Архимандрит Емилиан пишет:
[Емилиан Метеорский, Симонопетрский (1935 - 2019), схиархимандрит. Греческий подвижник, старец, игумен мон-ря Симонопетра на Афоне и духовный наставник женской Благовещенской обители в Ормилии (самый большой женский мон. в Греции). Ранее был настоятелем монря Большие Метеоры в Греции. В 1973 г. более 50 иноков во главе с архим. Емилианом перешли из Метеор в находившийся тогда в запустении святогорский мон. Симонопетра, что и послужило возрождению древней обители. О. Емилиан «одна из выдающихся духовных личностей нашего времени. Во многом с его именем связано возрождение монашеской жизни в Греции и на Афоне в 60-90 годы XX века. Он соединял в себе черты древнего аскета-исихаста с пламенной ревностью церковного деятеля». Старец Ефрем Катунакский называл о. Емилиана «вторым Иосифом Исихастом»]
«В наши дни, слава Богу, многие говорят об умной молитве и издают невероятное число книг на эту тему... Умное делание охватывает весь мир и доходит до каждого человека... Это прекрасно еще и потому, что восточные псевдорелигии и лжеапостолы выдают за Божественные свои молитвы, которые на самом деле душевные, лживые и бесовские».
Старец Иосиф Исихаст, поясняя мотивы, побудившие его писать книгу «Духоносная труба», говорит о насущной потребности в письменных руководствах, удобопонятных для современного человека. Путь умного делания, пишет старец, становится «в наши дни труднопроходимым и тернистым из-за недостатка путников, хотя в древние времена все богоносные отцы шли этой дорогой. Поэтому и я, малейший, с душой, горящей божественной ревностью, ради пользы моих братий предпринял этот малый труд, повинуясь Божию повелению... Не удовлетворившись творениями боговдохновенных отцов, вознамерился записать собственные косноязычные речи, ибо, если окажется это полезным хотя бы одному брату, будет мне от Господа награда за труд».
#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков
[Емилиан Метеорский, Симонопетрский (1935 - 2019), схиархимандрит. Греческий подвижник, старец, игумен мон-ря Симонопетра на Афоне и духовный наставник женской Благовещенской обители в Ормилии (самый большой женский мон. в Греции). Ранее был настоятелем монря Большие Метеоры в Греции. В 1973 г. более 50 иноков во главе с архим. Емилианом перешли из Метеор в находившийся тогда в запустении святогорский мон. Симонопетра, что и послужило возрождению древней обители. О. Емилиан «одна из выдающихся духовных личностей нашего времени. Во многом с его именем связано возрождение монашеской жизни в Греции и на Афоне в 60-90 годы XX века. Он соединял в себе черты древнего аскета-исихаста с пламенной ревностью церковного деятеля». Старец Ефрем Катунакский называл о. Емилиана «вторым Иосифом Исихастом»]
«В наши дни, слава Богу, многие говорят об умной молитве и издают невероятное число книг на эту тему... Умное делание охватывает весь мир и доходит до каждого человека... Это прекрасно еще и потому, что восточные псевдорелигии и лжеапостолы выдают за Божественные свои молитвы, которые на самом деле душевные, лживые и бесовские».
Старец Иосиф Исихаст, поясняя мотивы, побудившие его писать книгу «Духоносная труба», говорит о насущной потребности в письменных руководствах, удобопонятных для современного человека. Путь умного делания, пишет старец, становится «в наши дни труднопроходимым и тернистым из-за недостатка путников, хотя в древние времена все богоносные отцы шли этой дорогой. Поэтому и я, малейший, с душой, горящей божественной ревностью, ради пользы моих братий предпринял этот малый труд, повинуясь Божию повелению... Не удовлетворившись творениями боговдохновенных отцов, вознамерился записать собственные косноязычные речи, ибо, если окажется это полезным хотя бы одному брату, будет мне от Господа награда за труд».
#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков
Forwarded from Каталог православных каналов
Как вы думаете, какая задача является приоритетной для священника?
Anonymous Poll
44%
Совершение Евхаристии
14%
Проповедь Евангелия
39%
Проповедь и Евхаристия равнозначны
4%
Другая задача
Понять всю силу и значение молитвы и научиться молиться так, чтобы быть услышанным, чрезвычайно важно для каждого верующего, ибо только через молитву устанавливается непосредственная связь человеческой души с Богом, и только через эту молитвенную связь человек может получить от Бога все благодатные средства и силы, необходимые для спасения. Своими же слабыми силами человек возродиться и обновиться не может.
