Подкаст с психиатром-наркологом Ивери Кизицким из SCH-clinic
#ПАВ

«Будьте терпимы к пограничным клиентам» — не устает повторять психоаналитик Франц Йоманс, один из авторов метода терапии, фокусированной на переносе (ТФП). Он сравнивает таких клиентов с представителями романтического течения XVIII-XIX веков, у которых одной из главных ценностей было стремление к идеалу. Бесконечный поиск идеала и невозможность его отыскать — вот то, что постоянно мучает людей с пограничной структурой личности.

Сегодня хотим познакомить вас с телеграм-каналом «Психолог Анар Нуриев»

Анар — практикующий психолог-психотерапевт, он работает в КПТ (когнитивно-поведенческой терапии) и ДБТ (диалектической поведенческой терапии)
ДБТ – терапия первого порядка, рекомендуемая для лечения ПРЛ

В канале он рассказывает о разных феноменах в психологии, техниках психотерапии, интересных упражнениях, ну и конечно же делится мемами!

Интересные и полезные посты:

🌱 что случается, когда мы относимся к своим эмоциям, как к "плохим"

🌱 просить или отказывать? А насколько настойчиво?

🌱протокол гигиены сна: что делать, если тяжко уснуть?

🌱 об упражнении для дистанцирования от болезненных мыслей

Если хотите добавить в свою жизнь больше полезных знаний о психотерапии — подписывайтесь @psyiceberg 🤗

Взрослые, которые в какой-то момент своей жизни употребляли псилоцибин (психоделическое вещество находящиеся в некоторых видах грибов, все они не легальны в нашей стране), — на 30% реже страдают расстройством, связанным с употреблением опиоидов, согласно общенациональному репрезентативному опросу проведенного в США (выборка составила 214 505 человек, оцените масштабы).

Согласно данным исследования те люди которые принимали псилоцибин, также на 17-34% реже испытывали семь из 11 симптомов опиоидной зависимости в прошлом году по сравнению с теми, кто никогда его не употреблял.

Это говорит о том, что псилоцибин вероятно, может оказывать защитный эффект против опиоидной зависимости.

Исследователи не выявили значительной связи между употреблением пейота, мескалина или ЛСД и вероятностью развития расстройства, связанного с употреблением опиоидов.

Источник:
https://www.nature.com/articles/s41598-022-08085-4

КАК ПРЕВРАЩАТЬ ЛЮДЕЙ В НАРКОТИКИ

Это была учебная работа, да и контактировали мы с этой девушкой очень мало, поэтому я могу ее приоткрыть чуть-чуть больше.

Сначала внешняя сторона: жила-была девушка, хотя уже, скорее, молодая женщина, очень привлекательная. И все у нее было хорошо: работа, квартира, интересы, хобби, друзья. На текущий момент ей не хватало только одного: партнера. И вот однажды, в путешествии, она познакомилась с ним. В нем не было ничего особенного - лет на десять старше нее, женат, руководит маленькой фирмочкой, не особенно красив. У них начался бурный роман в этом путешествии, потом они вернулись домой, и он исчез. Ну как - исчез - писать ему можно, звонить тоже, но он практически никогда не отвечает. Иногда - раз в несколько месяцев, если не реже, откликается, приглашает ее в почасовой отель, они занимаются сексом и расстаются на еще более неопределенное время. И так - внимание - уже три года.
Казалось бы, что может держать умную, красивую, интересную, заинтересованную в длительных отношениях женщину в этой ситуации?

