6. Как пищу принимать
Что сказать об утробе, царице страстей? Если можешь умертвить ее или полумертвою сделать, не давай ослабы. Одолела она меня, возлюбленне, и я служу ей как раб и данник. Она содейственница бесов и обиталище страстей. Чрез нее бывает падение наше и чрез нее восстание, когда она благочинствует. Чрез нее потеряли мы и первое и второе божественное достоинство. Ибо после растления, древле бывшего, мы обновлены во Христе; но се ныне опять отпали мы от Бога, чрез пренебрежение заповедей, кои сохраняют и возращают благодать в преуспеянии, хотя не сознавая сего, возносимся, мняся с Богом быти.
В деле питания телесного большое бывает различие, как сказали отцы: иному мало, а другому много требуется для поддержания естественных сил своих, и каждый удовлетворяется пищей по силам своим и навыку. Но безмолвствующий всегда должен быть голодующим, не давая себе пищи до сыта. Ибо когда стомах отягчен бывает и ум чрез то помутится, тогда не может человек творить молитву крепко и чисто; но под действием испарения от многих брашен клонимый ко сну вожделевает поскорее лечь соснуть, – от чего бесчисленные мечтания во сне наполняют ум. Итак, желающему спасение улучить и нудящему себя Господа ради жить безмолвно, хлеба, как полагаю, достаточно литры (три четверти фунта), воды или вина в день три или четыре чаши, и прочих снедей, какие случаются, вкусить понемногу, не допуская себя до насыщения, чтоб таким мудрым употреблением пищи, т.е. вкушением от всех снедей, с одной стороны избегнуть кичения, с другой не показать гнушения Божиими творениями, зело добрыми, за все благодаря Бога. Таково рассуждение благоразумных! Немощным же в вере воздержание от снедей более полезно и Апостол таковым повелел «зелье ясти» (Рим. 14, 2), так как они не веруют, что Бог сохранит их. Что же тебе сказать? Ты попросил правила, а оно обычно тяжело особенно тебе старому. Юнейшие не могут удерживать всегда вес в меру, а ты как удержишь это? Тебе надо свободно действовать в приятии пищи. Когда будешь побеждаем, раскаиваясь зазрев себя, – и новые употребляй усилия. И не переставай так поступать всегда, падая и восставая и при этом себя одного укоряя, а не другого кого, – и будешь иметь покой, премудро падениями стяжая себе победу; однако же не преступай предела, который мы положили впереди, – и довлеет ти: ибо не укрепляют столько тела прочие снеди, как хлеб и вода. Почему Пророк, другое все ни во что не считая, сказал только: «сыне человече! яждь весом хлеб твой и воду мерою пий» (Иезек. 4, 9 и т.д.). Три предела имеет пищи вкушение: воздержание, доволь и сытость. Воздержание есть алкать немного и поевши; доволь – ни алкать, ни отягощаться; сытость – отягощаться немного. А по насыщении и еще есть – дверь есть чревобесия, коей входит блуд. Ты же, зная сие наверное, по силе своей избирай себе лучшее, не преступая пределов: ибо совершенным свойственно и то, чтоб, по Апостолу, «и насыщаться и алкать, и во всем мощным быть» (Филип. 4, 12. 13).
Перевод: #свт_Феофан_Затворник
#прп_Григорий_Синаит
Что сказать об утробе, царице страстей? Если можешь умертвить ее или полумертвою сделать, не давай ослабы. Одолела она меня, возлюбленне, и я служу ей как раб и данник. Она содейственница бесов и обиталище страстей. Чрез нее бывает падение наше и чрез нее восстание, когда она благочинствует. Чрез нее потеряли мы и первое и второе божественное достоинство. Ибо после растления, древле бывшего, мы обновлены во Христе; но се ныне опять отпали мы от Бога, чрез пренебрежение заповедей, кои сохраняют и возращают благодать в преуспеянии, хотя не сознавая сего, возносимся, мняся с Богом быти.
В деле питания телесного большое бывает различие, как сказали отцы: иному мало, а другому много требуется для поддержания естественных сил своих, и каждый удовлетворяется пищей по силам своим и навыку. Но безмолвствующий всегда должен быть голодующим, не давая себе пищи до сыта. Ибо когда стомах отягчен бывает и ум чрез то помутится, тогда не может человек творить молитву крепко и чисто; но под действием испарения от многих брашен клонимый ко сну вожделевает поскорее лечь соснуть, – от чего бесчисленные мечтания во сне наполняют ум. Итак, желающему спасение улучить и нудящему себя Господа ради жить безмолвно, хлеба, как полагаю, достаточно литры (три четверти фунта), воды или вина в день три или четыре чаши, и прочих снедей, какие случаются, вкусить понемногу, не допуская себя до насыщения, чтоб таким мудрым употреблением пищи, т.е. вкушением от всех снедей, с одной стороны избегнуть кичения, с другой не показать гнушения Божиими творениями, зело добрыми, за все благодаря Бога. Таково рассуждение благоразумных! Немощным же в вере воздержание от снедей более полезно и Апостол таковым повелел «зелье ясти» (Рим. 14, 2), так как они не веруют, что Бог сохранит их. Что же тебе сказать? Ты попросил правила, а оно обычно тяжело особенно тебе старому. Юнейшие не могут удерживать всегда вес в меру, а ты как удержишь это? Тебе надо свободно действовать в приятии пищи. Когда будешь побеждаем, раскаиваясь зазрев себя, – и новые употребляй усилия. И не переставай так поступать всегда, падая и восставая и при этом себя одного укоряя, а не другого кого, – и будешь иметь покой, премудро падениями стяжая себе победу; однако же не преступай предела, который мы положили впереди, – и довлеет ти: ибо не укрепляют столько тела прочие снеди, как хлеб и вода. Почему Пророк, другое все ни во что не считая, сказал только: «сыне человече! яждь весом хлеб твой и воду мерою пий» (Иезек. 4, 9 и т.д.). Три предела имеет пищи вкушение: воздержание, доволь и сытость. Воздержание есть алкать немного и поевши; доволь – ни алкать, ни отягощаться; сытость – отягощаться немного. А по насыщении и еще есть – дверь есть чревобесия, коей входит блуд. Ты же, зная сие наверное, по силе своей избирай себе лучшее, не преступая пределов: ибо совершенным свойственно и то, чтоб, по Апостолу, «и насыщаться и алкать, и во всем мощным быть» (Филип. 4, 12. 13).
Перевод: #свт_Феофан_Затворник
#прп_Григорий_Синаит
«Любить Бога никакие дела не мешают»
— Суета мешает…
— Старец Силуан говорит: «Любить Бога никакие дела не мешают».
