Президент квартиры Анатолий за работой.

Я проснулся, почитал новости, понял, что поверить в это невозможно, и что этого не может быть, и что это происходит на самом деле.

Умылся, выпил кофе, позвонил – поскольку пребывал в некоторой озадаченности – людям, с которыми у меня были дела. Спросил, есть ли у нас теперь дела. Нужно ли делать то, о чем мы договаривались в иной вселенной. Оказалось, что нужно.
Я вышел из метро на Таганке. Мне показалось, что прохожие с их обыкновенной суетой выглядят немного более, что ли, серыми, чем обычно. Но соответствовало ли это ощущение действительности – судить не берусь.
Напротив, через площадь – мурал на стене. Активисты движения «Юнармия» что-то дарят актеру Лановому. Актер Лановой счастливо улыбается.
Я застыл и очень долго смотрел на актера Ланового. Я не сразу вспомнил, что меня ждут, что я, возможно, уже начинаю опаздывать, что надо идти. Но вспомнил и пошел.
И много разного всего с тех пор случилось. Три года, как-никак. Но на самом деле я и до сих пор там стою.

- Про что будет твоя книга? – спросила мама.
- Ну, если допишу, - я задумался. – Про города, которые я люблю. Про людей, которые с этими городами как-то сложно связаны. Вернее, про древнерусские книжки об этих людях. В общем, я и сам не знаю до конца, хотя три четверти текста уже готовы. Что-то такое околохудожественное. Но не художественное.
- Не художественное, - повторила мама разочарованно.
Она хочет роман. Читает романы, прочла бы и мой. Хотя мой бы ей не понравился. Я иногда что-то такое обдумываю, но едва ли: сил осталось немного, времени – и того меньше. Да и не жалко. Разве без меня мало на свете книжек?
- Ты не хочешь написать роман про Ермишь? Исторический, - с надеждой.
Ермишь – это наш родной поселок, Рязанская область, бывшая Тамбовская губерния. Мама теперь часто пускается в воспоминания, ей кажется, что нет ничего важнее, да и права она, конечно. Как-то раз – давно – она начала рассказывать историю любви графини, которой принадлежало одно из соседних сел, и военнопленного австрийца, который в этом селе перед революцией каким-то образом оказался. Я предложил ей записать эту историю, она при следующей встрече предъявила мне целую исписанную тетрадку. Тетрадка и теперь у меня, и я все прочел, хотя дело это непростое: мама – врач с огромным стажем, почерк у нее соответствующий. Слов много, но содержательно – только констатация факта любви. Случился роман у красавца-австрийца с графиней, и в годы молодости моей мамы что-то об этом еще смутно помнили. Проверил – баронесса она была, а не графиня.
Вообще, я обязательно запишу на диктофон ее рассказы. Клянусь.
- Я не хочу написать роман. Но я очень хочу записать твои рассказы.
Она начинает перечислять покойных родственников, которые могли бы рассказать больше.
- Ну я все-таки твои запишу.
- Ну хоть так.
У мамы умерла ее любимая кошка. Стремительно – лимфома. Мама в печали. И у меня не получается ее утешить. И даже прочие ее кошки не могут ее утешить.

Увидел заголовок: «Цены на лосось в России рискуют вырасти».
Задумался: что это, что здесь? Искреннее восхищение
бесшабашностью цен на лосось, их легкомысленной храбростью? Или наоборот, предупреждение, скрытая угроза: «Сестренки, цены, не растите, к чему вам этот бессмысленный риск?»
Не могу определиться с ответом.

(Всем, конечно, важно знать)
- Опять за дуру меня держат.
- Что случилось?
- Да прилегла отдохнуть на пять минут, встала, а они галопом на кухню. Мысль, видимо, такая: раз я полежала на кровати, значит, была ночь, ночь кончилась, наступило утро и пора выдавать корм.

- Ну, есть в их рассуждениях своя логика.
Чуть позже слышу крики:
- Тихон! Тихон, немедленно выйди из ванной!
Тут требуется пояснение. Природа настолько очистилась (помните эту дурацкую фразу из тех времен, когда казалось нам, будто живем мы тяжело и плохо?), что в квартиру стали изредка захаживать тараканы. Тысячу лет их не видел, думал, вымерли, а они не вымерли. Появляются они почему-то в ванной, лаз там, что ли, от каких-нибудь умеренно чистоплотных соседей, не знаю.
И по причинам, мне до конца не ясным, в Тихоне (а кот он, кстати сказать, довольно-таки тучный) внезапно проснулась страсть к изучению живой природы. Он пробирается в ванную, сидит там и ждет, когда придут тараканы. Не ловит их по счастью, не ест, просто любуется.
Я к этому увлечению толстячка отношусь спокойно – у каждого свой телевизор, в нашем тоже тараканы, да еще и говорящие, - а вот Катя в гневе. Выгоняет кота из ванной, ведет с ним воспитательные беседы.
- Тихон, прекрати пучить глаза и делать вид, будто ты ни в чем не виноват. Я знаю, что ты опять ходил к своим тараканам. Человека не так уж просто обмануть, Тихон! Люди вовсе не такие тупые, как ты думаешь.
Тихон продолжает пучить глаза и делать вид, будто он ни в чем не виноват.

