«Рука – лицо» или как связаны сборка оружия и сортировка пробирок?
Пока тема еще «горячая», а отрасль с каждым днем сталкивается все с большим количеством ограничений – мы будем постепенно рассказывать о ситуациях, которые достойны номинации в премии «рука – лицо».
Помните историю про иглы для анализаторов Sysmex? Там проблема была хотя бы только с запчастью, которую в крайнем случае можно заменить на китайские аналоги, коих, к счастью, достаточно, пусть и не официально. То сегодня героем нашей статьи будет целый прибор, потому что его тоже классифицировали как оборудование двойного назначения.
Итак, просим любить и жаловать - автоматический сортер пробирок. По большому счёту это прибор:
⁃ В который загружаются пробирки
⁃ После чего он считывает номер каждой пробирки
⁃ Сверяет его с номером заказа, чтобы понять, что необходимо выполнить из этой пробирки и в какой последовательности
⁃ Переставляет пробирку в нужный штатив, который соответствует тому или иному отделу и который впоследствии заберёт сотрудник для выполнения назначенных исследований
То есть он по сути просто помогает распределять потоки внутри лаборатории по отделам и по приоритету выполнения.
И чем же этот прибор так не угодил экспортному контролю? Тем, что механизм внутри прибора, который, грубо говоря, и сортирует эти самые приборки – ничто иное как робот для сверхточного микроманипулирования, который, как вы уже могли догадаться, может применяться в оружейной и оборонной промышленностях. Потому за последние несколько месяцев никому еще не удалось официально ввести подобный прибор. Но ладно, прибор нельзя ввести – это не такая большая проблема, так как большинство лабораторий уже укомплектованы и пока могут поработать на «старых жирах». Проблема в запчастях к этим приборам, которые по той же причине либо невозможно, либо очень сложно привезти, а без этих запчастей сильно осложняется обслуживание и ремонт. Поэтому пока выкручиваются тем, что разбирают старые или списанные приборы, но ведь они тоже когда-нибудь закончатся…
Бонус в качестве заключения
На самом деле мы не просто так пишем статьи вокруг всех этим проблем с импортом, и это даже не крик души или некоторое посвещение вас в проблемы отрасли. Эти статьи помимо развлекательного и науч-поп характера имеют задачу рассказать вам, как работает лаборатория в раздельности по отделам. И если вы давно подписаны на нас, то не могли не обратить внимание, что мы уже прошлись по ПЦР, Бактериологии, Биохимии, ВЭЖХ, Общеклиническим исследованиям, Автоматизации и многим другим аспектам в лабораторной диагностике. И вот сегодня мы немножечко погрузились в отдел преаналитики и сортировки. Скоро соберем весь пазл 🙂
Потому на этом у нас еще не все 🙂
Будьте здоровы!
Пока тема еще «горячая», а отрасль с каждым днем сталкивается все с большим количеством ограничений – мы будем постепенно рассказывать о ситуациях, которые достойны номинации в премии «рука – лицо».
Помните историю про иглы для анализаторов Sysmex? Там проблема была хотя бы только с запчастью, которую в крайнем случае можно заменить на китайские аналоги, коих, к счастью, достаточно, пусть и не официально. То сегодня героем нашей статьи будет целый прибор, потому что его тоже классифицировали как оборудование двойного назначения.
Итак, просим любить и жаловать - автоматический сортер пробирок. По большому счёту это прибор:
⁃ В который загружаются пробирки
⁃ После чего он считывает номер каждой пробирки
⁃ Сверяет его с номером заказа, чтобы понять, что необходимо выполнить из этой пробирки и в какой последовательности
⁃ Переставляет пробирку в нужный штатив, который соответствует тому или иному отделу и который впоследствии заберёт сотрудник для выполнения назначенных исследований
То есть он по сути просто помогает распределять потоки внутри лаборатории по отделам и по приоритету выполнения.
И чем же этот прибор так не угодил экспортному контролю? Тем, что механизм внутри прибора, который, грубо говоря, и сортирует эти самые приборки – ничто иное как робот для сверхточного микроманипулирования, который, как вы уже могли догадаться, может применяться в оружейной и оборонной промышленностях. Потому за последние несколько месяцев никому еще не удалось официально ввести подобный прибор. Но ладно, прибор нельзя ввести – это не такая большая проблема, так как большинство лабораторий уже укомплектованы и пока могут поработать на «старых жирах». Проблема в запчастях к этим приборам, которые по той же причине либо невозможно, либо очень сложно привезти, а без этих запчастей сильно осложняется обслуживание и ремонт. Поэтому пока выкручиваются тем, что разбирают старые или списанные приборы, но ведь они тоже когда-нибудь закончатся…
Бонус в качестве заключения
На самом деле мы не просто так пишем статьи вокруг всех этим проблем с импортом, и это даже не крик души или некоторое посвещение вас в проблемы отрасли. Эти статьи помимо развлекательного и науч-поп характера имеют задачу рассказать вам, как работает лаборатория в раздельности по отделам. И если вы давно подписаны на нас, то не могли не обратить внимание, что мы уже прошлись по ПЦР, Бактериологии, Биохимии, ВЭЖХ, Общеклиническим исследованиям, Автоматизации и многим другим аспектам в лабораторной диагностике. И вот сегодня мы немножечко погрузились в отдел преаналитики и сортировки. Скоро соберем весь пазл 🙂
Потому на этом у нас еще не все 🙂
Будьте здоровы!
Что еще связывает сперму и iPhone? Или как смартфон научили анализировать сперму
Это не то, что вы подумали – это действительно технологическая компания, которая создала устройство анализирующее сперму в домашних условиях и передающее информацию на смартфон. Все, ни больше, ни меньше и никакого подтекста 🙂
Помните, мы писали некоторое время назад про проект Igloo – небольшой карманный анализатор для выполнения исследований как на дому, так и в клиниках для получения экстра-быстрых результатов? Так вот мы нашли идеологического брата.
Проект называется YO (https://yospermtest.com/).
Процесс выглядит примерно так же как в Igloo, но с учетом, скажем, особенностей взятия биоматериала. Последний смешивается со специальным буфером и после реакции наносится на карту-мишень, которую после уже вставляют в анализатор для считывания результата. Сам анализатор по сути своей тоже является оптическим сканером, записывающим видео и распознающий картинку. Все данные передаются на смартфон и в теории возможна интеграция с лабораторными и медицинскими информационными системами для использования в рамках клиник или медофисов лабораторий.
Преимущество данного проекта самое очевидное – решение проблемы с транспортировкой биоматериала, так как можно выполнить скрининг-анализ прямо на месте. А как вы помните (если вы читали наши статьи до этого) – спермограмма очень чувствительное к транспортировке исследование, поэтому по-хорошему его нужно выполнять если не сразу на месте, то хотя бы не более чем через час после забора.
В целом проект является ярким представителем частных POC (Point of Care) систем, то есть устройств или приборов, целью которых является диагностика в сжатые сроки и не отходя от пациента. С каждым годом парадигма POC набирает все большие и большие обороты и некоторые индустриальные игроки и эксперты считают, что за этим будущее лабораторной диагностики. Смогут ли небольшие девайсы в будущем заменить огромные промышленные медицинские лаборатории или просто займут свою нишу среди экспресс-диагностики или станут новым инструментом для биохакеров, нутрициологов и в целом для повышения и контроля за качеством жизни – покажет только время.
И, скажем честно, изначально мы хотели рассказать вам об этом проекте сильно позже, поскольку мы сами планировали привезти это устройство, зарегистрировать и начать внедрять его в наших офисах. Но сейчас это уже не столь приоритетная задача – поэтому оставим это здесь, для истории 🙂
На этом у нас пока все, но это не точно…)
Будьте здоровы!
Это не то, что вы подумали – это действительно технологическая компания, которая создала устройство анализирующее сперму в домашних условиях и передающее информацию на смартфон. Все, ни больше, ни меньше и никакого подтекста 🙂
Помните, мы писали некоторое время назад про проект Igloo – небольшой карманный анализатор для выполнения исследований как на дому, так и в клиниках для получения экстра-быстрых результатов? Так вот мы нашли идеологического брата.
Проект называется YO (https://yospermtest.com/).
Процесс выглядит примерно так же как в Igloo, но с учетом, скажем, особенностей взятия биоматериала. Последний смешивается со специальным буфером и после реакции наносится на карту-мишень, которую после уже вставляют в анализатор для считывания результата. Сам анализатор по сути своей тоже является оптическим сканером, записывающим видео и распознающий картинку. Все данные передаются на смартфон и в теории возможна интеграция с лабораторными и медицинскими информационными системами для использования в рамках клиник или медофисов лабораторий.
Преимущество данного проекта самое очевидное – решение проблемы с транспортировкой биоматериала, так как можно выполнить скрининг-анализ прямо на месте. А как вы помните (если вы читали наши статьи до этого) – спермограмма очень чувствительное к транспортировке исследование, поэтому по-хорошему его нужно выполнять если не сразу на месте, то хотя бы не более чем через час после забора.
