Вышел сборник «Современные проблемы Корейского полуострова: 2023», в котором опубликованы тезисы докладов участников XXVII научной конференции корееведов России и стран СНГ, прошедшей в начале года.
https://www.iccaras.ru/matconf.html?id=1370
На конференции один из авторов данного ТГ имел честь прочитать свой доклад, посвященный предварительным результатам исследования мест компактного проживания корё сарам в Южной Корее.
С тех пор, конечно, многое изменилось как в самих этнических анклавах, так и в представлениях автора этих строк о них, однако некоторые выводы до сих пор актуальны, поэтому рекомендую к прочтению.
https://lk.iccaras.ru/assets/components/dsgfileupload/files/ff2de2.pdf
https://www.iccaras.ru/matconf.html?id=1370
На конференции один из авторов данного ТГ имел честь прочитать свой доклад, посвященный предварительным результатам исследования мест компактного проживания корё сарам в Южной Корее.
С тех пор, конечно, многое изменилось как в самих этнических анклавах, так и в представлениях автора этих строк о них, однако некоторые выводы до сих пор актуальны, поэтому рекомендую к прочтению.
https://lk.iccaras.ru/assets/components/dsgfileupload/files/ff2de2.pdf
Андрей Николаевич в своём недавнем интервью отметил, что Южная Корея является достаточно безопасной страной с низким уровнем преступности, хотя жулики и мошенники тут тоже водятся, конечно.
Действительно, оставив кошелёк/телефон/сумку в общественном транспорте или на столике в кафе, вы с большой долей вероятности сможете вернуть их обратно, обратившись в полицию или просто вернувшись в то же место. А заснув в объятиях Морфея где-то на лавке в парке, вы рискуете разве что подхватить простуду.
Но есть в Южной Корее одна интересная особенность – чрезвычайно высокий уровень воровства велосипедов…
Согласно статистике, в 2022 году в Южной Корее было обворовано 3183 квартиры, 4055 магазина, совершено 278 карманных краж и украдено 12 033 велосипеда. Двенадцать тысяч тридцать три!!!😱
При этом уровень раскрываемости таких угонов чрезвычайно низок. Из более чем 12 тыс. краж великов в 2022 году были раскрыты менее 4 тыс. случаев, то есть около 33%. Хотя в целом уровень раскрываемости преступлений, связанных с хищением чужого имущества, составляет более 60%.
Почему я внезапно решил поделиться с уважаемыми читателями этой информацией?
Дело в том, что я сам в мае нынешнего года оказался вовлечён в неприятную историю. У меня угнали велосипед…
Конечно, основной причиной кражи явилась моя полная беспечность, вызванная тем чувством абсолютной безопасности, которое приятно окутывает тебя, когда ты оказываешься в Южной Корее. Вот и я в какой-то момент перестал пристёгивать своего железного коня, когда парковал его во дворе собственного дома. Зачем тратить время на разматывание велосипедного замка, пристёгивание его к другому велосипеду или железной трубе стояночного места, если в Южной Корее практически не воруют? Оказалось, что воруют как раз велосипеды…
Вернувшись однажды домой после трёхдневной командировки, я решил съездить в магазин за продуктами. Вышел во двор и… не обнаружил свой МТВ.
«Забыл на станции», - подумал я и поплёлся пешком на станцию метро. Однако на станции велосипеда я тоже не нашёл.
«Забрали смотрители станции», - решил я и пошёл к местному начальству. Однако местные чиновники только развели руками, сообщив, что если и убирают велики со стоянки, то только спустя месяц или два, предварительно наклеив на него специальный стикер.
Холодок пробежал у меня по спине. Неужели… и я со всех ног помчался обратно к своему многоквартирному дому, чтобы поинтересоваться уже у местных дядечек-сторожей, не проявили ли они заботу о моём железном друге.
Оказалось, что и они ничего о велосипеде не знают.
В отчаянии я попросил показать мне видео, записанное камерами наружного наблюдения. Однако точка CCTV над нашим двором находится настолько высоко (на 15 этаже), что понять, какой из чёрных силуэтов – мой велик, я так и не смог.
Полностью осознав, наконец, что я остался без своего двухколёсного транспорта, я отправился домой, попутно обдумывая случившееся.
«Если велосипед украли, то, скорее всего, с целью продажи», - подумал я и решил на всякий случай проверить местную барахолку – сайт «Тангын» (당근). И буквально одним из первых оказалось объявление о продаже моего велосипеда!
К сожалению, сделка к этом моменту уже была завершена. Каких-то пару часов назад…
Заскринив на всякий случай сообщение я решил, что единственным выходом в сложившейся ситуации станет обращение в полицию. Что я и сделал.
Полицейские (к моему удивлению) внимательно выслушали мой рассказ, объяснили, как составить заявление, и даже попросили скинуть ссылку на объявление на сайте «Тангын» и его скрины на специальный полицейский номер. А затем любезно довезли до дома и даже сфотографировали «место преступления».
Действительно, оставив кошелёк/телефон/сумку в общественном транспорте или на столике в кафе, вы с большой долей вероятности сможете вернуть их обратно, обратившись в полицию или просто вернувшись в то же место. А заснув в объятиях Морфея где-то на лавке в парке, вы рискуете разве что подхватить простуду.
