В поисках идеальной системы оплаты научного труда

При расчете средней заработной платы учитываются должностной оклад, стимулирующие выплаты, премии и надбавки, а также выплаты по грантам.

К определению итоговой суммы в организациях сложились разные подходы:
- установка размеров надбавок прямым решением руководства,
- подсчет показателя результативности научной деятельности (ПРНД) и распределение надбавок пропорционально набранным баллам,
- установка нескольких фиксированных уровней надбавок в зависимости от числа опубликованных статей,
- премирование за каждую опубликованную статью.

У каждого из подходов есть свои достоинства и недостатки. Но отсутствие единой системы приводит к разброду и шатанию, а в некоторых случаях выливается в произвол со стороны руководства.

Ещё сильнее ситуацию усложняет практика повышения зарплат за счёт грантовых средств. Сегодня именно гранты остаются для многих учёных единственным способом вывести свои доходы на более-менее приемлемый уровень (те самые майские 200%).

Сложившаяся таким образом система позволяет отдельным сотрудникам зарабатывать значительно выше среднего, но не обеспечивает стабильной достойной заработной платой. Внезапное уменьшение дохода может настигнуть каждого — новый грант не получен, год вышел неудачным по публикациям, руководство изменило систему премирования так, что зарплата уменьшилась.

В такой неопределенной системе должность сотрудника мало что значит и потому обесценена: мнс вполне может зарабатывать больше, чем внс или даже гнс.

Система оплаты труда ученых должна обеспечивать стабильную и достойную зарплату, которая будет увеличиваться по мере карьерного роста ученого с одной стороны и зависеть от его научных результатов — с другой.

Такая система может быть следующей:
1. Имеется тарифная сетка: мнс, нс, снс, внс, гнс. Для каждой должности установлена фиксированная достойная заработная плата (можно ориентироваться на те самые 200% от средней зарплаты в Российской Федерации), а какие-либо надбавки за публикационную активность отсутствуют.
2. Для каждой должности сформулированы минимальные требования (например, среднегодовой ПРНД за последние 5 лет).
3. Раз в 3 года проводится аттестация и, если сотрудник удовлетворяет требованиям следующего уровня в тарифной сетке, он на него переводится.
4. Для заслуженных ученых, которые уже перестали активно участвовать в научной работе, введена специальная должность «почётный научный сотрудник» с минимальными требованиями и относительно небольшой заработной платой (также см. дискуссию в чате РR).

Во всём мире стоимость труда постепенно сводится к ценности, к ценности конкретного сотрудника, который делает хорошую работу. А хорошая работа должна стоить дорого, и у человека всегда есть право уйти туда, где его ценят выше. Поэтому система оплаты труда должна отражать ценность ученого для организации и общества. Это особенно актуально для молодых учёных, у которых увлечение наукой ещё не переросло в любовь, с которой не так просто расстаться.

#размышления

Российские журналы, что с ними не так?

Не секрет, что российские научные журналы, в том числе хорошие, имеют низкий импакт-фактор. Разберемся, почему так происходит и что делать, чтобы изменить ситуацию.

Итак, чтобы у журнала был высокий рейтинг необходимо несколько условий:

1. Авторы регулярно присылают в журнал свои хорошие, «импактные» статьи.
2. В журнале хорошо налажено рецензирование, в результате которого плохие статьи отклоняются.
3. Журнал читают (и ссылаются на статьи) как российские ученые, так и зарубежные. Для этого низкорейтинговый журнал (а российские почти все такие) должен быть в открытом доступе, а статьи должны быть или изначально написаны на английском языке, или переводиться на него.

На деле все эти условия обычно не выполняются:

1. Российские журналы для авторов часто являются журналами второго, а то и третьего выбора. То есть в них направляют те статьи, которые отклоняют из ведущих международных журналов, или те, которые в такие журналы просто стыдно посылать.
2. Рецензенты в российских журналах часто откровенно халтурят и пропускают материал плохого качества. Бывает даже так, что статьи попросту не содержат научного результата.
3. Доступ к большинству российских журналов и к их переводным версиям – платный. Поэтому их банально не читают за рубежом. Далеко не каждый согласится заплатить 30 евро за доступ к статье в малоизвестном (за рубежом) журнале 4-го квартиля WoS.
4. Процесс рецензирования и обработки статьи после ее принятия к печати часто затягивается до неприличных 1.5-2 лет.

