Я разделяю с индийцами любовь к жанру “мифологической прозы” или ретеллинга – пересказа известных мифологических сюжетов современными писателями. Ну как, “современными”… В индийской литературе ретеллинг – не тренд, а давняя традиция. Знаменитые “триста версии “Рамаяны”, упоминаемые филологом А. К. Рамануджаном, разбросанные по всей Южной и Юго-Восточной Азии, укрепили практику пересоздания эпоса на различных языках с внесением локальных особенностей. А в XX и XXI веках стало популярно переосмысление всем известных историй в нынешнем социально-политическом контексте (ранее я писала о романах The Palace of Illusion и The Missing Queen).

Классический роман языка маратхи “Король Яяти” посвящен далеко не самому популярному эпизоду “Махабхараты”. Яяти – один из прославленных предков Пандавов и Кауравов, потомок основателя династии Пурурваса. Однажды он спасает упавшую в колодец красавицу Деваяни, дочь учителя асуров Шукры, и берет ее в жены. Вместе с Деваяни во дворец прибывает Шарамшитха, царевна, дочь Вришапарвана. Именно она в результате ссоры столкнула Деваяни в колодец и теперь вынуждена служить ей, чтобы отвести гнев всесильного Шукры от своего отца. В итоге, сыновей от Яяти рожают и Деваяни, и Шарамшитха, но Деваяни неизвестно об измене мужа. Когда правда раскрывается, Деваяни уходит от мужа, а Шукра проклинает Яяти преждевременной старостью. Однако, спустя время, он смягчает проклятие и дает возможность Яяти снова стать молодым, если кто-то из его сыновей возьмет на себя его дряхлость. Все сыновья Яяти отказываются от столь ужасного предложения – кроме Пуру, одного из сыновей Яяти и Шарамшитхи. Он отдает отцу свою молодость и становится стариком на тысячу лет. После того, как Яяти насладился блаженной жизнью с двумя своими женами, он возвращает молодость Пуру и делает его своим наследником.

Таков оригинальный миф. В романе (получившем, кстати, огромную популярность в Индии) Кхандекар несколько перерабатывает историю (в частности, речь идет только о двух сыновьях - Яду от Деваяни и Пуру от Шарамшитхи) и фокусируется главным образом на духовной трансформации Яяти. Он предстает сначала пылким и идеалистичным юношей, которого впоследствии глубоко травмирует дряхлость и смерть собственного отца. Брак с Деваяни оказывается несчастливым, она предстает себялюбивой и амбициозной женщиной, в отличие от искренней и невинной Шарамшитхи, хотя в мифе они обе те еще стервы. Когда измена Яяти выходит наружу (причем предстает она практически случайным, предопределенным судьбой событием) Шарамшитху с новорожденным сыном изгоняют из дворца, Яяти окончательно отстраняется от Деваяни и с головой уходит в плотские наслаждения. После провалившейся попытки быть хорошим царем и мужем, Яяти не видит смысла в жизни кроме как потакания своим желаниям, ради которых он готов даже на насилие.

Когда Шарамшитха с выросшим Пуру возвращаются во дворец, Яяти уже отвратителен не только жене и придворным, но и самому себе. Проклятие Шукры, однако, повергает его в ужас и поначалу он цепляется за возможность пожертвовать сыном, чтобы вернуть себе молодость. Он практически принуждает Пуру согласиться на обмен. Но он тут же осознает низость, до которой опустился, и глядя на чистоту Пуру и материнскую любовь Шарамшитхи, отрекается от обмена и готов умереть. Раскаяние Яяти возвращает молодость Пуру и спасает душу самого Яяти – он не умирает и становится отшельником.

Если простить роману местами чрезмерную сентиментальность (а переводу – внезапных “королей” и “принцев” вместо устоявшихся в переводческой практике “царей” для обозначения индийских мифологических персонажей, а также неразрешенный вопрос, каким образом Салганик, переводчик английского и хинди, осуществила перевод с маратхи), то это очень увлекательная и смелая трактовка мифа, которой иногда не хватает в многих современных, политкорректных и стерильных, ретеллингах. Кхандекар изображает предельно откровенно ключевой человеческий страх и исследует, как далеко этот страх может завести кого-то, наделенного практически безграничной властью.

