​Может, мы никогда больше и не увидим Саррибол? В том, идеальном, неаполитанском его воплощении - с вращающимся левым флангом, до борозд прочерченной структурой, не запирающей, а только питающей творчество, и бесконечным коротким контролем с проникновением через узкие зоны? Сейчас всё это всё глубже проваливается в память -  напоминанием остаётся разве что стройность без мяча; впрочем, и оно лукавит: признак скорее всей Италии, чем одного Маурицио.

Кажется, так случается потому, что мы плохо знали Сарри. Он не всё о себе и рассказывал - видимо, случая не было; а может, и сам он себя не до конца понимал? И вдруг оказалось, что выглядевший исключительным до насмешек идеалист оказался марксистом: бытие всё настойчивее определяет его всё более пластичное сознание. Сейчас Сарри готов стоять у штрафной, бегать в контратаки и давать одному из полузащитников огромную, почти Фекир-Иско-вольность - а опорник его касается мяча реже вингера и фулбека, тогда как команда, проигрывая, уступает сопернику владение. Теперь Сарри не сверлит алмазным внутренним стержнем жёсткий внешний мир - он ориентируется на обстоятельства, предоставленные окружением, подстраивается под них. Невозможно было представить подобное ещё несколько лет назад - думаю, и Маурицио не мог помыслить Весино-метронома.

Само по себе такая метаморфоза не хороша и не плоха, к ней можно относиться по-разному. Сожалеть об очередном угасающем догматике, прогибающемся под изменчивый мир, обвинять в предательстве принципов, насмехаться над неудачливым и потерявшимся идеалистом - или понимающе уважать меняющиеся с опытом взгляды, отдавать должное обретённой гибкости, высоко оценивать движение к разнообразию и цельности тренерского мастерства. Одно проступает всё отчётливее: прежние представления о Сарри пора забывать.

С возвращением в Лигу Чемпионов, Рим.

​Два обстоятельства матча "Баварии" и МЮ - кажется, важных.

1. В диалектике левого для Манчестера фланга рождалось много важных и обусловливающих друг друга активностей. Рэшфорд часто то застревал выше в прессинге, то недорабатывал назад, то, даже при трудолюбии, недоставало выучки и умения перекрыть зону или остановить соперника - в результате развитие через прямого оппонента англичанина, Лаймера, стало одним из немногих плодотворных инструментов Мюнхена против в целом сдерживающего плана МЮ - слишком уж свободным, относительно партнёров, Конрад раз за разом оставался. Первый мяч - тоже, отчасти, следствие изъянов Маркуса: не хватило навыка противодействия стенке, и он без сопротивления пустил Сане на результативный удар.

Но фланг был обоюдоострым. Мощь Рэшфорда сочеталась со смелыми продвижениями вперёд и шире Мартинеса и высокими включениями Регилона - всё вместе пусть нерегулярно, но вырастало в проникновения в финальную треть и быстрые там, перед штрафной, комбинации с передачей к воротам.

Так левая бровка стала редким, на конструктивном отрезке матча, опасным оружием для обеих команд. И невзначай навеяла ностальгию по кажущимся теперь безоблачными временам Сульшера, его вечными дилеммами в лице высокой позиции Рэшфорда под контратаки.

2. Характер МЮ. Крайне настороженно отношусь к рассуждениям о психологической стороне футбола, особенно в её анализе извне: слишком она зыбка, эфемерна и пластична, позволяя собой, неосязаемой, объяснять, при желании, что и как угодно. Но не могу робко не заметить всё настойчивее бросающуюся в глаза особенность нынешнего "Юнайтед": кажется, слишком откровенно они порой ломаются при неудачах в течение игры. Пропущенный мяч или начинающийся переход инициативы к сопернику не первый раз рушат их до того неплохие планы: без мяча команда снижает напор и слаженность, а при владении - темп, качество и осмысленность, продолжая раскручивать спираль промахов. Две последних встречи Манчестера, против "Брайтона" и "Баварии", в этом смысле выглядят особенно красноречивыми. В сочетании с второй год длящимися речами Тен Хага о духе, отношении, дисциплине и всём морально-ментально-волевом подобная черта настораживает ещё сильнее.

Понимаю, насколько воздушным может показаться пункт, как широка эта плоскость для искажений, неверного восприятия и иллюзорных вращений ума. Потому постарался быть максимально осторожен в мыслях и их формулировании. Но за поведением МЮ в сложных полевых условиях последить всё же, кажется, стоит.

Иллюстрации к первому пункту будут двумя постами ниже.