Ну и раз такое дело, то вот вам Тихон, друг тараканов. Кстати сказать, довольно-таки тучный.

Проснулся почему-то в Петербурге, рядом мама, я задумался – раз уж здесь, надо в музей какой-нибудь сходить, вспомнил про Музей академии художеств, а мама говорит – туда с улицы-то не пускают, особое место, пропуск нужен. Для меня Петербург – это мамины рассказы из детства, ей следует верить, она понимает, что здесь и как, но все же полез в интернет, чтобы проверить, так ли: действительно, сарай какой-то из неструганых досок на фотографиях и охрана на входе.
Ну, думаю, и черт с вами, второй раз проснулся в темноту, вокруг никого, горло забито чем-то вроде цемента, ни вздохнуть, ни откашляться, тоже не понравилось, надо, значит, еще куда-нибудь просыпаться.
С третьей попытки проснулся дома, все вроде как обычно, буду считать, что это и есть реальность. Реальностей три, и задрав хвосты, они вопят дурными голосами, требуя выплат кормом.
В общем, простудился, кажется, вот что.

Торжественная встреча кошки Муси в администрации Ялты.
(Если вы вдруг не в курсе, хотя этого просто не может быть: история кошки Муси на пару дней затмила в отечественных СМИ вообще все; даже о подвигах Трампа писали меньше, но на всякий случай – Муся десять лет жила при музее «Ласточкино гнездо» и радовала туристов, а потом приехал странный человек из города Петербурга и сбросил Мусю с сорокаметровой скалы. Однако через пару дней ее нашли живой, альпинисты сняли кошку с обрыва, и каким-то чудом, похоже, она даже серьезных повреждений не получила.)
Надеюсь, дальше – Кремль, а в итоге Мусю протащат в Думу и будет у нас хотя бы один вменяемый и симпатичный депутат.

Имперская палата литературы


Оказывается, до Мединского, которого сегодня избрали председателем Союза писателей России, организацию возглавлял главный редактор журнала «Советский воин» Николай Иванов.

Вспомнил без всякого повода две истории. Первая – про то, как я не стал наркоторговцем.

Я учился, кажется, на первом курсе, на выходные приезжал к родителям, в маленький подмосковный городок. Там у меня, естественно, были друзья, и один из друзей как-то спросил:
- Скажи, а можно найти в Москве покупателя на большую партию наркотиков?
Я очень озадачился. Оказалось, он в комнате умершей бабушки обнаружил какое-то загадочное вещество и решил, что это наркотики, при помощи которых покойная снимала боль.
Мы пошли к нему, он достал из шкафа неприятный серый ком. Мне, конечно, хотелось выглядеть специалистом.
- Наверное, это гашиш! – сказал я. – Будем искать покупателя.
В подмосковном городке знакомых наркоманов хватало, но они явно ничего не могли продать. Могли только употребить. Пришлось подбирать посредника в университете, тоже, конечно, сомнительного, но это все-таки Москва! Вдруг и правда выведет на настоящих мафиози. Он согласился показать товар правильным людям.
Мы приготовились разбогатеть. Сидели в воскресенье у друга дома, любовались серым этим комком, который, как мы надеялись, превратится скоро в зеленые доллары. И тут в комнату вошла его мама:
- Ты зачем мумие-то из шкафа вытащил? – спросила она. – Суставы болят что ли? Рановато.
Так вот и закончилась моя карьера наркобарона.
Вторая – из времен более поздних. Я ехал на работу, поднялся на «Пушкинской» по эскалатору, и тут меня тормознул милиционер. Да, еще не господин полицейский, а товарищ милиционер. Товарищ милиционер сиял от счастья.
- Молодой человек, у вас паспорт с собой?
У меня был с собой паспорт.
- Мы, кажется, барыгу взяли крупного, – похвастался он. – Историческое дело. Килограмм двадцать товара. Понятым будете.
Меня и еще одного случайного прохожего привели в милицейский загончик (неприметная дверь в стене, крохотное помещение, стол, стулья). Там еще один борец с преступностью и очень грустный восточный человек. И большой бумажный мешок. Вскрытый. С серовато-белым порошком.
Тот милиционер, который меня привел, достал из кармана ножик-выкидушку. Залихватски его раскрыл, и – как в кино, - взял на кончик немного порошка. Слизнул.
Мы все, включая грустного восточного человека, смотрели на героя с искренним интересом.
- Ну?
- Кажется, цемент, - сказал он. Улыбка погасла, и словно бы стало темней в закутке.
Второй сунул в мешок палец, облизал.
- Точно, цемент.
Я опустил глаза. На мешке большими буквами написано было: ZEMENT.

