О молитве Иисусовой словесной, умно и сердечно совершаемой.
Святитель Феофан Затворник
1) "Об устной. В сокращенном слове она говорится так: "Господи, помилуй". "Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешнаго", а в полном так: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго".
В начале она произносится большею частию принужденно и неохотно, и по мере упражнения и себя к ней принуждения, если только есть решительное намерение посредством молитвы с помощью Божией благодати умалить всесторонния страсти, она от частаго в ней упражнения, по мере умаления страстей, время от времени будет делаться легче, приятнее и желательнее.
При устной молитве всевозможно стараться держать разум в словах молитвы, говорить неспешно, все внимание сосредоточивая в мыслях, выражаемых словами, а когда ум будет увлекаться в посторонния мысли, без смущения опять вводить его в слова молитвы. Неразсеянность уму дается не скоро, и не тогда как захотим, а когда смиримся и когда Бог благоволит. Сей Божий дар временем не определяется, ниже количеством молитв, а сердечным смирением и Христовой благодатию и всегда ним себя к ней понуждением. Из устной внимательной молитвы бывает переход к молитве умной, которая называется так тогда, когда одним умом к Богу устремляемся или зрим Бога...
2) "Об умной молитве. При умной молитве необходимо должно держать внимание в сердце пред Господом. По мере нашаго усердия и смиреннаго тщания в молитве дарует Бог первое дарование уму нашему - собранность и сосредоточенность в молитве. Когда внимание к Господу делается неотходным, то оно есть внимание благодатное; а наше собственное внимание всегда бывает принужденное. От такой умной молитвы бывает переход к сердечной внутренней молитве, если только есть опытный учитель, очень удобный и свободный. Когда чувствами сердца с Богом бываем, а любовь к Богу сердце дополняет, тогда такая молитва носит название сердечной.
3) "О молитве внутренней сердечной. В Евангелии изречено: "аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе и возьмет крест свой" (тф. 16, 24.). Если применить эти слова к делу молитвы, то они будут означать следующее: кто хочет законно подвизаться в молитвенном подвиге, пусть прежде отвергнется своей воли и собственных разумений, а потом понесет крест, то есть труд тот душевный и телесный, который неизбежен при этом подвиге. Предав себя всецело неусыпному попечению Божию, надо смиренно и благодушно переносить этот труд ради истиннаго блага, которое даруется усердному молитвеннику от Бога во свое ему время, когда Бог Своею благодатию положит пределы нашему уму и уставит его неподвижно с памятью Божиею в сердце. Когда подобное стояние ума сделается как нечто естественное и постояное, оно носит у отцов название "соединение ума с сердцем"; при таком устроении уму уже не бывает желания быть вне сердца, напротив того, если по каким-либо обстоятельствам или многою беседою удержан будет он вне сердечнаго внимания, то у него бывает неудержимое желание опять возвратиться внутрь себя с какою-то духовною жаждою, и с новым усердием опять заняться созиданием свояго внутренняго дома. При таком сердечном устроении у человека из головы переходит все внутрь сердца, и тогда как бы некий умный свет озаряет его всю внутренность, и что он ни делает, ни говорит, ни помышляет, все делается с полным сознанием и вниманием. Он может ясно видеть тогда, какия приходят к нему помыслы, намерения и желания и охотно понуждает ум, сердце и волю на послушание Христово, на исполнение всякой Божией и отеческой заповеди; всякое же уклонение от них заглаждает чувством сердечнаго покаяния и сокрушения с непритворным жалением и с приболезненным смиренным припаданием к Богу, прося и ожидая свыше помощи к своей немощи. И Бог, смотря на такое его смирение, не лишает его Своей благодати.
Буди вам известно, что умносердечная молитва приходит в сердце иным скоро, а иным не скоро. Я знаю трех лиц: одному пришла, как только было сказано в самый этот час; другому пришла через шесть месяцев; третьему - через десять месяцев; а одному великому старцу - через два года.
Святитель Феофан Затворник
1) "Об устной. В сокращенном слове она говорится так: "Господи, помилуй". "Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешнаго", а в полном так: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго".
В начале она произносится большею частию принужденно и неохотно, и по мере упражнения и себя к ней принуждения, если только есть решительное намерение посредством молитвы с помощью Божией благодати умалить всесторонния страсти, она от частаго в ней упражнения, по мере умаления страстей, время от времени будет делаться легче, приятнее и желательнее.
При устной молитве всевозможно стараться держать разум в словах молитвы, говорить неспешно, все внимание сосредоточивая в мыслях, выражаемых словами, а когда ум будет увлекаться в посторонния мысли, без смущения опять вводить его в слова молитвы. Неразсеянность уму дается не скоро, и не тогда как захотим, а когда смиримся и когда Бог благоволит. Сей Божий дар временем не определяется, ниже количеством молитв, а сердечным смирением и Христовой благодатию и всегда ним себя к ней понуждением. Из устной внимательной молитвы бывает переход к молитве умной, которая называется так тогда, когда одним умом к Богу устремляемся или зрим Бога...
2) "Об умной молитве. При умной молитве необходимо должно держать внимание в сердце пред Господом. По мере нашаго усердия и смиреннаго тщания в молитве дарует Бог первое дарование уму нашему - собранность и сосредоточенность в молитве. Когда внимание к Господу делается неотходным, то оно есть внимание благодатное; а наше собственное внимание всегда бывает принужденное. От такой умной молитвы бывает переход к сердечной внутренней молитве, если только есть опытный учитель, очень удобный и свободный. Когда чувствами сердца с Богом бываем, а любовь к Богу сердце дополняет, тогда такая молитва носит название сердечной.
