Первое января меня застало в аэропорту Дели. Расстаюсь с Индией на некоторое время (надеюсь, не слишком долгое). Но не расстаюсь с литературой. В прошлом году было прочитано много важных, нужных книг, и о многих мне ещё предстоит рассказать. А уже ждут своей очереди новые книги – и в читалке, и бумажные, купленные или подаренные в Индии. Вот доберусь до места назначения, распакуюсь – и засяду за чтение основательно.
А пока поздравляю всех своих подписчиков с Новым годом! Желаю нам всем больше хороших книжек и прочих радостей в наступившем году.

Ожидаемые книги 2024

В наступившем году ожидается довольно много интересных книжных релизов. Ниже назову несколько книг, которых жду больше всего.

Анита Десаи, Rosarita

Самая потрясающая новость – Анита Десаи, которую мы с таким упоением обсуждали в книжном клубе Хинди Гуру, впервые за десять лет выпускает новую книгу!!! Пока известно, что по объему это скорее повесть (80 стр.) и что действие происходит в Индии и Мексике (сразу вспоминается ее роман The Zigzag Way). Теперь нужно как-то дожить до июля, когда книга поступит в продажу.

Салман Рушди, Knife

В прошлом году у меня случилось переоткрытие Салман Рушди, так много его текстов я не читала последние лет десять. А в 2023 году прочитала взапой самый новый роман Victory City, классический “Прощальный вздох мавра” и тяжелый том мемуаров “Джозеф Антон”. Предполагаю, что “Нож” будет логическим продолжением “Джозефа Антона”, полностью посвященного жизни Рушди под угрозой исполнения фатвы.

Уильям Далримпл,The Golden Road: How Ancient India Transformed the World

Отрадно видеть, что Далримпл готов приложить свой дар потрясающего рассказчика не только к могольским нарративам. Будет весьма интересно взглянуть на историю распространяющегося влияния древнеиндийской цивилизации через призму его исследовательской дотошности.

Таша Сури, The Lotus Empire

Окончание фэнтези-трилогии The Burning Kingdoms, выстроенной во впечатляющем сеттинге индийской истории и мифологии. Хотя эта трилогия оказалась слабее дебютной серии Сури The Books of Ambha (коей я большой фанат), однако, спустя два года ожидания, узнать, что в итоге станется с царевной Малини и чародейкой Прией, совершенно необходимо.

Амина Ахмад, “Возвращение Фараза Али”

Пакистанский роман прошлого года об обретении достоинства в условиях, которые мало к этому располагают.

Фараз Али – выходец из лахорского квартала красных фонарей, незаконнорожденный сын высокопоставленного чиновника. Отец удивительным образом не забыл о своем отпрыске, устроил ему брак с девушкой из приличной семьи и должность в полиции. Об их родстве Фаразу упоминать запрещено, равно как и раскрывать, что его мать – таваиф из Внутреннего города. А в благодарность за подаренную жизнь Фараз вынужден оказывать отцу периодические услуги. С просьбы об очередном одолжении начинается роман.

Ваджид (отец) просит Фараза замять дело об убийстве юной куртизанке в Шахи-мохалле – родном месте Фараза, где он не бывал с детства, когда Ваджад забрал его у матери с сестрой на воспитание. Фараз не знает, кто стоит за убийством незнакомой ему девушки, не знает он, что мать его до сих пор жива, а сестра Разина ухитрилась стать киноактрисой – от проституции ее это не спасло, но по крайней мере у ее опекунов водятся хорошие деньги, которыми она поддерживает мать и свою собственную дочь Мину.

Возвращение в Шахи-мохаллу обнажает неразрешенный кризис жизни Фараза: должник собственного отца, спасенный от неразрывного круга проституции и сутенерства, в котором пребывают все без исключения обитатели этого района, Фараз вовсе не чувствует себя счастливчиком. Скорее, он – самозванец в собственной жизни, неспособный рассказать всю правду о себе ни одной живой душе. А люди, которым известно происхождение Фараза, – как Ваджид и его фронтовой товарищ генерал Гази Ашраф – видят в нем бастарда, годного разве что на беспрекословное подчинение.

Им сложно представить, что у сына таваиф окажется совесть и офицерская честь, которая значительно затруднит сокрытие неудобного преступления.

