Пожалуй, главное, что замечаешь, сталкиваясь с литературным дискурсом Индии (и в целом, Южной Азии) - это его пристальная социальная и политическая направленность. Литературный фестиваль Дакки в этом смысле вполне типичен, начиная со вступительной речи организаторов, затронувших расовые и гендерные проблемы постковидного мира, и заканчивая самими сессиями. Еще одним обсуждением, которое я посетила в первый день, была сессия на тему глобального потепления, которую вел уэльский поэт Оуэн Ширс при участии трех бангладешских англоязычных авторов: Абир Хок, Кайсера Хака и Саада З. Хуссейна. Эти три писателя работают над созданием антологии новой футуристической литературы Южной Азии и на совместном проекте со своими уэльскими напарниками получили возможность творчески переработать проблему радикальных климатических изменений. Самым оптимистичным в этой троице оказался фантаст Саад З. Хуссейн, предложивший идею рассказа, в котором убивают всех директоров глобальных корпораций (более всего ответственных за глобальное потепление, как мы знаем), и саспенс заключается в том как найти последнего недобитого управленца. Абир Хок предложила сценарий ромкома, в котором в жизни протагонистов то и дело сталкиваются личное и политическое (климатический активизм). А вот более старший Кайсер Хак был настроен гораздо мрачнее и заявил, что без серьезной перестройки политических систем, ведущих вполне реальные войны за контроль и ресурсы, искусство на эту тему будет не более чем милой эскапистской забавой.

С доктором Хаком мы уже более года были знакомы заочно и наконец на фестивале смогли поговорить вживую. В свое время именно он посоветовал несколько источников для знакомства с новейшей бангладешской литературой. Пока мы с ним беседовали, мне перепала минутка славы, поскольку журналисты решили, что я тоже какой-то автор, и начали яростно нас фотографировать.

Литературный фестиваль Дакки. День 2

На второй день климатическую повестку подхватил Амитав Гхош, в творчестве которого за последние несколько лет эта тема стала центральной. Гхош писал о климатическом кризисе и как романист (Gun Island), и как автор нон-фишн (The Great Derangement). В своем выступлении он признался, что не считает формы и жанры современной литературы соответствующими вызовам, которые ставит перед человеком мир. В своем поиске нового способа рассказывать истории Гхош в итоге обратился к собственным истокам и напомнил аудитории, что бенгальская идентичность по сути произрастает из великих рек, пронизывающих регион. Бенгалии знакомо и затопление рек (родной деревни Гхоша более не существует, ее смыла вышедшая из русла Падма), и беспощадные цунами (одно из которых в свое время послужило катализатором войны за независимость Бангладеш). Природа - неотъемлемая часть бенгальской литературы, начиная с древнейших времен, и Гхош выразил надежду, что именно эти тексты могут помочь ему найти тот самый голос, которым можно говорить о сосуществовании человека и планеты. Он также отметил, что климатический кризис, который мы наблюдаем, далеко не нов, и во многом обусловлен гонкой за ресурсами, индустриализацией и прогрессом, главными рычагами европейской колониальной истории. Несколько лет назад Гхош написал небольшую историческую работу "Проклятие муската" (The Nutmeg's Curse) о том, как голландские торговцы захватили власть над островом в Индонезии - единственным местом в мире, где растет мускатный орех, и не остановились ни перед убийством местных жителей, ни перед разрушением всей социальной и экосистемы острова, чтобы иметь монополию на торговлю драгоценным мускатом. Для Гхоша эта история - метафора всех отношений современного человека и природы.

Как давний поклонник проекта Coke Studio Pakistan, я весьма воодушевилась, когда в прошлом году в Бангладеш запустили собственную версию проекта - Coke Studio Bangla. Как и в пакистанской версии, предпочтение отдается стилю фьюжн, в котором на классические мотивы накладывается современный бит, а фолк смешивается с поп-музыкой. Проект Coke Studio отличает выбор прекрасных вокалистов и богатый оркестр (опять-таки соединяющий в себе региональные и западные инструменты). Бенгальская версия тоже подарила несколько прекрасных песен, а на литературном фестивале прозвучала Shob Lokey Koy на стихи великих мистиков Кабир Даса и Факира Лалона Шаха.