3) "О молитве внутренней сердечной. В Евангелии изречено: "аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе и возьмет крест свой" (тф. 16, 24.). Если применить эти слова к делу молитвы, то они будут означать следующее: кто хочет законно подвизаться в молитвенном подвиге, пусть прежде отвергнется своей воли и собственных разумений, а потом понесет крест, то есть труд тот душевный и телесный, который неизбежен при этом подвиге. Предав себя всецело неусыпному попечению Божию, надо смиренно и благодушно переносить этот труд ради истиннаго блага, которое даруется усердному молитвеннику от Бога во свое ему время, когда Бог Своею благодатию положит пределы нашему уму и уставит его неподвижно с памятью Божиею в сердце. Когда подобное стояние ума сделается как нечто естественное и постояное, оно носит у отцов название "соединение ума с сердцем"; при таком устроении уму уже не бывает желания быть вне сердца, напротив того, если по каким-либо обстоятельствам или многою беседою удержан будет он вне сердечнаго внимания, то у него бывает неудержимое желание опять возвратиться внутрь себя с какою-то духовною жаждою, и с новым усердием опять заняться созиданием свояго внутренняго дома. При таком сердечном устроении у человека из головы переходит все внутрь сердца, и тогда как бы некий умный свет озаряет его всю внутренность, и что он ни делает, ни говорит, ни помышляет, все делается с полным сознанием и вниманием. Он может ясно видеть тогда, какия приходят к нему помыслы, намерения и желания и охотно понуждает ум, сердце и волю на послушание Христово, на исполнение всякой Божией и отеческой заповеди; всякое же уклонение от них заглаждает чувством сердечнаго покаяния и сокрушения с непритворным жалением и с приболезненным смиренным припаданием к Богу, прося и ожидая свыше помощи к своей немощи. И Бог, смотря на такое его смирение, не лишает его Своей благодати.
Буди вам известно, что умносердечная молитва приходит в сердце иным скоро, а иным не скоро. Я знаю трех лиц: одному пришла, как только было сказано в самый этот час; другому пришла через шесть месяцев; третьему - через десять месяцев; а одному великому старцу - через два года.
И это почему так бывает одному Богу только известно.
Еще ведайте, что прежде истребления страстей молитва бывает иная и иная по очищении сердца от страстей: первая есть помощница при очищении сердца от страстей; а вторая есть как бы некий духовный залог будущаго блаженства. Делайте так: когда почувствуете вхождение ума в сердце и воздействие молитвы: то давайте полную свободу такой молитве, удаляя все неблагоприятное ей; и пока она будет - ничего другаго не делайте. Когда же не чувствуете такаго влечения, тогда молитесь молитвою устною с поклонами, стараясь всячески внимание держать в сердце пред лицем Господа. Разогреется сердце и при таком образе молитвования. Трезвитесь и бодрствуйте, а особенно во время умносердечной молитвы. Никто так Богу не благоугоден, как тот, кто занимается правильно умносердечной молитвою. Когда вам неудобно, или времени нет упражняться в молитве, то всевозможно храните в себе при всяком вашем занятии молитвенный дух, т.е. имейте в памяти Бога и всячески напрягайтесь умными очами зреть Его пред собою со страхом и любовию, и, чувствуя Его пред собою сущим, с благоговейной покорностью во всех своих делах предавайте себя Его вседержительству, всемогуществу, всезрительству и всеведению так, чтобы во всяком вашем деле, слове и помышлении памятовался Бог и Его святая воля.
Вот в чем состоит сокращенно дух молитвенный. Необходимо должно сей дух иметь любителю молитвы, и насколько возможно всегдашним сердечным вниманием подводить свое разумение под Божие хотение и всецело предать себя Божию разуму и Божию хотению.
- Всячески надо стоять против духа произвольности, или желания и позывов действовать, ничем не стесняясь. Сей дух нашептывает: это мне не под силу, на это у меня времени недостает, или за это браться мне еще не время, надо погодить, или - обязанности послушания препятствуют, и многое подобное. Кто слушает его, тот никогда не навыкнет молитве. - В содружестве с сим духом состоит дух самооправдания, который приступает и начинает действовать после того, как кто-либо, увлекшись духом произвольнаго самочиния, сделает что-либо такое, за что совесть безпокоит его. Тогда дух самооправдания разныя употребляет извороты, чтобы обмануть совесть, и неправость свою выставить правостию.
- Бог да сохранит вас от сих злых духов.
(№ 844. письмо 937. вып. 5. стр. 11.)
#святитель_Феофан_Затворник #умнаямолитва #трезвение
Еще ведайте, что прежде истребления страстей молитва бывает иная и иная по очищении сердца от страстей: первая есть помощница при очищении сердца от страстей; а вторая есть как бы некий духовный залог будущаго блаженства. Делайте так: когда почувствуете вхождение ума в сердце и воздействие молитвы: то давайте полную свободу такой молитве, удаляя все неблагоприятное ей; и пока она будет - ничего другаго не делайте. Когда же не чувствуете такаго влечения, тогда молитесь молитвою устною с поклонами, стараясь всячески внимание держать в сердце пред лицем Господа. Разогреется сердце и при таком образе молитвования. Трезвитесь и бодрствуйте, а особенно во время умносердечной молитвы. Никто так Богу не благоугоден, как тот, кто занимается правильно умносердечной молитвою. Когда вам неудобно, или времени нет упражняться в молитве, то всевозможно храните в себе при всяком вашем занятии молитвенный дух, т.е. имейте в памяти Бога и всячески напрягайтесь умными очами зреть Его пред собою со страхом и любовию, и, чувствуя Его пред собою сущим, с благоговейной покорностью во всех своих делах предавайте себя Его вседержительству, всемогуществу, всезрительству и всеведению так, чтобы во всяком вашем деле, слове и помышлении памятовался Бог и Его святая воля.
Вот в чем состоит сокращенно дух молитвенный. Необходимо должно сей дух иметь любителю молитвы, и насколько возможно всегдашним сердечным вниманием подводить свое разумение под Божие хотение и всецело предать себя Божию разуму и Божию хотению.
- Всячески надо стоять против духа произвольности, или желания и позывов действовать, ничем не стесняясь. Сей дух нашептывает: это мне не под силу, на это у меня времени недостает, или за это браться мне еще не время, надо погодить, или - обязанности послушания препятствуют, и многое подобное. Кто слушает его, тот никогда не навыкнет молитве. - В содружестве с сим духом состоит дух самооправдания, который приступает и начинает действовать после того, как кто-либо, увлекшись духом произвольнаго самочиния, сделает что-либо такое, за что совесть безпокоит его. Тогда дух самооправдания разныя употребляет извороты, чтобы обмануть совесть, и неправость свою выставить правостию.