В целом проект является ярким представителем частных POC (Point of Care) систем, то есть устройств или приборов, целью которых является диагностика в сжатые сроки и не отходя от пациента. С каждым годом парадигма POC набирает все большие и большие обороты и некоторые индустриальные игроки и эксперты считают, что за этим будущее лабораторной диагностики. Смогут ли небольшие девайсы в будущем заменить огромные промышленные медицинские лаборатории или просто займут свою нишу среди экспресс-диагностики или станут новым инструментом для биохакеров, нутрициологов и в целом для повышения и контроля за качеством жизни – покажет только время.
И, скажем честно, изначально мы хотели рассказать вам об этом проекте сильно позже, поскольку мы сами планировали привезти это устройство, зарегистрировать и начать внедрять его в наших офисах. Но сейчас это уже не столь приоритетная задача – поэтому оставим это здесь, для истории 🙂
На этом у нас пока все, но это не точно…)
Будьте здоровы!
YO Home Sperm Test
At Home Male Fertility Test Kit | Semen Analysis From Home
YO empowers men to learn about their fertility privately without mailing in a sample or visiting a lab. YO helps you test, learn about and improve your fertility affordably from home.
Цифровая патоморфология – откуда такой хайп вокруг онкодиагностики?
Совсем недавно Ташир Групп (самый популярный их актив – торговые центры РИО) закрыла сделку по покупке одного частного специализированного игрока в области лабораторной онкодиагносткии – Unim. Сделка примечательна тем, что купили актив примерно за 150-200 миллионов рублей, что почти в 6 раз меньше, чем просила команда за свой актив: только за лабораторию команда хотела порядка 400 миллионов рублей, а вкупе с цифровой и инновационной частью по разным данным примерно 1,2 млрд рублей, то есть до 800 миллионов за стартап. Но это все лирика и амбиции – факт остается фактом – продали все сильно дешевле. При этом, что именно сподвигло выйти из бизнеса дешевле ожиданий: кризис или усталость – непонятно.
Однако сегодня мы с вами разговариваем не за финансы, а про это направление в целом. Что же это такое цифровая патоморфология (или гистология)?
Давайте для начала разберемся, как вообще выглядит процесс выполнения гистологических исследований и для чего он нужен. Чисто технически это исследование тканей на предмет наличия или отсутствия онкологии. Сам процесс крайне сокращено можно представить следующим образом:
⁃ В лабораторию поступает материал в траспортной среде – формалине
⁃ Врач и лаборант полученный материал отсматривают и буквально вырезают из него подозрительные участки, где может быть онкология или другая патология
⁃ Далее этот материал «запаковывают» в специальный картридж и отправляют на процедуру подготовки в специальный прибор – гистопроцессор (стейнер). В этом приборе ткань грубо говоря обезвоживается
⁃ Прошедшую процедуру ткань в картридже заливают парафином и после высыхания отправляют лаборанту «под нож»
⁃ Лаборант на специальном приборе (внешне напоминающем приборы для нарезки хамона или колбасы) за счет сверхострых ножей нарезает парафиновый блок на тонкие слои
⁃ Эти слои наносятся на покровное стекло и далее красятся (чаще все на специальном автоматизированном оборудовании)
⁃ Полученное стекло уже передается врачу на отсмотр под микроскопом
⁃ И далее вершится наука – врач на основе увиденного в разрезах ткани выдает описание и заключение по биоматериалу.
Очевидно, что все пункты кроме последнего поддаются полной или частичной автоматизации и стандартизации. Во многих лабораториях стоят автоматические линии и так далее. А вот работу врача, его опыт и глаза на первый взгляд автоматизировать очень сложно или даже невозможно. И именно этим и занимаются стартапы в области цифровой патоморфологии – автоматизация отсмотра стекол:
⁃ Кто-то стремится сделать полностью автоматизированную систему на основе машинного обучения, которая сумеет заменить врача
⁃ А кто-то делает лишь вспомогательный интерфейс для врача, который может подсвечивать зоны риска или давать дополнительное мнение основанное на статистике и машинном обучении (то есть подсказывать врачу какие именно патологии тут могут быть или не ошибся ли врач)
Получается, что цифровая патоморфология это по большому счету стартапы с применением компьютерного зрения и машинного обучения, которые за последние 5-10 лет стали так популярны.
Как бы цинично это не звучало, но онкодиагностика – это не самая большая ниша, да, очевидно, пустая, но здесь калифорнийских единорогов особо не сделаешь, что в принципе подтверждает и международный опыт. А если учесть, насколько зарегулирована медицина и как она трактует вмешательство искуственного интеллекта в постановку диагноза или лечение (посмотрите на опыт IBM Watson), то становится очевидно, что путь будет очень тернистым. Поэтому, если посмотреть на предпринимателей в этой области, их можно четко разделить на две группы:
(1) те, кто просто хотят найти применение машинным алгоритмам, возможно, даже уже имеющимся и для них это очередная ниша и очередной стартап
(2) и те, для кого это тема близка не понаслышке: либо была личная драма, либо это профессиональный интерес и энтузиазм
Совсем недавно Ташир Групп (самый популярный их актив – торговые центры РИО) закрыла сделку по покупке одного частного специализированного игрока в области лабораторной онкодиагносткии – Unim. Сделка примечательна тем, что купили актив примерно за 150-200 миллионов рублей, что почти в 6 раз меньше, чем просила команда за свой актив: только за лабораторию команда хотела порядка 400 миллионов рублей, а вкупе с цифровой и инновационной частью по разным данным примерно 1,2 млрд рублей, то есть до 800 миллионов за стартап. Но это все лирика и амбиции – факт остается фактом – продали все сильно дешевле. При этом, что именно сподвигло выйти из бизнеса дешевле ожиданий: кризис или усталость – непонятно.
Однако сегодня мы с вами разговариваем не за финансы, а про это направление в целом. Что же это такое цифровая патоморфология (или гистология)?
Давайте для начала разберемся, как вообще выглядит процесс выполнения гистологических исследований и для чего он нужен. Чисто технически это исследование тканей на предмет наличия или отсутствия онкологии. Сам процесс крайне сокращено можно представить следующим образом:
⁃ В лабораторию поступает материал в траспортной среде – формалине
⁃ Врач и лаборант полученный материал отсматривают и буквально вырезают из него подозрительные участки, где может быть онкология или другая патология
⁃ Далее этот материал «запаковывают» в специальный картридж и отправляют на процедуру подготовки в специальный прибор – гистопроцессор (стейнер). В этом приборе ткань грубо говоря обезвоживается
⁃ Прошедшую процедуру ткань в картридже заливают парафином и после высыхания отправляют лаборанту «под нож»
⁃ Лаборант на специальном приборе (внешне напоминающем приборы для нарезки хамона или колбасы) за счет сверхострых ножей нарезает парафиновый блок на тонкие слои
⁃ Эти слои наносятся на покровное стекло и далее красятся (чаще все на специальном автоматизированном оборудовании)
⁃ Полученное стекло уже передается врачу на отсмотр под микроскопом
⁃ И далее вершится наука – врач на основе увиденного в разрезах ткани выдает описание и заключение по биоматериалу.
Очевидно, что все пункты кроме последнего поддаются полной или частичной автоматизации и стандартизации. Во многих лабораториях стоят автоматические линии и так далее. А вот работу врача, его опыт и глаза на первый взгляд автоматизировать очень сложно или даже невозможно. И именно этим и занимаются стартапы в области цифровой патоморфологии – автоматизация отсмотра стекол:
⁃ Кто-то стремится сделать полностью автоматизированную систему на основе машинного обучения, которая сумеет заменить врача
⁃ А кто-то делает лишь вспомогательный интерфейс для врача, который может подсвечивать зоны риска или давать дополнительное мнение основанное на статистике и машинном обучении (то есть подсказывать врачу какие именно патологии тут могут быть или не ошибся ли врач)
Получается, что цифровая патоморфология это по большому счету стартапы с применением компьютерного зрения и машинного обучения, которые за последние 5-10 лет стали так популярны.
Как бы цинично это не звучало, но онкодиагностика – это не самая большая ниша, да, очевидно, пустая, но здесь калифорнийских единорогов особо не сделаешь, что в принципе подтверждает и международный опыт. А если учесть, насколько зарегулирована медицина и как она трактует вмешательство искуственного интеллекта в постановку диагноза или лечение (посмотрите на опыт IBM Watson), то становится очевидно, что путь будет очень тернистым. Поэтому, если посмотреть на предпринимателей в этой области, их можно четко разделить на две группы:
(1) те, кто просто хотят найти применение машинным алгоритмам, возможно, даже уже имеющимся и для них это очередная ниша и очередной стартап
(2) и те, для кого это тема близка не понаслышке: либо была личная драма, либо это профессиональный интерес и энтузиазм
И если первыми движут только деньги и их текущая готовность продукта далека от применения на практике, то вторые историей живут, они мало представляют себе то, как зарабатывать, так как они поглощены решением проблемы, но именно их продукт хочется брать и внедрять в рабочие лаборатории.