Но есть в Южной Корее одна интересная особенность – чрезвычайно высокий уровень воровства велосипедов…
Согласно статистике, в 2022 году в Южной Корее было обворовано 3183 квартиры, 4055 магазина, совершено 278 карманных краж и украдено 12 033 велосипеда. Двенадцать тысяч тридцать три!!!😱
При этом уровень раскрываемости таких угонов чрезвычайно низок. Из более чем 12 тыс. краж великов в 2022 году были раскрыты менее 4 тыс. случаев, то есть около 33%. Хотя в целом уровень раскрываемости преступлений, связанных с хищением чужого имущества, составляет более 60%.
Почему я внезапно решил поделиться с уважаемыми читателями этой информацией?
Дело в том, что я сам в мае нынешнего года оказался вовлечён в неприятную историю. У меня угнали велосипед…
Конечно, основной причиной кражи явилась моя полная беспечность, вызванная тем чувством абсолютной безопасности, которое приятно окутывает тебя, когда ты оказываешься в Южной Корее. Вот и я в какой-то момент перестал пристёгивать своего железного коня, когда парковал его во дворе собственного дома. Зачем тратить время на разматывание велосипедного замка, пристёгивание его к другому велосипеду или железной трубе стояночного места, если в Южной Корее практически не воруют? Оказалось, что воруют как раз велосипеды…
Вернувшись однажды домой после трёхдневной командировки, я решил съездить в магазин за продуктами. Вышел во двор и… не обнаружил свой МТВ.
«Забыл на станции», - подумал я и поплёлся пешком на станцию метро. Однако на станции велосипеда я тоже не нашёл.
«Забрали смотрители станции», - решил я и пошёл к местному начальству. Однако местные чиновники только развели руками, сообщив, что если и убирают велики со стоянки, то только спустя месяц или два, предварительно наклеив на него специальный стикер.
Холодок пробежал у меня по спине. Неужели… и я со всех ног помчался обратно к своему многоквартирному дому, чтобы поинтересоваться уже у местных дядечек-сторожей, не проявили ли они заботу о моём железном друге.
Оказалось, что и они ничего о велосипеде не знают.
В отчаянии я попросил показать мне видео, записанное камерами наружного наблюдения. Однако точка CCTV над нашим двором находится настолько высоко (на 15 этаже), что понять, какой из чёрных силуэтов – мой велик, я так и не смог.
Полностью осознав, наконец, что я остался без своего двухколёсного транспорта, я отправился домой, попутно обдумывая случившееся.
«Если велосипед украли, то, скорее всего, с целью продажи», - подумал я и решил на всякий случай проверить местную барахолку – сайт «Тангын» (당근). И буквально одним из первых оказалось объявление о продаже моего велосипеда!
К сожалению, сделка к этом моменту уже была завершена. Каких-то пару часов назад…
Заскринив на всякий случай сообщение я решил, что единственным выходом в сложившейся ситуации станет обращение в полицию. Что я и сделал.
Полицейские (к моему удивлению) внимательно выслушали мой рассказ, объяснили, как составить заявление, и даже попросили скинуть ссылку на объявление на сайте «Тангын» и его скрины на специальный полицейский номер. А затем любезно довезли до дома и даже сфотографировали «место преступления».
❤1
Воодушевлённый таким обращением в полицейском участке я уверился в том, что нарушителя скоро задержат, а велик прикатят прямо к моей двери добрые дяди-полицейские.
«Ну, а как не задержать преступника, если есть ссылка на его профиль, а регистрация на сайтах в Южной Корее, как известно, возможна только по номеру телефона, который, в свою очередь, привязан к удостоверению личности?», - думал я.
Однако, к моему удивлению, по горячим следам похитителя задержать не удалось даже несмотря на то, что буквально на следующий день велокрад выставил с того же аккаунта на продажу ещё один велосипед!
Казалось бы, вот она возможность задержать преступника с поличным! Но в полиции мне вежливо объяснили, что так как заявления о похищении от хозяина именно этого велика пока не поступало, то и оснований кого-то задерживать у них нет.
Наверное, можно было бы проявить инициативу и поехать поговорить с продавцом ворованных велосипедов самостоятельно. Однако разум подсказывал, что самосуд не является в данном случае выходом и может не только помешать следствию, но и навредить мне самому. Всё-таки я не гражданин Южной Кореи…
И потянулись долгие дни ожидания...
Спустя месяц я полностью разуверился в способности южнокорейских следователей распутать столь сложное дело.
«Видимо, все силы брошены на поиски похитителей цветов с клумбы или профилактику табакокурения в общественных местах», - подумал я и купил себе новый велосипед, выбрав в этот раз шоссейник, который, признаюсь честно, уже давно хотел приобрести.
В течение лета я исправно получал из полиции смс-ки, согласно которым моё дело было поручено следователю Хо из 4-го отдела нашей городской полиции и усердно им расследовалось.
Корейские друзья подшучивали, что так же по смс меня оповестят и о закрытии дела спустя примерно шесть месяцев.
