Туром Лялик, Ромарио, Ясень, Пимыч и Лиски.
Все шестеро из категории "К".
Приказ надо выполнять.
Тур ведёт группу, докладывает что наткнулся на растяжки и без сапёра не пройдёт.
Командир дал команду:
—Отход.
Поле между лесополосами обрабатывают несколько часов из артиллерии.
В полдень команда:
—Группа Тура. На штурм.
Тур кричит в рацию:
—Отправляете на смерть!
Идёт.
Через несколько минут:
—Ясень сильно контужен!
—Нужна эвакуация или остаётся в строю?
Пауза.
—Остаётся в строю.
Из рации:
—Штурмуйте!
Парни полезли вперёд, противник открыл огонь из всех калибров.
Информация от Тура:
—Ясень "200".
Пуля попала в открытый рот, когда он поднимал пацанов в атаку.
Тур остановился, не может поднять головы.
Получает команду:
—Отход.
—Эвакуируйте Ясеня.
Готовьтесь к штурму.
Проносят мимо на плащ-палатке.
Пацан, лет 28, с Архангельской области, вроде из Североморска. Звали Женя.
Служил в УФСИН.
Поехал с друзьями в лес, нашёл перевернутый снегоход.
Прибрали, продали.
Уголовное дело. Условка.
Не отмечался.
Суд, колония.
Вагнер. Бахмут. "200".
По рации приказ:
—Гост с группой идёт на подкрепление к Туру.
Стою один в окопе.
Чейз что-то, где-то таскает.
Передаю:
—Нас двое.
—И чё?
—Информирую по количеству. Идти одному или дождаться Чейза?
—Дождись. Идите вдвоём.
Заябись!
Кофе с Мистерией попить успею.
Достал всё вкусненькое, что оставалось, выпили по пару чашек.
Кофе-брейк закончился, пришёл Чейз с маленьким, но тяжёлым рюкзаком.
—Что у тебя там?
—Нужное.
—Ладно, пошли.
По дороге выхожу на связь:
—Волок. Госту.
—На связи.
—Я поведу группу.
Пауза.
—Вывезешь?
—Вывезу.
Пауза.
—Группу ведёт Гост.
Зинаиду не взяли.
Ни тогда, ни позже.
По ней била вся артиллерия фронта, вплоть до самолётов.
До неё рыли "Беломорканал", ход в земле, чтобы подойти вплотную.
Но всё равно не взяли.
Противник ушел с неё, только когда оказался в полукольце.
Но это было гораздо позже.
В тот день семерым бывшим уголовникам предстояло штурмовать её третий раз подряд.
___
Пятидесятый день.
"Зинаида".
Утром по рации проходит приказ:
—Туру.
Приготовить группу к штурму лесополосы "З".
Выступаете через час.
Лесополоса "З", или как её прозвали Зинаида, находилась в 150 метрах, через поле вправо от "чёртова угла" и представляла из себя крупный, хорошо укреплённый узел обороны с выходом дальним краем на автодорогу, которая была целью нашего взвода.
В один из вечеров, когда моим командиром еще был Шиша, я спросил, как бы он организовал штурм Зинаиды?
Шиша подумал и на пальцах объяснил, как бы он действовал.
Он сказал, что ему необходимо два гранатомёта, два пулемёта и пять бойцов кроме него самого.
Я спросил, что это за люди?
Он назвал Якута, Белого, Колдрекса.
Сказал, что нужны бойцы, которые "не дадут заднюю".
Я тогда подробно уточнил, что должен делать каждый боец, как поступать, если будут потери.
Грубо говоря, Шиша объяснил мне теорию: "Действие идеальной штурмовой группы", на примере неприступной Зинаиды.
Тогда в окопе, неопытному новичку, мне казалось это сказкой.
Сейчас понимаю, что Шиша придумал "Идеальный штурм".
Были бы люди...не так.
Были бы штурмовики.
В группе Тура все бойцы были из группы эвакуации, но волей судьбы, в тот день, они оказались на повороте лесополос и были ближней группой к вражеской позиции.
С Туром Лялик, Ромарио, Ясень, Пимыч и Лиски.
Все шестеро из категории "К".
Приказ надо выполнять.
Тур ведёт группу, докладывает что наткнулся на растяжки и без сапёра не пройдёт.
Командир дал команду:
—Отход.
Поле между лесополосами обрабатывают несколько часов из артиллерии.
В полдень команда:
—Группа Тура. На штурм.
Тур кричит в рацию:
—Отправляете на смерть!
Идёт.
Через несколько минут:
—Ясень сильно контужен!
—Нужна эвакуация или остаётся в строю?
Пауза.
—Остаётся в строю.
Из рации:
—Штурмуйте!
Парни полезли вперёд, противник открыл огонь из всех калибров.
Информация от Тура:
—Ясень "200".
Пуля попала в открытый рот, когда он поднимал пацанов в атаку.
Тур остановился, не может поднять головы.
Получает команду:
—Отход.
—Эвакуируйте Ясеня.
Готовьтесь к штурму.
Проносят мимо на плащ-палатке.
Пацан, лет 28, с Архангельской области, вроде из Североморска. Звали Женя.
Служил в УФСИН.
Поехал с друзьями в лес, нашёл перевернутый снегоход.
Прибрали, продали.
Уголовное дело. Условка.
Не отмечался.
Суд, колония.
Вагнер. Бахмут. "200".
По рации приказ:
—Гост с группой идёт на подкрепление к Туру.
Стою один в окопе.
Чейз что-то, где-то таскает.
Передаю:
—Нас двое.
—И чё?
—Информирую по количеству. Идти одному или дождаться Чейза?
—Дождись. Идите вдвоём.
Заябись!
Кофе с Мистерией попить успею.
Достал всё вкусненькое, что оставалось, выпили по пару чашек.
Кофе-брейк закончился, пришёл Чейз с маленьким, но тяжёлым рюкзаком.
—Что у тебя там?
—Нужное.
—Ладно, пошли.
По дороге выхожу на связь:
—Волок. Госту.
—На связи.
—Я поведу группу.
Пауза.
—Вывезешь?
—Вывезу.
Пауза.
—Группу ведёт Гост.
Зинаиду не взяли.
Ни тогда, ни позже.
По ней била вся артиллерия фронта, вплоть до самолётов.
До неё рыли "Беломорканал", ход в земле, чтобы подойти вплотную.
Но всё равно не взяли.
Противник ушел с неё, только когда оказался в полукольце.
Но это было гораздо позже.
В тот день семерым бывшим уголовникам предстояло штурмовать её третий раз подряд.
Пятидесятый день.
...Продолжение...
____
Пришли на Г-52.
Разбросанные вещи, рюкзаки, тряпки, гранаты, короба с лентами, гранатомёты, магазины.
На боку лежит пулемёт.
Темнеет.
Никого не вижу.
