Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
«Друзья, это все когда-нибудь закончится»
Иван Сафронов на сегодняшнем заседании
Видео: ВВС
Иван Сафронов на сегодняшнем заседании
Видео: ВВС
📬Друзья, пока Ваня Сафронов готовится к этапу, вы можете написать ему письмо — слова поддержки, пересказ новостей и рассказ о последних значимых работах журналистов будут весьма кстати. Ивану важно знать, о чём пишут его коллеги прямо сейчас. Вот как можно это сделать:
1. Если вы в России – отправить письмо или телеграмму по обычной почте. Адрес : 111020, Москва, ул. Лефортовский вал д.5, СИЗО-2. Получатель: Сафронов Иван Иванович, 1990 г.р.
2. Телеграмму можно отправить из любой точки мира через сайт https://telegraf.ru
3. Если вы не в России, но хотите написать что-то более длинное, чем телеграмма, воспользуйтесь гугл-формой https://docs.google.com/forms/d/e/1FAIpQLSd1CwgrJ-VpOWgMTzpdgn0pOHyRJKYSHOQclvfvcDqT5wzC6A/viewform. Мы распечатаем ваше письмо и отправим его Ване.
1. Если вы в России – отправить письмо или телеграмму по обычной почте. Адрес : 111020, Москва, ул. Лефортовский вал д.5, СИЗО-2. Получатель: Сафронов Иван Иванович, 1990 г.р.
2. Телеграмму можно отправить из любой точки мира через сайт https://telegraf.ru
3. Если вы не в России, но хотите написать что-то более длинное, чем телеграмма, воспользуйтесь гугл-формой https://docs.google.com/forms/d/e/1FAIpQLSd1CwgrJ-VpOWgMTzpdgn0pOHyRJKYSHOQclvfvcDqT5wzC6A/viewform. Мы распечатаем ваше письмо и отправим его Ване.
СвободуСафронову! pinned «📬Друзья, пока Ваня Сафронов готовится к этапу, вы можете написать ему письмо — слова поддержки, пересказ новостей и рассказ о последних значимых работах журналистов будут весьма кстати. Ивану важно знать, о чём пишут его коллеги прямо сейчас. Вот как можно…»
Forwarded from Первый отдел
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Иван Сафронов мог отправиться в колонию на меньший срок. В сентябре, прямо в зале суда, прокурор Эльвира Зотчик предлагала нашему подзащитному признать вину в обмен на срок в 12 лет лишения свободы.
Такие предложения ему поступали несколько раз. Но Иван отказался:
«Я не пошёл на сделку с совестью. Я не оговорил ни одного человека. Ни одного», — сказал журналист вчера в суде.
Напишите Ивану письмо. В ближайшее время он отправится в колонию. Этап — долгий процесс. Несколько недель (а то и месяцев) Сафронов не сможет получать письма и поддерживать связь с семьёй. Поэтому очень важно написать ему именно сейчас, пока такая возможность ещё есть.
Адрес для писем: 111020, Москва, ул. Лефортовский Вал, 5, корп. 2, Сафронову Ивану Ивановичу, 1990 г.р.
📧 Отправить письмо онлайн можно здесь.
Такие предложения ему поступали несколько раз. Но Иван отказался:
«Я не пошёл на сделку с совестью. Я не оговорил ни одного человека. Ни одного», — сказал журналист вчера в суде.
Напишите Ивану письмо. В ближайшее время он отправится в колонию. Этап — долгий процесс. Несколько недель (а то и месяцев) Сафронов не сможет получать письма и поддерживать связь с семьёй. Поэтому очень важно написать ему именно сейчас, пока такая возможность ещё есть.
Адрес для писем: 111020, Москва, ул. Лефортовский Вал, 5, корп. 2, Сафронову Ивану Ивановичу, 1990 г.р.
📧 Отправить письмо онлайн можно здесь.
«Ничего кроме холодного отчаяния и ярости не вызывает». Журналистки Светлана Сорокина и Татьяна Малкина — о приговоре Ивану Сафронову
Светлана Сорокина:
«Дорогой Ваня! Мы не знакомы лично, но кто же сегодня не знает вас, не следит за вашим умопомрачительным процессом? Вроде бы пора перестать удивляться тому, что происходит в наших судах, но нет — слушания все безнадежнее, защита все бесправнее, приговоры все страшнее… Срок, который, не скупясь, отмерили вам — потрясает воображение! А то, что апелляция отклонена — ожидаемо, но отвратительно. Не буду говорить, что скоро все изменится и приговор будет пересмотрен: я не знаю, сколь долго продлятся темные времена. Здоровья вам, сил, мужества. И не отчаивайтесь, пожалуйста».