Конечно, она видит эту историю не так. Изнутри все иначе. Во-первых, она не познакомилась с мужчиной. Они ВСТРЕТИЛИСЬ. И это было совершенно сказочно и прекрасно. И он был - как у Грина - совсем такой. Он дополнял ее каждым своим словом, каждым своим взглядом. В нем было столько глубины, вдумчивости, внутреннего света, что он захватил все ее существо. Каждый миг с ним был сказкой. И - конечно, он серьезный человек, он связан обязательствами, он ее предупредил, что очень мало может быть с ней - но ведь каждый миг с ним - жемчужина. Они созданы друг для друга, и это очевидно. И ему просто нужно время, чтобы закончить отношения с женой, чтобы окончательно разрешить все трудности, и он будет с ней. Он закрытый человек, а она - эмоциональный, они - две дополняющие друг друга половинки. Но он так внимательно слушает! И он очень старается найти время для нее. Он очень занят, у него проблемы с бизнесом, но когда он находит время - он стремится к ней, стремится провести с ней хотя бы два часа. И это самое прекрасное время в ее жизни. Конечно, ей больно и трудно, пока она ждет. Но ведь эти серые и унылые дни вознаграждаются счастьем с ним, которое однажды станет постоянным.

На этом я историю приостанавливаю. Если вы погуляете по женским, да даже и мужским журналам, то довольно часто сможете обнаружить контенты, практически полностью состоящие из подобных историй, где есть Он и Она.
Эта история - про зависимость. То есть мужчина в этом практически не участвует.
В истории про созависимость, скорее всего, были бы еще нотки с предательством-прощением-невероятной подлостью-и возвращением подлеца. Причем с обоих сторон.

Собственно, как это возникает и почему? Жванецкий мудро отметил, что рядом с по-настоящему великими людьми часто есть кто-то близкий, а вот у диктаторов с этим не складывается. Так как Жванецкий, невзирая на мудрость, - шовинист, он, конечно, говорил про женщин. Но на самом деле и рядом с великими женщинами обычно был кто-то, кому они доверяли, кого они любили. Потому что близость и доверие нужны людям больше денег и власти, хотя многие это и отрицают. Больших денег и власти обычно хотят, если с близостью и доверием не очень.
Но у многих, у очень многих людей эта часть очень травмирована, и они плохо понимают, что это. Так возникает жажда принца у женщин и поиск идеальной женщины (вот только на днях видела очередной бред про то, что мужчина любит не женщину, а свое рядом с ней состояние, и идеальная женщина умеет это состояние вызывать) у мужчин.
При этом, как правило, эта жажда комплектуется не со страхом даже, а с ужасом отвержения. И вот когда они вместе - человек формирует идеальный характер для эмоциональной зависимости или созависимости.

🔽🔽🔽

🔼🔼🔼

Так как потребность сильно фрустрирована, она создает очень сильное напряжение. А при сильном напряжении голода, например, нам кажется, что мы должны съесть ну не меньше ноги барана, чтобы наесться. То же самое возникает и у созависимых и зависимых: им кажется, что их партнер должен быть ну очень особенным. Самым особенным. Шутки шутками, а формулируют это люди действительно так: хочу принца, хочу дворянина, хочу миллионера, хочу непременно модель не ниже класса ангелов Виктория Сикрет, хочу девушку из очень приличной семьи, чтобы с образованием и воспитанием, хочу девственницу, хочу девственницу-ангела Виктория Сикрет из приличной семьи с образованием и воспитанием... Разумеется, формулировки могут быть любые - для кого-то и просто приличный молодой человек или умная женщина кажутся слишком высокой целью.
Но при этом человек, как правило, уверен, что именно его эта девственница отвергнет. И от этого напряжение становится все сильнее.

А потом он встречает кого-то - и этот кто-то внезапно "совсем такой" или, еще веселее, "совсем не такой, но вот притянуло". Так тоже бывает - когда напряжение уже невыносимо, человек срывается на совсем неподходящего человека. А отлепиться уже не может, - либо потому, что ему страшно потерять хоть какое-то удовлетворение потребности, либо потому, что он начинает вынуждено приписывать объекту своих чувств какие-то особые качества. Либо и то, и другое. Например, "она меня приворожила" - классика жанра. На самом деле "привораживается" человек всегда сам. Для этого его мама и папа могут приложить какие-то усилия, но это все-таки не про магию.

