Влияние Isotype на Японию, Масару Кацуми и Олимпийский комитет
В 1970-ые Модли встречался с Masaru Katzumie (Масару Кацуми), человеком, который многое сделал как для некоторой азиатской традиции визуальных языков, так и для современного положения вещей в спорте и в стандартах Олимпийского комитета. Десятком лет ранее Кацуми с опорой на учение Нейрата предложил свое видение визуального языка - в контексте токийской Олимпиады 1964 года.
Изначально журналист, Масару Кацуми писал статьи для Industrial Art News с 1948 по 1949 год, где пропагандировал европейский графический дизайн и даже основал как менеджер несколько школ дизайна в Японии. В 1960 году в Токио прошла Всемирная конференция дизайна (WoDeCo), где Кацуми вместе со своим коллегой Юсаку Камекура обращается к теме японской геральдики - мон или камон - родовых символов, которые были предметом более коллективного творчества. Кацуми и Камекура в тот год на конференциях отметили, что разработка дизайна герба Камон была продуктом совместной работы художников, а не работы отдельных дизайнеров, а также отметили использование ими легко узнаваемых шаблонов. Кацуми считал такие семейные гербы одними из «самых совершенных визуальных языковых систем в мире» из-за их простоты и последовательности. Скоро он вошел в комитет олимпийских игр, вместе с другими дизайнерами (Камекура Юсаку, Коно Тадаши и Танака Икко)
Пиктографические изображения во время Олимпиад использовались и ранее(в том числе и в Берлине), но в Японии, где использовалась иероглифическое письмо, очевидно непонятное большинству гостей и участникам со всего мира, это требовало более системного и масштабного подхода. Это были первые игры в Азиию “Самым важным было иметь изображения, которые были бы очень простыми, но передавали бы всю необходимую информацию… И им пришлось бы работать в разных культурах, в зависимости от возраста, происхождения и т.д.” - Кацуми тренировался и тестировал визуальный язык в аэропорту Токио (https://www.metro.tokyo.lg.jp/english/about/tokyo/documents/tokyo_brochure_05_1.pdf)
Команда дизайнеров рассматривала Олимпийские игры как возможность создать язык дизайна в Японии в соответствии с концепцией Отто Нейрата. Изотип, символический способ представления информации с помощью легко интерпретируемых значков, которые работают без письменности. Как потом рассказывал Кацуми, основная политика группы заключалась в разработке официальных логотипов и обеспечить постоянное использование, чтобы применить пять цветов олимпийских колец, определение олимпийских цветов (под руководством Коно Такаши), разработать символы различных игр и объектов (которые стали известны как пиктограммы), и обеспечить единый подход к типографике (под руководством Хары Хирому). Впервые на Олимпийских играх был использован подход «тотального дизайна».
Существовала, правда, проблема, что Япония не не приняла принципы международных дорожных знаков, представленных на Женевской конференции ООН в 1949 году, принятой большинством европейских стран, и поэтому Олимпийские игры рассматривались графическими дизайнерами еще и как возможность создать более унифицированную и
понятный на международном уровне символический язык для всей страны- они называли его ekotoba , как стиль работы с иллюстрациями на средневековых свитках. В общем, японские художники применили принципы работы Нейрата и Арнца для создания символов к Олимпиаде 1964 года в Токио и произвели на свет краткую и содержательную систему знаков, которая не только помогла с блеском провести Игры 1964, но и повлияла на развитие последующих Олимпийских игр, дав им основу для разработки подобных пиктограмм, котоыре мы видим и в наши дни.
По ссылке статья Olympic Design and National History : The Cases of Tokyo 196 и некоторые краткие интервью Кацуми о создании пиктограмм.
В 1970-ые Модли встречался с Masaru Katzumie (Масару Кацуми), человеком, который многое сделал как для некоторой азиатской традиции визуальных языков, так и для современного положения вещей в спорте и в стандартах Олимпийского комитета. Десятком лет ранее Кацуми с опорой на учение Нейрата предложил свое видение визуального языка - в контексте токийской Олимпиады 1964 года.
Изначально журналист, Масару Кацуми писал статьи для Industrial Art News с 1948 по 1949 год, где пропагандировал европейский графический дизайн и даже основал как менеджер несколько школ дизайна в Японии. В 1960 году в Токио прошла Всемирная конференция дизайна (WoDeCo), где Кацуми вместе со своим коллегой Юсаку Камекура обращается к теме японской геральдики - мон или камон - родовых символов, которые были предметом более коллективного творчества. Кацуми и Камекура в тот год на конференциях отметили, что разработка дизайна герба Камон была продуктом совместной работы художников, а не работы отдельных дизайнеров, а также отметили использование ими легко узнаваемых шаблонов. Кацуми считал такие семейные гербы одними из «самых совершенных визуальных языковых систем в мире» из-за их простоты и последовательности. Скоро он вошел в комитет олимпийских игр, вместе с другими дизайнерами (Камекура Юсаку, Коно Тадаши и Танака Икко)
Пиктографические изображения во время Олимпиад использовались и ранее(в том числе и в Берлине), но в Японии, где использовалась иероглифическое письмо, очевидно непонятное большинству гостей и участникам со всего мира, это требовало более системного и масштабного подхода. Это были первые игры в Азиию “Самым важным было иметь изображения, которые были бы очень простыми, но передавали бы всю необходимую информацию… И им пришлось бы работать в разных культурах, в зависимости от возраста, происхождения и т.д.” - Кацуми тренировался и тестировал визуальный язык в аэропорту Токио (https://www.metro.tokyo.lg.jp/english/about/tokyo/documents/tokyo_brochure_05_1.pdf)
Команда дизайнеров рассматривала Олимпийские игры как возможность создать язык дизайна в Японии в соответствии с концепцией Отто Нейрата. Изотип, символический способ представления информации с помощью легко интерпретируемых значков, которые работают без письменности. Как потом рассказывал Кацуми, основная политика группы заключалась в разработке официальных логотипов и обеспечить постоянное использование, чтобы применить пять цветов олимпийских колец, определение олимпийских цветов (под руководством Коно Такаши), разработать символы различных игр и объектов (которые стали известны как пиктограммы), и обеспечить единый подход к типографике (под руководством Хары Хирому). Впервые на Олимпийских играх был использован подход «тотального дизайна».
