Чем сильнее мука, тем более сильного бога она требует, мелкие муки находят мелких богов. Но существует одна мука, сильнее самых сильных, мука, в которой собраны все остальные муки. Бог, который наполнит ее смыслом и претворит в радость, тот воистину Бог, и нет другого. Эта величайшая мука – смерть. А с ней и страдание, добро и зло, истина и ложь. Все вкупе они составляют мученические проблемы, ибо всякий человек, которого мучают эти проклятые проблемы, – мученик.

Мучимый этими проблемами, человек должен искать человека или бога, который бы мог их разрешить полностью и окончательно. Кто их разрешит полностью и совершенно, тот и есть истинный Бог, а остальные – ложные. Нет ни одного между фейербаховскими человеко-богами, не обанкротившегося перед этими проблемами. Если желаешь испытать богов, то сделай то же самое. Возложи на них свою величайшую муку; кто наполнит ее смыслом и правдой, тот заслуживает быть твоим Богом.

Если тебя обуяло страдание и преследует тебя, переложи его на своего бога. Если он сделает его своим, если он наполнит его смыслом и правдой, то это твой истинный Бог и нет в нем лжи и бессилия. Также твой Бог истинен, если он жил в твоем теле и дал смысл твоей бренности; если он жил твоей душою и усладил горькую тайну твоей жизни; если был зеницею твоего заплаканного ока и увидел и обрел смысл роковой тайны человеческой жизни, над которой ты плачешь.

#прп_Иустин_Попович

8. Хорошо поступают и те, которые совершенно не поют псалмов, если они [нравственно] созрели. Таковые не нуждаются в псалмопении, но [должны пребывать] в молчании, непрекращаемой молитве и созерцании, если достигли просвещения. Они соединены с Богом и не имеют необходимости отвлекать свой ум от Него и повергать его в смятение. Падение для послушника, говорит Лествичник, есть собственная воля, а для безмолвника - разлучение с молитвой. Ум таковых, когда отступает от памяти Божией, как от жениха, занимается самыми ничтожными делами, прелюбодействует. Обучение и прочих этому порядку не прививается у всех. У послушных простецов и неграмотных - да, потому что благодаря смирению послушание [их] имеет участие во всякой добродетели. Непослушным же, простецы ли они или ученые, не дается [эта наука], чтобы они не подверглись неосторожно прелести, так как самовольный не в состоянии избегнуть самомнения, за которым обычно следует прелесть, как говорит святой Исаак. Некоторые, не размышляя о будущем вреде, встречающихся с ними учат действовать по своему обычаю, [то есть личными усилиями], для того чтобы ум привык к памяти Божией и полюбил ее, что невозможно, особенно живущим независимо. Притом благодаря нечистоте своего ума, непредочищенного слезами по высокому дарствованию, они отражают в нем, как в зеркале, более постыдные образы помыслов, а не молитву. Нечистые же духи в их сердцах, тревожимые страшным именем Божиим, скрежещут зубами, желая погубить их бичующего. Если своевольник услышит или [книжно] изучит это делание и пожелает его усвоить, то пострадает в одном из двух: или впадет в прелесть, если будет себя принуждать, и окажется неисправимым, или если будет нерадивым, то в течение всей своей жизни останется чуждым [духовного] возрастания.