- Бог да сохранит вас от сих злых духов.
(№ 844. письмо 937. вып. 5. стр. 11.)
#святитель_Феофан_Затворник #умнаямолитва #трезвение
Forwarded from СЛОВО
Сегодня одна из самых распространенных жалоб современных православных христиан – это рассеянность на молитве. Этому способствуют несколько причин: нежелание напрягать духовные силы, усталость, навыкнувшие тексты, непонятность некоторых церковнославянских слов. Но основной фактор, мешающий молиться – это отвлечённые помыслы, которые назойливо лезут в сознание. Из святоотеческой литературы мы знаем, что это может быть и действие падших духов, и наши собственные суетные мысли.
Для того, чтобы проиллюстрировать это явление хочется привести сравнение из мира аудиосистем. Можно представить, что наше сознание подобно системе стереозаписи, которая состоит из двух основных «дорожек» – мыслительной и говорительной. Другими словами, человек способен говорить или читать одно, а думать – совершенно о другом. Причём, оба эти процесса могут идти параллельно. Так у нас получается и во время молитвы. Когда мы читаем вслух или произносим заученные наизусть тексты, что происходит у нас с молитвенными правилами, то наш ум может находить себе другие занятие, например, подумать о житейском.
По сути, задача христианина состоит в том, чтобы заполнить молитвой обе «дорожки» своего сознания. Когда мы молимся знакомыми текстами из домашнего молитвослова, то умственно также нужно запускать молитву. Конечно, в идеале, чтобы одна и та же молитва шла по той и другой «дорожке», что требует очень серьёзных усилий внимания. Как правило, мыслительная «дорожка» в скором времени начнёт отслаиваться и уходить в сторону.
В таком случае подойдёт что-то краткое, например, Иисусова молитва или усечённый её вариант «Господи, помилуй». Вот тут на помощь придут чётки для механического отсчёта, которые могут стать неким аналогом метронома, чтобы не потерять нить молитвы. Короче говоря, православному монашеству давно известно о всех этих маленьких аскетических хитростях. Приятного поста и внимательной молитвы!
Для того, чтобы проиллюстрировать это явление хочется привести сравнение из мира аудиосистем. Можно представить, что наше сознание подобно системе стереозаписи, которая состоит из двух основных «дорожек» – мыслительной и говорительной. Другими словами, человек способен говорить или читать одно, а думать – совершенно о другом. Причём, оба эти процесса могут идти параллельно. Так у нас получается и во время молитвы. Когда мы читаем вслух или произносим заученные наизусть тексты, что происходит у нас с молитвенными правилами, то наш ум может находить себе другие занятие, например, подумать о житейском.
По сути, задача христианина состоит в том, чтобы заполнить молитвой обе «дорожки» своего сознания. Когда мы молимся знакомыми текстами из домашнего молитвослова, то умственно также нужно запускать молитву. Конечно, в идеале, чтобы одна и та же молитва шла по той и другой «дорожке», что требует очень серьёзных усилий внимания. Как правило, мыслительная «дорожка» в скором времени начнёт отслаиваться и уходить в сторону.
В таком случае подойдёт что-то краткое, например, Иисусова молитва или усечённый её вариант «Господи, помилуй». Вот тут на помощь придут чётки для механического отсчёта, которые могут стать неким аналогом метронома, чтобы не потерять нить молитвы. Короче говоря, православному монашеству давно известно о всех этих маленьких аскетических хитростях. Приятного поста и внимательной молитвы!
Молитвенные правила - это необходимый для нас кнут
"В том, что «молитва рождается от любви», и вся тайна и все объяснение молитвы. Можно прочитывать множество акафистов и тысячи раз перебирать за день четки, но, не имея любви, т.е. скорби о людях, еще не начать молиться. И так «не начать» можно всю жизнь. Поэтому Антоний Великий говорил: «Возлюбим скорбь, чтобы приобрести Бога». Он не говорил: «будем искать скорбь», но возлюбим ее, потому что, хотим мы этого или нет, – она есть чаша, подносимая нам Христом, и в этой чаше мы приобщаемся молитве.
Вне же скорби о людях мы имеем еще не молитву, но только «исполнение правила». И исполнение правила хорошо и необходимо, но только тогда, когда знаешь, что это только средство, а не цель т.е. оно понимается как только кнут для ленивого раба.
И четки (т.е. «счетки») тоже только «погоняло» для тварей, находящихся под тенью первородного греха. Никак нельзя ждать для молитвы какого-то особенного молитвенного «настроения». Надо брать кнут своего правила и грубо гнать себя им на молитву. Но зачем же хвалиться кнутом? Кнут надо скрывать, как нечто весьма несовершенное. Сидит человек на берегу и удит рыбу. Все тихо и благополучно, все по рыболовному уставу, красивый поплавок покачивается на воде. А не знает человек, что крючка внизу нет, и поплавок поэтому только одна «химера», и все его ужение – одна фикция. Таким благополучным поплавком бывает для некоторых их молитвенное правило. Только на крючке страдания выуживается любовь".
#Сергей_Фудель
"В том, что «молитва рождается от любви», и вся тайна и все объяснение молитвы. Можно прочитывать множество акафистов и тысячи раз перебирать за день четки, но, не имея любви, т.е. скорби о людях, еще не начать молиться. И так «не начать» можно всю жизнь. Поэтому Антоний Великий говорил: «Возлюбим скорбь, чтобы приобрести Бога». Он не говорил: «будем искать скорбь», но возлюбим ее, потому что, хотим мы этого или нет, – она есть чаша, подносимая нам Христом, и в этой чаше мы приобщаемся молитве.
Вне же скорби о людях мы имеем еще не молитву, но только «исполнение правила». И исполнение правила хорошо и необходимо, но только тогда, когда знаешь, что это только средство, а не цель т.е. оно понимается как только кнут для ленивого раба.