Впрочем, совести Фараза придется столкнуться с еще более страшным испытанием. На дворе – неспокойный конец 1960х, Пакистан на пороге войны со своей восточной провинцией, которая стремится стать независимой страной. Именно в Дакку Ваджид переводит Фараза за несубординацию. Несмотря на все сочувствие Фараза к бенгальской борьбе за самоуправление и право говорить на собственном языке, он становится свидетелем и невольным соучастником преступлений пакистанской армии. Возвращение с бесславной войны в Пакистан, менее всего расположенный к покаянию в содеянном, занимает самые пронзительные страницы этой книги.

Большую часть романа Фараз катастрофически одинок, и кажется, что его достоинство вот вот разрушится под угрозой еще большей изоляции. Однако, в книге остается место для утешительной веры, что правильные поступки все же приводят если не к абсолютному спасению, то хотя бы к маленькому житейскому счастью.

Была ли у вас в юности role model? Моим примером для подражания остается Нэнси Дрю – сильная и независимая девушка-детектив, проложившая поп-культурную дорогу ярким женским образам следующих эпох.

Мария Татар в «Тысячеликой героине» пишет, что женщина-детектив — своего рода революционная фигура. «Ей не требовались восхищенные и льстивые спутники, почти всегда она действовала автономно. При этом, сыщицы ориентировались на «этику заботы», соблюдали закон и стремились восстановить справедливость». Устоять невозможно!

Я до сих пор радуюсь, когда нахожу литературных сиблингов Нэнси Дрю – героинь, вдохновленных образом своей легендарной предшественницы. И такой sister from another mister стала Первин Мистри – главная героиня романа «Малабарские вдовы» Суджаты Масси.

Первин живет в Бомбее начала прошлого века и она – первая женщина-поверенный в Индии. Кстати, у Первин Мистри был реальный прототип - индийская юристка и писательница Корнелия Сорабджи. Она была первой женщиной-адвокатом в Индии, первой женщиной-индианкой, окончившей университет Бомбея, а затем и первой женщиной, изучавшей право в Оксфорде. Многие из этих успехов предстоит повторить и мисс Мистри.

Сюжет разворачивается сразу в двух временных линиях. Мы наблюдаем за тем, как в 1921 году Первин расследует загадочное дело о наследстве богатого мусульманского фабриканта, а в 1916 году ее первая любовь оборачивается трагедией.

Бесспорное достоинство романа – его иммерсивность. «Малабарские вдовы» погружают и в контекст, и в эпоху, вызывая острое желание попробовать все упомянутые в тексте индийские лакомства и прогуляться по колоритным бомбейским кварталам начала прошлого века.

Конечно, придирчивый читатель найдет, до чего докопаться: и основная интрига могла быть чуть менее предсказуемой, и основной феминистский посыл мог транслироваться изящнее. Но, отставить превращение в ворчливую бабку! Я благодарна этому пейджтёрнеру за приятный вечерок и уже заказала вторую книгу серии.

Издательство: @popcornbookstg
Перевод Александры Глебовской

⚡️Мы только что сдали в печать новый роман Салмана Рушди "Город победы".
Перевод с английского Анны Челноковой.

История об империи, созданной девятилетней девочкой, которую наделила магическим даром богиня Парвати. Завет богини — создать общество, в котором женщины не уступают в правах мужчинам. И главная героиня романа, Пампа Кампана, 250 лет делает все, что в ее силах. Но правители сменяют один другого, за победами следуют поражения, и не все задуманное удается воплотить. Дворцовые интриги, проблемы престолонаследия, подпольные движения сопротивления и многое другое влияет на развитие событий.

Книга выйдет в феврале.

Страница Салмана Рушди на нашем сайте: https://www.corpus.ru/authors/salman-rushdi.htm

В честь начала нового сезона литературных фестивалей в Южной Азии ещё раз поделюсь своими рекомендациями по посещению этих мероприятий. В ближайшее время ожидаются следующие интересные литфесты:

The Hindu Literary Festival – 26 и 27 января, Ченнаи;
Jaipur Literary Festival – c 1 по 5 февраля;
Nepal Literature Fest – с 16 по 19 февраля, Покхара.

P.S. Для дорогих моего сердцу хайдерабадского и даккского литфестов на этот год дат пока нет...