Но вот это сочетание очень сильного напряжения (из-за которого человека обходят нормальные партнеры, пугаясь интенсивности его чувств), готовности самообесцениться, а также невероятного страха отвержения и создает те самые эмоциональные качели, которые формируют чувство эйфории "ОН со мной", затем дисфории "ОН ушел" и затягивают человека в патологические отношения. Так как у нас в принципе сейчас "быть счастливым" и "не заморачиваться" в тренде, то людям начинает казаться, что вот за это состояние счастья и можно терпеть все остальное. Все остальное как бы не имеет значения.
К тому же, если страдаешь, всегда есть чем заняться вечером.

Как правило, все зависимые и созависимые очень страдают от одних и тех же вещей: ненасыщаемость (им всегда мало этого человека), потеря себя (когда этот человек уходит, они исчезают), страх потери (им страшно, что он не вернется, а это значит, что и их больше никогда не будет), низкая самоценность (вся их жизнь зависит только от этого человека), желание власти и почти полное ее отсутствие одновременно (будь их воля - они бы приковали этого человека у себя дома к батарее, но при этом они практически не могут управлять встречами с ним), исчезновение почти всех остальных потребностей (все становится неинтересным - друзья задалбываются повторением одной и той же ВЕЛИКОЙ ИСТОРИИ ЛЮБВИ, их проблемы практически не важны, работа становится местом, где я провожу время, пока он не звонит, родственники не понимают и пытаются отправить на свидание с непонятными людьми и так далее). При длительном пребывании личность человека становится почти прозрачной, он весь - это его ЛЮБОВЬ.
При этом его "любимый" человек может обращаться с ним, как угодно, более того, многие созависимые специально его провоцируют: так как им хочется выйти из зависимости, они пытаются заставить его сделать что-то, чтобы они могли уйти. Что-то ужасное, обычно. Но, увы, никакое ужасное не бывает достаточным, как правило, потому что тут же включается страх потери, а страх потери, как известно, формируется в очень раннем возрасте, еще до страха смерти - потому что ребенок не боится умереть - он еще не знает, что это такое. Он боится, что его бросят, потому что не представляет, как будет жить без близких.

🔽🔽🔽

🔼🔼🔼

Что вообще тут можно сделать? Как ни по-дурацки это звучит, заняться своими отношениями с родителями. Это первое. Второе - снизить градус пафоса. Я понимаю, что это близко к обесценить, но я не совсем про это. Мне это очень помогло в свое время: это просто какой-то чувак. Симпатичный, ок. Умеющий красиво говорить, ок. Да, но давай придерживаться фактов: что ты хочешь? - пару. Он тебе подходит? - ни фига. Почему он тебе не подходит? - Потому что вместо пары он обычно строит то, что у тебя вызывает ужас. Он красивый? - да, ок. Да, возможно, он самый красивый с твоей точки зрения. Ок. Но, по-чесноку, - ты хочешь всю жизнь провести так, как последний год? Нет? Ок, тогда его красота - технически - это минус. Потому что мешает его реально оценивать.
И вот в таком ключе я с собой разговаривала года два-три.
Третье, что помогает - самоподдержка. Я достаточно хорош, чтобы меня любить. Никакой мужчина, никакая женщина, сколь бы прекрасны они ни были, не должны меня мучить и унижать. Если самый лучший в мире мужчина не ценит меня, если самая светлая в мире женщина обращается со мной, как с мусором, то - сюрприз - они не самые лучшие. Потому что если человек обращается с кем-то, как с мусором, значит, они садисты.
И выйдя из этих отношений, конечно, имеет смысл разбираться, реально ли они со мной плохо обращались, и - если да - почему я это допустил, но сначала имеет смысл отойти от такого обращения на удаленную дистанцию.

Ну и еще одна вещь - она про здоровую критику - на этой планете семь миллиардов человек. Это очень, очень много. Это невероятно много. Если мне из них подходит только один, это либо большой косяк природы (исчезающе маленькая вероятность), либо какой-то мой чрезвычайно узкий фильтр. Если мне этот узкий фильтр еще и вредит - имеет смысл его расширять.