И четки (т.е. «счетки») тоже только «погоняло» для тварей, находящихся под тенью первородного греха. Никак нельзя ждать для молитвы какого-то особенного молитвенного «настроения». Надо брать кнут своего правила и грубо гнать себя им на молитву. Но зачем же хвалиться кнутом? Кнут надо скрывать, как нечто весьма несовершенное. Сидит человек на берегу и удит рыбу. Все тихо и благополучно, все по рыболовному уставу, красивый поплавок покачивается на воде. А не знает человек, что крючка внизу нет, и поплавок поэтому только одна «химера», и все его ужение – одна фикция. Таким благополучным поплавком бывает для некоторых их молитвенное правило. Только на крючке страдания выуживается любовь".
#Сергей_Фудель
На монашеский постриг будущего священномученика Серафима (Звездинского)
[Серафим (Звездинский; 1883-1937), священномученик. В миру Николай Иванович Звездинский, родился в Москве в семье священника, в 3 года остался без матери. Окончил ДУ, ДС и МДА (1909), во время учебы принял постриг и посвящение во иеромонаха. Преподавал в Вифанской семинарии, затем в МДА. В те годы, вспоминал владыка, «я молился за каждого своего ученика. Вынимал за каждого частицу на проскомидии, и это, видимо, чувствовали они своими душами». Жил он строго, много молился и постился: супа 8 ложек, по числу слов молитвы Иисусовой. Маленькие порции обедаделил пополам. Возведен в сан архимандрита (1914) и назначен помощником наместника Чудова мон-ря. После закрытия обители (1918) о. Серафим вместе с еп. Арсением (Жадановским) проживали в подмосковном скиту у схиигум. Фамари (Марджановой). Ежедневное совершение литургии навсегда сроднило их. Всю жизнь они считали потерянными дни, в которые не смогли служили литургию. Епископскую хиротонию о. Серафима совершал патриарх Тихон (1920), давший ему свое напутствие: «Иди путем апостольским... где придется пешком - пешком иди. Нигде ничем никогда не смущайся. Неудобств не бойся, все терпи. Как ты думаешь, даром разве кадят архиерею трижды-по-трижды? Нет, недаром. За многие труды и подвиги, за исповеднические его болезни и хранение до крови веры православной». Во время первого ареста (1922), находясь в Бутырской тюрьме, вл. Серафим написал акафист Страждущему Христу Спасителю: «В несении креста спасительного, десницею Твоею мне ниспосланного, укрепи меня, вконец изнемогающего». Приговор - 3 года ссылки в Усть-Сысольск (Сыктывкар), по этапу отправлялись три владыки: Серафим (Звездинский), Афанасий (Сахаров) и Николай (Ярушевич). После ссылки вл. Серафим жил в Аносиной пуст., в Дивееве, в г. Меленки (1925-1932). Новый арест и ссылка в Казахстан (1932—1935). Последний арест (1937), Ишимская тюрьма НКВД, приговор к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 26.08.1937. Епископ Серафим канонизирован на Соборе 2000 г. Память 13/26.08]
благословил его старец прп. Алексий Зосимовский, а прп. Герман (Гомзин), в то время игумен Зосимовой пустыни, преподал ему наставление: «Будь воином Христовым, чувствуй себя всегда стоящим в строю перед лицом Начальника твоего, Спасителя Бога... Сердцем чувствуй, зри Его близ себя. Весь будь в струнку... Знаешь, как солдат стоит в строю, — начальник отошел... воин не видит его, но чувствует его присутствие и стоит начеку, так и ты не забывай, что Бог всегда с тобой!» Спустя годы, уже будучи епископом, приехал владыка Серафим к своему старцу Алексию, тот пророчески благословил его темно-красным, как кровь, крестом и прочитал тропарь священномученику, в котором сказано: «Слово истины исправляя, и веры ради пострадал еси даже до крове». Шел 1922 год. Молодой епископ в разговоре с братией Зосимовой пустыни тоже предрек грядущее: «Схиигумен Герман великий за вас молитвенник, его молитвами все живете здесь. Но скажу вам: как только охладеет рука схиигумена Германа и не будет перебирать с молитвою четки, все вы рассыпетесь и никого здесь не останется». Через полгода старец Герман скончался, а еще через три месяца закрыта была обитель.
[Серафим (Звездинский; 1883-1937), священномученик. В миру Николай Иванович Звездинский, родился в Москве в семье священника, в 3 года остался без матери. Окончил ДУ, ДС и МДА (1909), во время учебы принял постриг и посвящение во иеромонаха. Преподавал в Вифанской семинарии, затем в МДА. В те годы, вспоминал владыка, «я молился за каждого своего ученика. Вынимал за каждого частицу на проскомидии, и это, видимо, чувствовали они своими душами». Жил он строго, много молился и постился: супа 8 ложек, по числу слов молитвы Иисусовой. Маленькие порции обедаделил пополам. Возведен в сан архимандрита (1914) и назначен помощником наместника Чудова мон-ря. После закрытия обители (1918) о. Серафим вместе с еп. Арсением (Жадановским) проживали в подмосковном скиту у схиигум. Фамари (Марджановой). Ежедневное совершение литургии навсегда сроднило их. Всю жизнь они считали потерянными дни, в которые не смогли служили литургию. Епископскую хиротонию о. Серафима совершал патриарх Тихон (1920), давший ему свое напутствие: «Иди путем апостольским... где придется пешком - пешком иди. Нигде ничем никогда не смущайся. Неудобств не бойся, все терпи. Как ты думаешь, даром разве кадят архиерею трижды-по-трижды? Нет, недаром. За многие труды и подвиги, за исповеднические его болезни и хранение до крови веры православной». Во время первого ареста (1922), находясь в Бутырской тюрьме, вл. Серафим написал акафист Страждущему Христу Спасителю: «В несении креста спасительного, десницею Твоею мне ниспосланного, укрепи меня, вконец изнемогающего». Приговор - 3 года ссылки в Усть-Сысольск (Сыктывкар), по этапу отправлялись три владыки: Серафим (Звездинский), Афанасий (Сахаров) и Николай (Ярушевич). После ссылки вл. Серафим жил в Аносиной пуст., в Дивееве, в г. Меленки (1925-1932). Новый арест и ссылка в Казахстан (1932—1935). Последний арест (1937), Ишимская тюрьма НКВД, приговор к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 26.08.1937. Епископ Серафим канонизирован на Соборе 2000 г. Память 13/26.08]
благословил его старец прп. Алексий Зосимовский, а прп. Герман (Гомзин), в то время игумен Зосимовой пустыни, преподал ему наставление: «Будь воином Христовым, чувствуй себя всегда стоящим в строю перед лицом Начальника твоего, Спасителя Бога... Сердцем чувствуй, зри Его близ себя. Весь будь в струнку... Знаешь, как солдат стоит в строю, — начальник отошел... воин не видит его, но чувствует его присутствие и стоит начеку, так и ты не забывай, что Бог всегда с тобой!» Спустя годы, уже будучи епископом, приехал владыка Серафим к своему старцу Алексию, тот пророчески благословил его темно-красным, как кровь, крестом и прочитал тропарь священномученику, в котором сказано: «Слово истины исправляя, и веры ради пострадал еси даже до крове». Шел 1922 год. Молодой епископ в разговоре с братией Зосимовой пустыни тоже предрек грядущее: «Схиигумен Герман великий за вас молитвенник, его молитвами все живете здесь. Но скажу вам: как только охладеет рука схиигумена Германа и не будет перебирать с молитвою четки, все вы рассыпетесь и никого здесь не останется». Через полгода старец Герман скончался, а еще через три месяца закрыта была обитель.