🔸 О наследии Юлии Марковны Алихановой: К сожалению, её блестящие доклады и лекции почти не записывались. Единственное сохранившееся на видео выступление прошло в рамках проекта «Российские индологи об Индии», инициированного Институтом философии РАН совместно с Посольством Индии, в 2015 г. - «Традиционная санскритская драма: взгляд извне и изнутри»

🔹Существует еще аудиозапись лекции «"Рамаяна" в драме Бхавабхути "Последние деяния Рамы"», сделанная в 2013 году в рамках семинара «Культуры Востока», проходившего под крышей Института восточных культур и Античности РГГУ (позже - Института классического Востока и Античности НИУ ВШЭ).

🔸Перевод трактата Анандавардханы «Дхваньялока: (Свет дхвани)» вышел в 1974 г. в издательстве «Наука» в серии Памятники письменности Востока.

🔹Сборник работ Ю.М. Алихановой "Литература и театр Древней Индии" вышел в 2007 году в издательстве «Восточная литература», его можно найти в продаже и в электронном виде в сети.

Вишну Сакрам Кхандекар, “Король Яяти” (пер. М. Л. Салганик)

Я разделяю с индийцами любовь к жанру “мифологической прозы” или ретеллинга – пересказа известных мифологических сюжетов современными писателями. Ну как, “современными”… В индийской литературе ретеллинг – не тренд, а давняя традиция. Знаменитые “триста версии “Рамаяны”, упоминаемые филологом А. К. Рамануджаном, разбросанные по всей Южной и Юго-Восточной Азии, укрепили практику пересоздания эпоса на различных языках с внесением локальных особенностей. А в XX и XXI веках стало популярно переосмысление всем известных историй в нынешнем социально-политическом контексте (ранее я писала о романах The Palace of Illusion и The Missing Queen).

Классический роман языка маратхи “Король Яяти” посвящен далеко не самому популярному эпизоду “Махабхараты”. Яяти – один из прославленных предков Пандавов и Кауравов, потомок основателя династии Пурурваса. Однажды он спасает упавшую в колодец красавицу Деваяни, дочь учителя асуров Шукры, и берет ее в жены. Вместе с Деваяни во дворец прибывает Шарамшитха, царевна, дочь Вришапарвана. Именно она в результате ссоры столкнула Деваяни в колодец и теперь вынуждена служить ей, чтобы отвести гнев всесильного Шукры от своего отца. В итоге, сыновей от Яяти рожают и Деваяни, и Шарамшитха, но Деваяни неизвестно об измене мужа. Когда правда раскрывается, Деваяни уходит от мужа, а Шукра проклинает Яяти преждевременной старостью. Однако, спустя время, он смягчает проклятие и дает возможность Яяти снова стать молодым, если кто-то из его сыновей возьмет на себя его дряхлость. Все сыновья Яяти отказываются от столь ужасного предложения – кроме Пуру, одного из сыновей Яяти и Шарамшитхи. Он отдает отцу свою молодость и становится стариком на тысячу лет. После того, как Яяти насладился блаженной жизнью с двумя своими женами, он возвращает молодость Пуру и делает его своим наследником.

Таков оригинальный миф. В романе (получившем, кстати, огромную популярность в Индии) Кхандекар несколько перерабатывает историю (в частности, речь идет только о двух сыновьях - Яду от Деваяни и Пуру от Шарамшитхи) и фокусируется главным образом на духовной трансформации Яяти. Он предстает сначала пылким и идеалистичным юношей, которого впоследствии глубоко травмирует дряхлость и смерть собственного отца. Брак с Деваяни оказывается несчастливым, она предстает себялюбивой и амбициозной женщиной, в отличие от искренней и невинной Шарамшитхи, хотя в мифе они обе те еще стервы. Когда измена Яяти выходит наружу (причем предстает она практически случайным, предопределенным судьбой событием) Шарамшитху с новорожденным сыном изгоняют из дворца, Яяти окончательно отстраняется от Деваяни и с головой уходит в плотские наслаждения. После провалившейся попытки быть хорошим царем и мужем, Яяти не видит смысла в жизни кроме как потакания своим желаниям, ради которых он готов даже на насилие.

Когда Шарамшитха с выросшим Пуру возвращаются во дворец, Яяти уже отвратителен не только жене и придворным, но и самому себе. Проклятие Шукры, однако, повергает его в ужас и поначалу он цепляется за возможность пожертвовать сыном, чтобы вернуть себе молодость. Он практически принуждает Пуру согласиться на обмен. Но он тут же осознает низость, до которой опустился, и глядя на чистоту Пуру и материнскую любовь Шарамшитхи, отрекается от обмена и готов умереть. Раскаяние Яяти возвращает молодость Пуру и спасает душу самого Яяти – он не умирает и становится отшельником.