—Чи-чи!
Из-под земли вылез Пимыч, за ним Тур.
—Где у вас фишка?
—Впереди, метров пятнадцать, там Лялик и Ромарио.
С трудом нахожу у тропинки отверстие в земле.
Стучу прикладом по крыше из термо ковриков, присыпанных землёй:
—Кто на фишке?
Вылезают, смотрят, моргают, переглядываются.
—Давай к окопу Тура.
Собрались.
—Кто пулеметчик?
—Никто.
—Гранатометчик?
—Никто.
—Автоматы у всех стреляют?
—У меня...что-то...
—Стоп, стопэ!
С ножом пойдёшь.
Выхожу по рации на командира:
—Люди морально подавлены, не готовы к штурму.
Командир:
—Пацаны. Нам нужен этот штурм. Вперёд.
Пимыч опустил автомат между ног на землю:
—Я не пойду.
Докладываю:
—Боец отказывается идти.
—Кто?
—Пимыч.
Пауза.
—Отправь его к Мистерии, пусть тогда ящики таскает.
—С оружием?
—Да.
Пимычу:
—Слышал? Пошёл вон отсюда!
Пимыч мой однополчанин по 119 полку, десантник.
Кто угодно мог дать заднюю, но только не десантник.
Быстро уходит.
—Я тоже не пойду.
Это Тур, командир группы.
Докладываю.
Командир:
—Расстреляй его.
Ситуация.
Сидим кружком у окопа с автоматами в руках, смотрим все на всех.
Тихий щелчок.
Это верный присяге Чейз снял автомат с предохранителя.
Он со мной, остальных вижу впервые.
Тур:
—Я пойду!
Сразу докладываю:
Тур передумал, пойдёт.
—Начинайте движение.
—Разрешите начать движение через 10 минут?
Познакомлюсь с людьми.
—Да.
Провожу планерку:
—Как позывные?
Представляются:
Лялик, Лиски, Ромарио.
Не запомню:
—На сегодня будете:
Старый, Хитрый, Цыган.
Идём налегке.
Из оружия автоматы и гранаты.
Задача незаметно проползти 250 метров, сначала 100 по лесополке, потом 150 по полю.
Доползаем до брустверов, закидываем гранатами, прыгаем в окопы.
Ведем себя шумно, по-хозяйски, как будто нас много.
Пленных не брать.
Мародёркой не заниматься.
Прогоним их до дороги, всех убьём, потом займёмся добычей.
Вопросы?
—А если нас в поле обнаружат?
—Тогда всех убьют.
Вперёд.
Чейз направляющий, за ним Тур, я, Хитрый, Цыган.
Старый замыкающий.
Не подведёшь, дед?
—Не подведу, командир!
—Всё, пошли пацаны!
Темно. Тихо.
Ползем цепочкой по изодранному войной кустарнику, до поля несколько шагов.
Вдруг выстрел. Одиночный.
Как будто где-то рядом.
Чейз:
—Я "300".
Кто-то:
—Снайпер!
Если это снайпер, он нас как мишени, сейчас всех перебьёт.
Вжались в землю.
Сзади за "Утёсом" Мистерия.
Мы договорились, что он прикроет в случае чего.
Докладываю командиру:
—Чейз "300". Одиночный выстрел. Возможно снайпер. Куда ранен не знаю пока.
—Отход, отход!
Если мы на прицеле снайпера и видны в приборы, мы прекрасные мишени.
Командир отдал единственно верный приказ, чтобы спасти своих бойцов.
Тур, со своими, как четыре ящерицы мгновенного уползли.
Осматриваю Чейза:
—Куда ранило?
—В жопу.
Пауза:
—У тебя автомат на предохранителе?
—Да.
—Двигаться можешь?
—Могу.
—Ползи вперед, я за тобой.
Выползли на позицию Тура.
Сидят счастливые, курят все.
Провожаю Чейза до старых блиндажей.
Остались вдвоем.
—Дай магазин?
Пересчитал патроны, 28.
29-й в патроннике.
—Где тридцатый?
Молчит.
Произошло следующее:
Двигаясь через кусты, Чейз перекинул автомат со снятым предохранителем за спину и во время движения ветка зацепила спусковой крючок.
Произошёл случайный выстрел.
Чейзу навылет прострелило ягодицу, сверху вниз.
Мы приняли этот выстрел за снайперский.
Получили команду на отход.
Все остались живы и целы, кроме жопы Чейза.
Как потом выяснилось, штурм Зинаиды был отвлекающим манёвром.
Движение пошло через другую лесополосу.
Манёвром мы держали на Зине крупные силы противника, связывали их в ненужной обороне.
А прорвались на автодорогу в другом месте.
Вот такая...жопа.
Когда Чейз ушёл на эвакуацию, я наткнулся на его маленький, но тяжёлый рюкзак.
Боеприпасы?
Открыл.
Там Библия, молитвослов, другая религиозная литература.
Не зря говорят:
"На войне атеистов нет".
...Продолжение...
____
Пришли на Г-52.
Разбросанные вещи, рюкзаки, тряпки, гранаты, короба с лентами, гранатомёты, магазины.
На боку лежит пулемёт.
Темнеет.
Никого не вижу.
—Чи-чи!
Из-под земли вылез Пимыч, за ним Тур.
—Где у вас фишка?
—Впереди, метров пятнадцать, там Лялик и Ромарио.
С трудом нахожу у тропинки отверстие в земле.
Стучу прикладом по крыше из термо ковриков, присыпанных землёй:
—Кто на фишке?
Вылезают, смотрят, моргают, переглядываются.
—Давай к окопу Тура.
Собрались.
—Кто пулеметчик?
—Никто.
—Гранатометчик?
—Никто.
—Автоматы у всех стреляют?
—У меня...что-то...
—Стоп, стопэ!
С ножом пойдёшь.
Выхожу по рации на командира:
—Люди морально подавлены, не готовы к штурму.
Командир:
—Пацаны. Нам нужен этот штурм. Вперёд.
Пимыч опустил автомат между ног на землю:
—Я не пойду.
Докладываю:
—Боец отказывается идти.
—Кто?
—Пимыч.
Пауза.
—Отправь его к Мистерии, пусть тогда ящики таскает.
—С оружием?
—Да.
Пимычу:
—Слышал? Пошёл вон отсюда!
Пимыч мой однополчанин по 119 полку, десантник.
Кто угодно мог дать заднюю, но только не десантник.
Быстро уходит.
—Я тоже не пойду.
Это Тур, командир группы.
Докладываю.
Командир:
—Расстреляй его.
Ситуация.
Сидим кружком у окопа с автоматами в руках, смотрим все на всех.
Тихий щелчок.
Это верный присяге Чейз снял автомат с предохранителя.
Он со мной, остальных вижу впервые.
Тур:
—Я пойду!
Сразу докладываю:
Тур передумал, пойдёт.
