Иногда спрашивают или просят провести аудит дашбордов или интерфейсов для дата-аналитиков и прочих дата-гайз. Есть вот такая хорошая книжка про функциональную эстетику - не все понятно, но как справочник быстрых решений или аргументов - очень гуд
Влияние Isotype в США. Влияние на современный визуальный язык пиктограмм
После моих многочисленных текстов, постов и выступлений возникает резонный вопрос - а было ли движение за визуальный язык пиктограмм достаточно мощным и международным? Затронуло ли оно мировые практики дизайна и существовало ли в США и других странах западной и восточной Европы?
Конечно, мне и тут есть, что сказать - само по себе движение за визуальный единый язык скисло (аналогично политическим движениям типа эсперанто), но его генеалогия достаточно открыто прослеживается на современный визуальный язык пиктограмм и стандарты США, затрагивая такие имена классиков как Генри Дрейфус. Например. диаграммы изотипов преобладали в правительственных документах США в 1930-х и 1940-х годах. Если вы поищите их, то сможете найти изотипы, разбросанные в это время по всей территории США — просто они не были созданы Отто или Марией Нейрат.
Наша история начнется с ученика Отто Нейрата еще Венского периода - американского дизайнера и исследователя - Рудольфа Модли, чья известность и репутация значительное время находилась в тени у историков визуальных коммуникаций, но чей интерес к стандартизации визуальных знаков во многом виден в наследии пиктограмм олимпийского движения или американского стандарта DOT в промышленных знаках.
https://en.wikipedia.org/wiki/Rudolf_Modley
Звезда переехавшего из Вены Модли росла благодаря его работе с правительством США. В февральском выпуске журнала The New Yorker за 1938 год о планах Модли косвенно сообщалось: «Он и его сотрудники возьмутся за любое исследование графиков [с помощью] Telefact — функции, которую он готовит для распространения в газетах». Позже, в своей книге «Пиктограммы и графики» 1952 года Модли пишет о диаграммах в газетах: «Еще одна трудность при составлении газетных диаграмм — это скорость, с которой эти диаграммы необходимо готовить. Исследование и готовая работа должны быть выполнены в течение дня или двух, что делает индивидуальные диаграммы недоступными для многих газет. По этой причине было опробовано несколько методов предоставления своевременных диаграмм в синдицированной форме. Еще в 1937 году появился графический синдикат «Телефакт». Его карты касались общих социальных и экономических тем, а во время Второй мировой войны - визуальной информации, касающейся войны.
Что это за Телефакт? Это некоторая адаптация подходов к визуализации данных Isotype уже на американской почве. Этот проект был разработан, чтобы помочь людям узнать факты – и более того – помочь обычным людям использовать мир науки и статистики в своей обычной жизни - и использовался главным образом в американских газетах. С кем работал Модли? Minneapolis Star Tribune, Wisconsin State Journal,The Miami News - в основном это органы конкретных штатов. Подробнее можно вот в этой впечатляющей коллекции
https://modley-telefact-1939-1945.tumblr.com/
Смысл таких, как мы бы сказали сейчас, фактоидов в том, что перед нами определенная практика коммерческого использования визуализации статистики для малограмотных, неграмотных, иностранцев и детей, что было нетипичной практикой для США того периода.
Нарушается один из главных принципов Изотайпа - появляется символ чисел.
В то время процесс создания новостной графики был чисто физическим. Изображения были нарисованы вручную или воспроизведены фотографически. Текст мог быть установлен вручную или создан оптическим способом, вероятно, примерно в 4 раза больше, чем напечатанный. Репродукции еженедельно рассылались по почте в газеты по всей стране, что позволяло каждой из них затем подготовиться к печати на месте.
Мы также могли бы считать «Телефакт» своего рода «научным комиксом», поскольку метод создания и распространения у обоих был бы во многом одинаковым. Телефакты распространялись Science Service, газетным синдикатом, основанным двумя журналистами, целью которого было «пионерство в распространении точных, доступных и интересных новостей науки для общественности, в первую очередь через основные средства массовой информации через свою синдикатную службу».
