​Несколько запоздалых мыслей по встрече "Челси" и "Арсенала".

• Множество заслуженных комплиментов выбранной Почеттино структуре при владении, - что-то вроде 4-4-2 без чистых нападающих, с постоянно отходящими глубже, к центру, игроками верхней двойки; подобная брайтоновская модель действительно путала оборону Артеты, помогала перегружать среднюю зону и часто, вытягивая ЦЗ, оставляла один на один с фулбеками вингеров "Челси", что и было одними из главных задумок тренера, - скрывает её, пожалуй, бо‌льшую пользу при игре без мяча, оказавшуюся особенно важной в сценарии постоянного сохранения преимущества. Кажется, именно благодаря наполнению пиковых позиций полузащитниками, ещё и особо работящими Галлахером и Палмером, "Челси" смог настолько качественно сдерживать соперника обороной любого типа: при прессинге эти ложные форварды были интенсивны и разумны, в блоке - не выключались, внимательно поддерживали плотность своевременными, грамотными смещениями, постоянно перекрывали опорных или садились по ним и упорно дорабатывали вплоть до своей трети. С условными Джексоном, Стерлингом или Бройей, при присущим им, как более нападающим игрокам, менее активном и тщательном стиле действий без мяча, оборона "Челси", ключевая фаза матча, вряд ли была бы настолько впечатляющей.

• Настолько же впечатляющей, насколько игра фулбеков синего Лондона 1v1. Очень мощные дуэли Гюсто и Кукурельи против одних из лучших дриблёров лиги. Иронично и парадоксально, что именно испанец и француз так просто позволили "Арсеналу" сравнять: первый не помешал подачи Букайо, второй - не отследил открывание Троссара.

• Результативной ошибки Райи можно было ожидать: его проактивная манера предсказания передач с фланга в штрафную, при которой он располагается относительно ленточки заметно дальше привычного, слишком соблазнительна для наказания. У игроков "Тоттенхэма" пару недель назад получилось оголить голом агрессивный выход Давида другого типа, но похожий навес за шиворот в том матче тоже почти залетел. Неудивительно, что Мудрику - независимо от того, был ли удар умышленным, - на повадки Райи указывал штаб.

​Богатый матч Милана и Парижа можно рассматривать и как прекрасную иллюстрацию той глубокой природы футбола, что наполняет смыслом опошленную до невозможности прямого проговаривания фразу, равняющую этот вид спорта с жизнью. Рисует наглядную картинку блестящий всеми позициями ПСЖ, уровень игры которого определяют не бесконечные алмазные грани, а самые скромные, в глаз не бьющие пышностью составляющие.

Заир-Эмери на своих хрупких лишь по паспорту плечах, с каждого из которых он по нескольку раз за матч скидывает по паре соперников, держит, весь и всегда, центр поля, самостоятельно ломает прессинг "Милана", выводит к воротам партнёров и, наконец, отдаёт две голевые, а Витинья, всеобщностью мудрого движения - они делают из команды для злорадствования команду, достойную уважения. Эти малые по парижским меркам, незаметные игроки и стали вчера его солью, определили, скромные, бурное торжество Сен-Жермена. Как часто бывает в футболе, суть и успех целого ткутся не толстенными золотыми прядями, а тонкими, невзрачными нитями. Жизни подобное, кажется, тоже слегка касается.

​На путях мчащегося "Ньюкасла" показались препятствия. И если одно из них, возможно, лишь призрак дождя и тумана, то второе выглядит неибежным, как роковой стук судейского молотка.

Первая, пока карандашная трудность, лёгкий её звоночек - признаки спадающейся физической мощи команды Хау, наверное, главной частички победных "джорджи". Мелкие трещинки мускулистого шахтёрского тела, пытающегося тянуть принёсший головокружительные успехи темп в теперь непривычно плотном календаре, осветили, вместе с сине-звёздными прожекторами, немецкие братья по ремеслу. В среду Дортмунд взял дебюты обоих таймов, взвинтив темп до непосильных Ньюкаслу высот и был уверенно успешнее - быстрее, резче, интенсивнее, - в переходах всей игры, тогда как хозяева вступали в контрпрессинг будто с дающим фору солидарности временным зазором, запоздало возвращались в оборону и не успевали поджимать последнюю линию; все сбивающие с толку изъяны "Ньюкасла" особо сверкнули в единственном голе. И пусть почти час матча "Сент-Джеймс Парк" был знакомо подавляющим, но несколько недель назад в подобных - непродолжительных, но отчётливых, - слабостях "сорок" нельзя было и заподозрить. Любопытно, что будет дальше с их ключевой чертой - её сглаживание обернётся для Хау трудновосполнимой потерей.