Существовала, правда, проблема, что Япония не не приняла принципы международных дорожных знаков, представленных на Женевской конференции ООН в 1949 году, принятой большинством европейских стран, и поэтому Олимпийские игры рассматривались графическими дизайнерами еще и как возможность создать более унифицированную и
понятный на международном уровне символический язык для всей страны- они называли его ekotoba , как стиль работы с иллюстрациями на средневековых свитках. В общем, японские художники применили принципы работы Нейрата и Арнца для создания символов к Олимпиаде 1964 года в Токио и произвели на свет краткую и содержательную систему знаков, которая не только помогла с блеском провести Игры 1964, но и повлияла на развитие последующих Олимпийских игр, дав им основу для разработки подобных пиктограмм, котоыре мы видим и в наши дни.
По ссылке статья Olympic Design and National History : The Cases of Tokyo 196 и некоторые краткие интервью Кацуми о создании пиктограмм.
Возможно, первый кейлоггер. UX Cold War
Записка Агентства Национальной Безопасности, которая появилась в 2015 в виде книги Learning from the Enemy: The Gunman Project, содержит подробный анализ того, что, вполне возможно, было первым в мире кейлоггером — жучком 1970-х годов, которую советские шпионы имплантировали в пишущие машинки IBM Selectric американских дипломатов для отслеживания секретных писем и записок.
Электромеханические имплантаты были не чем иным, как чудом инженерной мысли. Очень миниатюрная серия схем была помещена в металлический стержень, проходящий по всей длине пишущей машинки, что делало их невидимыми для невооруженного глаза.
Суть работы устройства для снятия информации основывалась непосредственно на схеме работы самой печатной машинки. При наборе текста, пишущая головка печатной машинки IBM Selectric поворачивалась в строго определённом направлении, которое указывало на букву, после этого осуществлялся удар головки по пишущей ленте и на бумаге отражался соответствующий символ. Внедрённое устройство улавливало электрический сигнал на поворот головки и преобразовывало его в цифровой сигнал. Этот полученный сигнал сохранялся во встроенной памяти и в определённое время, после получения сигнала, высылалась сохранённая информация на заранее определённых радиочастотах на станцию приёма информации.
https://arstechnica.com/information-technology/2015/10/how-soviets-used-ibm-selectric-keyloggers-to-spy-on-us-diplomats/
Цитата из записки АНБ
Все жучки были довольно сложными. Каждый имплантат имел магнитометр, который преобразовывал механическую энергию нажатия клавиш в локальные магнитные возмущения. Электронный блок имплантата реагировал на эти помехи, классифицировал исходные данные и передавал результаты на ближайший пост прослушивания. Данные передавались по радиочастоте. Имплантат активировался с помощью дистанционного управления. Еще одним преимуществом этих жучков была простота установки. Инженеры подсчитали, что опытный техник сможет установить имплантат в пишущую машинку за полчаса. Интегральные схемы были очень сложными для того времени. Схемы содержали однобитную память — достижение, которого инженеры АНБ никогда не видели.
Прочитать в подробностях можно здесь: https://www.govinfo.gov/content/pkg/GOVPUB-D-PURL-gpo58656/pdf/GOVPUB-D-PURL-gpo58656.pdf
Есть, впрочем, и русская статья с историей обнаружения: Секрет утечки информации из посольства США был совершенно случайно раскрыт союзниками американцев – французами и британцами. Первыми о неких встроенных устройствах в офисную оргтехнику американцам сообщили сотрудники спецслужб Франции, нашедшие посторонние имплантаты в телексе в своём посольстве.
https://cyberleninka.ru/article/n/proekt-strelok-pervyy-keylogger
Куда же вставляли жучок? В кнопку включения блока питания и в аллюминиевый корпус.
Записка Агентства Национальной Безопасности, которая появилась в 2015 в виде книги Learning from the Enemy: The Gunman Project, содержит подробный анализ того, что, вполне возможно, было первым в мире кейлоггером — жучком 1970-х годов, которую советские шпионы имплантировали в пишущие машинки IBM Selectric американских дипломатов для отслеживания секретных писем и записок.
Электромеханические имплантаты были не чем иным, как чудом инженерной мысли. Очень миниатюрная серия схем была помещена в металлический стержень, проходящий по всей длине пишущей машинки, что делало их невидимыми для невооруженного глаза.
Суть работы устройства для снятия информации основывалась непосредственно на схеме работы самой печатной машинки. При наборе текста, пишущая головка печатной машинки IBM Selectric поворачивалась в строго определённом направлении, которое указывало на букву, после этого осуществлялся удар головки по пишущей ленте и на бумаге отражался соответствующий символ. Внедрённое устройство улавливало электрический сигнал на поворот головки и преобразовывало его в цифровой сигнал. Этот полученный сигнал сохранялся во встроенной памяти и в определённое время, после получения сигнала, высылалась сохранённая информация на заранее определённых радиочастотах на станцию приёма информации.
https://arstechnica.com/information-technology/2015/10/how-soviets-used-ibm-selectric-keyloggers-to-spy-on-us-diplomats/
Цитата из записки АНБ
Все жучки были довольно сложными. Каждый имплантат имел магнитометр, который преобразовывал механическую энергию нажатия клавиш в локальные магнитные возмущения. Электронный блок имплантата реагировал на эти помехи, классифицировал исходные данные и передавал результаты на ближайший пост прослушивания. Данные передавались по радиочастоте. Имплантат активировался с помощью дистанционного управления. Еще одним преимуществом этих жучков была простота установки. Инженеры подсчитали, что опытный техник сможет установить имплантат в пишущую машинку за полчаса. Интегральные схемы были очень сложными для того времени. Схемы содержали однобитную память — достижение, которого инженеры АНБ никогда не видели.
Прочитать в подробностях можно здесь: https://www.govinfo.gov/content/pkg/GOVPUB-D-PURL-gpo58656/pdf/GOVPUB-D-PURL-gpo58656.pdf
Есть, впрочем, и русская статья с историей обнаружения: Секрет утечки информации из посольства США был совершенно случайно раскрыт союзниками американцев – французами и британцами. Первыми о неких встроенных устройствах в офисную оргтехнику американцам сообщили сотрудники спецслужб Франции, нашедшие посторонние имплантаты в телексе в своём посольстве.
https://cyberleninka.ru/article/n/proekt-strelok-pervyy-keylogger
Куда же вставляли жучок? В кнопку включения блока питания и в аллюминиевый корпус.