После моих многочисленных текстов, постов и выступлений возникает резонный вопрос - а было ли движение за визуальный язык пиктограмм достаточно мощным и международным? Затронуло ли оно мировые практики дизайна и существовало ли в США и других странах западной и восточной Европы?
Конечно, мне и тут есть, что сказать - само по себе движение за визуальный единый язык скисло (аналогично политическим движениям типа эсперанто), но его генеалогия достаточно открыто прослеживается на современный визуальный язык пиктограмм и стандарты США, затрагивая такие имена классиков как Генри Дрейфус. Например. диаграммы изотипов преобладали в правительственных документах США в 1930-х и 1940-х годах. Если вы поищите их, то сможете найти изотипы, разбросанные в это время по всей территории США — просто они не были созданы Отто или Марией Нейрат.
Наша история начнется с ученика Отто Нейрата еще Венского периода - американского дизайнера и исследователя - Рудольфа Модли, чья известность и репутация значительное время находилась в тени у историков визуальных коммуникаций, но чей интерес к стандартизации визуальных знаков во многом виден в наследии пиктограмм олимпийского движения или американского стандарта DOT в промышленных знаках.
https://en.wikipedia.org/wiki/Rudolf_Modley
Звезда переехавшего из Вены Модли росла благодаря его работе с правительством США. В февральском выпуске журнала The New Yorker за 1938 год о планах Модли косвенно сообщалось: «Он и его сотрудники возьмутся за любое исследование графиков [с помощью] Telefact — функции, которую он готовит для распространения в газетах». Позже, в своей книге «Пиктограммы и графики» 1952 года Модли пишет о диаграммах в газетах: «Еще одна трудность при составлении газетных диаграмм — это скорость, с которой эти диаграммы необходимо готовить. Исследование и готовая работа должны быть выполнены в течение дня или двух, что делает индивидуальные диаграммы недоступными для многих газет. По этой причине было опробовано несколько методов предоставления своевременных диаграмм в синдицированной форме. Еще в 1937 году появился графический синдикат «Телефакт». Его карты касались общих социальных и экономических тем, а во время Второй мировой войны - визуальной информации, касающейся войны.
Что это за Телефакт? Это некоторая адаптация подходов к визуализации данных Isotype уже на американской почве. Этот проект был разработан, чтобы помочь людям узнать факты – и более того – помочь обычным людям использовать мир науки и статистики в своей обычной жизни - и использовался главным образом в американских газетах. С кем работал Модли? Minneapolis Star Tribune, Wisconsin State Journal,The Miami News - в основном это органы конкретных штатов. Подробнее можно вот в этой впечатляющей коллекции
https://modley-telefact-1939-1945.tumblr.com/
Смысл таких, как мы бы сказали сейчас, фактоидов в том, что перед нами определенная практика коммерческого использования визуализации статистики для малограмотных, неграмотных, иностранцев и детей, что было нетипичной практикой для США того периода.
Нарушается один из главных принципов Изотайпа - появляется символ чисел.
В то время процесс создания новостной графики был чисто физическим. Изображения были нарисованы вручную или воспроизведены фотографически. Текст мог быть установлен вручную или создан оптическим способом, вероятно, примерно в 4 раза больше, чем напечатанный. Репродукции еженедельно рассылались по почте в газеты по всей стране, что позволяло каждой из них затем подготовиться к печати на месте.
Мы также могли бы считать «Телефакт» своего рода «научным комиксом», поскольку метод создания и распространения у обоих был бы во многом одинаковым. Телефакты распространялись Science Service, газетным синдикатом, основанным двумя журналистами, целью которого было «пионерство в распространении точных, доступных и интересных новостей науки для общественности, в первую очередь через основные средства массовой информации через свою синдикатную службу».