«Ну, а как не задержать преступника, если есть ссылка на его профиль, а регистрация на сайтах в Южной Корее, как известно, возможна только по номеру телефона, который, в свою очередь, привязан к удостоверению личности?», - думал я.
Однако, к моему удивлению, по горячим следам похитителя задержать не удалось даже несмотря на то, что буквально на следующий день велокрад выставил с того же аккаунта на продажу ещё один велосипед!
Казалось бы, вот она возможность задержать преступника с поличным! Но в полиции мне вежливо объяснили, что так как заявления о похищении от хозяина именно этого велика пока не поступало, то и оснований кого-то задерживать у них нет.
Наверное, можно было бы проявить инициативу и поехать поговорить с продавцом ворованных велосипедов самостоятельно. Однако разум подсказывал, что самосуд не является в данном случае выходом и может не только помешать следствию, но и навредить мне самому. Всё-таки я не гражданин Южной Кореи…
И потянулись долгие дни ожидания...
Спустя месяц я полностью разуверился в способности южнокорейских следователей распутать столь сложное дело.
«Видимо, все силы брошены на поиски похитителей цветов с клумбы или профилактику табакокурения в общественных местах», - подумал я и купил себе новый велосипед, выбрав в этот раз шоссейник, который, признаюсь честно, уже давно хотел приобрести.
В течение лета я исправно получал из полиции смс-ки, согласно которым моё дело было поручено следователю Хо из 4-го отдела нашей городской полиции и усердно им расследовалось.
Корейские друзья подшучивали, что так же по смс меня оповестят и о закрытии дела спустя примерно шесть месяцев.
Однако, в 20-х числах июля мне внезапно позвонил тот самый следователь Хо и попросил зайти в главное полицейское управление, чтобы снова дать показания.
К моему величайшему удивлению, оказалось, что дело моё действительно расследуется. Хо показал мне внушительную стопку бумаги, где помимо моих показаний были собраны фото места преступления, скриншоты объявления о продаже велика неизвестным злоумышленником и даже пара стоп-кадров из записей CCTV во дворе. Оказывается, полицейские изъяли их у нашего домоуправления и внимательно просмотрели кадр за кадром!!
После ознакомления меня с деталями расследования, Хо снова взял у меня показания, распечатал их и попросил поставить на каждом листе и на особенно важных ответах отпечаток пальца. Ранее такую же процедуру я прошёл, когда подавал заявление в отделении полиции рядом с домом.
На вопрос о дальнейших следственных действиях Хо сообщил, что намерен подать официальный запрос на он-лайн площадку, чтобы те предоставили личные данные того самого “프기” (никнэйм велокрада).
А спустя ещё пару недель Хо снова мне позвонил и сказал, что со мной хочет поговорить… отец преступника. Оказалось, что кражу совершил местный школьник… Папаша долго извинялся и просил понять и простить непутёвого подростка, а также предложил возместить стоимость похищенного имущества и выплатить компенсацию за мои моральные страдания.
От предложения о выплате компенсации я, конечно, не отказался, а вот про моральные страдания попросил не беспокоиться. Тем более, что я к тому времени уже третий месяц наслаждался совершенно новым уровнем скорости моего новенького шоссейного велосипеда.
В итоге я заключил соглашение с отцом горе-похитителя: он выплатил мне стоимость нового велика, а я попросил суд строго не наказывать мальца. Всё в рамках южнокорейского законодательства (насколько мне известно).
Примечательно, что просьбу эту следователь Хо попросил выразить тоже через смс.
На полученные деньги я тут же купил себе новый МТВ. Точно такой же модели, как и украденный, но яркого мятного цвета. Теперь я вижу свой велик за 500 метров от стоянки и уверен, что легко продать столь заметный экземпляр новому похитителю будет заметно сложнее.
Кроме того, теперь во дворе велосипед меня дожидается прикованный сразу двумя велозамками, а шоссейник, к неудовольствию супруги, я вообще держу на балконе. Всё-таки он в два раза дороже МТВ.
К моему величайшему удивлению, оказалось, что дело моё действительно расследуется. Хо показал мне внушительную стопку бумаги, где помимо моих показаний были собраны фото места преступления, скриншоты объявления о продаже велика неизвестным злоумышленником и даже пара стоп-кадров из записей CCTV во дворе. Оказывается, полицейские изъяли их у нашего домоуправления и внимательно просмотрели кадр за кадром!!
После ознакомления меня с деталями расследования, Хо снова взял у меня показания, распечатал их и попросил поставить на каждом листе и на особенно важных ответах отпечаток пальца. Ранее такую же процедуру я прошёл, когда подавал заявление в отделении полиции рядом с домом.
На вопрос о дальнейших следственных действиях Хо сообщил, что намерен подать официальный запрос на он-лайн площадку, чтобы те предоставили личные данные того самого “프기” (никнэйм велокрада).
А спустя ещё пару недель Хо снова мне позвонил и сказал, что со мной хочет поговорить… отец преступника. Оказалось, что кражу совершил местный школьник… Папаша долго извинялся и просил понять и простить непутёвого подростка, а также предложил возместить стоимость похищенного имущества и выплатить компенсацию за мои моральные страдания.