#прп_Григорий_Синаит

Видение Бога ставит человека пред необходимостью внутреннего самоопределения по отношению к Нему. В существе своем всякое наше действие непременно или приближает нас к Богу, или, наоборот, удаляет. Отсюда всякое начинание совершается в страхе, именуемом Божиим. Боится душа не только явно недоброго дела, но и мысли, могущей опечалить Духа Святого, Которого она возлюбила. Невыразимо велика дистанция между нами и Богом. Мы видим себя недостойными Святого святых; сердце сокрушается от томительного сознания себя нищим. Не сразу понимаем мы, что именно это явление есть уже начало приближения к Богу. Первая заповедь блаженств – «Блаженны нищие духом» – как бы органически приводит к последующим степеням: к плачу, кротости, алканию и жажде правды, к милосердию, чистоте сердца, к первым живым восприятиям нашего богосыновства; что приводит нас к горестному конфликту с миром страстей, к разрыву с неищущим Царства правды; к гонениям, поношениям, злословиям и прочему. Когда противостояние христианского духа духу мира сего достигает своего апогея, тогда жизнь последователя Христа подобна распятию, пусть на невидимом кресте. Это время весьма страшное и вместе спасительное: чрез внутренние, нередко связанные и с внешними обстоятельствами, страдания нашего духа побеждаются страсти, преодолевается и власть мира над нами, и даже смерть: наступает уподобление распятому Христу.

#прп_Софроний_Сахаров

Море житейское. Ответы на вопросы читателей
О молитве Иисусовой. О четках
https://vk.com/@raphael_karelin-more-zhiteiskoe-o-molitve-iisusovoi-o-chetkah

Вчера с Иванушкой были у Батюшки. Я спрашивал о своих недоумениях и вопросах. С Божией помощью хочется записать вчерашнее.

– Батюшка, Вы не раз говорили мне, чтобы я держался за пятисотницу [В Оптиной Пустыни все иноки обязаны ежедневно совершать пятисотницу, т.е. правило, состоящее из 300 молитв Иисусовых, 100 Божией Матери, 50 Ангелу-хранителю и 50 – всем святым] . Что это значит?

– Держаться, значит аккуратно и исправно исполнять ее в положенное время. Вот и о. Амвросий так говорил одному из своих учеников – схимонаху Мельхиседеку, который об этом передавал мне сам: «Держись за пятисотницу, как за спасительное вервие, не заблудишься». Почему так? Очевидно, потому, что в ней есть особая сила. О. Амвросий не открыл нам, какая это сила и в чем она заключается, но можем думать, что в произношении имени Иисуса Христа. Многие думают, что сила в том, что пятисотница ведет свое начало от древних отцов Египта и Палестины...

– А вот, Батюшка, когда справляю пятисотницу, всякая глупость в голову лезет, так мысль и скользит по всему, что придет в голову.

– Когда читают всякие другие молитвы, все еще ничего; когда же начинают справлять пятисотницу, сразу нападают помыслы. Враг сразу ополчается. Из этого мы познаем, что пятисотница имеет великую силу, если она столько ненавистна врагу...

– Батюшка, авва Дорофей, преп. Петр Дамаскин, еп. Игнатий Брянчанинов – все говорят, что необходимо внимать себе, проверять свою жизнь за день вечером, а за ночь утром. Благословите Вы мне так же проверять себя.

– Бог благословит. Проверяйте себя и кайтесь в согрешениях своих. Конечно, утром припоминать нужно только грубые отступления, например, проспал и опоздал к утрене, осудил за утреней кого-либо, вольно держал себя и т. п., ибо ночь проходит у нас во сне, а у древних отцов она проходила в бдении. Еп. Игнатий говорит: «То, что отцы древних времен относят к новоначальным, может теперь относиться только к значительно преуспевшим инокам». Действительно, и вы, может быть, скажете, что теперешнее монашество мало и походит на прежнее.

Проверка своей жизни приводит к познанию своих грехов; познание своих грехов приводит к познанию своей немощи и покаянию, а это, в конце концов, приводит к мысли о Боге и о смерти... Поэтому, достаточно будет, если мы будем вспоминать свои согрешения, проверять свою жизнь и каяться в своих согрешениях, бывших за день и за ночь: «Прости мне, Господи, что я оскорбил брата или сделал то-то и то-то».
Отогнать помыслы не в вашей силе, а не принять – в вашей. Имя Иисусово отгоняет их. А иногда нарочно помыслу попускается беспокоить вас, надо терпеть помысл, не соглашаясь с ним...