В каком-то смысле Isotype в США комиксовался, и это любопытно, если сравнивать как в СССР этот метод стал скорее соцреалистическим. Впрочем, Телефакт исчезает после 1945 года.
Известно, что Модли работал с Маргарет Мид в своем стремлении создать универсальный язык с точки зрения антропологии, но гораздо интереснее его влияние на патриарха эргономики и одного из отцов-основателей промышленного дизайна в США Генри Дрейфуса. Генри Дрейфус — автор, который подарил миру Джона и Джозефину - стандартные медианные фигуры людей для проектирования вещей и зданий. Это были стандартные антропометрические фигуры типичных американцев. Сам Дрейфус достиг успеха как проектировщик телефонных аппаратов - ему принадлежит концепция телефонной трубки, которыми пользовались еще не так давно, с ресивером наверху и встроенным передатчиком снизу, отметился он и в истории фотоаппаратов Полароид и автомобилестроении. Его книга Designing for People на некоторое время стала универсальным справочником по эргономике, правда, в большей степени для промышленных дизайнеров.
‘Symbol Project’ изначально был предложен Генри Дрейфусом, который профессионально интересовался графическими символами, особенно теми, которые связаны с безопасностью, и Дрейфус попросил Модли реализовать проект, чтобы получить финансовую поддержку от Фонда развития образования, организации, связанной с Фондом Форда. Весной 1956 года Модли начал планировать проект, направленный на изучение «использования знаков и символов в современной коммуникации», и представил предложение. Чтобы доказать необходимость этого исследования и оценить бюджет операции, в период с июня 1958 года по май 1959 года было проведено годовое подготовительное исследование под названием «Исследование коммуникаций посредством графических символов» (именуемое «Проект символов»). Хотя Дрейфус хотел включить в это исследование материалы со всего мира с Дальнего Востока и Африки, Модли решил ограничить его графическими символами «западных цивилизаций». Дрейфус и Модли согласились, что их конечной целью должен стать «Словарь символов».
https://nightingaledvs.com/the-telefacts-of-life-rudolf-modleys-isotypes-in-american-newspapers-1938-1945/
Известно, что Модли работал с Маргарет Мид в своем стремлении создать универсальный язык с точки зрения антропологии, но гораздо интереснее его влияние на патриарха эргономики и одного из отцов-основателей промышленного дизайна в США Генри Дрейфуса. Генри Дрейфус — автор, который подарил миру Джона и Джозефину - стандартные медианные фигуры людей для проектирования вещей и зданий. Это были стандартные антропометрические фигуры типичных американцев. Сам Дрейфус достиг успеха как проектировщик телефонных аппаратов - ему принадлежит концепция телефонной трубки, которыми пользовались еще не так давно, с ресивером наверху и встроенным передатчиком снизу, отметился он и в истории фотоаппаратов Полароид и автомобилестроении. Его книга Designing for People на некоторое время стала универсальным справочником по эргономике, правда, в большей степени для промышленных дизайнеров.
‘Symbol Project’ изначально был предложен Генри Дрейфусом, который профессионально интересовался графическими символами, особенно теми, которые связаны с безопасностью, и Дрейфус попросил Модли реализовать проект, чтобы получить финансовую поддержку от Фонда развития образования, организации, связанной с Фондом Форда. Весной 1956 года Модли начал планировать проект, направленный на изучение «использования знаков и символов в современной коммуникации», и представил предложение. Чтобы доказать необходимость этого исследования и оценить бюджет операции, в период с июня 1958 года по май 1959 года было проведено годовое подготовительное исследование под названием «Исследование коммуникаций посредством графических символов» (именуемое «Проект символов»). Хотя Дрейфус хотел включить в это исследование материалы со всего мира с Дальнего Востока и Африки, Модли решил ограничить его графическими символами «западных цивилизаций». Дрейфус и Модли согласились, что их конечной целью должен стать «Словарь символов».
https://nightingaledvs.com/the-telefacts-of-life-rudolf-modleys-isotypes-in-american-newspapers-1938-1945/
Wikipedia
Rudolf Modley
Austrian-American executive and graphic designer (1906-1976)
Словарь пиктограмм Дрейфуса
Если наберет много лайков - расскажу про японские пиктограммы и связь с Нейратом и Isotype
Если наберет много лайков - расскажу про японские пиктограммы и связь с Нейратом и Isotype
Выросло поколение людей, которое не понимает даже отдаленной отсылки к инструменту дискеты.