Наша большая афиша выходит раз в две недели. А мы, как и обeщали, в промежутках делаем напоминалки о выставках, которые скоро закончатся.

https://teletype.in/@donnerwort/-Wd6joWoIbw

Пятница, друзья, и что же это значит? Это значит, что пора вам познакомиться с очередным стихотворением, в котором затрагиваются темы нищенства и попрошайничества. И сделать сначала выводы, а потом – денежные переводы.

Плачет девочка-малютка у окна больших хором,
А в хоромах смех веселый так и льется серебром.
Плачет девочка и стынет на ветру осенних гроз,
И ручонкою иззябшей вытирает капли слез.

Со слезами она просит хлеба черствого кусок,
От обиды и волненья замирает голосок.
Но в хоромах этот голос заглушает шум утех,
И стоит малютка, плачет под веселый, резвый смех.

Представлять сотрудников редакции проекта «Север» в качестве девочек-малюток не только омерзительно, но и запрещено на территории Российской Федерации, сказал бы вам пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. А мы ничего говорить не будем, мы просто разместим ниже номера карт.
Представляйте, что хотите, и даже платить не обязательно – «Север» останется бесплатным. Однако помощь ваша нам точно не помешает.

Сбербанк: 5469 3800 7744 0823
Банк “Точка”: 2204 4502 4047 5324

на картинке: «Бедность» художника Эмиля Клауса. По этой картине не скажешь, конечно, но это хороший бельгийский художник импрессионист

Стремительно люди работают, нам, бездельникам, только завидовать остается. https://t.me/Agdchan/20699

Наши победы https://t.me/tass_agency/303445

Сдавшись бессоннице, посмотрел за две ночи на каком-то кабельном канале три части «Детей кукурузы». С юности, пожалуй, не видел, а третью часть – «Городская жатва», возможно, вообще никогда не видел, во всяком случае – не помню.
Если вы вдруг не в курсе, это по Кингу, классика киноужасов, восьмидесятые – девяностые: дети в маленьком городке создают секту, убивают взрослых и молятся новому богу – «Тому, кто ходит меж рядов» в полях кукурузы; в первой серии в городок попадают двое взрослых, которые чудом выживают, спасают хороших детей и побеждают демона – да, оказывается, что он существует на самом деле, но боится огня и бензина. Во второй усыновленные жителями соседнего городка дети устраивают резню и там, а сюжет становится одновременно и более мистичным, и более рациональным, - появляется среди персонажей мудрый старик-индеец (по совместительству – профессор антропологии), который рассуждает о мести духов земли за погубленную экологию, а заодно выясняется, что в городке хитрые торговцы смешивают хорошую кукурузу с кукурузой, зараженной какой-то там кукурузной болезнью, и это вызывает галлюцинации, в особенности у детей.
В третьей действие переносится в Чикаго, главные герои – двое мальчиков из того самого городка, которых усыновляют сердобольные представители среднего класса. Тут все жестче, младший мальчик – форменный Антихрист («Что же ты ищешь, мальчик-Антихрист, в этой забытой богом стране?» - напевал я от скуки, досматривая). И вот он перед очарованными учениками школы произносит проповедь:
- Только дети чисты! Взрослые отравили землю пестицидами, загрязняют воздух, уничтожают леса, не ценят дары Того, кто ходит меж рядов! Мы должны остановить их!
- О, - подумал я. – Ну здравствуй, Грета.
Грета, правда, все-таки богу кукурузы не поклоняется, хотя кто знает, кто знает.
Ай эм э грейт корнхолио!
(Изучил вопрос. Оказывается, всего есть девять оригинальных серий и две новых экранизации, последняя – 2020-й. Надо бы глянуть.)

Телефон подсунул внезапно старую фотографию. И кто знал, - скажу, перелицовывая текст из одной древней книжки, - что Тихону гигантом быти, кто ведал, что довольно-таки тучным Тихону слыти?

В копилку ненужных знаний.
Оказывается, Елена Молоховец, автор знаменитейшей поваренной книги «Подарок молодым хозяйкам», была видным деятелем спиритического движения, мечтала примирить учение спиритов с православием и даже создала нечто вроде собственной религиозно-философской системы.
Земля согласно ее взглядам – что-то среднее между школой и больницей, где мы готовимся к последнему Страшному экзамену. Он же Суд.
Кстати, Суд, возможно, уже начался после убийства Александра Второго, просто не каждому хватает ума это осознать.
Однако все это, конечно, не отменяет необходимости есть обильно и вкусно.

Тут вот юные мои друзья замутили платный курс о том, как правильно создавать телеграм-каналы. Ни за содержание, ни за название (которое лично меня слегка пугает) ответственности не несу, но обещал на одно из занятий зайти и произнести какую-нибудь огненную речь, а раз обещал – то зайду и произнесу. Хотя, конечно, понятия не имею, как правильно создавать телеграм-каналы.
В общем, если вам вдруг интересно – то сегодня еще можно записаться и даже какие-то скидки действуют.
https://t.me/univerzinziver/122