ДО МАЯ
1
Тучками небо Господь латать
Устал, ибо счет потерял прорехам.
Значит, будет весна опять,
Двинут льдины по рекам,
Стадом белым, устроят ненужную толкотню,
Убывая, друг другу бока ломая,
Проиграют первому же теплому дню,
Не дотянут до моря, не дотянут до мая.
2
Есть еще человек. Затаился на берегу.
Бесполезно – сны бездомные взяли след.
Небо станет снегом и на снегу
Пятном багровым рассвет.
Человек очутится в мире плоском,
Всего скорее – в рисунке детском,
В порту, где бегут матросы по шатким доскам,
Где по небу солнце катится желтым диском.
Где на рейде крейсер – орудия, рубки, трубы,
Иллюминаторы круглые, будто глаза у рыбы.
Ванты, будто паучьи путы,
Юнга скалит белые зубы,
Пока мачты дырявят облаков глыбы,
Пока под водой копошатся спруты.
Сделается человек моряком,
В дальние уедет края,
Забудет, что был со мною знаком,
Забудет, что он это я.
Станет смотреться в моря бездонные
Сутками напролет.
Забудет даже про сны бездомные.
Забудет даже про лед.
3
Я тогда мертвецом работал при шапито.
Она продавала шепот у родителей в лавке,
И если ее не видел никто –
Прямо в тучи втыкала свои булавки.
- Небу не больно, а мне?
- А ты небо в руке сомни,
Никому не звони,
Прячься в серые дни,
В серые города,
Случится май, и тогда –
Разглядишь, разгладишь, вернешь
Небо на небо, небо укроет нас.
А если в этот раз не случится мая, то что ж –
В следующий, значится, раз.
4
Я бы хотел еще, чтобы сквозь это стихотворение шел трамвай,
И чтобы на площади памятник бронзовой головой
Кивнул пассажирам, и чтобы дом угловой
Трамвай обогнул, а за углом уже май.
Хотя, возможно, там рай:
Мальчики в матросках бегут за мячом,
Сдобных бонн своих оставив в покое,
И если случится что-то плохое,
Мальчики ни при чем.
Да и что здесь плохого может случиться, дети?
Здесь навсегда уют:
Из фарфоровых чашек чай невидимый пьют
С куклами плюшевые медведи.
1
Тучками небо Господь латать
Устал, ибо счет потерял прорехам.
Значит, будет весна опять,
Двинут льдины по рекам,
Стадом белым, устроят ненужную толкотню,
Убывая, друг другу бока ломая,
Проиграют первому же теплому дню,
Не дотянут до моря, не дотянут до мая.
2
Есть еще человек. Затаился на берегу.
Бесполезно – сны бездомные взяли след.
Небо станет снегом и на снегу
Пятном багровым рассвет.
Человек очутится в мире плоском,
Всего скорее – в рисунке детском,
В порту, где бегут матросы по шатким доскам,
Где по небу солнце катится желтым диском.
Где на рейде крейсер – орудия, рубки, трубы,
Иллюминаторы круглые, будто глаза у рыбы.
Ванты, будто паучьи путы,
Юнга скалит белые зубы,
Пока мачты дырявят облаков глыбы,
Пока под водой копошатся спруты.
Сделается человек моряком,
В дальние уедет края,
Забудет, что был со мною знаком,
Забудет, что он это я.
Станет смотреться в моря бездонные
Сутками напролет.
Забудет даже про сны бездомные.
Забудет даже про лед.
3
Я тогда мертвецом работал при шапито.
Она продавала шепот у родителей в лавке,
И если ее не видел никто –
Прямо в тучи втыкала свои булавки.
- Небу не больно, а мне?
- А ты небо в руке сомни,
Никому не звони,
Прячься в серые дни,
В серые города,
Случится май, и тогда –
Разглядишь, разгладишь, вернешь
Небо на небо, небо укроет нас.
А если в этот раз не случится мая, то что ж –
В следующий, значится, раз.
4
Я бы хотел еще, чтобы сквозь это стихотворение шел трамвай,
И чтобы на площади памятник бронзовой головой
Кивнул пассажирам, и чтобы дом угловой
Трамвай обогнул, а за углом уже май.
