Спустя час катания на кораблике я решила, что желудок уже достаточно пустой для психоделиков.

Мы зашли в первый попавшийся ресторан и заказали чай. Я начала судорожно жевать трюфели. Они напоминали грецкие орехи, но оставляли на языке кислое послевкусие.

Девушка из смарт-шопа сказала, что действие я почувствую минут через 40. Я вдруг заволновалась: а есть то, есть то когда можно, и снизится ли эффект после приема пищи? (Вы же помните, что я люблю котиков и пожрать?)

Так как мы находились в паре минут от магазина, то вернулись, чтобы задать животрепещущий вопрос про еду. Продавщица пожала плечами: "Часа через полтора... Да, наверное, эффект станет менее выраженным...".

Я успокоилась и мы пошли гулять. В тот момент мне казалось, что бродить по Амстердаму в псилоцибиновом трипе - отличная идея. Ну там, танцующие дома, мерцающий свет квартала красных фонарей, бесконечные каналы... Виват, девочка-идиот!

Мы бесцельно шли по улице, я прислушивалась к своим ощущениям. После приема трюфелей прошел час.. Ноги были немного ватные, и я умирала от холода - на этом все. Ирина смеялась: "Деньги выброшены на ветер!".

Сели в первом попавшемся кафе, чтобы отогреться. Я осознавала происходящее и собственные реакции. Неожиданно все стало забавным. Почти каждая фраза Ирины заставляла смеяться до слез. Моя собеседница запаниковала: "Официант и бармен на тебя смотрят! Они все знают! Нас сейчас выгонят!". Я старалась сохранять спокойствие и делать вид, что все нормально, периодически выпадая из реальности и залипая на отражении лампы в чайной ложке.

Знаете, многочисленные шутки о том, какой красивый под грибами ковер - это не шутки. Узоры на ковре оживают, а время перестает существовать. Честно говоря, это и впрямь выглядит хреново: нормальные люди превращаются в торчков с остекленевшими глазами и часами смотрят в одну точку. Но если бы вы видели то, что видят они...

Я четко помню момент, когда заметила - трюфели действуют в полную силу. Я залипала в лампу на столе, когда тихую музыку и разговоры в кафе прервал звук льющейся воды. Я слышала его так, как если бы вода лилась со всех сторон. Кристально чистый и громкий звук. Круче любых возможных аудиоэффектов, глубже и яснее, чем можно передать словами. Догадаетесь, что это было?

За моей спиной кто-то наливал воду в стакан.

"Ирина, идем." - Я поняла, что необходимо найти безопасное место, в котором можно расслабиться и не думать о посторонних. Вообще ни о чем не думать.

Ирина предлагала найти место, в котором будет людно: во-первых, на нас никто не будет обращать внимание (ха-ха), во-вторых, там наверняка вкусно кормят.

Ирина хотела селедки. Я хотела познать дзен. И еще - чтобы меня никто не дергал.

- Дорогая Ирина, - обратилась я к своей спутнице, - полагаю, нам следует пойти туда, где все такие же упоротые, как я. Там точно удастся затеряться в толпе. Вариантов у нас два: смартшоп, где мы купили грибы, или какое-нибудь заведение, в котором посетители укуриваются в хлам.
- Только не смартшоп! - отчаянно сопротивлялась Ирина.
- Почему?? - недоумевала я.
- Мне... Там не нравится. Атмосфера какая-то не очень приятная!

Позже Ирина призналась, что не желала идти обратно в магазин совсем по другой причине. Она боялась, что о нас подумают, как о полудурках, которые приходят снова и снова😶 Знай я, в чем дело, намного быстрее решила бы проблему.

Тогда я судорожно прикидывала, как поступить. Слава яйцам, у меня хватило ума отказаться от мысли зайти в кофешоп - мало того, что и там мы были бы чужими среди своих, так еще и неизвестно, как подейстовал бы на меня конопляный дурман.

В итоге мы просто шли по городу в поисках подходящего места. В какой то момент я заметила, что теряюсь в пространстве и мы нарезаем уже второй круг по китайскому кварталу. Перед нами вновь возникла стена буддийского храма.

Я повернулась к Ирине:
- Смартшоп за углом. Мы идем туда.

В этот раз возражений не последовало.

Девицы за прилавком не было. Вместо нее нас встретил похожий на Иисуса длинноволосый парнишка (привет группировке "Ленинград", выпустившей клип i_$uss - я почти узнала в главной героине себя).

С трудом сконцентрировавшись, я начала диалог:
- Хай, я тут часа полтора назад употребила купленные у вас трюфели, и прямо сейчас нахожусь в самом волшебном состоянии из всех возможных. Могу заказать у вас чаек и посидеть часа этак три, пока не попустит?
- Не вопрос, - дружелюбно улыбнулся парниша, - какой сделать чай?
- Черный с бергамотом, пожалуйста. - Я смотрела в его расширенные значки и искренне недоумевала, почему мы вынуждены общаться посредством слов, а не мыслей.
- Садитесь, я принесу.