И сейчас в России только нам известны 5 проектов: Unim, OneCell, PathVision, Melanoma, 3rd Opinion – и мы уверены, что это далеко не все. У всех разный бэкграунд и подход к онкодиагностике:
⁃ кто-то взялся только за определенное направление и тип тканей и хочет сделать экспертное решение, но они рискуют потерять весь оставшийся рынок, ведь тяжело представить лабораторию, которая будет в зависимости от случая использовать то или иное автоматизированное решение
⁃ кто-то берется за первичный скрининг, удобные приложения для врачей с функциями конференц связи, обмена данных и так далее, то есть фактически за инфраструктуру, пока создавая именно вспомогательную систему для врача. И лично нам кажется, что это более правильный подход, тем более учитывая консервативность отрасли, которая не допустит единомоментной замены врача на бездушную машину.
А знаете, что еще в России подогревает к этой теме интерес? Программы поддержки импортозамещения, субсидирования и статус онкологии – одной из ключевых проблем в здравоохранении. Получается, если у вас есть решение, которое может помочь государству ускорить диагностику, сделать ее более доступной или повысить ее качество за счет меньших инвестиций и усилий, вам откроют безграничные двери к субсидиям, клиническим и техническим испытаниям, льготам и ускоренным процедурам регистрации – чем не рай для предпринимателя? А возвращаясь к началу статьи, где мы рассказали, что Ташир купил один из таких стартапов - Unim, не трудно сопоставить несколько фактов и представить, какое может быть будущее у компании, когда твоим владельцем теперь является один из сильнейших игроков в государственно-частном партнерстве, большой фокус и экспертиза в медицине и крайне сильный GR (а в качестве бонуса миллиарды площадей и рублей). Надеемся, что сделают все правильно!)
На этом у нас пока не все, но это не точно…)
Будьте здоровы!
И сейчас в России только нам известны 5 проектов: Unim, OneCell, PathVision, Melanoma, 3rd Opinion – и мы уверены, что это далеко не все. У всех разный бэкграунд и подход к онкодиагностике:
⁃ кто-то взялся только за определенное направление и тип тканей и хочет сделать экспертное решение, но они рискуют потерять весь оставшийся рынок, ведь тяжело представить лабораторию, которая будет в зависимости от случая использовать то или иное автоматизированное решение
⁃ кто-то берется за первичный скрининг, удобные приложения для врачей с функциями конференц связи, обмена данных и так далее, то есть фактически за инфраструктуру, пока создавая именно вспомогательную систему для врача. И лично нам кажется, что это более правильный подход, тем более учитывая консервативность отрасли, которая не допустит единомоментной замены врача на бездушную машину.
А знаете, что еще в России подогревает к этой теме интерес? Программы поддержки импортозамещения, субсидирования и статус онкологии – одной из ключевых проблем в здравоохранении. Получается, если у вас есть решение, которое может помочь государству ускорить диагностику, сделать ее более доступной или повысить ее качество за счет меньших инвестиций и усилий, вам откроют безграничные двери к субсидиям, клиническим и техническим испытаниям, льготам и ускоренным процедурам регистрации – чем не рай для предпринимателя? А возвращаясь к началу статьи, где мы рассказали, что Ташир купил один из таких стартапов - Unim, не трудно сопоставить несколько фактов и представить, какое может быть будущее у компании, когда твоим владельцем теперь является один из сильнейших игроков в государственно-частном партнерстве, большой фокус и экспертиза в медицине и крайне сильный GR (а в качестве бонуса миллиарды площадей и рублей). Надеемся, что сделают все правильно!)
На этом у нас пока не все, но это не точно…)
Будьте здоровы!
Рыбы, Ниндзи, Кентавры, Стелсы – штаммы ради хайпа или в этом есть смысл?
Помните, как мы написали эмоциональный лонгрид на тему кентавра, потому что накипело? Если кто-то пропустил, вот эта статья – https://t.me/gorlab_official/84
Мы там не только выплеснули эмоции, но и опубликовали частично статистику того: кто и сколько заработал на этой пандемии
Кажется, что это его небольшое продолжение. Потому что новость о том, что в России определили первый штамм «ниндзя» и «рыбы» ничего кроме истеричного смеха у нашей команды не вызывает. Ну правда, кто и зачем им придумывает такие лейблы? Ведь уже давно есть понятная классификация ВОЗ (https://www.who.int/activities/tracking-SARS-CoV-2-variants) – для чего этот цирк шапито с нелепыми именами? Для желтой прессы? Или это просто маркетологи развлекаются, чтобы высадить на рынок еще одну долю специализированных вакцин, тест-систем и, конечно, анализов, которые супер точно и специфично будут детектировать только нужный вам штамм (хотя, как мы с вами знаем – мало того, что это просто бессмысленно, так и по сути своей является «разводиловом»)? Ведь очевидно, что для всего мира это штамм «Омикрон», действия против которого идентичны действиям против Альфы, Беты, Гаммы и Дельты (ну мы об этом уже писали и потому повторяться не будем).
Но давайте попытаемся оценить масштаб бедствия и то, насколько мы к нему готовы.
1. Весь этот «ковидный спецназ» пока что по симптоматике выглядит чуть тяжелее базового Омикрона (будем называть его так), который распространялся в РФ в начале этого года, но значительно легче Дельты, которая пока по меркам ВОЗ является самым тяжелым видом COVID-19.
2. Мощности для массового тестирования есть и они избыточны, поэтому ситуация, какая была летом 2020 года со сверхзавышенными ценами, бесконечно долгими сроками выполнения, едва ли повторится. Так, например, один Гемотест мог в пике переваривать 80 000 тестов в день, Ситилаб 50 000, а к ним прибавилось с десяток лабораторий, которые развернулись или расширились под «ковидную лавочку» (АВС и Лабстори в СПб, Архимед и Литех в Москве, Лабквест и много-много кого еще). И поверьте нам – они будут рады видеть ваши мазки на своих столах разбора биоматериала.
3. Госпиталей, больничных мест достаточно, но при этом 3 из 4х крупных временных госпиталей в Москве приказано свернуть (до этого была приостановка), потому что, несмотря на разрушительную статистику базового Омикрона и потенцально схожую возможную статистику текущих подвидов – течение болезни легче и доля госпитализаций прогнозируется меньше, чем это было летом-осенью 2020 года. И опять же здесь всегда есть коммерция, которая будет рада «одолжить» свои площади, тем более что сейчас формальные требования сильно упростили. Так, например, раньше даже для того, чтобы клинике производить на своей территории взятие биоматериала на COVID мало того, что нужно было «разводить» потоки пациентов, чтобы они не пересекались на одних площадях или по времени, так еще нужно было иметь несколько противочумных костюмов, реально работающий план эвакуации и экстренной дезинфекции помещений на случай выявления положительного результата – а что сейчас? Ну положительный и Бог с ним.
4. И, конечно, настроение общественности, которое уже почти повсеместно относится к данному заболеванию как к банальной простуде, а в более тяжелых случаях – как к гриппу. Хотя вспомните, как мы боялись всего в 2020м: в каких-то населенных пунктах даже пытались сжигать дома с заболевшими и клеймили подъезды, а кто-то сжигал вышки 5G (но так как их особо нет, подходила любая другая вышка или столб с телекоммуникационными проводами). Да и, честно говоря, сейчас есть заботы поважнее.
Так что пока, как говорится, полет нормальный и повода для паники нет. В рекомендациях ничего нового: дистанция, осторожность, антисептики и маски, если вы от них не устали, а также бдительность – лучше перебдеть и лишний раз сдать анализ (ПЦР или антиген), если есть подозрение, благо сейчас и возможностей масса: куча офисов и предложений (включая ГОРЛАБ), выезды, системы самозабора, вендинги – на любой вкус.
Помните, как мы написали эмоциональный лонгрид на тему кентавра, потому что накипело? Если кто-то пропустил, вот эта статья – https://t.me/gorlab_official/84
Мы там не только выплеснули эмоции, но и опубликовали частично статистику того: кто и сколько заработал на этой пандемии
Кажется, что это его небольшое продолжение. Потому что новость о том, что в России определили первый штамм «ниндзя» и «рыбы» ничего кроме истеричного смеха у нашей команды не вызывает. Ну правда, кто и зачем им придумывает такие лейблы? Ведь уже давно есть понятная классификация ВОЗ (https://www.who.int/activities/tracking-SARS-CoV-2-variants) – для чего этот цирк шапито с нелепыми именами? Для желтой прессы? Или это просто маркетологи развлекаются, чтобы высадить на рынок еще одну долю специализированных вакцин, тест-систем и, конечно, анализов, которые супер точно и специфично будут детектировать только нужный вам штамм (хотя, как мы с вами знаем – мало того, что это просто бессмысленно, так и по сути своей является «разводиловом»)? Ведь очевидно, что для всего мира это штамм «Омикрон», действия против которого идентичны действиям против Альфы, Беты, Гаммы и Дельты (ну мы об этом уже писали и потому повторяться не будем).