У о. Амвросия не было особенно приближенных учеников, только о. Анатолий был действительно приближенным его сотаинником, так сказать. Врагов у него не было, он всех любил, даже тех, которые его не любили; он их как бы более любил, чем других.

#прп_Никон_Оптинский

9. Скажу и я, как немногое познавший опытно. Когда, безмолвствуя, днем или ночью сидишь, в смирении непрерывно молясь Богу без помыслов, и придет в изнеможение ум от воплей, [а] тело почувствует боль и сердце от сильного утверждения непрерывного призывания [в нем] Иисуса не будет испытывать ни теплоты, ни радости, от которых рождаются ревность и терпение подвижника, тогда, поднявшись, стой и пой псалмы один или вместе с учеником, который с тобой живет, или занимайся рассуждением о каком-либо слове [Писания], или памятью о смерти, или рукоделием, или иным чем, или, внимательно читая, более стой, чтобы доставить телу труд. Когда стоишь на псалмопении один, читай Трисвятое, затем также молитву [умную произноси] душевно или мысленно, внимая умом сердцу. Если же охватывает уныние, читай два или три псалма и умилительные тропари без пения, потому что таковые, как говорит Лествичник, не поют. Безмолвникам для радости достаточно предпринимаемого по благочестию сердечного труда, как заметил святой Марк, и теплоты духа, подаваемой им к возвеселению и ликованию. После [чтения] псалма мысленно или душевно читай нерассеянно молитву и Аллилуиа. Таковой устав святых отцов Варсонофия, Диадоха и прочих.

Псалмы, по словам божественного Василия, следует переменять ежедневно для возбуждения усердия и чтобы ум не терял удовольствия от всегда однообразного пения. Уму для еще большего укрепления и ревности следует предоставлять и свободу. Если же ты стоишь на псалмопении с верным учеником, то пусть он читает псалмы. Ты же, молясь и тайно внимая сердцу, остерегайся [рассеянности]. Все суждения чувственного или рассудочного характера, исходящие из сердца, презирай с содействием молитвы, потому что безмолвие есть до времени отложение' мыслей небожественных и не от Духа с целью не утратить большего при внимании к ним.

#прп_Григорий_Синаит

Свт. Григорий Богослов: Любомудрствовать о Боге можно не всем

"Любомудрствовать о Боге можно не всякому — да! Не всякому. Это приобретается не дешево и не пресмыкающимися по земле! Присовокуплю еще: можно любомудрствовать не всегда, не перед всяким и не всего касаясь, но должно знать, когда, перед кем и сколько. Любомудрствовать о Боге можно не всем, потому что способны к сему люди испытавшие себя, которые провели жизнь в созерцании, а прежде всего очистили, по крайней мере, очищают и душу и тело. Для нечистого же, может быть, небезопасно и прикоснуться к чистому, как для слабого зрения к солнечному лучу. Когда же можно? — Когда бываем свободны от внешней тины (не порабощаемся плоти) и мятежа, когда владычественное в нас (ум) не сливается с негодными и блуждающими образами, как красота племен, перемешанных с племенами худыми, или как благовоние мира смешанного с грязью. Ибо действительно нужно упраздниться, чтобы разуметь Бога (ср.: Ис. 45, 11), и егда приимем время, судить о правоте богословия (ср.: Пс. 74, 3). Пред кем же можно? Пред теми, которые занимаются сим тщательно, а не наряду с прочим толкуют с удовольствием и об этом после конских ристаний, зрелищ и песней, по удовлетворении чреву и тому, что хуже чрева; ибо для последних составляет часть забавы и то, чтоб поспорить о таких предметах и отличиться тонкостью возражений. О чем же должно любомудрствовать, и в какой мере? — О том, что доступно для нас, и в такой мере, до какой простираются состояние и способность разумения в слушателе. Иначе, как превышающие меру звуки или яства вредят, одни слуху, другие телу, или, если угодно, как тяжести не по силам вредны поднимающим, и сильные дожди — земле, так и слушатели утратят прежние силы, если их, скажу так, обременить и подавить грузом трудных учений.