—Начинайте движение.
—Разрешите начать движение через 10 минут?
Познакомлюсь с людьми.
—Да.
Провожу планерку:
—Как позывные?
Представляются:
Лялик, Лиски, Ромарио.
Не запомню:
—На сегодня будете:
Старый, Хитрый, Цыган.
Идём налегке.
Из оружия автоматы и гранаты.
Задача незаметно проползти 250 метров, сначала 100 по лесополке, потом 150 по полю.
Доползаем до брустверов, закидываем гранатами, прыгаем в окопы.
Ведем себя шумно, по-хозяйски, как будто нас много.
Пленных не брать.
Мародёркой не заниматься.
Прогоним их до дороги, всех убьём, потом займёмся добычей.
Вопросы?
—А если нас в поле обнаружат?
—Тогда всех убьют.
Вперёд.
Чейз направляющий, за ним Тур, я, Хитрый, Цыган.
Старый замыкающий.
Не подведёшь, дед?
—Не подведу, командир!
—Всё, пошли пацаны!
Темно. Тихо.
Ползем цепочкой по изодранному войной кустарнику, до поля несколько шагов.
Вдруг выстрел. Одиночный.
Как будто где-то рядом.
Чейз:
—Я "300".
Кто-то:
—Снайпер!
Если это снайпер, он нас как мишени, сейчас всех перебьёт.
Вжались в землю.
Сзади за "Утёсом" Мистерия.
Мы договорились, что он прикроет в случае чего.
Докладываю командиру:
—Чейз "300". Одиночный выстрел. Возможно снайпер. Куда ранен не знаю пока.
—Отход, отход!
Если мы на прицеле снайпера и видны в приборы, мы прекрасные мишени.
Командир отдал единственно верный приказ, чтобы спасти своих бойцов.
Тур, со своими, как четыре ящерицы мгновенного уползли.
Осматриваю Чейза:
—Куда ранило?
—В жопу.
Пауза:
—У тебя автомат на предохранителе?
—Да.
—Двигаться можешь?
—Могу.
—Ползи вперед, я за тобой.
Выползли на позицию Тура.
Сидят счастливые, курят все.
Провожаю Чейза до старых блиндажей.
Остались вдвоем.
—Дай магазин?
Пересчитал патроны, 28.
29-й в патроннике.
—Где тридцатый?
Молчит.
Произошло следующее:
Двигаясь через кусты, Чейз перекинул автомат со снятым предохранителем за спину и во время движения ветка зацепила спусковой крючок.
Произошёл случайный выстрел.
Чейзу навылет прострелило ягодицу, сверху вниз.
Мы приняли этот выстрел за снайперский.
Получили команду на отход.
Все остались живы и целы, кроме жопы Чейза.
Как потом выяснилось, штурм Зинаиды был отвлекающим манёвром.
Движение пошло через другую лесополосу.
Манёвром мы держали на Зине крупные силы противника, связывали их в ненужной обороне.
А прорвались на автодорогу в другом месте.
Вот такая...жопа.
Когда Чейз ушёл на эвакуацию, я наткнулся на его маленький, но тяжёлый рюкзак.
Боеприпасы?
Открыл.
Там Библия, молитвослов, другая религиозная литература.
Не зря говорят:
"На войне атеистов нет".
Пятьдесят девять дней штурмовика.
____
Пятьдесят первый день.
"Штаб".
Ночевал на старой позиции Г-38.
Хотелось отдохнуть от трёх интенсивных дней хоть несколько часов в тишине, побыть одному, подумать.
Сразу после вчерашнего штурма, попросил разрешения у командира, он дал время до утра.
За трое суток группа была разбита, трое бойцов ранены и ушли на эвакуацию.
Шмакус на ротации.
Я один на три блиндажа.
Посреди ночи прибежал Шрек:
—С позицией Г-52 нет связи, приказали тебя поднять.
Поднимаюсь, собираюсь, иду на Г-52.
Тишина. Никого. Все спят.
Понимаю, что говорить что-то Туру бесполезно, он командир, который не командует.
Иду к деду Лялику.
Он с Ромарио ближе всех к врагу.
У них щель в земле под деревом глубиной полтора метра и шириной 50 см.
Они сидят в ней друг напротив друга.
Это наш передовой окоп.
Через поле позиции противника.
Тур и Лиски живут чуть комфортнее.
Лиски работяга, смог выкопать неплохой окоп с "лисьей норой".
Крыши у всех из термоковриков и веток, другого материала нет.
Все по норам.
Лялик клянётся, что на фишке он и только минуту как спустился в окоп перекурить.
Рация не отвечает второй час потому, что наверное здесь связи нет.
Ругаться нет ни сил, ни желания.
На позиции бардак, притом полный.
Лялик на "слово пацана" пообещал, что до утра опорник будет на связи.
Отдохнуть не удалось, пришлось включить рацию и контролировать эфир.
Надо отдать должное, "слово пацана" Лялик сдержал.
Рано утром, когда начались переговоры о ротации, я вышел на связь и попросил разрешение прибыть в штаб для разговора с командиром взвода.
Получил положительный ответ.
Взвод, кстати, уже около месяца назывался ротой и проходил как рота. Но это название не прижилось, и мы оставались вторым взводом.
В 6:00 двинулся в деревню.
Я планировал зайти в штаб и после этого сразу вернуться на позиции, поэтому пошёл налегке, только с автоматом.
Не стал надевать ни каску, ни бронежилет, ни разгрузку.
Быстро дойдя до деревни, пришёл к штабному домику.
Кроме меня на приём к командиру ещё был записан Волноваха.
Я пришёл сам, его вызвали.
Он зашёл первым, я стоял во дворе у гаража, где меня чуть не расстреляли раньше.
По звукам из дома, я понял что Волноваху ругают, предположительно бейсбольной битой.
Когда он вылетел из двери, я спросил:
—Можно заходить?
Он сказал:
— Следующий.
В штаб я заходил впервые, поэтому вести себя решил максимально корректно.
Постучал, заглянул:
—Разрешите войти?
Я ожидал увидеть там что угодно...но только не это.
____
Пятьдесят первый день.
"Штаб".
Ночевал на старой позиции Г-38.
Хотелось отдохнуть от трёх интенсивных дней хоть несколько часов в тишине, побыть одному, подумать.
Сразу после вчерашнего штурма, попросил разрешения у командира, он дал время до утра.
За трое суток группа была разбита, трое бойцов ранены и ушли на эвакуацию.
Шмакус на ротации.
Я один на три блиндажа.
Посреди ночи прибежал Шрек:
—С позицией Г-52 нет связи, приказали тебя поднять.
Поднимаюсь, собираюсь, иду на Г-52.
Тишина. Никого. Все спят.
Понимаю, что говорить что-то Туру бесполезно, он командир, который не командует.
Иду к деду Лялику.