Получается замкнутый круг. У журнала низкий рейтинг -> в него отправляют статьи низкого качества -> рецензенты ориентируются на средний уровень статей в журнале и особо не придираются -> в журнале публикуется много плохих статей и мало хороших -> на журнал мало ссылаются и его рейтинг не растет.

Вышесказанное усугубляется отсутствием открытого доступа к статьям, из-за чего даже хорошие статьи не находят своего читателя и, соответственно, на них мало кто ссылается.

Ситуация тяжелая, но кое-что все-таки можно и нужно сделать:

1. Ускорить обработку поступивших статей на всех этапах. Пожалуй, это первое, что нужно сделать.
2. Открыть доступ ко всем статьям, чтобы их мог читать (и потом ссылаться) любой желающий. Для российских научных журналов, которые в основном издаются за счет бюджета, это сделать вполне реально. В качестве компромиссного варианта доступ можно открывать спустя год или два после публикации.
3. Изначально принимать статьи на английском языке и/или в обязательном порядке переводить их. Качество перевода при этом имеет первостепенное значение.
4. Договариваться с конкретными известными учеными, чтобы они публиковали часть своих статей в журнале. Хорошо, если это будут обзоры или основополагающие статьи по методам, инструментам и установкам.
5. Вести работу с рецензентами, доносить до них, что надо быть более строгими и поднимать минимальную планку. Отбраковывать часть статей низкого качества уже на уровне редакции. Привлекать для рецензирования зарубежных ученых (для этого надо принимать статьи на английском языке).

Конечно же, всё это касается только тех журналов, которые хотят становиться лучше. К таковым по нашему мнению не относятся издания, где пропускают вперёд «своих» практически без рецензирования или за деньги публикуют почти любые работы.

#размышления

Этим рацпредложением, многократно озвученным ранее, учёный озадачил ВАК прям на первом заседании рабочей группы Минобрнауки по совершенствованию и оптимизации перечня научных изданий. Теперь представители ВАКа делают вид, что впервые слышат о проблеме и им надо крепко подууумать, поэтому обсуждение вопроса продолжится на Пленуме ВАК в… декабре.

В Альтернативный пресс-центр Минобрнауки им. И.А. Панорама поступил вопрос: «Будет ли в этом году объявлен очередной конкурс на мегагранты?»

Ответ:
Ещё лето, а вы уже раскрыли наш предновогодний сюрприз!

Планируется объявить конкурс ко Дню народного единства (4 ноября), подвести итоги до 10 декабря и до 30 декабря заключить соглашения в электронном бюджете.

Перечисление денежных средств за 2021 год произойдет не позднее 31 декабря 2021 года.

Всех призываем готовить заявки, ведь этот год у нас особенный — Год науки и технологий, а это значит, что вместо стандартного числа в 40 победителей мегагрантов, мы запланировали выдать уже 23 гранта ведущим учёным, но вполне можем дать и целых 10, как в прошлом году по Постановлению 218.

Желаем всем успехов! Пусть Солнце вам светит ярче!

Под флагом системной биологии
про неожиданную междисциплинарность

Один из авторов канала ознакомился с книгой академика Е.Д. Свердлова “Взгляд на жизнь через окно генома» (издательство "Наука", 2020 год), и некоторые аспекты оказались очень любопытными. Поделимся размышлениями с читателями в сегодняшнем незлободневном посте.

Академик Свердлов пишет, что биология все больше становится совокупностью частных областей исследования, слабо взаимодействующих друг с другом. В результате ученые теряют перспективу и встают перед выбором: заниматься только своей узкой проблемой, либо попытаться увидеть более широкие горизонты. Наступило время осмысления информации, накопленной поколениями исследователей. Такую возможность предоставляют «Omics» методы, такие как геномика, протеомика, транскриптомика в сочетании с биоинформатикой.

Например, модные нынче Геномные центры занимаются не только "чистой" геномикой (термин появился в 1986 году и подразумевал секвенирование и картирование геномов), но и функциональной геномикой, которая фокусируется на динамических аспектах, например на белок-белковых взаимодействиях.

Опыт работы с белок-белковыми взаимодействиями показывает, что их изучение требует тесного общения биологов с математиками – специалистами в теории графов. В свою очередь, успехи в теории графов представляют новый взгляд на топологию реальных мировых сетей (транспортные сети, Интернет и социальные сети), которые чаще всего оказываются так называемыми «безмасштабными» или «безразмерными» сетями (scale-free networks).