Но давайте попытаемся оценить масштаб бедствия и то, насколько мы к нему готовы.
1. Весь этот «ковидный спецназ» пока что по симптоматике выглядит чуть тяжелее базового Омикрона (будем называть его так), который распространялся в РФ в начале этого года, но значительно легче Дельты, которая пока по меркам ВОЗ является самым тяжелым видом COVID-19.
2. Мощности для массового тестирования есть и они избыточны, поэтому ситуация, какая была летом 2020 года со сверхзавышенными ценами, бесконечно долгими сроками выполнения, едва ли повторится. Так, например, один Гемотест мог в пике переваривать 80 000 тестов в день, Ситилаб 50 000, а к ним прибавилось с десяток лабораторий, которые развернулись или расширились под «ковидную лавочку» (АВС и Лабстори в СПб, Архимед и Литех в Москве, Лабквест и много-много кого еще). И поверьте нам – они будут рады видеть ваши мазки на своих столах разбора биоматериала.
3. Госпиталей, больничных мест достаточно, но при этом 3 из 4х крупных временных госпиталей в Москве приказано свернуть (до этого была приостановка), потому что, несмотря на разрушительную статистику базового Омикрона и потенцально схожую возможную статистику текущих подвидов – течение болезни легче и доля госпитализаций прогнозируется меньше, чем это было летом-осенью 2020 года. И опять же здесь всегда есть коммерция, которая будет рада «одолжить» свои площади, тем более что сейчас формальные требования сильно упростили. Так, например, раньше даже для того, чтобы клинике производить на своей территории взятие биоматериала на COVID мало того, что нужно было «разводить» потоки пациентов, чтобы они не пересекались на одних площадях или по времени, так еще нужно было иметь несколько противочумных костюмов, реально работающий план эвакуации и экстренной дезинфекции помещений на случай выявления положительного результата – а что сейчас? Ну положительный и Бог с ним.
4. И, конечно, настроение общественности, которое уже почти повсеместно относится к данному заболеванию как к банальной простуде, а в более тяжелых случаях – как к гриппу. Хотя вспомните, как мы боялись всего в 2020м: в каких-то населенных пунктах даже пытались сжигать дома с заболевшими и клеймили подъезды, а кто-то сжигал вышки 5G (но так как их особо нет, подходила любая другая вышка или столб с телекоммуникационными проводами). Да и, честно говоря, сейчас есть заботы поважнее.
Так что пока, как говорится, полет нормальный и повода для паники нет. В рекомендациях ничего нового: дистанция, осторожность, антисептики и маски, если вы от них не устали, а также бдительность – лучше перебдеть и лишний раз сдать анализ (ПЦР или антиген), если есть подозрение, благо сейчас и возможностей масса: куча офисов и предложений (включая ГОРЛАБ), выезды, системы самозабора, вендинги – на любой вкус.
Telegram
ГОРЛАБ: о лабораториях без купюр
Кентавр VS Омикрон: куда в этот раз пойдет медицинский хайп?
Сегодня у нас будет поток мыслей. Никакой структуры - своего рода медицинский сатирический стенд-ап.
Внимание! Ниже циничный медицинский текст. Мы заранее извиняемся, если в данном тексте выскажемся…
Сегодня у нас будет поток мыслей. Никакой структуры - своего рода медицинский сатирический стенд-ап.
Внимание! Ниже циничный медицинский текст. Мы заранее извиняемся, если в данном тексте выскажемся…
ГОРЛАБ: о лабораториях без купюр
Photo
Кстати, про картинку. Если кто не знает, откуда этот кадр – это фильм «Пассажиры». Здесь герой Лоуренса Фишберна лежит в «капсуле здоровья» – Автодок. Она может просканировать весь организм, выявить возможные заболевания и даже произвести лечение в определенных случаях. Собственно диагноз она ставит с применением компьютерного зрения и машинных алгоритмов. Кто знает, может это действительно будущее медицины?
«Лабоматы» – вендинги лабораторных анализов, и как мы к ним относимся?
23 августа Хеликс провел повторную презентацию и анонс Helix Express и своих «лабоматов» (первая была в октябре 2021), которые инсталлируются уже примерно 1-1,5 года. Как это работает? Примерно как гибрид обычного вендинга и аппаратов Pick Point’ов для доставки и отправки товаров в интернет-магазинах и маркетплейсах:
⁃ можно взять наборы для самозабора мочи или капиллярной крови для проведения соответствующих исследований
⁃ произвести самостоятельно взятие биоматериала
⁃ зарегистрировать себя в системе
⁃ вернуться к вендингу и отправить через него биоматериал
Насколько это решение новое? Концептуально – ни насколько:
⁃ в мире есть готовые решения у лабораторий, которые под ключ поставляет, например, JK Energo, где вендинговый аппарат не только производит выдачу систем для самозабора и их последующий прием, но и способно произвести контроль взятия мазков на ПЦР и бактериальные посевы из рото- и носоглотки (собственно именно COVID-19 стал катализатором появления подобного решения). В 2021 году они успели установить десятки аппаратов в Латвии, которыми за 2021 год воспользовалось 150 тысяч пациентов.
⁃ а также Китай, который уже во всю ставит не только вендинги, но и роботы манипуляторы, способные сами производить забор
⁃ а в России подобным вопросом в том числе занимались и занимаемся и мы, устанавливая свои вендинги в торговых центрах (пока это было актуально), офисах, аптеках, а так же интегрировали свои системы для самозабора в уже готовые вендинговые сети (как с продуктами питания или даже готовыми горячими блюдами, так и с линзами, масками и так далее)
Какие могут быть сложности у такого формата решений?
Тут мы будем говорить исходя из нашего накопленного опыта работы с таким форматом, обратной связи и аналитики. Это все будет достаточно субъективно и может не совпадать с мнением команды Хеликс, но, опять же – это наше видение, от которой в том числе отталкивается наша стратегия. И начнем мы, как всегда, по порядку.
Рынок и деньги
Давайте сперва поймем, насколько большой спрос на услуги для самозабора:
⁃ Весь рынок лабораторной диагностики оценивается примерно в 500 миллиардов
⁃ Частный сектор составляет порядка 25%, то есть 125 миллиардов
⁃ А доля исследований, которые возможно выполнять из материала, взятого самостоятельно – всего 16% – то есть примерно 20 миллиардов с поправкой на то, что доля рассчитана исходя из количества контейнеров, а не денег, которые они приносят. Причем, если учесть, что в этих 16% сидят COVID’ы, которые составляют примерно 7%, то без них рынок сужается еще до 11,25 миллиардов.
11 миллиардов на всех. Насколько это амбициозно? Для монополиста, которым хотим стать мы или Хеликс – сойдет, а вот для конкуренции, в которой будет участвовать консолидировано 3-4 игрока – это уже мало. Мало еще и потому, что 100% пациентов не перейдут на системы самозабора. И сколько к этому будут готовы – вопрос до сих пор открытый. Более того, не стоит списывать со счетов тот факт, что люди часто сдают анализы в комплексе, то есть помимо, скажем, гинекологического мазка еще сдадут и кровь, а это значит, что пациенту будет проще сделать все в одном месте, а не «дробить» визит в медофис на взятие крови и лабомат, откуда возьмет набор для самозабора и отдельно принесет биоматериал после взятия. Поэтому, нам кажется, что оценка в 11 спокойно превратится в 3-4 миллиарда, за которые будут бороться 3-4 лабораторных игрока. Будет примерно как с Яндекс.Лавками, Самокатами, Сбер.Мегамаркетами, только на минималках.
23 августа Хеликс провел повторную презентацию и анонс Helix Express и своих «лабоматов» (первая была в октябре 2021), которые инсталлируются уже примерно 1-1,5 года. Как это работает? Примерно как гибрид обычного вендинга и аппаратов Pick Point’ов для доставки и отправки товаров в интернет-магазинах и маркетплейсах:
⁃ можно взять наборы для самозабора мочи или капиллярной крови для проведения соответствующих исследований
⁃ произвести самостоятельно взятие биоматериала
⁃ зарегистрировать себя в системе
⁃ вернуться к вендингу и отправить через него биоматериал
Насколько это решение новое? Концептуально – ни насколько:
⁃ в мире есть готовые решения у лабораторий, которые под ключ поставляет, например, JK Energo, где вендинговый аппарат не только производит выдачу систем для самозабора и их последующий прием, но и способно произвести контроль взятия мазков на ПЦР и бактериальные посевы из рото- и носоглотки (собственно именно COVID-19 стал катализатором появления подобного решения). В 2021 году они успели установить десятки аппаратов в Латвии, которыми за 2021 год воспользовалось 150 тысяч пациентов.
⁃ а также Китай, который уже во всю ставит не только вендинги, но и роботы манипуляторы, способные сами производить забор
⁃ а в России подобным вопросом в том числе занимались и занимаемся и мы, устанавливая свои вендинги в торговых центрах (пока это было актуально), офисах, аптеках, а так же интегрировали свои системы для самозабора в уже готовые вендинговые сети (как с продуктами питания или даже готовыми горячими блюдами, так и с линзами, масками и так далее)
Какие могут быть сложности у такого формата решений?
