Посмотрим, кто придёт на помощь СТД и займёт площадку, хотя январь и сомнительное время. Можно делать ставки, но неохота.

"В одной маленькой психиатрической больнице..." "Шинель" в "Пространстве Внутри" - не первый спектакль Антона Фёдорова, заставляющий вспомнить эту цитату. И контингент больных формируется устойчивый - Сергей Шайдаков, Наталья Рычкова, Семён Штейнберг и Алексей Чернышёв. Живут эти персонажи в комнате [с нарисованным очагом], двигаются дёрганно, как герои старинных компьютерных игр с крупными пикселями. Один лежит на высоченной кровати, не очень помещаясь по росту - ноги свисают. Кажется, что его туда загнали, но нет - так просто удобнее вставать. Хозяйка квартиры - обычная такая старуха, которыми можно пугать непослушных детей. Третий - в странноватой одежде, всё бормочет "Это надо понимать" и "Поезд уже ушёл", потом переключаясь на что-то другое. Четвёртый вообще "в домике" - сидит, чем-то накрывшись, спрятавшись, только световые и звуковые сигналы оттуда подаёт. И где-то снаружи всей этой игрушечной компанией управляет главврач-режиссёр. Он ставит над пациентами, не ведающими того, что они больны и несчастны, серьёзный эксперимент, заставляя поиграть в якобы "нормальных" людей.

Слова в целом Гоголя - как обычно, не только "Шинель" (от неё как раз больше сюжета, слов не так много, слов разборчивых и несущих смысл вообще в спектакле минимум, звуков - много), но и какие-то переиначенные, более или менее остроумно, фрагменты других произведений ("А поворотись-ка ты спинкой"...), традиционное "обматерение" текста и игра на сходстве звучаний. Все филологические игрушки не собрать - некоторые проговариваются скороговоркой и чуть ли не шёпотом, не расслышать, другие - прокрикиваются несколько раз, а там ещё можно с [всякой прочей отсебятиной] Достоевским и белыми ночами поразбираться желающим, и с маршрутом - Зимний, Летний, Адмиралтейство... Но всё это не самоцель - изобразительное средство. Как и анимация - и подписи гоголевским почерком, и петербургский пронизывающий пейзаж, который Акакий Акакиевич должен день за днём преодолевать.

По ходу действия персонажи перестают казаться просто товарищами не от мира сего, проявляются нюансы. Героине Натальи Рычковой ничего менять не надо - это такой универсальный тип сумасшедшей бабки, которую легко себе представить тёткой из очереди, уборщицей, злобной соседкой, даже разбойницей. Может, у них внутри доброе сердце, но проверять обычно не хочется.

Башмачкин Сергея Шайдакова проживает целую жизнь, подбираясь к границе с "нормальными" - пластичность, подвижность лица актёра позволяют отразить столько переживаний и эмоций, сколько обычному человеку не показать. Сначала кажется что он до последней степени забитый и податливый, потом находится недюжинная сила воли при внешней мягкости и ограниченности, следом - гордость от достижения результата, сочетающаяся с появлением высокомерия и многозначительности (значит, сидело где-то внутри, не весь такой просветлённый), в конце - полная растерянность и опустошённость, без сил на выживание. Со словами у него туго, но желающий - прочитает и поймёт. Были бы желающие...

Интересный персонаж у Семёна Штейнберга. Это уже человек на границе между мирами "больных" и "нормальных". Начинает с комментариев и бормотания, потом, оставаясь в том же "образе", обогащённом пиджачком, принимает облик следователя, и доводя все параметры до крайностей, играет сцену приёма Башмачкина, пришедшего жаловаться на грабёж, настолько ужасающе и одновременно смешно, что не только запуганный тихий проситель, а и кто порешительнее, испугался бы. Алексей Чернышёв со своими героями больше всего похож на человека обыкновенного, пусть и не симпатичного, но оказавшись "Значительным лицом", показывая морду свой лик через сильное увеличительное стекло, образ человеческий практически утрачивает, становясь страшнее всех живых. Священник тоже ничего себе.

Ну и как в этом мире выжить бедному-несчастному Акакию Акакиевичу? "Гроб заказывайте ему сосновый, дубовый, кленовый - в один не влезет". В этом мире и без явлений призрака всё фантасмагорично и неисправимо. И на могиле Башмачкина будет портрет Гоголя.

Спектакль "Доктор Фауст" Театра Москвы неожиданно, где-то к середине спектакля, сам собой сравнился с шансоном. Русским, не бессмысленным, но достаточно беспощадным. Пусть грубовато, зато от души (не продажной). Можно даже прозой, не стихами. Чтобы разговор о добре и зле, белом и чёрном, хорошем и плохом вёлся на уровне однозначном, безапелляционном, но при этом искреннем и подразумевающим существование некой абсолютной истины, поиском которой [единственно правильным путём] занимается герой. Цитату хоть из Экклезиаста, хоть из "Обыкновенного чуда" автор ввернёт с лёгкостью, "Аве Марию" напоёт, проблемы Фауста воспринимает как свои (и знает их решение), а ставших лишними героев всегда можно просто убить. Но, надо отдать должное, такой подход в спектакле не выглядит спекулятивным - разборки с господом и дьяволом уже выходят на уровень, допускающий некоторую самоиронию, так что можно не только внимать речам, но и как-то с ними взаимодействовать, пускай не всегда радуясь, но и не уставая от чужих мыслей вслух.