Он с Ромарио ближе всех к врагу.
У них щель в земле под деревом глубиной полтора метра и шириной 50 см.
Они сидят в ней друг напротив друга.
Это наш передовой окоп.
Через поле позиции противника.
Тур и Лиски живут чуть комфортнее.
Лиски работяга, смог выкопать неплохой окоп с "лисьей норой".
Крыши у всех из термоковриков и веток, другого материала нет.
Все по норам.
Лялик клянётся, что на фишке он и только минуту как спустился в окоп перекурить.
Рация не отвечает второй час потому, что наверное здесь связи нет.
Ругаться нет ни сил, ни желания.
На позиции бардак, притом полный.
Лялик на "слово пацана" пообещал, что до утра опорник будет на связи.
Отдохнуть не удалось, пришлось включить рацию и контролировать эфир.
Надо отдать должное, "слово пацана" Лялик сдержал.
Рано утром, когда начались переговоры о ротации, я вышел на связь и попросил разрешение прибыть в штаб для разговора с командиром взвода.
Получил положительный ответ.
Взвод, кстати, уже около месяца назывался ротой и проходил как рота. Но это название не прижилось, и мы оставались вторым взводом.
В 6:00 двинулся в деревню.
Я планировал зайти в штаб и после этого сразу вернуться на позиции, поэтому пошёл налегке, только с автоматом.
Не стал надевать ни каску, ни бронежилет, ни разгрузку.
Быстро дойдя до деревни, пришёл к штабному домику.
Кроме меня на приём к командиру ещё был записан Волноваха.
Я пришёл сам, его вызвали.
Он зашёл первым, я стоял во дворе у гаража, где меня чуть не расстреляли раньше.
По звукам из дома, я понял что Волноваху ругают, предположительно бейсбольной битой.
Когда он вылетел из двери, я спросил:
—Можно заходить?
Он сказал:
— Следующий.
В штаб я заходил впервые, поэтому вести себя решил максимально корректно.
Постучал, заглянул:
—Разрешите войти?
Я ожидал увидеть там что угодно...но только не это.
Пятьдесят первый день.
...продолжение...
____
...Шашлыки.
На столе, в уютной комнате деревенского дома, на большой фарфоровой тарелке лежали два шампура.
На одном шесть кусочков мяса, на другом три.
Во главе стола, как капитан пиратского корабля, Волок.
Слева и справа от него сидят ещё двое, по виду серьёзные парни.
Ещё двое стоят.
Чуть слева Писаро, новый замком взвода, справа в дверном проёме радист.
Из-за занавески на мгновение выглянул Грузин, старшина.
Стою по стойке "смирно", снял шапку, убрал в карман, автомат по-походному за спиной, в грязи с головы до ног:
—Разрешите доложить обстоятельства вчерашнего боя?
Командир:
—Не надо, я всё знаю.
—Разрешите идти?
—Иди.
Разворачиваюсь, берусь за ручку двери.
Писаро:
—Подожди.
Разворачиваюсь.
Волок:
—Ну точно, учитель физики.
Все засмеялись.
—Я учитель биологии и химии.
—Почти угадали.
Снова засмеялись.
—Возьми один шампур, который поменьше.
Взял:
—Спасибо.
—Шампур потом верни.
Волок достал из кармана открытую пачку настоящего Мальборо, кинул на стол:
—Держи.
Взял:
—Спасибо.
Писаро:
—Как положение с оружием и боеприпасами на позициях?
—Всё разбросано в беспорядке по разным позициям, валяется в окопах.
Оружия и БК (боекомплекта) полно.
Волок:
—О чем я и говорил.
В чем есть острая необходимость?
Как с продуктами и водой?
—Воду и сухпайки получаем по норме.
Не хватает газа для плиток, зажигалок, сладкого.
Бывают перебои с сигаретами.
—Ясно.
Иди постирайся, помойся, приведи себя в порядок.
—Я планировал вернуться на позиции.
—Завтра с ротацией пойдешь, отдыхай.
—Разрешите идти?
—Хорош тут армию устраивать.
Иди давай.
Вышел.
Иду по улице, кручу шампуром.
Пришёл в Яму-2, разогрел мясо на костре.
Один кусок отдал Линкольну, второй Волновахе, третий съел сам.
Шампур повесил на саморез в стене, забыл и не вернул.
Ни париться в бане, ни стирать вещи не стал.
Просто завалился спать.
Утром необходимо было возвращаться и брать под командование "чёртов угол", наводить там порядок.
...продолжение...
____
...Шашлыки.
На столе, в уютной комнате деревенского дома, на большой фарфоровой тарелке лежали два шампура.
На одном шесть кусочков мяса, на другом три.
Во главе стола, как капитан пиратского корабля, Волок.
Слева и справа от него сидят ещё двое, по виду серьёзные парни.
Ещё двое стоят.
Чуть слева Писаро, новый замком взвода, справа в дверном проёме радист.
Из-за занавески на мгновение выглянул Грузин, старшина.
Стою по стойке "смирно", снял шапку, убрал в карман, автомат по-походному за спиной, в грязи с головы до ног:
—Разрешите доложить обстоятельства вчерашнего боя?
Командир:
—Не надо, я всё знаю.
—Разрешите идти?
—Иди.
Разворачиваюсь, берусь за ручку двери.
Писаро:
—Подожди.
Разворачиваюсь.
Волок:
—Ну точно, учитель физики.
Все засмеялись.
—Я учитель биологии и химии.
—Почти угадали.
Снова засмеялись.
—Возьми один шампур, который поменьше.
Взял:
—Спасибо.
—Шампур потом верни.
Волок достал из кармана открытую пачку настоящего Мальборо, кинул на стол:
—Держи.
Взял:
—Спасибо.
Писаро:
—Как положение с оружием и боеприпасами на позициях?
—Всё разбросано в беспорядке по разным позициям, валяется в окопах.
Оружия и БК (боекомплекта) полно.
Волок:
—О чем я и говорил.
В чем есть острая необходимость?
Как с продуктами и водой?
—Воду и сухпайки получаем по норме.
Не хватает газа для плиток, зажигалок, сладкого.
Бывают перебои с сигаретами.
—Ясно.
Иди постирайся, помойся, приведи себя в порядок.
—Я планировал вернуться на позиции.
—Завтра с ротацией пойдешь, отдыхай.
—Разрешите идти?
—Хорош тут армию устраивать.
Иди давай.
Вышел.
Иду по улице, кручу шампуром.
Пришёл в Яму-2, разогрел мясо на костре.
Один кусок отдал Линкольну, второй Волновахе, третий съел сам.
Шампур повесил на саморез в стене, забыл и не вернул.
Ни париться в бане, ни стирать вещи не стал.
Просто завалился спать.
Утром необходимо было возвращаться и брать под командование "чёртов угол", наводить там порядок.
Пятьдесят девять дней штурмовика.