В чем особенность таких сетей? В них число связей, идущих к каждому узлу, распределено по степенному закону: вероятность встретить узел с N связями обратно пропорциональна N в заданной степени. В результате большинство узлов имеют только одну или две связи (ребра графа); и лишь редкие узлы имеют множество связей и функционируют как концентраторы (хабы), организуя сети с большой устойчивостью против случайных сбоев. У безразмерной сети рост не приводит к изменению сетевых параметров: грубо говоря, даже при увеличении населения Земли в 10 раз нам останется 6 рукопожатий до английской королевы.

Биологические сети, например, метаболические или сети белок-белковых взаимодействий, стали описывать как безразмерные с начала 2000-х годов, после появления ряда основополагающих публикаций Барабаши. Постепенно критерий безразмерности биологических сетей стал флагом современной системной биологии. Но насколько это справедливо?

Именно о топологии белковых сетей дискутируют сегодня две крупные научные группы. Первая группа (ученые из Канады и Великобритании, руководители Nizar N. Batada и Mike Tyers) утверждает, что белковые сети не отличаются по топологическим свойствам от других безразмерных сетей. Вторая группа (ученые из Гарварда и Калифорнийского технологического института, руководитель — Марк Видал) указывает на ряд особенностей белковых сетей, которые отличают их от других мировых сетей. Автор поста склоняется к представлениям второго коллектива.

Мы обращаем внимание молодых исследователей на перспективность работ в области системной биологии. Представленный пример иллюстрирует лишь малую часть этого увлекательного направления. Мы уверены, что интеграция omics-методов с биоинформатикой приведёт в будущем к потрясающим открытиям в различных отраслях биологии и медицины.

1. Barabási, A.L., and Oltvai, Z.N. (2004) Nat. Rev. Genet, 5, 101–113.
2. Albert, R., Jeong, H., and Barabási, A.L. (1999) Nature, 401, 130–131.
3. Albert, R., Jeong, H., and Barabási, A.L. (2000) Nature, 406, 378–382.

Публикационная активность в Приоритете?

Разовьем мысль о возможных последствиях фракционного счёта публикаций, который вводится в программе поддержки вузов Приоритет-2030.

Самое важное для учёных при введении КБПР (именно через него и реализован фракционный счёт Приоритета) — какие именно управленческие решения примет администрация для поддержки науки в новых условиях. Перед каждым руководителем вуза, который претендует на спецчасть Приоритета, скоро станут насущные вопросы и развилки по Стимулированию публикационной активности в Приоритете 2030:

1) Какой механизм использовать: гранты (открывать новые темы), премирование (оплачивать готовые публикации), или долгосрочные контракты со штатным сотрудниками на конкурсной основе (установить серьезные индивидуальные показатели для аттестации)?

2) Какие показатели использовать в случае премирования: целочисленный счёт (как было в МФТИ) или фракционный счёт?

3) Премировать ли и как именно публикационную активность в рамках мегаколлаборций? А мировых топ-учёных, указывающих вуз в качестве второго-третьего места работы? Платить ли за все статьи в мегаколлаборациях или же ждать 2-4 года, когда они обретут статус высокоцитируемых?

4) Выплачивать ли премии за публикационные показатели только штатному профессорско-преподавательскому составу или внештатным сотрудникам тоже, включая студентов, аспирантов, инженеров?

5) Как учитывать при премировании ссылки на финансирование в благодарностях, например:
- нет благодарностей совсем;
- указана только благодарность Приоритету;
- указан Приоритет + любые иностранные ссылки;
- указан Приоритет + любые источники финансирования;
- указаны любые источники финансирования, но без Приоритета?

6) Вводить ли премирование по неким "Белым спискам" журналов? Если да, то каким целям должны данные списки соответствовать: продвижение в предметных рейтингах, развитие российских журналов, развитие собственных журналов вуза или консорциума, академическая репутация организации? А может, достаточно учитывать квартиль журнала, и никаких списков не нужно?

7) Что важнее: выпуск N статей Q1 или успешная защита кандидатской или докторской диссертации? В какой пропорции установить объём поощрения для руководителя и диссертанта?

Между тем веселье происходит не только в Приоритете и с Приоритетом, но и в приемных комиссиях.

В прошлом году было объявлено о поэтапном переходе на Суперсервис "Поступай правильно" на Госуслугах по всей России. В этом году накануне начала работы приемных комиссий прошел слух, что Фальков требует срочно всем вузам подключиться к этой системе и вести прием через Госуслуги (вот интересно, а как иностранцы им будут пользоваться, если для регистрации требуются СНИЛС и прочие документы?..)

