Журналист и колумнист The Guardian Джордж Монбио написал о климате и животноводстве. Хочу коротко пересказать колонку и обсудить с вами.
По мнению журналиста, для предотвращения катастрофического изменения климата необходимы две вещи: оставить ископаемое топливо в земле и прекратить выращивать сельскохозяйственных животных. Но из-за мощного лобби этих отраслей обе цели официально до сих пор не упоминалась ни в одной из деклараций климатических саммитов.
Были намёки на сокращение или эффективное потребление ископаемого топлива в нескольких документах, но формулировки расплывчаты — ни один из них не предлагает добывать меньше. Животноводство упоминается только в трёх соглашениях, и единственное предлагаемое действие — «управление». О сокращении нет ни слова.
Монбио убеждён, что призыв прекратить разведение животных должен быть таким же привычным, как и призыв оставить ископаемое топливо в земле.
На животноводство приходится от 16,5% до 28% загрязнения парниковыми газами. Такой разброс в оценке выбросов свидетельствует о том, насколько серьёзно вопрос игнорируется. Официальная цифра (14,5%), опубликованная Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН, очевидно далека от реальности, все об этом знают, но не пытаются обновить данные.
Даже если ориентироваться на минимальную цифру (16,5%), это больше, чем выбросы от транспорта в мире. Дальше будет больше. За 20 лет (до 2018 года) мировое потребление мяса выросло на 58%. Согласно оценке, опубликованной в журнале Climate Policy, к 2030 году на парниковые газы от животноводства может приходиться половина мирового углеродного бюджета.
Даже если загрязнение парниковыми газами из всех других секторов устранить сегодня, к 2100 году производство продуктов питания по его нынешней траектории разрушит глобальный углеродный баланс. Во многом это связано с животноводством, на которое приходится 57% парниковых газов из продовольственной системы, хотя оно дает всего 18% калорий в рационе.
Кроме того, животноводство — крупнейший в мире источник выбросов метана. Об этом не упоминается в глобальном обязательстве по метану, принятом на прошлогоднем саммите по климату.
Новый анализ, проведенный Chatham House, показывает, что только 12 стран упоминают выбросы от с/х животных в официальных климатических обязательствах, и ни одна из них не стремится сократить производство животноводческой продукции. Только Коста-Рика и Эфиопия упоминают изменение рациона питания: пожалуй, самое важное из всех экологических действий, поскольку животноводство также является самой серьёзной причиной разрушения среды обитания и потери дикой природы в мире.
Чем объясняется такое молчание? Монбио видит несколько причин.
Культурная мощь сектора животноводства перевешивает его экономическую мощь. Наша связь с едой более личная, чем связь с источниками энергии. Большая часть ископаемого топлива потребляется на расстоянии (например, когда мы используем электричество, мы не задумываемся о том, откуда оно берётся, пока горит свет). Но мы много думаем и чувствуем о пище, которую едим.
На прошлой неделе разразился скандал вокруг академического центра Калифорнийского университета в Дэвисе, который, как оказалось, был основан и финансируется лоббистскими группами по животноводству. Он преуменьшил влияние животноводства способами, которые другие учёные назвали вводящими в заблуждение.
Животноводческие корпорации вкладывают деньги в убеждение общественности, используя тактику, впервые разработанную табачными компаниями. Кое-что из этого гринвошинга оказалось очень эффективным, включая заявления отрасли о «регенеративном животноводстве» и ложное утверждение о том, что оно улавливает больше парниковых газов, чем выделяет. Несмотря на множество утверждений, нет эмпирических доказательств, что накопление углерода на пастбищах может компенсировать выбросы парниковых газов от животноводства.
По мнению журналиста, для предотвращения катастрофического изменения климата необходимы две вещи: оставить ископаемое топливо в земле и прекратить выращивать сельскохозяйственных животных. Но из-за мощного лобби этих отраслей обе цели официально до сих пор не упоминалась ни в одной из деклараций климатических саммитов.