Ars Technica
How Soviets used IBM Selectric keyloggers to spy on US diplomats
Highly sophisticated bugs went undetected for 8 years during the Cold War.
Антропоцентризм как новое ограничение проектирования агентов
Появляются первые статьи, где предполагается, что проектирование должно идти по пути отдельного проектирования человеческих норм для всех видов нежити - ИИ-агентов, просто LLM. Интересно, что проблема антропоцентризма цифровых продуктов - это проблема цензуры и моральных ограничений для языковых моделей.
Рассмотрим группу экспертов высокого уровня, которая заявляет что рассуждения LLM никогда не должны нарушать «фундаментальные права», такие как «человеческое достоинство», поскольку такие принципы являются «абсолютными». Эти примеры приоритета человека ставят благополучие морали выше технологий, денежной выгоды или эффективности. Проблема в том, что это потенциально приводит к деградации другой стороны. Любопытно, что этические кодексы ИИ имеют тенденцию исключать ИИ как этического субъекта, что забавно на фоне прав животных, например. Люди имеют, по крайней мере, большую внутреннюю моральную ценность, чем нежить.
Появляются первые статьи, где предполагается, что проектирование должно идти по пути отдельного проектирования человеческих норм для всех видов нежити - ИИ-агентов, просто LLM. Интересно, что проблема антропоцентризма цифровых продуктов - это проблема цензуры и моральных ограничений для языковых моделей.
Рассмотрим группу экспертов высокого уровня, которая заявляет что рассуждения LLM никогда не должны нарушать «фундаментальные права», такие как «человеческое достоинство», поскольку такие принципы являются «абсолютными». Эти примеры приоритета человека ставят благополучие морали выше технологий, денежной выгоды или эффективности. Проблема в том, что это потенциально приводит к деградации другой стороны. Любопытно, что этические кодексы ИИ имеют тенденцию исключать ИИ как этического субъекта, что забавно на фоне прав животных, например. Люди имеют, по крайней мере, большую внутреннюю моральную ценность, чем нежить.
Странные интерфейсы
#интерфейсы
Интерфейс аналога нашего Zoom из вселенной комикса Трансметрополитен.
В качестве модели Спайдер Иерусалим, если вы понимаете о ком я
#интерфейсы
Интерфейс аналога нашего Zoom из вселенной комикса Трансметрополитен.
В качестве модели Спайдер Иерусалим, если вы понимаете о ком я
«Реконфигурации отношений человек — машина: планы и ситуативные действия»
Люси Сачмен — почетный профессор кафедры антропологии науки и технологий на факультете социологии Ланкастерского университета в Великобритании, известная своей работой в Xerox PARC в 1980-х и 90-х годах. Оказывается, что несколько лет назад на русском уже выходила ее книга “Реконфигурации отношений человек — машина” в котором суммируются некоторые тезисы ее работ по изучению взаимодействия с копировальными аппаратами,а я как-то пропустил выход книги или тогда не совсем понял о чем идет речь. Исторически это было одним из пионерских исследований, которые применяли антропологические методы для организационных исследований.
Лучше прочесть вот автобиографический отрывок из этого интервью Сачмен:
Зная об этом моем интересе, один из моих профессоров указал мне на другого антрополога, Элеонору Винн, которая тогда работала в PARC. Когда я связалась с ней, она собирала интервью для одного проекта и одновременно пыталась закончить диссертацию и занималась множеством других дел. Она наняла меня в качестве исследовательского ассистента, я транскрибировала интервью, а затем написала с ней статью об этом. Так я познакомилась с людьми в PARC и осталась здесь на лето стажером, думая в то время, что я продолжу заниматься своей диссертацией, посвятив ее повседневной жизни в Xerox.
Когда я оказалась в PARC, меня сразу сильно увлекло множество тем, о которых я раньше не думала, но которые вызвали у меня большой интерес. Я попала в группу по изучению офисов, где компьютерщики создавали офисные информационные системы. Для этого они моделировали офисные процедуры. Было очевидно, что они уверены, что процедурная офисная работа легко поддается автоматизации, потому что компьютеры функционируют благодаря процедурным программным инструкциям. Меня это чрезвычайно заинтриговало, и, конечно, мои исследования человеческого взаимодействия и этнометодология подсказывали, что процедурная офисная работа, скорее всего, совсем не похожа на компьютерные программы.
И тогда я подумала, что для своей диссертации пойду и попробую найти самую рутинную процессуальную форму офисной работы, какую только смогу, и рассмотрю, в чем она похожа и непохожа на программу и в какой мере предположения, существовавшие в то время на ее счет и лежавшие в основе проектирования этих систем, были действительно обоснованы.
Я провела пилотажное исследование в бухгалтерии PARC. Я сидела с людьми, пока они обрабатывали отчеты о расходах и счета к оплате, фиксировала взаимодействия в офисе и придумывала, как их анализировать. Это было начало всей моей последующей линии аргументации по поводу связей между процедурами, инструкциями, планами — любыми видами схематических и предписывающих репрезентаций того, как все должно делаться, — и реальной работой их выполнения. Мой аргумент состоял в том, что люди не следуют процедуре большую часть времени, лишь иногда отклоняясь от нее; чтобы следовать процедуре, нужно постоянно творчески мыслить и импровизировать. Например, поступившие в бухгалтерии предписания по поводу того, как обрабатывать отчеты о расходах, были совсем не похожи на короткий набор инструкций о том, как обрабатывать отчеты о расходах. Они были больше похожи на описание того, как документ должен выглядеть в конце. Или как создать документ для данной командировки, или покупки, или чего угодно. Они были ориентированы на то, что в бухгалтерию могут прийти аудиторы и открыть любой случайный картотечный ящик, извлечь папку и проверить ее содержимое. Они работали над созданием документов, которые, если их прочитает осведомленный человек, можно было бы прочесть как запись того, что было сделано в соответствии с процедурой. Это был гораздо более договорной процесс, требующий больших знаний.