После первого ареста владыка был сослан в заброшенный поселок в трехстах верстах от Усть-Сысольска. Здесь он устроил домовую церковь и каждый день совершал литургию, днем уединялся на молитву в ближайший лес. «Ежедневная уставная служба занимала все свободное время. Святитель-изгнанник предавался молитве за свою паству... Служил строго по уставу, который был для него как драгоценнейший перл, боялся уронить и одно слово; если что пропустит или собьется, заново начинал читать, восполнял. Литургию считал своей жизнью». Тщательно совершал он все богослужения суточного круга. «С утра — правило к литургии, затем литургия, чтение Священного Писания. После обеда — девятый час, повечерие, три канона и акафист, а в шесть часов — вечерня и утреня. Вечером — молитвы на сон грядущим. Затем, оставшись один, владыка справлял пятисотницу и свое монашеское правило». Священное Писание он читал по правилу прп. Серафима — прочитывал за неделю четыре Евангелия, апостольские Деяния и Послания. Ветхий Завет читал по нескольку глав в день.
К литургии у владыки Серафима всегда было особое отношение. В 1925 году, когда он поселился в Борисоглебской Аносиной пустыни, у него возобновились приступы тяжелой болезни печени. От боли он иной раз по девять часов лежал без сознания. Тем не менее литургию продолжал совершать ежедневно. Год спустя владыка переселился в Дивеево. Здесь в течение долгого времени игумения Александра не разрешала ссыльному архиерею служить в храме. Только после упорных просьб дозволила она очистить для службы подвальный храм. Владыка продолжал служить ежедневно. После закрытия Дивеевской обители он уехал в городок Меленки во Владимирской области. Строгость требований к себе не снижалась, несмотря на состояние здоровья и возраст. На первой неделе поста он просил никого не приезжать к нему. Уединялся в келье, с домашними до пятницы не говорил, ничего не вкушал, даже Святые Тайны не запивал теплотой. Ночью ежедневно в два часа служил полунощницу. Ночью же читал свое правило...
И вот снова ссылки. В Алма-Ате начались тяжелые сердечные приступы. «Чуть ли не каждые два дня бегали за врачом: казалось, владыка умирает... Нарывы, ревматизм,зубная боль, малярия... Отец хозяйки собирал милостыню. Вернувшись домой, доставал лучшие куски и прянички из мешочка, делился с владыкой. Епископ брат и благодарил: “Спасибо, дедушка”». Скудость и нищета... В Уральске в маленькой хатке владыка устроил келью-церковь и вновь начал служить постоянно, но вскоре заболел малярией. «Страшные приступы повторялись ежедневно, хина не помогала. Он терял сознание и приходил в себя лишь через несколько часов. Врач каждый раз предупреждал о возможности смертельного исхода...»
Ссыльная жизнь в Ишиме. Прежде всего владыка устроил домашнюю церковь, и жизнь пошла обычным порядком: молитва утром, литургия, чай, отдых, чтение Священного Писания, чай, вечерняя служба, небольшой ужин, вечерние молитвы. На ночь владыка затворялся, продолжая молитву и чтение.
В памяти людей, знавших священномученика Серафима, запечатлелся один и тот же образ: «Служение литургии было для него основным делом всей жизни». Сам владыка оставил такую запись: «Весь смысл жизни сей земной не в чем ином, как в постоянном приуготовлении себя к принятию Святых Тайн Христовых, молитвенном подвиге, воздержании, чистосердечном покаянии. В таковом приготовлении к Святым Тайнам и в самом причащении Святых Животворящих Тайн Христовых заключается весь смысл жизни христианина. Христианин должен причащаться наивозможно чаще».
#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков
К литургии у владыки Серафима всегда было особое отношение. В 1925 году, когда он поселился в Борисоглебской Аносиной пустыни, у него возобновились приступы тяжелой болезни печени. От боли он иной раз по девять часов лежал без сознания. Тем не менее литургию продолжал совершать ежедневно. Год спустя владыка переселился в Дивеево. Здесь в течение долгого времени игумения Александра не разрешала ссыльному архиерею служить в храме. Только после упорных просьб дозволила она очистить для службы подвальный храм. Владыка продолжал служить ежедневно. После закрытия Дивеевской обители он уехал в городок Меленки во Владимирской области. Строгость требований к себе не снижалась, несмотря на состояние здоровья и возраст. На первой неделе поста он просил никого не приезжать к нему. Уединялся в келье, с домашними до пятницы не говорил, ничего не вкушал, даже Святые Тайны не запивал теплотой. Ночью ежедневно в два часа служил полунощницу. Ночью же читал свое правило...