Были намёки на сокращение или эффективное потребление ископаемого топлива в нескольких документах, но формулировки расплывчаты — ни один из них не предлагает добывать меньше. Животноводство упоминается только в трёх соглашениях, и единственное предлагаемое действие — «управление». О сокращении нет ни слова.
Монбио убеждён, что призыв прекратить разведение животных должен быть таким же привычным, как и призыв оставить ископаемое топливо в земле.
На животноводство приходится от 16,5% до 28% загрязнения парниковыми газами. Такой разброс в оценке выбросов свидетельствует о том, насколько серьёзно вопрос игнорируется. Официальная цифра (14,5%), опубликованная Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН, очевидно далека от реальности, все об этом знают, но не пытаются обновить данные.
Даже если ориентироваться на минимальную цифру (16,5%), это больше, чем выбросы от транспорта в мире. Дальше будет больше. За 20 лет (до 2018 года) мировое потребление мяса выросло на 58%. Согласно оценке, опубликованной в журнале Climate Policy, к 2030 году на парниковые газы от животноводства может приходиться половина мирового углеродного бюджета.
Даже если загрязнение парниковыми газами из всех других секторов устранить сегодня, к 2100 году производство продуктов питания по его нынешней траектории разрушит глобальный углеродный баланс. Во многом это связано с животноводством, на которое приходится 57% парниковых газов из продовольственной системы, хотя оно дает всего 18% калорий в рационе.
Кроме того, животноводство — крупнейший в мире источник выбросов метана. Об этом не упоминается в глобальном обязательстве по метану, принятом на прошлогоднем саммите по климату.
Новый анализ, проведенный Chatham House, показывает, что только 12 стран упоминают выбросы от с/х животных в официальных климатических обязательствах, и ни одна из них не стремится сократить производство животноводческой продукции. Только Коста-Рика и Эфиопия упоминают изменение рациона питания: пожалуй, самое важное из всех экологических действий, поскольку животноводство также является самой серьёзной причиной разрушения среды обитания и потери дикой природы в мире.
Чем объясняется такое молчание? Монбио видит несколько причин.
Культурная мощь сектора животноводства перевешивает его экономическую мощь. Наша связь с едой более личная, чем связь с источниками энергии. Большая часть ископаемого топлива потребляется на расстоянии (например, когда мы используем электричество, мы не задумываемся о том, откуда оно берётся, пока горит свет). Но мы много думаем и чувствуем о пище, которую едим.
На прошлой неделе разразился скандал вокруг академического центра Калифорнийского университета в Дэвисе, который, как оказалось, был основан и финансируется лоббистскими группами по животноводству. Он преуменьшил влияние животноводства способами, которые другие учёные назвали вводящими в заблуждение.
Животноводческие корпорации вкладывают деньги в убеждение общественности, используя тактику, впервые разработанную табачными компаниями. Кое-что из этого гринвошинга оказалось очень эффективным, включая заявления отрасли о «регенеративном животноводстве» и ложное утверждение о том, что оно улавливает больше парниковых газов, чем выделяет. Несмотря на множество утверждений, нет эмпирических доказательств, что накопление углерода на пастбищах может компенсировать выбросы парниковых газов от животноводства.
Со ссылкой на Nature Sustainability журналист пишет о том, что если пастбища только в богатых странах вернуть в дикие экосистемы, их восстановление позволило бы «вернуть» из атмосферы 380 млрд тонн углекислого газа (= 12 лет глобальных выбросов углерода).
Медленно и мучительно мы, наконец, начали считать ущерб от ископаемого топлива. То же самое нам нужно делать с животноводством, уверен Монбио.
Что думаете? Я разделяю точку зрения Монбио, что решение двух этих проблем поможет замедлить рост глобальной температуры. И пусть я не веганка, но, если сравнивать мой рацион сейчас и лет десять назад, продуктов животного происхождения в нём стало в разы меньше.
Медленно и мучительно мы, наконец, начали считать ущерб от ископаемого топлива. То же самое нам нужно делать с животноводством, уверен Монбио.