От предложения о выплате компенсации я, конечно, не отказался, а вот про моральные страдания попросил не беспокоиться. Тем более, что я к тому времени уже третий месяц наслаждался совершенно новым уровнем скорости моего новенького шоссейного велосипеда.
В итоге я заключил соглашение с отцом горе-похитителя: он выплатил мне стоимость нового велика, а я попросил суд строго не наказывать мальца. Всё в рамках южнокорейского законодательства (насколько мне известно).
Примечательно, что просьбу эту следователь Хо попросил выразить тоже через смс.
На полученные деньги я тут же купил себе новый МТВ. Точно такой же модели, как и украденный, но яркого мятного цвета. Теперь я вижу свой велик за 500 метров от стоянки и уверен, что легко продать столь заметный экземпляр новому похитителю будет заметно сложнее.
Кроме того, теперь во дворе велосипед меня дожидается прикованный сразу двумя велозамками, а шоссейник, к неудовольствию супруги, я вообще держу на балконе. Всё-таки он в два раза дороже МТВ.
😁1
Пока все вокруг обсуждают любовь Юн Соннёля к собакам, практически незамеченной оказалась новость о (возможном) появлении нового транспортного маршрута между южнокорейской провинцией Канвон (на Севере такая тоже имеется) и Приморьем.
На этот раз линия не пассажирская, а грузовая. Вчера по ней из порта Окке (Каннын) отправился первый рейс, нагруженный товарами семи местных предприятий, которые уже с 10 декабря планируется начать реализовывать через специальные торговые площадки российским потребителям.
Новость довольно интересная, учитывая политику нынешнего южнокорейского лидера. Кажется, что в то время, как Юн прилагает значительные усилия для разрушения российско-южнокорейских отношений, провинция Канвон изо всех сил старается их развивать…
На этот раз линия не пассажирская, а грузовая. Вчера по ней из порта Окке (Каннын) отправился первый рейс, нагруженный товарами семи местных предприятий, которые уже с 10 декабря планируется начать реализовывать через специальные торговые площадки российским потребителям.
Новость довольно интересная, учитывая политику нынешнего южнокорейского лидера. Кажется, что в то время, как Юн прилагает значительные усилия для разрушения российско-южнокорейских отношений, провинция Канвон изо всех сил старается их развивать…
В среду с высокой трибуны южнокорейского парламента вновь прозвучали слова о необходимости привлечения в страну мигрантов, без которых Южная Корея «не сможет избежать исчезновения».
Об этом заявил министр юстиции Хан Донхун, который, к слову, занимает вторую позицию по популярности в рейтинге возможных преемников Юн Соннёля на посту президента, согласно проведённому недавно опросу.
Что же предлагает Хан? В целом всё то же, что и летом. Усилить контроль над приезжими и принимать только тех, кто нужен и достоин того, чтобы поработать на южнокорейскую экономику.
Отказаться от принципов гуманизма и мультикультурализма в пользу прагматизма, или, как он выразился «практических интересов граждан».
Хан опять раскритиковал европейскую миграционную политику, назвав её провальной и находящейся под влиянием колониального прошлого, обозначенного им как «первородный грех».
Стоит отметить, что слова эти звучат на фоне значительного увеличения квоты по приёму гастарбайтеров (E-9) сразу на 37,5% до 165 тыс. человек в будущем году, а также расширении сферы их занятости, куда теперь попадут и заведения общепита.
Одновременно с этим правительство полностью лишило финансирования Центры поддержки иностранных рабочих, которые худо-бедно помогали проживающим в стране трудовым мигрантам справляться с повседневными трудностями, в том числе вызванными незнанием языка.
Таким образом, при нынешнем правительстве страны, похоже, вырисовывается чёткий тренд на отказ от интеграции трудовых мигрантов в южнокорейский социум. Вместо этого администрация Юна хочет выстроить систему использования иностранной рабочей силы в течение строго отведённого трудовым контрактом периода. И счастье быть нанятым на южнокорейский завод или в поле нужно будет еще заслужить, доказав знание корейского языка. А после завершения срока контракта первым самолетом вернуться на родину.
Как в таких условиях планируется решить проблемы сокращения населения, мне лично непонятно. Логика подсказывает, что для этого хотя бы часть гастарбайтеров должна осесть в Южной Корее.
Кроме того, если Хан так хочет принимать лишь лучших из лучших, которыев драке в рамках свободной конкуренции должны будут заслужить право интегрироваться в южнокорейское общество, хотелось бы узнать, отчего же сейчас американские или западноевропейские спецы не рвутся на работу в Южную Корею? Напротив, довольно значительная часть южнокорейской молодёжи спит и видит, как бы уехать на ПМЖ в Америку или Европу.
Не совсем понятной выглядит в этой связи и политика в отношении зарубежных соотечественников. С одной стороны, звучат прекрасные слова о возвращении на родину, а, с другой, иноэтничным супругам тех же соотечественников дают ущербный статус иждивенца (виза F-1), запрещая практически любое трудоустройство.