А вообще работа с эмоциональной зависимостью очень похожа на работу с любой другой зависимостью. Первый шаг - самый трудный. Для него нужно признать, что то, что есть у меня, это ни фига не ВЕЛИКАЯ (часто еще и НЕРАЗДЕЛЕННАЯ) любовь, не невероятные отношения, которых ни у кого до меня не было, не суперсчастье, не то, что случается только с избранными людьми и недоступно всей остальной серости, а тупо проблема, причем типовая номер три в списке основных тем для работы у терапевтов.
Это очччччень трудно. По себе знаю.

Источник: imja.livejournal.com

Говорят, что терапия - это долго, дорого, больно и без гарантий. И это правда. Но из этой правды можно делать очень разные выводы. Например, вывод о том, что раз так, то клиент должен выдерживать и терпеть, знал же на что соглашается. А можно о том, что раз больно, то задача терапевта сделать все, чтобы эту боль уменьшить, и клиент терпеть ничего не обязан. И что если боль неизбежна, то порой единственное, что может сделать ее выносимой, это то, что терапевт тоже будет испытывать боль. И важно не вышвыривать ее возвращая клиенту, а носить в себе.

А еще говорят, что терапия не больнее отношений в жизни. И это тоже правда. Но не всегда. Потому что человек может устроить свою жизнь так, чтобы отношения в ней не затрагивали и обходили его травматические зоны. Это в некоторой степени умерщвляет и выхолащивает отношения, но в целом может быть довольно конструктивной стратегией. А в терапии она может рассыпаться, и тогда в терапии будет гораздо больнее, чем в жизни.

И еще говорят, что нужно непременно оставаться в терапии, если начинаешь злиться на терапевта или считать его тупым и никчемным, или вредящим. А если не оставаться, а завершать, то обязательно с завершающими сессиями, а не резко обрывая. И это тоже правда. Иногда. Потому что в хорошем случае оставаясь в сложные моменты в терапии можно действительно получить что-то очень ценное. Но в плохом случае можно очень сильно пораниться оставаясь в терапии в негативном переносе или на последних сессиях, когда терапевт может рискнуть сказать то, что не решился бы, если бы не знал о завершении.

И эта рекомендация оставаться в терапии, когда начался тяжелый негативный перенос, и не сбегать от него, чем-то сродни волшебному рецепту от Конька-горбунка прыгнуть в кипящую воду. И если волшебство сработает, то произойдет чудо. И оно правда порой в психотерапии происходит. Но и обжечься тоже можно, так, к сожалению, бывает. И даже не обязательно из-за того, что терапевт как-то особенно плох, просто не сложилось что-то в клиент-терапевтической паре. Иногда банально времени не хватает, чтобы терапевт разобрался, если все слишком быстро происходит.

В общем, терапия - это сложное и рискованное дело. И чем тяжелее травмы клиента, тем больше его риск. И терапевтам тоже стоит об этом помнить, и не относиться к рискам ретравматизации легковесно.

И да, иногда и правда лучше не рисковать, и решает это только клиент.

Текст со страницы Этель Голланд.

#психотерапия

Для тех, кто не в курсе. В солидном журнале Molecular Psychiatry вышел зонтичный обзор 17 крупных метаанализов и исследований с большими выборками, который опроверг серотониновую теорию развития депрессии. То есть показал, что депрессия не связана со снижением концентрации или активности нейромедиатора серотонина. Новость в различном качестве опубликовали разные СМИ: это объясняется тем, что препараты первого ряда для лечения депрессии и тревожных расстройств — это как раз селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС), антидепрессанты третьего поколения. Люди, их принимающие (коих, поверьте, немало) справедливо задались вопросом: неужели мы все это время лечились плацебо?

Спокойно, друзья, не паникуем. Во-первых, в самом обзоре про антидепрессанты не сказано ничего. Во-вторых, гипотеза о том, что депрессия вызывается химическим дисбалансом серотонина, была огромным научным шагом в середине ХХ века. С тех пор проведено огромное количество исследований о важейшей роли серотониновой системы мозга в обработке эмоций, которая не подлежит сомнению. В-третьих, депрессия имеет множество различных симптомов, это гетерогенное расстройство с огромным количеством потенциальных факторов влияния. Давно нет серьезных специалистов, ученых или психиатров, которые видели бы причины депрессии только в химическом дисбалансе серотонина. По сути только на серотониновую теорию, которую «отменили» авторы исследования, уже никто не ориентируется (кроме некоторых коллег, которые до сих пор рассказывают клиентам, что у них «серотонина в мозге маловато»).