И вот снова ссылки. В Алма-Ате начались тяжелые сердечные приступы. «Чуть ли не каждые два дня бегали за врачом: казалось, владыка умирает... Нарывы, ревматизм,зубная боль, малярия... Отец хозяйки собирал милостыню. Вернувшись домой, доставал лучшие куски и прянички из мешочка, делился с владыкой. Епископ брат и благодарил: “Спасибо, дедушка”». Скудость и нищета... В Уральске в маленькой хатке владыка устроил келью-церковь и вновь начал служить постоянно, но вскоре заболел малярией. «Страшные приступы повторялись ежедневно, хина не помогала. Он терял сознание и приходил в себя лишь через несколько часов. Врач каждый раз предупреждал о возможности смертельного исхода...»
Ссыльная жизнь в Ишиме. Прежде всего владыка устроил домашнюю церковь, и жизнь пошла обычным порядком: молитва утром, литургия, чай, отдых, чтение Священного Писания, чай, вечерняя служба, небольшой ужин, вечерние молитвы. На ночь владыка затворялся, продолжая молитву и чтение.
В памяти людей, знавших священномученика Серафима, запечатлелся один и тот же образ: «Служение литургии было для него основным делом всей жизни». Сам владыка оставил такую запись: «Весь смысл жизни сей земной не в чем ином, как в постоянном приуготовлении себя к принятию Святых Тайн Христовых, молитвенном подвиге, воздержании, чистосердечном покаянии. В таковом приготовлении к Святым Тайнам и в самом причащении Святых Животворящих Тайн Христовых заключается весь смысл жизни христианина. Христианин должен причащаться наивозможно чаще».
#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков
Человек любит быть Богом. Это показывает гуманизм. Но никто из богов не компрометировал себя так страшно, как человекобог. Он не мог осмыслить ни смерти, ни страдания, ни жизни. Может ли тогда человек быть спокоен и удовлетворен таким богом? Не ощущает ли человек, как пиявка смерти жадно сосет зеницу души его и всякого иного человека? И еще хвалится человеком!
Кто, как стеной, обложил себя человеком, не найдет ни покоя, ни мира мятежному своему уму: он не вошел в тихое пристанище. Все пути человеческие ведут ко гробу; в нем собираются, в нем остаются, в нем и завершаются; в нем все узлы остаются неразвязанными. Тут только наконец человек ощущает немощь своего разума, своей воли и своего сердца. Немощь и банкротство. И это банкротство заставляет его идти далее человека, превыше человека, к более высокому и крепкому, чем человек, существу: к Всебытию, Всесмыслу и Всеосмыслителю. Тогда он болезненно и со всей силой ощущает, что человек – это то, что требует своего довершения, дополнения. Человек начат, но недовершен. Все человеческое стремление к прогрессу, к знанию, все его поиски чего-либо превышающего человека показывают, что человек, оставаясь собой только со своей природой, недостаточен для самого себя и недоувлетворен. Он – «стрела, тоскующая» по тому берегу, по тому человеку, более полному и совершенному, по Богочеловеку.
#прп_Иустин_Попович
Кто, как стеной, обложил себя человеком, не найдет ни покоя, ни мира мятежному своему уму: он не вошел в тихое пристанище. Все пути человеческие ведут ко гробу; в нем собираются, в нем остаются, в нем и завершаются; в нем все узлы остаются неразвязанными. Тут только наконец человек ощущает немощь своего разума, своей воли и своего сердца. Немощь и банкротство. И это банкротство заставляет его идти далее человека, превыше человека, к более высокому и крепкому, чем человек, существу: к Всебытию, Всесмыслу и Всеосмыслителю. Тогда он болезненно и со всей силой ощущает, что человек – это то, что требует своего довершения, дополнения. Человек начат, но недовершен. Все человеческое стремление к прогрессу, к знанию, все его поиски чего-либо превышающего человека показывают, что человек, оставаясь собой только со своей природой, недостаточен для самого себя и недоувлетворен. Он – «стрела, тоскующая» по тому берегу, по тому человеку, более полному и совершенному, по Богочеловеку.
#прп_Иустин_Попович
Слово 10. К тем, которые живут во грехах неисправимо, но ежедневно исполняют каноны и молитвы, установленные святыми отцами, и этим надеются спастись
Святые и преподобные Отцы составили много различных молитв, и все они имеют одно содержание и одну цель: ими мы исповедуемся Владыке всех в преждесодеянных нами грехах и просим в них прощения себе и, чтобы нам отстать от них, и на будущее время утвердиться страхом Господним, и жить благоугодно пред Ним, по Его святым заповедям, а которые достигли совершенства, и пришли в меру возраста Христова, как говорит Апостол: Дондеже достигнем вси в соединение веры и познания Сына Божия, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф.4:13), – те просят получить силу и просвещение Божественного разума. Да будет же известно нам, благочестивым, что пока мы пребываем во грехе, то есть, в преступлении божественных заповедей Христа-Бога, то, хотя бы и все молитвы преподобных, и тропари, и кондаки, и молебные каноны ежедневно и во все часы прочитывали, – мы этим ничего не достигли. Ибо Сам Владыка Христос, как бы укоряя нас и поношая, говорит нам: Что Мя зовете: Господи, Господи, и не творите, яже Аз глаголю? (Лк. 6:46), то есть: пока живете в преступлении Моих заповедей, до тех пор вы напрасно призываете Меня многими и продолжительными молитвами. Одна только есть благоприятная Ему и благоугодная молитва, это молитва деятельная, заключающаяся в том, чтобы всею душою отстать навсегда от всякого нарушенья святых Его заповедей и утверждаться затем в страхе Его, творя всякую правду, с радостию духовною и нелицемерною любовью.
#прп_Максим_Грек
Святые и преподобные Отцы составили много различных молитв, и все они имеют одно содержание и одну цель: ими мы исповедуемся Владыке всех в преждесодеянных нами грехах и просим в них прощения себе и, чтобы нам отстать от них, и на будущее время утвердиться страхом Господним, и жить благоугодно пред Ним, по Его святым заповедям, а которые достигли совершенства, и пришли в меру возраста Христова, как говорит Апостол: Дондеже достигнем вси в соединение веры и познания Сына Божия, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф.4:13), – те просят получить силу и просвещение Божественного разума. Да будет же известно нам, благочестивым, что пока мы пребываем во грехе, то есть, в преступлении божественных заповедей Христа-Бога, то, хотя бы и все молитвы преподобных, и тропари, и кондаки, и молебные каноны ежедневно и во все часы прочитывали, – мы этим ничего не достигли. Ибо Сам Владыка Христос, как бы укоряя нас и поношая, говорит нам: Что Мя зовете: Господи, Господи, и не творите, яже Аз глаголю? (Лк. 6:46), то есть: пока живете в преступлении Моих заповедей, до тех пор вы напрасно призываете Меня многими и продолжительными молитвами. Одна только есть благоприятная Ему и благоугодная молитва, это молитва деятельная, заключающаяся в том, чтобы всею душою отстать навсегда от всякого нарушенья святых Его заповедей и утверждаться затем в страхе Его, творя всякую правду, с радостию духовною и нелицемерною любовью.