Картины духовного распада Яяти перемежаются философскими вставками и практически фэнтезийными эпизодами (сражение с асурами, воскрешение мертвых), от чего за книгой сложно соскучиться. Разочаровывает несколько однобокое изображение женских персонажей: хотя повествование ведется от первого лица как Яяти, так и Деваяни с Шарамшитхой, личностная мотивация первой объяснена только честолюбием, а второй – беззаветной любовью. Деваяни как персонаж мне вообще кажется куда интереснее самого Яяти, особенно если прочитать всю ее мифическую биографию. В романе делаются некоторые отсылки на ее отношения с брахманом Качей, но не получают полноценного развития. Несмотря на небольшие повествовательные огрехи, это все равно очень мощное произведение, полноценно погружающее в мир индийского мифа.

ФЛОРЕНТИЙСКАЯ ЧАРОДЕЙКА
Салман Рушди (2008)

"Флорентийская чародейка" — книга-головоломка и книга-лабиринт. Златовласый европеец прибывает ко двору Акбара со смелым утверждением: я — ваш дядя. Абсурд? Абсурд. Но лишь на первый взгляд, пока незнакомец не начинает рассказывать свою историю. Сюжетные линии переплетаются, действие разворачивается то в Сикри, городе Великого Могола, то во Флоренции времен Медичи, то в Стамбуле.

Салман Рушди проводит нас по коридорам человеческих эмоций, заводит в закоулки вынужденного забвения и показывает путь из сна в реальность. Герои романа каждый на свой лад ищут ответ на вопрос кто я? Кто определяет мою личность? Есть ли я без других? Быть ли другим без меня? Каждый ищущий — скиталец, каждое утверждение относительно, любая опора зыбка.

Особенно мучительны эти вопросы для самой флорентийской чародейки. Как быть женщине, отрекшейся от своего рода? Стоит ли скучать, если ты вычеркнута из семейной летописи? Как идти своим путем, если ты зависима от покровительства мужчин? Вопросы самоидентичности остаются нерешенными, но поиски ответов завораживают.

Резюме: понравилось, рекомендую. В больнице ход времени течёт совсем иначе, привычная реальность сменяется не очень уютным миром капельниц и перевязок, а потому окунуться в хитросплетения Судьбы героев романа оказалось прекрасно и целительно если не для тела, то для души.

#книжныйклуб

В январе мы говорим про книгу шотландского исследователя индийской истории и культуры Уильяма Далримпла (William Dalrymple) «White Mughals». Её представит Алиса Чочуа!

«Белые моголы» - это одновременно и глубочайшее историческое исследование, и полная трагизма и красоты история взаимоотношений двух цивилизаций через призму любви и страсти, преодолевающих все возможные табу и барьеры. Колониализм, эксплуатация и расизм против иррациональных человеческих чувств.

Встречаемся 21 января в 19.00. Для участия не обязательно читать книгу заранее. Мероприятие бесплатное.

ЗАРЕГИСТРИРОВАТЬСЯ НА ВСТРЕЧУ

Айеша Маназир Сиддики, "Центр"

Продолжая пакистанскую тему этого месяца, расскажу об еще одном недавно вышедшем романе.

В книге “Центр”, на первый взгляд, описываются тяготы и чаяния, знакомые множеству переводчиков: одинокая пакистанка Аниса живет в Лондоне и зарабатывает на жизнь переводом субтитров к болливудским фильмом. Каши на этом заработке не сваришь, и поэтому на самом деле Анису содержат богатые родители, а она тем временем размышляет, как сложилась бы ее жизнь, работай она вместо урду с более востребованными и “денежными” языками вроде немецкого. Анисе выпадает возможность реализовать свои желания, когда она начинает встречаться с Адамом - британским переводчиком, поразившим ее тем, что знает одновременно несколько языков, включая китайский и русский. Отношения в паре протекают не то чтобы совсем хорошо, но Аниса все-таки везет Адама в родной Карачи, чтобы представить родителям, и там Адам внезапно демонстрирует блестящее владение урду, хотя до этого и пары слов не мог запомнить.

Под напором Анисы Адам признается, что все свои языки выучил в неком “Центре” – заведении, где языкам обучают всего лишь за десять дней, и столь засекреченном, что попасть туда можно только по рекомендации.

