Уважаемые коллеги!
7 Февраля начинаем сертификационный курс!
«К самим вещам!» - призыв, адресованный некогда Эдмундом Гуссерлем прежде всего самому себе, выражает важнейшую интенцию, общую для всех представителей феноменологической философии.

🎭 Приглашаем вас поразмыслить над сутью вещей в компании выдающихся мыслителей на уникальном курсе Алексея Лызлова - ВВЕДЕНИЕ В ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКУЮ ФИЛОСОФИЮ

📝Курс включает в себя 4 раздела.
Первые два «персонифицированы» и посвящены подходам двух больших мастеров – Эдмунда Гуссерля (1859 – 1938) и Мартина Хайдеггера (1889-1976) .
Следующие два раздела – тематические, посвященные феноменологии религии и феноменологии эстетического опыта.

🟢 Обращаясь к этим темам, слушатели увидят, что отличия путей, прокладываемых феноменологами «к самим вещам», связаны не только с личной неповторимостью каждого мастера, но и с тем, к каким именно «вещам» и к какой области опыта обращается феноменолог.

📖 Курс ведет Алексей Лызлов - к.п.н., доцент кафедры современных проблем философии философского факультета Российского государственного гуманитарного университета. Практикующий психолог. Переводчик С. Кьеркегора.

👉Курс будет полезен как тем, кто давно увлекается и изучает феноменологию, так и начинающим знакомство с ней.
Подробнее здесь

https://institute-ppt.ru/phenomenology
#обучение

Дмитрий Дроздов: открытые сессии в Он-лайн клубе ППТ ⬇️⬇️⬇️ #Дмитрий_Дроздов

📣 Открытая сессия Понимающей психотерапии. 50 минут работа с клиентом. И затем – разбор в группе. Это один из лучших форматов для слушателей, чтобы повысить свои терапевтические навыки, прислушаться к возможным ответам на собственные вопросы к процессу терапии. Или присмотреться к подходу в целом.

Мероприятие будет проходить в «Онлайн клубе ППТ». А значит, доброжелательная обстановка, внимательное обсуждение и атмосфера творческого мира прилагаются.

Мы приглашаем Вас стать участниками клуба в феврале. И Вы сможете посетить не только эту встречу. Но и все остальные мероприятия клуба:

✒️Три супервизии клиентских случаев с сертифицированными преподавателями и опытными психотерапевтами.

✒️Две интервизии с коллегами для решения текущих затруднений.

✒️Встречи на важные терапевтические темы и практикумы для отработки навыков консультирования в ППТ.

🖌И, конечно, ещё одна изюминка февраля – специальный гость клуба и преподаватель Института ППТ им. Ф.Е. Василюка Алиса Кузнецова предложит «Размышления об "обратной перспективе" в контексте психотерапии».

Смотрите больше подробностей о клубе и его мероприятиях и записывайтесь на февраль на страничке 👇:
https://institute-ppt.ru/onlineclub
#онлайн_клуб

Феноменологическая редукция, интенциональность, интерсубъективность...
О ЧЕМ ЭТО? ЗАЧЕМ МНЕ ЭТО?

Это основополагающие понятия в философии Эдмунда Гуссерля, центральной фигуры феноменологического движения. Попробую без привнесения лишних терминов и глубокого погружения в чисто философскую проблематику рассказать, чем психологу-консультанту, немедецинскому психотерапевту может быть интересно познакомиться с этими понятиями, и какое отношение они имеют к его практике.

Феноменологическая редукция

Студенты разных модальностей экзистенциально-гуманистического подхода, думаю, нередко слышат в процессе обучения, что клиента и его слова нужно воспринимать "как есть" без навешивания ярлыков и интерпретаций, как бы удерживая себя от того, чтобы начать объяснять проблему клиента, исходя из каких-либо психологических теорий или личного опыта. В понимающей психотерапии это является сквозной темой всего первого года обучения. Обычно это непросто дается. Есть два больших периода профессиональной жизни, когда встречаешься с большими сложностями в выполнении этой инструкции: 1) начало обучения психотерапии, когда еще просто не умеешь отказываться от интерпретаций; 2) по прошествии 5-7 лет активной практики, когда становишься "опытным" психотерапевтом и свои интерпретации снова начинают казаться очень ценными и важными.