И я не говорю, будто бы не всегда должно памятовать о Боге (да не нападают на нас за это люди, на все готовые и скорые!). Памятовать о Боге необходимее, нежели дышать, и, если можно так выразиться, кроме сего не должно и делать ничего иного. И я один из одобряющих слово, которое повелевает поучаться день и ночь (Пс. 1,2), вечер и заутра, и полудне поведать (Пс. 54, 18), и благословлять Господа на всякое время (Пс. 33, 2). А если нужно присовокупить и сказанное Моисеем; то лежа, и востал, и идый путем (Втор. 6, 7), и исправляющий другие дела должен памятовать о Боге, и сим памятованием возводить себя к чистоте. Таким образом запрещаю не памятовать о Боге, но богословствовать непрестанно; даже запрещаю не богословствование, как бы оно было делом не благочестивым, но безвременность, и не преподавание учения, но не соблюдение меры"

Митрополит Питирим (Нечаев)

Русь уходящая

Митрополит Питирим (Нечаев)

В середине пятидесятых годов, рассказывал владыка Питирим, в Академии художеств состоялась выставка картин Павла Корина из цикла «Русь уходящая», целая галерея портретов церковных лидеров. «И мы пошли, — вспоминает владыка. — Леня Остапов был еще в мирском, я — в рясе, а у Пимена (Хмелевского) был уже крест. Ходим мы, смотрим, а за нами — целый хвост народу: “Вон, “Уходящая Русь” ходит!” — слышится за спиной. Потом мы спускаемся по лестнице: “Ну, “Уходящая Русь” уходит!” Мы надеваем рясы в гардеробе, а там, с балкона смотрят: “Уходящая Русь” совсем ушла!” Тут отец Пимен поднимает голову и громко говорит: “А мы еще вернемся!”».

Митрополит Питирим [Питирим (Нечаев; 1926-2003), митрополит Волоколамский и Юрьевский, викарий Московской епархии. Один из выдающихся иерархов Русской Православной Церкви, видный общественный деятель, доктор богословия, профессор МДА, Пражского и Словацкого ун-тов, член Российской академии естественных наук, доктор Гиссенского ун-та (Германия), профессор кафедры ЮНЕСКО «Золотое наследие Руси», зав. кафедрой теологии Московского государственного ун-та путей сообщения, член правления многих фондов и общественных организаций. Владыка принадлежал к потомственному роду священнослужителей, более трехсот лет служившему Церкви. Он был сыном прот. Владимира Нечаева, настоятеля Ильинского храма в городе Козлове (Мичуринск), а его деды и прадеды с XVII века были священниками в Тамбовской епархии, один из его прадедов — епископ Тамбовский и Шацкий Николай (Доброхотов), прадеды по материнской линии были священниками. По многу лет находясь в общении с представителями дореволюционного духовенства, владыка непосредственно от них воспринял русскую церковную традицию. Четверть века он пребывал в близком сотрудничестве и духовном общении с патриархом Алексием (Симанским), его наставниками были известный московский прот. Александр Воскресенский и представитель оптинского старчества присп. Севастиан Карагандинский. Владыка имел доверительные отношения с такими духоносными личностями, как митр. Иосиф (Чернов), 50 лет был в дружбе с митр. Антонием (Блумом), поддерживал общение с архиеп. Василием (Кривошеиным), с о. Николаем Гурьяновым, о. Иоанном (Крестьянкиным) и с другими менее известными церковной общественности, но великими духом представителями русского старчества. Более 30 лет (1963-1994) владыка возглавлял Издательский отдел Московского Патриархата. Всю свою жизнь он оставался неутомимым тружеником. Еще за несколько дней до кончины, находясь в реанимационной палате, он продолжал работу - устно редактировал конспекты своих лекций, готовясь продолжить их чтение. 11 октября 2003 года в стенах госпиталя состоялась последняя личная встреча владыки с Патриархом Алексием II. За две недели до кончины владыка был келейно пострижен схиигум. Рафаилом (Шишковым) в схиму с именем сшмч. Питирима Великопермского. Митр. Питирим почил 4 ноября 2003 года после тяжелейшей полугодовой болезни, отдав 60 лет служению Церкви, из них 40 - в архиерейском сане] еще при жизни был признан «истинным хранителем церковных традиций», многие годы довелось ему провести «среди тех, кто застал дореволюционную церковную жизнь». Личная жизнь владыки Питирима отличалась подлинным аскетизмом, а тот, кто узнавал владыку ближе, мог убедиться, насколько высок был его духовный уровень. Владыка получил широкое и разностороннее образование, в частности, он был талантливым музыкантом-виолончелистом. О творческом характере его натуры свидетельствует, например, следующее признание: «Я люблю фотографию как вид искусства. Надо мной посмеиваются мои коллеги, но я, когда заведовал издательством Московской Патриархии, проверял способности студентов, которые приходили ко мне учиться, с помощью фотоаппарата. Вот тебе фотоаппарат, говорил я, и через два-три месяца я скажу, будешь ли ты богословом или не будешь.