Коллеги из вузов, которые подключились к системе, пишут, что в этом году техподдержка Суперсервиса ведет себя неадекватно. Большинство проблем скидывает на вузы (например, вузы виноваты в том, что абитуриенты не хотят подавать заявления на обучение через Госуслуги). В решении вполне адекватных запросов и проблем от пользователей (приемных комиссий) поддержка отказывает со словами, цитируем, "почему ваши желания должна учитывать система, а не вы забирать то, что желаете?"

В ответ приемные комиссии создали параллельный чат, где позволяют себе выпустить пар и коллективно сформулировать свои многочисленные запросы к техподдержке без мата. В чат, естественно, не включили представителя техподдержки от "суперсервиса".

Концентрированная мечта юных гениев от математики

Преподавание математики в ВУЗе, как оно сложилось в России, можно разделить на преподавание у математиков и у других направлений, у каждого из которых все очень по-разному. Сегодня мы ограничимся только вопросом преподавания математики на математических (а точнее, механико-математических) факультетах.

Современная структура курсов развивается без резких переходов с 1930х годов, хотя складывалась она тогда непросто (включая склоки у математиков, такие как, дело Лузина). Реформы последних лет не так сильно деформировали курсы, и в целом они соответствуют образцам позднего СССР.

Математика на механико-математических факультетах ставит перед собой целью рассказать студентам о современных достижениях и обратить их в новых математиков. Точнее, так понимают свою цель преподаватели. Российская традиция включает в себя представление, что математики вырастают из юных гениев, поэтому основные факты и максимальная нагрузка даётся на младших курсах. На 3-м и 4-м курсах читаются больше спецкурсы, а с магистратурой во многих местах не знают что и делать. Всегда, кроме будущих звёзд математики, на математических специальностях обучалось множество обычных студентов, которых в разные годы предназначали либо в учителя математики, либо в прикладные математики с прицелом на работу по заданиям инженеров. В более поздние времена - в программисты (сейчас шире, в it), для чего в программу добавлялись педагогика и/или чисто программистские курсы.

Последнее сыграло с математическими специальностями злую шутку. В наши дни многие юные гении выбирают не академическую карьеру, а работу в it-бизнесе. Они же организуют общественное мнение, которое требует от математических факультетов стать ближе к практике. В основном программы механико-математических факультетов мало поменялись с 90-х (а то и 70-х) годов, а в некоторых вопросах стали слабее.

Однако есть и положительные примеры. Успешная модернизация курсов – это история математического факультета ВШЭ. Начав свою историю как группа диссидентов от математики, основатели матфака ВШЭ объединились в Независимый Московский университет (НМУ), который реализовывал совершенно безумную (но интересную) программу для юных гениев, которых традиционно пестует российская математическая школа. В значительной мере коллектив НМУ перешёл на матфак ВШЭ, где была создана программа, в которой большее внимание уделяется направлениям, развивающимися со второй половины XX века, по сравнению с консервативными программами большинства университетов (включая мехмат МГУ). Можно сказать, что программа матфака ВШЭ – это концентрированная мечта выросших юных гениев от математики – давать современную математику с самых первых минут, начиная с третьего курса оставлять только спецкурсы, как можно быстрее готовить к самостоятельной научной работе.

Тот факт, что мир, включая математический мир, сильно поменялся, а преподавание нет, говорит о том, что преподавание математики для математиков находится в кризисе. И тут есть два вопроса: кого и зачем учат на математических специальностях? Чему надо на математических специальностях учить?

Сложившийся консерватизм в обучении математике, новые подходы и перспективы

Выпускники математических специальностей идти в учителя и преподаватели технических ВУЗов за редким исключением не хотят, максимум они готовы работать учителями спецклассов и вести маткружки. Работа прикладными математиками также практически исчезла. Сменились методы и хуже того, они стали зашиты в пакеты, которые доступны достаточно квалифицированным инженерам. В результате средний выпускник механико-математического факультета идёт в it. А там оказывается, что на старте он хуже подготовлен по сравнению с выпускником компьютерной специальности.

Программы множества компьютерных специальностей в России были получены из математических программ путём изъятия и сокращения курсов по непрерывной математике, при увеличении чисто программистских курсов и курсов по дискретной математике, как более востребованных в it. Юные гении также предпочитают it. Там выше зарплаты, а в науке они зачастую не видят перспектив. На многих механико-математических факультетах едва заметно биение математической жизни. Это связано как с загруженностью преподавателей, так и с исчерпанием целого ряда направлений, появившихся во времена СССР. Новые же задачи - вне зависимости от того откуда они происходят: от других областей знания, от практики, или из зарубежной математики - пока находят слабый отклик в сердцах российских математиков. Хотя, конечно бывают и счастливые исключения.