__
Пятьдесят второй день.
"Пулемет".
Ночь прошла без значительных событий и группа бойцов ротации затемно выдвинулась на передовые позиции.
Многие тащили тяжёлые рюкзаки, набитые банками с вареньями и соленьями из брошенных погребов.
Кто-то нес инструмент, стройматериалы, плёнку.
Паромщик приспособил садовую тачку и неспешно катил ее на позицию.
На тачке, кроме прочего, лежала металлическая труба для печки.
Парни шли чистые и отдохнувшие.
Я шёл без вещей, с автоматом за спиной, весь в засохшей глине.
В карманах у меня лежали две пачки сигарет, фонарик и зажигалка.
До точки сбора и эвакуации мы доходили вместе, дальше докладывались по рации и расходились по своим опорникам.
На встречу попалась новая группа ротации, среди них шёл Тур.
Я оперативно добрался до полевого штаба, где был узел связи, доктор, склады продовольствия и воды.
Там командовал Вкладчик.
Помощником был Анапик, в прошлом профессиональный спасатель и медик из созвучного с позывным города.
Через узел связи идёт управление войсками на "дальних рубежах".
В рацию мы слышим голос Вкладчика или Анапика.
Ими командуют из штаба, расположенного в деревне.
Мне обозначили задачу.
Я занимаю "чёртов угол" — позицию Г-52, забираю троих оставшихся там бойцов, плюс Шмакуса.
Тур завтра уходит дальше, на лесополку "Ч".
Моя задача организовать обеспечение групп, располагающихся впереди меня и держать заслон от противника со стороны "Зинаиды".
Грузы до меня будет толкать, перебравшийся на Г-24, Краткий.
Мне необходимо было наладить взаимодействие с группой Никваса.
Его шестёрка стояла на втором луче "чёртова угла" и прикрывала прорвавшегося вперёд Нордайса.
В случае атаки с "Зинаиды" одного из нас, мы с Никвасом прикрывали друг друга перекрёстным огнём.
Чуть сзади меня стоял "Утёс". Мистерия всегда был на связи и готов к бою. Он мог прикрыть обе стороны лесопосадки.
Дальше группа Краткого, в случае чего он тоже придёт на помощь.
По кустам, оврагам, ямам заняли позиции и закопались в землю наши АГС-ники, ПТУР-щики, СПГ-шники, минометчики.
Свободные от фишки карандаши, день и ночь таскали боеприпасы.
Шло пополнение.
В деревне появились бойцы со второй линии обороны.
Они около месяца копали позиции и проходили боевое слаживание в ближнем тылу.
Обсудили последние события.
Как я понял, штурмовать "Зинаиду" мы больше не будем, но нагнетать продолжаем.
Необходимо, чтобы противник держал там свои войска.
Анапик сказал, что осматривал вчера раненого Чейза, оказывал первую помощь:
—Над входным отверстием ожог от пороховых газов.
Как он умудрился себе в жопу выстрелить?
Я сказал, что предположил это уже после команды "Отход", даже проверил количество патронов в магазине, их было на один меньше комплекта.
По рации не стал говорить, утром пошёл к командиру, он сказал: "Всё знаю".
Анапик спросил, как он так смог?
—Я не видел в темноте, но скорее всего он полез под кусты, зацепился прикладом, автомат упёрся в жопу, Чейз стал вылезать назад, ветка нажала на спусковой крючок. Как ещё!?
Посмеялись.
—Ладно, вернётся через пару недель.
—А обманул что предохранитель на месте, потому что испугался, вдруг обвинят в самостреле.
Все. Забыли. Проехали.
Вкладчик заварил кофе в Зенитовской кружке.
Отказаться я не смог.
Вспомнили Черобая.
Как раз познакомились с ним и Анапиком в один день, в бане.
Когда нас "расстреливал" командир, Черобай стоял рядом.
Это для него, якобы, не хватило патронов в пистолете.
Как будто мы не увидели, что пистолет командира встал на затворную задержку.
Сейчас конечно смешно, когда кофе пьем.
Там бледные стояли, слюну глотали.
С парнями хорошо, весело, но бегу дальше.
На позиции Г-24 замечаю великолепный и как мне показалось, бесхозный пулемёт.
Проверил, стреляет.
Махнул издалека кому-то на позиции, тот махнул в ответ. Воспринял это как:
—Бери. Нам? Нам не нужен.
Быстро, довольный такой добычей, ухожу на позицию...
__
Пятьдесят второй день.
"Пулемет".
Ночь прошла без значительных событий и группа бойцов ротации затемно выдвинулась на передовые позиции.
Многие тащили тяжёлые рюкзаки, набитые банками с вареньями и соленьями из брошенных погребов.
Кто-то нес инструмент, стройматериалы, плёнку.
Паромщик приспособил садовую тачку и неспешно катил ее на позицию.
На тачке, кроме прочего, лежала металлическая труба для печки.
Парни шли чистые и отдохнувшие.
Я шёл без вещей, с автоматом за спиной, весь в засохшей глине.
В карманах у меня лежали две пачки сигарет, фонарик и зажигалка.
До точки сбора и эвакуации мы доходили вместе, дальше докладывались по рации и расходились по своим опорникам.
На встречу попалась новая группа ротации, среди них шёл Тур.
Я оперативно добрался до полевого штаба, где был узел связи, доктор, склады продовольствия и воды.
Там командовал Вкладчик.
Помощником был Анапик, в прошлом профессиональный спасатель и медик из созвучного с позывным города.
Через узел связи идёт управление войсками на "дальних рубежах".
В рацию мы слышим голос Вкладчика или Анапика.
Ими командуют из штаба, расположенного в деревне.
Мне обозначили задачу.
Я занимаю "чёртов угол" — позицию Г-52, забираю троих оставшихся там бойцов, плюс Шмакуса.
Тур завтра уходит дальше, на лесополку "Ч".
Моя задача организовать обеспечение групп, располагающихся впереди меня и держать заслон от противника со стороны "Зинаиды".
Грузы до меня будет толкать, перебравшийся на Г-24, Краткий.
Мне необходимо было наладить взаимодействие с группой Никваса.
Его шестёрка стояла на втором луче "чёртова угла" и прикрывала прорвавшегося вперёд Нордайса.
В случае атаки с "Зинаиды" одного из нас, мы с Никвасом прикрывали друг друга перекрёстным огнём.
Чуть сзади меня стоял "Утёс". Мистерия всегда был на связи и готов к бою. Он мог прикрыть обе стороны лесопосадки.
Дальше группа Краткого, в случае чего он тоже придёт на помощь.
По кустам, оврагам, ямам заняли позиции и закопались в землю наши АГС-ники, ПТУР-щики, СПГ-шники, минометчики.
Свободные от фишки карандаши, день и ночь таскали боеприпасы.
Шло пополнение.