Татьяна Малкина:
«Цензурный комментарий трудно подобрать. То, что произошло с Сафроновым, это хуже, чем запрет на профессию. Процесс абсолютно беспрецедентный и совершенно, репрессивный. Я никогда не прибегала всуе к такому эпитету, но это, конечно, сталинские сроки, сталинские методы расследования и судилища. Ничего кроме холодного отчаяния и ярости не вызывает. После этого приговора я стала лучше понимать казавшийся мне ранее не очень осмысленным народный лозунг “Надо дожить”. Надо дожить. В первую очередь, Ване. И всем нам».
Светлана Сорокина:
«Дорогой Ваня! Мы не знакомы лично, но кто же сегодня не знает вас, не следит за вашим умопомрачительным процессом? Вроде бы пора перестать удивляться тому, что происходит в наших судах, но нет — слушания все безнадежнее, защита все бесправнее, приговоры все страшнее… Срок, который, не скупясь, отмерили вам — потрясает воображение! А то, что апелляция отклонена — ожидаемо, но отвратительно. Не буду говорить, что скоро все изменится и приговор будет пересмотрен: я не знаю, сколь долго продлятся темные времена. Здоровья вам, сил, мужества. И не отчаивайтесь, пожалуйста».
Татьяна Малкина:
«Цензурный комментарий трудно подобрать. То, что произошло с Сафроновым, это хуже, чем запрет на профессию. Процесс абсолютно беспрецедентный и совершенно, репрессивный. Я никогда не прибегала всуе к такому эпитету, но это, конечно, сталинские сроки, сталинские методы расследования и судилища. Ничего кроме холодного отчаяния и ярости не вызывает. После этого приговора я стала лучше понимать казавшийся мне ранее не очень осмысленным народный лозунг “Надо дожить”. Надо дожить. В первую очередь, Ване. И всем нам».
Журналистка Катерина Гордеева — о приговоре Ивану Сафронову:
«Не могу сказать ни что я потрясена, ни что удивлена тому, что апелляционный суд утвердил предыдущее решение о том, что Иван Сафронов изменил Родине, публикуя как журналист сведения, которые находятся в открытом доступе. Это было бы очередной абсурдной историей нынешней России, если бы не отбирала у молодого, сильного, умного и смелого парня два десятка лет его единственной жизни. Ване предстоят мрачные дни этапа и колония. Я желаю ему и его родным мужества это пережить. Надеяться не на что, только на себя»
«Не могу сказать ни что я потрясена, ни что удивлена тому, что апелляционный суд утвердил предыдущее решение о том, что Иван Сафронов изменил Родине, публикуя как журналист сведения, которые находятся в открытом доступе. Это было бы очередной абсурдной историей нынешней России, если бы не отбирала у молодого, сильного, умного и смелого парня два десятка лет его единственной жизни. Ване предстоят мрачные дни этапа и колония. Я желаю ему и его родным мужества это пережить. Надеяться не на что, только на себя»
«Он уходит в зону невинно осужденным и честным человеком». Главный редактор «Новой газеты», лауреат Нобелевской премии мира Дмитрий Муратов — о приговоре Ивану Сафронову:
Ивана я видел на закрытом заседании суда, куда меня вызывала сторона защиты. В нем легко наблюдалась дерзкая уверенность в своей правоте. И суд не смог доказать обратного. Он уходит в зону невинно осужденным и честным человеком. Я не знаю, кому легче: невинным или получившим справедливый приговор. Наверное, никому. Но в Ване и его письмах есть особая надежда для нас: ему труднее, чем нам, но он смог и остался Ваней. Это Родина Вам изменила, Иван. А не Вы ей.
Ивана я видел на закрытом заседании суда, куда меня вызывала сторона защиты. В нем легко наблюдалась дерзкая уверенность в своей правоте. И суд не смог доказать обратного. Он уходит в зону невинно осужденным и честным человеком. Я не знаю, кому легче: невинным или получившим справедливый приговор. Наверное, никому. Но в Ване и его письмах есть особая надежда для нас: ему труднее, чем нам, но он смог и остался Ваней. Это Родина Вам изменила, Иван. А не Вы ей.