Тут мы будем говорить исходя из нашего накопленного опыта работы с таким форматом, обратной связи и аналитики. Это все будет достаточно субъективно и может не совпадать с мнением команды Хеликс, но, опять же – это наше видение, от которой в том числе отталкивается наша стратегия. И начнем мы, как всегда, по порядку.
Рынок и деньги
Давайте сперва поймем, насколько большой спрос на услуги для самозабора:
⁃ Весь рынок лабораторной диагностики оценивается примерно в 500 миллиардов
⁃ Частный сектор составляет порядка 25%, то есть 125 миллиардов
⁃ А доля исследований, которые возможно выполнять из материала, взятого самостоятельно – всего 16% – то есть примерно 20 миллиардов с поправкой на то, что доля рассчитана исходя из количества контейнеров, а не денег, которые они приносят. Причем, если учесть, что в этих 16% сидят COVID’ы, которые составляют примерно 7%, то без них рынок сужается еще до 11,25 миллиардов.
11 миллиардов на всех. Насколько это амбициозно? Для монополиста, которым хотим стать мы или Хеликс – сойдет, а вот для конкуренции, в которой будет участвовать консолидировано 3-4 игрока – это уже мало. Мало еще и потому, что 100% пациентов не перейдут на системы самозабора. И сколько к этому будут готовы – вопрос до сих пор открытый. Более того, не стоит списывать со счетов тот факт, что люди часто сдают анализы в комплексе, то есть помимо, скажем, гинекологического мазка еще сдадут и кровь, а это значит, что пациенту будет проще сделать все в одном месте, а не «дробить» визит в медофис на взятие крови и лабомат, откуда возьмет набор для самозабора и отдельно принесет биоматериал после взятия. Поэтому, нам кажется, что оценка в 11 спокойно превратится в 3-4 миллиарда, за которые будут бороться 3-4 лабораторных игрока. Будет примерно как с Яндекс.Лавками, Самокатами, Сбер.Мегамаркетами, только на минималках.
Модель потребления
В пункте выше мы затронули, что одно дело деньги и технологическое удобство (приложения, экосистема, широкая сеть вендингов, курьеров и так далее), а другое дело то, как пациент будет к этой системе относиться:
⁃ зайдут ли ему swab-системы для забора гинекологических мазков?
⁃ будет ли он самостоятельно «переливать» мочу из стерильного контейнера в вакуумную систему?
⁃ захочет ли он «ковыряться» в кале, чтобы правильно собрать материал для микробиологического исследования на дисбактериоз?
⁃ готов ли он протыкать себе палец, чтобы собрать капиллярную кровь, из которой мало того, что очень небольшое количество исследований можно выполнить, так еще и точность выполнения является вопросом открытым, ведь большинство научного сообщества «за» венозную кровь, если это возможно? Правильно взять капиллярную кровь крайне сложно даже профессиональной медсестре, не говоря уже о рядовом гражданине.
И этот список можно продолжать и продолжать. Поэтому здесь пока все сходится к вопросу оценки и того, смогут ли такие стартапы как Helix Express и MyMedLab (проект ГОРЛАБа) сломать модель потребления?
Лично мы решили пойти по пути наименьшего сопротивления и предлагаем продукты для самозабора только по тем исследованиям, по которым приятнее сделать все самому, а не идти в медофис. Например:
⁃ урогенитальный соскоб у мужчины на различные инфекции мочеполовой системы можно заменить на исследование мочи на те же самые инфекции, что несомненно приятнее для мужчины – даже результат будет более информативным
⁃ самостоятельное взятие гинекологического мазка тоже возможно, но подходит не всем, а точнее даже так: не все женщины могут позволить себе визит к гинекологу для взятия биоматериала – и речь здесь не о финансовых или физических возможностях, а о религиозных и традиционных соображениях. Это действительно проблема для исламской части населения всей Земли, а подобное решение делает диагностику здоровья чуть доступнее
⁃ и, конечно, мазок на ПЦР на COVID-19: гораздо приятнее иметь дома несколько наборов для самостоятельного взятия и использовать их тогда, когда это необходимо. Тем более, что в нашем решении мы позаботились и о логистике – вам не надо искать вендинг, куда обратно «закинуть» свой материал – к вам приедет наш курьер и отвезет «посылку» в лабораторию.
Поэтому наше решение – это создание более комфортных условий для наших потребителей, понимая и принимая, что это не многомиллиардный бизнес, а хороший и удобный сервис
В пункте выше мы затронули, что одно дело деньги и технологическое удобство (приложения, экосистема, широкая сеть вендингов, курьеров и так далее), а другое дело то, как пациент будет к этой системе относиться:
⁃ зайдут ли ему swab-системы для забора гинекологических мазков?
⁃ будет ли он самостоятельно «переливать» мочу из стерильного контейнера в вакуумную систему?
⁃ захочет ли он «ковыряться» в кале, чтобы правильно собрать материал для микробиологического исследования на дисбактериоз?
⁃ готов ли он протыкать себе палец, чтобы собрать капиллярную кровь, из которой мало того, что очень небольшое количество исследований можно выполнить, так еще и точность выполнения является вопросом открытым, ведь большинство научного сообщества «за» венозную кровь, если это возможно? Правильно взять капиллярную кровь крайне сложно даже профессиональной медсестре, не говоря уже о рядовом гражданине.
И этот список можно продолжать и продолжать. Поэтому здесь пока все сходится к вопросу оценки и того, смогут ли такие стартапы как Helix Express и MyMedLab (проект ГОРЛАБа) сломать модель потребления?
Лично мы решили пойти по пути наименьшего сопротивления и предлагаем продукты для самозабора только по тем исследованиям, по которым приятнее сделать все самому, а не идти в медофис. Например:
⁃ урогенитальный соскоб у мужчины на различные инфекции мочеполовой системы можно заменить на исследование мочи на те же самые инфекции, что несомненно приятнее для мужчины – даже результат будет более информативным
⁃ самостоятельное взятие гинекологического мазка тоже возможно, но подходит не всем, а точнее даже так: не все женщины могут позволить себе визит к гинекологу для взятия биоматериала – и речь здесь не о финансовых или физических возможностях, а о религиозных и традиционных соображениях. Это действительно проблема для исламской части населения всей Земли, а подобное решение делает диагностику здоровья чуть доступнее
⁃ и, конечно, мазок на ПЦР на COVID-19: гораздо приятнее иметь дома несколько наборов для самостоятельного взятия и использовать их тогда, когда это необходимо. Тем более, что в нашем решении мы позаботились и о логистике – вам не надо искать вендинг, куда обратно «закинуть» свой материал – к вам приедет наш курьер и отвезет «посылку» в лабораторию.
Поэтому наше решение – это создание более комфортных условий для наших потребителей, понимая и принимая, что это не многомиллиардный бизнес, а хороший и удобный сервис
Качество забора и преаналитики
Если с первыми двумя вопросами проблем особо не возникает, то с этим пунктом есть нюансы, причем достаточно серьезные, с которыми придется жить и мириться как лаборатории, так и пациенту.
1. Качество забора. Лаборатория не сможет проконтролировать ни качество взятия биоматериала, ни произвести идентификацию личности, если это необходимо (ведь для ПЦР на COVID-19 это вроде как требуется, но не регламентируется – если не читали в нашей статье, то вот она – https://t.me/gorlab_official/184). А если пациент некорректно произвел взятие биоматериала, то и результат будет неинформативный. И при всем этом претензию пациент уже предъявить едва ли сможет, так как он сам производил взятие и сам несет за это ответственность, что прописывается в договоре-оферте или разовом контракте и что в принципе логично, ведь этот процесс теперь не подвластен лаборатории. И с этим должны смириться как лаборатория, так и пациент, и все они должны адекватно оценивать ответственность возлагаемую на пациента.
2. Преаналитика или в целом совокупность всех процессов от подготовки к исследованию до хранения и транспортировки до лаборатории, вендинга или курьера. В классической модели лаборатория тоже не может влиять на подготовку пациента к исследованию, но как минимум она может уточнить на ресепшн все ли выполнено в соответствии с рекомендациями или нет. А вот что касается всех процессов после взятия биоматериала – теперь тоже зона ответственности пациента, когда как раньше за это отвечала лаборатория или медофис. Что это за процессы?
3. Это хранение биоматериала до отправки в лабораторию, ведь ту же мочу нужно сразу же перелить в вакуумный контейнер, не греть все это дело на солнце и так далее, а капиллярную кровь в идеале хранить в +2-8 градусов
4. Это сама транспортировка, ведь если пациент выбрал вариант дойти до вендингового аппарата или офиса лаборатории, то опять же часть материала нельзя перегревать, а часть перемораживать
И вот теперь – это все ответственность пациента, и если он не сможет соблюсти все необходимые требования, то с лаборатории спроса будет ноль, так как в 95% случаев в искажениях результатов виновато нарушение требований преаналитики…
И если суммировать все описанное выше, скажем, что мы относимся к нашим вендингам скорее как к одному из экспериментов, которые потенциально могут трансформировать отношение людей к лабораторной диагностике, что это теперь не процедура, к которой мы прибегаем, когда все плохо, а хотя бы то, чем мы пользуемся для профилактики или то, что всегда должно быть в аптечке (мы про системы для самозабора).