Для режиссёра и художественного руководителя театра Ивана Титова это, кажется, уже не первая встреча с дьяволом и, можно предполагать, не последняя. Идея о том, что Господа и Дьявола не существует, они внутри простого смертного (один - в голове, другой - в сердце, можно погадать, кто где), при этом и внешне они, если присмотреться, одинаковые или как минимум очень похожие, хотя на первый взгляд - общего мало. Одинаковая причёска с хвостиком (но у одного - "мудрого" цвета, у другого - тёмного), одинаковые очки (с простыми или красным стёклами, но невольно вспоминаешь кота Базилио в варианте Ролана Быкова), у одного светлый плащ на свитер грубой вязки, у другого - тёмный халатик на майку. Разный рост это уж как получилось, но так - воплощённая двуликость. Расхожие выражения, типа "слава богу" и "пошёл к чёрту", а также всякие смешные вопросики вроде "ты что, бессмертный что ли?" звучат, где возможно, и не расстраивают. Мефистофель (Денис Аврамов) ещё и демонстрирует дьявольское обаяние, в том числе умея улыбаться. Господь (Александр Белов) - это мудрость и увековеченность, не до улыбок, что менее интересно, Доктор Фауст (Игорь Коняхин) - герой, каким он должен быть, - мужественно красивый и суровый. По результатам спора победили все - и Мефистофель получает шанс, чтобы Господь замолвил за него словечко перед Люцифером, чтобы тот, наконец, отпустил его в отпуск.

Но, как это бывает, если в процессе постановки спектакля с мужчинами (будем всё-таки Господа и Дьявола, даже если они только воображаемые, считать таковыми, а остальные слишком ненадолго появляются, покрашены в одну краску и, в общем, однозначны) определились, то о женщинах задумывались как-то меньше - сами справятся. Хороша и отвязна Марта (Мария Денисова). Мила Гретхен (Екатерина Джайн), но "серьёзные" сцены - надрыв и истерика (хотя, можно предположить, что речи о Боге и бесноватость смыкаются). Ведьма (Ольга Ездокова) страшна, но не тем страхом, которого хотелось бы - ужас, но точно не инфернальный.

Спектакль не очень ровный по темпу, успевает и усыпить, и взбодрить. Кому вдруг станет скучно, могут поразбираться в математических формулах, которых на не воображаемой доске разбросано очень много, но до этого, думается, не дойдёт. Некоторые моменты хороши, другие хочется пролистать побыстрее, но жизнь (и смерть) в спектакле есть, даже смысл придумывается. При наличии умных и правильных слов обходится без высокомерия и назидательности. Уже неплохо.

Разбираясь после спектакля с музыкальным сопровождением, понимаешь, что в авторах и "Чиж и К", и даже Высоцкий (ранее мной не слышанный), и кто-то ещё. Хотя люди тоже шансону не чужие. "Поцелуй меня глазами, Поцелуй меня душой...".

"Вот и сбывается всё, что пророчится.
Уходит поезд в небеса - счастливый путь!"

Так и будет.

Что ж, первые помощники найдены.
В своём, так сказать, коллективе.

Евгений Гришковец - 7 спектаклей
ӨЙ ТЕАТР - 3 спектакля.

Вспомнилось

Из книги Олега Борисова "Без знаков препинания: Дневник. 1974—1994"

май 18-20 По поводу разложившегося трупа

Он выставлен в проезде Художественного театра. Сегодня два часа шло Правление — все это напоминало попытку реанимации. Но вылечить можно только одним способом: хорошими спектаклями. Всем это понятно, никто про это не говорит. Запретная тема. Если бы кто-нибудь встал и предложил: «Давайте поставим хороший спектакль, отбросим амбиции... и просто будем репетировать — для себя...» — «Да что вы, у нас все спектакли хорошие, эталонные, о чём вы?»

Теперь к числу эталонных добавится ещё один — «Дядя Ваня». Актёры, которые играли премьеру, — Вертинская, Мягков, Борисов — пробный шар, что ли... Теперь очередь мастеров.

Произошли ожидаемые, хорошо знакомые вещи. Вспыхнула зависть. Особенно обострилась она в Японии — при виде чужого успеха. Теперь понимаю, что она точила его всё это время, а прорвало сейчас. Эта зависть простейшего вида, как туфелька. Только спрашиваешь себя: почему мне не приходит в голову завидовать ему? Я ведь не лишён этого чувства вовсе — могу позавидовать хорошему писателю (но не его критику), учёному (но не его тени), которые будут работать «в стол» и до поры до времени ни от кого не зависеть.

После Японии кто-то остановил меня у Доски расписаний: «О.И., вы на репетицию?» — «Да нет... разве сегодня есть репетиция?» — «Есть... в кабинете О.Н.». Так я узнал, что мастера принялись за работу. Я вспомнил лекцию Ефремова об этике, идею объединения всех артистов, исповедующих «систему»... и у меня оборвалось всё в один миг. Это всегда так неожиданно обрывается. Ведь репетиции исподтишка, тайком я проходил у Товстоногова. Роль Коли-Володи сыграл за свою жизнь раз тридцать, не меньше. И в Москву переезжал, чтобы работать с Ефремовым, как это ни странно, а не с Шапиро. Поэтому дальнейшее уже не представляет интереса — ход событий пересказываю только для того, чтобы потом не сказали: «Он бросил спектакль, он ушёл...» Наверное, не скажут. Язык не повернётся.

Вызвали Вертинскую на репетицию. Она пришла, иронически задев Ефремова: «Как мне теперь говорить текст: «Вы ещё молодой человек, вам на вид... ну, тридцать шесть-тридцать семь»? У нас ведь постановка реалистическая...» Его это взбесило: «Неужели я хуже Борисова выгляжу?.. Ну, можешь вымарать это, я разрешаю». На следующую репетицию Настя не могла прийти — она уезжала на концерты, они были заранее назначены. «Как знаешь», — отрезал Ефремов. Когда она вернулась, то обнаружила уже Мирошниченко, репетировавшую Елену Андреевну.

Эта интрига началась не от любви к Чехову, не от неудержимой жажды к творчеству. Всё прозаичней: объявили, что в сентябре — гастроли в Париже.

— Если ты не против... во Францию поедут два состава «Дяди Вани», — осторожно начал Ефремов, когда я пришёл объясниться.