Я бросила взгляд в указанном направлении. Вокруг двух маленьких столов стояли мягкие диваны. На одном из них, откинувшись на спинку, сидел мужик в абсолютно черных солнечных очках. За руку его держала худенькая брюнетка - тоже в очках.

- А куда можно сесть? - лаунж-зона не соответствовала привычным представлениям о кафе.
- Да куда угодно, - махнул рукой нидерландский Иисус.

Мы устроились напротив странной парочки. Неожиданно у меня началась паника. Я чувствовала ответственность за Ирину и постоянно напоминала сама себе, что в 23.00 у нас автобус в Париж. На часах было что-то около 18.00. Расслабиться не получалось, несмотря на то, что я предусмотрительно завела будильник на 20.00. Я боялась, что когда он зазвонит, я не вспомню, зачем его заводила.

"Возможно, впервые в жизни ты не спишь". Я не была уверена в реальности привычного мира и у меня были серьезные сомнения в том, что звонок будильника заставит меня проснуться, а не наоборот.

Я испытывала очень интенсивные эмоции, я видела очень яркие образы, и это пугало.

- Скажи, - обратилась я к Иисусу, когда он принес чай, - можно как-то снизить эффект?
- Нужно съесть много сладкого, - кивнул он и поставил на стол бутылочку меда. Я добавила пару ложек в чай.
- Надо намного больше. Не переживай, если съешь весь мед, - ободряюще произнес Иисус.

Я осознала, насколько нам повезло, что мы вернулись в смартшоп.

- Ирина, - повернулась я к своей спутнице, - это самое правильное место, единственное, где мы должны быть. Здесь - наши друзья. Нас здесь понимают и люююбят.

В те минуты я ощущала невероятную благодарность к голландцу: он заботился обо мне, как о ребенке. Мне хотелось объять в его лице весь мир, чувство безусловной любви было тотальным.

Ирина, которая верит в бога, позже скажет, что он был ангелом-хранителем, а я усмехнусь: "Ангелом с косяком в руке"? "Именно. Кто сказал, что посланцы божьи не могут курить траву?"

Я сжимала в руках кружку, но не могла выпить и половину – стоило перевести взгляд, и я моментально залипала, забыв о чае. Растение у окна было прекрасным: листья мерцали, преобразовывались во что-то необычное, принимали иные формы.

Иисус внимательно наблюдал за мной из-за прилавка, видимо, пытаясь оценить критичность ситуации.

- Могу поинтересоваться, что ты приняла?
- Атлантис, 10 граммов.
- Ах, ну тогда все в порядке, - на его лице появилось облегчение. – Тебе, наверное, очень хорошо. Посмотри на потолок. Облака двигаются?

Потолок был выкрашен в ярко-голубой цвет, похожие на воздушных медуз облака – в белый. Они пульсировали, создавая диковинные фигуры, переливаясь радугой, будто кто-то расплескал краски.

- Ооо, еще как.
- Уверен, ты наслаждаешься, но вот подарок от заведения – энергетический батончик. Съешь его – станет легче.
- А я не хочу, чтобы мне становилось легче.

Я наконец расслабилась и была преисполнена безусловной любви к голландцу. Я сама была – любовь. На секунду ко мне пришла мысль, что в подобных состояниях люди могут общаться на других, невербальных уровнях – несмотря на расстояния. И, если кто-то думает обо мне, будучи «не здесь», может быть, я каким-то образом чувствую это и вижу в своих снах.

Времени не было. Внутренний диалог остановился. Это состояние я безуспешно пыталась достичь в медитации, но это всегда было слишком сложно. Меня унесло. Я знала, что если нирвана существует – то это именно она. И еще – в конце мы всегда остаемся одни. Мы уходим одни. И возвращаемся тоже.

Все, на что я смотрела, переставало быть статичным. Все менялось. Я – та, что пишет всю жизнь, и сейчас не могу найти слов, чтобы описать, как это было.

Парочка напротив обменялась парой фраз, и я услышала родную речь. Дико смешно: только русские могут приехать в Амстердам, обожраться галлюциногенов и смотреть друг на друга в ожидании прихода. Впрочем, я то уже ничего не ждала – меня закрутило так, что я ощущала себя в самом центре мироздания, где ничего не имеет значения: ни общество, ни социальные устои, ни работа, ни придуманные кем-то условности. Ничего не было важно. Ничего.

Я видела, что соотечественники отчаянно пытаются догнаться чем-то. Я им сочувствовала.