— А применимо ли это понятие к нашей современной жизни, особенно мирской? Ведь наш век «отмечен» особой суетой и безверием. Слышит ли современных людей Бог? Доступна ли им сегодня та «живая» молитва, о которой Вы говорите?
— Иногда мы спускаемся с гор в селение, останавливаемся у мирских людей, общаемся со здешними многонациональными жителями. И порой мы просто удивляемся, насколько в таких осуетившихся, казалось бы, до предела людях теплится живая, искренняя вера. Бывает, заходит речь о житейских делах и скорбях, и простая мирская женщина говорит:
— Я пошла, помолилась, и Господь дал то-то и то-то.
Другая ей говорит:
— Как это Бог может нас услышать?
Но первая с уверенностью отвечает:
— Я стояла (столько-то времени), молилась, и Бог меня не услышит? Этого не может быть!
И, действительно, видишь: она получает то, что просила.
А вот конкретный пример, как молилась одна молодая женщина. Когда мы однажды спустились в селение, она рассказала нам следующую историю: «В один из вечеров сидели мы на кухне, было нас человек десять[1]. Они разговаривают между собой, а я сижу на стуле, смотрю на иконы и молюсь внутренне, Иисусову молитву читаю[2]. Вдруг все как бы подернулось какой-то дымкой, я никого не стала видеть и никого не стала слышать. А молитва — такая сладкая и приятная… И вдруг за окном раздался голос: „У-у-у! Христиане, кому вы молитесь!.. вы бумажке молитесь!.. кому вы молитесь!..“ Я встрепенулась, смотрю на всех — думала, что все слышат.
— Вы что-нибудь слышали?
— Нет, мы ничего не слышали. А что?
И я поняла, что кроме меня никто этого голоса не слышал» [Относительно бесовского вопля необходимо сделать дополнительное пояснение. Эта женщина, ее сестра и брат были соблазняемы иеговистами и даже склонились к общению с ними. Согласно их учения, они уже начали смотреть на иконы без веры и должного почитания, но после нескольких наших бесед все же начали возвращаться в лоно Православной Церкви. Потому-то раздраженный бес и кричал за окном (прим. автора)].
Вот пример женщины-мирянки, которая, при ее искреннем желании молиться живо, получила такую молитву. Господь нелицеприятно дал ей этот опыт.
Господь слышит каждого человека, будь то монах, мирянин или неофит (т. е. новоначальный) — лишь бы человек искренне обращался к Богу. В какой форме — или Иисусову молитву он читает, или Псалтирь читает, или по молитвослову утренние и вечерние молитвы — это не столь важно. Нужна только искренняя, сердечная непосредственность, можно сказать, детская обращенность к Богу. И Бог, будучи нашим Отцом, принимает наше обращение сердца [Только нужно следить за тем, чтобы высказываемые нами желания были бы угодными Богу (прим. автора)].
#монах_Константин
— Суета мешает…
— Старец Силуан говорит: «Любить Бога никакие дела не мешают».
— А применимо ли это понятие к нашей современной жизни, особенно мирской? Ведь наш век «отмечен» особой суетой и безверием. Слышит ли современных людей Бог? Доступна ли им сегодня та «живая» молитва, о которой Вы говорите?
— Иногда мы спускаемся с гор в селение, останавливаемся у мирских людей, общаемся со здешними многонациональными жителями. И порой мы просто удивляемся, насколько в таких осуетившихся, казалось бы, до предела людях теплится живая, искренняя вера. Бывает, заходит речь о житейских делах и скорбях, и простая мирская женщина говорит:
— Я пошла, помолилась, и Господь дал то-то и то-то.
Другая ей говорит:
— Как это Бог может нас услышать?
Но первая с уверенностью отвечает:
— Я стояла (столько-то времени), молилась, и Бог меня не услышит? Этого не может быть!
И, действительно, видишь: она получает то, что просила.
А вот конкретный пример, как молилась одна молодая женщина. Когда мы однажды спустились в селение, она рассказала нам следующую историю: «В один из вечеров сидели мы на кухне, было нас человек десять[1]. Они разговаривают между собой, а я сижу на стуле, смотрю на иконы и молюсь внутренне, Иисусову молитву читаю[2]. Вдруг все как бы подернулось какой-то дымкой, я никого не стала видеть и никого не стала слышать. А молитва — такая сладкая и приятная… И вдруг за окном раздался голос: „У-у-у! Христиане, кому вы молитесь!.. вы бумажке молитесь!.. кому вы молитесь!..“ Я встрепенулась, смотрю на всех — думала, что все слышат.
— Вы что-нибудь слышали?
— Нет, мы ничего не слышали. А что?
И я поняла, что кроме меня никто этого голоса не слышал» [Относительно бесовского вопля необходимо сделать дополнительное пояснение. Эта женщина, ее сестра и брат были соблазняемы иеговистами и даже склонились к общению с ними. Согласно их учения, они уже начали смотреть на иконы без веры и должного почитания, но после нескольких наших бесед все же начали возвращаться в лоно Православной Церкви. Потому-то раздраженный бес и кричал за окном (прим. автора)].
Вот пример женщины-мирянки, которая, при ее искреннем желании молиться живо, получила такую молитву. Господь нелицеприятно дал ей этот опыт.
Господь слышит каждого человека, будь то монах, мирянин или неофит (т. е. новоначальный) — лишь бы человек искренне обращался к Богу. В какой форме — или Иисусову молитву он читает, или Псалтирь читает, или по молитвослову утренние и вечерние молитвы — это не столь важно. Нужна только искренняя, сердечная непосредственность, можно сказать, детская обращенность к Богу. И Бог, будучи нашим Отцом, принимает наше обращение сердца [Только нужно следить за тем, чтобы высказываемые нами желания были бы угодными Богу (прим. автора)].
#монах_Константин
Господи, в покаянии приими мя
За все грехи человеческие каюсь пред Тобою, Господи многомилостивый. Посмотри, семя всех грехов в крови моей! Усердием своим и милостью Твоею, сна не ведая, искореняю злое семя сие. Чтобы не плевелы, а пшеницу приносила нива Господня.
Каюсь за всех обремененных, изнемогающих под тяжестью бремени своего и не умеющих принести заботы свои Тебе. Немощному человеку и малое бремя невыносимо, для Тебя же горы бед словно комок снега, брошенный в печку раскаленную.
Каюсь за всех болящих, ибо болезнь – плод греха. Из души, очищенной покаянием, вместе с грехом и болезнь исчезает, и Ты в нее вселяешься, Здравие вечное.