Несмотря на то, что Индия, как известно, является самой большой демократией в мире, в последние годы нередки высказывания, что свобода слова в Индии находится под угрозой. Усиление власти вокруг премьер-министра Нарендры Моди, обвинения носителей оппозиционных мнений в анти-национализме, атаки провластных ботов в соцсетях то и дело ставят перед пишущим человеком вопрос, что из написанного он может вынести на публику. На эту тему поговорили журналисты Вивек Менезес, Ранбир Сингх Синдху и писательница Ниланджана С. Рой. Все они признали, что ощущают нарастающее присутствие внутреннего цензора, Ниланджана напомнила о признании Перумала Муругана (одного из важнейших представителей современной тамильской литературы), что он пытается убить в себе писателя, чтобы иметь возможность существовать в своей стране.

Литературный фестиваль Дакки. День 3

Этот день для меня оказался самым увлекательным, прежде всего из-за сессии с Гитанджали Шри и переводчицей ее романа "Песочная гробница" на английский - Дейзи Роквелл. Меня больше всего интересовало, как проходил процесс перевода, и обе женщины признали, что не всегда с легкостью понимали друг друга. Я в данный момент читаю первый роман Гитанджали Шри - "Мама"/Mai и замечаю, насколько окказиональным может быть ее язык. В этом контексте примечательно высказывание Дейзи, как много ей приходилось полагаться на собственное творческое чутье при переводе Шри. То, что в 2022 году международный Букер впервые был присужден роману на хинди для меня было одним из немногих событий, которые скрасили этот безрадостный год. Хотелось думать, что для индийской литературы откроются новые возможности за пределами Индостана. Я спросила у Дейзи, заметила ли она подобные изменения, и она ответила, что хоть надеется на то же, что и я, говорить о возросшем интересе издателей пока еще рано.

В дискуссии между Амитавом Гхошем, Панкаджем Мишра и Абдулразаком Гурна, прошедшей в тот же день, мне больше всего запомнилось то, что индийцы выразили некоторую фрустрацию в романе как главном современном жанре, а вот Абдулразак с убеждением возразил, что роман способен приспособиться к вызовам новейшего времени. Для всех троих актуальными проблемами является турбулентный политический климат и возрастающая климатическая угроза. Было видно, как у Гхоша болит душа за родную Бенгалию (по обе стороны границы), которая теряет много жизней из-за наводнений и тайфунов. Потеря не всегда означает смерть. Огромное количество бенгальцев покидает леса Сундарбана. Нарушенная экосистема лишает их привычного заработка. Бенгальцы в огромных количествах мигрируют как в другие регионы Индии, так и в Европу, зачастую с большим риском для жизни. Очевидно, что Гхош видит климатическое просвещение своей основной задачей, и должна сказать, на мое мировоззрение он повлиял неожиданно глубоко.

Литфест Дакки дал возможность побыть в одном метре не только от нобелевского лауреата, но и от обладательницы "Оскара". Актриса Тильда Суинтон регулярно посещает литературный фестиваль Дакки (она близко знакома с кем-то из организаторов). В этот раз она читала стихи любимых шотландских поэтов (включая Стивенсона) и потом (как Гурна) мирно гуляла по территории фестиваля. Конечно, ей пришлось пережить рекордное количество просьб сделать селфи, но всё-таки даккийские бенгальцы очень культурны и не ходили за ней глазеющей толпой.

Напишу вдогонку, как лучше всего подготовиться к посещению литературного фестиваля в Южной Азии.

1. Ознакомьтесь с программой и зарегистрируйтесь заранее
Как правило, за некоторое время до открытия фестиваля появляется возможность просмотреть график выступлений и пройти онлайн регистрацию. Конечно, можно это сделать и по месту, но стоит учесть, что гостей регистрируют, выдают пропуски и програмки волонтеры, которые в основном являются студентами. На всех фестивалях, где я была, волонтеры выкладывались на все сто, но когда вы приходите со скачанным входным билетом или штрих-кодом, то немного разгружаете этих ребят. (Нет необходимости говорить, что кроме програмки, не надо ничего распечатывать. Цифровая Индия уже с нами)

2. Если вход платный, лучше взять билет в среднем ценовом сегменте
Это в большей степени относится к такому огромному фестивалю, как джайпурский, но и остальные привлекают толпы посетителей. Понятно, что большинство из них будет стремиться зайти бесплатно или по минимальной цене. Более дорогой билет может помочь вам зайти на территорию через менее загруженный вход и предоставить скидки на последующие покупки (или бесплатный обед). Ну а самые дорогие билеты - это для сегмента luxury, и лучше подумать, нужно ли вам это.