Бывший главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов — о приговоре Ивану Сафронову:
«То, что известно из “дела” Ивана Сафронова, носит откровенно политический и репрессивный, а не юридический характер. Огромное количество нестыковок, видных и юристам, и просто наблюдателям — если бы были присяжные, думаю, такого приговора бы не было. Итог — чувство несправедливости и незаконности происходящего. На моих глазах коллеги из “Коммерсанта” рассказывали президенту Путину о “темной стороне” следствия, однако это ни к чему не привело. Плохо»
«То, что известно из “дела” Ивана Сафронова, носит откровенно политический и репрессивный, а не юридический характер. Огромное количество нестыковок, видных и юристам, и просто наблюдателям — если бы были присяжные, думаю, такого приговора бы не было. Итог — чувство несправедливости и незаконности происходящего. На моих глазах коллеги из “Коммерсанта” рассказывали президенту Путину о “темной стороне” следствия, однако это ни к чему не привело. Плохо»
«Двадцать два года жизни — за то, что не оговорил ни себя, ни других, не пошел на сделку с совестью, не совершил подлость, не струсил». Политик Лев Шлосберг — о приговоре Ивану Сафронову:
«Апелляционный суд оставил в силе приговор по делу Ивана Сафронова. Журналист, вина которого не только не доказана, а заведомо отсутствует, получил 22 года колонии строгого режима за «государственную измену», которую он не совершал.
Двадцать два года жизни — за то, что не оговорил ни себя, ни других, не пошел на сделку с совестью, не совершил подлость, не струсил. Такова сегодня цена чести. Не каждый в такой ситуации выстоит. Иван смог.
Многие спрашивают сегодня, как и в день вынесения приговора: а как себя чувствуют сейчас эти государевы слуги — следователи, прокуроры, судьи? Не мучают ли их угрызения совести? Чувствуют они себя нормально. Угрызения совести их не мучают. К судьбе человека, которому они сломали жизнь, они абсолютно равнодушны. Они получают деньги за людоедство и полностью это осознают.
Огромной проблемой реабилитации жертв политических репрессий ХХ века было полное отсутствие (и при СССР, и в новое российское время) законодательно обоснованного механизма привлечения к уголовной ответственности всех организаторов и соучастников политических уголовных дел. Они разрушили жизни и казнили миллионы людей, но в большинстве своем ушли от любой ответственности — и юридической, и политической.
Если бы эта ошибка не была допущена, движение страны было бы исторически другим. Наказание за политические преступления — единственное, что может защитить и гарантировать общество от рецидива репрессий.
Эту ошибку нельзя повторить в будущем.
Ивану Сафронову, его родным и друзьям – сил и любви друг к другу. Надеюсь, кошмар завершится раньше, чем истечет этот людоедский срок.
И да, законное возмездие должно свершиться».
«Апелляционный суд оставил в силе приговор по делу Ивана Сафронова. Журналист, вина которого не только не доказана, а заведомо отсутствует, получил 22 года колонии строгого режима за «государственную измену», которую он не совершал.
Двадцать два года жизни — за то, что не оговорил ни себя, ни других, не пошел на сделку с совестью, не совершил подлость, не струсил. Такова сегодня цена чести. Не каждый в такой ситуации выстоит. Иван смог.
Многие спрашивают сегодня, как и в день вынесения приговора: а как себя чувствуют сейчас эти государевы слуги — следователи, прокуроры, судьи? Не мучают ли их угрызения совести? Чувствуют они себя нормально. Угрызения совести их не мучают. К судьбе человека, которому они сломали жизнь, они абсолютно равнодушны. Они получают деньги за людоедство и полностью это осознают.
Огромной проблемой реабилитации жертв политических репрессий ХХ века было полное отсутствие (и при СССР, и в новое российское время) законодательно обоснованного механизма привлечения к уголовной ответственности всех организаторов и соучастников политических уголовных дел. Они разрушили жизни и казнили миллионы людей, но в большинстве своем ушли от любой ответственности — и юридической, и политической.
Если бы эта ошибка не была допущена, движение страны было бы исторически другим. Наказание за политические преступления — единственное, что может защитить и гарантировать общество от рецидива репрессий.
Эту ошибку нельзя повторить в будущем.
Ивану Сафронову, его родным и друзьям – сил и любви друг к другу. Надеюсь, кошмар завершится раньше, чем истечет этот людоедский срок.
И да, законное возмездие должно свершиться».
«Не сломаться, не впасть в уныние, когда вокруг рушится мир, — большое испытание». Правозащитница Марина Литвинович — о приговоре Ивану Сафронову:
«Ваня Сафронов никогда не собирался быть ни героем, ни революционером. Никогда не готовил себя ни к борьбе, ни к сопротивлению. Но тем ярче его судьба, его мужество и стойкость. То, как он перенес заключение в «Лефортово», где мне посчастливилось с ним познакомиться и общаться много раз, то, как он не пошел на сделку со следствием, считай, со своей совестью, то, как он отверг попытку добиться от него признательных показаний — все это ставит Ивана в ряд настоящих героев. На его биографии должны учиться дети, правда! Не сломаться, не впасть в уныние, когда вокруг рушится мир, — большое испытание. Приговор Ивану — это месть сильному. Герою, который не собирался им становиться».