Люси Сачмен — почетный профессор кафедры антропологии науки и технологий на факультете социологии Ланкастерского университета в Великобритании, известная своей работой в Xerox PARC в 1980-х и 90-х годах. Оказывается, что несколько лет назад на русском уже выходила ее книга “Реконфигурации отношений человек — машина” в котором суммируются некоторые тезисы ее работ по изучению взаимодействия с копировальными аппаратами,а я как-то пропустил выход книги или тогда не совсем понял о чем идет речь. Исторически это было одним из пионерских исследований, которые применяли антропологические методы для организационных исследований.
Лучше прочесть вот автобиографический отрывок из этого интервью Сачмен:
Зная об этом моем интересе, один из моих профессоров указал мне на другого антрополога, Элеонору Винн, которая тогда работала в PARC. Когда я связалась с ней, она собирала интервью для одного проекта и одновременно пыталась закончить диссертацию и занималась множеством других дел. Она наняла меня в качестве исследовательского ассистента, я транскрибировала интервью, а затем написала с ней статью об этом. Так я познакомилась с людьми в PARC и осталась здесь на лето стажером, думая в то время, что я продолжу заниматься своей диссертацией, посвятив ее повседневной жизни в Xerox.
Когда я оказалась в PARC, меня сразу сильно увлекло множество тем, о которых я раньше не думала, но которые вызвали у меня большой интерес. Я попала в группу по изучению офисов, где компьютерщики создавали офисные информационные системы. Для этого они моделировали офисные процедуры. Было очевидно, что они уверены, что процедурная офисная работа легко поддается автоматизации, потому что компьютеры функционируют благодаря процедурным программным инструкциям. Меня это чрезвычайно заинтриговало, и, конечно, мои исследования человеческого взаимодействия и этнометодология подсказывали, что процедурная офисная работа, скорее всего, совсем не похожа на компьютерные программы.
И тогда я подумала, что для своей диссертации пойду и попробую найти самую рутинную процессуальную форму офисной работы, какую только смогу, и рассмотрю, в чем она похожа и непохожа на программу и в какой мере предположения, существовавшие в то время на ее счет и лежавшие в основе проектирования этих систем, были действительно обоснованы.
Я провела пилотажное исследование в бухгалтерии PARC. Я сидела с людьми, пока они обрабатывали отчеты о расходах и счета к оплате, фиксировала взаимодействия в офисе и придумывала, как их анализировать. Это было начало всей моей последующей линии аргументации по поводу связей между процедурами, инструкциями, планами — любыми видами схематических и предписывающих репрезентаций того, как все должно делаться, — и реальной работой их выполнения. Мой аргумент состоял в том, что люди не следуют процедуре большую часть времени, лишь иногда отклоняясь от нее; чтобы следовать процедуре, нужно постоянно творчески мыслить и импровизировать. Например, поступившие в бухгалтерии предписания по поводу того, как обрабатывать отчеты о расходах, были совсем не похожи на короткий набор инструкций о том, как обрабатывать отчеты о расходах. Они были больше похожи на описание того, как документ должен выглядеть в конце. Или как создать документ для данной командировки, или покупки, или чего угодно. Они были ориентированы на то, что в бухгалтерию могут прийти аудиторы и открыть любой случайный картотечный ящик, извлечь папку и проверить ее содержимое. Они работали над созданием документов, которые, если их прочитает осведомленный человек, можно было бы прочесть как запись того, что было сделано в соответствии с процедурой. Это был гораздо более договорной процесс, требующий больших знаний.
Интересно тут вот что: она была первым, кто отметил, что неживые артефакты можно разделить на две части - вещи с которые люди проектируют, планируют и создают и вещи с которыми люди коммуницируют. “Однако со более глубоким основанием относительной социальности, компьютерных артефактов служит то, что свойства контроля за вычислительными машинами и их конечное поведение, оказываются все более лингвистическими, а не механистическими” .Управление машинами осуществляется при помощи обыденного языка - вещь в наши дни очевидная, но не в 1987 году
«Люди — импровизаторы, они не понимают инструкций и проблематизирует следование им, опираются на сиюминутные сочетания возможностей и ресурсов, а еще они коммуницируют и друг с другом, и с техническими устройствами».
«Люди — импровизаторы, они не понимают инструкций и проблематизирует следование им, опираются на сиюминутные сочетания возможностей и ресурсов, а еще они коммуницируют и друг с другом, и с техническими устройствами».
Визуализация данных: книги
Информационный дизайнер Эвелина Юдейките опубликовала эту карту книг по визуализации данных еще в 2021 году и обновила ее в декабре 2022 года. Она состоит из 30 книг, которые она прочитала, по двум осям: продолжительность чтения (короткая или длинная) и обучающая или вдохновляющая.
https://www.theplot.media/p/tipsforbeginners
Информационный дизайнер Эвелина Юдейките опубликовала эту карту книг по визуализации данных еще в 2021 году и обновила ее в декабре 2022 года. Она состоит из 30 книг, которые она прочитала, по двум осям: продолжительность чтения (короткая или длинная) и обучающая или вдохновляющая.
https://www.theplot.media/p/tipsforbeginners
Последний пост породил некоторые сомнения в выборе книг - слишком странная подборка, неочевидные шкалы, есть противоречия. Тарас Бризицкий, один из создателей DaisyDisk, ex-Lead в Miro и еще в десятке мест предлагает свою авторскую подборку, которая куда более экспертна и фундаментальна:
"Ну, погнали:
Пенталогия Тафти https://www.edwardtufte.com/ — абсолютный мастрид, ибо это альфа и омега современной визуализации; можно спорить. Можно хейтить, можно спорить, игнорировать нельзя.
Visual Insights https://www.amazon.com/Visual-Insights-Practical-Guide-Making/dp/0262526190 — неплохая книжка для любителей наукообразия, но значительная часть примеров вызовет инфаркт у поклонников Тафти.
Guide to Information Graphics Доны Вонг https://www.amazon.com/Street-Journal-Guide-Information-Graphics/dp/0393347281 — тот же Тафти, но в изложении для самых маленьких, как в анекдоте про «Мойша напел». Если вариантов нет — можно почитать, благо книжка тонкая. Если читали Тафти — потеряете время.