Каюсь за всех неверующих, которые от неверия своего обременяют себя и ближних болезнями и заботами.
За всех хулящих Тебя каюсь; не знают они, что хулят Хозяина, что питает и одевает их.
Каюсь за всех человекоубийц, отнимающих чужие жизни ради сохранения своей. Прости им, Многомилостивый, ибо не ведают, что творят. Не ведают они, что одна жизнь и один человек во вселенной. Вот и режут они половину сердца, чтобы другую сохранить. Ах, как мертвы те, кто отрезает полсердца для себя!
За клятвопреступников каюсь, ибо они суть самоубийцы.
За всех грабящих братьев своих и собирающих богатство бесполезное плачу и воздыхаю, ибо похоронили они душу свою и не имеют, с чем предстать пред лице Божие.
Всех гордых и надменных оплакиваю, ибо перед Тобою они – нищие с пустой сумою.
Плачу и воздыхаю за всех пьяниц и чревоугодников, ибо стали рабами рабов своих.
Каюсь за всех прелюбодеев, ибо предали они доверие Духа Святаго, их избравшего для создания жизни. Они же служение жизни обратили в разрушение ее.
За всех многоглаголющих каюсь, Господи, ибо дар Твой – дар слова – превратили они в песок, ничего не стоящий.
За всех разрушителей очагов и мира ближних своих каюсь и воздыхаю, ибо проклятие навлекают на себя и народ свой.
За все уста лживые, за все глаза солгавшие, за все сердца гневливые, за все утробы ненасытные, за все умы злонамеренные, за всякую волю злую, за все помыслы недобрые, за все воспоминания лютые каюсь, плачу и воздыхаю.
За всю историю рода человеческого от Адама и до меня, грешного, каюсь, ибо вся история – в крови моей. Ибо я в Адаме и Адам во мне.
За всех великих и малых, что не трепещут пред величием Твоим, плачу и вопию: Владыко многомилостивый, помилуй и спаси мя.
#Свт_Николай_Сербский
За все грехи человеческие каюсь пред Тобою, Господи многомилостивый. Посмотри, семя всех грехов в крови моей! Усердием своим и милостью Твоею, сна не ведая, искореняю злое семя сие. Чтобы не плевелы, а пшеницу приносила нива Господня.
Каюсь за всех обремененных, изнемогающих под тяжестью бремени своего и не умеющих принести заботы свои Тебе. Немощному человеку и малое бремя невыносимо, для Тебя же горы бед словно комок снега, брошенный в печку раскаленную.
Каюсь за всех болящих, ибо болезнь – плод греха. Из души, очищенной покаянием, вместе с грехом и болезнь исчезает, и Ты в нее вселяешься, Здравие вечное.
Каюсь за всех неверующих, которые от неверия своего обременяют себя и ближних болезнями и заботами.
За всех хулящих Тебя каюсь; не знают они, что хулят Хозяина, что питает и одевает их.
Каюсь за всех человекоубийц, отнимающих чужие жизни ради сохранения своей. Прости им, Многомилостивый, ибо не ведают, что творят. Не ведают они, что одна жизнь и один человек во вселенной. Вот и режут они половину сердца, чтобы другую сохранить. Ах, как мертвы те, кто отрезает полсердца для себя!
За клятвопреступников каюсь, ибо они суть самоубийцы.
За всех грабящих братьев своих и собирающих богатство бесполезное плачу и воздыхаю, ибо похоронили они душу свою и не имеют, с чем предстать пред лице Божие.
Всех гордых и надменных оплакиваю, ибо перед Тобою они – нищие с пустой сумою.
Плачу и воздыхаю за всех пьяниц и чревоугодников, ибо стали рабами рабов своих.
Каюсь за всех прелюбодеев, ибо предали они доверие Духа Святаго, их избравшего для создания жизни. Они же служение жизни обратили в разрушение ее.
За всех многоглаголющих каюсь, Господи, ибо дар Твой – дар слова – превратили они в песок, ничего не стоящий.
За всех разрушителей очагов и мира ближних своих каюсь и воздыхаю, ибо проклятие навлекают на себя и народ свой.
За все уста лживые, за все глаза солгавшие, за все сердца гневливые, за все утробы ненасытные, за все умы злонамеренные, за всякую волю злую, за все помыслы недобрые, за все воспоминания лютые каюсь, плачу и воздыхаю.
За всю историю рода человеческого от Адама и до меня, грешного, каюсь, ибо вся история – в крови моей. Ибо я в Адаме и Адам во мне.
За всех великих и малых, что не трепещут пред величием Твоим, плачу и вопию: Владыко многомилостивый, помилуй и спаси мя.
#Свт_Николай_Сербский
Не надо начинать со многого
Горячее желание достигнуть великих результатов, о которых читал и слышал подвизающийся, так не соответствует первоначальной ступени (повторение молитвы сто раз), что является желание сразу начать с большого.
Не предвидя опасности, назначают себе правило в триста, пятьсот и даже тысячу раз.
Дьявол ждет этого. Ревность обращает в гибель.
Как обучающийся игре на музыкальных инструментах, сразу не поставивший свою руку систематическим и терпеливым обучением, потом с трудом должен будет переучиваться вновь – или не научится играть никогда, – так и начавший молитву со многого не ускорит, а лишь замедлит свое , если только не вовсе погубит себя.
Не научившись сосредоточивать свое внимание на малом, молящийся отдает себя во власть рассеянных мыслей, стоит на молитве беззащитный, открыв душу и не имея сил ее защитить.
Состояние его опаснее, чем рассеянность мирская.
Здесь, на молитве, душа открыта и, не имея должной сосредоточенности, дабы внимательно и зорко следить за собою, делается достоянием злых сил.
Первое время настойчивое повторение молитвы множество раз создает призрачность молитвенного подъема. За словами еще нет полноты молитвенного содержания, но есть как бы предчувствие его. Молящийся радуется этому.
На деле получается иначе.
Незаполненность духовная, рассеянность внимания при раскрытости и незащищенности души приводят к следующему: в душу начинают вторгаться ощущения необычайной остроты и полной противоположности молитве. Охватывает внезапный голод. Или жажда. А чаще всего чувственное вожделение.
За ощущениями приходит мысль. Образы неожиданные, как во сне. И все это преувеличенно яркое, неестественно сильное.
Никогда в повседневной жизни мирской человек не испытывает так ни голода, ни жажды, ни вожделения.