«Молитва, – говорит о. Иоанн Кронштадтский, – златая связь человека-христианина, странника и пришельца на земле, с миром духовным... и паче всего с Богом – Источником жизни; от Бога изшла душа, к Богу и да грядет всегда чрез молитву.
Доколе стоим на усердной молитве, дотоле и спокойно, и тепло, и легко, и светло на душе; оттого, что тогда мы с Богом и в Боге; а как с молитвы долой, так и пошли искушения, разные смущения. О преблаженное время молитвы!»
Так как Господь есть единственный источник всяких благ, то, объединяясь с ним в молитве, мы и получаем от Него все блага.
«От всеблагого и великодаровитого Бога можно получить молитвою веры все духовные и необходимые вещественные блага, только бы искренно было желание этих благ и горяча молитва. И какие молитвы Церковь влагает нам в уста? Такие, что ими удобно можно преклонить Господа на всякую милость к нам, на всякое даяние благое.
Усердная, слезная молитва не только грехи очищает, но и телесные немощи и болезни исцеляет и все существо человека обновляет и, так сказать, перерождает (говорю из опыта). О, какой дар неоценный – молитва!
Молитва, как внешний воздух освежает тело, так она освежает душу и оживляет ее; в ней бодрее и веселее чувствуешь себя, подобно тому, как, прогулявшись на свежем воздухе, чувствуешь себя и физически, и душевно бодрее и свежее».
Молитва – необходимая пища души.
«Для чего нужно и дома молиться, и ходить в церковь к Богослужению? А для чего ты ешь, и пьешь, и ходишь на свежий воздух каждый день, или работаешь каждый день? Для того, чтобы поддерживать жизнь тела и укреплять его. И молиться нужно непременно для того, чтобы поддерживать и возбуждать жизнь души, подкреплять душу, недугующую грехами, очищать ее, как и пищу и питье иное ты употребляешь для очищения от вредных мокрот и нечистот. Если, поэтому, ты не молишься, то весьма неразумно и безрассудно поступаешь...
Люди впали в безверие оттого, что потеряли совершенно дух молитвы или вовсе не имели и не имеют его, короче – оттого, что не молятся. Князю века сего простор для действия в сердцах таких людей; он господин в них. Молитвою они не испрашивали и не испрашивают себе у Господа росы благодати Божией (а только просящим и ищущим подаются дары Господни), и вот сердца, испорченные по природе, без живительной росы Духа Святого пересохли и от крайней сухоты наконец запылали адским пламенем неверия и различных страстей, и диавол знает только воспламеняет страсти, поддерживающие этот ужасный огонь, и торжествует при виде погибели несчастных душ, искупленных кровию Того, Кто попрал его державу».
Конечно, молитва разных людей по своим качествам и по своей действенности может быть чрезвычайно различна. Между молитвою школьника, просящего о благополучном исходе экзамена, и молитвою пустынника, застывшего в восторге таинственного созерцания и не замечающего ничего вокруг, конечно, громадная разница. Великие подвижники, прежде всего, отличались Духом горячей, пламенной молитвы, которая у них была постоянной в силу присущего им чувства зависимости от воли Божией. Но этот дар молитвы, как и все в духовной жизни, давался им не сразу, а путем длительных усилий. Несомненно, молитва наших пастырей-молитвенников, как, например, преподобного Сергия или о. Иоанна Кронштадтского, в разные периоды их жизни была не одинакова по своей силе, и молитва детских лет, при всей своей искренности и чистоте, не имела той действенности, как в период зрелости, когда дух уже окреп в молитвенном подвиге.
#свт_Василий_Кинешемский
«Молитва, – говорит о. Иоанн Кронштадтский, – златая связь человека-христианина, странника и пришельца на земле, с миром духовным... и паче всего с Богом – Источником жизни; от Бога изшла душа, к Богу и да грядет всегда чрез молитву.
Доколе стоим на усердной молитве, дотоле и спокойно, и тепло, и легко, и светло на душе; оттого, что тогда мы с Богом и в Боге; а как с молитвы долой, так и пошли искушения, разные смущения. О преблаженное время молитвы!»
Так как Господь есть единственный источник всяких благ, то, объединяясь с ним в молитве, мы и получаем от Него все блага.
«От всеблагого и великодаровитого Бога можно получить молитвою веры все духовные и необходимые вещественные блага, только бы искренно было желание этих благ и горяча молитва. И какие молитвы Церковь влагает нам в уста? Такие, что ими удобно можно преклонить Господа на всякую милость к нам, на всякое даяние благое.
Усердная, слезная молитва не только грехи очищает, но и телесные немощи и болезни исцеляет и все существо человека обновляет и, так сказать, перерождает (говорю из опыта). О, какой дар неоценный – молитва!