Что думаете? Я разделяю точку зрения Монбио, что решение двух этих проблем поможет замедлить рост глобальной температуры. И пусть я не веганка, но, если сравнивать мой рацион сейчас и лет десять назад, продуктов животного происхождения в нём стало в разы меньше.
Вот, кстати, мне попалась инфографика на тему климата и животноводства. Источники: @IATP and @ChangingMarkets
Вы получаете рассылку @getkit? Сегодня там выйдет мой текст, чрезвычайно интересный! Подпишитесь, если ещё не.
Оборотные контейнеры для еды в одном из наших любимых ресторанов Хельсинки (Factory). Работает система просто.
Приходишь, берёшь с собой салат из салат-бара (мы их любим, порции огромные), платишь 8 евро за контейнер и уходишь. Когда в следующий раз приходишь, возвращаешь контейнер и получаешь деньги обратно, либо берёшь чистый контейнер, если хочешь снова взять еду с собой.
Приходишь, берёшь с собой салат из салат-бара (мы их любим, порции огромные), платишь 8 евро за контейнер и уходишь. Когда в следующий раз приходишь, возвращаешь контейнер и получаешь деньги обратно, либо берёшь чистый контейнер, если хочешь снова взять еду с собой.
Устойчивый переход к «зелёному» будущему — это больше чем просто стремление снизить выбросы углерода.
Предотвращение водного кризиса, восстановление биоразнообразия, снижение потребления, борьба с неравенством, доступность образования и здравоохранения — без этих и многих других вещей устойчивого будущего у нас не будет.
Предотвращение водного кризиса, восстановление биоразнообразия, снижение потребления, борьба с неравенством, доступность образования и здравоохранения — без этих и многих других вещей устойчивого будущего у нас не будет.
Написала про вред животноводства (просто для информации, без попытки обратить всех мясоедов в веганство, потому что сама не веганка) — и снова в чьих-то глазах покусилась на святое. Как так?! Запрещать нам есть мясо?! Ели, едим и есть будем — и плевать, что где-то под пастбища вырубают очередной кусок тропических лесов. В конце концов, леса где-то далеко, а ароматный кусок говядины — он вот, прямо передо мной на тарелке.
Но кто я такая, чтобы кому-то что-то запрещать? Как журналистка я могу лишь информировать, а дальше люди как-нибудь сами разберутся, не дураки ведь. Проблема не в умственных способностях, а совсем в другом, её описал Эткинд в книге «Природа зла. Сырьё и государство»: «Климатическая катастрофа начнется через двадцать лет, а воздерживаться надо сейчас; люди не настолько рациональны, чтобы это делать. Наводнения начнутся в условной Голландии, а воздерживаться от мяса и бензина надо и в условной Швейцарии; люди не настолько добры, чтобы это делать».
Климатический саммит COP27 тоже радости не добавляет, вспоминается Грета с её bla-bla-bla. Войны, климатический и экономический кризисы — всё это как будто уже не остановить. Цели Парижского соглашения всё чаще кажутся недостижимыми. Что будем делать, если так и не откажемся от ископаемого топлива? Какую цену заплатим за возможность есть говядину каждый день? В новом материале для @getkit я рассказала о пяти радикальных идеях по борьбе с изменением климата. Часть из них уже обсуждают в научном сообществе всерьез — авторы проектов рассчитывают воплотить свои замыслы по крайней мере в рамках эксперимента. А некоторые даже начали воплощать (есть результаты).
Рассказала о:
→ солнечной геоинженерии — распылении в стратосфере мельчайших частиц, способных отражать солнечный свет;
→ гигантском городе для человечества, где все будут ездить на велосипедах;
→ попытке заселить крупными травоядными Арктику (в том числе мамонтами!), что должно изменить ее экосистему;
→ идее отдать половину планеты дикой природе;
→ озеленении пустынь, что уже происходит в Катаре и Иордании.
Читайте и делитесь, какой проект вас поразил и чем.