3. Смиритесь, что посмотреть абсолютно все вы не успеете
На фестивалях каждый час проходят одновременно 4-6 мероприятий. Лучше внимательно изучить программу (и карту локаций, которые всегда предоставляются) и выбрать только те, которые интересуют больше всего. Приходить на каждую сессию лучше всего заранее, особенно с участием знаменитостей. Залы заполняются очень быстро, и только если вы не купили совсем уж VIP билет, место поближе заполучить будет непросто. Придется смириться и с тем, что индийская аудитория - шумная и жадная до фоток. Далеко не все будут поддерживать тишину во время выступлений писателей. Rule of thumb - не садитесь возле подростков (что, впрочем, работает не только в Индии).

4. Купите книги заранее
Если хотите подписать экземпляр у автора, лучше купить книгу где-нибудь за пределами фестиваля. На тамошних книжных лотках цены будут завышены. То же самое относится к еде. К сожалению, не все площадки разрешают приносить свою еду, хотя в целом это наиболее предпочтительный вариант, если хотите избежать лишних трат. По крайней мере, не приходите голодным.

5. Будьте любопытны
Зайдите хотя бы на пару сессий, о выступающих на которых вы не знаете ничего. Таким образом, я в свое время больше узнала о литературе северо-восточной Индии и писателях адиваси. Литература всей Южной Азии невероятно богата, разнообразна и динамична. Арундати Рой и Шаши Тхарура знают все, но современный литературный процесс внутри Индии они представляют возможно даже в меньшей степени, чем может показаться. Очень, очень мало литературы Индии выходит за пределы своей страны, даже самые читаемые авторы (вроде Перумала Муругана, Беньямина, Шаши Дешпанде и прочих). Дайте себе возможность узнать о них.

Ширшенду Мухопадхай "Тетушка, которая не умирает"

В этой небольшой повести автор причудливо смешивает хоррор с налетом готики и юмор с налетом абсурда. Мы видим большую семью медленно, но верно беднеющих бенгальских заминдаров (помещиков), которые мало приспособлены к жизни в новой Индии, после раздела и потери части своей собственности. В эту семью оказывается выдана замуж Лата, девушка небогатого сословия. Она влюблена в своего мужа и боится поднять глаза на старших, не говоря уже о том, чтобы сказвать им, что далее жить в праздной неге они себе позволить не могут. Все меняется, когда от преклонных лет в доме умирает вдовствующая тетушка - Пишима. После смерти она внезапно является Лате, и то подбадривая ее, то пугая, вынуждает взять бразды правления семьей в свои руки. Стиль отношений двух женщин непредсказуем, кажется, что Пишима исходит завистью к живым, через нелепый, не всегда понятный юмор, она то и дело подталкивает Лату осознать свое женское достоинство и подумать о личном, а не семейном счастье. Но кажется, на это больше шансов не у Латы, а ее дочери Бошон, еще одной героини этого женского царства.

Повесть сама по себе хороша, но меня неприятно поразило, что русский перевод явно выполнен не с бенгальского оригинала, а с английского перевода. Выполнен, причем, без особого тщания. В первой главе молодая жена проговоривает, что назвает мужа "апни" (то есть вежливое "вы" в бенгальском), а затем во всех переведенных диалогах она обращается к нему на "ты"; во второй главе еще хуже: девочка то и дело называет старшего брата "папочка", очевидно, что переводчик почему-то решил, что бенгальское "дада" эквивалентно английскому "daddy". Значительно пострадала и транслитерация имен (заметно уже в фамилии автора, должно быть Мукхопадхьяй). С одной стороны, наверное, стоит радоваться, что есть хоть какой-то русский перевод, но мне непонятно, почему издательство (не какое-нибудь, а "ЭКСМО") захотело сделать перевод не с оригинала (что само по себе является халтурой, особенно при наличии в России переводчиков бенгальского) и никак не проверило его корректность. Не помешал бы и культурный комментарий, многочисленные бенгальские формы обращения друг к другу даны безо всяких пояснений. Английский переводчик явно предназначал свой текст для индийской аудитории, поэтому подробные примечания к нему были не нужны, но для русского читателя книгу нужно было готовить лучше.