Такой, что сейчас предстаёт утрата Тонали. Новый "Ньюкасл" никогда не был особо изобретателен на мяче: нескончаемого напора без него, стандартов и тонн хороших передач с флангов пока хватало. Однако любой команде, претендующей в Англии на ЛЧ, необходимо некоторое изящество, не лом, но приёмы, с помощью которых только и возможно вскрыть неибежно, всё чаще выставляемый против тебя, сдвинувший брови блок. Покупка Сандро выглядела уверенным шагом по направлению к разнообразию: с человеком, умеющим на поле всего хорошего понемножку, и окружающими его сходного, возрожденческого профиля полузащитниками команда Хау постепенно шла к вариативному атакующему владению, бо‌льшей тонкости и меньшей предсказуемости впереди. Тонали с этого ракурса был важен и самостоятельно, и как важнейший орган, питающий остальной, растущий и здоровеющий организм.

Теперь же, без Сандро, росток - только проглядывающегося, возможного, - не чёрно-белого нападения "Ньюкасла" обрублен. Без Тонали атаки вновь замыкаются на краях поля - что бывает, когда оттуда не идут передачи, матч с "Боруссией" также показал. Вновь нужно развивать атакующее разнообразие, - взламывать сидящих соперников приходится всё чаще, - но уже без главного игрока этой интенции, призванного скачком и плавностью, а не в мучениях принести Хау нужную цветность перед чужими воротами. Возможности есть и без Сандро, - умница Альмирон просит пробы внутри поля, - но с ним всё, уже начавшееся, скорее всего, было бы по-другому, быстрее и красочнее. Пока же Тонали лишил себя футбола, футбол - себя, а "Ньюкасл", похоже, - сбросил обратно на рельсы бровок.

Несколько недель назад я почему-то разглядывал очередной список "лучших футболистов в истории" от не самого известного издания. Перечень состоял из ста имён, и, чем дальше к последнему месту, тем менее известными были их носители - более того, всё чаще попадались совсем незнакомые, увиденные впервые. Одним из таких имён было красивое сочетание "Чарро Морено". Быстрый поиск выдал соответствующий изяществом облик, а беглое изучение биографии - недюженную судьбу. Показалось, что рассказ о Морено может выйти небезынтересным - так и родился этот текст.

В нём - история великого аргентинца конца первой половины прошлого века, главной звезды футбола Южной Америки тех времён. Мировых и вневременных масштабов игрок, вечно жаждущий жизни искренний человек, танцор танго и поля, чемпион и джентельмен - всё это о Хосе Мануэле Морено.

Надеюсь, чтение будет увлекательным. Буду рад услышать ваши о нём отзывы.

https://m.sports.ru/tribuna/blogs/halfspaces/3199742.html

​Холанд пока не успел стать лучшим бомбардиром в истории своей сборной. До первенства осталось всего семь мячей - их (и больше) в расчерченной синим крестом красной майке он способен забить и за один матч. Потому куда любопытнее дела короткого времени представляется нынешний лидер, что стоит за скромным рекордом.

Юве Йёрген - так зовут главного голеадора норвежского футбола. Его спортивная карьера пришлась на Интербеллум, а жизнь провела практически через весь двадцатый век. Большую часть матчей он отыграл на родине, в двух ныне забытых клубах - крайним защитником, в центре или на острие, как требовалось. На дюжину матчей заскочил в "Базель" - кажется, для того только, чтобы отучиться в том же городе на юриста.

Первая слава, конечно, сборная. 33 мяча в 45 встречах - темп современный. Почти половину игр провёл с капитанской повязкой, что была на плече Юве и на пике норвежских успехов: бронзовой Олимпиаде 1936-го, единственной значимой награде национального футбола. Под шефством Йёргена сборная победила хозяев Берлина, донельзя огорчив наблюдавшего за вожделенным триумфом арийцев Гитлера: та игра стала для Адольфа первым и единственным посещённым футбольным матчем. Не помогли даже взмывающие вверх правые руки немецких спортсменов, ради приветствия вождя прерывавших встречу.

Последнюю историю Юве сам описал в одной из своих книг, в основном посвящённых спорту. Состязавшийся с нацистами не только на поле, - во время Второй мировой Йёрген сражался в рядах организованных норвежских повстанцев, включённых в британские войска; в 1944-м участвовал, совместно с советской армией, в освобождении от оккупации одной из родных провинций, - ещё во время карьеры он печатался на спортивные темы в местной прессе. После футбола же целиком отдался слову: до прямых битв на войне вёл газету сопротивления и был главным редактором рупора норвежской дипмиссии в Стокгольме, помогавшей бежать согражданам из сжатой немецкими тисками страны. Работал в Лондоне и Нью-Йорке, а в относительно мирное время стал сотрудничать с крупнейшими изданиями Норвегии, большая часть из которых была связана с либеральной партией страны. От неё Юве и балотировался в 1949-м в парламент.