Молитва, как внешний воздух освежает тело, так она освежает душу и оживляет ее; в ней бодрее и веселее чувствуешь себя, подобно тому, как, прогулявшись на свежем воздухе, чувствуешь себя и физически, и душевно бодрее и свежее».
Молитва – необходимая пища души.
«Для чего нужно и дома молиться, и ходить в церковь к Богослужению? А для чего ты ешь, и пьешь, и ходишь на свежий воздух каждый день, или работаешь каждый день? Для того, чтобы поддерживать жизнь тела и укреплять его. И молиться нужно непременно для того, чтобы поддерживать и возбуждать жизнь души, подкреплять душу, недугующую грехами, очищать ее, как и пищу и питье иное ты употребляешь для очищения от вредных мокрот и нечистот. Если, поэтому, ты не молишься, то весьма неразумно и безрассудно поступаешь...
Люди впали в безверие оттого, что потеряли совершенно дух молитвы или вовсе не имели и не имеют его, короче – оттого, что не молятся. Князю века сего простор для действия в сердцах таких людей; он господин в них. Молитвою они не испрашивали и не испрашивают себе у Господа росы благодати Божией (а только просящим и ищущим подаются дары Господни), и вот сердца, испорченные по природе, без живительной росы Духа Святого пересохли и от крайней сухоты наконец запылали адским пламенем неверия и различных страстей, и диавол знает только воспламеняет страсти, поддерживающие этот ужасный огонь, и торжествует при виде погибели несчастных душ, искупленных кровию Того, Кто попрал его державу».
Конечно, молитва разных людей по своим качествам и по своей действенности может быть чрезвычайно различна. Между молитвою школьника, просящего о благополучном исходе экзамена, и молитвою пустынника, застывшего в восторге таинственного созерцания и не замечающего ничего вокруг, конечно, громадная разница. Великие подвижники, прежде всего, отличались Духом горячей, пламенной молитвы, которая у них была постоянной в силу присущего им чувства зависимости от воли Божией. Но этот дар молитвы, как и все в духовной жизни, давался им не сразу, а путем длительных усилий. Несомненно, молитва наших пастырей-молитвенников, как, например, преподобного Сергия или о. Иоанна Кронштадтского, в разные периоды их жизни была не одинакова по своей силе, и молитва детских лет, при всей своей искренности и чистоте, не имела той действенности, как в период зрелости, когда дух уже окреп в молитвенном подвиге.
#свт_Василий_Кинешемский
7. Сугубый страх, с одной стороны от оставлений Божиих, с другой от обучительного попущения искушений внешних, обыкновенно рождает частость надзирательного внимания в уме человека, старающегося заградить источник худых помыслов и дел. Для этого именно и оставления бывают, и посылаются нечаянные искушения от Бога, к исправлению жизни нашей, особенно когда кто вкусил сладость упокоения от добра сего (внимания и трезвения), – и вознерадел. – От частости сей рождается навык; от этого – естественная некая непрерывность трезвения; а от сего, по свойству его, мало-помалу порождается видение брани, за которым последует непрестанная молитва Иисусова, сладостная без мечтаний тишина ума, и дивное некое состояние, исходящее от сочетания со Иисусом.
#прп_Исихий_Иерусалимский
#ЦСДобротолюбие
#прп_Исихий_Иерусалимский
#ЦСДобротолюбие
Очень нужно понять, что христианское отречение от мира не только не есть отречение от любви к миру, но, наоборот, – ее первое истинное утверждение. Я сознательно сказал «к миру», хотя можно было бы сказать «к людям», и тогда никто не был бы смущен и не привел бы мне текст апостола: «не любите мира». Этот текст помнят, не понимая его, а другой текст и не помнят, и не понимают: «Бог возлюбил мир». Бог возлюбил, а вот мы не любим, а потому и не хотим соучаствовать в том, о чем говорится дальше в этом тексте: «Ибо так возлюбил Бог мир, Что отдал Сына Своего» (Ин. 3:16).
А мы только судим мир с полным сознанием своего судейского права, хотя опять же в этом тексте сказано, что «не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него». А как мы можем, не имея любви, отдавать себя за людей? Только святость любви может восходить на Голгофу.
Не любить мир означает не любить, прежде всего, самого себя, свою темноту и грех, это означает, прежде всего, осознать самого себя, как этот самый мир, не любящий и темный. И тогда в такой нелюбви к миру в человеке начинает восходить заря любви к людям, великого сострадания к миру.