Столкнувшись с парнишкой у туалета, решила его ободрить:
- Ребята, все будет. Вы только никуда отсюда не уходите. Это правильное место.
- Да, да… Мы не первый раз. А вы сегодня еще в Париж едете? Случайно услышал, как вы разговаривали.
- Ага... Но все будет отлично, у нас есть время…
- Во сколько самолет? – мой новый друг переживал за нас.
- Да какой самолет.. Вечером, все вечером…
- Во сколько самолет? – он переживал за нас намного больше, чем мы сами. Либо его зациклило.

Кажется, они посидели еще час и ушли. Вскоре на их место пришли двое парнишек – то ли индусы, то ли латиносы. Они тоже были в солнечных очках. Не понимаю, зачем – затемненные стекла ведь приглушают цвета.

Повернувшись вправо, я бросила взгляд в окно. Вода в канале выписывала причудливые узоры, редкие солнечные блики заставляли ее сиять, как если бы она в одночасье превратилась в жидкое золото. «Звездная ночь» была прямо передо мной. Я поняла Ван Гога. Я догадалась, зачем на столах лежат карандаши и альбомы для рисования.

Неожиданно рядом снова материализовался Иисус. Он держал в руках книгу.
- Тебе должно понравиться.

Я послушно раскрыла ее. На первой картинке, которую я увидела, были изображены двое – мужчина и беременная женщина. Разумеется, это даже отдаленно не напоминало иллюстрацию из учебника по анатомии. Рисунок явно был создан кем-то, находившимся в измененном состоянии сознания – для тех, кто также рискнул выйти за привычные границы.

Я задержала взгляд на нитях, что оплетали их тела, и по этим нитям, подобно крови в венах, заструился свет. Я видела, как зарождается любовь, как душа выбирает родителей для нового перерождения, как впервые начинает биться сердце. Я была там, где все начинается. У истока.

Пожалуй, это было одно из самых сильных переживаний за всю мою жизнь. И одна из самых интересных книжек.

Будильник прозвонил в 20.00.

Интенсивное переживание психоделического опыта длилось около четырех часов, потом эффект начал спадать.

К 21.00 я стала ужасно говорливой, мне было необходимо срочно обсудить то, что произошло, с Ириной. Она нервничала: "Мы опоздаем на автобус. Давай, проси счет и пойдем". Ооок.

- Сколько мы вам должны?
- Так-с, сейчас посчитаем, - голландец прикинул что-то на салфетке и с сияющим лицом повернулся ко мне, - 4 евро!
- 4 евро? - я подумала, что ослышалась.
- Ну да.
- За все?
- За все.

Конечно, мы дали ему 10. Еще ни разу ни один официант так обо мне не заботился.

На выходе заметила большого белого ловца снов. Не сомневаясь, купила: моментально поняла, что хочу увезти его с собой в Москву. Ирина усмехнулась: "Простой, как салфетка, я бы и сама такой сделала".

Но важна ведь не вещь, а ее история. Я несла в наплечной сумке не сувенир, а весь этот странный, удивительный день в холодном Амстердаме.

На протяжении почти десяти часов у меня во рту не было ни крошки. Я не хотела есть, но мы все же зашли в Бургер Кинг на вокзале. Соображала я заторможенно и далеко не сразу смогла сделать заказ. По-моему, продавщицы что-то заподозрили (или моя паранойя продолжалась).

На автобус мы успели, хотя поплутать пришлось. Ловец снов тепеть висит прямо над моей постелью: он не ловит плохие сны (я на это и не рассчитывала), но мне нравится верить, что благодаря ему я лучше запоминаю те сны, что приходят ко мне каждую ночь.

Беспрецедентная авантюра

Друзья, у меня потрясающая идея. Прежде чем перейду к описанию, краткая информация обо мне для новоприбывших: меня зовут Натали Стердам, я живу в Москве и люблю путешествовать. На сегодняшний день мне довелось побывать в 51 стране Европы, Азии и Латинской Америки.

Теперь о том, что я придумала. С 26 июля по 5 августа буду колесить по Италии. Впервые я решила попробовать формат интерактивного путешествия.

Смотрели «Бандерснэтч» на Netflix? Это фильм со множеством вариантов развития событий в зависимости от того, что выберет зритель. Хочу реализовать нечто подобное в настоящей жизни. Каким образом?

В процессе подготовки к поездке и во время ее, я буду устраивать регулярные голосования среди подписчиков канала. Причем выбор будет касаться как простых дилемм, вроде того, какое мороженое попробовать – шоколадное или фисташковое, так и более серьезных – куда поехать (к вулкану или к морю), где остановиться (у сомнительного итальянца с каучсерфинга или в еще более сомнительном хостеле).

Таким образом, решать мою судьбу будете ВЫ. Правда, завораживает?)