Все это, конечно, говорит о том, что при проектировании визуальных языков число аффордансов и метафор должно быть ограничено. А еще и о том, что наши пиктографические сигнальные системы в GUI могут устаревать и терять свойство быть понятными.
Все это, конечно, говорит о том, что при проектировании визуальных языков число аффордансов и метафор должно быть ограничено. А еще и о том, что наши пиктографические сигнальные системы в GUI могут устаревать и терять свойство быть понятными.
Влияние Isotype на Японию, Масару Кацуми и Олимпийский комитет
В 1970-ые Модли встречался с Masaru Katzumie (Масару Кацуми), человеком, который многое сделал как для некоторой азиатской традиции визуальных языков, так и для современного положения вещей в спорте и в стандартах Олимпийского комитета. Десятком лет ранее Кацуми с опорой на учение Нейрата предложил свое видение визуального языка - в контексте токийской Олимпиады 1964 года.
Изначально журналист, Масару Кацуми писал статьи для Industrial Art News с 1948 по 1949 год, где пропагандировал европейский графический дизайн и даже основал как менеджер несколько школ дизайна в Японии. В 1960 году в Токио прошла Всемирная конференция дизайна (WoDeCo), где Кацуми вместе со своим коллегой Юсаку Камекура обращается к теме японской геральдики - мон или камон - родовых символов, которые были предметом более коллективного творчества. Кацуми и Камекура в тот год на конференциях отметили, что разработка дизайна герба Камон была продуктом совместной работы художников, а не работы отдельных дизайнеров, а также отметили использование ими легко узнаваемых шаблонов. Кацуми считал такие семейные гербы одними из «самых совершенных визуальных языковых систем в мире» из-за их простоты и последовательности. Скоро он вошел в комитет олимпийских игр, вместе с другими дизайнерами (Камекура Юсаку, Коно Тадаши и Танака Икко)
Пиктографические изображения во время Олимпиад использовались и ранее(в том числе и в Берлине), но в Японии, где использовалась иероглифическое письмо, очевидно непонятное большинству гостей и участникам со всего мира, это требовало более системного и масштабного подхода. Это были первые игры в Азиию “Самым важным было иметь изображения, которые были бы очень простыми, но передавали бы всю необходимую информацию… И им пришлось бы работать в разных культурах, в зависимости от возраста, происхождения и т.д.” - Кацуми тренировался и тестировал визуальный язык в аэропорту Токио (https://www.metro.tokyo.lg.jp/english/about/tokyo/documents/tokyo_brochure_05_1.pdf)
Команда дизайнеров рассматривала Олимпийские игры как возможность создать язык дизайна в Японии в соответствии с концепцией Отто Нейрата. Изотип, символический способ представления информации с помощью легко интерпретируемых значков, которые работают без письменности. Как потом рассказывал Кацуми, основная политика группы заключалась в разработке официальных логотипов и обеспечить постоянное использование, чтобы применить пять цветов олимпийских колец, определение олимпийских цветов (под руководством Коно Такаши), разработать символы различных игр и объектов (которые стали известны как пиктограммы), и обеспечить единый подход к типографике (под руководством Хары Хирому). Впервые на Олимпийских играх был использован подход «тотального дизайна».