— Но я буду играть только с Вертинской. Это моё условие. Мы вместе репетировали и играли три года. Неплохо играли...

— Уже три года? Да... но, кажется, она не поедет. Мне сказали, она вообще заявление написала. И Калягин... С ума посходили.

— Ещё не поздно вернуть всё, как было. Но если Вертинская не едет, не еду и я.

— Это твоё последнее слово?

— Последнее... Ещё хотел спросить о пьесе «Павел I»? Тебе читать давали...

— А чья это пьеса? Напомни...

— Мережковского... Есть предложение Хейфеца (Л. Е. Хейфец был в то время режиссёром МХАТа имени Чехова) поставить её на меня.

— Не понравилась мне эта пьеса. Процесса нет, скучновата... Я знаю, ты думаешь о своём шестидесятилетии... Ты прав, это надо достойно отметить.

События и дальше разворачивались стремительно. Хейфеца назначили главным в Театр Советской Армии, и он сразу пригласил меня на роль Павла. Я ответил не раздумывая: «Да!» Собственно, от того, что будешь думать, выверять, ничего не изменится. Попрошусь в творческий отпуск, а дальше видно будет...

Сегодня в ТЮЗе два "собачьих" спектакля. Вечером - для взрослых [и обеспеченных] зрителей - "Собачье сердце" Антона Фёдорова, о котором уже много сказано, с двумя составами больших настоящих собак (язык не повернётся назвать их ни собачками, ни Шариками). Вера в то, что научная фантастика вот-вот должна стать былью, даже в исполнении людей сомнительной адекватности, позволяет теорию попробовать на практике и убедиться, что при скрещивании добра и зла второй признак оказывается доминантным.

Утренний спектакль - "Парк развлечений им. Фокса Микки" - формально детский, маркировка 10+. Там вообще обходится без человеческих персонажей, разве что в исполнении Птички, зато настоящие артисты всерьёз играют людей собачьих (плюс Кошка и Птичка), со своими характерами, установками, привычками, безо всяких поправок на то, что звери - не люди (хотя, конечно, хозяева со временем становятся похожими на своих питомцев). Режиссёр Юлия Беляева сделала спектакль по мотивам повести Саши Чёрного "Дневник Фокса Микки", следуя жанру дневника, своеобразным репортажем из мира животных, при этом очень узнаваемым и человечным. Зрителям, которые не хотят или не готовы разбираться со всякими скрытыми смыслами, и действия как такового, должно хватить для своей театральной радости. Хотя бы чтобы посмотреть, как могут артисты сыграть не людей и быть при этом естественными и живыми, без признаков придурковатости. Каждый увидит то, что ему доступно, и каждый окажется прав. Выбрать собачьего любимчика из больного собачьей старостью Мистера Фокса (Илья Созыкин), резвого щенка Микки (Александр Скрыпников или Леонид Кондрашов), Болонки Кики (Ольга Гапоненко), Таксы Полли (Арина Нестерова), Пуделя Альфреда (Евгений Кутянин), Бульдога Джон-Джона (Дмитрий Агафонов) сложно (название породы у каждой - говорящее. Оказывается, мы так хорошо себе их представляем...). А тут ещё совсем не собака, а непостоянная, но мудрая Птичка (Полина Кугушева) и Кошка (Алла Онофер), которую не отметить невозможно - на то она и сама по себе. (Взрослые зрители, ещё и вроде как педагоги, да чуть ли не в театральной студии (обсуждали, кто будет Зайчиком на Новый год) после одного из спектаклей отмечали, что Кошка одета совсем не для детского спектакля. Это, конечно, их проблемы, но в сегодняшних условиях, когда многие во всём находят воплощение своих фантазий, есть о чём тревожиться). В театре кое-что можно. Как в волшебном месте Фоксенбад, где всё - для собак (кино, парк, педикюрный салон, библиотека, собачий университет, собачьи скачки, собачья рулетка, санаторий для подагрических бульдогов...), азартные игры разрешены, ибо все запреты - они для людей, на весь мир не распространяются. А что собаки думают про этих двуногих, которые в зале, мы так до конца и не узнаем - можно только догадываться. Да и думают ли.

В вечернем "Собачьем сердце" Алла Онофер будет играть Зину. Наверное, не ту, которая была хозяйкой Фокса утром, на сцене не появлялась, и даже на открытие Фоксенбада не пришла, но без которой мир Микки был бы другим. "Собачье сердце" было написано Булгаковым в 1925 в СССР, на два года раньше, чем "Дневник Фокса Микки" (издан в 1927, наверное, в Париже). Миры разные, но собачья жизнь, похоже, везде.

Это другие. Но компания симпатичная

Как заблудиться в "Щелкунчиках". Количество не переходит в качество, а наоборот.

Балет и с танцами. Подозреваю, что много без чего можно и нужно обойтись.