Об этом заявил министр юстиции Хан Донхун, который, к слову, занимает вторую позицию по популярности в рейтинге возможных преемников Юн Соннёля на посту президента, согласно проведённому недавно опросу.
Что же предлагает Хан? В целом всё то же, что и летом. Усилить контроль над приезжими и принимать только тех, кто нужен и достоин того, чтобы поработать на южнокорейскую экономику.
Отказаться от принципов гуманизма и мультикультурализма в пользу прагматизма, или, как он выразился «практических интересов граждан».
Хан опять раскритиковал европейскую миграционную политику, назвав её провальной и находящейся под влиянием колониального прошлого, обозначенного им как «первородный грех».
Стоит отметить, что слова эти звучат на фоне значительного увеличения квоты по приёму гастарбайтеров (E-9) сразу на 37,5% до 165 тыс. человек в будущем году, а также расширении сферы их занятости, куда теперь попадут и заведения общепита.
Одновременно с этим правительство полностью лишило финансирования Центры поддержки иностранных рабочих, которые худо-бедно помогали проживающим в стране трудовым мигрантам справляться с повседневными трудностями, в том числе вызванными незнанием языка.
Таким образом, при нынешнем правительстве страны, похоже, вырисовывается чёткий тренд на отказ от интеграции трудовых мигрантов в южнокорейский социум. Вместо этого администрация Юна хочет выстроить систему использования иностранной рабочей силы в течение строго отведённого трудовым контрактом периода. И счастье быть нанятым на южнокорейский завод или в поле нужно будет еще заслужить, доказав знание корейского языка. А после завершения срока контракта первым самолетом вернуться на родину.
Как в таких условиях планируется решить проблемы сокращения населения, мне лично непонятно. Логика подсказывает, что для этого хотя бы часть гастарбайтеров должна осесть в Южной Корее.
Кроме того, если Хан так хочет принимать лишь лучших из лучших, которые
Не совсем понятной выглядит в этой связи и политика в отношении зарубежных соотечественников. С одной стороны, звучат прекрасные слова о возвращении на родину, а, с другой, иноэтничным супругам тех же соотечественников дают ущербный статус иждивенца (виза F-1), запрещая практически любое трудоустройство.
Telegram
Неконфуцианская Корея
Пока вся Корея изнывала от жары и влажности середины июля, на Чечжудо прошёл 46-й форум Торгово-промышленной палаты, на котором министр юстиции Хан Донхун выступил с «революционным» заявлением о необходимости создания специального координационного органа…
На тему визы F-1 на прошлой неделе высказался один из ведущих русскоязычных корееведов В.М. Тихонов в своей авторской колонке в южнокорейской газете “한겨레”.
Профессор Университета Осло особенно отмечает дискриминирующий характер визы для не относящихся к корейцам членов семей корё сарам. Обладателям этого типа визы запрещается вести любую трудовую деятельность, за исключением сезонных работ на полях.
В результате в таких семьях складывается парадоксальная ситуация, когда супруг-кореец и дети могут являются обладателями визы F-4, а супруг не-кореец получает визу «визитёра-иждивенца» F-1. Как это согласуется со стремлением насытить внутренний рынок рабочими руками остаётся не совсем понятным.
https://m.hani.co.kr/arti/opinion/column/1120160.html
Профессор Университета Осло особенно отмечает дискриминирующий характер визы для не относящихся к корейцам членов семей корё сарам. Обладателям этого типа визы запрещается вести любую трудовую деятельность, за исключением сезонных работ на полях.
В результате в таких семьях складывается парадоксальная ситуация, когда супруг-кореец и дети могут являются обладателями визы F-4, а супруг не-кореец получает визу «визитёра-иждивенца» F-1. Как это согласуется со стремлением насытить внутренний рынок рабочими руками остаётся не совсем понятным.
https://m.hani.co.kr/arti/opinion/column/1120160.html
А я тем временем продолжаю свои путешествия по местам компактного проживания русскоговорящих мигрантов из стран постсоветского пространства в Южной Корее.
Наиболее крупные этно-культурные анклавы уже позади, поэтому пришло время менее населенных районов. И первую такую поездку я совершил на минувшей неделе.
До сих пор я был уверен, что в целом знаком с Кореей за пределами крупных и даже средних городов. Однако провинция Северная Чхунчхон смогла меня поразить… Небольшие городки, связанные железнодорожной инфраструктурой, кажется, оставшейся еще со времен японского колониального правления, отдельными своими частями застыли если не в конце 1960х, то где-то в начале 1980х годов. Вот и в здании «автовокзала» на жд станции Чудок меня так и не покинуло чувство, будто я где-то в Раджине или Мишане (образца начала 2000-х).
#провинциальнаяэстетика #완전히시골
Наиболее крупные этно-культурные анклавы уже позади, поэтому пришло время менее населенных районов. И первую такую поездку я совершил на минувшей неделе.
