Привет! Сегодня, с внезапным приступом ностальгии, пишу вам я, Лиза.
Не так давно я ездила к родителям в Череповец. Там я родилась и жила до 18 лет. И вот, копаясь в старых шкафах и комодах, я набрела на жемчужину своего детства: мой первый телефон, раскладушку Самсунг.
Мне его подарили на, кажется, 9 лет. Если правильно помню, мама нашла его где-то на улице, покрасила в белый лаком для ногтей и приклеила наклейки.
Самым большим страхом было — случайно нажать на кнопку «i», что означало «интернет»: со счёта телефона в мгновение списывалось сто тыщ мильонов рублей. Даже если он не успевал загрузиться. А он никогда не успевал загрузиться. В итоге мне, слава богу, просто поставили блокировку на данную функцию, и я бы не смогла выйти в интернет, даже если бы захотела.
Еще одной забавной — но на тот момент безусловно кошмарной — ситуацией было, когда мамы не было дома, а телефон стал разряжаться. Зарядка лежала где-то у неё в шкафу, но где — мне было неведомо. И я почему-то решила: если сейчас дать ему выключиться от бессилия, то он больше никогда не включится. Мол надо заряжать его всегда на остатке в 5-15 процентов, а если ты этот момент упустишь — пиши пропало, телефона у тебя больше нет. И я бегала в дикой истерике по квартире, ожидая маму с работы, считая секунды. Я потратила очень много слёз и нервов в тот вечер, вероятно, думала о том, какая я плохая дочь, что так плохо отношусь к подаренным мне ценным вещам. Я вроде даже перерыла мамин шкаф, но ничего не нашла. Встречая в слезах и соплях маму с работы, призналась во всех своих грехах. Закончилось всё, как вы понимаете, хорошо. Но единственный вопрос, который до сих пор есть у меня в голове: почему папа, сидевший на кровати и наблюдавший всю эту истерику от начала до конца, просто не сказал мне о том, как на самом деле работает телефон…
#откровения_синей_горы
Не так давно я ездила к родителям в Череповец. Там я родилась и жила до 18 лет. И вот, копаясь в старых шкафах и комодах, я набрела на жемчужину своего детства: мой первый телефон, раскладушку Самсунг.
Мне его подарили на, кажется, 9 лет. Если правильно помню, мама нашла его где-то на улице, покрасила в белый лаком для ногтей и приклеила наклейки.
Самым большим страхом было — случайно нажать на кнопку «i», что означало «интернет»: со счёта телефона в мгновение списывалось сто тыщ мильонов рублей. Даже если он не успевал загрузиться. А он никогда не успевал загрузиться. В итоге мне, слава богу, просто поставили блокировку на данную функцию, и я бы не смогла выйти в интернет, даже если бы захотела.
Еще одной забавной — но на тот момент безусловно кошмарной — ситуацией было, когда мамы не было дома, а телефон стал разряжаться. Зарядка лежала где-то у неё в шкафу, но где — мне было неведомо. И я почему-то решила: если сейчас дать ему выключиться от бессилия, то он больше никогда не включится. Мол надо заряжать его всегда на остатке в 5-15 процентов, а если ты этот момент упустишь — пиши пропало, телефона у тебя больше нет. И я бегала в дикой истерике по квартире, ожидая маму с работы, считая секунды. Я потратила очень много слёз и нервов в тот вечер, вероятно, думала о том, какая я плохая дочь, что так плохо отношусь к подаренным мне ценным вещам. Я вроде даже перерыла мамин шкаф, но ничего не нашла. Встречая в слезах и соплях маму с работы, призналась во всех своих грехах. Закончилось всё, как вы понимаете, хорошо. Но единственный вопрос, который до сих пор есть у меня в голове: почему папа, сидевший на кровати и наблюдавший всю эту истерику от начала до конца, просто не сказал мне о том, как на самом деле работает телефон…
#откровения_синей_горы
#откровения_синей_горы
Сегодня мне исполнилось 35.
Не люблю подводить итоги и никогда не читаю посты с чужими итогами, которые в преддверии Нового года многие пишут. Но 35 исполняется лишь один раз в жизни и... разве не сейчас самое время какие-то — промежуточные — итоги подвести?
Такой возраст. Уже сформировался как личность, но ещё не окончательно потерян. Кто я в свои 35 лет?
Книжный человек. Не смог бросить свою минскую библиотеку, перевёз её в Москву. А когда объединил её с библиотекой, доставшейся Клементине от её дедушки, две библиотеки органично слились.
На всех буккроссингах я обязательно посмотрю, что там есть, чем можно поживиться. И обязательно поживлюсь. Книги быстрее прибывают, чем я их читаю. Наверное, аппетиты можно и поумерить.
Приезжая в Минск, обхожу все любимые букинистические. Они атмосферные, как какой-нибудь магазин из Гарри Поттера (которого я не читал).
При моей любви книгам не хватало только самому начать делать книжки. Ну, я и начал. Теперь я и сам издатель.
Замолчавший поэт. Почему замолчавший? Замолчавший на сколько?
Не на все вопросы я смог бы ответить, задай мне их кто-то. Но никто не задаст, да и Бог с ним.