Про лечение. Есть клинические доказательства того, что антидепрессанты помогают при депрессии вплоть до того, что спасают жизни пациентов (не говоря уже об их качестве). СИОЗС — научно обоснованный метод лечения депрессии наряду с доказательными подходами разговорной терапии (скромно машу рукой). Если у вас есть сомнения в их эффективности лично для вас, помните, любые изменения в фармакотерапии должны в обязательном порядке обсуждаться с врачом.

Всем заинтересованным предлагаю захватывающее чтение — сборник реакций общепризнанных экспертов в нейробиологии, психиатрии и психофармакологии на обсуждаемый обзор. А специально для тех, кому день читать, я перевела самые важные цитаты на мой взгляд:

⁃ «Многие знают, что прием парацетамола может быть полезен при головных болях, но не думаю, что кто-то верит, что головные боли вызваны недостатком парацетамола в мозгу». Dr Michael Bloomfield, Consultant Psychiatrist and UKRI Principal Clinical Research Fellow, Translational Psychiatry Research Group Head, UCL

⁃ «В настоящее время ни один специалист в области психического здоровья не поддержит мнение, что такое сложное гетерогенное состояние, как депрессия, возникает из-за дефицита одного нейротрансмиттера…» Prof Phil Cowen, Professor of Psychopharmacology, University of Oxford

⁃ «Авторы обосновывают необходимость своего обзора ошибочным общественным мнением о том, что депрессия вызывается низким уровнем серотонина. Однако, с моей точки зрения, основная ошибка это рассматривать депрессию как единое заболевание с единственным биохимическим дефицитом…» Prof Gitte Moos Knudsen, Professor of Neurobiology and Chair of Department of Neurology and Neurobiology Research Unit, Copenhagen University Hospital, Denmark

⁃ «Антидепрессанты с серотонинергической активностью эффективно использовались у пациентов с депрессией еще до появления теории серотониновых изменений при депрессии. Новые исследования также показали, что антидепрессанты воздействуют на несколько путей и рецепторов в головном мозге, а не только на серотонин. Нет никаких причин сомневаться в эффективности современных антидепрессантов, даже если наше понимание биологических причин депрессии отходит от теорий, сосредоточенных исключительно на серотонине». Dr Livia de Picker, Postdoctoral researcher, Collaborative Antwerp Psychiatric Research Institute, University of Antwerp

Руднев Вадим Петрович - Логика бреда

Книга известного российского философа и психолога Вадима Руднева посвящена осмыслению вопросов, связанных с построением логики бредовых представлений с позиций философии обыденного языка и психосемиотики, междисциплинарного подхода, который автор книги давно разрабатывает в своих исследованиях. Автор вводит ряд новых концептов, таких, как бессознательная наррация, согласованный бред и подлинный бред. Бессознательная наррация – это повествование, которое разворачивается помимо сознания его автора. Согласованный бред – это та реальность, в которой мы живем. Подлинный бред – это не просто бред шизофреника, а некое особое и, как правило, креативное состояние человеческой психики.
Книга написана живым, увлекательным языком. Она будет интересна и полезна не только психологам, философам и культурологам, но и всем читателям, для которых актуальны вопросы развития человеческого интеллекта.