После того, как будет хоть как-то определён ответ на вопрос: «Кого учить», можно будет дать и ответ «Чему учить». Если чистое математическое образование должно стать более прикладным, то встаёт вопрос: в чем будет отличие от уже имеющихся компьютерных специальностей и кто будет учить. Не секрет, что подавляющее большинство преподавателей провело всю свою трудовую биографию в стенах родного университета. Если же надо готовить кадры для науки (и для смежных дисциплин), то появляются вопросы переработки программы и создания сбалансированной программы. А также нельзя забывать проклятый кадровый вопрос. В большинстве университетов распределение кадров по полю современной математики можно охарактеризовать словами «редкая растительность». Сейчас пожалуй все области математики перекрываются существующими специалистами, но преподаватели плотно привязаны к своим родным научным школам.

Положительный выход из создавшейся ситуации пытаются найти уже упомянутый выше матфак ВШЭ, относительно молодой факультет математики и компьютерных наук СПбГУ, а недавно к ним добавился и механико-математический факультет НГУ.

Идея матфака ВШЭ уже обсуждалась выше. Они готовят по очень сильной программе, хотя конечно не во всех областях математики. А проблему трудоустройства выпускников и частично кадровый вопрос решают, отправляя многих выпускников учиться в магистратуры и аспирантуры университетов Европы и США, в надежде, что вернувшиеся продолжат их дело. При этом в последнее время матфак ВШЭ пытается развивать прикладные студенческие проекты, в частности, с различными банками. Эта тактика была опробована факультетом математики и компьютерных наук СПбГУ. Там с самого начала сочетают как обучение «чистых» математиков, которые будут делать академическую карьеру, а также и прикладные проекты, подготовку кадров для it-индустрии.

Иной подход предлагает мехмат НГУ, в рамках матцентра в Академгородке. Он пытается сделать науку более привлекательной для студентов, организуя новый вид взаимодействия – «большую математическую мастерскую» (в этом году она проходит во второй раз).

Действия большинства механико-математических факультетов выглядят достаточно консервативно: в них сохраняется старая программа при небольшом дрейфе в сторону it и ослабления требований, сокращается набор на математику, иногда даже набирают студентов на совместное обучение с прикладными специальностями, такими как механика.

В Альтернативный пресс-центр Минобрнауки им. Игоря Афанасьевича Панорама поступил вопрос: «Зачем вы продвигаете идею индивидуальных образовательных траекторий?»

Отвечаем:
это необходимо для восстановления баланса. Иллюзия выбора у студентов должна быть сбалансирована иллюзией востребованности у преподавателей.

Любовь и голуби. ПСАЛ 2.0-300

Принесенная голубиной фракционной почтой документация Приоритета-2030 чуть охладила любовь вузов с институтами РАН, а значит и мотивацию активно включать вторых в консорциумы. Поэтому всё чаще звучат призывы сделать аналогичную программу для научных организаций.

Мы предлагаем начать и сразу закончить обсуждение названия такой программы. Да здравствует Программа Стратегического Академического Лидерства (ПСАЛ 2.0)!

Первый документ для реализации данной программы вышел буквально на днях. В этот раз оттягивать удовольствие не стали и сразу начали с показателей. Знакомимся с Приложением 3 к Приказу №525, которое рассказывает о показателях эффективности и стимулировании руководителей организаций на их основе.

Краткий обзор:

1) КБПР и фракционный счёт шагает по планете (в отличие от глобального потепления и эмиссии парниковых газов, с ним бороться не собираются, а предлагают нарастить, а то...).

2) Вместо повышения гарантированной части оклада институты мотивируют повышать долю конкурсно-внебюджетных денег в доходах (держись, РНФ, самый внебюджетный фонд в мире).

3) Зарплата у сотрудников институтов: кто получал 150-160% по региону — точно будет расти до 200%, кто получал более 200% — скорее нет не факт.

4) Институты РАН становятся активными игроками на рынке труда молодых учёных .

5) Институты РАН срочно должны перепрофилироваться для выполнения исследований в области сельского хозяйства, производить и продавать семена.

Пожелаем удачи директорам в реализации планов по увеличению показателей эффективности! И чтобы все у Вас было выше медианы, а то...

В общем, запускаем ПСАЛ 2.0 к 300-летию РАН!