Большой театр. Сами знаете
МАМТ им. Станиславского и Немировича-Данченко (до 30000 руб.)
Государственный Кремлёвский дворец . Спектакль Академии русского балета имени А. Я. Вагановой (до 30000 руб.)
Центр Оперного Пения Галины Вишневской. Государственный академический театр классического балета Н. Касаткиной и В. Василёва. (300- 4000.)
Государственный Кремлевский дворец - Кремлёвский балет.
Москонцерт Холл - Театр балета классической хореографии «La Classique» под руководством Элика Меликова. Хореография Василия Вайнонена в редакции Валерия Ковтуна. (2300 - 4000) (Внимание - две версии: нормальная и детская, на 1 час, ещё и подешевле).
РАМТ. Русский классический театр балета. Художественный руководитель - В. Грищенко.
Дом музыки. Театр «Корона русского балета».
"Золотое кольцо". «Новый классический балет», руководитель — Михаил Михайлов.
Театр эстрады. "С. Петербургский классический балет". Они же обслуживают КЗ "Москва".
Зал Церковных соборов Храма Христа Спасителя. С. Петербургский Национальный Балет.
"Культурный центр "Строгино". "Классический Русский балет Хасана Усманова".
Театр "Гжель". Музыкально-хореографическая сказка «Щелкунчик».
«Внутришоу». Шоу «Иммерсивный Щелкунчик. Зимняя сказка»
Фольклорный центр "Москва". Балет-сказка «Щелкунчик». Русская школа искусств ГРАНД БАЛЕТ Марии Володиной. Ведущие партии исполняют солисты Большого театра и Кремлёвского балета. (1000-2500.)
Отель «Астро Плаза». Балет «Щелкунчик» с солистами труппы Большого Театра.
"Градский Холл". Иллюзионное-музыкальное яркое шоу для всей семьи «Щелкунчик». Национальный русский балет «Возрождение». (2500 - 6000). Они же в ZooDepo (1300 - 3500).
Универмаг "Цветной". Веранда на крыше. Концерт «Christmas Classics» при участии балета: Щелкунчик, Спящая красавица и другие шедевры классической музыки на панорамной крыше!.
КЦ "Меридиан". Новогодний Гала-Балет «Щелкунчик, Лебединое озеро, Дон Кихот».

Обещают без балета

Театр на Таганке
Новый драматический театр
Московский губернский театр
Театр на Юго-Западе
Театр РОСТА в Царицыно
"Домик Фанни Белл" в Арт-центре "Эфир"
Центральный Дом Архитектора. Щелкунчик. Спектакль Арины Мороз.
Детская сцена театра сатиры. Щелкунчик и Мышиный король
МДТ "Бенефис". Волшебный Кракатук
Московский театр кукол. Волшебный орех. История Щелкунчика
Особняк «Дашков 5». Щелкунчик. История, которую ты не знал.

В стадионных масштабах

LIVE АРЕНА Москва. "Щелкунчик" на льду с симфоническим оркестром. 1000-5000
ДС "Мегаспорт". Ледовое шоу Татьяны Навки. 1500 - 85000
Ледовое шоу Евгения Плющенко «Щелкунчик» - Мытищи, Тула, Калуга.
ЦСКА Арена. Шоу «Щелкунчик. Королевство летучих мышей». Балет, цирк и оркестр.

С песочной анимацией (пусть кто-нибудь расскажет, насколько это разные действа)

Дом музыки. Концерт «Щелкунчик» с песочной анимацией». Струнный квартет «Мелодион».
Центральный дом работников искусства. Рождественская сказка с песочной анимацией «Щелкунчик».
Дарвиновский музей. Новогодняя сказка с песочной анимацией «Щелкунчик».
Кинотеатр "Мосфильм". Мурашечный новогодний концерт: «Щелкунчик», «Гарри Поттер», «Один дома» с оркестром и рождественским хором. Магия живого песка на большом экране и 1000 свечей.

Просто музыка или со словами

Римско-католический кафедральный собор . Концерт «Щелкунчик и другие балеты Чайковского».
Соборная палата. Новогодний концерт «Чайковский. Щелкунчик. Времена года».
Музей-заповедник Царицыно. Концерт «Зимние сказки с оркестром при свечах. Щелкунчик. HighTime Orchestra».
Московский планетарий. Artemusicum. Новогоднее шоу «Щелкунчик».
Музей П. И. Чайковского в Москве. Щелкунчик. Загадки Мышиного кoроля.
Ресторан-галерея Signature art. Концерт «Щелкунчик и зимняя сказка». Квартет Глория.
БЗК. «Щелкунчик» — мультимедийный концерт с видеопроекциями. Александр Олешко.
БЗК. Рождественский концерт «Чайковский. Щелкунчик Концерт №1. Вальсы».

Ещё о "Щелкунчике".

Балет, но в кино (есть свои очевидные плюсы). С 15 декабря

Большой театр: Щелкунчик. (30 декабря в 19:00 и 31 декабря в 12:00 обещают ещё и прямые трансляции из Большого театра, с разными составами. Осталось понять, что показывают раньше).
Нуреев: Щелкунчик. Рождественский «Щелкунчик» в хореографии Рудольфа Нуреева. Запись 2012 года.
Щелкунчик. Легендарный балет в редакции хореографа Василия Вайнонена и оригинальных мультимедийных декорациях. Фильм создан к 285-летию Академии Вагановой.
Иоланта и Щелкунчик. Объединение двух сказок – оперной и балетной – в единый спектакль: оперу, которая танцует. Volksoper Wien.

А что у них? В смысле плюс/минус 31 декабря.

Билеты на что угодно есть далеко не везде, но цены не отличаются от обычных - в пределах 300 местных денежных единиц. За много лет существенно ничего не поменялось - похожие цены в местных валютах были и лет 10-15 назад.

"Щелкунчики" есть, на музыку Чайковского с разной хореографией (почти везде все дни - проданы). Есть и "Летучие мыши", включая один балет. Еще одно рождественско-новогоднее название - "Гензель и Гретель" Хумпердинка. Из неожиданного (хотя Рождество там не последняя тема) - "Богема" Пуччини. Почему бы и нет.

Идея о том, что лучше посмотреть, что на Рождество, не срабатывает - почти нигде ничего. Так что 31 декабря.

В Вене и в Vienna State Opera, и в Volksoper Wien ожидаемая "Летучая мышь". Во втором театре билеты еще есть - до 200 евро.

В Берлине в Die Staatsoper Unter den Linden in Berlin - концерт (продано), в The Deutsche Oper Berlin - "Богема" (30-144 евро). А в Мюнхене неожиданно "Дочь полка" (до 218 евро).

В Италии в Teatro alla Scala - "Щелкунчик" (продано почти всё, и до, и после). В Teatro di San Carlo в Неаполе тоже "Щелкунчики", но до 28 декабря, не под Новый год (по-итальянски оказывается Lo Schiaccianoci). В Римской опере - балет "Летучая мышь" (Il pipistrello).