Потому что фотоаппарат проявляет в человеке способность видеть, реагировать, оценивать красоту. Это не просто бездумное щелкание — что вижу, то и снимаю, нет, тут нужно выбрать и свет, и тень. Я вообще очень люблю свет. Всякий. И для меня новое время года наступает не тогда, когда календарь об этом объявляет, а когда меняется цвет воздуха. Весна наступает, когда я чувствую, что дневной свет уже стал весенним».

Владыка «поощрял многообразную исследовательскую работу в области изучения и освоения накопленного за века исторического бытия Русской Православной Церкви духовного наследия — православных агиографических памятников, древних рукописей, иконографии. При нем систематически обследовались многие известные хранилища и фонды, велась реконструкция древних церковных распевов... Большое значение митрополит Питирим придавал возрождению и популяризации русского православного пения. По его инициативе было создано несколько церковных хоров, выступавших с концертными программами в нашей стране и за рубежом»201. По благословению и при всесторонней поддержке владыки начинал свою деятельность известный руководитель хора А. Т. Гринденко [ Гринденко Анатолий Тихонович (р. 1950) -- окончил Московскую консерваторию (1974) по классу контрабаса, работал в Московской Государственной филармонии (с 1976), в ансамбле старинной музыки «Мадригал», служил чтецом в храме мч. Иоанна Воина. Поступил разнорабочим в МДА (1983), где из числа учащихся организовал хор и начал изучать древнерусское богослужебное пение. В 1984 г. в Успенском соборе Троице-Сергиевой Лавры была отслужена литургия в сопровождении древнерусских песнопений, расшифрованных композитором и преподавателем МДА В.И. Мартыновым. По благословению митр. Питирима А.Т. Гринденко организовал в Москве хор из церковных певчих (1985). С первых дней восстановления Московского Св.-Данилова мон-ря Анатолий Тихонович управлял братским хором обители, занимаясь под руководством наместника архим. (ныне архиеп.) Евлогия возрождением древнего пения по образцам XV-XVI вв. Богослужения в монастыре сопровождались в то время как обиходным, так и знаменным распевом. А.Т. Гринденко создал на основе лаврского звона «даниловский рисунок» праздничного трезвона. В настоящее время Анатолий Тихонович руководит хором «Древнерусский распев» — коллективом, получившим широкую известность благодаря возрождению древних традиций церковного пения. Совместно с М. Богомоловым, А. Конотопом и другими учеными хором восстановлены многие богослужебные чины XVI-XVII вв., записано более десятка компакт-дисков С древнерусскими песнопениями https://www.youtube.com/watch?v=0XTLLfqtyMs&t=3342s].