#Сергей_Фудель
А мы только судим мир с полным сознанием своего судейского права, хотя опять же в этом тексте сказано, что «не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него». А как мы можем, не имея любви, отдавать себя за людей? Только святость любви может восходить на Голгофу.
Не любить мир означает не любить, прежде всего, самого себя, свою темноту и грех, это означает, прежде всего, осознать самого себя, как этот самый мир, не любящий и темный. И тогда в такой нелюбви к миру в человеке начинает восходить заря любви к людям, великого сострадания к миру.
#Сергей_Фудель
Феофану Греку приписывают также создание знаменитой иконы Донской Божьей Матери (ок. 1395 г.). Достоверных сведений в пользу авторства Феофана нет, но стиль живописи выдает руку мастера-грека, а образный строй иконы свидетельствует об исихастской направленности его мысли. Образ Богородицы Донской написан явно под влиянием знаменитой Владимирской Богоматери, которую в конце XIV века перенесли из Владимира в Москву. Живописная манера сочная, свободная, цвета насыщенные, глубокие, плавь мазков создает драгоценную поверхность. Так писали в это время в лучших мастерских Константинополя. И сам образ Богоматери и Младенца Христа трактован глубоко и неординарно. Особенно активную роль здесь играет синий цвет и золото. Золотым помимо фона (теперь фон счищен до левкаса и выглядит белым) написаны одежды Христа (символ Его царского достоинства), кайма на мафории Богородицы (символ Ее духовных даров, которыми Она украшена) и звезды (символ Ее непорочности). Глубоким синим тоном написаны клав на рукаве Христа, чепец и рукав нижнего платья Марии. Но самая удивительная деталь – это синий свиток в руке Иисуса, перевитый тонкой золотой нитью. Это символ учения Христа, Слова, пришедшего в мир.
Удивительно написаны лики Христа и Богородицы – мягкая плавь с легкой подрумянкой словно хранит тепло плоти, из глаз струится нежный свет. Хочется сказать, что это тихий свет, но в глубине глаз таится невероятный источник энергии, который сообщает образам силу и внутреннюю заряженность, необыкновенную концентрацию духа. Здесь Феофан обходится без внешне экстравагантных приемов, как это было в новгородских фресках, но, активизируя традиционный язык, мастер создает образ не меньшей убедительности и духовной силы.
Икона Донской Богоматери двухсторонняя, выносная. На ее оборотной стороне написан образ «Успения Пресвятой Богородицы», так как она предназначалась для Успенского собора Коломны. Художник представляет композицию Успения в сжатом, сокращенном варианте (без апокрифических сюжетов – перенесения апостолов из разных концов света к ложу Богоматери и др.). Все внимание мастер сосредотачивает на главном – Христос приходит за душой Богородицы. На ложе возлежит Божья Матерь, вокруг стоят апостолы, пришедшие проститься с Ней.
Удивительно написаны лики Христа и Богородицы – мягкая плавь с легкой подрумянкой словно хранит тепло плоти, из глаз струится нежный свет. Хочется сказать, что это тихий свет, но в глубине глаз таится невероятный источник энергии, который сообщает образам силу и внутреннюю заряженность, необыкновенную концентрацию духа. Здесь Феофан обходится без внешне экстравагантных приемов, как это было в новгородских фресках, но, активизируя традиционный язык, мастер создает образ не меньшей убедительности и духовной силы.
Икона Донской Богоматери двухсторонняя, выносная. На ее оборотной стороне написан образ «Успения Пресвятой Богородицы», так как она предназначалась для Успенского собора Коломны. Художник представляет композицию Успения в сжатом, сокращенном варианте (без апокрифических сюжетов – перенесения апостолов из разных концов света к ложу Богоматери и др.). Все внимание мастер сосредотачивает на главном – Христос приходит за душой Богородицы. На ложе возлежит Божья Матерь, вокруг стоят апостолы, пришедшие проститься с Ней.
Лаконизм иконографической схемы заставляет более активно работать каждую деталь. Например, свеча, стоящая перед ложем Богородицы – весьма многозначный символ. Это и жизнь святого, который, сгорая, отдает свет, и молитва, которая возносится Богу, свеча также символ Богоматери, которую в Акафисте величают «свечой светоприемной». Свеча корреспондирует с фигурой Христа в золотых одеждах. Над головой Христа – ярко-красный серафим. Образ Христа также напоминает свечу. Свеча и фигура Христа определяют основную вертикальную ось композиции; вместе с горизонтальным ложем Богоматери образуется крест – символ Христовой победы, Воскресения, Торжества жизни над смертью. Палаты с двух сторон фланкируют композицию, словно направляя наше внимание к центру, к действию, происходящему у ложа. Сконцентрированное, несколько затиснутое пространство разделяется как бы на две зоны, как реальность, разделенная на два пласта: видимый и умопостигаемый. В первом – апостолы, пришедшие проститься с умирающей Богородицей, во втором – явление Христа с душой Марии на руках в виде запеленатого младенца. Рядом с Христом два святителя – это Иаков Брат Господень и Иерофей Афинский (оба мученики, жившие в 1 веке). Первое, что бросается в глаза – странный темный, иссиня-черный цвет мандорлы, окружающей фигуру Христа. Мандорла – знак божественной славы, света, сияния, которое сопровождает Христа. Почему же Феофан пишет мандорлу темно-синей, почти черной?