ШЕХАН КАРУНАТИЛАКА "СЕМЬ ЛУН МАЛИ АЛМЕЙДЫ"

Роман-победитель премии "Букер" за 2022 год. Был прочитан мною во время литфеста. Произведение, посвященное гражданской войне на Шри-Ланке (между сингалами и тамилами) в 1980-е, завернутое в привлекательную обертку мистики и детектива, поскольку о происходящем мы узнаем, следя за приключениями военного фотографа Мали Алмейды, убитого при таинственных обстоятельствах и очнувшегося в загробном мире. Загробный мир этот может неприятно напомнить читателю офис FRRO (полицейское отделение регистрации иностранцев), то есть место, где можно провести непредсказуемо много времени, не зная, каких еще документов затребует с тебя высокомерный бюрократ. Мали предлагается пройти ряд обязательных процедур, после которых он может забыть о своей земной жизни и отправится в "Свет" (The Light), однако герой сбегает от загробных чиновников, чтобы самому провести расследование и выяснить, кто и за что его убил. Что оказывается весьма затруднительным предприятием, потому что никто из живых более не может видеть или слышать Мали.

"Семь лун" - книга увлекательная, но весьма и весьма ядовитая. Автор не стесняется в выражениях, когда описывает происходящее в стране. Достается всем сторонам конфликта и счастливого исхода ожидать не приходится. Подобную фрустрацию Карунатилака высказывал и на фестивале. Есть ощущение, что Шри-Ланка находится в некоем экзистенциальном тупике.

Меня удивило, что этот роман получил международную литературную премию, его тематика слишком погружена в специфически шриланкийскую повестку, и при чтении лучше держать под рукой Википедию. Очарования тексту, однако, добавляют атмосферные картины Коломбо (впервые соприкасаюсь с обликом этого города в литературе) и некоторые персонажи-призраки, явно позаимствованные из местного фольклора. Они могут разбавить малоприятное послевкусие от этого романа. На мой взгляд, его стоит воспринимать исключительно как едкий политический памфлет, отдохнуть душой за чтением точно не получится.

Возникла тут дискуссия про баланс между хинди, английским и другими индийскими языками. Дискуссия о том, кто кого вытесняет, бесконечна, я её продолжать не буду, а лучше покажу вам некоторую весьма неожиданную статистику.

В Индии имеется Литературная академия (Sahitya Akademi), которая уже много десятилетий ежегодно вручает свою литературную премию - одну из двух самых престижных в стране. Премия Литературной академии нас интересует потому, что вручается она по каждому языку отдельно - есть конкурс для англоязычной литературы, есть конкурс для хинди, а есть даже для бодо или догри. В рамках конкурса по одному языку могут награждаться произведения совершенно разных жанров. Давайте подсчитаем, какой жанр в каком языке доминирует. Для удобства выделим несколько групп - крупная проза (романы, биографии, нонфикшн и т. д.), малая проза (рассказы, эссе) и поэзия*.

Итак:

1) Английский - лидирует крупная проза (12), также есть поэтические сборники (3) и один сборник рассказов писательницы Темсулы Ао из Нагаленда

2) Хинди - тоже много крупной прозы (9), но поэзии гораздо больше, чем в английской секции (8). Есть также одна пьеса и один сборник рассказов

3) Гуджарати - а вот здесь уже лидирует малая проза (8), поэзия (6), а крупная проза награждалась всего два раза

4) Ория - семь поэтических сборников, семь сборников рассказов, один роман

5) Сантали (самый крупный из языков мунда, язык горцев Джаркханда - 8 поэтических сборников, 4 сборника рассказов, 4 пьесы, 2 примера "крупной прозы"

6) Санскрит - 14 поэтических сборников, 1 роман

7) Тамильский - опять лидирует крупная проза (11), далее есть сборники рассказов (5) и поэзия (3).

Картина вырисовывается ясная - есть прямая корреляция между количеством "крупной прозы" и способностью языка адаптироваться к реалиям городской Индии начала XXI века. С этой точки зрения, всё хорошо у тамильского языка, неплохо у хинди и бенгальского. А вот будущее, например, гуджарати или ория внушает опасения. Нет, как языки они не исчезнут, но во многих сферах их хинди будет теснить всё дальше и дальше.