Data Flow https://www.amazon.com/Data-Flow-Visualising-Information-Graphic/dp/3899552172 — каталог датапорна.
Infographic Designers’ Sketchbook https://www.amazon.com/Infographics-Designers-Sketchbooks-Steven-Heller/dp/1616892862 — много датапорна плюс процесс создания. Может быть интересен людям, работающим в СМИ или просто занудам.
Книжки Лимы https://www.mslima.com/publications о кругах, деревьях и visual complexity — отличные тематические каталоги датапорна, Мануэль хорошо выбирает примеры.
Книжки Фью http://www.perceptualedge.com — много букаф, много спорного, неплохие примеры с дашбордами и много нудных пересказов Тафти. Из действительно интересного — изобретенные им буллетграфы.
Visualization Analysis and Design https://www.cs.ubc.ca/~tmm/vadbook/ — неплохой разбор разных типов визуализации.
Diagraphics https://www.amazon.com/diagraphics-macarena-san-martin/dp/B00A2KG5IO — коллекция датапорна.
Facts are Sacred https://www.amazon.com/Facts-are-Sacred-Text-ebook-ebook/dp/B00B72L1HQ — если в жизни не хватает пафоса и чтения авторов, которые точно знают все — читать, остальным лучше обходить стороной.
The Information Design Handbook https://www.amazon.com/Information-Design-Handbook-Visocky-OGrady/dp/160061048X — неплохая книга о представлении информации в целом.
На этом у меня закончилось пиво, а забираться наверх книжного шкафа я морально не готов 🙂"(с)
"Ну, погнали:
Пенталогия Тафти https://www.edwardtufte.com/ — абсолютный мастрид, ибо это альфа и омега современной визуализации; можно спорить. Можно хейтить, можно спорить, игнорировать нельзя.
Visual Insights https://www.amazon.com/Visual-Insights-Practical-Guide-Making/dp/0262526190 — неплохая книжка для любителей наукообразия, но значительная часть примеров вызовет инфаркт у поклонников Тафти.
Guide to Information Graphics Доны Вонг https://www.amazon.com/Street-Journal-Guide-Information-Graphics/dp/0393347281 — тот же Тафти, но в изложении для самых маленьких, как в анекдоте про «Мойша напел». Если вариантов нет — можно почитать, благо книжка тонкая. Если читали Тафти — потеряете время.
Data Flow https://www.amazon.com/Data-Flow-Visualising-Information-Graphic/dp/3899552172 — каталог датапорна.
Infographic Designers’ Sketchbook https://www.amazon.com/Infographics-Designers-Sketchbooks-Steven-Heller/dp/1616892862 — много датапорна плюс процесс создания. Может быть интересен людям, работающим в СМИ или просто занудам.
Книжки Лимы https://www.mslima.com/publications о кругах, деревьях и visual complexity — отличные тематические каталоги датапорна, Мануэль хорошо выбирает примеры.
Книжки Фью http://www.perceptualedge.com — много букаф, много спорного, неплохие примеры с дашбордами и много нудных пересказов Тафти. Из действительно интересного — изобретенные им буллетграфы.
Visualization Analysis and Design https://www.cs.ubc.ca/~tmm/vadbook/ — неплохой разбор разных типов визуализации.
Diagraphics https://www.amazon.com/diagraphics-macarena-san-martin/dp/B00A2KG5IO — коллекция датапорна.
Facts are Sacred https://www.amazon.com/Facts-are-Sacred-Text-ebook-ebook/dp/B00B72L1HQ — если в жизни не хватает пафоса и чтения авторов, которые точно знают все — читать, остальным лучше обходить стороной.
The Information Design Handbook https://www.amazon.com/Information-Design-Handbook-Visocky-OGrady/dp/160061048X — неплохая книга о представлении информации в целом.
На этом у меня закончилось пиво, а забираться наверх книжного шкафа я морально не готов 🙂"(с)
Edwardtufte
The Work of Edward Tufte and Graphics Press
Edward Tufte home page for books, posters, sculpture, fine art and one-day course: Presenting Data and Information
Советский календарь и 5 цветных каст
В августе 1929 года в СССР действительно был внедрен новый календарь — с пятидневной (позже шестидневной) трудовой неделей, по-разному исчислявшейся для всех категорий работников. Этот шаг объяснялся ходом индустриализации. Выходные у граждан приходились не на субботу-воскресенье, а у каждой категории на свои дни недели.
Все рабочие фабрик и заводов были разделены на 5 групп, названных по цветам (жёлтый, розовый, красный, фиолетовый, зелёный), и каждая группа имела свой собственный выходной (нерабочий) день в неделю (так называемая «непрерывка»). Рабочая неделя длилась 5 дней, всего в году получалось 360 дней. Остальные 5 дней считались праздничными, также их считали "безмесячными" каникулами. Есть выходные, но они разные для каждой цветовой смены. Люди работали четыре дня, а отдыхали на пятый.
Восемьдесят процентов рабочей силы каждой фабрики советского государства работали каждый день (кроме праздников), пытаясь увеличить производство, в то время как 20% сотрудников отдыхали. Но если бы супругам, их родственникам и друзьям были присвоены разные цвета или цифры, у них не было бы общего дня отдыха для семейной и общественной жизни. Кроме того, машины чаще выходили из строя как потому, что ими пользовались рабочие, не знакомые с ними, так и потому, что на фабриках с непрерывным графиком (24 часа в сутки каждый день) нельзя было проводить техническое обслуживание машин, которые никогда не простаивали.
Пятидневная неделя (а позже и шестидневная) делала невозможным соблюдение воскресенья как дня отдыха, даже несмотря на то, что выходных дней стало больше (один в пятидневку, вместо одного в семидневку ранее), эта реформа была непопулярна, так как значительно усложняла личную, общественную и семейную жизнь из-за несовпадения выходных дней даже в рамках одной семьи.
Немного погуглив, обнаружил, что еще и пытались создавать универсальные бригады на подмену рабочим - так называемые “скользящие бригады” - явление, которое по моему опыту и сейчас используется в банках или в ритейле.