Молящийся приходит в ужас. Изнемогает. Но, встав на путь количественный, то, от чего страждет, принимает за оружие борьбы и еще увеличивает себе молитвенное правило. Это делает его еще более беспомощным. Внимание совершенно растворяется в громадном числе повторений молитвы. Руководящее внутреннее начало исчезает. Душа отдается во власть враждебных стихий.
Тогда за чувственными образами начинают вторгаться в душу мысли кощунственные, против которых возмущается все существо человека, но от которых он уже не в силах оградить себя.
И тогда или бросает молитву, или – если Господь пошлет опытного руководителя – начинает все сначала.
#протоиерей_Валентин_Свенцицкий
Горячее желание достигнуть великих результатов, о которых читал и слышал подвизающийся, так не соответствует первоначальной ступени (повторение молитвы сто раз), что является желание сразу начать с большого.
Не предвидя опасности, назначают себе правило в триста, пятьсот и даже тысячу раз.
Дьявол ждет этого. Ревность обращает в гибель.
Как обучающийся игре на музыкальных инструментах, сразу не поставивший свою руку систематическим и терпеливым обучением, потом с трудом должен будет переучиваться вновь – или не научится играть никогда, – так и начавший молитву со многого не ускорит, а лишь замедлит свое , если только не вовсе погубит себя.
Не научившись сосредоточивать свое внимание на малом, молящийся отдает себя во власть рассеянных мыслей, стоит на молитве беззащитный, открыв душу и не имея сил ее защитить.
Состояние его опаснее, чем рассеянность мирская.
Здесь, на молитве, душа открыта и, не имея должной сосредоточенности, дабы внимательно и зорко следить за собою, делается достоянием злых сил.
Первое время настойчивое повторение молитвы множество раз создает призрачность молитвенного подъема. За словами еще нет полноты молитвенного содержания, но есть как бы предчувствие его. Молящийся радуется этому.
На деле получается иначе.
Незаполненность духовная, рассеянность внимания при раскрытости и незащищенности души приводят к следующему: в душу начинают вторгаться ощущения необычайной остроты и полной противоположности молитве. Охватывает внезапный голод. Или жажда. А чаще всего чувственное вожделение.
За ощущениями приходит мысль. Образы неожиданные, как во сне. И все это преувеличенно яркое, неестественно сильное.
Никогда в повседневной жизни мирской человек не испытывает так ни голода, ни жажды, ни вожделения.
Молящийся приходит в ужас. Изнемогает. Но, встав на путь количественный, то, от чего страждет, принимает за оружие борьбы и еще увеличивает себе молитвенное правило. Это делает его еще более беспомощным. Внимание совершенно растворяется в громадном числе повторений молитвы. Руководящее внутреннее начало исчезает. Душа отдается во власть враждебных стихий.
Тогда за чувственными образами начинают вторгаться в душу мысли кощунственные, против которых возмущается все существо человека, но от которых он уже не в силах оградить себя.
И тогда или бросает молитву, или – если Господь пошлет опытного руководителя – начинает все сначала.
#протоиерей_Валентин_Свенцицкий
Каким образом происходит самая перемена в сердце? Каким образом совершает оно непостижимый переход от страха к любви? — Предоставим ответ из святой опытности святых Божиих.
Наш современник и соотечественник, украшение и слава позднейшего монашества, Георгий, затворник Задонского монастыря, муж, достигнувший христианского совершенства, так говорит о себе в беседе назидательной доверенности к ближнему:
«Хочу сказать несколько слов о сущности любви. Это — самый тончайший огнь, превосходящий всякий ум и легчайший всякого ума. Действия этого огня быстры и чудны, они священны и изливаются на душу от Святого, Вездесущего Духа. Этот огнь лишь коснется сердца, всякое помышление и чувство беспокойные мгновенно прелагаются в тишину, в смирение, в радость, в сладость, превосходящую все. О многом относительно себя я был откровенен пред вами; намереваюсь и еще быть откровенным. Я провел здесь, в моем уединении, кажется уже шесть лет, когда Господу угодно было привести мое сердце в совершенное сокрушение. Тогда думал, что уже пропал и что гнев Божий пожжет мою законопреступную душу, унывающую и нерадеющую… Я впал в великое изнеможение и едва дышал, но непрестанно повторял в сердце: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Вдруг, в одно мгновение, вся немощь отпала, и огнь чистой любви коснулся моего сердца: я весь исполнился силы, чувств, приятности и радости неизъяснимой; я до такой степени был восхищен, что уже желал, чтоб меня мучили, терзали, ругались надо мною; желал этого, чтоб удержать в себе сладкий огнь любви ко всем. Он столь силен и сладок, что нет ни горести, ни оскорбления, которого бы он не претворил в сладость. Чем более подкладывают дров в огнь, тем огнь сильнее: так действуют на нас скорби и горести, наносимые человеками. Чем более нападений, тем более сердце разгорается святою любовию. И какая свобода, какой свет! Нет слов к изъяснению: радовался бы, если бы кто лишил меня очей моих, чтоб не видеть суетного света; рад был бы, если б кто взял меня, как преступника, и заклал в стену, чтоб мне не слышать голоса, не видеть тени человеческой…»
«Любовь, — говорит святой Исаак Сирский, — не знает стыдливости, а потому не умеет доставлять членам своим вида благочиния. Любви свойственно по естеству отвержение стыдливости и забвение мер своих. Блажен нашедший тебя — пристань бесконечной радости!»
#свт_Георгий_Задонский
Наш современник и соотечественник, украшение и слава позднейшего монашества, Георгий, затворник Задонского монастыря, муж, достигнувший христианского совершенства, так говорит о себе в беседе назидательной доверенности к ближнему:
«Хочу сказать несколько слов о сущности любви. Это — самый тончайший огнь, превосходящий всякий ум и легчайший всякого ума. Действия этого огня быстры и чудны, они священны и изливаются на душу от Святого, Вездесущего Духа. Этот огнь лишь коснется сердца, всякое помышление и чувство беспокойные мгновенно прелагаются в тишину, в смирение, в радость, в сладость, превосходящую все. О многом относительно себя я был откровенен пред вами; намереваюсь и еще быть откровенным. Я провел здесь, в моем уединении, кажется уже шесть лет, когда Господу угодно было привести мое сердце в совершенное сокрушение. Тогда думал, что уже пропал и что гнев Божий пожжет мою законопреступную душу, унывающую и нерадеющую… Я впал в великое изнеможение и едва дышал, но непрестанно повторял в сердце: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Вдруг, в одно мгновение, вся немощь отпала, и огнь чистой любви коснулся моего сердца: я весь исполнился силы, чувств, приятности и радости неизъяснимой; я до такой степени был восхищен, что уже желал, чтоб меня мучили, терзали, ругались надо мною; желал этого, чтоб удержать в себе сладкий огнь любви ко всем. Он столь силен и сладок, что нет ни горести, ни оскорбления, которого бы он не претворил в сладость. Чем более подкладывают дров в огнь, тем огнь сильнее: так действуют на нас скорби и горести, наносимые человеками. Чем более нападений, тем более сердце разгорается святою любовию. И какая свобода, какой свет! Нет слов к изъяснению: радовался бы, если бы кто лишил меня очей моих, чтоб не видеть суетного света; рад был бы, если б кто взял меня, как преступника, и заклал в стену, чтоб мне не слышать голоса, не видеть тени человеческой…»
«Любовь, — говорит святой Исаак Сирский, — не знает стыдливости, а потому не умеет доставлять членам своим вида благочиния. Любви свойственно по естеству отвержение стыдливости и забвение мер своих. Блажен нашедший тебя — пристань бесконечной радости!»