Собственно, феноменологическая редукция, метод Гуссерля, созданный им для очищения восприятия от предпосылок, и объясняет нам, как достичь такого состояния сознания, чтобы ничто не мешало воспринимать клиента "как есть".

В чем тут проблема? Дело в том, что мы постоянно додумываем реальность за границами непосредственно воспринимаемого. Например, мы смотрим на письменный стол и воспринимаем только стол, но одновременно "мое внимание от письменного стола... способно отправиться гулять через те части комнаты, которые я не вижу и которые находятся за моей спиной, на веранду, потом в сад, к детям, которые играют в беседке, ко всем тем объектам, о которых я «знаю», что они пребывают тут и там в моем непосредственно осознаваемом окружении" (Э. Гуссерль. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии).

Такая же ситуация и с нашим восприятием клиента. Клиент рассказывает о своей проблеме, например, о неконтролируемых вспышках злости. И в нашем сознании невольно появляется представление о реальности клиента, о его жизни, людях, с которыми он общается и проявляет свой гнев. Мы как бы помещаем рассказ клиента в наше представление о реально существующем мире. Причем эта реальность распространяется на только на пространство, но и на время - мы начинаем иметь ввиду историю этого человека, его прошлое и будущее.

Чем же плохо это домысливание? Оно кажется очень естественным и логичным. Проблема в том, что если у нас появляется представление об объективно существующей жизни клиента за границами его непосредственного рассказа, то она тут же рождает ряд представлений и убеждений, научных знаний и культурных установок. Мы можем начать проводить диагностику, определять тип характера, структуру личности. Думать о психологических травмах прошлого, предугадывать будущее развитие проблемы клиента, разгадывать скрытые мотивы и содержание бессознательного. В конце концов просто опыт нашей жизни и личные ценности подскажут нам оценку его как человека. Масса всего появляется в сознании, что заслоняет от нас самого клиента и его переживание, как оно нам непосредственно дано.

Гуссерль называет это домысливание "естественной установкой" сознания и предлагает редуцировать ее ("заключить в скобки") или, другими словами, выключить. Заметьте, нам не нужно отрицать реальность или отказаться от нее, нам нужно лишь не придавать ей никакого веса вместе с ее теориями, установками и суждениями.

С чем мы остаемся после выполнении процедуры феноменологической редукции? Мы остаемся с нашим переживанием клиента, его речи, его тела. В перспективе психологической работы важно, что у нас появляется возможность для более полного, богатого и свободного восприятия и понимания клиента.
#обучение

Мы избегаем невольного игнорирования различных аспектов опыта, что неизбежно, когда начинает действовать естественная установка. Также в процессе такого взаимодействия клиент и сам постепенно усваивает ценность внимания к своему переживанию, доверия себе, получает свободу быть автором своей жизни, а не пленником внешнего суждения или теории.

Гуссерль называет феноменологическую редукцию "возвращением к истокам, которые теряются из виду в торопливом повседневном мышлении". Перефразируя, можно сказать, что практикуя этот метод в консультативной практике, мы возвращаемся к самому клиенту, которого можем терять из виду за нагромождением психологических знаний и личных оценок.

Приглашаем вас погрузиться в феноменологию уже с 7 февраля.
Подробности здесь

https://institute-ppt.ru/phenomenology
#обучение

Дмитрий Дроздов: ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ ЗАДАЧА №3

«Ссора в прямом эфире»

Делитесь своими размышлениями и вариантами ответов в комментариях! ⬇️⬇️⬇️ #Дмитрий_Дроздов

Дмитрий Дроздов: комментарий к психотерапевтической задаче «Ссора в прямом эфире» ⬇️⬇️⬇️ #Дмитрий_Дроздов

Размышляет Алиса Кузнецова, сертифицированный психотерапевт в подходе понимающая психотерапия, преподаватель Института им. Ф.Е. Василюка

Как совместить ремесло и спонтанность в терапии?