Хотя, возможно, там рай:
Мальчики в матросках бегут за мячом,
Сдобных бонн своих оставив в покое,
И если случится что-то плохое,
Мальчики ни при чем.
Да и что здесь плохого может случиться, дети?
Здесь навсегда уют:
Из фарфоровых чашек чай невидимый пьют
С куклами плюшевые медведи.
Кот скорее холоден, чем горяч, и притягивает к себе дурные жидкости, и к воздушным духам не враждебен, как и они к нему, а также имеет некую естественную связь с жабой и змеей. В летние месяцы, когда жарко, кот остается сухим и холодным, но испытывает жажду и лижет жаб или змей, поскольку их соками он восстанавливает свои соки и освежается, иначе же жить не сможет и погибнет: так и человек использует соль, чтобы было вкусней. И от сока, который кот от них принимает, он внутри становится ядовитым, так что ядовиты у него и мозг, и все тело. Из людей же доверяет лишь тому, что его кормит. В то же время, когда он лижет жаб и змей, его тепло для человека вредоносно и ядовито. Когда вынашивает котят, его тепло возбуждает человека к похоти; в другое же время его тепло здоровому человеку не вредит.
Хильдегарда Бингенская, «Книга тонкостей различных естественных творений», глава «О коте»
Хильдегарда Бингенская, «Книга тонкостей различных естественных творений», глава «О коте»
Двое юношей в маршрутке беседуют:
- Почему-то время очень быстрое стало, ты заметил? Оп – и конец недели уже. А вроде только-только понедельник был.
- Я давно заметил. Я, знаешь, когда это заметил? Это начинается, когда пятнадцать исполняется. Взрослый становишься, стареть начинаешь, вот оно и летит.
Оно и летит.
- Почему-то время очень быстрое стало, ты заметил? Оп – и конец недели уже. А вроде только-только понедельник был.
- Я давно заметил. Я, знаешь, когда это заметил? Это начинается, когда пятнадцать исполняется. Взрослый становишься, стареть начинаешь, вот оно и летит.
Оно и летит.
Все, конечно, читали великий роман Шарля де Костера о Тиле Уленшпигеле.
Не все, возможно, знают, что Уленшпигель – немец. Не исключено, что реальный человек, живший в XIII веке (во всяком случае, могилу его с изображением совы и зеркала на камне зевакам показывали). В конце XV века появились первые народные книги о его похождениях. Быстро вошли в моду, потом забылись, потом романтики снова сделали их популярными, Энгельс, например, в молодости зачитывался. Ну и Костер ими же вдохновился, подбирая своего героя – для другой страны и для другой эпохи.
В оригинале Уленшпигель – бездельник, который слоняется по Германии и отравляет жизнь нормальным людям довольно дикими выходками.
Ну, вот, например, рассказ, меня сильно впечатливший, - Тиль останавливается в трактире. У хозяйки есть любимый песик, который приучен выпрашивать у постояльцев пиво и пить с ними. Тиль заказывает пива, хозяйка интересуется – не угостит ли он песика. Он угощает, хозяйка требует плату, Уленшпигель уточняет – не будет ли справедливым, если все, кто пил, заплатят за себя? Хозяйка соглашается, потом на что-то отвлекается, Тиль хватает пса, бежит с ним во двор, там убивает, снимает шкуру, возвращается. Платит за половину порции пива. Хозяйка спрашивает – где еще деньги? Герой отвечает – денег у собутыльника не было, но он просил принять в заклад свой любимый камзол, который носил, не снимая. И отдает трактирщице шкуру. Безутешная хозяйка выгоняет гостя.
Кстати, думаю, что первых читателей это вполне себе веселило, но еще больше их, наверное, веселило то, что хозяйка любила свою собаку и оплакивала ее. В общем, какую-то дорогу мы с тех пор прошли.
Большая часть веселых проказ Уленшпигеля сводится к тому, что он гадит – в еду, в постели, на стол или просто посреди комнаты. Но и это, в общем, нормально, соответствует вкусам эпохи и запросам аудитории.