#свт_Георгий_Задонский
Любовь к Богу требует внутреннего одиночества, внутреннего отчуждения от людей, от мира. «Хочу быть только с Богом! И никто более мне не нужен!» – таково желание растущей и развивающейся любви. На известных ступенях она становится ревнивой и исключительной. Люди уходили в пустыни, лесные чащобы, на необитаемые острова, прятались в недоступных горных ущельях и пропастях с единственной целью – быть только с Богом, наслаждаться полным единением с Ним, не смущаемым человеческим шумом и суетою. Искренняя любовь чуждается и не допускает посторонних в свой заповедный круг. В мысли – «меня и Бога объединяет тайна» – кроется великое обаяние любви, и каждый лишний человек, каждый нескромный взор, проникший в эту тайну, нарушает это обаяние и чувствуется любящей душой почти как оскорбление. Постепенно, по мере развития любви, единение с Богом, слияние с Ним, или, как выражается преподобный Исаак Сирин, «почитие в Боге» становится все полнее и исключительнее, и в этом «почитии» душа находит и свою награду, и свое блаженство. Ничего другого не надо. Погремушки человеческой славы, убогая мишура мирской роскоши, преклонение раболепствующей толпы – все-все отходит вдаль и кажется таким ничтожным, мелким, ненужным в этом захватывающем, ослепительно сияющем, горящем восторгом потоке Божественной любви.
Хранение тайны внутренней жизни имеет и воспитательное значение. Этим путем религиозное чувство человека и его любовь к Богу становятся сосредоточеннее и горячее. Открытая печь жара не держит, или, как говорила преподобная Синклитикия, «если в бане часто отворяют двери, то скоро выпустят весь пар». Так и душа, слишком открытая для посторонних взоров, скоро теряет свою сосредоточенность; чувство, доступное многим, легко распыляется, духовная сила тратится и исчезает бесполезно. Физики знают этот закон: пар имеет силу и упругость только в герметически закрытом помещении.
#свт_Василий_Кинешемский
Хранение тайны внутренней жизни имеет и воспитательное значение. Этим путем религиозное чувство человека и его любовь к Богу становятся сосредоточеннее и горячее. Открытая печь жара не держит, или, как говорила преподобная Синклитикия, «если в бане часто отворяют двери, то скоро выпустят весь пар». Так и душа, слишком открытая для посторонних взоров, скоро теряет свою сосредоточенность; чувство, доступное многим, легко распыляется, духовная сила тратится и исчезает бесполезно. Физики знают этот закон: пар имеет силу и упругость только в герметически закрытом помещении.
#свт_Василий_Кинешемский
Возвращение благодати
Архимандрит Рафаил (Карелин)
«В последнее время, — пишет архимандрит Рафаил, — стали появляться книги о монашеской жизни. Некоторые из них содержат много ценных сведений, но ни в одной из них нет категорического утверждения, что монашество без послушания невозможно, что монастырь без правильного руководства и послушания, а также скит или келья пустынника - это мирские дома, построенные в живописных местах...
Мы получили с рождения волю больную и испорченную, которая проявляется прежде всего в гордыне, поэтому послушание есть самый действенный, а по сути, и единственный способ возвращения благодати... А главная задача аскетики — стяжание благодати и хранение ее»316. Это путь к обожению. «Что такое обожение? Это приобретение благодати... В благодати — вечный Божественный свет, благодать свт. Григорий Палама называл Божеством. Поэтому обожение — это и есть стяжание благодати». Послушание — это внутренний путь к достижению исполнения воли Божией. Это достигается «через самоотвержение, когда человек заставляет себя делать то, что ему не хочется, когда человек борется с желанием получить наслаждение чем- нибудь внешним в этой жизни. Наслаждение — это взятка, которой страсти покупают нашу волю». Если мы отсечем стремление к удовольствиям, мы сможем понимать, в чем заключается воля Божия.
Чем же отличается послушание современного инока своему духовнику от послушания благодатному старцу? Духоносный старец говорил от благодати, поэтому послушание ему могло быть беспрекословным, полным. Оно было основано на полном доверии старцу, ученики явственно ощущали благодать, исходящую от старца. Теперь приходится руководствоваться другими принципами, теперь главное в послушании — это отсечение своей воли. Оно ведет к смирению, а смирение — основа для борьбы со страстями. Оказывая послушание своему духовнику в том, что не противоречит Преданию, мы избавляемся от «гнойника наших страстей» — своей падшей воли.
Но здесь в наше время «нужна определенная осмотрительность... Руководитель должен быть честен и искренен пред Богом и должен сам стремиться к спасению... Настоятель не ангел, а человек, который сам и грешит, и кается перед Богом... Не надо смущаться слабостями наших духовных отцов, потому что они — люди. Библия пишет об ошибках и падениях даже великих мужей». Смущаться надо, если они проповедуют неправославные взгляды.
Иной раз мы впадаем в крайности. «В нашем подсознании встает образ древних отцов, о которых мы читали в Патериках и в житиях святых. И мы делаем вывод, что если таких отцов нет, значит, слушаться некого. Но есть руководители хоть и не такие, как древние отцы, однако достаточные для нашего спасения, — вот что для нас главное. Безусловно, духовный отец обязательно должен иметь собственный духовный опыт. Но этот духовный опыт приобретается годами монашеской жизни. Если человек, несмотря на свои слабости и ошибки, в глубине своего сердца искренно стремится исполнить монашеские обеты, тогда некий опыт он обязательно приобретет».