Свой "Щелкунчик и Мышиный король" в Dutch National Opera & Ballet в Амстердаме (продано).

Балет "Щелкунчик" и в Будапеште (днём), а вечером - "Летучая мышь".

Испания 31 декабря, кажется, отдыхает. В Барселоне и 30 ничего нет, а в Мадриде 30 утром - "Петя и волк", вечером - "Мария Стюарт".

Zurich Opera House тоже предлагает не расслабляться, там опера Гуно "Ромео и Джульетта" (до 245 франков).

Разобраться, что в Париже, непросто. Кажется, Play Александра Экмана. Всё равно продано (цена до 160 евро).

В Лондоне в Royal Ballet and Opera днём - "Золушка" в хореографии Фредерика Аштона с Натальей Осиповой, вечером - ничего, зато с 17 декабря в кинотеатрах их прошлогодний "Щелкунчик", о чём тоже пишут в афише.

В нью-йоркской Metropolitan Opera (чей даже сайт без VPN не открывается) вечером 31 декабря - "Аида", а всю неделю до того - праздничная "Волшебная флейта".

В Сиднее "Щелкунчики" до 18 декабря (и цена - до 437 долларов + 9 за бронирование). Потом, кто б мог подумать, можно посмотреть "Спящую красавицу" (в Драматическом театре, 55 минут, гораздо дешевле и с приглашением зрителей 3+, но Чайковский). 29 декабря и 1 января - Оперные концерты, а 31 декабря просто всякие разные ивенты.

Театр на Таганке без шума и пыли перенёс в архив два последних остававшихся в репертуаре спектакля Юрия Любимова - "Добрый человек из Сезуана" и "Мастер и Маргарита". Очевидно, решили, что достойная смена подготовлена, а заниматься "музеем" некому и незачем.

Что ж, жаль. При всех перерождениях и преобразованиях, это были интересные и важные спектакли - там было, что увидеть и узнать. И не сказать, чтоб невостребованные - на оба спектакля зал был полный. Видела их не так давно, так что это не просто свидетельства с чужих слов.

Брехт, казалось бы, должен был просто устареть - за 60-то лет. Но, нет, ещё недавно это может и было так, сегодня же он вновь почти на передовой, и это не радует. В "Мастере и Маргарите" (а их сейчас столько развелось...) что-то смотрелось лучше, что-то - хуже, но всё не хуже, а в чём-то интереснее многих других версий.

Но зато теперь "Таганка", видимо, совсем свободна...

UPD. Четыре последних спектакля "Содружества актёров Таганки" - "ВВС (Высоцкий Владимир Семенович)", "Четыре тоста за Победу", "Королевство кривых зеркал", "Две Бабы-Яги" - тоже туда же. Их жалко, но по-другому.

Всё-таки надо придумать какую-нибудь рубрику типа "зачем володька сбрил усы", куда помещать вопросы, которые и задавать-то скорее всего не имеет смысла, настолько они не главные и даже не второстепенные. Но вдруг окажется - всё наоборот, это принципиально, и просто ты не понял.

Например. В новом "Старшем сыне" в МХТ Сарафанов к своему кларнету относится внимательно и трепетно, как к живому существу. Хоронит и прячет его как есть, без футляра и даже не завернув в какую-нибудь тряпочку. При этом вроде бы футляр для инструмента у него есть - он с ним ходит, и, собираясь уезжать, не забывает. Но кларнет - не в нём, всегда отдельно.

Похоже, он бы туда и не влез, так как футляр, кажется, чужой, скорее всего от другого инструмента, какой-нибудь трубы. Они с кларнетом родственники, но не самые близкие. Что случилось? Что - в нём, в футляре? Может, история какая-нибудь, или мечта, или знак? А может так случайно получилось - оказался под рукой такой, а не другой - какая разница.

Но ни что не бывает совсем случайно.

В Лондоне покажут феминистскую версию «Щелкунчика». В столице Великобритании на Рождество представят новую интерпретацию знаменитого балета Петра Чайковского, пишет The Telegraph. По словам создателей, более современный сюжет будет похож на «путешествие к самопознанию». В новой версии главная героиня Клара будет сама сражаться со злодеями, а не перекладывать это на плечи Щелкунчика. На пути к финалу она встретится с группой суфражисток — участниц за избирательные права женщин. От них она и будет черпать вдохновение. @ejdailyru

Когда-то очень давно, посмотрев "На дне", вышла с твёрдой уверенностью, что самый хороший человек - Лука. Была сильно удивлена, когда в школе потом начали рассказывать, что всё совсем не так, и Лука - плохой, и вообще это ложная доброта. Не так чтоб убедили, но со временем и другими увиденными спектаклями (их было не слишком много, но всё-таки) первоначальная уверенность поколебалась, до школьной однозначности не добравшись. Нюансы всегда оставались.

После нового спектакля, поставленном Романом Мархолиа в «Мастерской «12» Никиты Михалкова, такая "ошибка" вряд ли случилась бы. Игорь Яцко, возможно даже при участии режиссёра, нашёл для своего Луки такие черты, прежде всего интонационные, голосовые, что только при большом желании можно распознать в них что-нибудь доброе и светлое. Каждое предложение он произносит с повышением тона к концу, заканчивая даже не лукавой, а какой-то исследовательски-насмешливой точкой. Естественной такую речь не назовёшь, и в жизни от её носителя, скорее всего, хотелось бы сбежать, но он бы, наверное, догнал - есть в нём что-то уголовно-преступное, пусть не глубинное, но наигранное и убедительно представленное.