Но, очевидно, наполеоновских планов и бюджетов потратить 5 миллиардов рублей, чтобы установить 3000 вендингов, у нас нет (то есть 1,6 миллиона на один аппарат), так как с рынком в 1-2 миллиарда на игрока – это окупится лет через 100. Мы смотрим чуть-чуть скромнее: наш один вендинг обходится в 100-150 тысяч рублей + вложения в программное обеспечение, которое будет обновляться и допиливаться 🙂
На этом у нас пока все, но это не точно…)
Будьте здоровы!
Если с первыми двумя вопросами проблем особо не возникает, то с этим пунктом есть нюансы, причем достаточно серьезные, с которыми придется жить и мириться как лаборатории, так и пациенту.
1. Качество забора. Лаборатория не сможет проконтролировать ни качество взятия биоматериала, ни произвести идентификацию личности, если это необходимо (ведь для ПЦР на COVID-19 это вроде как требуется, но не регламентируется – если не читали в нашей статье, то вот она – https://t.me/gorlab_official/184). А если пациент некорректно произвел взятие биоматериала, то и результат будет неинформативный. И при всем этом претензию пациент уже предъявить едва ли сможет, так как он сам производил взятие и сам несет за это ответственность, что прописывается в договоре-оферте или разовом контракте и что в принципе логично, ведь этот процесс теперь не подвластен лаборатории. И с этим должны смириться как лаборатория, так и пациент, и все они должны адекватно оценивать ответственность возлагаемую на пациента.
2. Преаналитика или в целом совокупность всех процессов от подготовки к исследованию до хранения и транспортировки до лаборатории, вендинга или курьера. В классической модели лаборатория тоже не может влиять на подготовку пациента к исследованию, но как минимум она может уточнить на ресепшн все ли выполнено в соответствии с рекомендациями или нет. А вот что касается всех процессов после взятия биоматериала – теперь тоже зона ответственности пациента, когда как раньше за это отвечала лаборатория или медофис. Что это за процессы?
3. Это хранение биоматериала до отправки в лабораторию, ведь ту же мочу нужно сразу же перелить в вакуумный контейнер, не греть все это дело на солнце и так далее, а капиллярную кровь в идеале хранить в +2-8 градусов
4. Это сама транспортировка, ведь если пациент выбрал вариант дойти до вендингового аппарата или офиса лаборатории, то опять же часть материала нельзя перегревать, а часть перемораживать
И вот теперь – это все ответственность пациента, и если он не сможет соблюсти все необходимые требования, то с лаборатории спроса будет ноль, так как в 95% случаев в искажениях результатов виновато нарушение требований преаналитики…
И если суммировать все описанное выше, скажем, что мы относимся к нашим вендингам скорее как к одному из экспериментов, которые потенциально могут трансформировать отношение людей к лабораторной диагностике, что это теперь не процедура, к которой мы прибегаем, когда все плохо, а хотя бы то, чем мы пользуемся для профилактики или то, что всегда должно быть в аптечке (мы про системы для самозабора).
Но, очевидно, наполеоновских планов и бюджетов потратить 5 миллиардов рублей, чтобы установить 3000 вендингов, у нас нет (то есть 1,6 миллиона на один аппарат), так как с рынком в 1-2 миллиарда на игрока – это окупится лет через 100. Мы смотрим чуть-чуть скромнее: наш один вендинг обходится в 100-150 тысяч рублей + вложения в программное обеспечение, которое будет обновляться и допиливаться 🙂
На этом у нас пока все, но это не точно…)
Будьте здоровы!
Telegram
ГОРЛАБ: о лабораториях без купюр
Самозабор – легально или просто «можно»?
Начнем с того, что такое самозабор – это самостоятельное взятие биоматериала пациентом: дома, на работе или просто, где удобно. Самостоятельно произвести взятие биоматериала возможно там:
⁃ где не нужно медицинское…
Начнем с того, что такое самозабор – это самостоятельное взятие биоматериала пациентом: дома, на работе или просто, где удобно. Самостоятельно произвести взятие биоматериала возможно там:
⁃ где не нужно медицинское…
Экономика лабоматов: капитализация против денег? Или реально ли выжить при САРЕХ в 1,2 миллиона на один вендинг и 700 сотрудниках, которые их обслуживают?
Пока наша статья о лабоматах ждала своей публикации и после активной пиар атаки в СМИ от Хеликс, к нам успели обратиться несколько человек с вопросом: а это вообще окупается?
Поэтому вот вам расчёт «на салфетке» точки безубыточности как в старые-добрые времена. Сколько надо продавать анализов в день, чтобы отбить 1 из 3000 аппаратов (3000 - это план Хеликса до 2025 года)?
Итак, один лабомат стоит 1,2 миллиона рублей. Как быстро он должен окупиться? Возьмём 3х-летний горизонт планирования, как у обычных вендинговых аппаратов. Получается, что недисконтированный пересчёт в месяц – это 1,2 млн / 36 = 33,3 тыс. рублей, а на день – 1 110 рублей. Звучит как понты, так?
Но дьявол в деталях. Погнали!
Логистика
Чтобы объехать все 3000 аппаратов хотя бы один раз потребуется 150 курьеров, исходя из 20 аппаратов или адресов на 1 человека: получается, что эффективно один курьер может собрать материал с 20 точек, потратив на каждый адрес придётся 24 минуты с учетом пути, сбора посылки, учёта в системе и так далее – это, поверьте, очень-очень-очень оптимистично.
150 курьеров – это 11,3 миллиона рублей ФОТ в месяц со всеми налогами и сборами (50 000 рублей чистыми + 7 471 НДФЛ + 17 240 все соц отчисления). Такая ставка на первый взгляд кажется высокой, но на конкурентном рынке доставок со всякими Лавками, Самокатами и тд – вполне нормально.
Но 150 курьеров - это забор материала только один раз в день, а Хеликс заявлял – раз в 2 часа. Если принять, что время работы лабомата с 7 до 19, то это 6 раз в день. И число курьеров со 150 мгновенно возрастает до 900 с ФОТом в 67,8 млн рублей. Звучит не круто?
Пересчитаем на 1 лабомат в месяц: 67,8 млн / 3000 лабоматов = 22 600 в месяц или 750 рублей в день.
Суммарно со стоимостью лабомата получаем 1 100 + 750 = 1 850
Аренда
Кажется, что она не должна быть большой статьей, но все же она имеет вес. По нашему опыту установки вендингов в офисах и ТЦ (включая такие крупные как ВЕГАС) средняя стоимость аренды составит 10 000 рублей в месяц. То есть в день ещё 333 рубля.
Итого в сумме: 1850 + 333 = 2 183
ИТ-отдел
Это самое занятное. Сколько нужно программистов (ИТ-специалистов), чтобы обслужить всю эту инфраструктуру? Что туда входит?
⁃ Софт лабомата
⁃ Сайт
⁃ Приложение для заказов
⁃ Софт для всей логистики, включая склад
Такая структура очень близка к тому же Самокату. Там в разный период развития работали и работают 100-200 спецов. Возьмём по минимуму - 100. ФОТ с учётом среднего оклада 150 тыс. net и 224 тыс. со всеми налогами и сборами составит 22,4 млн рублей в месяц. Или в расчете на 1 аппарат 7 467 рублей в месяц и 250 в день.
И вот получается, что суммарно выходит 2183 + 250 = округлено 2450 рублей затрат, которые нужно отбивать с прибыли на анализах.
Все ещё понты?
Сколько же нужно заработать на анализах, чтобы получить прибыль в 2450?
Хеликс забирает себе 50% выручки от франчайзи. При этом Хеликс заявляет, что цена на анализы в лабоматах будет на 30% дешевле. Получается, что валовая прибыль проекта это 100% (выручка) -50% (которые Хеликс забирает как лаборатория) -30% (скидка с цен) = 20% чистыми и ещё сверху ~15% маржи самого Хеликса как лаборатории на анализах в тех самых 50%, которые они забирают. То есть операционная маржа проекта примерно 27,5% (20% + 15%/2).
Получается, что для того, чтобы отбить 2 450 рублей – нужно заработать 8 900 рублей в день с одного вендинга, что примерно соответствует 8-9 заказам.
Пока наша статья о лабоматах ждала своей публикации и после активной пиар атаки в СМИ от Хеликс, к нам успели обратиться несколько человек с вопросом: а это вообще окупается?
Поэтому вот вам расчёт «на салфетке» точки безубыточности как в старые-добрые времена. Сколько надо продавать анализов в день, чтобы отбить 1 из 3000 аппаратов (3000 - это план Хеликса до 2025 года)?