Но кто я такая, чтобы кому-то что-то запрещать? Как журналистка я могу лишь информировать, а дальше люди как-нибудь сами разберутся, не дураки ведь. Проблема не в умственных способностях, а совсем в другом, её описал Эткинд в книге «Природа зла. Сырьё и государство»: «Климатическая катастрофа начнется через двадцать лет, а воздерживаться надо сейчас; люди не настолько рациональны, чтобы это делать. Наводнения начнутся в условной Голландии, а воздерживаться от мяса и бензина надо и в условной Швейцарии; люди не настолько добры, чтобы это делать».
Климатический саммит COP27 тоже радости не добавляет, вспоминается Грета с её bla-bla-bla. Войны, климатический и экономический кризисы — всё это как будто уже не остановить. Цели Парижского соглашения всё чаще кажутся недостижимыми. Что будем делать, если так и не откажемся от ископаемого топлива? Какую цену заплатим за возможность есть говядину каждый день? В новом материале для @getkit я рассказала о пяти радикальных идеях по борьбе с изменением климата. Часть из них уже обсуждают в научном сообществе всерьез — авторы проектов рассчитывают воплотить свои замыслы по крайней мере в рамках эксперимента. А некоторые даже начали воплощать (есть результаты).
Рассказала о:
→ солнечной геоинженерии — распылении в стратосфере мельчайших частиц, способных отражать солнечный свет;
→ гигантском городе для человечества, где все будут ездить на велосипедах;
→ попытке заселить крупными травоядными Арктику (в том числе мамонтами!), что должно изменить ее экосистему;
→ идее отдать половину планеты дикой природе;
→ озеленении пустынь, что уже происходит в Катаре и Иордании.
Читайте и делитесь, какой проект вас поразил и чем.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Как работает система возвратной тары в Финляндии? Я уже рассказывала про возвратную тару, но решила снять короткое видео, чтобы показать всю цепочку.
⠀⠀⠀⠀⠀
Вот как это устроено:
⠀⠀⠀⠀⠀
Вы покупаете в магазине напиток (алкогольный/безалкогольный). Если на нём есть значок, указывающий на возможность возврата тары, на кассе в чеке вам пробьют стоимость этой тары (в случае с алюминиевой банкой это 0,15€).
⠀⠀⠀⠀⠀
Когда вы накопили какое-то количество банок, несёте их в супермаркет. Там есть специальные автоматы для приёма залоговой тары. Сдавать можно стеклянные и пластиковые бутылки, алюминиевые банки. Насколько помню, у них разная «возвратная» стоимость.
⠀⠀⠀⠀⠀
Когда банки загружены в автомат, из него вылезает чек, который вы используете на кассе, чтобы вернуть деньги (их засчитывают в стоимость покупки).
⠀⠀⠀⠀⠀
Вот как это устроено:
⠀⠀⠀⠀⠀
Вы покупаете в магазине напиток (алкогольный/безалкогольный). Если на нём есть значок, указывающий на возможность возврата тары, на кассе в чеке вам пробьют стоимость этой тары (в случае с алюминиевой банкой это 0,15€).
⠀⠀⠀⠀⠀
Когда вы накопили какое-то количество банок, несёте их в супермаркет. Там есть специальные автоматы для приёма залоговой тары. Сдавать можно стеклянные и пластиковые бутылки, алюминиевые банки. Насколько помню, у них разная «возвратная» стоимость.
⠀⠀⠀⠀⠀
Когда банки загружены в автомат, из него вылезает чек, который вы используете на кассе, чтобы вернуть деньги (их засчитывают в стоимость покупки).
Балтийский кит, также известный как балтийская морская свинья, о существовании которого многие даже не подозревают, находится на грани исчезновения. Осталось всего несколько сотен особей, поэтому он нуждается в срочной защите.