До сих пор я был уверен, что в целом знаком с Кореей за пределами крупных и даже средних городов. Однако провинция Северная Чхунчхон смогла меня поразить… Небольшие городки, связанные железнодорожной инфраструктурой, кажется, оставшейся еще со времен японского колониального правления, отдельными своими частями застыли если не в конце 1960х, то где-то в начале 1980х годов. Вот и в здании «автовокзала» на жд станции Чудок меня так и не покинуло чувство, будто я где-то в Раджине или Мишане (образца начала 2000-х).
#провинциальнаяэстетика #완전히시골
Среди интересных явлений, связанных с такими этно-культурными анклавами, не могу не отметить стремление предпринимателей осваивать рынок иноязычных потребителей.
Особенно это заметно в тех местах, где возрастает поток клиентов определенной языковой группы. К примеру, в районе Нэри города Ансон селится все больше русскоязычных мигрантов, поэтому и «тёкпаль» должен непременно стать «вкусненьким» именно для них.
А в центральном поселении уезда Чинчхон напротив присутствие русскоговорящих фиксируется с трудом, оттого и заведение, продающее самсу и другие хлебо-булочные изделия, ориентируется на обслуживание автохтонного населения.
Особенно это заметно в тех местах, где возрастает поток клиентов определенной языковой группы. К примеру, в районе Нэри города Ансон селится все больше русскоязычных мигрантов, поэтому и «тёкпаль» должен непременно стать «вкусненьким» именно для них.
А в центральном поселении уезда Чинчхон напротив присутствие русскоговорящих фиксируется с трудом, оттого и заведение, продающее самсу и другие хлебо-булочные изделия, ориентируется на обслуживание автохтонного населения.
Надеюсь, уважаемые подписчики последовали моему совету и запаслись к приходу зимы красными бобами? Да-да, на дворе снова «тончжи».
И, так как сегодня еще и пятница, не могу не рассказать об интересной альтернативе «пхатчук» - одном из любимых мною южнокорейских видов пива, который делают как раз с добавлением красных бобов, отпугивающих злых духов, которые стремятся пролезть в наш мир в самую длинную ночь в году.
Производит его небольшая компания Gamja Island (감자아일랜드) в любимом мною городе Чхунчхон. Сладковатый средней плотности стаут (5,4%) с умеренной горечью (IBU 24,7) и лёгким привкусом пряника немного напоминает мне Pryanik Stout от тульской пивоварни Salden’s.
Интересно, что подают его в фирменных заведениях в стаканах, край которых предварительно покрывают тонким слоем «пхаткомуль» (팥고물) – муки из перетёртого отваренного пхата, известной среди корё сарам как «кумури».
Наверное, лучше всего закусывать его ттоком, однако я всё же предпочитаю сушёное мясо или твердый сыр.
И, так как сегодня еще и пятница, не могу не рассказать об интересной альтернативе «пхатчук» - одном из любимых мною южнокорейских видов пива, который делают как раз с добавлением красных бобов, отпугивающих злых духов, которые стремятся пролезть в наш мир в самую длинную ночь в году.
Производит его небольшая компания Gamja Island (감자아일랜드) в любимом мною городе Чхунчхон. Сладковатый средней плотности стаут (5,4%) с умеренной горечью (IBU 24,7) и лёгким привкусом пряника немного напоминает мне Pryanik Stout от тульской пивоварни Salden’s.
Интересно, что подают его в фирменных заведениях в стаканах, край которых предварительно покрывают тонким слоем «пхаткомуль» (팥고물) – муки из перетёртого отваренного пхата, известной среди корё сарам как «кумури».
Наверное, лучше всего закусывать его ттоком, однако я всё же предпочитаю сушёное мясо или твердый сыр.
С утра пораньше (по чосонскому времени) хочу поделиться информацией о двух замечательных на мой взгляд каналах уважаемых коллег-корееведов.
На ТК «Дечеболизация» коллега из Владивостока Марина Кукла внимательно следит за событиями, связанными с экономикой государств Корейского полуострова.
А коллега из Москвы Мария Осетрова не только любит читать книжки, о чём постоянно пишет на своём ТК «Читаю и пишу о Корее», но и является большим знатоком корейской кухни.
Оба канала по-домашнему уютные и не занимаются бесконечными репостами одних и тех же «сенсационных» новостей, генерируя собственный оригинальный контент. Одним словом, рекомендую.
На ТК «Дечеболизация» коллега из Владивостока Марина Кукла внимательно следит за событиями, связанными с экономикой государств Корейского полуострова.
А коллега из Москвы Мария Осетрова не только любит читать книжки, о чём постоянно пишет на своём ТК «Читаю и пишу о Корее», но и является большим знатоком корейской кухни.
Оба канала по-домашнему уютные и не занимаются бесконечными репостами одних и тех же «сенсационных» новостей, генерируя собственный оригинальный контент. Одним словом, рекомендую.
Пока большая часть мира была охвачена новогодним ликованием, международники и страноведы, как всегда, развлекались прочтением посланий глав государств, адресованных Городу и миру.
Не уверен, что новогодняя речь Юн Соннёля претендует на звание выдающейся или революционной. В ней, как это часто бывает, прозвучали символические обещания сделать жизнь народа лучше, поднять экономику до невиданных высот и вывести Южную Корею в ряд стран-лидеров в области НТП.
Одним словом – «снова совершить большой скачок».