Особенно необходимо указать на роль скользящих бригад,— рассказывал экономист и теоретик плановой экономики Краваль,— т. е. на те группы рабочих, которые ежедневно заменяют уходящих на отдых и которые, следовательно, в течение каждой пятидневки 4 раза должны менять свое рабочее место и станок. Работа в этих скользящих бригадах сложнее и более ответственна, чем работа других рабочих на той же самой производственной операции. Производительность труда этих скользящих бригад, работающих на 4 местах, не может быть всегда такой же, как у остальных рабочих. Но при сознательном подходе к своим заданиям производительность труда может быть сохранена и при условии непостоянности места работы или станка. Поскольку менее сознательные рабочие неохотно идут на скользящие бригады, естественно, что в первую очередь ударники должны занять это место в производстве. Каждая скользящая бригада должна быть ударной
https://www.kommersant.ru/doc/1331342
В августе 1929 года в СССР действительно был внедрен новый календарь — с пятидневной (позже шестидневной) трудовой неделей, по-разному исчислявшейся для всех категорий работников. Этот шаг объяснялся ходом индустриализации. Выходные у граждан приходились не на субботу-воскресенье, а у каждой категории на свои дни недели.
Все рабочие фабрик и заводов были разделены на 5 групп, названных по цветам (жёлтый, розовый, красный, фиолетовый, зелёный), и каждая группа имела свой собственный выходной (нерабочий) день в неделю (так называемая «непрерывка»). Рабочая неделя длилась 5 дней, всего в году получалось 360 дней. Остальные 5 дней считались праздничными, также их считали "безмесячными" каникулами. Есть выходные, но они разные для каждой цветовой смены. Люди работали четыре дня, а отдыхали на пятый.
Восемьдесят процентов рабочей силы каждой фабрики советского государства работали каждый день (кроме праздников), пытаясь увеличить производство, в то время как 20% сотрудников отдыхали. Но если бы супругам, их родственникам и друзьям были присвоены разные цвета или цифры, у них не было бы общего дня отдыха для семейной и общественной жизни. Кроме того, машины чаще выходили из строя как потому, что ими пользовались рабочие, не знакомые с ними, так и потому, что на фабриках с непрерывным графиком (24 часа в сутки каждый день) нельзя было проводить техническое обслуживание машин, которые никогда не простаивали.
Пятидневная неделя (а позже и шестидневная) делала невозможным соблюдение воскресенья как дня отдыха, даже несмотря на то, что выходных дней стало больше (один в пятидневку, вместо одного в семидневку ранее), эта реформа была непопулярна, так как значительно усложняла личную, общественную и семейную жизнь из-за несовпадения выходных дней даже в рамках одной семьи.
Немного погуглив, обнаружил, что еще и пытались создавать универсальные бригады на подмену рабочим - так называемые “скользящие бригады” - явление, которое по моему опыту и сейчас используется в банках или в ритейле.
Особенно необходимо указать на роль скользящих бригад,— рассказывал экономист и теоретик плановой экономики Краваль,— т. е. на те группы рабочих, которые ежедневно заменяют уходящих на отдых и которые, следовательно, в течение каждой пятидневки 4 раза должны менять свое рабочее место и станок. Работа в этих скользящих бригадах сложнее и более ответственна, чем работа других рабочих на той же самой производственной операции. Производительность труда этих скользящих бригад, работающих на 4 местах, не может быть всегда такой же, как у остальных рабочих. Но при сознательном подходе к своим заданиям производительность труда может быть сохранена и при условии непостоянности места работы или станка. Поскольку менее сознательные рабочие неохотно идут на скользящие бригады, естественно, что в первую очередь ударники должны занять это место в производстве. Каждая скользящая бригада должна быть ударной
https://www.kommersant.ru/doc/1331342
Революционные календари с цветными сменами-группами рабочих, показывающий смены, когда та или иная категория работает и отдыхает
Запомни только свой цвет и ты всегда будешь знать дни отдыха
Запомни только свой цвет и ты всегда будешь знать дни отдыха
В поисках UX: история психотехники в СССР
В 1965 году в ведущем органе ВНИИТЭ “Техническая эстетика” (номер 6) выходит статья “Из истории эргономики в СССР” , которую пишет один из интеллектуальных лидеров организации - Мунипов. В этом кратком и обзорном документе речь пойдет о ряде авторов и движениях, которые оказали заметное влияние на развитие экономики и производства в период с 1920 и до конца войны: речь идет главным образом о том важном психологическом учении за которым закрепилось название психотехники в СССР: по очереди перечисляются - Центральный институт труда, работы психолога Геллерштейна, взгляды физиологистов типа Бехтерева, Владимира Мясищева, который занимался исследованиями труда при институте Мозга и предлагал описывать психотехнику более широко, предлагая новое название - эргологию.
Вполне открыто рассказывается о ряде организаций, которые к моменту написания прекратили свое существование, пережив разгром при Сталине и сталинской академической номенклатуре- это позволит нам выстроить некоторую институциональную историю психотехники и взглянуть на проблему шире. Речь идет о Центральном институте труда, Отделе психофизиологии труда при Московском государственном психоневрологическом институте, Институте социальной психологии, Центральной лаборатории труда Института по изучению мозга и психической деятельности, Методологическом институте при Наркомпросе, Отделе статистики труда Наркомтруда и в некоторой степени - об Институте по изучению мозга и психической деятельности. Кроме всесоюзных и центральных организаций существовали региональные, каждая из которых предполагала наличие лабораторий в университетах, отраслей и НИИ национальных республик. У советских психотехников был свой журнал «Психотехника и психофизиология труда» («Советская психотехника») и своя организация – Всесоюзное общество психотехники и прикладной психологии (ВОПиПП).
Кажется, что спустя достаточно долгое время стало возможно писать и говорить о дискуссиях и учениях 20-ых годов, пытаясь найти связь с процессами, которые происходили в 60-ые. Но что же скрывалось за этой психотехникой?
Спустя 10 лет, уже в 1975 году, Мунипов пишет в целом такую же статью в этом же журнале “Техническая эстетика”, что только подчеркивает программный характер того, в ком видели предшественников.
Численность психотехники и психотехников в СССР
Чтобы оценить институциональную часть истории интеллектуального учения можно описать не только организации, но их численность, чтобы максимально подробно репрезентировать численность направления
Из Отчета о Первом всесоюзном съезде по изучению поведения человека, Ленинград, 25 января - 1 февраля 1930 г.
