Часто страдающих людей – особенно если страдание не острое, а хроническое – обвиняют в том, что они нарочно преувеличивают. Накручивают, драматизируют, истерят. Портят кровь себе и другим.

Находиться рядом со страдающим человеком и правда сложно. Чувствовать чужую боль действительно бывает невыносимо. Потому что при звуке этой боли глубоко в подвалах бессознательного просыпается собственный дремлющий дракон. И если я прячу своего дракона в темное подземелье, то конечно меня будет раздражать рев соседских.

Но обвинения, или наоборот, добрые советы, прекраснодушные призывы научиться самоутешению не помогут вашему страдающему другу или подруге. Неприятная правда в том, что нельзя просто так взять и перестать испытывать боль.

Это невозможно сделать силой мысли или силой воли. Можно дать кратковременную анастезию: сном, алкоголем, шоколадом, экстримом – переключением. А после анастезии боль вернется.

Еще одна засада. Понять причину страдания — тоже не значит перестать страдать. Страдающий человек, особенно если страдание хроническое, обычно понимает, в чем причина. Но это понимание не облегчает боли и не помогает изменить ситуацию.

Вообще, было бы круто, если бы человек мог просто понять и перестать что-то делать. В этот счастливый день психологов бы раз и навсегда заменил искусственный интеллект. Он бы просто командовал: «Перестань!» — и дальше музыка с титрами.

На самом деле приручение разбушевавшегося дракона начинается не с игнорирования. Не с найма шайки сумасшедших рыцарей, которые его уничтожат. Не с запирания себя в подвалах «Золотой лилии» с алкоголем и колбасами.

Оно начинается с того, что человек бросает в угол затупившийся меч, выливает в окошко остатки стимуляторов, садится на каменный пол, смотрит дракону в глаза, видит в них свое дрожащее отражение и говорит: «Ну рассказывай».

Дракон грузно хлюпается в противоположный угол, с готовностью открывает пасть – но вылетают из нее рев, рык, огонь, всхлипывания. Не знает дракон человеческого языка.

Тут-то и понимаешь, что не рыцари нужны, а толмач, говорящий на языке драконов. Вот эту самую функцию выполняет психолог – человек, который научился общаться со своими драконами и навострился слушать и понимать чужих. Он не боится огня и рева – он знает, что драконы обычно кричат от злости, боли и страха, направленных не на переводчика и не на пленника, а на кого-то другого. Толмач не теряется, когда рыком и плачем закладывает уши, – у него в котомке лежат целебные капли и теплое одеяло, чтобы когда становится совсем плохо, предложить дракону с пленником передохнуть и поспать.

Что делать, если человек рядом страдает, а драконьим языком вы не владеете? Послушать, обнять, погладить по голове, поругаться на обидчиков. Побыть рядом столько, сколько сможете. Или – если совсем нет сил – выразить сочувствие формально и тихо отойти в сторону.

Текст со страницы Елизаветы Зубовой

#гештальт_терапия
#психотерапия

Логика психического развития утверждает, что индивидуация является следствием сепарации, то есть выхода из отношений. Это, в свою очередь, предполагает, что отношения, а точнее, их качество, являются первичным “бульоном” субъективности - что было в отношениях, впоследствии становится характером.
Что случается, если отношения с опекуном, из которых вырастает индивидуальность, являются не очень питательными?

Например, отношения матери с ребенком могут определяться пограничной динамикой, когда мать, не имея возможности справиться с собственным эмоциональным состоянием, использует ребенка в качестве объекта для проективных идентификаций. То есть, вместо того, чтобы быть переработанными и присвоенными как часть собственной психики, сложные переживания эвакуируются в чужую.

В этом случае отношения с опекуном становятся парадоксальными и амбивалентными. С одной стороны, благодаря этой связи появляется индивидуальная самость, с другой стороны, она оказывается наполненной токсическими переживаниями, которые невозможно удержать в психике. То есть, сама связь содержит в себе одновременно и навязчивое присутствие в поле проективной идентификации, от которой невозможно защититься и отсутствие возможности разделить сложное переживание на двоих.

Травма, как известно, возникает не столько из-за непереносимого события самого по себе; скорее невыносимость этого события случается вследствие одиночества и невозможности совместного переживания. Таким образом, токсическая связь создает наполнение индивидуальной психики, но при этом наполняет ее отсутствием, то есть диссоциированным травматическим содержимым.

Отсутствие здесь не эквивалентно простому отсутствию стакана на столе; психика содержит в себе более сложную форму “присутствия отсутствия”, как если бы стакан исчез не с поверхности стола, а вместе с куском столешницы, кухни, квартиры, страны и планеты. Таким образом, помимо бессознательного - как стакана, отсутствующего на столе или стола, привезенного из Икеи, но не собранного вовремя - в структуре субъекта появляется измерение травматического в виде отсутствия самой ткани психического. Как будто психика состоит не только из символов, но и из дефектов символизации, и внутри нее резвится выводок Лангольеров, периодически поджирающих время и пространство.