Наконец-то у Анисы есть шанс выучить немецкий. Адам рекомендует Анису в Центр и благополучно уходит из ее жизни, потому что отношения спасти все-таки не удается.

После некоторого ожидания Аниса получает звонок из Центра и наряду с интервью проходит неожиданно обширный медосмотр. Заселившись в Центр, Аниса обнаруживает, что обучение главным образом заключается в непрерывном прослушивании аудиозаписей на выбранном языке, в который Рассказчик (в случае Анисы, немец Петер) делится историями из жизни. В первые дни аудиозапись звучит как белый шум, но в какой-то момент Аниса вдруг начинает все понимать. Она выучила немецкий.

Понятное дело, на этом все не заканчивается. Анисе предстоит узнать, что же за методику используют в Центре (это явно не безобидный гипноз). Она заводит дружбу с Шибой – управляющим менеджером и дочерью одного из создателей технологии. Она постепенно погружает Анису в историю Центра, и когда та наконец узнает, как работает технология “поглощения” языка, то получает предложение самой стать “Рассказчицей”.

Роман “Центр” начинается как увлекательный интеллектуальный триллер с намеком на научную фантастику. К сожалению, запала хватает примерно на 30-40% книги. Интересно следить за открытиями Анисы, все время ждешь, когда же сюжет начнет закручиваться. Увы, во второй части повествование значительно бледнеет, и хотя в конце история изящно закольцовывается, не могу сказать, что ее финал соответствует многообещающему зачину. Тем не менее, книга написана легко, содержит некоторые интересные наблюдения за природой языка и языковых личностей, за что можно извинить повествовательные огрехи. Хотя, возможно, будет сложно справиться с обилием характерных для такой литературы замечаний о феминизме, привилегии, постколониализме и прочей нео-марксистской проблематике. Ничего не имею против этих тем, но в “Центре” поражает их откровенная поверхностность, недоработанность и даже противоречивость. Ощущение такое, что автор вводила некоторые эпизоды, чтобы заработать баллов у юной и политически ангажированной публики, но сама к таким размышлениям была не готова. В итоге, ее Аниса выглядит избалованной, не очень умной богачкой из Карачи, не способной видеть за пределами собственного носа.

Калькуттская книжная ярмарка выглядит как и все в Индии - пыль, черти из Махабхараты, миллиард человек, громкая музыка. Почему-то посреди всего этого стенд полиции Западной Бенгалии с автоматами, бронежилетами и конфискованными самодельными взрывными устройствами. Пользуется спросом куда больше, чем десяток самых популярных книжных стендов. Даже суммарно.

Размер всего действа вообще сложно оценить. Просто бесконечные ряды домиков-стендов. Ни в одно выставочное помещение в Москве это просто не влезло бы. Тут в общем-то тоже не помещение. Все под открытым небом. Это как если бы ВДНХ плотненько застроили и всю Москву привезли потусить.

На российском стенде работают два индуса. Старательно рассказывают всем желающим за Толстоевского. Но мы с Верой нечаянно отняли у ребят работу. Пока мы ждали кой-кого на стенде все посетители стали задавать вопросы нам, а не сотрудникам стенда.

Ну как нам? Вера сосредоточенно выясняла что-то важное в телефоне, поэтому вопросы задавали мне. А ее просто фотографировали. Смею утверждать, что большинство посетителей в тот день пришло посмотреть на Веру, а не на книги. И пофоткать украдкой.

Пришел ко мне индус, спрашивает.

– А есть у вас книги про гулаг?
– Нету у меня никаких книг про гулаг, – я уже даже не пытаюсь объяснить, что я тут не работаю.
– Мне кажется, что есть.
– Где?
– Вон там! Только я по русски читать не умею. Это про гулаг или нет?

Смотрю куда показывает. Книга в красной обложке, на обложке какой-то генерал. Генерал, как выясняется, автор. А сама книга про судебную реформу. К вопросу о важности обложек. Я решил индуса не расстраивать и сказать мол да, но тут его от меня отогнали сотрудники стенда. Говорят мол отстаньте от посетителя.

На английском я выступал впервые и от волнения он у меня стал еще хуже чем был. Хотя казалось бы… В итоге каждое третье предложение было никак не связано с предыдущими, а каждое четвертое завершало первое. Потом я расстраивался и завершал все грустным вздохом, прям посреди пятого предложения. И добавлял что-нибудь типа «самсинг лайк зис».