Читал я этот текст в «Литературных памятниках», издание – восьмидесятых годов. Точно не помню. И в послесловии там не без натуги доказывали мудрые литературоведы, что «Уленшпигель» - глубоко демократичная книга о классовой борьбе в Германии на излете феодализма.
Собственно, почему я об этом вспомнил? Много спорят умные люди – есть у нынешнего режима идеология или нет? Но вообще идеология для тоталитарного режима – это универсальная схема, при помощи которой можно описать вообще все. Объяснить читателю, что история человека, который испражняется в горшок с квашней – на самом деле про классовую борьбу.
Мне кажется, нынешним нашим начальникам, великим и мудрым, все-таки тяжело будет соорудить универсальную теорию всего, внутри которой любое событие объяснялось бы борьбой против гендрено-нейтральных туалетов. Хотя задача очень интересная, без шуток говорю. Но я бы, пожалуй, не осилил.
Не все, возможно, знают, что Уленшпигель – немец. Не исключено, что реальный человек, живший в XIII веке (во всяком случае, могилу его с изображением совы и зеркала на камне зевакам показывали). В конце XV века появились первые народные книги о его похождениях. Быстро вошли в моду, потом забылись, потом романтики снова сделали их популярными, Энгельс, например, в молодости зачитывался. Ну и Костер ими же вдохновился, подбирая своего героя – для другой страны и для другой эпохи.
В оригинале Уленшпигель – бездельник, который слоняется по Германии и отравляет жизнь нормальным людям довольно дикими выходками.
Ну, вот, например, рассказ, меня сильно впечатливший, - Тиль останавливается в трактире. У хозяйки есть любимый песик, который приучен выпрашивать у постояльцев пиво и пить с ними. Тиль заказывает пива, хозяйка интересуется – не угостит ли он песика. Он угощает, хозяйка требует плату, Уленшпигель уточняет – не будет ли справедливым, если все, кто пил, заплатят за себя? Хозяйка соглашается, потом на что-то отвлекается, Тиль хватает пса, бежит с ним во двор, там убивает, снимает шкуру, возвращается. Платит за половину порции пива. Хозяйка спрашивает – где еще деньги? Герой отвечает – денег у собутыльника не было, но он просил принять в заклад свой любимый камзол, который носил, не снимая. И отдает трактирщице шкуру. Безутешная хозяйка выгоняет гостя.
Кстати, думаю, что первых читателей это вполне себе веселило, но еще больше их, наверное, веселило то, что хозяйка любила свою собаку и оплакивала ее. В общем, какую-то дорогу мы с тех пор прошли.
Большая часть веселых проказ Уленшпигеля сводится к тому, что он гадит – в еду, в постели, на стол или просто посреди комнаты. Но и это, в общем, нормально, соответствует вкусам эпохи и запросам аудитории.
Читал я этот текст в «Литературных памятниках», издание – восьмидесятых годов. Точно не помню. И в послесловии там не без натуги доказывали мудрые литературоведы, что «Уленшпигель» - глубоко демократичная книга о классовой борьбе в Германии на излете феодализма.
Собственно, почему я об этом вспомнил? Много спорят умные люди – есть у нынешнего режима идеология или нет? Но вообще идеология для тоталитарного режима – это универсальная схема, при помощи которой можно описать вообще все. Объяснить читателю, что история человека, который испражняется в горшок с квашней – на самом деле про классовую борьбу.
Мне кажется, нынешним нашим начальникам, великим и мудрым, все-таки тяжело будет соорудить универсальную теорию всего, внутри которой любое событие объяснялось бы борьбой против гендрено-нейтральных туалетов. Хотя задача очень интересная, без шуток говорю. Но я бы, пожалуй, не осилил.