Максим Пестов

Brain Zaps (BZ) обычно представляют собой ощущение удара электрическим током, которое часто возникает при прекращении приема антидепрессантов. Другие распространенные названия BZ включают: дрожь в мозгу, поражение электрическим током или шок в головном мозге. Люди часто описывают их как ощущение электрического тока, бесконтрольно пронзающего их мозг, что может быть чрезвычайно пугающим и дискомфортными. У человека, испытывающего эти приступы, может возникнуть головокружение, небольшая боль и тревога.

Принято считать, что Brain Zaps вызваны изменениями нейротрансмиттеров в мозге, особенно связанными с «серотонином». Считается, что серотонин играет жизненно важную роль в развитии BZ. Чаще всего, люди испытывают их при прекращении приема серотонинергических антидепрессантов (например, селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС).

Мозговые разряды (МР) также могут быть вызваны прекращением приема других психотропных препаратов, включая нейролептики, бензодиазепины, ингибиторы моноаминоксидазы (ИМАО), СИОЗСН и трициклические антидепрессанты, а также резкое прекращение употребления психоактивных веществ воздействующих на серотониновую систему, например из класса замещённых амфетаминов и катинонов (мефедрон).

​​Гештальт свой захлопни!

Так называется канал, который ведут два психолога, практикующих в гештальт-подходе. Здесь они рассказывают о том, как устроена психика и как работает психотерапия. К примеру, что такое теория привязанности или что не так с токсичным позитивом.

Также вы сможете узнать о различных техниках для работы с тревогой (пост 1 и пост 2) и о других практиках самоподдержки, тут много практически полезного контента.

В целом у авторов получилось создать уютное пространство, где можно отвлечься от ежедневных проблем, улыбнуться и посвятить немного времени поддержанию своего душевного равновесия.

«Самая закрытая выставка России» с 29 марта в Нижнем Новгороде

Художники и фотографы, лекторы и экскурсоводы — несколько десятков человек объединились, чтобы открыть простому зрителю неведомый мир психоневрологического интерната (ПНИ). Не страшный, а просто иной мир, где за забором живут не они, а мы.

Выставка посвящена теме психического здоровья и формированию лояльного отношения к людям с нарушениями психических функций.

На выставке будет представлено более 350 работ, среди которых фотографии Юрия Козырева, шестикратного лауреата премии World Press Photo. В отдельном зале будут представлены работы художников, проживающих в ПНИ, и произведения искусства, сделанные руками людей с ментальными нарушениями.

Экспозиция будет открыта до 19 мая. Прочитать подробнее о выставке и ознакомиться с программой можно по ссылке.

Мозг младенца по-разному ведет себя в ситуациях, когда родитель отвечает на лепет и жесты и когда отворачивается. Это влияет на речевое развитие ребенка в будущем, выяснили исследователи из США.

https://naked-science.ru/article/psy/reaktsiya-roditelej-na-le

Вы наверняка знаете людей, которые всегда за все извиняются, а когда вы указываете им на это, они извиняются за то, что извинились. Да, это про меня. Я была такой «тряпкой» более-менее всю жизнь, но чем старше я становилась, тем тяжелее мне было это выносить. Наконец, я решила что-то с этим сделать.

Я не уверена, когда это началось, но помню, когда я поняла, что терпеть больше невозможно. Мой жених и я наконец выбрали дом. Я годами копила на первый взнос, он тоже вложил небольшие сбережения, и мы были счастливы, что дело пошло. Но я кое-что заметила в процессе: все крутилось вокруг моего жениха. Когда я внесла первый платеж, компания по продаже недвижимости поблагодарила его. Ипотечная компания звонила только ему. Он отвечал на все звонки. Я же как будто не имела к этому отношения. Сначала мы просто шутили по этому поводу, но потом настала кульминация. Я подала документы на займ, их одобрили, и мы официально стали собственниками недвижимости. Я отправила письмо с благодарностями ипотечной компании, и на него пришел ответ: «Наши поздравления, Брайан!».

Это было глупо и смешно. Но мне не хотелось смеяться. Я разозлилась. Как бы мелочно это не звучало, но мне хотелось иметь отношение к цели, ради которой я так много работала. Вместо этого я чувствовала себя беспомощной и невидимой. Я разразилась ругательствами, и моя подруга, которая сидела рядом, сказала, что никогда раньше не видела, что бы я злилась. Я извинилась. Я почувствовала вину за то, что не чувствую себя благодарной. В конце концов, я купила дом, и должна быть счастлива. «Тебе не нужно извиняться, – сказала моя подруга. – Ты можешь быть благодарной и все равно хотеть признания».

Сейчас я знаю, что я мягкий человек. Я тихая. Я могу быть «тряпкой». Поэтому я знаю, как это произошло. Но не только этот случай переполнил чашу моего терпения. Годами друзья манипулировали мной, начальники заваливали меня работой, коллеги просили об одолжениях. Я чувствовала себя беспомощной. Я поняла, что могу продолжать жаловаться на это, а могу попытаться понять, почему так происходит. Поэтому я села, подумала над этим, и сформулировала несколько правил, которые помогают мне не поддаваться другим и стать сильнее. Я не собиралась менять свой характер, но хотела изменить некоторые социальные привычки, которые мне мешали.

Манифестация шизофрении в детском возрасте — большая редкость. Однако в некоторых случаях это заболевание может проявиться и на третьем году жизни ребенка. НЭН поговорил с женщинами, чьим детям в раннем возрасте поставили диагноз «нарастающая шизофрения», и узнал, как проявлялась и прогрессировала эта болезнь.

извините

В реальной клинической практике различить биполярное аффективное расстройство (БАР) и рекуррентное депрессивное расстройство (РДР) порой является сложной клинической задачей. Это связано с тем, что пациенты чаще всего обращаются на консультацию в состоянии депрессии, когда ретроспективная оценка гипоманий и маний затруднена. Поздняя диагностика БАР может привести к некорректному использованию антидепрессантов в монотерапии и последующему ухудшению состояния. Несмотря на накопленные данные о клиническом течении и структуре депрессивных эпизодов в рамках БАР и РДР, полученные находки остаются несистематизированными и пока мало применяются в рутинной практике.

Результаты нового исследования, проведённого в НМИЦ ПН им. В. М. Бехтерева, продемонстрировали, что существуют определённые клинические маркеры, позволяющие заподозрить БАР уже в процессе оценки депрессивных симптомов. Выявленные особенности могут помочь в определении лиц из группы высокого риска развития БАР для дальнейшего более тщательного наблюдения.

Читать далее

Устойчивость не ограничивается вопросами окружающей среды, социального и экономического процветания. Реализация стратегий устойчивого развития, в том числе внутри художественных институций и арт-резиденций, напрямую связана с конкретными людьми, ответственными за принятие решений и воплощение их на практике. Часто их роль растворяется в общей деятельности организации, но и им, в первую очередь, важно сохранять устойчивую способность к выполнению своих обязанностей.

В этом интервью участница Reside/Sustain Адель Ким обсуждает вопросы личной устойчивости в работе арт-резиденций с психологом, специалистом по профессиональному выгоранию и основательницей психологического центра «Вдох» Ольгой Сориной. Ольга проводит консультации и супервизии для работников НКО и людей из других индустрий, руководит социально-психологическими проектами и является автором книги «Так можно: не выгореть, помогая другим» (БФ «Нужна помощь», 2023).

Если вы в РФ для чтения потребуется VPN.

Психосоматический парадокс — понятие, введённое французским психоаналитиком Клодом Смаджой.

Если говорить коротко, то психосоматическим парадоксом является улучшение психического состояния пациента при возникновении у него тяжёлой соматической болезни.

Суть феномена состоит в том, что пациенты, у которых было диагностировано серьёзное, как правило, неизлечимое заболевание, очень часто парадоксальным образом начинают испытывать нарциссический подъём – состояние, близкое к эйфории.

При этом сами пациенты оценивают своё состояние как не совсем нормальное, потому что на сознательном уровне они, естественно, понимают, что радоваться тут нечему, но одновременно с этим они сообщают, что появляются силы, активируется жизненный тонус.

Рассмотрим несколько наиболее признанных объяснений такой необычной динамики.

Первое объяснение связано со снижением у пациента бессознательного чувства вины: наказание в виде тяжёлого заболевания получено, и уже само это приносит огромное облегчение. Второе объяснение связано с тем, что эссенциальная депрессия отступает.

А эссенциальная депрессия характеризуется в первую очередь снижением либидо, жизненного тонуса, «заморозкой» всех влечений и инстинктов. Как только появляется болезнь, эссенциальная депрессия как будто куда-то девается. А когда эссенциальная депрессия отступает, то у человека появляется больше сил, исчезают хроническая усталость, напряжённость и изматывающее состояние постоянного стресса. Естественно, что человек начинает чувствовать себя намного лучше.

Ещё одно объяснение можно найти у Пьера Марти, французского психиатра и психоаналитика, известного главным образом своим вкладом в психосоматику. Марти предположил, что болезнь становится объектом, вокруг которого происходит психическая реорганизация пациента, а медперсонал или лица, осуществляющие уход за больным, выполняют "материнскую функцию" и предоставляют пациенту нарциссическую подпитку.

Из конспекта семинара Л.И. Фусу о французской психосоматической школе.

Текст со страницы Андрея Карпова (с небольшим сокращением).

#психоанализ
#психосоматика