Обратимся вновь к исихастской традиции. Отцы-исихасты называют божественный свет – сверхсветлой тьмой, уча, что в глубине своей свет этот непроницаем так же, как и непознаваем Бог. Этот неприступный свет может восприниматься человеком как темнота. Свет ослепляет человека и встреча с ним многими подвижниками воспринималась как вхождение в мрак. Вспомним, что Павел на пути в Дамаск был ослеплен этим светом.. (Деян. 22:6-11). Об этом пишут св. Симеон Новый Богослов, Григорий Палама и другие мистики и богословы. На темном фоне мандорлы ярко выделяется фигура Христа в золотых одеждах и над Его головой огненный серафим ярко-красного цвета – здесь Феофан остается верен любви к экспрессивным приемам.
#Богословие_иконы
Обратимся вновь к исихастской традиции. Отцы-исихасты называют божественный свет – сверхсветлой тьмой, уча, что в глубине своей свет этот непроницаем так же, как и непознаваем Бог. Этот неприступный свет может восприниматься человеком как темнота. Свет ослепляет человека и встреча с ним многими подвижниками воспринималась как вхождение в мрак. Вспомним, что Павел на пути в Дамаск был ослеплен этим светом.. (Деян. 22:6-11). Об этом пишут св. Симеон Новый Богослов, Григорий Палама и другие мистики и богословы. На темном фоне мандорлы ярко выделяется фигура Христа в золотых одеждах и над Его головой огненный серафим ярко-красного цвета – здесь Феофан остается верен любви к экспрессивным приемам.
#Богословие_иконы
О раскрытии царствия Божия внутрь
Это же о чем? О проявляющихся по временам в душе, самоусиленно и самотрудно ищущей Бога, невольных, глубоких и неудержимых влечениях к Богу. Понятнее будет, если скажем: о том, что бывает с душею, и как нам надобно держать себя, когда крепко захочется помолиться, или когда потянет на молитву. Это испытывают все в большей или меньшей степени, и на переходе от самотрудного искания к живому богообщению, и по достижении его. Состояние это похоже на то, в каком бывает человек, когда о чем либо задумывается. Задумавшийся уходит внутрь себя и сосредотачивается в своей душе, не обращая внимания на свою внешнюю обстановку, на лица, вещи и события. Тоже и здесь: только там-дело ума, а здесь-дело сердца. Находит влечение к Богу, душа собирается в себя и становится пред лице Бога, и, или изливает пред Ним свои надежды, и болезни сердечные, как Анна, матерь Самуилова, или славословит Его, как Пресвятая Дева Мария, или стоит пред Ним в изумлении, как часто стоял св. Апостол Павел. Тут все своеличные действования – мысли, намерения, прекращаются, и все внешнее отходит от внимания. Душе самой не хочется заниматься ничем посторонним. Бывает это и в церкви, и дома на молитвенном правиле, или при чтении и размышлении; может быть даже во время каких либо внешних занятий, и среди общества. Но во всех случаях оно не зависит от произвола. Однажды испытавший это влечение может помнить о нем, желать повторения его, напрягаться к нему; но сам своим усилием не привлечет его: оно находит. Произволу остается одно: когда найдет, не позволяй себе расстраивать его, а попекись, сколько сил есть, дать ему простор побольше побыть в тебе. Можно назвать это проявлениями настоящего молитвенного духа, или ощущениями приближения Божия, которые в руках благодати, руководящей ревнителя о спасении, суть воспитательные приемы. В них предуказывается, чего надобно искать и домогаться; и вместе свидетельствуется, что труды искания, доселе подъятые, не пропадают даром, и тем возгревается ревность к неутомимейшему исканию. Душе говорится этим: «видишь, что есть из-за чего трудиться, – трудись же!» И как это случается обычнее после крутых актов самоотвержения, выражающихся в особых произвольных лишениях, или в делах благотворения, или занятиях благочестия, сопровождаемых внутри актами положения себя в руки Божии, или предания себя Божию попечению и Божию водительству, то и внушается собирать побольше таких актов, и дело искания быстрее придет к концу. Конец же искания тот, чтоб это временное состояние сделалось постоянным, не в том, конечно, виде, но в том же существе дела. Когда это придет, тогда в душе совершится раскрытие царствия Божия.