Владыка многие годы общался с самым широким кругом людей. Вспоминают, что сам его облик «библейского благообразного старца производил ошеломляющее впечатление на полностью расцерковленное общество. А когда оказывалось, что этот человек, будто сошедший со страниц священной истории, еще и в курсе всех современных событий, обладает уникальным даром проповедника, знает, как кажется, все на свете, видевшие и слышавшие митрополита Питирима невольно начинали внимательнее приглядываться к тому, что он представлял, - к православной церковной традиции». «Личная одаренность владыки, — говорит протоиерей Владимир Ригин, — проявлялась в прекрасном умении общаться не только с простыми верующими людьми, во множестве стекавшимися на его службы, но и с главами государств и Церквей... деятелями науки и культуры. Причем это общение с владыкой оставляло неизгладимый отпечаток в душах людей даже совершенно далеких от Церкви».

Владыка многие годы служил в московском храме Воскресения Словущего в Брюсовом переулке. «Здесь традиционно собиралась творческая интеллигенция столицы — люди искусства и науки, писатели и художники, актеры и режиссеры, а в последнее десятилетие — и многие общественные деятели. Они приходили в этот храм специально для того, чтобы послушать проповеди и беседы митрополита Питирима... Здесь же владыка возглавлял отпевание вы­дающихся деятелей русской культуры».

Для многих владыка стал «живым эталоном того, как надо писать, говорить, поступать. Ему были свойственны глубочайшая церковная культура и изысканное чувство вкуса... Он умел общаться с людьми самых разных кругов и статусов. Не случайно его богослужения... привлекали ученый мир и интеллигенцию». Это был «человек широчайшей эрудиции, поистине государственного ума и редкого обаяния». Его «эрудиция была поразительной, она, казалось, не имела пределов», — отмечают сотрудники владыки. На многие сложнейшие вопросы он исчерпывающе ясно отвечал в своих лекциях, «преподанных прекрасным русским языком, языком своеобычным, но безукоризненным с точки зрения и языковой семантики, и грамматики, и стиля». Издательскую деятельность владыка Питирим рассматривал как продолжение многовековой традиции книгопечатания, которая на Руси изначала была делом и Церкви, и государства. Всякий раз, создавая новую книгу, говорил владыка, мы обращаемся к истокам нашей отечественной культуры. Издревле... литературный труд на Руси был особой формой молитвы. В тяжелые периоды истории, когда русские люди не могли защитить свободу Руси мечом, они брались за перо. На свой труд древний книжник и инок-летописец смотрели как на высокое служение людям.

Владыке многое пришлось испытать. Ему довелось претерпеть, как это часто бывает с людьми праведной жизни, не только непонимание со стороны своих соратников, но и настоящие притеснения. Ему попущено было понести скорби неблагодарности, несправедливости и клеветы. Надо сказать, что он с честью преодолел эти попущения. С присущим ему мужеством и великодушием владыка Питирим прощал и «никогда ни единым словом не обмолвился» о нанесенных ему оскорблениях, он «никого не упрекнул и обрывал все попытки заговорить на эту тему. Он продолжал общение с теми, кто предал его... Только проповеди его стали еще более глубокими и проникновенными».

«Нет сомнения, что подлинный масштаб личности митрополита Питирима — богослова, проповедника, церковного строителя, человека глубокой духовной культуры, являвшего собой истинный образец православной учености, с течением времени будет только возрастать... Рельефнее выдвинутся на первый план черты иерарха, бездеятельного и творческого участия которого не прошло ни одно значительное событие церковной истории второй половины минувшего века».

https://www.youtube.com/watch?v=OuzootikdWE

#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков

По образу и подобию

В таинстве умной молитвы мы сознательно сокращаем свое творческое начало, ограничиваем его движение вдаль, в широту, утесняем себя эмоционально, впечатлительно, собираем, утесняем ум, не позволяя ему парить, мечтать, в какой-то мере переживать. Создается впечатление, и в некоторой мере так оно и есть, что мы убиваем в себе способность творить, переживать, жить.