Всего ... советская психофизиология и психотехника насчитывает свыше 100 учреждений. По наркоматам количество учреждений распределяется следующим образом: по Наркомздраву - 47, Наркомату труда - 21, Наркомпросу - 19, Высшему Совету Народного Хозяйства - 12, Рабоче-Крестьянской Инспекции - 2. ... Имеются крупные психофизиологические лаборатории, отделы институтов, бюро союзного масштаба. Включена психотехническая работа в профдиспансеры, профамбулатории, ведется она в вузах, втузах, на промышленных предприятиях и отдельных школах ФЗУ. Годовой бюджет всех учреждений близок к 1400 000 руб. ... Личный состав очень невелик. По неполным сведениям, количество работников прикладной психофизиологии и психотехники достигает 500 человек. Профессиональный состав психотехников являет собою пеструю картину. От агробиолога, через филологов, техников, инженеров, педагогов к психологам и врачам. Образование работников колеблется от высшего - профессура - до скромного среднего. ... В основном учреждения ведут работу по профотбору и профконсультации.
Судя по этому документу - перед нами одно из мощнейших интеллектуальных учений, которое сопоставимо с господствующим марксизмом, как тогда говорили - “на философском фронте”(тут тоже были известные дискуссии, замечу).
В 1965 году в ведущем органе ВНИИТЭ “Техническая эстетика” (номер 6) выходит статья “Из истории эргономики в СССР” , которую пишет один из интеллектуальных лидеров организации - Мунипов. В этом кратком и обзорном документе речь пойдет о ряде авторов и движениях, которые оказали заметное влияние на развитие экономики и производства в период с 1920 и до конца войны: речь идет главным образом о том важном психологическом учении за которым закрепилось название психотехники в СССР: по очереди перечисляются - Центральный институт труда, работы психолога Геллерштейна, взгляды физиологистов типа Бехтерева, Владимира Мясищева, который занимался исследованиями труда при институте Мозга и предлагал описывать психотехнику более широко, предлагая новое название - эргологию.
Вполне открыто рассказывается о ряде организаций, которые к моменту написания прекратили свое существование, пережив разгром при Сталине и сталинской академической номенклатуре- это позволит нам выстроить некоторую институциональную историю психотехники и взглянуть на проблему шире. Речь идет о Центральном институте труда, Отделе психофизиологии труда при Московском государственном психоневрологическом институте, Институте социальной психологии, Центральной лаборатории труда Института по изучению мозга и психической деятельности, Методологическом институте при Наркомпросе, Отделе статистики труда Наркомтруда и в некоторой степени - об Институте по изучению мозга и психической деятельности. Кроме всесоюзных и центральных организаций существовали региональные, каждая из которых предполагала наличие лабораторий в университетах, отраслей и НИИ национальных республик. У советских психотехников был свой журнал «Психотехника и психофизиология труда» («Советская психотехника») и своя организация – Всесоюзное общество психотехники и прикладной психологии (ВОПиПП).
Кажется, что спустя достаточно долгое время стало возможно писать и говорить о дискуссиях и учениях 20-ых годов, пытаясь найти связь с процессами, которые происходили в 60-ые. Но что же скрывалось за этой психотехникой?
Спустя 10 лет, уже в 1975 году, Мунипов пишет в целом такую же статью в этом же журнале “Техническая эстетика”, что только подчеркивает программный характер того, в ком видели предшественников.
Численность психотехники и психотехников в СССР
Чтобы оценить институциональную часть истории интеллектуального учения можно описать не только организации, но их численность, чтобы максимально подробно репрезентировать численность направления
Из Отчета о Первом всесоюзном съезде по изучению поведения человека, Ленинград, 25 января - 1 февраля 1930 г.
Всего ... советская психофизиология и психотехника насчитывает свыше 100 учреждений. По наркоматам количество учреждений распределяется следующим образом: по Наркомздраву - 47, Наркомату труда - 21, Наркомпросу - 19, Высшему Совету Народного Хозяйства - 12, Рабоче-Крестьянской Инспекции - 2. ... Имеются крупные психофизиологические лаборатории, отделы институтов, бюро союзного масштаба. Включена психотехническая работа в профдиспансеры, профамбулатории, ведется она в вузах, втузах, на промышленных предприятиях и отдельных школах ФЗУ. Годовой бюджет всех учреждений близок к 1400 000 руб. ... Личный состав очень невелик. По неполным сведениям, количество работников прикладной психофизиологии и психотехники достигает 500 человек. Профессиональный состав психотехников являет собою пеструю картину. От агробиолога, через филологов, техников, инженеров, педагогов к психологам и врачам. Образование работников колеблется от высшего - профессура - до скромного среднего. ... В основном учреждения ведут работу по профотбору и профконсультации.
Судя по этому документу - перед нами одно из мощнейших интеллектуальных учений, которое сопоставимо с господствующим марксизмом, как тогда говорили - “на философском фронте”(тут тоже были известные дискуссии, замечу).
Что такое психотехника?
Психотехника - понятие, впервые введенное в 1903 г. немецким психологом В. Штерном, для обозначения области прикладной психологии, занимающейся психологическим обращением с человеком. Наряду с ней он выделил в прикладной психологии «психогностику» - учение о познании человека. Советский психотехник Шпильрейн И. Н. (1924) считал, что: «Психотехника - прикладная психология в применении к проблемам хозяйственной жизни» (с. 19). Шпильрейн был последователем Штерна, «начиная с 1923 г., когда он впервые возвестил миру, что "наиболее удачной, по моему разумению, попыткой дать философскую теорию связи между психическим и физическим, могущую лечь в основу психотехнической работы, является персонализм В. Штерна (Вестник Соцакадемии. № 3. 1923. С. 201)"
В психотехнике, как и в педологии, одной из важнейших практических задач был отбор.
Психотехники занимались профессиональным отбором «планомерным искусственным отбором людей, подходящих к той или иной профессиональной работе» (Вигдорчик Н. А. 1928. С. 7). Он проводился с помощью тестов. И. Н. Шпильрейн (1998) в 1931 году отмечал: «Наиболее разработанными, общепризнанными участками психотехнической работы являются: техника психотехнического тестового испытания, техника учета результатов, техника установления коррелятивных связей с практикой. Имеется множество устойчивых систем тестов (Binet-Simon, Ofis-series, альфа и бета серия, Левитов-Толчинский, Рос- солимо), приборов. бланков и формуляров, формул вычисления корреляций, известных каждому психотехнику» (с. 157). Кроме того, психотехники проводили физиологические испытания остроты зрения, глазомера, частоты пульса (Шлезингер Г. 1925).