Существовала, правда, проблема, что Япония не не приняла принципы международных дорожных знаков, представленных на Женевской конференции ООН в 1949 году, принятой большинством европейских стран, и поэтому Олимпийские игры рассматривались графическими дизайнерами еще и как возможность создать более унифицированную и
понятный на международном уровне символический язык для всей страны- они называли его ekotoba , как стиль работы с иллюстрациями на средневековых свитках. В общем, японские художники применили принципы работы Нейрата и Арнца для создания символов к Олимпиаде 1964 года в Токио и произвели на свет краткую и содержательную систему знаков, которая не только помогла с блеском провести Игры 1964, но и повлияла на развитие последующих Олимпийских игр, дав им основу для разработки подобных пиктограмм, котоыре мы видим и в наши дни.
По ссылке статья Olympic Design and National History : The Cases of Tokyo 196 и некоторые краткие интервью Кацуми о создании пиктограмм.
В 1970-ые Модли встречался с Masaru Katzumie (Масару Кацуми), человеком, который многое сделал как для некоторой азиатской традиции визуальных языков, так и для современного положения вещей в спорте и в стандартах Олимпийского комитета. Десятком лет ранее Кацуми с опорой на учение Нейрата предложил свое видение визуального языка - в контексте токийской Олимпиады 1964 года.
Изначально журналист, Масару Кацуми писал статьи для Industrial Art News с 1948 по 1949 год, где пропагандировал европейский графический дизайн и даже основал как менеджер несколько школ дизайна в Японии. В 1960 году в Токио прошла Всемирная конференция дизайна (WoDeCo), где Кацуми вместе со своим коллегой Юсаку Камекура обращается к теме японской геральдики - мон или камон - родовых символов, которые были предметом более коллективного творчества. Кацуми и Камекура в тот год на конференциях отметили, что разработка дизайна герба Камон была продуктом совместной работы художников, а не работы отдельных дизайнеров, а также отметили использование ими легко узнаваемых шаблонов. Кацуми считал такие семейные гербы одними из «самых совершенных визуальных языковых систем в мире» из-за их простоты и последовательности. Скоро он вошел в комитет олимпийских игр, вместе с другими дизайнерами (Камекура Юсаку, Коно Тадаши и Танака Икко)
Пиктографические изображения во время Олимпиад использовались и ранее(в том числе и в Берлине), но в Японии, где использовалась иероглифическое письмо, очевидно непонятное большинству гостей и участникам со всего мира, это требовало более системного и масштабного подхода. Это были первые игры в Азиию “Самым важным было иметь изображения, которые были бы очень простыми, но передавали бы всю необходимую информацию… И им пришлось бы работать в разных культурах, в зависимости от возраста, происхождения и т.д.” - Кацуми тренировался и тестировал визуальный язык в аэропорту Токио (https://www.metro.tokyo.lg.jp/english/about/tokyo/documents/tokyo_brochure_05_1.pdf)
Команда дизайнеров рассматривала Олимпийские игры как возможность создать язык дизайна в Японии в соответствии с концепцией Отто Нейрата. Изотип, символический способ представления информации с помощью легко интерпретируемых значков, которые работают без письменности. Как потом рассказывал Кацуми, основная политика группы заключалась в разработке официальных логотипов и обеспечить постоянное использование, чтобы применить пять цветов олимпийских колец, определение олимпийских цветов (под руководством Коно Такаши), разработать символы различных игр и объектов (которые стали известны как пиктограммы), и обеспечить единый подход к типографике (под руководством Хары Хирому). Впервые на Олимпийских играх был использован подход «тотального дизайна».
Существовала, правда, проблема, что Япония не не приняла принципы международных дорожных знаков, представленных на Женевской конференции ООН в 1949 году, принятой большинством европейских стран, и поэтому Олимпийские игры рассматривались графическими дизайнерами еще и как возможность создать более унифицированную и
понятный на международном уровне символический язык для всей страны- они называли его ekotoba , как стиль работы с иллюстрациями на средневековых свитках. В общем, японские художники применили принципы работы Нейрата и Арнца для создания символов к Олимпиаде 1964 года в Токио и произвели на свет краткую и содержательную систему знаков, которая не только помогла с блеском провести Игры 1964, но и повлияла на развитие последующих Олимпийских игр, дав им основу для разработки подобных пиктограмм, котоыре мы видим и в наши дни.