Но промежуточные итоги я в течение этого года подведу, выпустив, если всё получится, две книги: одну — переводов (с сюрпризом, а каким, пока не скажу), а другую — «Руины башни из слоновой кости» (в серии «Искусство» издательства «Синяя гора»).
Примерно так я себя ощущаю прежнего: он жил в башне из слоновой кости, но башня разрушена под натиском Времени.
Счастливый муж. Комментарии тут излишни. Или нет? Я закрепил юридически отношения с человеком, которого долго искал и, слава Богу, нашёл.
Кстати, я женился на иностранке, как и предвидел в стихах. (Для меня россиянка равно иностранка).
Простой смертный. В прошлой жизни, когда я ещё был маленьким и не так много понимал, умерли мои прабабушка и прадедушка. Да и почти вся наша улица в деревне — улица призраков. Я помню тех стариков, но теперь их нет.
А дядя Саша Астрейко, приезжавший по выходным к дедушке, и они так вкусно выпивали, закусывали и общались?! Нет сил забыть...
А уже в этой жизни — Юра Блинов, бабушка Клементины, Людмила Вязмитинова, мой кровный дед, которого я никогда не видел, и мой дедушка; Алексей Кубрик, Андрей Цуканов...
Конечно, я их отпускаю, надо отпускать, но смириться с этим законом мироздания я не могу.
Но что, как мне кажется, делает меня мной? Точно не публикации в российских журналах, не книги, хранящиеся в библиотеке Принстонского университета, не статья в Википедии и уж точно не выставка в центре Москвы с моим портретом. Все перечисленное приятно и лестно, спору нет. А в целом это простые понты (вот и понтуюсь).
Нет, я это тот я, кто внутри меня, а не во внешних проявлениях.
И внутри себя я уверенно спокоен. Я знаю, что мне делать и что я делаю. Я знаю, что в каждый конкретный момент времени надо жить и делать свое дело. Я делал так раньше и собираюсь впредь.
Андрей Фамицкий
Сегодня мне исполнилось 35.
Не люблю подводить итоги и никогда не читаю посты с чужими итогами, которые в преддверии Нового года многие пишут. Но 35 исполняется лишь один раз в жизни и... разве не сейчас самое время какие-то — промежуточные — итоги подвести?
Такой возраст. Уже сформировался как личность, но ещё не окончательно потерян. Кто я в свои 35 лет?
Книжный человек. Не смог бросить свою минскую библиотеку, перевёз её в Москву. А когда объединил её с библиотекой, доставшейся Клементине от её дедушки, две библиотеки органично слились.
На всех буккроссингах я обязательно посмотрю, что там есть, чем можно поживиться. И обязательно поживлюсь. Книги быстрее прибывают, чем я их читаю. Наверное, аппетиты можно и поумерить.
Приезжая в Минск, обхожу все любимые букинистические. Они атмосферные, как какой-нибудь магазин из Гарри Поттера (которого я не читал).
При моей любви книгам не хватало только самому начать делать книжки. Ну, я и начал. Теперь я и сам издатель.
Замолчавший поэт. Почему замолчавший? Замолчавший на сколько?
Не на все вопросы я смог бы ответить, задай мне их кто-то. Но никто не задаст, да и Бог с ним.
Но промежуточные итоги я в течение этого года подведу, выпустив, если всё получится, две книги: одну — переводов (с сюрпризом, а каким, пока не скажу), а другую — «Руины башни из слоновой кости» (в серии «Искусство» издательства «Синяя гора»).
Примерно так я себя ощущаю прежнего: он жил в башне из слоновой кости, но башня разрушена под натиском Времени.
Счастливый муж. Комментарии тут излишни. Или нет? Я закрепил юридически отношения с человеком, которого долго искал и, слава Богу, нашёл.
Кстати, я женился на иностранке, как и предвидел в стихах. (Для меня россиянка равно иностранка).
Простой смертный. В прошлой жизни, когда я ещё был маленьким и не так много понимал, умерли мои прабабушка и прадедушка. Да и почти вся наша улица в деревне — улица призраков. Я помню тех стариков, но теперь их нет.
А дядя Саша Астрейко, приезжавший по выходным к дедушке, и они так вкусно выпивали, закусывали и общались?! Нет сил забыть...
А уже в этой жизни — Юра Блинов, бабушка Клементины, Людмила Вязмитинова, мой кровный дед, которого я никогда не видел, и мой дедушка; Алексей Кубрик, Андрей Цуканов...
Конечно, я их отпускаю, надо отпускать, но смириться с этим законом мироздания я не могу.
Но что, как мне кажется, делает меня мной? Точно не публикации в российских журналах, не книги, хранящиеся в библиотеке Принстонского университета, не статья в Википедии и уж точно не выставка в центре Москвы с моим портретом. Все перечисленное приятно и лестно, спору нет. А в целом это простые понты (вот и понтуюсь).
Нет, я это тот я, кто внутри меня, а не во внешних проявлениях.
И внутри себя я уверенно спокоен. Я знаю, что мне делать и что я делаю. Я знаю, что в каждый конкретный момент времени надо жить и делать свое дело. Я делал так раньше и собираюсь впредь.
Андрей Фамицкий