Никаких других образов творческие поиски особенно не коснулись. В огромном пространстве сцены, которое вовсе даже не убогая ночлежка, а достаточно современный хостел или даже отель капсульного типа, в который не санинспекторы, а дезинфекторы захаживают (сцена чистильщиков со второй санобработкой, когда красный свет эффектно рассеивается в парах распыляемого чистящего средства, одна из самых внешне красивых), обитают не представители разных страт общества, а сборная команда счастливцевых и несчастливцевых, прошедших каст на исполнение героев какого-то Горького. Кандидатов было много, отобраны лучшие, играют, как умеют, а многие - умеют. Умеют разное, не всегда соотносимое с персонажем, но внешне должно смотреться. И смотрится. Все пришли со своим багажом нарядов, у кого-то и "исторические" костюмы завалялись, не только дизайнерские шмотки и наряды с рынка. Всё - в дело. Что должно быть сыграно - будет сыграно, все нужные слова, включая "правда - бог свободного человека" и "человек - это звучит гордо" будут произнесены, но не знающие их зрители могут в почти рэпе- речитативе и не распознать (не услышалась, например, первая часть фразы, насчёт "ложь религия рабов и хозяев", хотя даже ожидалось. Возможно, она и есть, но где-то совсем потерялась в потоке). Для ясности на заднике будут проецироваться обозначения сцен, в конце ещё и имена персонажей выходящих на поклоны исполнителей будут уточнены - по ходу разобраться в этом мудрёно. Зато современно, аж две песни Высоцкого - "Банька" и ещё более удивительная "Утренняя гимнастика" - в помощь. Но "Солнце входит и заходит" тоже останется - и в шаляпинском, и в местном исполнении. И финальная фраза "Какую песню испортил" - тоже.

Иерархия участников определяется на поклонах. В нашей версии последним выходил Сатин (Михаил Пореченков), перед ним Лука (Игорь Яцко) и Квашня (Светлана Крючкова). Кажется, с поклонами возможны варианты, а вот поменяется ли спектакль по существу с другими составами (Лука Игоря Яцко остаётся в любом варианте, Сатина может сыграть Георгий Иобадзе, Квашня может быть другой) кому-то ещё предстоит увидеть.

Что делает спектакль по классике "современным"? Достаточно ли нового перевода и переноса действия в другое время? Требуется ли "перечитать" и найти новые смыслы или лучше бы передать старые? "Тартюф" Театра Наций в постановке Евгения Писарева позволяет задуматься над этими вопросами. И не найти окончательных ответов.

Наверное, почти любой спектакль в Театре Наций обречён на серый цвет декораций - надо стремиться к гармонии с цветами зрительного зала. Вот и в "Тартюфе" на сцене интерьер в серых тонах богатого двухэтажного дома (входная дверь, правда, упирается в шкаф для верхней одежды - никакой тебе парадной прихожей), с современной мебелью и большим телевизором на стене - как минимум, не XVII век. Службы клининга тогда тоже не было, слуги как-то сами справлялись. Да и новая Дорина (Анастасия Лебедева) - совсем не горничная Марианны, а этакий хаус-менеджер, управляющая порядком, но не следящая за ним.

Используемый новый перевод Сергея Самойленко, в котором появляются "дебилы", "блины" и прочие актуальные словечки (но всё-таки не молодёжный сленг, и на том спасибо), делает, с одной стороны, текст если не понятнее, то смешнее (надо отметить, зрители смеются не только там, где "принято", при этом не реагируют в местах, которые тебе кажутся заведомо смешными), с другой стороны, выдаёт приобретённый характер и богатства, и статуса - всё-таки то благородное происхождение, что "в крови", там не по принуждению, типа, надо быть вежливым и культурным, а по убеждённости, что иначе нельзя. Об этом свидетельствуют и некоторые привычки - хотя бы, брать бокал не за ножку, или спокойно торчать в наушниках в присутствии других - каким-то манерам обучились, но их не присвоили. Стоит ли удивляться, что Оргон (Игорь Гордин, вроде бы и привычный учёный-интеллигент, но в новых условиях и другом окружении выглядящий иначе. Смешной, но не потому, что поверил какому-то проходимцу, а потому что к кому-то проявляет искренний человеческий, а не дежурный интерес) не слишком прислушивается к отчётному докладу Дорины о напастях, свалившихся на его супругу, а спрашивает, с разным вариациями, "а что Тартюф?". Вероятно, он уже привык не обращать внимания на дежурные слова, а других в этом доме практически не произносится, так что, забегая вперёд, предстоит ещё подумать, кто там лицемер и пройдоха. Каждый в этом доме - о своём, все друг от друга изрядно устали и никакой искренней заинтересованности друг в друге не проявляют. Не говоря уж о любви, даже между как бы спасаемыми молодыми Валером и Марианной.

Вопрос, а кто/что, собственно, Тартюф (Сергей Волков), оказывается совсем не простым и не однозначным. Даже зная наперёд, каким он, по условиям задачи и всех известных правил его трактования, должен оказаться, таким его совсем не находишь. Даже постаравшись. Его дразнят и заводят - он защищается и обороняется. Агитационных и пропагандистских речей не ведёт, ни к кому не пристаёт, можно даже поверить, что у него действительно есть убеждения, в отличие от всех остальных, и он им пытается следовать. Во внешнем облике - ни хитрости, ни лукавства: и лицо подёргивается, без улыбки и каких-то признаков обаяния. Понятно, что поддержать убогого и несчастного для Оргона, как всё-таки человека интеллигентного, дело благородное и богоугодное, но не более. Чем иначе удалось Оргона обмануть и заворожить, в чём, собственно, обман, даже из речей Тартюфа не следует. Поддержка полусумасшедшей г-жи Пернель (а какой ещё может быть бабушка/тёща/свекровь?) ни о чём не свидетельствует. Его подначили, развели, спровоцировали (хотя в какой-то момент лез, конечно, под юбку и по своей воле), он поддался. А если бы не? В тихом омуте черти водятся, но не поищешь - не найдёшь. И злодейство этого тихони, отнявшего у семьи Оргона всё, выглядит, скорее, как ответ, чем как предварительный умысел, а уж справедливое возмездие пристёгнуто так же искусственно, как конец к оригинальному "Тартюфу", в котором тот - злой и нехороший человек. А какой он на самом деле, хотя бы и по замыслу режиссёра, загадка и вопрос. И ответа нет.