«Ваня Сафронов никогда не собирался быть ни героем, ни революционером. Никогда не готовил себя ни к борьбе, ни к сопротивлению. Но тем ярче его судьба, его мужество и стойкость. То, как он перенес заключение в «Лефортово», где мне посчастливилось с ним познакомиться и общаться много раз, то, как он не пошел на сделку со следствием, считай, со своей совестью, то, как он отверг попытку добиться от него признательных показаний — все это ставит Ивана в ряд настоящих героев. На его биографии должны учиться дети, правда! Не сломаться, не впасть в уныние, когда вокруг рушится мир, — большое испытание. Приговор Ивану — это месть сильному. Герою, который не собирался им становиться».
«На апелляции я услышал очень важные слова: "Им не верит никто, а тебе верят все"». Письмо Сафронова
Всем привет! На этой неделе апелляционный суд засилил и закрепил приговор, признав законным и обоснованным назначенные за несовершенное, не существовавшее никогда преступление, 22 года в колонии строгого режима. Что тут скажешь? Конечно, не очень приятно, когда тебя называют врагом государства за то, что ты занимался журналистикой, но в целом в концепцию новой реальности все укладывается.
Что хочу сказать? Что я поступил единственно правильным способом, не став никого оговаривать ради поблажек в сроке. Вины признавать не мог — ибо не за что. Но суд счел, что преступление без мотива, интереса, секретности, конспирации и бог знает чего, вроде как называется шпионажем и достойно двух десятков лет в заключении. Ну молодцы, что еще сказать. Даже не знаю.
Спасибо за вашу поддержку, за вашу веру. На апелляции я услышал очень важные слова: «Им не верит никто, а тебе верят все». Вот это здорово! В такие моменты могу честно признаться, что я счастлив =) Жизнь продолжается! Помните об этом и дышите полной грудью. И все будет хорошо!
Обнимаю,
Ваня Сафронов (пока в «Лефортово»)
11.12.2022
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Всем привет! На этой неделе апелляционный суд засилил и закрепил приговор, признав законным и обоснованным назначенные за несовершенное, не существовавшее никогда преступление, 22 года в колонии строгого режима. Что тут скажешь? Конечно, не очень приятно, когда тебя называют врагом государства за то, что ты занимался журналистикой, но в целом в концепцию новой реальности все укладывается.
Что хочу сказать? Что я поступил единственно правильным способом, не став никого оговаривать ради поблажек в сроке. Вины признавать не мог — ибо не за что. Но суд счел, что преступление без мотива, интереса, секретности, конспирации и бог знает чего, вроде как называется шпионажем и достойно двух десятков лет в заключении. Ну молодцы, что еще сказать. Даже не знаю.
Спасибо за вашу поддержку, за вашу веру. На апелляции я услышал очень важные слова: «Им не верит никто, а тебе верят все». Вот это здорово! В такие моменты могу честно признаться, что я счастлив =) Жизнь продолжается! Помните об этом и дышите полной грудью. И все будет хорошо!
Обнимаю,
Ваня Сафронов (пока в «Лефортово»)
11.12.2022
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Forwarded from Первый отдел
Сегодня у «Первого отдела» — первый день рождения.
Мы стартовали год назад в День чекиста — хотелось порадовать оппонентов в их профессиональный праздник. Они сделали всё, чтобы уничтожить наше предыдущее дело, а нас самих выгнать из российского информационного поля. Что ж, мы никуда не делись — мы здесь.
За год наши юристы и адвокаты провели около четырёх тысяч профильных консультаций, продолжили вести более двадцати дел и взяли почти столько же новых. К нашим традиционным профессиональным специализациям— шпионаж, госизмена, гостайна, дела о доступе к закрытой информации — прибавились новые: мы помогаем «иноагентам» оспаривать их статус, мешаем властям лишать активистов гражданства и признавать мирные оппозиционные организации экстремистскими. Мы провели несколько краудфандинговых кампаний и благотворительный аукцион, собрав для наших доверителей более 7 миллионов рублей.