#литература

ОБВИНЕНИЕ ЖЕРТВЫ

Успешная ликвидация неадаптивных, обостренных эмоциональных проявлений зависит от ряда факторов. Самое важное – формирование валидирующего окружения, которое позволит терапевту искоренить неадаптивное поведение и в то же время успокоить, ободрить и направить пациента, чтобы он смог пережить этот опыт. Данный процесс очень сложен и требует от терапевта толерантности, готовности к эмоциональной боли и гибкости. Тем не менее, при проведении лечения терапевт может предъявлять к индивиду с ПРЛ те же ожидания, что и к другим категориям пациентов. Если пациенты с ПРЛ не соответствуют этим ожиданиям, терапевт может проявлять толерантность в течение определенного периода времени. Однако по мере того, как проявления отрицательных эмоций усиливаются, терпение терапевта или готовность переносить эмоциональную боль иссякает, и тогда он уступает пациентам, наказывает их или прекращает терапию. Возможно, клиницисты с большим опытом работы с такими пациентами узнали себя в первых описаниях инвалидирующего, контролирующего окружения и семей, которые оказываются в порочном круге подкрепления и наказания индивидов с ПРЛ. Такое окружение, воссозданное в контексте терапии, становится простым продолжением тех условий, в которых индивидам приходилось проводить всю свою жизнь.

Наиболее типичная форма наказания индивидов с ПРЛ состоит в поведении, которое в целом характеризуется инвалидацией индивида и «обвинением жертвы». Исследования в сфере социальной психологии показывают, что обвинение жертв в их собственных злоключениях зависит от ряда важных факторов. Например, имеются данные, что в сходных ситуациях в целом больше склонны обвинять женщин, чем мужчин (Howard, 1984 ). В ходе того же исследования Дж. Говард обнаружил, что если жертва – женщина, предметом обвинений становится ее характер. Однако если речь идет о мужчине, предметом обвинения становится поведение мужчины в данной ситуации, но не его характер. Важны и другие переменные: наблюдатель должен проявлять участие к проблемам жертвы; последствия должны быть тяжелыми (Walster, 1966 ); наблюдатель должен чувствовать, что не может контролировать исход ситуации (Sacks & Bugental, 1987 ). Таким образом, если люди неравнодушны к тому, что происходит с индивидом, хотят защитить его от страданий, однако им это не удается, то они склонны обвинять жертву и считать индивида виновным в своих собственных проблемах и страданиях.

Именно такая ситуация складывается при терапии большинства пограничных пациентов. Во-первых, «жертвами» становятся прежде всего женщины. Как правило, терапевт проявляет участие к страданиям пациентов. Но, с другой стороны, до сих пор очень немногим терапевтам удавалось прекратить эти страдания. Даже если терапевт уверен в том, что определенное лечение со временем даст положительные результаты, потому что оно помогало другим пациентам, беспомощность перед лицом чрезвычайных страданий пациентов с ПРЛ – страданий, которые в свою очередь вызывают эмоциональную боль у клинициста – становится повседневной реальностью работы с этой категорией индивидов. Подобная беспомощность может побудить терапевта взяться за лечение пациентов с ПРЛ с удвоенной энергией. И если улучшение так и не наступает, терапевт может обвинить пациентов в том, что они сами виноваты в своих страданиях. Пациенты не хотят выздоравливать или меняться. Они сопротивляются терапии. (В конце концов, ведь помогает же терапия другим индивидам!) Пациенты просто устраивают спектакль. Они разыгрывают из себя самых несчастных на свете. Словом, терапевт допускает чрезвычайно серьезную, но вполне предсказуемую когнитивную ошибку: наблюдая последствия поведения жертв (например, эмоциональные страдания, свои или пациентов), он принимает их за проявления внутренних мотивов пациентов. Я буду часто ссылаться на эту ошибку в ходе дальнейшего обсуждения терапии пациентов с ПРЛ.

🔽🔽🔽

🔼🔼🔼

«Обвинение жертвы» приводит к серьезным ятрогенным последствиям. Во-первых, оно не признает восприятие индивидом собственных проблем. Попытка индивида прекратить боль ошибочно квалифицируется окружением как попытка сохранить боль, сопротивление выздоровлению или как какая-либо другая деятельность, о которой индивид даже не подозревает. Таким образом, индивид научается не доверять своему самовосприятию. Нередко случается, что спустя какое-то время пациент принимает точку зрения терапевта, потому что не доверяет своему самовосприятию и потому что это приводит к подкреплению со стороны клинициста. Однажды у меня была пациентка, которая никак не могла справиться со своей «домашней работой» (тренингом навыков), которую мы ей задавали. Она либо совсем ничего не делала, либо ее попытки были безуспешными. В то же время она умоляла меня и мою коллегу помочь ей вылечиться. Однажды, когда я спросила ее, что мешает ей упражняться дома, она с большой убежденностью ответила, что не хочет быть счастливой. Если бы хотела, то выполняла бы задания.