#прп_Максим_Грек
Однажды преподобный Паисий Афонский, как он сам рассказывал, уединившись в своей отшельнической келье, исполнял монашеское правило. В тишине сердце было настроено на тихую, мирную, внимательную молитву. В какой-то момент душа преподобного стала мягко переходить в состояние созерцания, и он увидел Нетварный Свет, который заполнил собой все пространство кельи и самого Паисия. Он, этот Свет, пронизывал, наполнял все существо преподобного миром и неэкзальтированным, тихим блаженством, которое приводило святого в состояние кротости и смирения.
Сколько длилось это состояние созерцания Нетварного Света Божия, отец Паисий не мог сказать. После посещения благодати он стал приходить понемногу в себя, присел на стул. Взял со стола стакан с водой и попил, потом через какое-то время что-то скушал… и заплакал. Заплакал оттого, что буквально некоторое время назад он был весь пронизан неземной благодатью и вдруг, только еще она отошла, как он потянулся к таким простым, земным вещам, как ястие и питие.
Преподобный после опыта посещения Духом Святым пережил очень остро и больно свое человечество, которое требует своего.
«Я, прах и пепел, – рассуждал отец Паисий, – должен был после встречи с Господом забыть не только о еде, но и о самом себе. Ну какой я все же еще земной…»
Посещение Божие бедного человека всегда сопровождается чувством своего недостоинства и глубокого покаяния, в отличие от прелестных бесовских состояний, которые искушают подвижника мнением о себе, о своем достоинстве.
Приводя этот пример, хочу остановиться на другом моменте, а именно на том, что и преподобный Паисий, и все великие отцы Церкви отмечали, что во время прихода обильной благодати в состоянии созерцания всегда теряли счет времени или, лучше сказать, выходили из времени. Соединяясь с Господом, в состоянии обожения они входили в Его свойства, одним из которых является пребывание вне времени. Ныне и присно, и во веки веков неизменно. Сколько человек пребывает в исступлении, – может, день, может быть, пять минут, – он не понимает. У Господа один день как тысяча лет и тысяча лет как один день.
#протоиерей_Сергий_Баранов
Сколько длилось это состояние созерцания Нетварного Света Божия, отец Паисий не мог сказать. После посещения благодати он стал приходить понемногу в себя, присел на стул. Взял со стола стакан с водой и попил, потом через какое-то время что-то скушал… и заплакал. Заплакал оттого, что буквально некоторое время назад он был весь пронизан неземной благодатью и вдруг, только еще она отошла, как он потянулся к таким простым, земным вещам, как ястие и питие.
Преподобный после опыта посещения Духом Святым пережил очень остро и больно свое человечество, которое требует своего.
«Я, прах и пепел, – рассуждал отец Паисий, – должен был после встречи с Господом забыть не только о еде, но и о самом себе. Ну какой я все же еще земной…»
Посещение Божие бедного человека всегда сопровождается чувством своего недостоинства и глубокого покаяния, в отличие от прелестных бесовских состояний, которые искушают подвижника мнением о себе, о своем достоинстве.
Приводя этот пример, хочу остановиться на другом моменте, а именно на том, что и преподобный Паисий, и все великие отцы Церкви отмечали, что во время прихода обильной благодати в состоянии созерцания всегда теряли счет времени или, лучше сказать, выходили из времени. Соединяясь с Господом, в состоянии обожения они входили в Его свойства, одним из которых является пребывание вне времени. Ныне и присно, и во веки веков неизменно. Сколько человек пребывает в исступлении, – может, день, может быть, пять минут, – он не понимает. У Господа один день как тысяча лет и тысяча лет как один день.
#протоиерей_Сергий_Баранов
В 1945 году, после окончания десятилетних мытарств, вернувшись из лагерей и ссылок, митрополит Николай (Могилевский)
[Николай Алма-Атинский (Могилевский; 1877-1955), Священноисповедник. В миру Феодосий Никифорович, родился в Екатеринославской губ. в семье псаломщика, большого знатока церковного пения. Окончил местную ДС, поступил в Нилову пуст. Тверской епарх. (1903), где принял монашеский постриг (1904) и был рукоположен в священный сан (1905). Окончил МДА (1911), рукоположен во епископа Стародубского (1919). Арестован (1925) как непримиримый борец с обновленчеством, за этим арестом, как и за дальнейшими (1932, 1941), последовали годы тюрем, лагерей и ссылок. После десяти (в общей сложности) лет заключения назначен на Алма-Атинскую кафедру (1945), которой управлял до самой своей кончины (12/25.10.1955). Возведен всан митрополита (1955). За десять лет служения владыка Николай возродил духовную жизнь как в Алма-Ате, где после 1937 г. не было ни одного действующего храма, так и во всем Казахстане. Выдающийся пастырь, он стяжал горячую любовь своей обширной паствы. На погребение почившего святителя собралось 40 000 человек. Митр. Николай канонизирован на Соборе 2000 г., святые мощи исповедника почивают в Никольском соборе г. Алма-Аты, где засвидетельствованы многократные случаи проявления его благодатной помощи]
был назначен на Алма-Атинскую кафедру. По воспоминаниям знавших его, владыка много занимался с народом. Вечерами после службы разучивались с прихожанами молитвы и песнопения, большую часть всенощной пел сам народ. Владыка старался служить как можно чаще, богослужения совершал с максимальной приближенностью к монастырскому уставу. Несмотря на то, что владыке уже шел в то время семидесятый год, он с юношеской легкостью полагал земные поклоны. На службах люди не замечали, как идет время. Всенощные продолжались более четырех часов, но никто не утомлялся и не уходил. Владыка горел духом, и это горение передавалось духовенству и всему народу, а храм бывал переполнен. Из-за тесноты люди даже взбирались на архиерейскую кафедру, а владыка на попытки иподиаконов оттеснить народ возражал: «Не надо, нужно радоваться, что народа так много!»