По ссылке статья Olympic Design and National History : The Cases of Tokyo 196 и некоторые краткие интервью Кацуми о создании пиктограмм.
Возможно, первый кейлоггер. UX Cold War
Записка Агентства Национальной Безопасности, которая появилась в 2015 в виде книги Learning from the Enemy: The Gunman Project, содержит подробный анализ того, что, вполне возможно, было первым в мире кейлоггером — жучком 1970-х годов, которую советские шпионы имплантировали в пишущие машинки IBM Selectric американских дипломатов для отслеживания секретных писем и записок.
Электромеханические имплантаты были не чем иным, как чудом инженерной мысли. Очень миниатюрная серия схем была помещена в металлический стержень, проходящий по всей длине пишущей машинки, что делало их невидимыми для невооруженного глаза.
Суть работы устройства для снятия информации основывалась непосредственно на схеме работы самой печатной машинки. При наборе текста, пишущая головка печатной машинки IBM Selectric поворачивалась в строго определённом направлении, которое указывало на букву, после этого осуществлялся удар головки по пишущей ленте и на бумаге отражался соответствующий символ. Внедрённое устройство улавливало электрический сигнал на поворот головки и преобразовывало его в цифровой сигнал. Этот полученный сигнал сохранялся во встроенной памяти и в определённое время, после получения сигнала, высылалась сохранённая информация на заранее определённых радиочастотах на станцию приёма информации.
https://arstechnica.com/information-technology/2015/10/how-soviets-used-ibm-selectric-keyloggers-to-spy-on-us-diplomats/
Цитата из записки АНБ
Все жучки были довольно сложными. Каждый имплантат имел магнитометр, который преобразовывал механическую энергию нажатия клавиш в локальные магнитные возмущения. Электронный блок имплантата реагировал на эти помехи, классифицировал исходные данные и передавал результаты на ближайший пост прослушивания. Данные передавались по радиочастоте. Имплантат активировался с помощью дистанционного управления. Еще одним преимуществом этих жучков была простота установки. Инженеры подсчитали, что опытный техник сможет установить имплантат в пишущую машинку за полчаса. Интегральные схемы были очень сложными для того времени. Схемы содержали однобитную память — достижение, которого инженеры АНБ никогда не видели.
Прочитать в подробностях можно здесь: https://www.govinfo.gov/content/pkg/GOVPUB-D-PURL-gpo58656/pdf/GOVPUB-D-PURL-gpo58656.pdf
Есть, впрочем, и русская статья с историей обнаружения: Секрет утечки информации из посольства США был совершенно случайно раскрыт союзниками американцев – французами и британцами. Первыми о неких встроенных устройствах в офисную оргтехнику американцам сообщили сотрудники спецслужб Франции, нашедшие посторонние имплантаты в телексе в своём посольстве.
https://cyberleninka.ru/article/n/proekt-strelok-pervyy-keylogger
Куда же вставляли жучок? В кнопку включения блока питания и в аллюминиевый корпус.
Записка Агентства Национальной Безопасности, которая появилась в 2015 в виде книги Learning from the Enemy: The Gunman Project, содержит подробный анализ того, что, вполне возможно, было первым в мире кейлоггером — жучком 1970-х годов, которую советские шпионы имплантировали в пишущие машинки IBM Selectric американских дипломатов для отслеживания секретных писем и записок.
Электромеханические имплантаты были не чем иным, как чудом инженерной мысли. Очень миниатюрная серия схем была помещена в металлический стержень, проходящий по всей длине пишущей машинки, что делало их невидимыми для невооруженного глаза.