Основная особенность ДПТ в том, что терапевт ни в коем случае не должен винить жертву в ее страданиях. И это вовсе не означает, что терапевт настолько наивен, что ничего не понимает, хотя меня часто в этом обвиняли. Во-первых, обвинение терапевтом жертвы приводит к эмоциональному отдалению, проявлению отрицательных эмоций по отношению к пациенту, уменьшению готовности оказать помощь, наказанию пациента. Таким образом, пациент может лишиться самого необходимого – помощи терапевта. Терапевт чувствует неудовлетворенность и разочарование и часто (обычно очень тонко) может наказывать пациента. Поскольку наказание направлено не на действительный источник проблемы, оно лишь повышает негативную эмоциональность пациента. Между пациентом и терапевтом начинается состязание – состязание, в котором не бывает победителей.

Истоник: Марша М. Линехан. Когнитивно-поведенческая терапия пограничного расстройства личности

#ПРЛ #BPD

🔥 ПРЛ и его ментальные «спутники»

ПРЛ - одно из самых распространенных ментальных расстройств, которое доставляет человеку сильные душевные страдания и затрудняет межличностные взаимоотношения. Пациенты с пограничным расстройством личности раздражительны, импульсивны, гиперчувствительны к неудачам, они испытывают страх одиночества и частые вспышки агрессии. У них велик риск самоповреждения и совершения суицидальных попыток. Кроме того, ПРЛ часто ходит рука об руку с другими недугами.

Как рассказал врач-психиатр «Эмпатии» Дмитрий Кошкин, спектр коморбидности у ПРЛ чрезвычайно широк. Чаще всего отмечаются сочетания с СДВГ, ПТСР и биполярным расстройством. Различные сопутствующие состояния по-разному влияют на течение ПРЛ, к примеру, СДВГ еще больше увеличивает импульсивность и осложняет межличностные взаимодействия. Наличие ПТСР или депрессии значительно повышает вероятность совершения суицидальных попыток или самоповреждающих действий.

Отдельного внимания заслуживает коморбидность с биполярным расстройством. Согласно большинству исследований, ПРЛ - одно из самых частых расстройств личностного спектра при БАР. ПРЛ при биполярном расстройстве вызывает более частую смену фаз, ухудшает течение депрессивных эпизодов с увеличением количества суицидальных попыток, а при гипо- и маниакальных эпизодах отмечается гораздо больше импульсивных, агрессивных поступков.

Крайне часто при ПРЛ возникает зависимость от психоактивных веществ. Частота развития алкогольной или наркотической зависимости оценивается в 40-70%. Это объясняется желанием пациента смягчить негативные эмоции либо заместить их приятным эффектом, возникающим во время опьянения. Такая коморбидность ощутимо снижает эффективность терапии ПРЛ.

О том, как лечить ПРЛ и сопутствующие ему расстройства, расскажем в следующих постах. Следите за обновлениями! #ПРЛ #психиатрия #ментальноездоровье

Сегодня на нашем канале — ролик о пограничном расстройстве личности, в переводе и озвучке Александры Полетаевой (@sashet24).

Из видео вы узнаете:
— Признаки пограничного расстройства личности;
— Как себя чувствует человек с ПРЛ;
— Почему людям с ПРЛ может быть трудно общаться;
— Что может стать фактором развития расстройства.

Делитесь роликом, чтобы помочь людям лучше понимать близких с ПРЛ и снизить стигматизацию в обществе!

#видео

Котаны, не прошло и пяти лет с рождения эфача (или прошло?)... В общем мы собираем сходку F00-F99 в Москве.

Встречаемся в пятницу (26 августа) в 19.00. Планируем завалиться в антикафе, поиграть в настолки, поболтать или пофобиться в уголке, как пойдет.