В деревне появились бойцы со второй линии обороны.
Они около месяца копали позиции и проходили боевое слаживание в ближнем тылу.
Обсудили последние события.
Как я понял, штурмовать "Зинаиду" мы больше не будем, но нагнетать продолжаем.
Необходимо, чтобы противник держал там свои войска.
Анапик сказал, что осматривал вчера раненого Чейза, оказывал первую помощь:
—Над входным отверстием ожог от пороховых газов.
Как он умудрился себе в жопу выстрелить?
Я сказал, что предположил это уже после команды "Отход", даже проверил количество патронов в магазине, их было на один меньше комплекта.
По рации не стал говорить, утром пошёл к командиру, он сказал: "Всё знаю".
Анапик спросил, как он так смог?
—Я не видел в темноте, но скорее всего он полез под кусты, зацепился прикладом, автомат упёрся в жопу, Чейз стал вылезать назад, ветка нажала на спусковой крючок. Как ещё!?
Посмеялись.
—Ладно, вернётся через пару недель.
—А обманул что предохранитель на месте, потому что испугался, вдруг обвинят в самостреле.
Все. Забыли. Проехали.
Вкладчик заварил кофе в Зенитовской кружке.
Отказаться я не смог.
Вспомнили Черобая.
Как раз познакомились с ним и Анапиком в один день, в бане.
Когда нас "расстреливал" командир, Черобай стоял рядом.
Это для него, якобы, не хватило патронов в пистолете.
Как будто мы не увидели, что пистолет командира встал на затворную задержку.
Сейчас конечно смешно, когда кофе пьем.
Там бледные стояли, слюну глотали.
С парнями хорошо, весело, но бегу дальше.
На позиции Г-24 замечаю великолепный и как мне показалось, бесхозный пулемёт.
Проверил, стреляет.
Махнул издалека кому-то на позиции, тот махнул в ответ. Воспринял это как:
—Бери. Нам? Нам не нужен.
Быстро, довольный такой добычей, ухожу на позицию...
Пятьдесят второй день.
...Продолжение...
____
Впереди около километра извилистой тропинки внутри жидкой, узенькой лесополосы.
По пути встретил кого-то из карандашей, без груза возвращающегося со стороны передка.
Поздоровались, разошлись.
Выгляжу наверное по-боевому.
За спиной автомат, на плече пулемёт с болтающейся лентой, чуть меньше половины которой, без патронов.
Без каски, без бронежилета.
Позиция Г-38.
Картина маслом.
Рядом с блиндажем, в котором жил Шмакус, штук шесть пустых банок из-под энергетика, сам Шмакус и ещё двое.
В зоне видимости несколько единиц оружия со снайперским оборудованием.
Эти двое, как из пропагандистского фильма. Форма новая, чистая, тактикульная.
На груди шевроны с черепом.
На шеях платки—"арафатки".
На ногах жёлтые, НАТОвские ботинки.
Усы, бороды как после барбершопа.
Смотрю на них, они на меня.
Представляюсь:
—Гост. Командир группы на позиции Г-52.
Называют позывные.
Снайперы бригадного подчинения.
Они сами по себе.
Не из нашего взвода, даже вроде не из нашего отряда.
У них своя задача, свои командиры.
—Шмакус!
Я же тебе вчера сказал, когда встретил по дороге на ротацию, выдвинуться на Г-52 и подготовить себе окоп.
Отвечает что-то в своём романтично—упрямом стиле.
Типа, он так обрадовался встрече с коллегами по цеху, что не смог променять ночь с баночками энергетика и боевыми рассказами на мало интеллектуальное занятие по копанию окопа на новой позиции.
Нервничать по этому поводу я не стал, отправил Шмакуса бегом на позицию.
Вдруг из блиндажа появляется заспанная рожа Пимыча.
—Бегом в распоряжение Мистерии.
—Он от меня отказывается, говорит "иди куда хочешь".
—Вот и я говорю, иди куда хочешь.
—Но я не трус, не дезертир.
—Пошёл вон.
Ушёл.
Обращаюсь к старшему из снайперов:
—Помощь нужна?
—По ходу теперь нужна.
Мы с этими двумя ночь просидели, так и не поняли, что тут почём?
Вчера до центрального штаба информация дошла, что в зоне действия второго взвода отработал вражеский снайпер.
Нас по тревоге подняли, отправили к вам в помощь.
Видимо тебя ждали.
У меня сразу возник авантюрный план:
—Сможете с 250 метров отработать по наблюдательным щелями и бойницам противника?
—Позицию дашь?
—Пошли.
Выхожу на связь:
—Бригадные снайперы вышли на Г-52 для работы.
Писаро:
—Сами вышли или ты их повёл?
Парни передают по своему каналу связи:
—Работаем сами, во взаимодействии с командиром ближайшего к противнику, опорного пункта.
—Работайте.
Заходим к Мистерии.
Объясняю задумку, отработать под прикрытием "Утёса".
СВД стреляет с характерным звуком, её ещё называют "плётка".
"Утёс" перекроет звук "плётки" и противник не узнает о наших снайперах.
Мистерия командует громовым голосом:
—Расчет! Приготовиться к бою!
Гост, выходи на связь напрямую.
По дороге "младший снайпер" говорит:
—Нее. "Штурмам" другую зарплату надо платить.
Спрашиваю:
—Какую?
Подумал:
—400.
Пришли.
Фишка стоит, все что-то делают, Шмакус с лопатой.
—Все в укрытие, под землю.
Лиски, приготовь гостям чай.
Шмакус, ты куда полез?
Смотри, учись.
Снайперы заняли позицию в окопе, осмотрелись.
Видят две бойницы, расстояние 257 метров. Готовы работать.
—Мистерия готов?
—Готов.
—Огонь!
Под прикрытием "Утёса" снайперы делают по три выстрела.
Мистерия делает паузу, перезаряжается, сообщает:
—Готов.
—Мистерия. Огонь!
Снайперы стреляют ещё несколько раз.
Кто-то из артиллеристов в эфир просит разрешение тоже ударить по "Зинаиде".
Из штаба говорят:
—Киньте им все по чуть-чуть, только без фанатизма!
Засидевшаяся в холодных окопах артиллерия, с превеликим удовольствием скинула по противнику излишки боеприпасов, прогрела оружие.
Передохнув и попив горячего чая, довольные столь благоприятно сложившимся путешествием на передовую, тактикульные и модные гости бригадного подчинения, убыли в распоряжение своего командования.
Я определил, что фишка теперь будет на выходе из блиндажа, начал копать.
Лиски занимался блиндажем внутри.
Лялик и Ромарио сидели в окопе, пили чай, ждали указаний.
Шмакус, положив на бруствер снайперскую винтовку, стоял с лопатой в руках и грустными глазами смотрел вслед уходящим коллегам.
...Продолжение...
____
Впереди около километра извилистой тропинки внутри жидкой, узенькой лесополосы.