Мы выросли еще и как медиа: видео «Первого отдела» собрали более миллиона просмотров, наши новости и аналитические тексты в Телеграме — более семидесяти миллионов прочтений. Вообще, Телеграм — наш главный канал для связи с аудиторией. Каждый день мы рассказываем о том, что происходит с российскими законами и судами, вы – пишете нам в бот (тысячи сообщений в 2022-м), реагируете на публикации.
Так что даже странно, что прежде у нас не было своего альбома со стикерами. Наш подарок себе и вам на первую годовщину «Первого отдела» — стикеры на случай любых важных переговоров. Внутри — цитаты и эмоции наших адвокатов, юристов и подзащитных. А также фразы из разъясняющих карточек, которые мы делали с начала войны.
Наш новый год сулит ещё больше самой мрачной работы: на фоне российского вторжения в Украину в угрожающей прогрессии растёт — и, увы, будет расти число «шпионов» и «госизменников».
Но за каждого невиновного человека мы будем биться с государством до конца, пока хватит сил — и когда закончатся силы.
Мы — с вами. Спасибо, что и вы — с нами
Мы стартовали год назад в День чекиста — хотелось порадовать оппонентов в их профессиональный праздник. Они сделали всё, чтобы уничтожить наше предыдущее дело, а нас самих выгнать из российского информационного поля. Что ж, мы никуда не делись — мы здесь.
За год наши юристы и адвокаты провели около четырёх тысяч профильных консультаций, продолжили вести более двадцати дел и взяли почти столько же новых. К нашим традиционным профессиональным специализациям— шпионаж, госизмена, гостайна, дела о доступе к закрытой информации — прибавились новые: мы помогаем «иноагентам» оспаривать их статус, мешаем властям лишать активистов гражданства и признавать мирные оппозиционные организации экстремистскими. Мы провели несколько краудфандинговых кампаний и благотворительный аукцион, собрав для наших доверителей более 7 миллионов рублей.
Мы выросли еще и как медиа: видео «Первого отдела» собрали более миллиона просмотров, наши новости и аналитические тексты в Телеграме — более семидесяти миллионов прочтений. Вообще, Телеграм — наш главный канал для связи с аудиторией. Каждый день мы рассказываем о том, что происходит с российскими законами и судами, вы – пишете нам в бот (тысячи сообщений в 2022-м), реагируете на публикации.
Так что даже странно, что прежде у нас не было своего альбома со стикерами. Наш подарок себе и вам на первую годовщину «Первого отдела» — стикеры на случай любых важных переговоров. Внутри — цитаты и эмоции наших адвокатов, юристов и подзащитных. А также фразы из разъясняющих карточек, которые мы делали с начала войны.
Наш новый год сулит ещё больше самой мрачной работы: на фоне российского вторжения в Украину в угрожающей прогрессии растёт — и, увы, будет расти число «шпионов» и «госизменников».
Но за каждого невиновного человека мы будем биться с государством до конца, пока хватит сил — и когда закончатся силы.
Мы — с вами. Спасибо, что и вы — с нами
СвободуСафронову!
Сегодня у «Первого отдела» — первый день рождения. Мы стартовали год назад в День чекиста — хотелось порадовать оппонентов в их профессиональный праздник. Они сделали всё, чтобы уничтожить наше предыдущее дело, а нас самих выгнать из российского информационного…
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Первый отдел
У Дмитрия Талантова — день рождения. Отправьте ему письмо
Свой 63-й день рождения глава Адвокатской палаты Удмуртии Дмитрий Талантов встречает в СИЗО. Обвинение по статье 207.3 (распространение «фейков» об армии) ему предъявили ещё летом, выведя его из дела Ивана Сафронова, которого он защищал вместе с коллегами из «Первого отдела». Позднее вменили и пункт б ч. 2 ст. 282 — возбуждение ненависти или вражды с использованием служебного положения (имеется в виду работа адвокатом). За несколько антивоенных постов в Facebook Дмитрию грозит до 15 лет тюрьмы.
Буквально за сутки до дня рождения Талантова этапировали на родину — в Ижевск (в удмуртское СИЗО-1 он прибыл одновременно с Ильёй Яшиным, приговорённым к 8 годам по той же статье о «фейках»). Отправьте Дмитрию Талантову поздравления по новому адресу с помощью сервиса «ФСИН-письмо». Человек он мужественный (чего стоят его дневники из-за решётки), но пара добрых слов никогда не будет лишней в несправедливом заключении — тем более в праздники.
📧 Удмуртская Республика, СИЗО-1 Ижевска, Талантову Дмитрию Николаевичу, 1960 г.р.