Надо признать, новый спектакль театра "Шалом" переиграл меня по всем статьям.

Во-первых, так и не смогла выучить название (даже сейчас списываю с программки) - "Обычная человеческая история". Заодно вижу, что жанр определяется как "драма, переходящая в комедию и обратно", и это определение придумано драматургом.

Во-вторых, не без любопытства наблюдая по ходу за молодыми артистами и в целом постановкой Ярослава Жевнерова по пьесе Виктории Костюкевич, не то что на следующий день, а даже сразу после спектакля не могла сказать, что это было. Точнее, что конкретно видела - помню (слова, людей, эпизоды) . Какой-то ассоциативный ряд выстраивался, ссылки находились, режиссёрские находки отмечались, актёры узнавались... Но всё равно ощущение, что была установка: после просмотра - стереть из памяти. Следы заметались по пути.

Наверное, это были разговоры о важном. Актуальном. С проекцией на вечные вопросы и проблемы. Открытым текстом и иносказательно. С юмором. С историческими примерами. И о любви. И про общечеловеческие ценности. И вообще - хорошо. Разве могло быть по-другому?

По-своему это очень крутой результат.

Надо работать над собой.

Идея посмотреть "На дне" ещё раз казалась странной, но оказалась правильной. Трудно сказать, что будет, если смотреть и смотреть дальше, но до последнего жеста выучить всё равно, судя по всему, не получится. Разные составы - неодинаковый результат. Прежде всего, конечно, Сатин - Михаил Пореченков и Георгий Иобадзе разные, но каждый по своему интересен.

При втором просмотре спектакль показался более гармоничным, словно исполнители вспомнили, что не только для Луки Игоря Яцко было что-то придумано, но и каждый из героев находится с ним в определённом взаимодействии. На каждого он успел повлиять, оставив след. Хотя по-прежнему в Луке нет никаких следов истинной или мнимой жалости - только что в словах Горького. Но поведение, интонации, жесты - наблюдение, контроль, манипуляция. Этакий "гуманист"-исследователь, которому чужое поведение интересно. А уж как допинг в виде вроде как обещанной, но без подробностей и деталей надежды действует на людей - только наблюдай. И собирай тела жертв.

А потенциальные жертвы - фигуры любопытные. К разным слоям общества их отнести сложно, но в пределах одного, и даже совсем не придонного, они отличаются. Васька Пепел (Сергей Хачатуров), Барон (Данила Дзыгар), Актёр
(Александр Ведменский), Бубнов (Владимир Кочетков), Клещ (Александр Кижаев) и даже Алёшка (Сергей Атрощенко) и Татарин (Сеферуллах Наврузбеков) - нашёлся повод повнимательнее изучить программку.

Слова Сатина, которые когда-то школьники точно учили наизусть, не особенно обращая внимания, что говорит про Человека по сути вор и преступник, звучат быстро, без лишнего пафоса, в потоке. Знающий - узнает, остальные - как выйдет. В конце концов, все задумываются о лучшем.

Интересно проследить и многочисленные параллели и отсылки к другим авторам (и спектаклям) - Островскому, Чехову, Достоевскому, Толстому. И "надо жить", и бесполезные документы-бумажки, и посыл в Сибирь за счастьем, и боязнь грозы, и много чего ещё... В общем, есть чем заняться, и совсем не скучно.

А что уж имел в виду Горький - кто его знает.

"Три сестры" Чехова появились в 1902.
"На дне" Горького - в 1904.
Наверняка кто-то сопоставлял.

Барон Тузенбах - именно Барон у Горького (судя по словам Луки, редкая птица).

"Надо работать" (включая "а я не буду работать") - "Я тебе дам совет: ничего не делай! Просто — обременяй землю!.. Подумай — ты не станешь работать, я — не стану... еще сотни... тысячи, все! — понимаешь? все бросают работать! Никто, ничего не хочет делать — что тогда будет?" Все обитатели ночлежки работали, но работу потеряли или теряют. Труд обесценивается. Одна Настя осталась и Квашня немножко. Идея забастовки и саботажа тоже проглядывает.
Новые профессии. Ирина идёт работать на телеграф, а Сатин там своё уже оттрудился.

"Надо жить" - у Горького множество вариаций, в исполнении всех. Причём слово это используется почти во всех своих толкованиях.
Лука: и начнешь жить снова... хорошо, брат, снова-то!
Анна: Ну... еще немножко... пожить бы... немножко!
Татарин: Надо честно жить!
Пепел: Но — я одно чувствую: надо жить... иначе! Лучше надо жить! Надо так жить... чтобы самому себя можно мне было уважать...
Костылев: А человек должен на одном месте жить...
Клещ: Жить — дьявол — жить нельзя... вот она — правда!.., Как же?.. Надо жить...

и так далее...

Какую всё-таки удивительную жизнь проживают "Пленные духи" братьев Пресняковых в постановке Владимира Агеева. В январе будет 23 года с момента премьеры - треть, а то и полжизни назад для первых исполнителей, про зрителей и говорить нечего. Спектакль не просто жив, а выглядит гораздо лучше многих сегодняшних премьер. Это не единственный спектакль, сохранившийся в московской афише с тех времён (как ни странно, таких не так уж мало), но всё равно его путь - особенный.