Монашеская жизнь возможна и вне монастыря. «Если человек хочет быть монахом, он может быть им и без принятия монашества... Вообще, с монашеским постригом торопиться не надо». Для подготовки к постригу «десять лет — вполне достаточный срок... Нужна определенная строгость к человеку; он должен выдержать не только десять лет, он должен еще выдержать строгость в течение десяти лет. Тогда он будет готов для монашества... Свт. Василий Великий говорит о том, что женщин надо постригать в монашество позже, чем мужчин... После пострига соблазны не уменьшаются, а увеличиваются. Святые отцы говорят, что мирских искушают бесы, а монахов - диаволы, князья бесов».
Архимандрит Рафаил (Карелин)
«В последнее время, — пишет архимандрит Рафаил, — стали появляться книги о монашеской жизни. Некоторые из них содержат много ценных сведений, но ни в одной из них нет категорического утверждения, что монашество без послушания невозможно, что монастырь без правильного руководства и послушания, а также скит или келья пустынника - это мирские дома, построенные в живописных местах...
Мы получили с рождения волю больную и испорченную, которая проявляется прежде всего в гордыне, поэтому послушание есть самый действенный, а по сути, и единственный способ возвращения благодати... А главная задача аскетики — стяжание благодати и хранение ее»316. Это путь к обожению. «Что такое обожение? Это приобретение благодати... В благодати — вечный Божественный свет, благодать свт. Григорий Палама называл Божеством. Поэтому обожение — это и есть стяжание благодати». Послушание — это внутренний путь к достижению исполнения воли Божией. Это достигается «через самоотвержение, когда человек заставляет себя делать то, что ему не хочется, когда человек борется с желанием получить наслаждение чем- нибудь внешним в этой жизни. Наслаждение — это взятка, которой страсти покупают нашу волю». Если мы отсечем стремление к удовольствиям, мы сможем понимать, в чем заключается воля Божия.
Чем же отличается послушание современного инока своему духовнику от послушания благодатному старцу? Духоносный старец говорил от благодати, поэтому послушание ему могло быть беспрекословным, полным. Оно было основано на полном доверии старцу, ученики явственно ощущали благодать, исходящую от старца. Теперь приходится руководствоваться другими принципами, теперь главное в послушании — это отсечение своей воли. Оно ведет к смирению, а смирение — основа для борьбы со страстями. Оказывая послушание своему духовнику в том, что не противоречит Преданию, мы избавляемся от «гнойника наших страстей» — своей падшей воли.
Но здесь в наше время «нужна определенная осмотрительность... Руководитель должен быть честен и искренен пред Богом и должен сам стремиться к спасению... Настоятель не ангел, а человек, который сам и грешит, и кается перед Богом... Не надо смущаться слабостями наших духовных отцов, потому что они — люди. Библия пишет об ошибках и падениях даже великих мужей». Смущаться надо, если они проповедуют неправославные взгляды.
Иной раз мы впадаем в крайности. «В нашем подсознании встает образ древних отцов, о которых мы читали в Патериках и в житиях святых. И мы делаем вывод, что если таких отцов нет, значит, слушаться некого. Но есть руководители хоть и не такие, как древние отцы, однако достаточные для нашего спасения, — вот что для нас главное. Безусловно, духовный отец обязательно должен иметь собственный духовный опыт. Но этот духовный опыт приобретается годами монашеской жизни. Если человек, несмотря на свои слабости и ошибки, в глубине своего сердца искренно стремится исполнить монашеские обеты, тогда некий опыт он обязательно приобретет».
Монашеская жизнь возможна и вне монастыря. «Если человек хочет быть монахом, он может быть им и без принятия монашества... Вообще, с монашеским постригом торопиться не надо». Для подготовки к постригу «десять лет — вполне достаточный срок... Нужна определенная строгость к человеку; он должен выдержать не только десять лет, он должен еще выдержать строгость в течение десяти лет. Тогда он будет готов для монашества... Свт. Василий Великий говорит о том, что женщин надо постригать в монашество позже, чем мужчин... После пострига соблазны не уменьшаются, а увеличиваются. Святые отцы говорят, что мирских искушают бесы, а монахов - диаволы, князья бесов».
«Трагизм положения современного монашества состоит в том, что оно практически не имеет наставников, которые бы занимались в течение своей жизни деланием Иисусовой молитвы и очищением сердца. Но был момент трагизма и в жизни последних старцев: они не находили себе искренних учеников и послушников, тех, кто мог бы заменить их, воспринять их опыт и стать наследником их благословений... Около старцев был народ. Но им приходилось говорить с людьми на их детском языке, а самого сокровенного передать они не могли. Древние отцы как бы продолжали жить в своих учениках, а эти старцы уносили сокровище, которое стяжали, с собой в могилу, отдав людям лишь самую малую его часть, потому что удержать больше те не могли...
Действительно, теперь уже нет таких старцев, как прежде; они ушли, оставив после себя какую-то невосполнимую, зияющую пустоту... По сравнению с ушедшими старцами, даже лучшие из монахов нашего времени похожи на угли, тлеющие в золе. Однако и эти угли еще излучают тепло, и хотя они не ярко пылающий огонь, около них все же можно не погибнуть от духовной стужи. По сравнению с прежними старцами, теперешние отцы похожи на тусклый свет ночника: он - не дневной свет, но и при его мерцании можно как-то различать очертания предметов, можно отличить дорогу от зарослей кустарника и рвов. Поэтому современные монахи, скорбящие, что уже нет старцев, должны осознать: как и мы, они не смогли бы воспринять дух прежних отцов, но пусть они дорожат теми, кто еще находится рядом с ними. Сегодняшние наставники не имеют силы уже ушедших. Дух мира в большей степени тяготеет над ними, но и около них можно спастись» [Рафаил (Карелин), архим. Тайна спасения. М., Подвор. ТСЛ, 2004, с. 391-393].
#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков
#архимандритРафаилКарелин
Действительно, теперь уже нет таких старцев, как прежде; они ушли, оставив после себя какую-то невосполнимую, зияющую пустоту... По сравнению с ушедшими старцами, даже лучшие из монахов нашего времени похожи на угли, тлеющие в золе. Однако и эти угли еще излучают тепло, и хотя они не ярко пылающий огонь, около них все же можно не погибнуть от духовной стужи. По сравнению с прежними старцами, теперешние отцы похожи на тусклый свет ночника: он - не дневной свет, но и при его мерцании можно как-то различать очертания предметов, можно отличить дорогу от зарослей кустарника и рвов. Поэтому современные монахи, скорбящие, что уже нет старцев, должны осознать: как и мы, они не смогли бы воспринять дух прежних отцов, но пусть они дорожат теми, кто еще находится рядом с ними. Сегодняшние наставники не имеют силы уже ушедших. Дух мира в большей степени тяготеет над ними, но и около них можно спастись» [Рафаил (Карелин), архим. Тайна спасения. М., Подвор. ТСЛ, 2004, с. 391-393].