Суть работы устройства для снятия информации основывалась непосредственно на схеме работы самой печатной машинки. При наборе текста, пишущая головка печатной машинки IBM Selectric поворачивалась в строго определённом направлении, которое указывало на букву, после этого осуществлялся удар головки по пишущей ленте и на бумаге отражался соответствующий символ. Внедрённое устройство улавливало электрический сигнал на поворот головки и преобразовывало его в цифровой сигнал. Этот полученный сигнал сохранялся во встроенной памяти и в определённое время, после получения сигнала, высылалась сохранённая информация на заранее определённых радиочастотах на станцию приёма информации.
https://arstechnica.com/information-technology/2015/10/how-soviets-used-ibm-selectric-keyloggers-to-spy-on-us-diplomats/
Цитата из записки АНБ
Все жучки были довольно сложными. Каждый имплантат имел магнитометр, который преобразовывал механическую энергию нажатия клавиш в локальные магнитные возмущения. Электронный блок имплантата реагировал на эти помехи, классифицировал исходные данные и передавал результаты на ближайший пост прослушивания. Данные передавались по радиочастоте. Имплантат активировался с помощью дистанционного управления. Еще одним преимуществом этих жучков была простота установки. Инженеры подсчитали, что опытный техник сможет установить имплантат в пишущую машинку за полчаса. Интегральные схемы были очень сложными для того времени. Схемы содержали однобитную память — достижение, которого инженеры АНБ никогда не видели.
Прочитать в подробностях можно здесь: https://www.govinfo.gov/content/pkg/GOVPUB-D-PURL-gpo58656/pdf/GOVPUB-D-PURL-gpo58656.pdf
Есть, впрочем, и русская статья с историей обнаружения: Секрет утечки информации из посольства США был совершенно случайно раскрыт союзниками американцев – французами и британцами. Первыми о неких встроенных устройствах в офисную оргтехнику американцам сообщили сотрудники спецслужб Франции, нашедшие посторонние имплантаты в телексе в своём посольстве.
https://cyberleninka.ru/article/n/proekt-strelok-pervyy-keylogger
Куда же вставляли жучок? В кнопку включения блока питания и в аллюминиевый корпус.
Ars Technica
How Soviets used IBM Selectric keyloggers to spy on US diplomats
Highly sophisticated bugs went undetected for 8 years during the Cold War.
Антропоцентризм как новое ограничение проектирования агентов
Появляются первые статьи, где предполагается, что проектирование должно идти по пути отдельного проектирования человеческих норм для всех видов нежити - ИИ-агентов, просто LLM. Интересно, что проблема антропоцентризма цифровых продуктов - это проблема цензуры и моральных ограничений для языковых моделей.
Рассмотрим группу экспертов высокого уровня, которая заявляет что рассуждения LLM никогда не должны нарушать «фундаментальные права», такие как «человеческое достоинство», поскольку такие принципы являются «абсолютными». Эти примеры приоритета человека ставят благополучие морали выше технологий, денежной выгоды или эффективности. Проблема в том, что это потенциально приводит к деградации другой стороны. Любопытно, что этические кодексы ИИ имеют тенденцию исключать ИИ как этического субъекта, что забавно на фоне прав животных, например. Люди имеют, по крайней мере, большую внутреннюю моральную ценность, чем нежить.
Появляются первые статьи, где предполагается, что проектирование должно идти по пути отдельного проектирования человеческих норм для всех видов нежити - ИИ-агентов, просто LLM. Интересно, что проблема антропоцентризма цифровых продуктов - это проблема цензуры и моральных ограничений для языковых моделей.
Рассмотрим группу экспертов высокого уровня, которая заявляет что рассуждения LLM никогда не должны нарушать «фундаментальные права», такие как «человеческое достоинство», поскольку такие принципы являются «абсолютными». Эти примеры приоритета человека ставят благополучие морали выше технологий, денежной выгоды или эффективности. Проблема в том, что это потенциально приводит к деградации другой стороны. Любопытно, что этические кодексы ИИ имеют тенденцию исключать ИИ как этического субъекта, что забавно на фоне прав животных, например. Люди имеют, по крайней мере, большую внутреннюю моральную ценность, чем нежить.