Однако некоторые высказывания южнокорейского лидера показались мне довольно интересными, чем и хотелось бы поделиться с уважаемыми читателями в этот всё ещё праздничный день.
Во-первых, как и в прошлом году, Юн снова обратился не только к гражданам страны, но и зарубежным соотечественникам, даже указав их примерное число – около 7 млн – и использовав устоявшуюся форму «чеве тонпхо» (재외동포) вместо прошлогодней «хэве тонпхо» (해외동포). Означает ли этот нюанс изменение отношения к ним со стороны администрации президента, к сожалению, не очень понятно.
Во-вторых, содержательная часть речи, в которой представлены конкретные цифры, символизирующие достижения 2023 года, начинается с перечисления международных поездок Юна. Видимо, этим нынешний президент действительно гордится. 96 стран! 151 встреча! Не могу отделаться от мысли о том, что в кабинете у Юна на самом видном месте висит большая карта мира, в которую воткнуты маленькие флажки, означающие, что очередная страна удостоилась его визита. Global Korea 만세!
При этом более значимое, на мой взгляд, достижение, связанное с рекордно низким уровнем безработицы, президентские спичрайтеры почему-то поставили на второе место…
В-третьих, президент Южной Кореи заявил о необходимости проведения трёх больших структурных реформ – трудовой, образовательной и пенсионной. Самоубийства профсоюзных лидеров и учителей, на мой взгляд, неплохо демонстрируют, что в этих сферах изменения назрели давно. Однако обещание Юна «строго реагировать» на нарушение закона в области трудовых отношений вслед за пассажем про обеспечение гарантий «законопослушного движения трудящихся» иначе как угрозу в отношении профсоюзов я расценить не могу.
Обращает на себя и заявление Юна о необходимости привязать оплату труда к конкретным результатам, которое, похоже, означает, что никаких гарантий стабильного трудоустройства и равной оплаты труда по принципу «от каждого по способностям, каждому по потребностям» в будущем ожидать точно не стоит. А пассаж, посвящённый созданию «гибкого рынка труда», на мой взгляд, подразумевает, что всё больше работников будут выдавливаться на «аутсорс» и «арбайт», теряя при этом стабильное рабочее место и связанные с этим права.
В области дошкольного и школьного образования обещания сводятся к созданию продлёнки (а иначе как женщины будут выполнять свой KPI??) и учреждению института специалистов, которые займутся решением вопроса буллинга и конфликтов между учениками. Последнее предложение кажется мне наиболее адекватным и своевременным. Тут я, так сказать, аплодирую стоя.
По пенсионной реформе конкретики Юн не дал.
Другими ключевыми словам в речи стали американско-корейский союз, система трёхстороннего взаимодействия по оси Южная Корея – США – Япония, полупроводники, индустриальные парки высоких технологий, кибер- и ракетно-ядерная угроза со стороны Северной Кореи и экспорт вооружений.
К большому сожалению, про собак Юн в новогодней речи ничего не сказал.
Ссылка на источник: https://www.president.go.kr/president/speeches/u0YNcjYp
Не уверен, что новогодняя речь Юн Соннёля претендует на звание выдающейся или революционной. В ней, как это часто бывает, прозвучали символические обещания сделать жизнь народа лучше, поднять экономику до невиданных высот и вывести Южную Корею в ряд стран-лидеров в области НТП.
Одним словом – «снова совершить большой скачок».
Однако некоторые высказывания южнокорейского лидера показались мне довольно интересными, чем и хотелось бы поделиться с уважаемыми читателями в этот всё ещё праздничный день.
Во-первых, как и в прошлом году, Юн снова обратился не только к гражданам страны, но и зарубежным соотечественникам, даже указав их примерное число – около 7 млн – и использовав устоявшуюся форму «чеве тонпхо» (재외동포) вместо прошлогодней «хэве тонпхо» (해외동포). Означает ли этот нюанс изменение отношения к ним со стороны администрации президента, к сожалению, не очень понятно.
Во-вторых, содержательная часть речи, в которой представлены конкретные цифры, символизирующие достижения 2023 года, начинается с перечисления международных поездок Юна. Видимо, этим нынешний президент действительно гордится. 96 стран! 151 встреча! Не могу отделаться от мысли о том, что в кабинете у Юна на самом видном месте висит большая карта мира, в которую воткнуты маленькие флажки, означающие, что очередная страна удостоилась его визита. Global Korea 만세!
При этом более значимое, на мой взгляд, достижение, связанное с рекордно низким уровнем безработицы, президентские спичрайтеры почему-то поставили на второе место…
В-третьих, президент Южной Кореи заявил о необходимости проведения трёх больших структурных реформ – трудовой, образовательной и пенсионной. Самоубийства профсоюзных лидеров и учителей, на мой взгляд, неплохо демонстрируют, что в этих сферах изменения назрели давно. Однако обещание Юна «строго реагировать» на нарушение закона в области трудовых отношений вслед за пассажем про обеспечение гарантий «законопослушного движения трудящихся» иначе как угрозу в отношении профсоюзов я расценить не могу.