Итак, один лабомат стоит 1,2 миллиона рублей. Как быстро он должен окупиться? Возьмём 3х-летний горизонт планирования, как у обычных вендинговых аппаратов. Получается, что недисконтированный пересчёт в месяц – это 1,2 млн / 36 = 33,3 тыс. рублей, а на день – 1 110 рублей. Звучит как понты, так?
Но дьявол в деталях. Погнали!
Логистика
Чтобы объехать все 3000 аппаратов хотя бы один раз потребуется 150 курьеров, исходя из 20 аппаратов или адресов на 1 человека: получается, что эффективно один курьер может собрать материал с 20 точек, потратив на каждый адрес придётся 24 минуты с учетом пути, сбора посылки, учёта в системе и так далее – это, поверьте, очень-очень-очень оптимистично.
150 курьеров – это 11,3 миллиона рублей ФОТ в месяц со всеми налогами и сборами (50 000 рублей чистыми + 7 471 НДФЛ + 17 240 все соц отчисления). Такая ставка на первый взгляд кажется высокой, но на конкурентном рынке доставок со всякими Лавками, Самокатами и тд – вполне нормально.
Но 150 курьеров - это забор материала только один раз в день, а Хеликс заявлял – раз в 2 часа. Если принять, что время работы лабомата с 7 до 19, то это 6 раз в день. И число курьеров со 150 мгновенно возрастает до 900 с ФОТом в 67,8 млн рублей. Звучит не круто?
Пересчитаем на 1 лабомат в месяц: 67,8 млн / 3000 лабоматов = 22 600 в месяц или 750 рублей в день.
Суммарно со стоимостью лабомата получаем 1 100 + 750 = 1 850
Аренда
Кажется, что она не должна быть большой статьей, но все же она имеет вес. По нашему опыту установки вендингов в офисах и ТЦ (включая такие крупные как ВЕГАС) средняя стоимость аренды составит 10 000 рублей в месяц. То есть в день ещё 333 рубля.
Итого в сумме: 1850 + 333 = 2 183
ИТ-отдел
Это самое занятное. Сколько нужно программистов (ИТ-специалистов), чтобы обслужить всю эту инфраструктуру? Что туда входит?
⁃ Софт лабомата
⁃ Сайт
⁃ Приложение для заказов
⁃ Софт для всей логистики, включая склад
Такая структура очень близка к тому же Самокату. Там в разный период развития работали и работают 100-200 спецов. Возьмём по минимуму - 100. ФОТ с учётом среднего оклада 150 тыс. net и 224 тыс. со всеми налогами и сборами составит 22,4 млн рублей в месяц. Или в расчете на 1 аппарат 7 467 рублей в месяц и 250 в день.
И вот получается, что суммарно выходит 2183 + 250 = округлено 2450 рублей затрат, которые нужно отбивать с прибыли на анализах.
Все ещё понты?
Сколько же нужно заработать на анализах, чтобы получить прибыль в 2450?
Хеликс забирает себе 50% выручки от франчайзи. При этом Хеликс заявляет, что цена на анализы в лабоматах будет на 30% дешевле. Получается, что валовая прибыль проекта это 100% (выручка) -50% (которые Хеликс забирает как лаборатория) -30% (скидка с цен) = 20% чистыми и ещё сверху ~15% маржи самого Хеликса как лаборатории на анализах в тех самых 50%, которые они забирают. То есть операционная маржа проекта примерно 27,5% (20% + 15%/2).
Получается, что для того, чтобы отбить 2 450 рублей – нужно заработать 8 900 рублей в день с одного вендинга, что примерно соответствует 8-9 заказам.
Насколько это реально на фоне того, что самозабором можно взять только 9% тестов?
С натяжкой, так как получается, что 1 заказ в вендинге соответствует 10 заказам в обычном офисе: это чистая статистика, где из 10 пациентов только 1 подпадает под критерии самозабора – и в итоге 9 заказов на лабомат соответствует 90 заказам в обычном офисе в плане привлечения (то есть из 90 пациентов 81 человеку нужно сдать венозную кровь, биопсию и так далее, а 9 смогут взять материал сами). А если учесть, что даже среди франшиз Хеликса сейчас далеко не ко всем приходит больше 10 клиентов в день, вопрос окупаемости все еще остается открытым .
А если докинуть в затраты расходы на клиентскую службу, инженерию, запчасти и обслуживание лабоматов, связь и кучу других вещей, а ещё и желаемую доходность, что совокумно увеличит расходы на 10-15%, то получится, что точка безубыточности ещё более непредсказуема.
Поэтому, уважаемый, Хеликс, Юрий и Дарья!
Если вам нужны подробный cusDev, финансовая модель, консалтинг или реализация проекта – обращайтесь к нам 😎 Мы готовы помочь 🙂
На этом у нас пока все, но это не точно!
Будьте здоровы!
С натяжкой, так как получается, что 1 заказ в вендинге соответствует 10 заказам в обычном офисе: это чистая статистика, где из 10 пациентов только 1 подпадает под критерии самозабора – и в итоге 9 заказов на лабомат соответствует 90 заказам в обычном офисе в плане привлечения (то есть из 90 пациентов 81 человеку нужно сдать венозную кровь, биопсию и так далее, а 9 смогут взять материал сами). А если учесть, что даже среди франшиз Хеликса сейчас далеко не ко всем приходит больше 10 клиентов в день, вопрос окупаемости все еще остается открытым .
А если докинуть в затраты расходы на клиентскую службу, инженерию, запчасти и обслуживание лабоматов, связь и кучу других вещей, а ещё и желаемую доходность, что совокумно увеличит расходы на 10-15%, то получится, что точка безубыточности ещё более непредсказуема.
Поэтому, уважаемый, Хеликс, Юрий и Дарья!
Если вам нужны подробный cusDev, финансовая модель, консалтинг или реализация проекта – обращайтесь к нам 😎 Мы готовы помочь 🙂
На этом у нас пока все, но это не точно!
Будьте здоровы!
Как подставить весь мир, перевезя завод в новую страну - инструкция по применению
Мы уже не раз рассказывали вам про такую компанию – Beckman Coulter, которая фактически выросла на слияниях и поглощениях других компаний, что привело ее к лидерству в области лабораторной диагностики в мире. Сегодня мы расскажем про еще одно их удачное приобретение и куда менее удачное решение.
Итак, 2012 год. Компания Danaher (владелец Beckman Coulter) объявляет о покупке компании Iris International – это производитель медицинского лабораторного оборудования для общего анализа мочи и ее автоматической микроскопии. Iris сразу становится частью продуктовой линейки Beckman Coulter, что усиливает позиции компании в мире, поскольку теперь компания может не только самостоятельно закрыть еще больше потребностей своих клиентов – лабораторий и госпиталей, но еще и получила дополнительно 3800 контрактов в 50 странах мира за счет нового приобретения. Сумма сделки составила порядка 355 миллионов долларов (или 19,5 долларов за акцию, что, кстати, на 45% дороже рыночной стоимости на тот момент) или 3 оборота компании, который составил в 2011 году 118 миллионов долларов – неплохая премия за то, чтобы стать лидером в лабораторной диагностике в целом и в общеклинических исследованиях в частности, не так ли? А если учесть, что Iris – убыточная компания, которая принесла чистый убыток в 2011 году в 1,2 миллиона долларов – невольно задумываешься о том, что мы делаем в этом мире не так?
Но одно дело купить компанию, а другое – развить ее и окупить инвестиции, которые в этом случае, очевидно, немалые, поскольку помимо покупки есть затраты на развитие продукции и оптимизацию процессов, ведь явно из убытков нужно выводить купленную компанию. И вот казалось бы все хорошо: лидерство крепчает, продажи растут, да и пандемия сыграла на руку, добавив дополнительных доходов и новых клиентов. В 2019 году Beckman принимает решение о расширении своих заводских мощностей в Ирландии и перевести туда производство тест-полосок для своих мочевых анализаторов Iris, для чего выделяет дополнительно 30 миллионов долларов инвестиций.
И вот, в середине 2021 года первые партии продукции сходят с конвейера, чтобы отправиться к своим клиентам, но контроль качества находит фатальную ошибку в производстве и вынужден «забраковать всю партию», что ставит под удар более 5000 приборов по всему миру, поскольку складские запасы старых расходников рано или поздно закончатся, а предыдущая производственная линия уже не работает – бэкапа нет. Итак, начинаются постепенные задержки в поставках тест-полосок: дистрибьюторы, лаборатории и госпитали не получают в нужный момент размещенные заказы. Сперва всем говорят, что это только ошибка конкретной партии и скоро выйдет новая, исправленная и рабочая партия. Но уже скоро выясняется, что ошибка конструктивная и требует основательных изменений в самой производственной линии, и компания Beckman Coulter объявляет осенью 2021 года, что до весны реагентов на мочевые анализаторы можно не ждать…
Так, тысячи лабораторий и госпиталей по всему миру остались «неприкрытыми» и были вынуждены экстренно решать задачу по замене бесполезного оборудования ввиду отсутствия реагентов, а Beckman одной ошибкой фактически лишился большого куска рынка, который не факт, что вернется к ним после решения проблемы с производством, поскольку доверие подорвано, да и оборудование уже заменено. Причем проблема оказалась видимо настолько серьезной, что ее до сих пор не решили, хотя на дворе август 2022 года, а ограничения по поставкам тест-полосок продлили до конца года…
Мы уже не раз рассказывали вам про такую компанию – Beckman Coulter, которая фактически выросла на слияниях и поглощениях других компаний, что привело ее к лидерству в области лабораторной диагностики в мире. Сегодня мы расскажем про еще одно их удачное приобретение и куда менее удачное решение.