#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков
#архимандритРафаилКарелин
Сохранилось предание об одном иноке, который, достигнув уже высокой духовной жизни, совершив всевозможные подвиги, начал смущаться помыслом о том, в чем же будет заключаться вечное блаженство. Ведь человеку все может наскучить. В смущении инок не находил себе покоя, душа его скорбела. Однажды пошел он в лес и зашел в густую чащу. Усталый, присел он на старый пень, и вдруг ему показалось, что весь лес осветился каким-то чудным светом. Затем раздалось невыразимо сладостное пение. Объятый духовным восторгом, старец внимал этим звукам. Он забыл все на свете. Но вот, наконец, пение прекратилось. Сколько времени оно продолжалось — год, час, минуту, — старец не мог определить. С сожалением поднялся он со своего места. Как бы хотелось ему, чтобы это небесное пение никогда не прекращалось! С большим трудом выбрался он из леса и пошел в свой монастырь. Но почему-то на каждом шагу старец удивлялся, видя новые, незнакомые ему здания и улицы. Вот, наконец, монастырь. «Да что же это такое, — сказал он про себя, — я, верно, не туда попал». Старец вошел в ограду и сел на скамью рядом с каким-то послушником.
— Скажи мне, Господа ради, брат, это ли город Н.?
— Да, — ответил тот.
— А монастырь-то ваш как называется?
— Так-то.
— Что за диво? — и старец начал подробно расспрашивать инока об игумене, о братии, называл их по именам, но тот не мог понять его и отвел к игумену.
— Принесите древнюю летопись нашего монастыря, — сказал игумен, предчувствуя, что здесь кроется какая-то тайна Божия.
— Твой игумен был Иларион?
— Ну да, ну да! — обрадовался старец.
— Келарий такой-то, иеромонахи такие-то?
— Верно, верно, — согласился обрадованный старец.
— Воздай славу Господу, отче, — сказал тогда игумен. — Господь совершил над тобою великое чудо. Те иноки, которых ты знал и ищешь, жили триста лет тому назад. В летописи же значится, что в таком-то году, такого-то числа и месяца пропал неизвестно куда один из иноков обители.
Тогда все прославили Бога.
#прп_Варсонофий_Оптинский
— Скажи мне, Господа ради, брат, это ли город Н.?
— Да, — ответил тот.
— А монастырь-то ваш как называется?
— Так-то.
— Что за диво? — и старец начал подробно расспрашивать инока об игумене, о братии, называл их по именам, но тот не мог понять его и отвел к игумену.
— Принесите древнюю летопись нашего монастыря, — сказал игумен, предчувствуя, что здесь кроется какая-то тайна Божия.
— Твой игумен был Иларион?
— Ну да, ну да! — обрадовался старец.
— Келарий такой-то, иеромонахи такие-то?
— Верно, верно, — согласился обрадованный старец.
— Воздай славу Господу, отче, — сказал тогда игумен. — Господь совершил над тобою великое чудо. Те иноки, которых ты знал и ищешь, жили триста лет тому назад. В летописи же значится, что в таком-то году, такого-то числа и месяца пропал неизвестно куда один из иноков обители.
Тогда все прославили Бога.
#прп_Варсонофий_Оптинский
Что самое главное для духовной жизни?
Самое важное, я думаю, – хранение мира в сердце. Любой ценой не допускайте в сердце тревогу. В нем должны царить мир, безмолвие, тишина. Мысленный хаос – это состояние падших духов. Наш ум должен быть собран, внимателен, сосредоточен. Только в такой ум может вселиться Бог.
#архимандрит_Фаддей_Витовницкий
Самое важное, я думаю, – хранение мира в сердце. Любой ценой не допускайте в сердце тревогу. В нем должны царить мир, безмолвие, тишина. Мысленный хаос – это состояние падших духов. Наш ум должен быть собран, внимателен, сосредоточен. Только в такой ум может вселиться Бог.
#архимандрит_Фаддей_Витовницкий
Когда молящийся ум христианина бывает оторван от своего пребывания в Вечном дурными помыслами, тогда страх, разумеется, духовный, овладевает им. Видеть себя в рабстве низким страстям, отвлекающим его от Бога, – оскорбляет его до боли великой. От отчаянного горя молитва собирается внутрь, в самую сердцевину существа нашего и принимает форму «спазмы»: весь человек сжимается воедино, подобно крепко сжатому кулаку. Молитва становится воплем без слов. Это одно из самых горестных переживаний: сознавать себя в темной яме греха, недостойным Святого святых. И нет иного – легкого пути для преодоления страстей.
#прп_Софроний_Сахаров
#прп_Софроний_Сахаров
Слово о послушании
Преподобный Силуан Афонский
«Слово о святом послушании, каким родом оно выше поста и молитвы» — так названы записки старца Силуана, строки из которых мы приводим ниже.
«Послушник все делает по благословению, помышляя, что его старцем или духовником управляет Господь. Если послушник так привыкнет, что им управляет старец от Господа, то он легко спасется за послушание. У послушливого есть все добродетели: сердечная молитва, данная за послушание, умиление и слезы. Он любит Господа и боится, как бы Его не оскорбить преслушанием... Он любит весь мир, принося за мир слезные молитвы, — так благодать учит душу за послушание. Будем думать: меня сюда, в это место, привел Господь, и к этому старцу... Много козней у врага, но кто исповедует старцу помышления, тот спасется... Особенно Господь дает Себя познать послушливым простецам. Царь пророк Давид был меньший брат и пастух, и Господь его любил за кротость. Кроткие всегда послушливы... И Моисей пророк был пастух у тестя — вот послушание. И Матерь Божия была послушлива, и святые апостолы были послушливы. Этот путь показал нам Сам Господь. Его будем держаться и получим на земле плоды Духа Святого...