Слишком разными, кажется, выйдут судьбы второго и первого форвардов Норвегии. Вряд ли ракетой по разным странам мчащийся Холанд сыграет фулбека или "восьмёрку"; пока он, до дна поглощённый футболом, не похож ни на юриста, ни на журналиста-писателя; политические течения его сейчас не интересуют. Так, за сто лет, изменился футбол и жизнь - прежде малая часть одного полностью целое поглотила и подчинила.

Впрочем, связь между Юве и Эрлингом всё же просматривается. Лучше бы её, утолщающейся и рдеющей красной нити, не было вовсе.

​Дер Классикер вышел довольно неожиданным. Во встрече двух по сезону проблемных команд одна отыграла заметно хуже себя средней, особенно в ключевых эпизодах, тогда как вторая, несмотря на сложности с составом, была гораздо убедительнее обычной своей нынешней версии - сквозь такой причудливый зазор ожидаемого и действительного и влезла в реальность уверенная, разгромная победа "Баварии". Однако в матче, конечно, были и продолжения текущих тенденций с обеих сторон; одна из ярчайших среди них - изменение роли Лероя.

Сане вчера был, привычно по сезону, привилегированным при обороне игроком. Что в давлении, что в блоке он, видимо снижая активность, регулярно оставался чуть ли не самым высоким футболистом "Баварии". Решение явно сознательное, согласованное с партнёрами и штабом: под вольную позицию Лероя менялась структура прессинга, - по флангу крайне высоко выдвигался Дэвис, - а недостаток необходимой для фулбека страховки от вингера восполнял ближний опорный, готовый сместиться шире - благо, в составе есть исполнительный и двужильный Лаймер. Пик подобного освобождения Сане - второй тайм, когда, в ответ на нагрузку Дортмундом последней линии, отправлявшим туда до шести человек, Тухель, переходя на пятёрку сзади, наказал отрабатывать назад Коману, а Сане, наоборот, порой становился самым отдалённым от своих ворот мюнхенцем. Показательно яркий контраст использования двух ещё совсем недавно почти близнецов-вингеров.

Однако всё это - не новость. Более того, оборонительная эмансипация Сане - лишь частное продолжение его продолжительного и поступательного развития. Лерой давно и уверенно движется к амплуа самого свободного игрока команды. Начиналось всё с атаки, где из вингера под изоляции Сане постепенно становился всё более тонким, тянущимся к центру и комбинациям игроком, иногда выступал на месте "десятки" - сейчас пышнокудрый немец, пусть и вернувшийся к бровке, уже не может забыть воспринятую вольность интерпретации пространства и эпизода. Он постоянно, но всегда вдруг смещается в узкие зоны, чаще берёт не рывками, но причудливыми в остроте решениями, больше вяжет комбинации внутри, чем обыгрывает снаружи. Подобная манера принята и поддержана командой, - Лерою позволено двигаться и действовать разнообразнее других, не окутываясь номинальной позицией, а партнёры стремятся реагировать на его мышление, заполняя оставленные зоны и участвуя в розыгрышах, - ведь она приносит очень много пользы: творчество Сане порой одним росчерком укрепляет результат шатких баварских игр.

В нынешней кампании лишь делается следующий шаг: с Лероя контролируемо и постепенно снимают путы оборонительных обязанностей. С каждым матчем Сане прессингует и возвращается в блок всё реже, всё чаще остаётся без мяча в высоких позициях, всё меньше отрабатывает по флангу и включается в защитные единоборства. Так Лерой получает возможность чаще и удобнее проявлять своё выросшее в оголении мастерство, ловя мячи в переходах, выше и на пространстве, что дополнительно усиливает его угрозы.

(Иллюстрации этому из Дер Классикер будут постом ниже)

Всё это занятно, конечно. За пару сезонов Сане из флангового дриблёра дуэлей превратился в художника где-то в атаке, на чью игру, - ситуативную, проницательную, всё возможное острое в себе содержающую, - неуловимую, и тавро амплуа уже не поставишь. Сейчас, со всё большим освобождением Лероя от защитных задач, с упованием на его мастерство всей команды и её готовой подмогой, с особыми для него условиями, он всё отчётливее начинает напоминать великих атакующих героев прошлого, вольно творивших там, впереди. Талант ждал и учился, шёл и зрел - теперь от и под него, возросшего до невероятия, строится игра одной из крупнейших команд мира. Сане оказался куда значительнее того образа, что представлялся уже чётко очерченным в "Шальке" и "Сити" - он, хвала почувствовавшим большое Нагельсману и Тухелю, вывернулся огромным мастером. Всеобщие, неописуемые роли и личные условия являют всё возрастающего Сане - а он питается ими и отдаёт - себе, команде, футболу, - плодов в несколько раз больше.

Какой же живой иногда бывает игра.