Определение
Попробуем дать рабочее определение.
Базировалась психотехника на дифференциальной психологии — разделе психологии об устойчивых особенностях психики, позволяющих выделять типы людей. Важнейшей индивидуально-типологической характеристикой считался уровень интеллекта — интегральная характеристика уровня познавательных процессов: мышления, памяти, внимания, восприятия, психомоторики. Советские психотехники строили свои исследования на основе дифференциальной психологии и признавали биологическую обусловленность способностей. Профессиональный отбор являлся основной практической задачей советской психотехники
.
Подобного рода установки, в целом, негативно интерпретировались в последующие десятилетия советской власти, подспудно предполагаемый конфликт между позитивистской психологией и марксистской материалистической установкой приводил к конфликту явному: в истории науки этот эпизод получил названия “Разгрома психотехники и педологии”.
С другой стороны, психотехника и сама по себе несла в себе мощный заряд прозелитизма и романтизма. “В 1920–1930-х гг. советская психотехника
громко заявляла о себе исследованиями, конференциями, публикациями; множество специалистов самого различного профиля приветственно отзывались об этой новой науке. Так, член партии с большим стажем, хозяйственник, первый начальник Аэрофлота А. З. Гольцман с большевистским категоричностью одобрял науку о труде, где главное – новый человек с новым темпом. Достигнуть этого можно, подвергнув «переработке колоссальную человеческую массу. Пропустить ее через специальные гигантские лаборатории.” (Последняя осень советской психотехники.В. А. Мазилов, Н. Ю. Стоюхина)
Часто тут цитируют и учебники за авторством психотехников типа Рубинштейна - «Комплекс проблем, которыми занимается психотехника, составляет лишь нижний элементарный цикл большой и очень значительной психологической проблематики, которая могла бы быть объединена в одной большой теме: человек и его дело».
Какие темы были в фокусе интереса психотехники и психотехников? Конечно, это, как мы показали выше, профподбор и профконсультация, затем тренировка и обучение психических свойств и функций при подготовке рабочей силы, но наиболее важным разделом исследований была рационализация машин,инструментов и способов производства с учетом психологических данных.
Психотехника - понятие, впервые введенное в 1903 г. немецким психологом В. Штерном, для обозначения области прикладной психологии, занимающейся психологическим обращением с человеком. Наряду с ней он выделил в прикладной психологии «психогностику» - учение о познании человека. Советский психотехник Шпильрейн И. Н. (1924) считал, что: «Психотехника - прикладная психология в применении к проблемам хозяйственной жизни» (с. 19). Шпильрейн был последователем Штерна, «начиная с 1923 г., когда он впервые возвестил миру, что "наиболее удачной, по моему разумению, попыткой дать философскую теорию связи между психическим и физическим, могущую лечь в основу психотехнической работы, является персонализм В. Штерна (Вестник Соцакадемии. № 3. 1923. С. 201)"
В психотехнике, как и в педологии, одной из важнейших практических задач был отбор.
Психотехники занимались профессиональным отбором «планомерным искусственным отбором людей, подходящих к той или иной профессиональной работе» (Вигдорчик Н. А. 1928. С. 7). Он проводился с помощью тестов. И. Н. Шпильрейн (1998) в 1931 году отмечал: «Наиболее разработанными, общепризнанными участками психотехнической работы являются: техника психотехнического тестового испытания, техника учета результатов, техника установления коррелятивных связей с практикой. Имеется множество устойчивых систем тестов (Binet-Simon, Ofis-series, альфа и бета серия, Левитов-Толчинский, Рос- солимо), приборов. бланков и формуляров, формул вычисления корреляций, известных каждому психотехнику» (с. 157). Кроме того, психотехники проводили физиологические испытания остроты зрения, глазомера, частоты пульса (Шлезингер Г. 1925).
Определение
Попробуем дать рабочее определение.
Базировалась психотехника на дифференциальной психологии — разделе психологии об устойчивых особенностях психики, позволяющих выделять типы людей. Важнейшей индивидуально-типологической характеристикой считался уровень интеллекта — интегральная характеристика уровня познавательных процессов: мышления, памяти, внимания, восприятия, психомоторики. Советские психотехники строили свои исследования на основе дифференциальной психологии и признавали биологическую обусловленность способностей. Профессиональный отбор являлся основной практической задачей советской психотехники
.
Подобного рода установки, в целом, негативно интерпретировались в последующие десятилетия советской власти, подспудно предполагаемый конфликт между позитивистской психологией и марксистской материалистической установкой приводил к конфликту явному: в истории науки этот эпизод получил названия “Разгрома психотехники и педологии”.
С другой стороны, психотехника и сама по себе несла в себе мощный заряд прозелитизма и романтизма. “В 1920–1930-х гг. советская психотехника
громко заявляла о себе исследованиями, конференциями, публикациями; множество специалистов самого различного профиля приветственно отзывались об этой новой науке. Так, член партии с большим стажем, хозяйственник, первый начальник Аэрофлота А. З. Гольцман с большевистским категоричностью одобрял науку о труде, где главное – новый человек с новым темпом. Достигнуть этого можно, подвергнув «переработке колоссальную человеческую массу. Пропустить ее через специальные гигантские лаборатории.” (Последняя осень советской психотехники.В. А. Мазилов, Н. Ю. Стоюхина)
Часто тут цитируют и учебники за авторством психотехников типа Рубинштейна - «Комплекс проблем, которыми занимается психотехника, составляет лишь нижний элементарный цикл большой и очень значительной психологической проблематики, которая могла бы быть объединена в одной большой теме: человек и его дело».
Какие темы были в фокусе интереса психотехники и психотехников? Конечно, это, как мы показали выше, профподбор и профконсультация, затем тренировка и обучение психических свойств и функций при подготовке рабочей силы, но наиболее важным разделом исследований была рационализация машин,инструментов и способов производства с учетом психологических данных.