А параллельно с этим Вера шпарила по-английски так бодро, что у нее уточняли почему она говорит с американским акцентом. Хотя мне кажется, что если бы индусы знали что такое Дагестан, они бы тоже интересовались, как мне удалось говорить по-английски с дагестанским акцентом. Возможно я единственный в мире человек, который провернул такой трюк.

В целом наш дуэт довольно неплохо справился с презентацией русской литературы. Вера доносила на смысловом уровне, а я на чувственном. Вера говорила про страдания, я их демонстрировал.

К следующему выступлению планирую разучить страдательный танец.

​​“The Seven Moons of Maali Almeida”, Shehan Karunatilaka /
“Семь лун Маали Алмейды”, Шехан Карунатилака

Я испытываю слабость к Букеровским спискам, и лауреатов последних лет стараюсь обязательно читать: чаще всего жюри подбирают что-то по моему вкусу. Сейчас в моих руках оказался роман, который взял Букера-2022.

Ланкийский автор (на чье фото в книжке я периодически томно поглядывала) создал великолепную историю о разумном, добром, вечном и по сути неоригинальном: дух, который оставил неоконченное дело, должен его закончить в определенный высшими силами срок и найти покой. Но интересной и оригинальной этот простой сюжет делает контекст – история Шри-Ланки, форма – квест главного героя, диалоги с многочисленными духами, временная композиция, наполненная воспоминаниями и попытками реконструировать момент смерти героя.

Итак, Маали Алмейда, фотограф, который работает на всех и ни на кого, оказывается в каком-то странном месте, где ему сообщают, что он мертв. На нем только одна сандалия, его фотоаппарат разбит, да и вообще очень похоже, что он и правда мертв: вот двое пытаются избавиться от его трупа, в числе прочих. Что ж, откладывать больше нельзя: мир должен увидеть фотографии, которые хранятся в коробке у него под кроватью, и узнать страшную правду. Только как дать миру понять, что он должен увидеть эти фотографии? И как сделать так, чтобы первыми их не нашли те, кого изобличает их автор?

Первой моей ассоциацией был обожаемый “Линкольн в бардо”, единственный роман Джорджа Сондерса, принесший ему Букеровскую премию в 2017м (совпадение?): все действие там тоже происходит среди душ умерших, и их влияние на души живых в этом романе оказывается неожиданно исторически решающим моментом. Если любите Сондерса, вам точно будет интересно послушать наше обсуждение этого романа.

У Карунатилаки же роман оказывается более реалистичным. Нет, не в плане изображения загробного мира, а в отношении мира в целом. Если у Сондерса роман заканчивается на высокой патетической ноте, в которой звучит романтическое стремление к изменению мира к лучшему – и вера в такую возможность, то у Карунатилаки такой веры нет. На смену одним злодеям придут другие, и хотя опускать руки, поднятые для борьбы со злом, само по себе преступно, зло удастся сдержать лишь точечно, можно уберечь лишь некоторых, и выбор придется делать быстро, ибо зло безжалостно и неотвратимо, хотя порой и идет на взаимовыгодную сделку.

При этом нельзя сказать, что Сондерс – ванильный романтик, а Карунатилака – разочарованный циник. Оба романа объяединяет главное: стремление к свету через пороки и боль нашего бренного мира, а главное, что может спасти и заставить идти вперед – доброе, вечное, такое банальное и такое жизненно необходимое условие жизни: любовь, и только она. И хотя Маали Алмейда не сможет исправить своими фотографиями ни весь мир, ни даже свою страну, он поймет: жизнь не бессмысленна, когда ты знаешь, кто ты, какова твоя миссия и цель. И конечно же, если ты кого-то любишь.

Читали Карунатилаку или Сондерса? В моих дальнейших планах есть еще одна книжка про жизнь после смерти, и это “Грязь кладбищенская” Мартина O Кайня. Буду рада, если добавите еще хороших книг по теме!