Обращает на себя и заявление Юна о необходимости привязать оплату труда к конкретным результатам, которое, похоже, означает, что никаких гарантий стабильного трудоустройства и равной оплаты труда по принципу «от каждого по способностям, каждому по потребностям» в будущем ожидать точно не стоит. А пассаж, посвящённый созданию «гибкого рынка труда», на мой взгляд, подразумевает, что всё больше работников будут выдавливаться на «аутсорс» и «арбайт», теряя при этом стабильное рабочее место и связанные с этим права.
В области дошкольного и школьного образования обещания сводятся к созданию продлёнки (а иначе как женщины будут выполнять свой KPI??) и учреждению института специалистов, которые займутся решением вопроса буллинга и конфликтов между учениками. Последнее предложение кажется мне наиболее адекватным и своевременным. Тут я, так сказать, аплодирую стоя.
По пенсионной реформе конкретики Юн не дал.
Другими ключевыми словам в речи стали американско-корейский союз, система трёхстороннего взаимодействия по оси Южная Корея – США – Япония, полупроводники, индустриальные парки высоких технологий, кибер- и ракетно-ядерная угроза со стороны Северной Кореи и экспорт вооружений.
К большому сожалению, про собак Юн в новогодней речи ничего не сказал.
Ссылка на источник: https://www.president.go.kr/president/speeches/u0YNcjYp
Какие ассоциации у вас возникают, когда вы произносите слово «ересь»? У меня лично оно ассоциируется или со Средневековьем и инквизицией, или с полушутливой фразой «что за ересь ты несёшь?» в отношении антинаучного или абсурдного высказывания собеседника. Однако в Южной Корее слово «ересь» - «идан» - до сих пор достаточно популярно не только в исторических дорамах про Европу или взаимных пикировках учёных мужей, но и в обычной повседневной жизни.
Первоначально идан (이단, 異端) в Корее периода Чосон неоконфуцианцы называли всё, что считалось неортодоксальным. В конце XVIII – начале XIX века чаще всего оно применялось к христианству (в основном к католицизму). Однако за два столетия в духовной жизни корейского общества произошли значительные перемены, и в Южной Корее, к примеру, значительная часть населения теперь формально являются христианами.
Иронично, что в настоящее время слово идан активно используют уже христианские клирики, но не по отношению к буддизму или конфуцианству, которые по праву считаются традиционными для Кореи религиозно-философскими учениями, а к некоторым сектам христианского толка, таким как муниты (Церковь объединения) или печально известная в связи с пандемией коронавируса Синчхончжи.
Однако отдельные южнокорейские христианские проповедники позволяют себе называть идан и одну из мировых религий - ислам. Если присовокупить к этому подогреваемые среди автохтонного населения исламофобские настроения, влекущие за собой настоящие антиисламские акции, такие как, к примеру, публичное поедание свинины на месте предполагаемого строительства мусульманского религиозного учреждения в Тэгу в середине декабря 2022 и начале февраля 2023 года, то ситуация начинает выглядеть по-настоящему тревожной.
Почему?
Если пару десятков лет назад мусульман в Южной Корее было не так много, то сейчас в местах массового проживания иностранцев нередко можно встретить так называемые «мусульманские центры», число прихожан которых постоянно растет. Надо ли говорить, что такая нетерпимость со стороны некоторых (далеко не всех) клириков может привести в будущем к разжиганию межрелигиозных конфликтов в кажущейся благополучной в этом отношении стране…
Первоначально идан (이단, 異端) в Корее периода Чосон неоконфуцианцы называли всё, что считалось неортодоксальным. В конце XVIII – начале XIX века чаще всего оно применялось к христианству (в основном к католицизму). Однако за два столетия в духовной жизни корейского общества произошли значительные перемены, и в Южной Корее, к примеру, значительная часть населения теперь формально являются христианами.
Иронично, что в настоящее время слово идан активно используют уже христианские клирики, но не по отношению к буддизму или конфуцианству, которые по праву считаются традиционными для Кореи религиозно-философскими учениями, а к некоторым сектам христианского толка, таким как муниты (Церковь объединения) или печально известная в связи с пандемией коронавируса Синчхончжи.
Однако отдельные южнокорейские христианские проповедники позволяют себе называть идан и одну из мировых религий - ислам. Если присовокупить к этому подогреваемые среди автохтонного населения исламофобские настроения, влекущие за собой настоящие антиисламские акции, такие как, к примеру, публичное поедание свинины на месте предполагаемого строительства мусульманского религиозного учреждения в Тэгу в середине декабря 2022 и начале февраля 2023 года, то ситуация начинает выглядеть по-настоящему тревожной.
Почему?
Если пару десятков лет назад мусульман в Южной Корее было не так много, то сейчас в местах массового проживания иностранцев нередко можно встретить так называемые «мусульманские центры», число прихожан которых постоянно растет. Надо ли говорить, что такая нетерпимость со стороны некоторых (далеко не всех) клириков может привести в будущем к разжиганию межрелигиозных конфликтов в кажущейся благополучной в этом отношении стране…
На фото: одна из барбекью-вечеринок в Тэгу и плакат с приглашением на семинар против ереси в Чончжу