Если простить роману местами чрезмерную сентиментальность (а переводу – внезапных “королей” и “принцев” вместо устоявшихся в переводческой практике “царей” для обозначения индийских мифологических персонажей, а также неразрешенный вопрос, каким образом Салганик, переводчик английского и хинди, осуществила перевод с маратхи), то это очень увлекательная и смелая трактовка мифа, которой иногда не хватает в многих современных, политкорректных и стерильных, ретеллингах. Кхандекар изображает предельно откровенно ключевой человеческий страх и исследует, как далеко этот страх может завести кого-то, наделенного практически безграничной властью.

Картины духовного распада Яяти перемежаются философскими вставками и практически фэнтезийными эпизодами (сражение с асурами, воскрешение мертвых), от чего за книгой сложно соскучиться. Разочаровывает несколько однобокое изображение женских персонажей: хотя повествование ведется от первого лица как Яяти, так и Деваяни с Шарамшитхой, личностная мотивация первой объяснена только честолюбием, а второй – беззаветной любовью. Деваяни как персонаж мне вообще кажется куда интереснее самого Яяти, особенно если прочитать всю ее мифическую биографию. В романе делаются некоторые отсылки на ее отношения с брахманом Качей, но не получают полноценного развития. Несмотря на небольшие повествовательные огрехи, это все равно очень мощное произведение, полноценно погружающее в мир индийского мифа.

ФЛОРЕНТИЙСКАЯ ЧАРОДЕЙКА
Салман Рушди (2008)

"Флорентийская чародейка" — книга-головоломка и книга-лабиринт. Златовласый европеец прибывает ко двору Акбара со смелым утверждением: я — ваш дядя. Абсурд? Абсурд. Но лишь на первый взгляд, пока незнакомец не начинает рассказывать свою историю. Сюжетные линии переплетаются, действие разворачивается то в Сикри, городе Великого Могола, то во Флоренции времен Медичи, то в Стамбуле.

Салман Рушди проводит нас по коридорам человеческих эмоций, заводит в закоулки вынужденного забвения и показывает путь из сна в реальность. Герои романа каждый на свой лад ищут ответ на вопрос кто я? Кто определяет мою личность? Есть ли я без других? Быть ли другим без меня? Каждый ищущий — скиталец, каждое утверждение относительно, любая опора зыбка.

Особенно мучительны эти вопросы для самой флорентийской чародейки. Как быть женщине, отрекшейся от своего рода? Стоит ли скучать, если ты вычеркнута из семейной летописи? Как идти своим путем, если ты зависима от покровительства мужчин? Вопросы самоидентичности остаются нерешенными, но поиски ответов завораживают.

Резюме: понравилось, рекомендую. В больнице ход времени течёт совсем иначе, привычная реальность сменяется не очень уютным миром капельниц и перевязок, а потому окунуться в хитросплетения Судьбы героев романа оказалось прекрасно и целительно если не для тела, то для души.

#книжныйклуб

В январе мы говорим про книгу шотландского исследователя индийской истории и культуры Уильяма Далримпла (William Dalrymple) «White Mughals». Её представит Алиса Чочуа!

«Белые моголы» - это одновременно и глубочайшее историческое исследование, и полная трагизма и красоты история взаимоотношений двух цивилизаций через призму любви и страсти, преодолевающих все возможные табу и барьеры. Колониализм, эксплуатация и расизм против иррациональных человеческих чувств.

Встречаемся 21 января в 19.00. Для участия не обязательно читать книгу заранее. Мероприятие бесплатное.

ЗАРЕГИСТРИРОВАТЬСЯ НА ВСТРЕЧУ

Айеша Маназир Сиддики, "Центр"

Продолжая пакистанскую тему этого месяца, расскажу об еще одном недавно вышедшем романе.

В книге “Центр”, на первый взгляд, описываются тяготы и чаяния, знакомые множеству переводчиков: одинокая пакистанка Аниса живет в Лондоне и зарабатывает на жизнь переводом субтитров к болливудским фильмом. Каши на этом заработке не сваришь, и поэтому на самом деле Анису содержат богатые родители, а она тем временем размышляет, как сложилась бы ее жизнь, работай она вместо урду с более востребованными и “денежными” языками вроде немецкого. Анисе выпадает возможность реализовать свои желания, когда она начинает встречаться с Адамом - британским переводчиком, поразившим ее тем, что знает одновременно несколько языков, включая китайский и русский. Отношения в паре протекают не то чтобы совсем хорошо, но Аниса все-таки везет Адама в родной Карачи, чтобы представить родителям, и там Адам внезапно демонстрирует блестящее владение урду, хотя до этого и пары слов не мог запомнить.