Forwarded from Север
Кстати, может кто пропустил текст Ивана Давыдова про Юрьев-Польский....
https://telegra.ph/Oblaka-obychnye-oblaka-kamennye-04-28
https://telegra.ph/Oblaka-obychnye-oblaka-kamennye-04-28
Telegraph
Облака обычные, облака каменные
Путешествие по домонгольской Руси. Юрьев-Польский и Георгиевский собор Если ехать из Москвы на машине — а как еще, поезд один, Москва-Кинешма, через Юрьев проходит глубокой ночью, с автобусами тоже какая-то беда, — можно по пути остановиться в Александрове…
Запрещенная соцсеть напомнила запись ковидных времен. Короткое эссе о поэзии.
«Очень много приходится читать текстов про болезни и про их лечение – понятно, почему, - вот и вспомнил.
Кажется, этот стишок впервые попался мне в одной из книг Синдаловского про петербургский фольклор. И сразу же заставил себя полюбить.
Потом много раз натыкался, видел много версий. Мой любимый, предельно точный, без излишеств вариант вот:
Петр:
- Высылаю сто рублев
На постройку кораблев.
Меньшиков:
- Девяносто три рубли
Пропили и проебли.
Высылай скорей ответ –
Дальше строить, али нет?
Тут все. Великолепная точность безымянного стихотворца: «проебли» - максимально конкретное указание именно на то действие, на которое и были потрачены деньги. Если бы речь шла о растрате вообще, был бы употреблен глагол «проебали», ничего конкретного не означающий, и, к тому же, ломающий размер.
И национальный характер, уловленный в паре строчек. То, что позволяет нам выживать всегда. И обрекает на жизнь умеренно счастливую.
И залихватская, уверенная в себе наглость финального вопроса.
Прекрасные, в общем, стихи, радуют душу. Про время создания вот не знаю только ничего. Не попадалось внятных рассуждений на этот счет. Сам не возьмусь датировать.
А причем тут, спросите, болезни и лечение? Просто в одном из вариантов было еще две строчки. Как раз перед финальным вопросом – «Остается семь рублев на лечение хуев».
Но они мне кажутся лишними, портящими изысканность лаконичной конструкции».
«Очень много приходится читать текстов про болезни и про их лечение – понятно, почему, - вот и вспомнил.
Кажется, этот стишок впервые попался мне в одной из книг Синдаловского про петербургский фольклор. И сразу же заставил себя полюбить.
Потом много раз натыкался, видел много версий. Мой любимый, предельно точный, без излишеств вариант вот:
Петр:
- Высылаю сто рублев
На постройку кораблев.
Меньшиков:
- Девяносто три рубли
Пропили и проебли.
Высылай скорей ответ –
Дальше строить, али нет?
Тут все. Великолепная точность безымянного стихотворца: «проебли» - максимально конкретное указание именно на то действие, на которое и были потрачены деньги. Если бы речь шла о растрате вообще, был бы употреблен глагол «проебали», ничего конкретного не означающий, и, к тому же, ломающий размер.
И национальный характер, уловленный в паре строчек. То, что позволяет нам выживать всегда. И обрекает на жизнь умеренно счастливую.
И залихватская, уверенная в себе наглость финального вопроса.
Прекрасные, в общем, стихи, радуют душу. Про время создания вот не знаю только ничего. Не попадалось внятных рассуждений на этот счет. Сам не возьмусь датировать.
А причем тут, спросите, болезни и лечение? Просто в одном из вариантов было еще две строчки. Как раз перед финальным вопросом – «Остается семь рублев на лечение хуев».
Но они мне кажутся лишними, портящими изысканность лаконичной конструкции».
МОСКВА, 11 марта. /ТАСС/. Российские космонавты Олег Кононенко, Николай Чуб и Константин Борисов с борта Международной космической станции поздравили работников уголовно-исполнительной системы с профессиональным праздником и 145-летием со дня образования уголовно-исполнительной системы (УИС) России. Об этом сообщили в пресс-бюро ФСИН.
"От всего сердца поздравляем вас с Днем работника уголовно-исполнительной системы, - сказали космонавты, развернув на орбите флаг ФСИН России. - Вы выполняете сложную и ответственную миссию - восстанавливаете социальную справедливость, помогаете гражданам, нарушившим закон, исправить свою жизнь и начать ее с чистого листа <...>".