По пути встретил кого-то из карандашей, без груза возвращающегося со стороны передка.
Поздоровались, разошлись.
Выгляжу наверное по-боевому.
За спиной автомат, на плече пулемёт с болтающейся лентой, чуть меньше половины которой, без патронов.
Без каски, без бронежилета.
Позиция Г-38.
Картина маслом.
Рядом с блиндажем, в котором жил Шмакус, штук шесть пустых банок из-под энергетика, сам Шмакус и ещё двое.
В зоне видимости несколько единиц оружия со снайперским оборудованием.
Эти двое, как из пропагандистского фильма. Форма новая, чистая, тактикульная.
На груди шевроны с черепом.
На шеях платки—"арафатки".
На ногах жёлтые, НАТОвские ботинки.
Усы, бороды как после барбершопа.
Смотрю на них, они на меня.
Представляюсь:
—Гост. Командир группы на позиции Г-52.
Называют позывные.
Снайперы бригадного подчинения.
Они сами по себе.
Не из нашего взвода, даже вроде не из нашего отряда.
У них своя задача, свои командиры.
—Шмакус!
Я же тебе вчера сказал, когда встретил по дороге на ротацию, выдвинуться на Г-52 и подготовить себе окоп.
Отвечает что-то в своём романтично—упрямом стиле.
Типа, он так обрадовался встрече с коллегами по цеху, что не смог променять ночь с баночками энергетика и боевыми рассказами на мало интеллектуальное занятие по копанию окопа на новой позиции.
Нервничать по этому поводу я не стал, отправил Шмакуса бегом на позицию.
Вдруг из блиндажа появляется заспанная рожа Пимыча.
—Бегом в распоряжение Мистерии.
—Он от меня отказывается, говорит "иди куда хочешь".
—Вот и я говорю, иди куда хочешь.
—Но я не трус, не дезертир.
—Пошёл вон.
Ушёл.
Обращаюсь к старшему из снайперов:
—Помощь нужна?
—По ходу теперь нужна.
Мы с этими двумя ночь просидели, так и не поняли, что тут почём?
Вчера до центрального штаба информация дошла, что в зоне действия второго взвода отработал вражеский снайпер.
Нас по тревоге подняли, отправили к вам в помощь.
Видимо тебя ждали.
У меня сразу возник авантюрный план:
—Сможете с 250 метров отработать по наблюдательным щелями и бойницам противника?
—Позицию дашь?
—Пошли.
Выхожу на связь:
—Бригадные снайперы вышли на Г-52 для работы.
Писаро:
—Сами вышли или ты их повёл?
Парни передают по своему каналу связи:
—Работаем сами, во взаимодействии с командиром ближайшего к противнику, опорного пункта.
—Работайте.
Заходим к Мистерии.
Объясняю задумку, отработать под прикрытием "Утёса".
СВД стреляет с характерным звуком, её ещё называют "плётка".
"Утёс" перекроет звук "плётки" и противник не узнает о наших снайперах.
Мистерия командует громовым голосом:
—Расчет! Приготовиться к бою!
Гост, выходи на связь напрямую.
По дороге "младший снайпер" говорит:
—Нее. "Штурмам" другую зарплату надо платить.
Спрашиваю:
—Какую?
Подумал:
—400.
Пришли.
Фишка стоит, все что-то делают, Шмакус с лопатой.
—Все в укрытие, под землю.
Лиски, приготовь гостям чай.
Шмакус, ты куда полез?
Смотри, учись.
Снайперы заняли позицию в окопе, осмотрелись.
Видят две бойницы, расстояние 257 метров. Готовы работать.
—Мистерия готов?
—Готов.
—Огонь!
Под прикрытием "Утёса" снайперы делают по три выстрела.
Мистерия делает паузу, перезаряжается, сообщает:
—Готов.
—Мистерия. Огонь!
Снайперы стреляют ещё несколько раз.
Кто-то из артиллеристов в эфир просит разрешение тоже ударить по "Зинаиде".
Из штаба говорят:
—Киньте им все по чуть-чуть, только без фанатизма!
Засидевшаяся в холодных окопах артиллерия, с превеликим удовольствием скинула по противнику излишки боеприпасов, прогрела оружие.
Передохнув и попив горячего чая, довольные столь благоприятно сложившимся путешествием на передовую, тактикульные и модные гости бригадного подчинения, убыли в распоряжение своего командования.
Я определил, что фишка теперь будет на выходе из блиндажа, начал копать.
Лиски занимался блиндажем внутри.
Лялик и Ромарио сидели в окопе, пили чай, ждали указаний.
Шмакус, положив на бруствер снайперскую винтовку, стоял с лопатой в руках и грустными глазами смотрел вслед уходящим коллегам.
Пятьдесят девять дней штурмовика.
____
Пятьдесят третий день.
"Служба".
Ночью дежурство на фишке установил так, чтобы в 6:00 снова выпала моя смена.
Так меня научил Шиша, мой третий командир на "дальних рубежах".
6:00 самое тяжёлое и опасное в обороне время.
Организм хочет что угодно, только не проявлять бдительность.
Плюс в это время ещё не вернулись бойцы с ротации, а новые уже ушли.
То есть, однозначно минус два бойца на опорнике.
Остальные сладко спят.
Кому, как не командиру, взять на себя этот тяжёлый отрезок времени суток на войне, рассвет.
Бойцы сказали, что когда, кому и за кем дежурить, им неважно и я составил график сам.
Получилось так:
Лиски 18:00 — 20:00.
Гост 20:00 — 22:00
Ромарио 22:00 — 24:00
Лялик 00:00 — 02:00
Шмакус 02:00 — 04:00
Лиски 04:00 — 06:00
Гост 06:00 — ...
Фишку оборудовал на выходе из командирского блиндажа.
Установил пулемёт, научил всех им пользоваться.
Объяснил, что делать в случае обнаружения врага.
Прибор ночного видения, тепловизор, пауэрбанк с проводами и запасную батарею для рации сложил в коробку и накрыл всё это куском белой ткани, чтобы лучше видеть в темноте.
На дно окопа постелил термоковрик.
Вместо сиденья положил, брошенные кем-то, ватные штаны.
Приспособил тёплый бушлат большого размера для всех.
Он постоянно находился на посту.
Готовить чай запретил.
Курить договорились на дне окопа, прикрывая уголёк руками.
В обязанности бойца на фишке входил осмотр прилегающей территории на 360°, не реже одного раза в 5 минут и доклад по запросу штаба, который был без десяти минут каждого часа.
Боец на фишке должен был быть в каске и бронежилеете, с автоматом, приведённым в боевую готовность, стоящем на предохранителе.
Покидать фишку категорически запрещалось, даже в туалет.
Вторую рацию я поместил внутри блиндажа и слышал доклады бойцов.
