Пока я остаюсь президентом, «Барселона» останется собственностью ее членов.

Более 125 лет мы защищаем Каталонию, наш язык и нашу культуру. Сводить «Барсу» к бизнесу недопустимо. В финансовом отношении мы четко придерживаемся нашей модели – Goldman Sachs и инвесторы увидели ценность в нашей структуре, собрав 1,47 миллиарда евро на стадион. Мы представляем ценность нации.

Сейчас я не думаю о выборах; сезон только начался, и мы в самом разгаре борьбы. Мы объявим их, когда для команды наступит наиболее подходящий момент.

Лео не вернется в команду как игрок — это исключено. “Барселона” всегда будет его домом, хотя прощание вышло не таким, каким мы мечтали. Но интересы клуба стоят выше всего. Я не испытываю сожалений.

Я начал свою тренерскую карьеру в «Барсе» с высокими требованиями к игрокам и клубу, поскольку клуб переживал период, когда не было особых требований.

Моя ошибка заключалась в том, что я поддерживал эти высокие требования всего один год, с момента моего прихода и до победы в Ла Лиге, Суперкубке...

Через некоторое время я смог проявить самокритичность и сказал себе: «Черт, что со мной случилось?». Я снизил эти высокие требования, и игроки больше не проявляли того же отношения, того же уважения, тех же усилий. Требования снижались все больше и больше, до такой степени, что в моем последнем сезоне мы ничего не выиграли. Но я многому научился из этого. Мне пришлось быть самокритичным.