"От всего сердца поздравляем вас с Днем работника уголовно-исполнительной системы, - сказали космонавты, развернув на орбите флаг ФСИН России. - Вы выполняете сложную и ответственную миссию - восстанавливаете социальную справедливость, помогаете гражданам, нарушившим закон, исправить свою жизнь и начать ее с чистого листа <...>".
Наша непостоянная рубрика «Искренние рекомендации».
В ГЭС-2 до конца апреля – выставка Ольги Розановой. Очень ее люблю. Если нужно выдохнуть, хоть ненадолго, нырнуть в чистую радость, - это тот самый случай.
Найдется, наверняка, человек высокой морали, который скажет – не такое сейчас время, чтобы…
Знаете, когда она умирала в 1918 году в Москве от дифтерита, тоже было не такое время, чтобы. А картины все-таки остались.
Есть абстрактные картины (даже гипнотизирующую «Зеленую полосу» привезли из музея Ростова Великого). Есть книжная графика невероятная (она, как и Гончарова, иллюстрировала футуристов). И есть такие вот вещи. Как раз чистая радость.
Отдельная прелесть – валет червей. Есть у нее цикл – колода карт. Видел отдельные на разных выставках. Тут сразу пять.
В ГЭС-2 до конца апреля – выставка Ольги Розановой. Очень ее люблю. Если нужно выдохнуть, хоть ненадолго, нырнуть в чистую радость, - это тот самый случай.
Найдется, наверняка, человек высокой морали, который скажет – не такое сейчас время, чтобы…
Знаете, когда она умирала в 1918 году в Москве от дифтерита, тоже было не такое время, чтобы. А картины все-таки остались.
Есть абстрактные картины (даже гипнотизирующую «Зеленую полосу» привезли из музея Ростова Великого). Есть книжная графика невероятная (она, как и Гончарова, иллюстрировала футуристов). И есть такие вот вещи. Как раз чистая радость.
Отдельная прелесть – валет червей. Есть у нее цикл – колода карт. Видел отдельные на разных выставках. Тут сразу пять.
Вспомнил, что скоро постарею на год (если, конечно, дотяну), и сочинил текст, не особенно длинный, однако переполненный нытьем и жалостью к себе.
А потом подумал, да и стер – инда еще побредем.
И вместо текста – портрет Петра Пуговицы. Каковой Петр, конечно, душевным терзаниям тоже не чужд, но умеет их преодолевать. А также прикупил себе где-то хвост не по размеру и с гордостью его носит.
А потом подумал, да и стер – инда еще побредем.
И вместо текста – портрет Петра Пуговицы. Каковой Петр, конечно, душевным терзаниям тоже не чужд, но умеет их преодолевать. А также прикупил себе где-то хвост не по размеру и с гордостью его носит.
Forwarded from Север
Иван Давыдов рассказывает про традиционные забавы русской масленицы.
https://telegra.ph/Prenebrech-boksiruem-Tradicionnye-zabavy-russkoj-maslenicy-03-15
https://telegra.ph/Prenebrech-boksiruem-Tradicionnye-zabavy-russkoj-maslenicy-03-15
Telegraph
Пренебречь, боксируем! Традиционные забавы русской масленицы
Кулачный бой. Покой нам только снится.
Forwarded from УРАЛ 🖤 это по любви
📌 Агитационный плакат.
Художник Александр Вязников. Свердловское областное издательство. Свердловск. 1939 год.
Из фондов @uole_museum.
#коллекцияСОКМ
Художник Александр Вязников. Свердловское областное издательство. Свердловск. 1939 год.
Из фондов @uole_museum.
#коллекцияСОКМ
Forwarded from Хроники ебанариев
Forwarded from Север
Радовать глаз: неочевидное
Новая "Афиша Севера". То, что вы могли бы пропустить, и что пропускать не стоит.
https://telegra.ph/Radovat-glaz-neochevidnoe-03-18
Новая "Афиша Севера". То, что вы могли бы пропустить, и что пропускать не стоит.
https://telegra.ph/Radovat-glaz-neochevidnoe-03-18
Telegraph
Радовать глаз: неочевидное
То, что вы могли бы пропустить, и что пропускать не стоит.