* - учтены далеко не все жанры. Например, в санскритской секции были награждены две эпические поэмы. В 2005 году премию получил Свами Рамбхадрачарья за поэму "Шрибхаргаварагхавиям". Пять сотен страниц чистейшего санскрита, воспевание Парашурамы, такие дела.

СУДЖАТА МЭССИ "ВДОВЫ МАЛАБАРСКОГО ХОЛМА"

Серия книг о женщине-детективе из Бомбея 1920-х, возможно, имеет такое же отношение к индийской литературе, как "Джентльмен в Москве" - к русской. Автор является индианкой по отцу и все жизнь живет в США и Великобритании. Однако она провела внушительную работу по воссозданию атмосферы колониальной Индии начала ХХ века, и ее детективы читаются как полноценные исторические экскурсии.

Парвин Мистри работает адвокатом в фирме своего отца и является первой практикующей женщиной-юристом в Бомбее 1921 года. Как солиситор, она занимается исключительно подготовкой различных судебных материалов для отца, пока однажды три вдовы их почившего клиента Омара Фарида не посылают запрос изменить семейный договор таким образом, чтобы все трое могли пожертвовать все свое унаследованное имущество в некую благотворительную организацию. И отец, и дочь Мистри находят это желание довольно странным, но как узнать, не были ли женщины под чьим-то влиянием. Жены Фарида ведут традиционную жизнь и не общаются ни с кем за пределами зенаны - женской половины дома. Парвин решает, что только она, будучи женщиной, может разузнать, в чем дело. Но задача обещает быть непростой, Парвин плохо говорит на урду, не знает подробностей мусульманского уклада, поскольку сама она - индийская иранка, потомок зороастрийцев, которые на протяжении столетий селились в Индии, спасаясь он преследований у себя на родине.

В доме вдов выясняется, что назначенный покойным мужем управляющий домом господин Мукри наслаждается практически неограниченной властью и явно вводит женщин в заблуждение относительно того, что будет происходить с их унаследованными дньгами. Парвин приходится поразмыслить, как помочь женщинам осознать свои права и победить Мукри на легальном поле. Но ситуация резко меняется, когда Мукри внезапно находят убитым. Парвин подозревает, что смерть произошла из-за того, что кто-то из женщин понял, что управляющих их обманывал. Как колониальная полиция, состоящая из мужчин, может расследовать преступление в зенане? Как найти убийцу, защитив остальных женщин? Успешно провести расследование может только Парвин.

Этот роман - первый в серии (четвертая книга выходит в этом году) и более сосредоточен на введении читателя в жизнь главной героини, чем на детективной линии. Но это можно простить за целую плеяду обаятельных персонажей (родителей Парвин, ее британской подруги Элис), детально прописанный быт парсийского домохозяйства и щедрые описания зороастрийской и исламской юриспруденции. Создать увлекательный сюжет на таком материале и не утомить читателя неизбежными пояснительными абзацами непросто, но Суджата Мэсси, на мой взгляд, успешно лавирует между интригой и историческими ссылками. Похвально и то, что хотя героиня-женщина явно создана, чтобы развить тему гендерного неравенства, феминистические высказывания вводятся аккуратно, без желания набить оскомину читателю. В Парвин видешь одновременно и весьма привилегированную особу (наследницу богатой семьи), и отчаянную бунтарку, которая хочет завоевать место в мире, пока на все 100% занятом мужчинами.

ШРАЯНА БХАТТАЧАРЬЯ"В ОТЧАЯННОМ ПОИСКЕ ШАХРУКХА"

Пока Индия готовится к премьере фильма Шахрукха Кхана "Pathаan", я перечитываю любопытный социологический нон-фикшн, вышедший в прошлом году и посвященный феномену любви индийских женщин к болливудской мегазвезде.