Итак, 2012 год. Компания Danaher (владелец Beckman Coulter) объявляет о покупке компании Iris International – это производитель медицинского лабораторного оборудования для общего анализа мочи и ее автоматической микроскопии. Iris сразу становится частью продуктовой линейки Beckman Coulter, что усиливает позиции компании в мире, поскольку теперь компания может не только самостоятельно закрыть еще больше потребностей своих клиентов – лабораторий и госпиталей, но еще и получила дополнительно 3800 контрактов в 50 странах мира за счет нового приобретения. Сумма сделки составила порядка 355 миллионов долларов (или 19,5 долларов за акцию, что, кстати, на 45% дороже рыночной стоимости на тот момент) или 3 оборота компании, который составил в 2011 году 118 миллионов долларов – неплохая премия за то, чтобы стать лидером в лабораторной диагностике в целом и в общеклинических исследованиях в частности, не так ли? А если учесть, что Iris – убыточная компания, которая принесла чистый убыток в 2011 году в 1,2 миллиона долларов – невольно задумываешься о том, что мы делаем в этом мире не так?
Но одно дело купить компанию, а другое – развить ее и окупить инвестиции, которые в этом случае, очевидно, немалые, поскольку помимо покупки есть затраты на развитие продукции и оптимизацию процессов, ведь явно из убытков нужно выводить купленную компанию. И вот казалось бы все хорошо: лидерство крепчает, продажи растут, да и пандемия сыграла на руку, добавив дополнительных доходов и новых клиентов. В 2019 году Beckman принимает решение о расширении своих заводских мощностей в Ирландии и перевести туда производство тест-полосок для своих мочевых анализаторов Iris, для чего выделяет дополнительно 30 миллионов долларов инвестиций.
И вот, в середине 2021 года первые партии продукции сходят с конвейера, чтобы отправиться к своим клиентам, но контроль качества находит фатальную ошибку в производстве и вынужден «забраковать всю партию», что ставит под удар более 5000 приборов по всему миру, поскольку складские запасы старых расходников рано или поздно закончатся, а предыдущая производственная линия уже не работает – бэкапа нет. Итак, начинаются постепенные задержки в поставках тест-полосок: дистрибьюторы, лаборатории и госпитали не получают в нужный момент размещенные заказы. Сперва всем говорят, что это только ошибка конкретной партии и скоро выйдет новая, исправленная и рабочая партия. Но уже скоро выясняется, что ошибка конструктивная и требует основательных изменений в самой производственной линии, и компания Beckman Coulter объявляет осенью 2021 года, что до весны реагентов на мочевые анализаторы можно не ждать…
Так, тысячи лабораторий и госпиталей по всему миру остались «неприкрытыми» и были вынуждены экстренно решать задачу по замене бесполезного оборудования ввиду отсутствия реагентов, а Beckman одной ошибкой фактически лишился большого куска рынка, который не факт, что вернется к ним после решения проблемы с производством, поскольку доверие подорвано, да и оборудование уже заменено. Причем проблема оказалась видимо настолько серьезной, что ее до сих пор не решили, хотя на дворе август 2022 года, а ограничения по поставкам тест-полосок продлили до конца года…
Как быстро лаборатории смогли заменить оборудование IRIS? Точной информации у нас нет, кто и как решил эту проблему, но есть понимание, что особых сложностей не было, потому что:
⁃ Анализаторы IRIS для исследования мочи состоят из двух модулей: физико-химического (IRIS Chemistry) и микроскопии (IRIS IQ200 или DXu), где первый соответственно измеряет физические (плотность, цвет, прозрачноть, Ph) и химические (глюкоза, белок, нитриты, кетоновые тела и пр.) свойства мочи, а второй выполняет автоматическую микроскопию осадка. Причем тест-полоски нужны именно для первого модуля, а второй реагентов, грубо говоря, не потребляет. И на первый взгляд кажется, что несмотря на то, что второй модуль может быть автономный – он бесполезен без работающего первого (зачем пациенту просто микроскопия?) – и это верно. К счастью, в 2018 году компания Beckman Coulter и японская компания Arkray подписали партнерский контракт, согласно которому японские физико-химические анализаторы мочи Arkray Aution Max будут подключаться к автоматическим станциям IRIS и поставляться вместе, чтобы с одной стороны японцы могли предлагать своим клиентам более комплексные решения, а с другой стороны американцы получили доступ к новым клиентам для предложения других продуктов, которые бы не пересекались с Arkray. И именно это партнерство стало простым выходом для текущих пользователей IRIS – они просто заменили физико-химические модули Beckman на Arkray Aution Max, которые отлично интегрируется с модулями микроскопии в одну автоматизированную линию
⁃ На рынке еще масса производителей помимо Beckman, например, Siemens или Roche, которые тоже неплохо представлены на рынке и которые были рады видеть клиентов Beckman Coulter в своих рядах.
Вот так чей-то инженерный просчет запорол инвестицию в 380 миллионов долларов и 10 лет развития продукта. Сможет ли Beckman наверстать былое? Да, вопрос только времени.
На этом у нас пока все, но это не точно…)
Будьте здоровы!
⁃ Анализаторы IRIS для исследования мочи состоят из двух модулей: физико-химического (IRIS Chemistry) и микроскопии (IRIS IQ200 или DXu), где первый соответственно измеряет физические (плотность, цвет, прозрачноть, Ph) и химические (глюкоза, белок, нитриты, кетоновые тела и пр.) свойства мочи, а второй выполняет автоматическую микроскопию осадка. Причем тест-полоски нужны именно для первого модуля, а второй реагентов, грубо говоря, не потребляет. И на первый взгляд кажется, что несмотря на то, что второй модуль может быть автономный – он бесполезен без работающего первого (зачем пациенту просто микроскопия?) – и это верно. К счастью, в 2018 году компания Beckman Coulter и японская компания Arkray подписали партнерский контракт, согласно которому японские физико-химические анализаторы мочи Arkray Aution Max будут подключаться к автоматическим станциям IRIS и поставляться вместе, чтобы с одной стороны японцы могли предлагать своим клиентам более комплексные решения, а с другой стороны американцы получили доступ к новым клиентам для предложения других продуктов, которые бы не пересекались с Arkray. И именно это партнерство стало простым выходом для текущих пользователей IRIS – они просто заменили физико-химические модули Beckman на Arkray Aution Max, которые отлично интегрируется с модулями микроскопии в одну автоматизированную линию
⁃ На рынке еще масса производителей помимо Beckman, например, Siemens или Roche, которые тоже неплохо представлены на рынке и которые были рады видеть клиентов Beckman Coulter в своих рядах.
Вот так чей-то инженерный просчет запорол инвестицию в 380 миллионов долларов и 10 лет развития продукта. Сможет ли Beckman наверстать былое? Да, вопрос только времени.
На этом у нас пока все, но это не точно…)
Будьте здоровы!
ГОРЛАБ: о лабораториях без купюр
Photo
На кадре из фильма «Тринадцать друзей Оушена» изображена сцена и сюжетная линия участников команды, которые устроились на завод по производству игральных костей в Мексике. Работать на заводе им пришлось для того, чтобы реализовать идею с «костями-перевертышами», которые по команде с пульта управления всегда падали/переворачивались бы на нужную сторону: для этого нужно было изменить формулу пластика, из которого отливались кубики, добавив нужны ингредиентов.
Правда в ходе «секретной операции» работники завода подняли забастовку из-за низкой оплаты труда, из-за чего завод остановил производство игральных костей, что чуть не привело к срыву всей операции по ограблению казино в Лас-Вегасе.
Собственно ошибка на заводе Beckman Coulter в Ирландии и приостановка производства тест-полосок привела к срыву сроков и планов по выполнению общих анализов по всему миру. Правда в отличие от героев фильма компании Beckman не удалось решить проблему так же оперативно
Правда в ходе «секретной операции» работники завода подняли забастовку из-за низкой оплаты труда, из-за чего завод остановил производство игральных костей, что чуть не привело к срыву всей операции по ограблению казино в Лас-Вегасе.
Собственно ошибка на заводе Beckman Coulter в Ирландии и приостановка производства тест-полосок привела к срыву сроков и планов по выполнению общих анализов по всему миру. Правда в отличие от героев фильма компании Beckman не удалось решить проблему так же оперативно