#свт_Феофан_Затворник
Это же о чем? О проявляющихся по временам в душе, самоусиленно и самотрудно ищущей Бога, невольных, глубоких и неудержимых влечениях к Богу. Понятнее будет, если скажем: о том, что бывает с душею, и как нам надобно держать себя, когда крепко захочется помолиться, или когда потянет на молитву. Это испытывают все в большей или меньшей степени, и на переходе от самотрудного искания к живому богообщению, и по достижении его. Состояние это похоже на то, в каком бывает человек, когда о чем либо задумывается. Задумавшийся уходит внутрь себя и сосредотачивается в своей душе, не обращая внимания на свою внешнюю обстановку, на лица, вещи и события. Тоже и здесь: только там-дело ума, а здесь-дело сердца. Находит влечение к Богу, душа собирается в себя и становится пред лице Бога, и, или изливает пред Ним свои надежды, и болезни сердечные, как Анна, матерь Самуилова, или славословит Его, как Пресвятая Дева Мария, или стоит пред Ним в изумлении, как часто стоял св. Апостол Павел. Тут все своеличные действования – мысли, намерения, прекращаются, и все внешнее отходит от внимания. Душе самой не хочется заниматься ничем посторонним. Бывает это и в церкви, и дома на молитвенном правиле, или при чтении и размышлении; может быть даже во время каких либо внешних занятий, и среди общества. Но во всех случаях оно не зависит от произвола. Однажды испытавший это влечение может помнить о нем, желать повторения его, напрягаться к нему; но сам своим усилием не привлечет его: оно находит. Произволу остается одно: когда найдет, не позволяй себе расстраивать его, а попекись, сколько сил есть, дать ему простор побольше побыть в тебе. Можно назвать это проявлениями настоящего молитвенного духа, или ощущениями приближения Божия, которые в руках благодати, руководящей ревнителя о спасении, суть воспитательные приемы. В них предуказывается, чего надобно искать и домогаться; и вместе свидетельствуется, что труды искания, доселе подъятые, не пропадают даром, и тем возгревается ревность к неутомимейшему исканию. Душе говорится этим: «видишь, что есть из-за чего трудиться, – трудись же!» И как это случается обычнее после крутых актов самоотвержения, выражающихся в особых произвольных лишениях, или в делах благотворения, или занятиях благочестия, сопровождаемых внутри актами положения себя в руки Божии, или предания себя Божию попечению и Божию водительству, то и внушается собирать побольше таких актов, и дело искания быстрее придет к концу. Конец же искания тот, чтоб это временное состояние сделалось постоянным, не в том, конечно, виде, но в том же существе дела. Когда это придет, тогда в душе совершится раскрытие царствия Божия.
#свт_Феофан_Затворник
Forwarded from Центр «Хризма»
Уважаемые читатели, пожалуйста, примите участие в опросе. В 2022 г., возможно, состоится вторая встреча Патриарха Московского и всея Руси с Папой Римским. На Ваш взгляд, такая встреча:
Final Results
17%
Принесёт в основном пользу Русской Православной Церкви.
39%
Причинит преимущественно вред Русской Православной Церкви.
25%
Будет иметь и положительные, и негативные последствия (примерно в равной мере).
19%
Иное / затрудняюсь ответить (можно указать Ваш вариант через обратную связь или в комментариях)
«Отец Иероним с другими русскими келлиотами в числе 35 человек в 1838 году отправился на наемном судне в Иерусалим на поклонение. В числе келлиотов был один из военных фельдфебелей необыкновенно вздорного характера, со всеми почти разругался и ни с кем не мог жить. Когда же и на судне также не мог вести себя мирно, то один пустынник ему заметил, что-де вот если бы он поговорил с отцом Иеронимом, указывая ему на духовника, то тот усмирил бы его. Это келлиота заинтересовало, и он стал искать случая заговорить с ним. Случай представился, и они заговорили, сидя на палубе судна. Пустынник из фельдфебелей рассказал отцу Иерониму свою жизнь и что он по своему характеру не может больше жить на Афоне и из Иерусалима намерен проехать в Россию. Но отец Иероним, напротив, посоветовал ему возвратиться на Афон и устроиться на какой-либо каливе, жить без товарищей, одному, на совет же к нему приходить чрез две недели. Пустынник этот, Иоанн, послушался и по совету отца Иеронима поселился один на каливе, пищей имел только сухари и чрез две недели приходил на совет к отцу Иерониму.