Самой серьёзной угрозой для балтийского кита называют прилов в рыболовстве. Даже один погибший в рыболовной сети кит может привести к разрушительным последствиям для популяции. Чтобы предотвратить вымирание балтийских китов, необходимо сократить прилов — в идеале до нуля. Это можно сделать, закрыв важные районы гавани китов для промысла с высоким риском и используя пингеры — акустические устройства, которые предупреждают балтийских китов о наличии сетей. Пингеры могут сократить прилов до 80% и успешно используются во всём мире для предотвращения прилова китообразных, но в Балтийском море они не используются в той мере, в какой это необходимо.
Подводный шум — еще одна угроза для балтийского кита. Громкий шум от взрывов и строительства, например, морских ветряных электростанций может сделать кита глухим, что в конечном итоге приведет к его смерти. Менее интенсивный шум от транспортировки или строительства может вызвать нарушение важных действий, таких как кормление или кормление грудью. Подводный шум должен быть строго ограничен в морских охраняемых районах, чтобы они могли быть убежищем, в котором нуждаются эти животные.
Подпишите петицию и помогите подтолкнуть министров окружающей среды, рыболовства и обороны стран Балтийского моря к принятию конкретных и срочных природоохранных мер для спасения балтийских китов.
Вот тут петиция Coalition Clean Baltic по защите единственного кита Балтийского моря, а здесь брошюра на русском с подробной информацией о том, почему кит нуждается в защите.
России в списке стран, к сожалению, нет, хотя мы тоже часть региона. Но вы можете выбрать в разделе «Страна» other, а в следующей строчке указать свою страну (Russia).
Самой серьёзной угрозой для балтийского кита называют прилов в рыболовстве. Даже один погибший в рыболовной сети кит может привести к разрушительным последствиям для популяции. Чтобы предотвратить вымирание балтийских китов, необходимо сократить прилов — в идеале до нуля. Это можно сделать, закрыв важные районы гавани китов для промысла с высоким риском и используя пингеры — акустические устройства, которые предупреждают балтийских китов о наличии сетей. Пингеры могут сократить прилов до 80% и успешно используются во всём мире для предотвращения прилова китообразных, но в Балтийском море они не используются в той мере, в какой это необходимо.
Подводный шум — еще одна угроза для балтийского кита. Громкий шум от взрывов и строительства, например, морских ветряных электростанций может сделать кита глухим, что в конечном итоге приведет к его смерти. Менее интенсивный шум от транспортировки или строительства может вызвать нарушение важных действий, таких как кормление или кормление грудью. Подводный шум должен быть строго ограничен в морских охраняемых районах, чтобы они могли быть убежищем, в котором нуждаются эти животные.
Подпишите петицию и помогите подтолкнуть министров окружающей среды, рыболовства и обороны стран Балтийского моря к принятию конкретных и срочных природоохранных мер для спасения балтийских китов.
Вот тут петиция Coalition Clean Baltic по защите единственного кита Балтийского моря, а здесь брошюра на русском с подробной информацией о том, почему кит нуждается в защите.
России в списке стран, к сожалению, нет, хотя мы тоже часть региона. Но вы можете выбрать в разделе «Страна» other, а в следующей строчке указать свою страну (Russia).
Раньше я ездила на 4fresh Day в Москву, а тут 4fresh Day приезжает в Петербург. Если вы тоже любите команду 4fresh, приходите их поддержать и получить поддержку от них. Сейчас нам всем очень этого не хватает!
27 ноября на Петроградке. Все подробности тут.
27 ноября на Петроградке. Все подробности тут.
Есть ли у вас лес? Такой вопрос я обнаружила среди прочих, когда заполняла анкету на получение пособия по безработице в KELA. Кто-то другой удивился бы, но не я. А всё потому что ещё в 2017 году я узнала, что для самого обычного финна владение лесом — дело привычное.
⠀⠀⠀⠀⠀
На тот момент, как мне рассказывали, около 60% производственных лесов в Финляндии принадлежало частным лицам. Леса здесь, как и фермы, часто переходят по наследству. В 2015 году в стране насчитывалось порядка 630 000 владельцев леса, а это почти 12% населения.