Может показаться, что Шахрукх Кхан отличается от своих коллег по цеху разве что стабильностью своей известности (Шахрукха называют "бадшахом" и "королем" Болливуда вот уже лет двадцать, не меньше). Одако особенно примечательно в этой популярности ее женское лицо. В стране, где кино преимущественно ориентировано на мужскую аудиторию, Шахрукх оставляет позади и Амира, и Саифа, и тем более Салмана по количеству поклонниц. Женщины всех возрастов любят фильмы Шахрукха Кхана. Автор книги задается вопросом, что этот феномен может рассказать нам о современной индийской женщине?
Исследовательница Шраяна Бхаттачарья смотрит на целое поколение индианок возраста 30 лет и старше, занимающих самые разные экономические ниши (от ультрабогатых обитательниц Южного Дели до трудовых мигрантов Джаркханда, от карьеристок до домохозяек), и исследует, что же менялось в жизни индийской женщины с конца 80х и до настоящих дней, и какую роль в этих изменениях играл Шахрукх Кхан. Восхищение Кханом не может быть объяснено только его привлекательной внешностью и способностью выдавать регулярные суперхиты. Этим обладают многие из его сослуживцев. Как выясняется в процессе чтения, образ Шахрукха Кхана оказался способен восполнить те потребности современной индийской зрительницы, которые еще не достаточно осознаны в обществе. Потребности эти варьируются в зависимости от класса, касты, матримониального статуса поклонницы, и книга эта не столько о Шахрукхе, сколько о значительных трансформациях, переживаемых в Индии последних 30-лет. Экономические реформы 90-х, рост образования среди девочек, неотрегулированный рынок женского трудоустройства, демонетизация 2016-ого года, пандемия 2020-ого. Автор рисует Индию широкими мазками, одновременно с этим в каждой главе фокусируясь на истории конкретной женщины.
Начинает она с себя, увлеченной молодой исследовательницы с опытом работы в крупных социологических проектах, обладающей финансовой независимостью, но к 35 годам не вышедшей замуж, что в Индии является социальной аномалией. Незамужние женщины за 30 в индийском обществе составляют абсолютное меньшинство. Она объясняет свою привязанность к Шахрукху тем, что в своих фильмах, нетипично для супермускулинного Болливуда, он не стремится затмить собой героиню. Типичный герой Шахрукха - это любящий мужчина, образ, от которого он не отказывается и во внеэкранной жизни, когда в большинстве интервью говорит о своем многолетнем браке с Гаури. Для автора Шахрукх воплощает мечту о счастливых равноправных отношениях.
Ей вторит следующая героиня - Видья, тамильская брахманка, построившая успешную карьеру в корпорациях Нью-Дели. Для нее Шахрукх - объект восхищения, потому что подобно ей он имел только хорошее образование, когда начинал пробиваться в Болливуде, как известно неохотно уступающим места новичкам. Глава о Видьи представляет собой глубокую рефлексию о современном среднем классе Индии и о том, почему Видья, зарабатывающая больше, чем 90% индийцев считает себя не элитой, а именно средним классом. Еще одно подтверждение, что социальная иерархия в Индии весьм сложна и еще не совсем освоилась с идеей социальной мобильности (по этому показателю Индия одна из самых отстающих в мире).
Восхищается непоколебимостью Шахрукха и следующая героиня - молодая бухгалтер из бедных окраин Дели, первая в семье женщина, получившая образование и устроившаяся на государственную должность (немыслимый успех для индийских бедняков). Она тоже не замужем и осознанно избегает вступления в брак, поскольку он может угрожать ее профессиональной автономии и способности обеспечить себя. Полученное образование также отделяет ее от потенциальных женихов, равных по касте и происхождению, но не добившихся похожего карьерного статуса.

Так автор ведет нас с вершины социальной пирамиды до самого ее основания, где обитают трудовые мигрантки, представительницы племенных сообществ (адиваси). Кто-то из них не пропускает ни одного нового фильма, кто-то может позволить себе редкий просмотр по телевизору. Кто-то активно погружен в подный возможностей мир индийского мегаполиса, кто-то еще завоевывает право на простой выход из дома. Это исследование еще раз напоминает, насколько сложной и огромной страной является Индия, и как по-разному складываются обстоятельства для местных женщин. Шахрукх Кхан, значительную часть своей карьеры проведший в амплуа романтического героя, только иногда поддающийся соблазну поиграть в мачо, ухитряется радовать свою женскую аудиторию многие годы. Как говорит одна из героинь, Шахрукх сам по себе является воплощением изменений в индийском обществе. И когда в этом новом обществе женщины начинают играют все более значительную роль, неудивительно, что именно Шахрукх остается их фаворитом.