Свой 63-й день рождения глава Адвокатской палаты Удмуртии Дмитрий Талантов встречает в СИЗО. Обвинение по статье 207.3 (распространение «фейков» об армии) ему предъявили ещё летом, выведя его из дела Ивана Сафронова, которого он защищал вместе с коллегами из «Первого отдела». Позднее вменили и пункт б ч. 2 ст. 282 — возбуждение ненависти или вражды с использованием служебного положения (имеется в виду работа адвокатом). За несколько антивоенных постов в Facebook Дмитрию грозит до 15 лет тюрьмы.
Буквально за сутки до дня рождения Талантова этапировали на родину — в Ижевск (в удмуртское СИЗО-1 он прибыл одновременно с Ильёй Яшиным, приговорённым к 8 годам по той же статье о «фейках»). Отправьте Дмитрию Талантову поздравления по новому адресу с помощью сервиса «ФСИН-письмо». Человек он мужественный (чего стоят его дневники из-за решётки), но пара добрых слов никогда не будет лишней в несправедливом заключении — тем более в праздники.
📧 Удмуртская Республика, СИЗО-1 Ижевска, Талантову Дмитрию Николаевичу, 1960 г.р.
«В наших силах менять жизнь к лучшему. В наших силах не бояться. В наших силах делать добрые вещи». Письмо Сафронова
Всем привет! Это Сафронов. И это мое последнее письмо вам всем из «Лефортово» — скоро мне должны вручить «законку» и отправить этапом в колонию. Вполне возможно, что когда вы будете читать эти слова — я буду уже в «столыпине» мчаться по железной дороге в место отбытия наказания.
Что можно сказать про уходящий 2022-й? Первое: мы его пережили, хотя сделать это было совсем непросто. Второе: несмотря на все сложности, а из было море, мы держались вместе. Третье: не буду говорить за всех, потому скажу за себя - я верю, что в конце концов все будет хорошо =) Если говорить честно, то я настроен вполне оптимистично — просто потому, что знаю: не может быть все постоянно плохо. Мы живы, разумны, внимательны. В наших силах менять жизнь к лучшему. В наших силах не бояться. В наших силах делать добрые вещи.
Покидая «Лефортово» я могу сказать однозначно, что не считаю это время потерянным. Я познакомился с хорошими, честными и принципиальными людьми, некоторых из которых могу назвать своими друзьями. За эти 2,5 года я получал тысячи писем от неравнодушных людей. Я прочитал сотни книг. Я узнал, что человек гораздо сильнее, чем он может себе представить.
Друзья! С наступающим 2023-м годом =) Пусть он будет для вас радостным и счастливым. Помните, что вы не одни — вас много =) Следующий пост напишу уже из колонии - хочется верить, что там будут работать электронные письма!
Ваш Ваня
24.12.22
Всем привет! Это Сафронов. И это мое последнее письмо вам всем из «Лефортово» — скоро мне должны вручить «законку» и отправить этапом в колонию. Вполне возможно, что когда вы будете читать эти слова — я буду уже в «столыпине» мчаться по железной дороге в место отбытия наказания.
Что можно сказать про уходящий 2022-й? Первое: мы его пережили, хотя сделать это было совсем непросто. Второе: несмотря на все сложности, а из было море, мы держались вместе. Третье: не буду говорить за всех, потому скажу за себя - я верю, что в конце концов все будет хорошо =) Если говорить честно, то я настроен вполне оптимистично — просто потому, что знаю: не может быть все постоянно плохо. Мы живы, разумны, внимательны. В наших силах менять жизнь к лучшему. В наших силах не бояться. В наших силах делать добрые вещи.
Покидая «Лефортово» я могу сказать однозначно, что не считаю это время потерянным. Я познакомился с хорошими, честными и принципиальными людьми, некоторых из которых могу назвать своими друзьями. За эти 2,5 года я получал тысячи писем от неравнодушных людей. Я прочитал сотни книг. Я узнал, что человек гораздо сильнее, чем он может себе представить.
Друзья! С наступающим 2023-м годом =) Пусть он будет для вас радостным и счастливым. Помните, что вы не одни — вас много =) Следующий пост напишу уже из колонии - хочется верить, что там будут работать электронные письма!
Ваш Ваня
24.12.22
Forwarded from Avtozak LIVE
В Удмуртии суд начнёт рассматривать дело Дмитрия Талантова.
18 января Завьяловский районный суд Удмуртской Республики начнёт рассматривать дело президента Адвокатской палаты Удмуртии Дмитрия Талантова, который сейчас находится под стражей с 29 июня 2022 года по делу о так называемом «распространении фейков об армии». На это обратил внимание корреспондент @avtozaklive.