⠀⠀⠀⠀⠀
Финны не просто владеют лесами, а считают их неприкосновенным запасом, который в случае необходимости поможет прокормить семью. Некоторые фермеры сдают леса в аренду, чтобы получить дополнительный доход.
⠀⠀⠀⠀⠀
Так вот, леса у меня, к сожалению, нет, но пособие, я надеюсь, появится. А там, глядишь, и до леса недалеко!🤪
⠀⠀⠀⠀⠀
Забавно, что анкета доступна либо на финском, либо на шведском. Надеюсь, Гугл-переводчик меня не подвёл, и я всё правильно заполнила.
⠀⠀⠀⠀⠀
На тот момент, как мне рассказывали, около 60% производственных лесов в Финляндии принадлежало частным лицам. Леса здесь, как и фермы, часто переходят по наследству. В 2015 году в стране насчитывалось порядка 630 000 владельцев леса, а это почти 12% населения.
⠀⠀⠀⠀⠀
Финны не просто владеют лесами, а считают их неприкосновенным запасом, который в случае необходимости поможет прокормить семью. Некоторые фермеры сдают леса в аренду, чтобы получить дополнительный доход.
⠀⠀⠀⠀⠀
Так вот, леса у меня, к сожалению, нет, но пособие, я надеюсь, появится. А там, глядишь, и до леса недалеко!🤪
⠀⠀⠀⠀⠀
Забавно, что анкета доступна либо на финском, либо на шведском. Надеюсь, Гугл-переводчик меня не подвёл, и я всё правильно заполнила.
Если так и не прочитали моё письмо в рассылке KIT, вот краткий пересказ в карточках. Но текст, конечно, интереснее, так что прочитайте.
Forwarded from Kit
Пора признать — наша борьба с глобальным потеплением провалилась. Проблема изменения климата не получает должного внимания, из-за войны целый ряд экологических проектов остановился, а политики не могут договориться между собой, как же действовать дальше.
C трудом верится, что в ближайшем будущем человечеству наконец удастся договориться и, например, снизить выбросы сообща — теперь это звучит как фантастика. Зато все менее фантастическими кажутся те проекты по спасению планеты, которые еще в недавнем прошлом выглядели по-настоящему безумными.
В новом письме Kit мы собрали пять таких идей, как спасти наш мир. Если вы подписчик Kit, письмо уже в вашем почтовом ящике. Если нет — напоминаем, как подписаться на рассылку.
Прочитав письмо (или эти карточки), не торопитесь писать комментарий, что мы сошли с ума, а все эти идеи выглядят наивно.
Роль этих — и многих других — проектов как раз в том, чтобы помочь взглянуть на проблему изменения климата шире, глубже и со всех возможных (пусть даже не самых очевидных) сторон. Одни считают, что мы должны найти общий язык с природой, иначе ничего не выйдет. Другие убеждены, что мир спасут технологии. На деле же правы и те и другие — у такой глобальной проблемы, как изменение климата, нет одного способа решения.
C трудом верится, что в ближайшем будущем человечеству наконец удастся договориться и, например, снизить выбросы сообща — теперь это звучит как фантастика. Зато все менее фантастическими кажутся те проекты по спасению планеты, которые еще в недавнем прошлом выглядели по-настоящему безумными.
В новом письме Kit мы собрали пять таких идей, как спасти наш мир. Если вы подписчик Kit, письмо уже в вашем почтовом ящике. Если нет — напоминаем, как подписаться на рассылку.
Прочитав письмо (или эти карточки), не торопитесь писать комментарий, что мы сошли с ума, а все эти идеи выглядят наивно.
Роль этих — и многих других — проектов как раз в том, чтобы помочь взглянуть на проблему изменения климата шире, глубже и со всех возможных (пусть даже не самых очевидных) сторон. Одни считают, что мы должны найти общий язык с природой, иначе ничего не выйдет. Другие убеждены, что мир спасут технологии. На деле же правы и те и другие — у такой глобальной проблемы, как изменение климата, нет одного способа решения.