Благословение народа после литургии длилось иногда более часа, и все это время народ пел вместе с владыкой. В будни на утрене он сам неспешно читал каноны, любил службы с чтением акафистов. Имея дар слез, владыка Николай особенно плакал при совершении литургии, и молитвенное горение его духа передавалось сослужашим. Столь же трепетными были его келейные молитвы. Дома, облачившись в простую монашескую мантию, владыка слезно молился ночами. Он составил особую молитву за всех христиан Отечества нашего, которую включил в свое келейное правило. Келейница мать Вера каждое утро вешала возле аналоя сухие полотенца и забирала омоченные слезами.
Владыка со всеми был по-отечески прост. Он никогда никому не приказывал — всегда просил. Если дело было серьезное, то просил со слезами. И было стыдно не выполнить его просьбу. Пища владыки была чрезвычайно проста, он ел все, что ему предлагали, только в очень малом количестве. В первую, Крестопоклонную и Страстную седмицы Великого поста его обед составляли — один кусочек ржаного хлеба, одна картофелина, один небольшой огурчик и стакан чая без сахара. В остальные недели Великого поста он разрешал себе поесть суп, не заправленный постным маслом. В первую неделю Великого поста владыка проводил всю службу за псаломщика, сам читал и регентовал на клиросе. Удивительно было видеть это усердное уставное служение, когда семидесятилетний старец выстаивает длинную постовую службу, даже не переступив с ноги на ногу. Канон свт. Андрея Критского всегда целиком читал сам.
[Николай Алма-Атинский (Могилевский; 1877-1955), Священноисповедник. В миру Феодосий Никифорович, родился в Екатеринославской губ. в семье псаломщика, большого знатока церковного пения. Окончил местную ДС, поступил в Нилову пуст. Тверской епарх. (1903), где принял монашеский постриг (1904) и был рукоположен в священный сан (1905). Окончил МДА (1911), рукоположен во епископа Стародубского (1919). Арестован (1925) как непримиримый борец с обновленчеством, за этим арестом, как и за дальнейшими (1932, 1941), последовали годы тюрем, лагерей и ссылок. После десяти (в общей сложности) лет заключения назначен на Алма-Атинскую кафедру (1945), которой управлял до самой своей кончины (12/25.10.1955). Возведен всан митрополита (1955). За десять лет служения владыка Николай возродил духовную жизнь как в Алма-Ате, где после 1937 г. не было ни одного действующего храма, так и во всем Казахстане. Выдающийся пастырь, он стяжал горячую любовь своей обширной паствы. На погребение почившего святителя собралось 40 000 человек. Митр. Николай канонизирован на Соборе 2000 г., святые мощи исповедника почивают в Никольском соборе г. Алма-Аты, где засвидетельствованы многократные случаи проявления его благодатной помощи]
был назначен на Алма-Атинскую кафедру. По воспоминаниям знавших его, владыка много занимался с народом. Вечерами после службы разучивались с прихожанами молитвы и песнопения, большую часть всенощной пел сам народ. Владыка старался служить как можно чаще, богослужения совершал с максимальной приближенностью к монастырскому уставу. Несмотря на то, что владыке уже шел в то время семидесятый год, он с юношеской легкостью полагал земные поклоны. На службах люди не замечали, как идет время. Всенощные продолжались более четырех часов, но никто не утомлялся и не уходил. Владыка горел духом, и это горение передавалось духовенству и всему народу, а храм бывал переполнен. Из-за тесноты люди даже взбирались на архиерейскую кафедру, а владыка на попытки иподиаконов оттеснить народ возражал: «Не надо, нужно радоваться, что народа так много!»
Благословение народа после литургии длилось иногда более часа, и все это время народ пел вместе с владыкой. В будни на утрене он сам неспешно читал каноны, любил службы с чтением акафистов. Имея дар слез, владыка Николай особенно плакал при совершении литургии, и молитвенное горение его духа передавалось сослужашим. Столь же трепетными были его келейные молитвы. Дома, облачившись в простую монашескую мантию, владыка слезно молился ночами. Он составил особую молитву за всех христиан Отечества нашего, которую включил в свое келейное правило. Келейница мать Вера каждое утро вешала возле аналоя сухие полотенца и забирала омоченные слезами.
Владыка со всеми был по-отечески прост. Он никогда никому не приказывал — всегда просил. Если дело было серьезное, то просил со слезами. И было стыдно не выполнить его просьбу. Пища владыки была чрезвычайно проста, он ел все, что ему предлагали, только в очень малом количестве. В первую, Крестопоклонную и Страстную седмицы Великого поста его обед составляли — один кусочек ржаного хлеба, одна картофелина, один небольшой огурчик и стакан чая без сахара. В остальные недели Великого поста он разрешал себе поесть суп, не заправленный постным маслом. В первую неделю Великого поста владыка проводил всю службу за псаломщика, сам читал и регентовал на клиросе. Удивительно было видеть это усердное уставное служение, когда семидесятилетний старец выстаивает длинную постовую службу, даже не переступив с ноги на ногу. Канон свт. Андрея Критского всегда целиком читал сам.
Владыка Николай не допускал спешки. Как-то раз он приехал в собор в половине седьмого вечера, а вечерня, которая началась в шесть часов, уже почти отошла. «Давайте-ка начнем сначала, - сказал владыка, — к божественной службе так небрежно относиться нельзя». Встал на клирос и пел с певчими всю службу. Он любил простое молитвенное пение, сам прекрасно канонаршил, читал так отчетливо, что каждое слово было слышно в любом конце храма. Часто он сам руководил общенародным пением в храме. Владыка не только требовал строгого исполнения устава, но всегда разъяснял смысл богослужений, почему нужно петь или читать именно то, а не иное».
#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков
#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков