Стал забывать, сколько мне лет. Сбиваться в расчетах.
«Так, семь лет назад, это что же, мне ровно сорок было? Нет, не сорок, что-то не сходится. А, понял!»
И дело не в желании казаться (кому? себе?) моложе. Скорее, наоборот. Лет уже так много, что и не важно, сколько.
Слишком даже много.

Ко вчерашней записи о котах и редакторах. Добрый друг, которого жизнь тоже заставила править чужие тексты, рассказывает:
- Представляешь, две сотрудницы молодых уволились за месяц. Из-за меня уволились.
- Ну? - предвкушаю, разумеется, скабрезности, абъюз, харрасмент, прочие модные штуки. Может, даже и про апскертинг речь зайдет, - так думаю.
- Да одна говорит: «Вот вы все время спрашиваете – «А зачем здесь эта цитата? А какая связь между двумя частями статьи? А почему упомянут человек, который никакого отношения к делу не имеет?» Знаете, это создает очень токсичную атмосферу. Я просто не могу работать в таких условиях!» А вторая стоит и головой кивает.
Разочаровал, в общем. Никакого тебе харрасмента, хотя абъюз, если подумать, присутствует. А коты, к сожалению, вовсе не упоминаются. И это рассказ не красит.
(Вообще, это, конечно, тоже про возраст, про стариковское бормотание на лавочке у подъезда. «Наркоманы, проститутки! Обколются своим кокаином и давай гранатами жонглировать!»)

Утром долго не хотелось вставать. Лежал и слушал будильник. Будильник, естественно, в телефоне («Просыпаюсь по телефону, бреюсь», далее по тексту).
Будильник играет какую-то кукольную, ненастоящую музыку. Наша первая московская кошка Киса, умный, в чем-то даже суровый зверь, - очень любила телефонные рингтоны почему-то. Не могла их спокойно слушать.
Мы делали шоу: берешь телефон, начинаешь проигрывать дурацкие эти мелодии. Киса бежит со всех ног, падает на спину, машет лапами, стонет.
«Киса на рейве» это у нас называлось.
Она была маленькая, но при этом имела дар по-особому громко топать. Ночью лежишь без сна и слышишь вдруг: топ-топ-топ. Это Киса движется по направлению к кровати. Сейчас влезет, пристроится как-нибудь рядом или ляжет на грудь…
Я и теперь по ночам слышу иногда, как она идет. Но никто никуда не идет, конечно. Остается помнить.

Написал тут нечто, и хотел бы, чтобы это прочли.
«На самом деле я пытаюсь понять, как относится страна к тому, что с ней происходит. Что она творит, что с ней творят, - выбирайте формулу по вкусу.
Сознаю полнейшую антинаучность этих рассуждений: опираюсь только на собственные наблюдения, на разговоры с людьми, на чужие, подслушанные в Москве и в путешествиях по России разговоры, на интуицию, на чутье, которое – честно – переоценивать не склонен.
Чего все-таки хотят мои сограждане?»
https://polit.ru/article/2023/10/12/gde_davydov/

Стойкий жандарм, или Начальник, которого не узнали в лицо

Полит.ру и телеграм-канал Государственного архива Российской Федерации «Документальное прошлое: ГА РФ» продолжают совместный проект «Документ недели». Сегодня — история о том, как бдительный страж порядка рискнул поспорить с хамоватым заместителем министра ▶️ https://clck.ru/363xVo.

#документ_недели

У нас тут несколько лет уже можно наблюдать чудо урбанистической мысли. Возле магазинов – автобусная остановка. Когда-то это была просто торчащая из земли палка с табличкой. Затем явился миру Собянин, и вместо палки верные его соратники соорудили прозрачный навес по последней московской моде: с электронным табло и гнездами для зарядки мобильных. Но на этом урбанистическая мысль не остановилась. Через некоторое время остановку перенесли, и метрах в пятидесяти от старой поставили новую – просто навес с лавочкой. Модная осталась стоять, но автобусы и маршрутки там больше не останавливаются.
Зато там часто сидят граждане без определенного места жительства. Или просто выпивающие. Раз даже ветераны сидели – в камуфляже и с буквой Z на шевронах.
Вчера шел мимо. Два бомжа, старый и молодой. Одеты, пожалуй, прилично, но пахнут, извините, сильно. Настолько сильно, что я почувствовал запах.
Молодой стоит, жестикулирует, говорит старому:
- Вот, ептыть, размышление. Как мне объяснить-то тебе, что такое размышление? Я тебе как должен объяснять? Вообще про размышление или про какое-то такое размышление, которое о чем-то размышление?
Тут я остановился. Знаете, почему? Потому что кольнуло меня что-то вроде чувства вины. Именно так и должен ведь жить выпускник философского факультета МГУ. А так, как я, - не должен.
Однако ничего узнать про размышление мне не удалось. Старший встал, отодвинул молодого, подошел.
- Я дико извиняюсь и категорически приветствую! У вас не будет хотя бы пятидесяти рублей для странников?
Одолжил, конечно, денег коллеге. Бородачу, кстати, и, предположительно, мудрому.

Путин подарил всем коллегам по СНГ книжки по литературе - трехтомник и двухтомник

Эта вот церковь у меня – в списке личных открытий. Знаете, бывают такие странные открытия, когда ты обнаруживаешь нечто, о чем и без тебя отлично известно, но очень уж сильно тебя это все задевает. Создает любовь.
Открытий тут даже два. Она по соседству, я много раз ее замечал, но ленился подойти ближе, твердо веря, что в наших диких краях ничего особенного быть не может. Однажды все-таки, прогуливаясь вдоль берега Яузы, подошел и ошалел. Шедевр. Настоящая свеча из камня. Оказалось – еще и последний в Москве шатровый храм до никоновского запрета.
Верхняя церковь была закрыта, в нижней – ничего особенного внутри. На праздники мы ходим в другую, которая в усадьбе Свиблово, так ближе.
Но как-то на Рождество пошли в эту, верхний храм был открыт – толпа народу, теснота, мне свечкой пальто подожгли, но это все мелочи. Я стоял в изумлении, глядя на иконостас. Фигуры колючие, до болезненности изысканные, странная попытка свести западную хитрость с нашей традицией. Но совсем не так, как это пробовали делать в конце XVII века мастера Оружейной палаты.
А главное – я уже видел похожее! Где? Где? В Филях, в другой знаменитой покровской церкви.
Вышел на воздух, в мороз, достал телефон. Ну конечно, тот же иконописец, великий Карп Золотарев из Посольского приказа. Почти в первозданном виде сохранилась его работа.
Теперь вожу друзей, показываю им все эти чудеса, как первооткрыватель. Если поныть как следует, сторож пускает в верхний храм и в обычный день, можно посмотреть на золотаревский иконостас.
https://t.me/rs_sever/794

Она же на рисунке Татьяны Мавриной. 1943. Извините за качество фотографии, лучше не смог.

Большой город, большой букинистический магазин, бесконечные завалы старых книг, которые кто-то любил и собирал, и которые потом выгнали из дома.
Внутри – двое пьяных мужичков. Они привезли громадную сумку на колесиках. С книгами. Хотели продать, но ничего у них не взяли. Сумка когда-то была розовой, хотя это малозначительная деталь. Все мы когда-то были розовые, а потом выросли.
Один мужичок – тихий, без речей, зато второй – не розовый, коричневый, шапка петушком, - мечется по залу и разговаривает. Обращаясь к ленивому продавцу и ни к кому конкретно.
- Фантастики нормальной нет у вас! Хотя! О! Беляев! Саша! Саша, привет! Но вообще, я смотрю, западники в основном. Мне западники не нужны! Я вообще разбираюсь. Я книголюб. У меня десять тысяч томов в комнате.
Пауза.
- Зря вы не купили у меня ничего. Хотел сыну подарок сделать. Зря. Но, может, я у вас куплю. Зря.
Пауза. Круг по залу.
- Это все девяностые. Мне девяностые не нужны. Всякое только барахло издавали в девяностые. Я сам книголюб. У вас вообще нормальной фантастики нет. Русской нет фантастики. Где Кобылицкий, где Вайсамн, где Петров?
Никогда о таких не слышал, но я тут не патриот. Я русскую фантастику и в детстве не любил. Однако все равно кажется, что фамилии он называет наугад.
- Где Сементович?
Пауза, круг. Тихий ловит шумного за руку, тянет к выходу, но тихий – еще и маленький (шапка – пирожком). Шумный вырывается. Замечает какую-то книгу на полу, под стопкой других таких же, никому не нужных.
- О! Щепанов! Сколько у вас стоит Щепанов?
- Десять рублей, - не глядя отвечает продавец. Книголюб стоит как раз под табличкой «Все книги по десять рублей».
- Он, между прочим, все мысли Путину придумывает. Да! Я могу доказать! Что ты смотришь?
Никто на него, бедного, не смотрит.
- Мост в Сибирь, демография, это все он. Все он описал. Все, что Путин говорит, он еще в девяностые описал! Куплю Щепанова!
Добывает из-под завалов какой-то аляповатый том в мягкой обложке. Фамилия автора, конечно, другая, зато внутри – все мысли Путина, прошлые и будущие.

Позор на мои седины (оброс, кстати, безобразно, пора бы сбрить седины).
Упустил такое событие!
14 октября одному там исполнительному директору квартиры, довольно-таки, кстати сказать, тучному, исполнилось три года.
Тихон! Этим, в общем, все почти сказано. Кот-мыслитель, кот-интеллектуал, кот, который так и не научился мяукать.
Зверь ласковый и хитрый. Люблю его.

3333333333333333333333333334587///

Вечер воскресенья, электричка, мальчик с девочкой, студенты, делают домашнее задание.
Девочка переводит текст об английском средневековом праве, мальчик помогает, попутно демонстрируя бездны эрудиции. «Кстати, в Рашке при Грозном это было так вот». «А это вот америкосы и сейчас используют».
Справки выдает временами сомнительные, но говорит уверенно. Мальчик горд, девочка… Да кто их поймет, девочек.
- А вот у индусов было…
- А вот Сева про Индию совсем по-другому рассказывал.
- Сева этот вообще не знает ничего.
- Сева очень - (девочка упирает на слово «очень) – увлекается Индией и очень хорошо разбирается в индийской истории.
- Дебильными он странами увлекается с дебильной историей.
- У Индии вовсе не дебильная история.
- Дебильная! И культура дебильная!
Мальчик смешно злится, и понятно ведь, что дело не в Индии. Вряд ли у него особые счеты к Индии. Дело в этом мерзавце Севке.
Всем понятно, и девочке тоже понятно.

Старый (2020 года) текст для "Севера" - о первом русском лирике. Не устарел. И тоска та же, и беды те же. https://t.me/rs_sever/805

Барон Николай Врангель, отец знаменитого Петра, в мемуарах своих рассказывает несколько историй о любви подданных к государю императору Николаю Первому.
Барон государя не любил. «Николаю Павловичу, как и бабке его Екатерине, - пишет Николай Врангель, - удалось приобрести неисчислимое количество почитателей и хвалителей, составить вокруг себя ореол. Удалось это Екатерине подкупом энциклопедистов и разной французской и немецкой алчной братии лестью, подарками и деньгами, а своих приближенных русских – чинами, орденами, наделением крестьянами и землею. Удалось и Николаю, и даже менее убыточным способом, - страхом. Подкупом и страхом всегда и везде все достигается, даже бессмертие. Николая Павловича современники его не «боготворили», как во время его царствования было принято выражаться, а боялись. Необожание, небоготворение было бы, вероятно, призвано государственным преступлением. И постепенно это заказное чувство, необходимая гарантия личной безопасности, вошло в плоть и кровь современников и затем было привито и их детям и внукам».
«Заказное чувство», - неплохо сказано, запишем в блокнотик, может пригодиться.
Или вот еще: «Недоброй памяти время Николая Павловича, время несокрушимого внешнего могущества и внутренней немощи (муштры и шагистики), насилия духа и отрицания души, время розог, палок, кнутов, плетей и шпицрутенов, дикого произвола, беззакония и казнокрадства, исчезло, не оставив за собой ни одного прочного следа, ни одного благого почина. И даже то мишурное внешнее могущество, перед которым трепетала в обман введенная Европа и которым так кичилась недальновидная Россия, на проверку оказалось призраком, блефом и пуфом».
Минимум административка по нашим временам, но это все публицистика. Анекдоты интереснее.
Барон юношей спорил со старшими, пытаясь им доказать, что не было у них никакой любви к императору. Старшие обижались и приводили контраргументы. Один, например, рассказывал, что однажды, когда государь, прогуливаясь, поскользнулся и упал, молниеносно опустела вся улица – так боялись гулявшие попасться ему на глаза после этого неприятного инцидента. Так любили, что разбежались и попрятались. «Но это же доказывает обратное!» - кипятился юный барон. Старшие не соглашались – любовь, любовь.
Еще один человек в высоких чинах признался, что поначалу не любил государя. Четырехлетним ребенком он – круглый сирота – попал в малолетнее сиротское отделение кадетского корпуса. Его спросили при поступлении, любит ли он императора. Он ответил, что нет, потому что любит покойных маменьку и папеньку, а что такое император – не знает. Его высекли.
«- И помогло?
- То есть во как! Прямо стал боготворить».
Рассказывает барон и о своей встрече с Николаем Павловичем. В начале Крымской войны ему (шестилетнему мальчишке) отец заказал настоящую форму ополченца. В этой форме – даже с настоящим маленьким топориком за поясом! – он гулял в Летнем саду, наверняка, счастливый и довольный. И наткнулся на государя. Рапортовал по форме, представился, царь похвалил и велел передавать привет отцу, которого помнил. И добавил:
- Да передай, чтобы сек почаще. Чик, чик, чик – это вашему брату полезно.
«Государь чуть заметно кивнул и величественно удалился. И в шутке с малым ребенком этот воин не мог забыть о своем излюбленном средстве воспитания».
Интересно, конечно, как оно будет в нашем После. Как преломятся «заказные чувства» и во что обратятся.

«Борис Годунов», испанская версия

История о том, как Деметрио, сын благородного Теодоро и внук жестокого тирана Хуана Базилио, смог вопреки злой воле узурпатора Бориса вернуть себе трон и осчастливить тем жителей царства Московского.

https://telegra.ph/Drama-o-russkoj-Smute-napisannaya-Lope-de-Vegoj-10-18

Прочел в любимом паблике «Радио Радонеж»:
«Президент Академии Тринитаризма, эксперт Уральского отделения Изборского клуба Сергей Николаевич Магнитов: Перед Путиным вырастает тот же враг, как и перед Сталиным - троцкизм. Реинкарнация Троцкого и троцкизма сегодня даже изощрённее!»
Сначала позавидовал, конечно. Умеют же люди устроиться в жизни. Президент Академии Тринитаризма! Это великолепно, это звучит гордо.
Потом вспомнил двух своих друзей, которых когда-то принимал на работу. Ну, то есть, сначала принимал, потом подружились. Такой порядок событий.
Освоились, осмелели. Стоим в курилке, и один из них сообщает:
- Так-то вообще мы троцкисты. За мировую революцию.
- О, - говорю, - хорошее дело. И что, как приближаете победу пролетариата?
- Ну, мы к заводу ходили, к проходной, рабочим листовки раздавали.
- И что?
- Да побили нас рабочие. Правда, так, не сильно.
Один умер давно, проиграл личную войну опиатам. Другой – солидный ученый теперь, чуть ли не в Оксфорде.
Взгрустнулось, в общем. Да и Путина жалко. Сможет ли выстоять в борьбе с новой, изощренной реинкарнацией троцкизма? Непонятно.

«Собянин утвердил выплаты ветеранам к годовщине Битвы под Москвой», - прочел я. И подумал, что еще ведь не было битвы под Москвой. Пока. Потом подумал, что это опасная мысль. Потом увидел, как продолжают люди издеваться над вчерашней речью спикера ГД Володина В.В.
«Без мужчины нет семьи. Кстати, надо в школах подумать о воспитании мальчиков, чтобы они готовились уже к тому, чтобы стать отцами, к отношениям, в том числе в семье и к женщине. Посмотрите, сейчас не хотят создавать семью, заводят кошечек и живут», — сказал Володин.
Люди веселятся, а мне вот кажется, что за фразой «Без мужчины нет семьи», - глубокая личная трагедия. Ну, с учетом некоторых обстоятельств. Хотя и это опасная мысль. Наверное.
Устав опасаться, изловил кота Петра. Петр стал пыхтеть и вырываться. Кстати, округлился Петр к зиме. Заводят кошечек и живут, а должны умирать.