Под напором Анисы Адам признается, что все свои языки выучил в неком “Центре” – заведении, где языкам обучают всего лишь за десять дней, и столь засекреченном, что попасть туда можно только по рекомендации.

Наконец-то у Анисы есть шанс выучить немецкий. Адам рекомендует Анису в Центр и благополучно уходит из ее жизни, потому что отношения спасти все-таки не удается.

После некоторого ожидания Аниса получает звонок из Центра и наряду с интервью проходит неожиданно обширный медосмотр. Заселившись в Центр, Аниса обнаруживает, что обучение главным образом заключается в непрерывном прослушивании аудиозаписей на выбранном языке, в который Рассказчик (в случае Анисы, немец Петер) делится историями из жизни. В первые дни аудиозапись звучит как белый шум, но в какой-то момент Аниса вдруг начинает все понимать. Она выучила немецкий.

Понятное дело, на этом все не заканчивается. Анисе предстоит узнать, что же за методику используют в Центре (это явно не безобидный гипноз). Она заводит дружбу с Шибой – управляющим менеджером и дочерью одного из создателей технологии. Она постепенно погружает Анису в историю Центра, и когда та наконец узнает, как работает технология “поглощения” языка, то получает предложение самой стать “Рассказчицей”.

Роман “Центр” начинается как увлекательный интеллектуальный триллер с намеком на научную фантастику. К сожалению, запала хватает примерно на 30-40% книги. Интересно следить за открытиями Анисы, все время ждешь, когда же сюжет начнет закручиваться. Увы, во второй части повествование значительно бледнеет, и хотя в конце история изящно закольцовывается, не могу сказать, что ее финал соответствует многообещающему зачину. Тем не менее, книга написана легко, содержит некоторые интересные наблюдения за природой языка и языковых личностей, за что можно извинить повествовательные огрехи. Хотя, возможно, будет сложно справиться с обилием характерных для такой литературы замечаний о феминизме, привилегии, постколониализме и прочей нео-марксистской проблематике. Ничего не имею против этих тем, но в “Центре” поражает их откровенная поверхностность, недоработанность и даже противоречивость. Ощущение такое, что автор вводила некоторые эпизоды, чтобы заработать баллов у юной и политически ангажированной публики, но сама к таким размышлениям была не готова. В итоге, ее Аниса выглядит избалованной, не очень умной богачкой из Карачи, не способной видеть за пределами собственного носа.

Калькуттская книжная ярмарка выглядит как и все в Индии - пыль, черти из Махабхараты, миллиард человек, громкая музыка. Почему-то посреди всего этого стенд полиции Западной Бенгалии с автоматами, бронежилетами и конфискованными самодельными взрывными устройствами. Пользуется спросом куда больше, чем десяток самых популярных книжных стендов. Даже суммарно.

Размер всего действа вообще сложно оценить. Просто бесконечные ряды домиков-стендов. Ни в одно выставочное помещение в Москве это просто не влезло бы. Тут в общем-то тоже не помещение. Все под открытым небом. Это как если бы ВДНХ плотненько застроили и всю Москву привезли потусить.

На российском стенде работают два индуса. Старательно рассказывают всем желающим за Толстоевского. Но мы с Верой нечаянно отняли у ребят работу. Пока мы ждали кой-кого на стенде все посетители стали задавать вопросы нам, а не сотрудникам стенда.

Ну как нам? Вера сосредоточенно выясняла что-то важное в телефоне, поэтому вопросы задавали мне. А ее просто фотографировали. Смею утверждать, что большинство посетителей в тот день пришло посмотреть на Веру, а не на книги. И пофоткать украдкой.

Пришел ко мне индус, спрашивает.

– А есть у вас книги про гулаг?
– Нету у меня никаких книг про гулаг, – я уже даже не пытаюсь объяснить, что я тут не работаю.
– Мне кажется, что есть.
– Где?
– Вон там! Только я по русски читать не умею. Это про гулаг или нет?

Смотрю куда показывает. Книга в красной обложке, на обложке какой-то генерал. Генерал, как выясняется, автор. А сама книга про судебную реформу. К вопросу о важности обложек. Я решил индуса не расстраивать и сказать мол да, но тут его от меня отогнали сотрудники стенда. Говорят мол отстаньте от посетителя.

