Китайские миллиардеры становятся отцами десятков и даже сотен детей с помощью американских суррогатных матерей, - The Wall Street Journal

Кто-то из них предпочитает заводить мальчиков-наследников, кто-то - девочек, чтобы выдавать их замуж за влиятельных людей. Вокруг этого спроса выросла целая мини-индустрия, пишет издание.

В Китае суррогатное материнство запрещено, поэтому обеспеченные люди, которые хотят завести ребёнка таким способом, делают это в США. Чтобы обслужить этот спрос, в Калифорнии возникла целая индустрия из агентств по суррогатному материнству, юристов, клиник, нянь, даже служб доставки детей. Схемы выстроены таким образом, что родители могут даже не приезжать в США, а просто отправить генетический материал и получить обратно ребенка по цене до 200 тыс. долл

Рекордсмен - миллиардер, создатель видеоигр Сюй Бо, который открыто называет себя «первым отцом Китая». Он критикует феминизм и хвастается сотней детей - в основном мальчиков, потому что они «превосходят девочек».

Другой китайский бизнесмен, владелец образовательной компании Ван Хуэйву, платил американским моделям и другим женщинам за их яйцеклетки, чтобы завести 10 девочек и однажды выдать их замуж за мировых лидеров. Его конкурент хотел сразу 200 детей. Одна из клиенток хотела нанять восемь или десять суррогатных матерей сразу и просила скидку — компания отказала ей с формулировкой «мы не супермаркет»

📻 Подписывайтесь на BFM | И в MAX

Синдром камикадзе поневоле
Почему россияне – самые осторожные безумцы в мире

⚡️Аулио-версию слушайте в посте выше 👆

Мы не лихие гусары, а невротичные бухгалтеры, мечтающие, чтобы завтра было точной копией вчера. Мы – нация с душой швейцарского часовщика, которого жизнь заставляет работать каскадером без страховки.
В биографии Илона Маска историк Уолтер Айзексон описывает игру в покер, в которой Маск на каждой раздаче шел и шел ва-банк. «Айзексон использует эту историю, чтобы показать, какой Илон Маск крутой парень, потому что он так рискует. Но для любого, у кого нет возможности покупать и покупать всё больше фишек, чтоб снова и снова идти ва-банк – это ужасная стратегия! Никто не должен так играть!» – пишет проф. когнитивистики Пол Смальдино. Его новая работа «Формирование рискованного поведения и его передача через культуру» объясняет, почему индивидуальная терпимость людей к риску имеет далеко идущие последствия для эволюции общества.

Чтение этой работы Сальмадино подвигнуло меня совместно с ИИ-мнемозиной окунуться в мой информарий, чтобы поискать там истоки одной из составляющих мифа о «загадочной русской душе» - мифа о якобы безбашенности русских.

И вот что оказалось.

Сухая статистика (индекс Хофстеде) выдает шокирующий факт: Россия – чемпион мира по страху перед хаосом. Наш уровень избегания неопределенности – 95 из 100. Психологически мы не лихие гусары, а невротичные бухгалтеры, мечтающие, чтобы завтра было точной копией вчера. Мы жаждем инструкций, гарантий и «твердой руки».

Но почему тогда мы в мировом топе по вложениям в финансовые пирамиды, мутную крипту и микрозаймы под 300%?

Потому что мы – страна вынужденных авантюристов.
Тут речь об уникальном социокультурном феномене - «инфляционная адаптация». В США люди рискуют лишним долларом, чтобы разбогатеть (Upside risk). В России же люди рискуют последней рубашкой, чтобы не стать нищими (Downside risk).
Мы скупаем технику на пике цен и несем деньги мошенникам не по глупости или жадности, а от безысходности. Это защитная реакция на среду, где честная стратегия «тише едешь» ведет к бедности.
Мы – нация с душой швейцарского часовщика, которого жизнь заставляет работать каскадером без страховки. Мы ненавидим сюрпризы, но каждое утро просыпаемся в реальности учебника по кризисной экономике.

Ну а теперь, после этой моей национально-ориентированной преамбулы, желающие могут узнать у Смальдино и Со ответы на другие весьма интересные вопросы:

• почему более неблагоприятные условия ведут к более пессимистичному поведению;
• почему молодые люди бывают чрезмерно оптимистичны;
• почему богатые могут «позволить себе» быть менее консервативными и чаще идти на риск;
• почему обучение, смещённое в сторону выбора высоких выигрышей (payoff-biased learning), оказывается выгоднее для богатых, тогда как локализм/«парохиальность» (parochialism) – для бедных;
• как (адаптивный) консерватизм может заставлять бедных медленнее приспосабливаться к изменениям среды, создавая впечатление «ловушек бедности».

#СклонностькРиску