По некотором времени, упражняясь молитвою Иисусовой в воздержании с самоукорением и во всякой добродетели, он пришел в великое сокрушение и смирение духа и получил от Господа дар непрестанной молитвы и плача. От воздержания же великого он до того ослаб, что по приходе к отцу Иерониму в монастырь дрожал и не мог говорить. Тогда отец Иероним приказал своему келейнику отцу Никодиму по приходе того прежде напоить его чаем с хлебом, а потом принял его к себе. Отец Иероним так выразился о нем своему ученику отцу Никодиму: “Ты как можно лучше принимай этого пустынника, ибо он помогает нам своими молитвами духовную жизнь проводить”. Услыхав такой отзыв о том, отец Никодим попросил отца Иеронима рассказать ему о его дарованиях и потом попросил и сам заниматься упражнением в молитве и самоукорении, что и получил. А так как он любил празднословить, то по благословению отца Иеронима носил во рту камень, чтобы молчать. И вот сей отец Никодим чрез постоянное упражнение в молитве и самоукорении получил дар слез и непрестанную молитву, так что глаза у него были всегда от плача красные. Он после говорил отцу Иерониму, что плачет, когда хочет. Камень же однажды проглотил, но ничего не потерпел от него».
Вот плоды духовные отца Иеронима, свидетельствующие о его высоком благодатном устроении.
Из жизнеописания игумена Иеронима (Соломенцова) - духовника Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне
#Великая_стража
#иеросхимонах_Иероним_Соломенцов
По некотором времени, упражняясь молитвою Иисусовой в воздержании с самоукорением и во всякой добродетели, он пришел в великое сокрушение и смирение духа и получил от Господа дар непрестанной молитвы и плача. От воздержания же великого он до того ослаб, что по приходе к отцу Иерониму в монастырь дрожал и не мог говорить. Тогда отец Иероним приказал своему келейнику отцу Никодиму по приходе того прежде напоить его чаем с хлебом, а потом принял его к себе. Отец Иероним так выразился о нем своему ученику отцу Никодиму: “Ты как можно лучше принимай этого пустынника, ибо он помогает нам своими молитвами духовную жизнь проводить”. Услыхав такой отзыв о том, отец Никодим попросил отца Иеронима рассказать ему о его дарованиях и потом попросил и сам заниматься упражнением в молитве и самоукорении, что и получил. А так как он любил празднословить, то по благословению отца Иеронима носил во рту камень, чтобы молчать. И вот сей отец Никодим чрез постоянное упражнение в молитве и самоукорении получил дар слез и непрестанную молитву, так что глаза у него были всегда от плача красные. Он после говорил отцу Иерониму, что плачет, когда хочет. Камень же однажды проглотил, но ничего не потерпел от него».
Вот плоды духовные отца Иеронима, свидетельствующие о его высоком благодатном устроении.
Из жизнеописания игумена Иеронима (Соломенцова) - духовника Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне
#Великая_стража
#иеросхимонах_Иероним_Соломенцов
При произнесении этой проповеди, на новый год пришёлся Праздник Обрезания Господня и день памяти святителя Василия Великого.
-------------------------------------------------
Ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа (1Кор. 2:2).
Ныне у нас Новый год; это, без сомнения, все вы знаете, слушатели. Ныне память иже во святых отца нашего Василия Великого; и это тоже редкие не знают. Но какой еще ныне праздник? Едва ли все из вас это знают. Да, многие, как мне известно, не знают, что ныне еще по плоти обрезание Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Видите, слушатели, какого важного обстоятельства из жизни Иисуса Христа не знают, не помнят некоторые из христиан. От чего это? От неразумия? Без намерения?..
Впрочем, не из этого одного случая видно неведение или забвение христиан об Иисусе Христе – подобных случаев немало. Взгляните, например, в ином доме на иконы святые: икона Спасителя или не первое между ними занимает место, или даже вовсе нет ее. Это тоже от неразумия? Без намерения?.. Посмотрите у некоторых на книги: всяких книг увидите много, и духовных, и светских, а Евангелия Господа нашего Иисуса Христа или нет вовсе у них, или оно лежит где-нибудь далеко. И это также от неразумия? Без намерения?..