Мы создали чат в тг для обсуждения деталей, информация о месте встречи будет там. Если вы хотите на сходку - напишите мне t.me/vnootree, я добавлю вас в чат.

У нас есть два правила:
❌ не приходите на встречу в состоянии алкогольного или наркотического опьянения
❌ не фотографируйте участников сходки без их согласия

До встречи :3

Текст про ФП aka FP aka favourite person — феномене, при котором возникает острая, буквально жизненная необходимость / потребность в другом человеке. Не вообще, а в ком-то конкретно.

Традиционно принято ассоциировать ФП как явление с пограничным расстройством личности, но, кажется, оно не привязано к конкретной нозологии.

Ссылка: https://vk.com/@bootandpencil-fp-fp-favourite-person

Мне кажется, в контексте травмы бывают разные виды зависти:

1) зависть травмированного человека к более благополучным людям ("им так всё легко даётся, а мне так тяжело"). Тут есть много горя и обиды на своё прошлое и много неверия в свои теперешние силы.

2) зависть человека с более "лёгкой" травмой к человеку с более "тяжёлой" травмой
("если все будут помогать только людям в крайне тяжёлых состояниях, то кто тогда поможет мне? мне тоже субъективно очень тяжело"). Тут зависть сопряжена со стыдом, обесцениванием своих переживаний и верой в то, что ресурсы добра ограничены и на всех поддержки не хватит.

В книге "Countertransference and the Treatment of Trauma" Constance J. Dalenberg описывает ещё один тип зависти, который может возникнуть в контексте травмы. Это очень оригинальная мысль, я первый раз про такое читаю. (И Constance J. Dalenberg сама пишет, что тоже не видела, чтобы это обсуждалось в литературе по травме.)

Это зависть терапевта к прошлому клиента, которое "яркое" и "эмоционально интенсивное" ("therapist’s envy of the patient’s intensely felt and vivid past").

Про такой тип зависти Constance J. Dalenberg узнала от человека в рамках исследования - клиент рассказывал о своём опыте с терапевткой, которая поделилась с ним такими чувствами.

По словам этой терапевтки, выросшей в благополучной семье, в контакте со своим клиентом она поняла, что "у неё была очень лёгкая жизнь, богатые родители, папа врач, милая семья, никаких хлопот". И тут пришёл этот клиент со своей чередой ужасов, и терапевтка поняла, что жизнь никогда её так не проверяла на прочность. Она никогда не боролась. И из-за отсутствия такого опыта, ей казалось, что она не имеет никакого морального права разговаривать со своим клиентом. Ей было завидно, она хотела, чтобы у неё тоже было такое сложное прошлое, чтобы можно было гордиться тем, что она многое преодолела. И так как этого у неё не было, все её обращённые к клиенту слова казались ей ничем, ничтожностью.

Для иллюстрации такого типа зависти Constance J. Dalenberg приводит пример из пьесы, где один герой говорит по поводу другого героя:
"Понимаешь... Для того, чтобы жить жизнь и называть её своей жизнью, для начала ты должен пройти через свою личную боль. Свою уникальную боль. [..] И он сделал это. Да, он болен. Он полон страха и страданий. Он был опасен и может снова быть опасен, хотя я сомневаюсь в этом. Но этот мальчик познал бурю чувств настолько свирепую, что я никогда не чувствовал ничего подобного ни в одну секунду своей жизни. И позвольте мне сказать: я завидую этому."

И чтобы выйти из выше описанного терапевтического тупика (было много неозвученного стыда со стороны терапевтки к клиенту и клиенту становилось от этого очень некомфортно), терапевтка поделилась этими чувствами с клиентом. Разрешение было хорошим: неозвученный стыд озвучился и клиент перестал принимать этот стыд на свой счёт, а также слова терапевтки прозвучали для него подбадривающе и он смог почувствовать себя "храбрым".

Текст Janina Breidaka

#психология

Каждый знаком с ситуацией, когда не получается перестать думать о чем-то неприятном.

Мы понимаем, что это не несёт никакой пользы. Вопрос "зачем тебе об этом думать" остается без ответа.