«Семь лун» напечатали

Калки, “Первое половодье”

Первая по-настоящему классная книжка в этом году. Историческая эпопея Ponniyin Silvan (”Сын Понни”, где Понни – одно из названий реки Кавери) тамильского классика Рамасвами Кришнамурти (писавшего под псевдонимом “Калки” – десятая аватара Вишну) обрела новую популярность после выхода успешной экранизации в 2022 году. Хотя в Индии произведение неоднократно переводили на английский язык, с 2023 года выходит новый, по заявлениям самый точный и подробный, перевод. Я успела купить два вышедших тома перед вылетом из Индии – и не пожалела.

Что же происходит в первой части? Тамилнаду, 10 век. Могущественной империей Чола правит Парантака Сундара. Некогда победоносное и процветающее государство переживает нелегкие времена: ходят слухи, что император ослаб и постарел, и скоро на престол сядет новый наследник. За эту роль готовы побороться несколько кандидатов, и ближайшие соратники императора ведут свою игру, чтобы усадить на престол наиболее подходящую фигуру. А за границами империи за происходящим следят когда-то побежденные соперники (например, сингальские цари из Ланки) и выжидают момента, чтобы напасть на пошатнувшуюся империю.

Впрочем, время больших перемен еще не наступило, и в неведении об окружающих интригах на встречу с императором едет Вандиядеван – отпрыск славного, но обедневшего клана Ванаров. Он несет сообщение от царевича Адитьяна – старшего сына императора, охраняющего дальние границы. В дороге Вандиядеван встречает дочь императора – Кундаваи (и по незнанию влюбляется в нее), загадочного вишнуита Альваркадияна (который явно вовлечен в нечто большее, чем перебранки о природе бхактизма со своими соперниками-шиваитами), хитроумного астролога из Кудандаи и императорских воевод – братьев Палуветтараияров. Каждый из этих персонажей имеет свой резон следить за состоянием императора и делать ставку на своего кандидата в наследники, а Вандиядеван против воли вынужден вмешиваться в их сложные заговоры.

В первых главах приходится продираться через зубодробительные имена и запутанную географию региона. Задача этого тома – не завертеть сюжет, а скорее задать фон, представить ключевых персоналий, напомнить читателю о величии и славе древней тамильской земли. Автор то и дело с удовольствием описывает танцы, религиозные обряды, выступления поэтов, правила этикета, подготавливая читателя к долгому путешествию. Но даже из этих глав понятно, что надолго расслабиться не получится – грядут великие дела.

По случаю 8 марта хочу поделиться выпуском индийского Harper's Bazaar, который в свои лучшие годы, когда находился под управлением великолепной Нониты Калра, регулярно освещал современный литературный процесс региона и в мае 2018, в частности, представил сразу трёх южнозиатских писательниц: Фатиму Бхутто из Пакистана, Тахмиму Анам из Бангладеш и Тишани Доши из Индии. Приятного чтения!

Анураг Патхак, 12th Fail

Название романа требует некого пояснения. В Индии школьники заканчивают двенадцать классов и в конце тоже сдают выпускные экзамены (которые от ЕГЭ отличаются тем, что не являются в нашем смысле “едиными”. В Индии отсутствует централизованная система образования, и в каждом штате может быть несколько стандартов обучения: федеральный, региональный или даже международный в престижных частных школах). Несдача выпускного экзамена по сути означает конец академических перспектив учащегося: ему закрыта дорога и в перспективный вуз, и даже в самый захудалый колледж.

Именно такая судьба постигает Маноджа Шарму в самом начале романа – он проваливает выпускные экзамены в 12 классе. Причиной тому далеко не лень – а просто в неказистой школе где-то в захолустье Мадхья Прадеш образование уже давно является не более, чем формальностью, на экзаменах студенты попросту списывают ответы и получают свои ничего не значащие дипломы.

Этой практике приходит конец с рейдом нового полицейского суперинтенданта в городке, в результате чего Манодж покидает школу без документа об образовании. Поначалу он не слишком расстроен: быстро соображает с приятелем покупку минибаса, на котором планирует возить пассажиров между ближайшими населенными пунктами. Но он не один оказывается такой хитрый, этот источник заработка уже давно захвачен другими, и они попросту отбирают машину у Маноджа. Так он впервые сталкивается с неизбежной для маленького человека несправедливостью. Судьба еще раз сводит его с принципиальным суперинтендантом, и Манодж впервые обращает внимание, как люди попадают на такие должности – сдав экзамены на государственную службу. Обеспечение бюрократии всех уровней в Индии происходит путем сдачи изнурительных экзаменов, после которых человека назначают на ту или иную должность. Подготовиться к экзамену может человек с минимальными образовательными квалификациями (диплом бакалавра), а дальше все зависит от удачи и умения зазубривать тонну материала. Получить государственную должность (с гарантированным пожизненным трудоустройством, стабильной зарплатой, пенсией и прочими бонусами) и поныне является золотой индийской мечтой наряду с профессиями врача и инженера. Ежегодно к экзаменам готовятся около миллиона студентов, а успешно сдают их – всего лишь 180 человек.