А почитайте книги нынешние, светские книги, так часто и в таком множестве издаваемые ныне для просвещения людей, для распространения между ними света истины. О Иисусе Христе или ни слова в них не говорится, или, если где неизбежно было сказать о Нем, говорится в таких выражениях, что не скоро поймешь, что писатель хотел сказать тут о Иисусе Христе, точно он боялся назвать Его настоящим именем, Господом и Богом Иисусом Христом. Ужели и это от неразумия? Без намерения?.. Или послушайте, когда иные христиане говорят между собой где-нибудь, дома или в беседах, в собраниях, в обществе… Об Иисусе Христе едва ли и там услышите, куда собираются рассуждать о предметах важных, об усовершенствовании людей, об их умственном и нравственном образовании, а в других собраниях, мирских… о, там странным, почти неприличным показалось бы для многих, если бы кто произнес имя Господа Бога нашего Иисуса Христа!.. Ужели и это тоже от неразумия? Без намерения?..
Ах, слушатели-христиане, от чего бы и почему бы это неведение или забвение о Иисусе Христе ни происходило – от неразумия ли или от разума, положим, что и от неразумия, – но как же христианину не разуметь, как же не знать Иисуса Христа? Или как же, разумея Иисуса Христа, не помнить, забывать о Нем! Ведь Его мы и должны знать всего больше и помнить всего чаще; ведь весь наш ум мы должны употреблять на познание Его, всю нашу память на памятование о Нем. В этом-то ведь и состоит истинное просвещение наше, в этом-то и есть истинный свет, чтобы знать и помнить Иисуса Христа, Его жизнь, Его учение, Его дела. Мы и учиться всему должны для того только, чтобы лучше познать Иисуса Христа. Бесполезны все наши познания, когда мы при них Иисуса Христа не знаем; тьма – наше просвещение, когда оно нас ко Иисусу Христу не приводит.
-------------------------------------------------
Ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа (1Кор. 2:2).
Ныне у нас Новый год; это, без сомнения, все вы знаете, слушатели. Ныне память иже во святых отца нашего Василия Великого; и это тоже редкие не знают. Но какой еще ныне праздник? Едва ли все из вас это знают. Да, многие, как мне известно, не знают, что ныне еще по плоти обрезание Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Видите, слушатели, какого важного обстоятельства из жизни Иисуса Христа не знают, не помнят некоторые из христиан. От чего это? От неразумия? Без намерения?..
Впрочем, не из этого одного случая видно неведение или забвение христиан об Иисусе Христе – подобных случаев немало. Взгляните, например, в ином доме на иконы святые: икона Спасителя или не первое между ними занимает место, или даже вовсе нет ее. Это тоже от неразумия? Без намерения?.. Посмотрите у некоторых на книги: всяких книг увидите много, и духовных, и светских, а Евангелия Господа нашего Иисуса Христа или нет вовсе у них, или оно лежит где-нибудь далеко. И это также от неразумия? Без намерения?..
А почитайте книги нынешние, светские книги, так часто и в таком множестве издаваемые ныне для просвещения людей, для распространения между ними света истины. О Иисусе Христе или ни слова в них не говорится, или, если где неизбежно было сказать о Нем, говорится в таких выражениях, что не скоро поймешь, что писатель хотел сказать тут о Иисусе Христе, точно он боялся назвать Его настоящим именем, Господом и Богом Иисусом Христом. Ужели и это от неразумия? Без намерения?.. Или послушайте, когда иные христиане говорят между собой где-нибудь, дома или в беседах, в собраниях, в обществе… Об Иисусе Христе едва ли и там услышите, куда собираются рассуждать о предметах важных, об усовершенствовании людей, об их умственном и нравственном образовании, а в других собраниях, мирских… о, там странным, почти неприличным показалось бы для многих, если бы кто произнес имя Господа Бога нашего Иисуса Христа!.. Ужели и это тоже от неразумия? Без намерения?..
Ах, слушатели-христиане, от чего бы и почему бы это неведение или забвение о Иисусе Христе ни происходило – от неразумия ли или от разума, положим, что и от неразумия, – но как же христианину не разуметь, как же не знать Иисуса Христа? Или как же, разумея Иисуса Христа, не помнить, забывать о Нем! Ведь Его мы и должны знать всего больше и помнить всего чаще; ведь весь наш ум мы должны употреблять на познание Его, всю нашу память на памятование о Нем. В этом-то ведь и состоит истинное просвещение наше, в этом-то и есть истинный свет, чтобы знать и помнить Иисуса Христа, Его жизнь, Его учение, Его дела. Мы и учиться всему должны для того только, чтобы лучше познать Иисуса Христа. Бесполезны все наши познания, когда мы при них Иисуса Христа не знаем; тьма – наше просвещение, когда оно нас ко Иисусу Христу не приводит.