Да вразумит нас Господь быть послушливыми, и узрим милости богатые еще на земле. Ум наш всегда будет занят Богом, душа наша всегда будет смиренна, благодатию Божиею наставляема. Когда я был еще в миру, люди меня хвалили, и я думал, что я хорош. Но когда пришел в монастырь, я узнал хороших людей и понял, что не стою одного пальца их и даже их портянок, — вот как можно ошибиться и попасть в гордость и погибнуть... Предайся воле Божией, и скорби будут меньше и легче будешь переносить их, потому что душа будет в Боге и в Нем находить будет утешение, ибо Господь любит душу, которая предалась воле Божией и духовным отцам. Скрытная душа не сказывает грехов духовному отцу и впадает в прелесть. Она хочет высокая стяжать, и это сатанино желание, говорит прп. Серафим Саровский... О, как надо быть смиренну, чтобы Господь душу возлюбил и дал ей покой вечный видеть лице Господне и созерцать Его милость! Ах, как надо жить на земле, чтобы видеть лице Господне!..
Мы живем на войне, если кому придется согрешить, то иди тот скорее к духовнику и все расскажи. Веруй, ты поправился и сейчас изнутри вышел бес, которого ты принял по ошибке. А если не будешь каяться, то тебе до гроба так и не поправиться. Бесы в наше тело входят и выходят. Если человек раздражился, то бес в него вошел, а если смирился, то бес вышел. Но если станешь молиться Богу, а бес стоит против тебя, не дает тебе сделать поклон, то ты смири себя и скажи: хуже меня нету на свете, — и сейчас бес исчезнет. Они боятся смирения и того, кто имеет сокрушение о грехах, и боятся чистой исповеди. Если ты слышишь, в тебе есть бесы, и слышишь их разговор, то не робей. Они в тебе живут, в теле, но не в душе, и смиряй себя, люби пост, воздержание, а водки и вина не пей.
Во мне были бесы, но не знаю — сколько; но после я узнал, сколько бесов в человеке: если человек украл и не исповедался, то один есть, если убил и не исповедался, то два есть, если пьяный напился, то три есть, если игумена или старца не послушался, четыре есть, если деньги собирал, то в нем много бесов. Кто нечисто исповедуется и творит свою волю, хотя он приобщается Святых Тайн, но бесы в нем живут в теле и смущают ум. Если хочешь, чтобы бесы не жили в тебе, то смири себя и будь послушлив и нестяжателен, люби в точности исполнять послушание и чисто исповедуйся...
Господь любит душу мужественную, чтобы она крепко надеялась на Господа. Много пожалел меня Господь. За гордость я испытал нападение бесов и видел их, а за смирение поправлял меня Господь... Он избавит грешника кающегося, хотя бы ты был в прелести, как я, чувствовал в себе бесов и слышал их разговоры в своем теле. Но когда душа покается духовнику, то бесы выйдут... Если душа будет приносить покаяние, то Господь даст познать радость и веселие в Боге. И тогда будет Царствие в нас.
Преподобный Силуан Афонский
«Слово о святом послушании, каким родом оно выше поста и молитвы» — так названы записки старца Силуана, строки из которых мы приводим ниже.
«Послушник все делает по благословению, помышляя, что его старцем или духовником управляет Господь. Если послушник так привыкнет, что им управляет старец от Господа, то он легко спасется за послушание. У послушливого есть все добродетели: сердечная молитва, данная за послушание, умиление и слезы. Он любит Господа и боится, как бы Его не оскорбить преслушанием... Он любит весь мир, принося за мир слезные молитвы, — так благодать учит душу за послушание. Будем думать: меня сюда, в это место, привел Господь, и к этому старцу... Много козней у врага, но кто исповедует старцу помышления, тот спасется... Особенно Господь дает Себя познать послушливым простецам. Царь пророк Давид был меньший брат и пастух, и Господь его любил за кротость. Кроткие всегда послушливы... И Моисей пророк был пастух у тестя — вот послушание. И Матерь Божия была послушлива, и святые апостолы были послушливы. Этот путь показал нам Сам Господь. Его будем держаться и получим на земле плоды Духа Святого...
Да вразумит нас Господь быть послушливыми, и узрим милости богатые еще на земле. Ум наш всегда будет занят Богом, душа наша всегда будет смиренна, благодатию Божиею наставляема. Когда я был еще в миру, люди меня хвалили, и я думал, что я хорош. Но когда пришел в монастырь, я узнал хороших людей и понял, что не стою одного пальца их и даже их портянок, — вот как можно ошибиться и попасть в гордость и погибнуть... Предайся воле Божией, и скорби будут меньше и легче будешь переносить их, потому что душа будет в Боге и в Нем находить будет утешение, ибо Господь любит душу, которая предалась воле Божией и духовным отцам. Скрытная душа не сказывает грехов духовному отцу и впадает в прелесть. Она хочет высокая стяжать, и это сатанино желание, говорит прп. Серафим Саровский... О, как надо быть смиренну, чтобы Господь душу возлюбил и дал ей покой вечный видеть лице Господне и созерцать Его милость! Ах, как надо жить на земле, чтобы видеть лице Господне!..
Мы живем на войне, если кому придется согрешить, то иди тот скорее к духовнику и все расскажи. Веруй, ты поправился и сейчас изнутри вышел бес, которого ты принял по ошибке. А если не будешь каяться, то тебе до гроба так и не поправиться. Бесы в наше тело входят и выходят. Если человек раздражился, то бес в него вошел, а если смирился, то бес вышел. Но если станешь молиться Богу, а бес стоит против тебя, не дает тебе сделать поклон, то ты смири себя и скажи: хуже меня нету на свете, — и сейчас бес исчезнет. Они боятся смирения и того, кто имеет сокрушение о грехах, и боятся чистой исповеди. Если ты слышишь, в тебе есть бесы, и слышишь их разговор, то не робей. Они в тебе живут, в теле, но не в душе, и смиряй себя, люби пост, воздержание, а водки и вина не пей.
Во мне были бесы, но не знаю — сколько; но после я узнал, сколько бесов в человеке: если человек украл и не исповедался, то один есть, если убил и не исповедался, то два есть, если пьяный напился, то три есть, если игумена или старца не послушался, четыре есть, если деньги собирал, то в нем много бесов. Кто нечисто исповедуется и творит свою волю, хотя он приобщается Святых Тайн, но бесы в нем живут в теле и смущают ум. Если хочешь, чтобы бесы не жили в тебе, то смири себя и будь послушлив и нестяжателен, люби в точности исполнять послушание и чисто исповедуйся...
Господь любит душу мужественную, чтобы она крепко надеялась на Господа. Много пожалел меня Господь. За гордость я испытал нападение бесов и видел их, а за смирение поправлял меня Господь... Он избавит грешника кающегося, хотя бы ты был в прелести, как я, чувствовал в себе бесов и слышал их разговоры в своем теле. Но когда душа покается духовнику, то бесы выйдут... Если душа будет приносить покаяние, то Господь даст познать радость и веселие в Боге. И тогда будет Царствие в нас.