Так Манодж начинает сложный изнурительный путь к заветной должности. Ему придется пересдать выпускные экзамены, закончить заштатный универ в Гвалиоре и потратить годы на подготовку к госэкзаменам, многочисленные провалы и пересдачи. И все это при том, что семья Маноджа бедна (хотя и не относится к низшей касте), заработок отца непостоянен, и Маноджу вскоре придется полагаться не на посылки из дома, а собственное умение выживать. У юноши без денег и связей мало шансов на хорошую подработку даже в Дели, куда он перебирается, чтобы заниматься в одном из многочисленных coaching schools – заведений, которые натаскивают студентов на сдачу тестов. На наших глазах Манодж из рассеянного деревенского увальня превращается в целеустремленного юношу, который стойко переносит все трудности. Даже влюбленность в сокурсницу Шраддху, на счастливое будущее с которой у Маноджа на первый взгляд мало шансов, становится еще одним катализатором его ученического пыла. В условиях высочайшей конкуренции (которую в России нам сложно до конца представить) всего лишь усидчивости далеко недостаточно, на государственные должности отбираются лучшие из лучших, и Маноджу еще не раз аукнется школьный провал. Ему предстоит доказать не только самому себе, но и своей зацикленной на отличных оценках стране, что одна академическая неудача не может быть мерилом личности и определять судьбу человека на всю оставшуюся жизнь. Убеждение это для многих (возможно, большинства) индийцев остается утопией, они с детства готовы бороться с миллионами соотечественников за ту самую престижную должность, однако неожиданный успех и романа, и его прошлогодней экранизации говорит о том, что история Маноджа выразила что-то особенно важное о современной Индии.

Харимохан Джха, “Невеста”

С неожиданным удовольствием прочитала небольшую повесть, написанную на языке майтхили в 1930 году и недавно вышедшую в английском переводе. Почему с неожиданным? Читая индийскую прозу начала ХХ века сложно не заметить, что социальное в ней часто преобладало над литературным. Писатели с энтузиазмом писали о детских браках, бедности крестьян, необходимости разного рода реформ, по пути забывая о том, что сюжет должен быть увлекательным, а герои – похожими на людей. Повесть “Невеста” представляет собой прогрессивную критику положения женщины и одновременно бойкую комедию положений.

Классик литературы майтхили Харимохан Джха написал “Невесту” во времена националистического бума в начале ХХ века, когда язык майтхили, долгое время считавший всего лишь наречием хинди на территории современного Бихара, активно отстаивал свою самостоятельность в литературной сфере. “Невеста” выходила по главам в журнале, который так и назывался – “Майтхила” – и в разы увеличила его продажи. Харимохан Джха был профессиональным лингвистом, оставил сочинения на английском, хинди и майтхили, но именно “Невеста” стала самым популярным его произведением и легла в основу нескольких экранизаций.

Сюжет вертится вокруг матримониальных практик майтхильского общества, которые можно назвать “брачным рынком” в самом буквальном смысле и прямолинейность которых не снилась ни одному пользователю Тиндера. Пожилой брахман там может заполучить себе молодую жену, и даже не одну, если готов выложить хорошую сумму денег, а за завидных молодых женихов, наооборот, торгуются родители девушек. Руководят процессом активные свахи, не брезгующие взять залог, чтобы застолбить выбранных кандидатов для конкретной семьи. На одном таком рынке происходит сделка между родственниками девушки по имени Бучия и молодым выпускником Бенаресского университета Чандичараном Мишрой. Сначала сваты не могут поверить своей удаче – жених на редкость образован, имеет прекрасные манеры и даже не английском говорит так хорошо, что позабыл родной майтхили. Увы, позабыл Мишра не только язык. Прожив долгое время в университетской среде, он насмотрелся на тамошних образованных женщин и теперь мечтает о похожей спутнице жизни – утонченной и начитанной, имеющей собственное мнение о политике и искусстве. Идеал женщины для него – красивая и прогрессивная актриса Девика Рани (которая, напомню, была женой художника Святослава Рериха). Однако искать невесту он решил в родных деревнях, а откуда ж там взяться такой диковинке? Бучия хоть и слывет первой красавицей, но не знает ни буквы ни родного, ни английского алфавита. Конечно, скрыть это от жениха дело нетрудное, но он тут выдвигает совсем уж немыслимое требование – поговорить с невестой перед свадьбой и только после этого согласиться на брак. Родня Бучии встает на уши: как им не упустить достойного жениха, выдать за него Бучию и не допустить столь вопиющих вольностей?