Но если мы созданы по образу и подобию Божию, а Бог – Творец, и творчество – это одно из основных Его качеств, то наше богоподобие не просто позволяет нам творить, оно в некотором смысле обязывает нас это делать. Происходит противоречие между ограничением, утеснением творческой силы души и смыслом нашего создания по образу и подобию, которое от природы своей стимулирует в нас творчество.

Противоречие устраняется приведением нашего творческого начала к его первоначальному смыслу – как его создавал Бог. Суть дела в том, что истинным вдохновением нашего творчества не является никакая другая сила или энергия, кроме Духа Святого. Все, что происходит от нас самих в связи с нашим несовершенством или через вдохновение от духов, чуждых Святому Духу, несет на себе печать несовершенства – и это еще в лучшем случае. Иногда творчество приобретает формы нравственного, эстетического и философского уродства. Так вот, в православной аскетике, в науке умного делания не стоит задача умертвить в нас творческое начало. Не умертвить, а преобразить, обóжить. Чтобы вдохновляющей энергией, дающей творчеству динамику, наряду с нашей собственной силой была сила Святого Духа. То есть Сам Бог. Только это состояние можно назвать Божественной симфонией, симфонией Бога и человека.
Один святой говорил, что если бы возможно было просверлить земной шар насквозь и начать опускаться, то в какой-то момент, после центра земли, движение вниз перешло бы в движение вверх. Эта аллегория очень похожа на практику православной аскезы по утеснению психосоматической природы человека – впечатлений, эмоций, творческого начала – до простоты, малости точки. Но эта точка на самом деле не является тупиком нашего «я». Я бы назвал ее точкой линзирования, за которой происходит расширение в обратную сторону в спектральном богатстве света, разделенного на целую гамму цветов. Умирание переходит в преображение.

И получается, православные аскетические ограничения создают рамки, но не убивающие творческое начало души, а дающие душе верное направление – сквозь точку встречи, преломления, за которой оказывается не тупик, а простор, широта творчества, уже не ограниченного эгоизмом.

«Троицу» Андрея Рублева никогда не смог бы написать человек ограниченного вдохновения. Это произведение совершенно свободно от земных рамок и стереотипов. Это не портрет Бога, к которому даже кощунственно подходить в технике и законах портрета. Это поэзия о Боге и Богу.

Обратите внимание, как свободны лучшие мастера византийской кисти от рамок и условностей земных принципов изображения. Конечная идея, задача ставилась выше традиций. Это и обратная перспектива, и нарушение пропорций законов анатомии – все это не замыкало иконописца в рабстве. Он сам – хозяин, повелитель этих законов, он заставлял их работать на себя в связи со своей духовно-творческой задачей.

Если творческая задача требует соединить печально-умилительный наклон головы со взглядом прямо на зрителя, иконописец не задумываясь ломает анатомические линии и соединяет склоненную голову со взглядом.

Или – он не станет писать открытым красным цветом губы, которые будут «кричать». Иконописец все уравновешивает простым смелым решением – этим же красным делает несколько штрихов, подчеркивая нос и складку глаз. И все на своих местах.

Посмотрите на историю жизни многих великих деятелей искусства, как трагичны их судьбы, надорван их внутренний мир. Кончина в психиатрическом надрыве великого Врубеля, драма Ван Гога – все это плоды непреображенного творчества, творчества, замыкающегося в самом себе, в психологическом тупике, который не дает радости жизни, а напротив, несет потерю смысла.

Самое главное, что мы должны понять, – Он и есть источник жизни, смысла и вдохновения. Наша самоизоляция от Него является движением в тупик, в никуда. Долгим ли будет этот путь или коротким, конец его один и тот же. Все, что не движется в сторону Источника жизни и вдохновения, умирает.