Талантову вменяют три эпизода по пункту д ч. 2 ст. 207.3 (распространение фейков по мотивам политической ненависти или вражды) и два эпизода по пункту б ч. 2 ст. 282 (возбуждение ненависти или вражды лицом с использованием служебного положения). Ему грозит до 15 лет лишения свободы.
Правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» признал Дмитрия Талантова политическим заключённым.
Фото: Коммерсант
18 января Завьяловский районный суд Удмуртской Республики начнёт рассматривать дело президента Адвокатской палаты Удмуртии Дмитрия Талантова, который сейчас находится под стражей с 29 июня 2022 года по делу о так называемом «распространении фейков об армии». На это обратил внимание корреспондент @avtozaklive.
Талантову вменяют три эпизода по пункту д ч. 2 ст. 207.3 (распространение фейков по мотивам политической ненависти или вражды) и два эпизода по пункту б ч. 2 ст. 282 (возбуждение ненависти или вражды лицом с использованием служебного положения). Ему грозит до 15 лет лишения свободы.
Правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» признал Дмитрия Талантова политическим заключённым.
Фото: Коммерсант
«Не давайте обществу забыть Ивана». Глава фонда «Русь сидящая» Ольга Романова — о приговоре Ивану Сафронову:
«Наверняка вы сто раз слышали что-то банальное типа: “Когда-нибудь об этом процессе будут написаны книги, сняты фильмы, войдет в учебник истории”. Но дело в том, что уже. Я состою в жюри одной важной журналистской премии и вижу шорт-лист номинантов. А такие конкурсы – это на самом деле очень хороший исторический срез. Так вот, темы сейчас всего две в финале: война и дело Ивана Сафронова. Три лонгрида про Ивана.
Это потому что его дело такое важное? Да, и это тоже. Но это еще и результат работы и человеческое, профессиональное качество группы поддержки. Вы пишете историю вместе с Ваней и вместе с его адвокатами. Про них тоже хочу сказать. Их работа бесполезна? Конечно, нет. Мы многое знаем об этом деле благодаря им. Они заложили основу для пересмотра дела. И благодаря им Ваня будет, конечно, полностью реабилитирован. Но это в будущем.
А в настоящем важно чуть другое. Не давайте обществу забыть Ивана. И помогите Ивану не забыть нас – очень многих, кто помнит о нем, любит его и гордится им».
«Наверняка вы сто раз слышали что-то банальное типа: “Когда-нибудь об этом процессе будут написаны книги, сняты фильмы, войдет в учебник истории”. Но дело в том, что уже. Я состою в жюри одной важной журналистской премии и вижу шорт-лист номинантов. А такие конкурсы – это на самом деле очень хороший исторический срез. Так вот, темы сейчас всего две в финале: война и дело Ивана Сафронова. Три лонгрида про Ивана.
Это потому что его дело такое важное? Да, и это тоже. Но это еще и результат работы и человеческое, профессиональное качество группы поддержки. Вы пишете историю вместе с Ваней и вместе с его адвокатами. Про них тоже хочу сказать. Их работа бесполезна? Конечно, нет. Мы многое знаем об этом деле благодаря им. Они заложили основу для пересмотра дела. И благодаря им Ваня будет, конечно, полностью реабилитирован. Но это в будущем.
А в настоящем важно чуть другое. Не давайте обществу забыть Ивана. И помогите Ивану не забыть нас – очень многих, кто помнит о нем, любит его и гордится им».
«Позиция Ивана Сафронова, его сила и выдержка дает нам, журналистам, которые продолжают заниматься этой профессией, поддержку и надежду на то, что еще не все потеряно». Правозащитница и журналистка Зоя Светова — об Иване Сафронове и его деле:
«Дело против Ивана Сафронова», которое закончилось столь жестким и кровожадным приговором, — это сигнал всем журналистам, которые профессионально и честно делают свою работу. Это сигнал, что если статьи, написанные журналистами, не понравятся кому-то из власть предержащих, то против них могут применить “оружие” — 275-ю статью Уголовного кодекса, обвинить в госизмене без всяких на то доказательств.
Иван Сафронов во время следствия и суда вел себя как настоящий герой. Он ни на йоту не отступил от своей позиции, не отказался от своих адвокатов, не признал несуществующую вину, как ему предлагали взамен на смягчение срока. Позиция Ивана Сафронова, его сила и выдержка дает нам, журналистам, которые продолжают заниматься этой профессией, поддержку и надежду на то, что еще не все потеряно».