“Навеста” отличается весьма динамичным повествованием, в котором найдется место и смешным противостояниям между городскими и деревенскими, интригам завистливых родственников, необременительным авторским размышлениям о прогрессе и необходимых социальных реформах. Текст попадает в актуальный в то время дискурс о новой индийской женщине, которую желали видеть рядом с собой образованные индийские мужчины. К слову сказать, “женщине” этой повести, Бучии, всего лишь тринадцать лет. Сценки, в которых ее принуждают вести себя как невеста, а ей всего-то хочется дурачиться с подружкой и таскать лакомства, отдают больше горечью, чем забавой. Позиция автора ясна: фарс – это не вождение за нос жениха, в ситуация, в которой девушка идет не в школу, а в дом свекров, и когда желание выбрать не прислугу, а спутницу жизни воспринимается как никому не нужная блажь.

КОХ–И–НУР
Уильям Далримпл, Анита Ананд

Закончила читать книгу про непростую судьбу Кохинура, самого знаменитого алмаза в мире. Раньше я думала, что Кохинур ещё и самый большой алмаз, но оказалось, что он и прежде уступал в размерах нескольким более крупным экземплярам, а уж после огранки (из 191 карата осталось 105) и разработки алмазных копей в Африке и вовсе вышел из гонки. Зато чего у Кохинура точно больше, чем у других камней, так это связанных с ним легенд, скандалов и трагедий.

В книге хорошо описана вся непростая история камня. Сначала алмаз переходил от одного правителя к другому в пределах региона: то им владели делийские султаны, то персы, то афганские правители. За этот камень убивали, выкалывали глаза и морили голодом, но он оставался просто большим и дорогим камнем.

Его несчастье в том, что он к тому же стал материальным артефактом, символизирующим суверенитет Пенджаба. Независимость и воинственность сикхов не устраивала Ост-Индскую компанию. Фортуна и обстоятельства были на стороне англичан, и в результате двух англо-сикхских войн Кохинур отправился на корабле в сторону туманного Альбиона.

Судьба камня тесно связана с судьбой последнего раджи Сикхского государства. В возрасте 11 лет Далип Сингх отрёкся от престола в пользу Ост-Индской компании, затем стал христианином и переехал в Англию. Можно радоваться хэппи-энду? Да, но нет. В Англии ни Кохинур не прижился, ни Далип Сингх. Последний скончался в Париже после неуспешных попыток уговорить кого-нибудь выступить против Англии в её Индийских владениях. Кохинур же потерял половину своего веса после огранки в Лондоне, не впечатлил простых британцев, а сейчас и вовсе лежит в запасниках, чтобы не провоцировать ни Индию, ни Пакистан, которые предъявляют свои права на него.

Резюме: мне понравилось. Читается легко, хотя текст насыщенный.

Прилетела домой по делам. Родную Сибирь внезапно засыпало снегом – пережидаю непогоду за книжками, которые вроде бы не индийские, но всё-таки индийские. Хинди перевод "Гарри Поттера" я любовно покупала в первую индийскую поездку и с тех пор перечитываю. А трилогию "Черный Баламут" я приобрела в ковидном 21-ом. Удивительным образом я только тогда узнала об этом эпическом (и юмористическом) переложении "Махабхараты" на русском языке. Планировала я одолеть тысячестраничный том ещё тогда, но предложили работу в Бангладеш, и я уехала. С тех пор руки не доходили. Есть надежда, что успею прочитать за следующие три-четыре недели.