#протоиерей_Сергий_Баранов

Митрополит Питирим (Нечаев) и схиархимандрит Илий (Ноздрин)

Владыка

Монахиня Сусанна (Барыкина)

В конце 1980-х годов митрополит Питирим, в дополнение к многочисленным своим обязанностям, становится игуменом-наместником Иосифо-Волоцкого монастыря, — это послушание он нес до конца своей жизни. Здесь, в обители прп. Иосифа, по благословению владыки в 1991 году поселилась схимница матушка Антония [Антония (Сухих; 1929 - 2012), схимонахиня, благочинная Св.-Троиц-кого мон-ря Курской епарх. В миру Лидия Сергеевна Сухих, родилась в Кировской области, приняла монашеский постриг (1950-е). В течение 18 лет (1958-1976) была келейницей и сподвижницей архиеп. Антония (Голынского-Михайловского; 1889-1976), проживала в поселке Буча Киевской обл., где после кончины владыки вела полузатворнический образ жизни. Пострижена в схиму (1973). По просьбе архим. Иннокентия (Просвирнина) схимон. Антония переехала в Россию (1991) и поселилась в Иосифо-Волоцком мон-ре, где по благословению митр. Питирима вокруг нее образовалась довольно крупная (около 30 человек) монашеская община. После кончины вл. Питирима заботу о сестрах проявил митр. Курский и Рыльский Ювеналий (Тарасов), общине был предоставлен Св.-Троицкий мон. в г. Курске. В эту древнюю обитель матушка Антония переехала (2004) вместе с основной частью сестер своей общины https://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjatykh/ot-poslushanija-k-starchestvu-put-podviga-blazhennoj-pamjati-shim-antonii-suhih/]. При содействии архимандрита Иннокентия (Просвирнина) [Иннокентий (Просвирнин; 1940-1994), архимандрит, доцент МДА. Историк, археограф, богослов, человек энциклопедических знаний и большой культуры. Авторитетный знаток старославянской письменности и иконописи, он был одним из первых священнослужителей, начавших активно участвовать в научных проектах Академии наук и государственных хранилищ, привлекать специалистов государственных учреждений к научно-просветительской деятельности Московской Патриархии. В миру Анатолий Иванович Просвирнин, родился в Омске, окончил МДС и МДА, 3 года отслужил в армии. Рукоположен во иереи (1970), принял монашеский постриг (1977), возведен в сан игумена (1978) и архимандрита (1981). О. Иннокентий внес значительный вклад в организацию просветительской и издательской деятельности РПЦ. Сподвижник митр. Питирима, он 30 лет плодотворно трудился в Издательском отделе Московского Патриархата. Вел активную многоплановую научную и общественную работу, преподавал в Московских Духовных школах, был членом Археологической комиссии АН СССР. Его трудами в богослужебные Минеи были включены службы Русским святым, 20 лет он готовил к изданию 10-томную Русскую Библию. Несколько лет возглавлял научный центр Иосифо-Волоцкого мон-ря. Здесь о. Иннокентий трудился в Музее Библии, одновременно занимаясь ремонтно-восстановительными работами. Здесь же он пострадал от бандитского нападения уголовников, что стало причиной его преждевременной кончины. О. Иннокентий имел общение с выдающимися подвижниками нашего времени: прп. Севастианом Карагандинским, митр. Зиновием (Мажугой), митр. Иосифом (Черновым) и др. В последний год жизни о. Иннокентий принял келейный постриг в схиму с именем Сергий. Скончался подвижник вдень памяти апостолов Петра и Павла (12.07.1994) и погребен в Московском Новоспасском мон-ре] вокруг матушки стали собираться сестры, ищущие духовного руководства и молитвенной жизни. Так со временем образовалась женская монашеская община, возраставшая под духовным водительством владыки Питирима и матушки Антонии. После кончины владыки Питирима в судьбе осиротевшей общины принял участие митрополит Ювеналий (Тарасов). Отличительной особенностью Иосифо-Волоцкой общины стал высокий уровень молитвенной жизни и на редкость благодатная духовная атмосфера в среде сестер, воспринявших подвижнический дух своих незаурядных наставников.