Этим вопросом Ф.Е. Василюк задавался часто, особенно в последние годы своей жизни. Одна из «апорий»* гуманистической терапии в том, что деятельность терапевта — сопереживание — с одной стороны, предполагает некоторую спонтанность, интуитивность, непреднамеренность, свободу. А с другой — это ремесло: что-то целенаправленное, чему можно и должно обучить.

Сам Ф.Е. отвечал на этот вопрос парадоксально: сопереживание носит активный, личностный характер — и именно благодаря этому может стать спонтанным. Он был убежден, что сопереживание — это не только интеллектуальный или эмоциональный акт: оно должно стать настоящей деятельностью. И том числе — практической, если это «вырастает» из процесса терапии. Тогда в сопереживании мы оказываемся бытийно связанными с клиентом.

Когда я училась на 5 ступени, Ф.Е. — он проводил демонстрационные сессии — заключил с клиентом договор: за пределами сессий они оба должны сдать нормы ГТО (это было важно в контексте истории клиента). Это казалось удивительным, это явно очень отличалось от наших студенческих представлений о сеттинге! Но, по мысли Ф.Е., нейтральность терапевта в действительности не соответствует экзистенциальной реальности нашей профессии. В гуманистической терапии понятие рамки вынуждено мыслить себя иначе. То, что с позиции психоанализа можно было бы расценить как выход за рамки, с позиции понимающего терапевта становится важным символическим действием. Физическое усилие терапевта (Ф.Е. впервые за долгие годы пробежал немаленькую дистанцию!) оказалось посвящено клиенту и в контексте случая имело символическое значение: утверждение принципа, что за слово важно отвечать (клиент был склонен «выскальзывать из отношений»), что отношения складываются в совместном деле (важная линия «отцовства», которая особым образом звучала в терапии) и т.д.

То, что делал Ф.Е,. не было приёмом, попыткой воздействовать на клиента. Это родилось спонтанно (протокол сохранил этот момент). Но чем это было обеспечено? Коротко я бы сказала так: напряжением повседневной практики себя (термин М. Фуко**). Василюк учил нас периодически задавать себе вопросы: что я делаю для клиента за пределами терапии? что я в своей жизни посвящаю ему? Это может быть и конкретное действие, и личное размышление над волнующим клиента вопросом, и какое-то мое достижение — всё это может стать опорой для живого сопереживания терапевта. С необходимостью таких вопросов, безусловно, можно спорить. Но такая практика, на мой взгляд, становится тем самым мостиком между произвольной техникой и возможностью тайны встречи.

* Апория — логически верная ситуация, которая не может существовать в реальности: см. апории Зенона

** Мишель Фуко — французский философ, историк и теоретик культуры, один из самых влиятельных мыслителей XX века

#Алиса_Кузнецова

Дмитрий Дроздов: как мы поддерживаем себя в контексте практики? ⬇️⬇️⬇️ #Дмитрий_Дроздов

Ученики и последователи Федора Ефимовича Василюка нередко могли слышать упоминание принципа «обратной перспективы» (П.А. Флоренский) в том или ином контексте: в книге «Переживание и молитва», в докладах про типы утешения и духовного совладания, в размышлениях о стратегии психотерапии, даже в статье «Семиотика и техника эмпатии». Этот принцип не ставился прямо во главу угла, скорее Федор Ефимович делал отсылку к нему. Похоже, это был один из его любимых образов.

Мы попробуем на встрече собрать и осмыслить потенциал принципа «обратной перспективы» в психотерапии. Поисследуем, как он может особым образом преображать диалогическую реальность переживания клиента и сопереживания терапевта. Тем самым давая новый поворот, вдохновение и силу терапевтическому процессу.

https://institute-ppt.ru/onlineclub

#Алиса_Кузнецова

Дмитрий Дроздов: зачем следовать за клиентом, если у него самого не получается справиться со своей проблемой? ⬇️⬇️⬇️ #Дмитрий_Дроздов