Ночь прошла чётко, спокойно, без происшествий.
Утром Нордайс получил приказ приготовить группу для продвижения вперёд.
Ему нужно было продвинуться 300 метров по лесополосе с литером "Ч" и закрепиться на точке Ч-10.
По данным авиаразведки, крупный опорный пункт противника располагался на точке Ч-15, были ли до него позиции противника, неизвестно.
Выяснить это предстояло передовой группе, в составе:
-Нордайс.
-Берканит.
-Батырыч.
-Талица.
-Сапато.
Ближе к обеду парни осторожно, налегке двинулись вперёд.
Взвод замер, командиры привели группы в полную боевую готовность, разговоры по рации прекратились.
Если начнётся бой, мы все придём на помощь Нордайсу.
Медленно потянулись минуты.
Парни прошли 100 метров, осмотрелись, тишина.
Идут, ползут, продираются сквозь кусты дальше.
Смотрят под ноги, на деревья. Могут быть мины, растяжки, может быть засада.
Ещё 100 метров позади, всё тихо, спокойно.
Впереди небольшой открытый участок местности, за ним плотный кустарник.
Хорошее место для засады.
Берканит выставил пулемёт, группа приготовилась к бою.
Нордайс отправляет бойца на разведку, остальные прикрывают...
...В кустах никого, двигаются дальше...
300 метров позади.
Точка Ч-10.
Доклад.
Приказ из штаба:
—Закрепляйтесь.
Взвод выдохнул.
Можно скинуть разгрузку, расслабиться, заварить чай.
Ко мне на позицию ещё утром, с ротации, зашёл Тур, его отправляют на Ч-4, это точка с которой только что ушёл Нордайс.
Тура назначили командиром, вот-вот должны подойти бойцы из пополнения в состав его группы.
Договариваемся о взаимодействии, решаем бытовые вопросы.
На позиции нашёл свою трофейную трубу разведчика, которую взял при штурме Г-24.
День проходит в рутинной, боевой работе.
Вечером стою в окопе, наблюдаю в трубу, по плечу хлопает Лиски:
—Смотри.
Поворачиваюсь назад и не могу сдержать улыбки.
На позиции появляются Они...
____
Пятьдесят третий день.
"Служба".
Ночью дежурство на фишке установил так, чтобы в 6:00 снова выпала моя смена.
Так меня научил Шиша, мой третий командир на "дальних рубежах".
6:00 самое тяжёлое и опасное в обороне время.
Организм хочет что угодно, только не проявлять бдительность.
Плюс в это время ещё не вернулись бойцы с ротации, а новые уже ушли.
То есть, однозначно минус два бойца на опорнике.
Остальные сладко спят.
Кому, как не командиру, взять на себя этот тяжёлый отрезок времени суток на войне, рассвет.
Бойцы сказали, что когда, кому и за кем дежурить, им неважно и я составил график сам.
Получилось так:
Лиски 18:00 — 20:00.
Гост 20:00 — 22:00
Ромарио 22:00 — 24:00
Лялик 00:00 — 02:00
Шмакус 02:00 — 04:00
Лиски 04:00 — 06:00
Гост 06:00 — ...
Фишку оборудовал на выходе из командирского блиндажа.
Установил пулемёт, научил всех им пользоваться.
Объяснил, что делать в случае обнаружения врага.
Прибор ночного видения, тепловизор, пауэрбанк с проводами и запасную батарею для рации сложил в коробку и накрыл всё это куском белой ткани, чтобы лучше видеть в темноте.
На дно окопа постелил термоковрик.
Вместо сиденья положил, брошенные кем-то, ватные штаны.
Приспособил тёплый бушлат большого размера для всех.
Он постоянно находился на посту.
Готовить чай запретил.
Курить договорились на дне окопа, прикрывая уголёк руками.
В обязанности бойца на фишке входил осмотр прилегающей территории на 360°, не реже одного раза в 5 минут и доклад по запросу штаба, который был без десяти минут каждого часа.
Боец на фишке должен был быть в каске и бронежилеете, с автоматом, приведённым в боевую готовность, стоящем на предохранителе.
Покидать фишку категорически запрещалось, даже в туалет.
Вторую рацию я поместил внутри блиндажа и слышал доклады бойцов.
Ночь прошла чётко, спокойно, без происшествий.
Утром Нордайс получил приказ приготовить группу для продвижения вперёд.
Ему нужно было продвинуться 300 метров по лесополосе с литером "Ч" и закрепиться на точке Ч-10.
По данным авиаразведки, крупный опорный пункт противника располагался на точке Ч-15, были ли до него позиции противника, неизвестно.
Выяснить это предстояло передовой группе, в составе:
-Нордайс.
-Берканит.
-Батырыч.
-Талица.
-Сапато.
Ближе к обеду парни осторожно, налегке двинулись вперёд.
Взвод замер, командиры привели группы в полную боевую готовность, разговоры по рации прекратились.
Если начнётся бой, мы все придём на помощь Нордайсу.
Медленно потянулись минуты.
Парни прошли 100 метров, осмотрелись, тишина.
Идут, ползут, продираются сквозь кусты дальше.
Смотрят под ноги, на деревья. Могут быть мины, растяжки, может быть засада.
Ещё 100 метров позади, всё тихо, спокойно.
Впереди небольшой открытый участок местности, за ним плотный кустарник.
Хорошее место для засады.
Берканит выставил пулемёт, группа приготовилась к бою.
Нордайс отправляет бойца на разведку, остальные прикрывают...
...В кустах никого, двигаются дальше...
300 метров позади.
Точка Ч-10.
Доклад.
Приказ из штаба:
—Закрепляйтесь.
Взвод выдохнул.
Можно скинуть разгрузку, расслабиться, заварить чай.
Ко мне на позицию ещё утром, с ротации, зашёл Тур, его отправляют на Ч-4, это точка с которой только что ушёл Нордайс.
Тура назначили командиром, вот-вот должны подойти бойцы из пополнения в состав его группы.
Договариваемся о взаимодействии, решаем бытовые вопросы.
На позиции нашёл свою трофейную трубу разведчика, которую взял при штурме Г-24.
День проходит в рутинной, боевой работе.
Вечером стою в окопе, наблюдаю в трубу, по плечу хлопает Лиски:
—Смотри.
Поворачиваюсь назад и не могу сдержать улыбки.
На позиции появляются Они...
В день гибели моего второго командира на "дальних рубежах", в командировку был отправлен Дарбука. Вернувшись, он поведал мне историю, которую повторяет Плюмбум, второй боец нашего взвода, побывавшей в той командировке.
Стиль автора без изменений.
Представляю рассказ моего первого командира на "дальних рубежах" Плюмбума.
Итак:
Записки Плюмбума.
Стиль автора без изменений.
Представляю рассказ моего первого командира на "дальних рубежах" Плюмбума.
Итак:
Записки Плюмбума.