Вряд ли кто тогда, в 2002 году, думал о таком. Центр драматургии и режиссуры, в котором он появился, вообще не очень работал "на века" - он был больше про актуальное, современное, сиюминутное в хорошем смысле: ищем - находим - фиксируем - показываем - идём дальше. И спектакль по пьесе братьев Пресняковых, которые, среди других, олицетворяли тогда современную драматургию, был принят легко и радостно: весело, смешно, фееричная игра актёров. Четверо из них - Артём Смола, Алексей Багдасаров, Григорий Данцигер, Ольга Лапшина - великолепны и сегодня. Год назад в спектакль вошёл Дмитрий Бозин, и оказался абсолютно на своём месте. Это совсем не престарелые зайчики на детском утреннике - они словно воплощают совсем не пленных духов Театра, которые вне времени. Обсуждая премьеру, говорили, что это наш вариант комедии дель арте, в которой каждый персонаж существует по предписанным законам жанра. Пожалуй, можно и так. Режиссёр Владимир Агеев нашёл для постановки современной, но не актуальной в смысле привязки к сегодняшнему дню пьесы решение, позволяющее жить долго и красиво.

Пьеса Олега и Владимира Пресняковых основана на нереальных событиях вековой давности с реальными историческими персонажами, а заодно их образами и символами, с ними связанными. На такой временной дистанции и с заданной условностью плюс-минус двадцать лет уже не в счёт, устареть сложно, к тому же, у наблюдателей из сегодняшнего дня теряется понимание возраста героев того времени, знакомых только по портретам. В этом смысле можно играть бесконечно - хватало бы сил. Сама пьеса для зрителей со временем уточняется - какие-то детали, при первом знакомстве забавные и интересные, могут наполниться новым содержанием. А может и нет. Авторы, очевидно, знают тему настолько хорошо, что могут обращаться с ней свободно, позволяя зрителям оставаться на любом уровне понимания и не чувствовать себя при этом ущербными.

Центр драматургии и режиссуры простился с "Пленными духами" в январе 2010 года. Сейчас уже трудно вспомнить, почему и, главное, зачем. Спустя какое-то время он появился в репертуаре "Другого театра", у которого тоже было немало претензий на то, чтоб стать современным и актуальным. Сейчас это, кажется, единственный активный спектакль в его репертуаре, а может, живёт уже и сам по себе. Духи - они такие... Вернувшись в место рождения - сегодня это Музей Высоцкого - продолжают там время от времени воплощаться. Всем на радость.

Есть в Москве такой Театр комедии. Работают на 9 площадках, в репертуаре 17 спектаклей, почти в каждом много составов. В списке актёров - 114 человек, есть и приглашённые звёзды, и выращенные в своём коллективе. В выходные играют по 8-10 спектаклей - утром, днём и вечером (например, 31 декабря в афише 12 спектаклей, 1 января - 3 спектакля, 2 января - 10, ну и дальше понеслось). Возможно, их ещё и на всю страну хватает, но в Москве, очевидно, точно приходят на помощь всем желающим пойти в театр, причём в разное время и в разных районах города. Ценник - стандартный (а он сейчас до 4-6 тыс., увы), но почти всегда можно найти какие-нибудь скидки, так что итоговая цена может быть не дороже билета в кино. Это уже вариант поинтереснее. Хотя у этого театра, как у всех, есть и свои поклонники, даже интересующиеся составами.

Я - нет, спектакль был выбран практически тыком мышкой в афишу, но что получилось - то получилось. Довелось посмотреть "Женихов по объявлению" на площадке на Олимпийском проспекте. Оказалось, это киноконцертный зал в Центре реабилитации ветеранов войны, не знаю, насколько хорошо оборудованный с точки зрения техники, но как минимум удобный хороший амфитеатр. Спектаклю много и не требуется: легковозводимая тряпочная выгородка, сколько-то стандартной мебели, чудес от звука тоже не требуется. Начинается всё с шума воды. Думаешь - не то ливень по крыше, не то потоп в ванной (то, что ванна есть, можно было понять до спектакля: над четырьмя дверьми были картинки-указатели над четырьмя разноцветными стандартными разными дверьми - в кухню, спальню, туалет плюс в квартиру). Оказалось - второе. Дальше -смотришь, переживаешь, чтобы, хлопая дверьми, не посшибали стены, ждёшь антракта, считая, что одного действия достаточно - не надо омрачать окружающим радость (и не дожидаешься, спектакль 2:20 без антракта, так что досматриваешь уже до предсказуемого конца). Не слишком даже раздражаешься - только одну актрису хотелось бы прогнать, а она в составе, возможно, главная звезда (и какую ей подарили корзину цветов! В обычном театре таких не встретишь). В общем, всё по плану: на сцене - играют, в зале - смеются, ты - ждёшь, пока кончится.

По содержанию возникало две мысли (анализ и оценка шуток не в счёт). Первая - почему спектакль так странно называется, хотя там другое название просто просится. Вторая - имена героев: Михаил Юрьевич (как Лермонтов, это несколько раз упоминается), Александр Сергеевич (как Пушкин - как старпом), Анна Андреевна и Марина Ивановна (без комментариев) и невидимый собеседник Фёдор Михайлович. Автор (наверняка из Питера - там и питерская топонимика сохранилась, хотя, казалось бы, логично адаптировать к местным условиям, пусть Садовая, Гагарина да и Моховая есть в каждом городе, но это всё-таки Питер) рассчитывал на культурный отклик, хотел себя показать слишком умным или зрителей слишком тупыми)? Ну ещё кое-что по мелочи.

Начав чуть-чуть разбираться после спектакля, оказалось, что вопросы возникли неспроста. В основе - пьеса Владимира Константинова (1930 - 1996) и Бориса Рацера "Стихийное бедствие". Вот оно - очевидное другое название (если по тексту разгадывают вопрос стихийное бедствие, шесть букв, подразумевающее ответ "любовь"). И героев там звали попроще - Наталья Сергеевна, Светлана Николаевна, Геннадий Петрович, Юрий Михайлович и невидимый Иван Михалыч. Вопросы по мелочи - адаптация старой пьесы к сегодняшним временам (тоже любопытно местами, как оказалось - второй этаж сменился третьим, ванна - душем, курение убрано, водка не куплена, а найдена и т. д.). Стало понятно, что создатели спектакля творчески поработали, не только артистов развели по сцене и научили смешить публику.