«Дело против Ивана Сафронова», которое закончилось столь жестким и кровожадным приговором, — это сигнал всем журналистам, которые профессионально и честно делают свою работу. Это сигнал, что если статьи, написанные журналистами, не понравятся кому-то из власть предержащих, то против них могут применить “оружие” — 275-ю статью Уголовного кодекса, обвинить в госизмене без всяких на то доказательств.
Иван Сафронов во время следствия и суда вел себя как настоящий герой. Он ни на йоту не отступил от своей позиции, не отказался от своих адвокатов, не признал несуществующую вину, как ему предлагали взамен на смягчение срока. Позиция Ивана Сафронова, его сила и выдержка дает нам, журналистам, которые продолжают заниматься этой профессией, поддержку и надежду на то, что еще не все потеряно».
«Нет ни одной причины для того, чтобы этот молодой, талантливый, честный парень продолжал находиться в изоляции от общества». Журналист Николай Солодников — о приговоре Ивану Сафронову:
«Это бессердечный, немилосердный, абсурдный приговор. Нет ни одной причины для того, чтобы этот молодой, талантливый, честный парень продолжал находиться в изоляции от общества. Лишение свободы Сафронова — это скорее наоборот — вред для нашего общества, которому сегодня как раз таки остро необходимы такие люди как Иван».
«Это бессердечный, немилосердный, абсурдный приговор. Нет ни одной причины для того, чтобы этот молодой, талантливый, честный парень продолжал находиться в изоляции от общества. Лишение свободы Сафронова — это скорее наоборот — вред для нашего общества, которому сегодня как раз таки остро необходимы такие люди как Иван».
«То, что срок не снизили даже на месяц, оставив целиком 22 года строгого режима, только подтверждает чье-то высочайшее повеление». Журналист Арина Бородина — о приговоре Ивану Сафронову:
«22 года — это целая эпоха, если смотреть на эти цифры отстраненно. И этот срок, который Ване присудили, пугающий, страшный, именно потому что это огромная жизнь. А эти годы у жизнелюбивого и всегда открытого, веселого нашего Вани отняли по чьему-то заказу. Неправедное, бездоказательное решение. По чьей-то воле. Очень высокой воле. И то, что срок не снизили даже на месяц, оставив целиком 22 года строгого режима, только подтверждает чье-то высочайшее повеление.
А что Ваня? Ваня, которого я знаю столько лет, меня не уставал восхищать своим самообладанием, смелостью и достоинством. И в письмах из СИЗО, и в своих выступлениях в суде, в публикациях, переданных через адвокатов. Он даже на рассмотрении апелляции, находясь за стеклянной клеткой, не умолкал, балагурил и шутил про камчатского краба. Как всегда красивый, модный, с прямой спиной, ясным и открытым взглядом. Вот только решил подстричься наголо. Но ему идет.
Ваня, ты умудряешься там, в заключении, поддерживать нас здесь, на свободе. В этом твоя и наша защита. В твоем оптимизме и в силе твоего характера. Ты не сломаешься от этого беспредела. Ты выстоишь. А мы тебя ждем. Всегда мыслями с тобой. Горжусь нашей дружбой. Главное — будь здоров. Обнимаю тебя, мой дорогой Ванечка!».
«22 года — это целая эпоха, если смотреть на эти цифры отстраненно. И этот срок, который Ване присудили, пугающий, страшный, именно потому что это огромная жизнь. А эти годы у жизнелюбивого и всегда открытого, веселого нашего Вани отняли по чьему-то заказу. Неправедное, бездоказательное решение. По чьей-то воле. Очень высокой воле. И то, что срок не снизили даже на месяц, оставив целиком 22 года строгого режима, только подтверждает чье-то высочайшее повеление.
А что Ваня? Ваня, которого я знаю столько лет, меня не уставал восхищать своим самообладанием, смелостью и достоинством. И в письмах из СИЗО, и в своих выступлениях в суде, в публикациях, переданных через адвокатов. Он даже на рассмотрении апелляции, находясь за стеклянной клеткой, не умолкал, балагурил и шутил про камчатского краба. Как всегда красивый, модный, с прямой спиной, ясным и открытым взглядом. Вот только решил подстричься наголо. Но ему идет.
Ваня, ты умудряешься там, в заключении, поддерживать нас здесь, на свободе. В этом твоя и наша защита. В твоем оптимизме и в силе твоего характера. Ты не сломаешься от этого беспредела. Ты выстоишь. А мы тебя ждем. Всегда мыслями с тобой. Горжусь нашей дружбой. Главное — будь здоров. Обнимаю тебя, мой дорогой Ванечка!».