Каждый раз я планирую сразу обозначать, сколько времени дается на голосование. В случае с тем же мороженым – минут 5-7, если нужно определиться с чем-то поважнее – несколько часов.

Я никогда не делала ничего подобного и понятия не имею, как все получится на практике, но если не попробую – не узнаю.

Для того чтобы посты, посвященные этому приключению, не затерялись, буду сопровождать их двумя тегами – #синьоринастердам и #madamsterdam

Я готова рискнуть. Вы со мной? ;)

Монмартр или окрошка?

Я сегодня вся такая внезапная. Думаю, продолжить дописывать цикл историй про весенний Париж (и ниггерский жакет, но об этом позже) или рассказать про аргентинца и окрошку?

Нужен чеснок

- Он сделает это странное блюдо еще отвратительней. - Лусьяно смотрел на меня, выпучив глаза. Перед ним стояла тарелка с окрошкой.

С аргентинцем Лусьяно я познакомилась 6 лет назад в Берлине, еще два раза мы виделись в Вене, и вот он в Москве - приехал давать мастер-классы по танго.

Я перехватила ложку. До этого я ела окрошку всего один раз, и то в глубоком детстве. Помню, что мне не понравилось. Но вдруг я ошибалась?

Во рту странный вкус дрожжей и овощей. Нет, все-таки я была права.

- Прости, амиго, это и впрямь ужасно. - Я смеялась, глядя на то, как он морщится.

До этого Лусьяно под пристальными и любопытными взглядами таджикских продавщиц съел чебурек. Чебурек был хорошим решением, и воодушевленный гость города захотел попробовать еще больше местных блюд.

Теперь на его лице застыла гримаса боли и непонимания:
- Традиционный русский суп? Пф. Это как если бы я налил колы в тарелку, запихнул туда помидор и.. и... Огурец! Да, огурец, а после назвал это освежающим немецким супом!

После мы прогулялись до Красной площади. Лусьяно увидел мужика, переодетого в Сталина - второй шок за день: "Фак, и впрямь похож. Представляю, если бы в Берлине кто-то переоделся в Гитлера...".

Сфотографировала Лусьяно с окрошкой. На фото он пока еще в предвкушении.

#madamsterdam

Я люблю тебя. И тебя. И тебя тоже

Раз заговорили все-таки про Лусьяно и его травмирующий опыт с окрошкой, продолжу делиться историями об этом аргентинце.

Так вот, он - искренний приверженец открытых отношений. В Вену несколько лет назад мой амиго приезжал к своей девушке. За чашечкой кофе рассказывал: "Да, мы вместе уже 2 года, но... Наша любовь не прожила бы столько, если бы мы не встречались с другими людьми".

О как. "Я вижусь с замужней женщиной. У Элизабет, кроме меня, двое парней. Один из них нормальный, а второй мне не нравится. Что она в нем нашла? Но она свободна спать, с кем хочет. Ты не подумай, все друг о друге знают, муж моей подруги тоже в курсе - это принципиальная позиция".

Пока гуляли по Москве спросила, не разбилась ли его полиаморная лодка о быт и ревность. Нет, все в порядке. У Лусьяно по-прежнему одна герлфренд... и еще 4 подруги.

А вы что думаете о подобном подходе? Может, у вас тоже был или есть опыт полиаморных отношений? Или вы резко против?

#madamsterdam

Монмартр

Самая высокая точка Парижа, откуда город кажется игрушечным. Монмартр. Белоснежная базилика Сакре-Кёр, разрисованные мимы, деревянные мельницы, портреты на мольбертах уличных художников, сводящий с ума запах сирени. Монмартр. Здесь Амели покупала эндивий и латук у ворчливого лавочника, здесь она смотрела фильмы в одном из самых старых кинотеатров мира. Монмартр.

Вам когда-нибудь хотелось кричать о любви? Дойдите до метро Abbesses в восьмом округе Парижа, сверните в небольшой сквер, минуя подростков со скейтами на площади Аббес, и вы наткнетесь на стену любви. Тe amo, мой свет, je t'aime и еще 248 раз на всех языках о том, как трудно иногда бывает дышать от нежности. Я давно забыла, как это может быть...

Монмартр. Мы поднимались по лестницам и спускались вниз по петляющим узким улицам – мимо виноградников, мимо проходящего сквозь стену человека Жана Маре, мимо великолепной Далиды, мимо дома, в котором Ван Гог жил у брата Винсента.

До нашего отъезда оставался один день, и я уже знала, что мне будет не хватать этих проспектов, клубничных пирожных, закатного неба цвета расплавленных роз. «Я скучаю по тебе, даже когда ты рядом со мной». Нужно быть немного поэтом, чтобы влюбиться в Париж . Нужно быть сумасшедшим, чтобы возвращаться в него снова и снова…