На английском я выступал впервые и от волнения он у меня стал еще хуже чем был. Хотя казалось бы… В итоге каждое третье предложение было никак не связано с предыдущими, а каждое четвертое завершало первое. Потом я расстраивался и завершал все грустным вздохом, прям посреди пятого предложения. И добавлял что-нибудь типа «самсинг лайк зис».

А параллельно с этим Вера шпарила по-английски так бодро, что у нее уточняли почему она говорит с американским акцентом. Хотя мне кажется, что если бы индусы знали что такое Дагестан, они бы тоже интересовались, как мне удалось говорить по-английски с дагестанским акцентом. Возможно я единственный в мире человек, который провернул такой трюк.

В целом наш дуэт довольно неплохо справился с презентацией русской литературы. Вера доносила на смысловом уровне, а я на чувственном. Вера говорила про страдания, я их демонстрировал.

К следующему выступлению планирую разучить страдательный танец.

​​“The Seven Moons of Maali Almeida”, Shehan Karunatilaka /
“Семь лун Маали Алмейды”, Шехан Карунатилака

Я испытываю слабость к Букеровским спискам, и лауреатов последних лет стараюсь обязательно читать: чаще всего жюри подбирают что-то по моему вкусу. Сейчас в моих руках оказался роман, который взял Букера-2022.

Ланкийский автор (на чье фото в книжке я периодически томно поглядывала) создал великолепную историю о разумном, добром, вечном и по сути неоригинальном: дух, который оставил неоконченное дело, должен его закончить в определенный высшими силами срок и найти покой. Но интересной и оригинальной этот простой сюжет делает контекст – история Шри-Ланки, форма – квест главного героя, диалоги с многочисленными духами, временная композиция, наполненная воспоминаниями и попытками реконструировать момент смерти героя.

Итак, Маали Алмейда, фотограф, который работает на всех и ни на кого, оказывается в каком-то странном месте, где ему сообщают, что он мертв. На нем только одна сандалия, его фотоаппарат разбит, да и вообще очень похоже, что он и правда мертв: вот двое пытаются избавиться от его трупа, в числе прочих. Что ж, откладывать больше нельзя: мир должен увидеть фотографии, которые хранятся в коробке у него под кроватью, и узнать страшную правду. Только как дать миру понять, что он должен увидеть эти фотографии? И как сделать так, чтобы первыми их не нашли те, кого изобличает их автор?

Первой моей ассоциацией был обожаемый “Линкольн в бардо”, единственный роман Джорджа Сондерса, принесший ему Букеровскую премию в 2017м (совпадение?): все действие там тоже происходит среди душ умерших, и их влияние на души живых в этом романе оказывается неожиданно исторически решающим моментом. Если любите Сондерса, вам точно будет интересно послушать наше обсуждение этого романа.

У Карунатилаки же роман оказывается более реалистичным. Нет, не в плане изображения загробного мира, а в отношении мира в целом. Если у Сондерса роман заканчивается на высокой патетической ноте, в которой звучит романтическое стремление к изменению мира к лучшему – и вера в такую возможность, то у Карунатилаки такой веры нет. На смену одним злодеям придут другие, и хотя опускать руки, поднятые для борьбы со злом, само по себе преступно, зло удастся сдержать лишь точечно, можно уберечь лишь некоторых, и выбор придется делать быстро, ибо зло безжалостно и неотвратимо, хотя порой и идет на взаимовыгодную сделку.

При этом нельзя сказать, что Сондерс – ванильный романтик, а Карунатилака – разочарованный циник. Оба романа объяединяет главное: стремление к свету через пороки и боль нашего бренного мира, а главное, что может спасти и заставить идти вперед – доброе, вечное, такое банальное и такое жизненно необходимое условие жизни: любовь, и только она. И хотя Маали Алмейда не сможет исправить своими фотографиями ни весь мир, ни даже свою страну, он поймет: жизнь не бессмысленна, когда ты знаешь, кто ты, какова твоя миссия и цель. И конечно же, если ты кого-то любишь.

Читали Карунатилаку или Сондерса? В моих дальнейших планах есть еще одна книжка про жизнь после смерти, и это “Грязь кладбищенская” Мартина O Кайня. Буду рада, если добавите еще хороших книг по теме!

«Семь лун» напечатали