К нашему опросу, предлагаем высказывание свт. Игнатия Брянчанинова

Возлюбленный брат! не отвергни ига некоторой скуки и некоторого понуждения, приучаясь первоначально к иноческим келейным занятиям, особливо к келейному молитвенному правилу. Запасись благовременно всесильным оружием — молитвою, благовременно научись действовать им. Молитва всемогуща по причине действующего в ней всемогущего Бога. Она — меч духовный, иже есть глагол Божий. Молитва, по качеству своему, есть пребывание человека при Боге и соединение человека с Богом; по действию своему она — примирение человека с Богом, мать и дщерь слез, мост, по которому переходят чрез искушения, стена, защищающая от скорбей, сокрушение браней, бесконечное делание, источник добродетелей, причина духовных дарований, невидимое преуспеяние, пища души, просвещение ума, отсечение отчаяния, указание надежды, разрешение печали, богатство монахов. Сначала нужно понуждаться к молитве; вскоре она начнет доставлять утешение, и этим утешением облегчать понуждение, ободрять к понуждению себя. Но к молитве нужно понуждение в течение всей жизни, и редкие подвижники избавились, по причине обильнейшего благодатного утешения, от понуждения себя: молитва действует убийственно на нашего ветхого человека; доколе он жив в нас, дотоле противится молитве, как вкушению смерти. Падшие духи, зная силу молитвы и ее благотворное действие, стараются всячески отвлечь от нее подвижника, подучая употреблять время, назначенное для молитвы, на другие дела; или же они стараются уничтожить и осквернить ее суетною и греховною рассеянностию, принося во время совершения ее бесчисленные житейские и греховные помыслы и мечтания.

#свт_Игнатий_Брянчанинов

Правильный ответ - браунинг

"Я садился, чтобы творить молитву. Меня начинало клонить в сон. Я поднимался, брал четки, выходил во двор. Если бы я остался в келлии — все бы пропало, сон бы меня одолел. А если холод, дождь, мороз? Во двор с браунингом! Так называл Старец четки-трехсотницу".

Нас борол сон, и мы не могли совершать умную молитву более четырех часов, но у Старца такой борьбы не было. В молодости у него была невероятная брань со сном, но когда я пришел к нему в общину, она уже завершилась. После восьмичасовой умной молитвы он выходил из келлии полный благодати и просвещения.
...........................................................................................
— Ну, вавулис, как дела? Хорошо держишь линию фронта?

— То так, то сяк, Старче.

— Хорошенько держи браунинг! Держи оружие крепко и не бойся!

"Затем мы тянули четки вместе, и я ему открывал свои помыслы. Летом приплывали лодки, и рыбаки ловили рыбу со светом, с лампой.

— Видишь, дитя мое, как рыбак всю ночь здесь подвизается, чтобы приобрести нечто вещественное, чтобы поймать кучку рыб и отнести их домой. И ради этого, земного, он не спит и все время настороже. Слышишь, иногда он поет, чтобы скоротать время. А мы, пришедшие сюда, чтобы поймать благодать Божию, разве не должны бодрствовать? И мы должны петь, то есть воспевать и славословить Бога, должны быть бдительными по отношению к помыслам, должны не спать. Этот рыбак здесь, внизу, трудится ради нескольких рыб, мы же — ради духовной рыбалки, ради ловли Царства Небесного, ради большей благодати, ради награды вечной пред лицом Божиим. Это большое дело".

Старец Ефрем Филофейский из книги "Моя жизнь со старцем Иосифом"

#архимандрит_Ефрем_Филофейский #прп_Иосиф_Исихаст

«Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят».

Многие расценивают чистоту сердца как чистоту от греховных помыслов, но сердце и ум можно завалить и кучей добрых помыслов, просто создать бардак из добрых вещей. Так вот, чистота сердца – это простота, несложность, незаваленность всяким скарбом. Почему чистые сердцем Бога узрят? Потому что между ними и Богом мало помех, они смотрят прямо на Него.

Но мы ведь не можем думать только о Боге, нам нужно и земным делам уделять внимание? Конечно, не можем, но если честно, как на исповеди, – у нас в сутках очень много минут, даже часов, когда возможно именно так: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешнаго».

Если мы будем находить время на эти занятия, наш ум приобретет навык бегать от плохих мыслей и переживаний. Бегать ко Христу и стоять возле Него безвидно, безо́бразно. Это очень важно. Мы должны стоять не в представлении себе Христа, не в иллюзии присутствия Бога, а перед Богом. Это разное: Бог, которого мы пытаемся себе нарисовать, представить, выдумать, – это наш бог, выдуманный, а тот Бог, который и есть на самом деле, Он открывается человеку Сам, а не человек открывает Его себе. Поэтому в молитве мы должны остановить свое творчество, перестать рисовать, представлять, а позволить Богу Самому говорить о Себе. Именно по этой причине безвидно, безо́бразно мы просто держим ум сухим, простым, предельно простым, чтобы не заслонить своими впечатлениями образ Бога, Который всегда смотрит на нас. Все дело в том, что часто между Ним и нами стоит наше творчество, которое рисует, творит, переживает, мешает.

#прот_Сергий_Баранов

Господи, дыхание мое, даруй мне молитву

Если б мог я из камня сотворить музыкантов, танцовщиков из песка озерного, из всех листьев, в горах шелестящих, сделать певцов, чтобы помогли они мне Господа славить. Чтобы и голос земли зазвучал в хоре ангельском. Набросились сыны человеческие на трапезу отлучившегося Хозяина, никого не благодарят, кроме себя, хвалят угощение богатое, что рано или поздно в землю вернется.
Прискорбна слепота человеческая, не видящая славы и силы Божией. На горе птица живет – горы не видит. В воде рыба плавает – воды не видит. Крот в земле роется – земли не видит.
Воистину, прискорбно подобие человеческое птицам, рыбам и кротам. Люди, словно животные, перестают замечать то, чего слишком много, и распахивают глаза свои лишь на диковины и чудеса невиданные. Слишком щедр Ты, Господи, дыхание мое, потому не замечают Тебя люди. Слишком очевидно существование Твое, Господи, воздыхание мое, потому более внимательны они к жизни белых медведей полярных и диковин заморских. Слишком усердно служишь Ты рабам Своим, верность сладчайшая, потому и презрели Тебя они. Слишком рано встаешь Ты, чтобы засияло солнце над озером, потому не терпят Тебя ленивые. Слишком ревностно ночные кадила на небосводе возжигаешь Ты, усердие непостижимое, но нерадивое сердце человеческое охотнее слышит о рабе беспечном, нежели о ревностном. О Господи мой возлюбленный, если бы хватило сил у меня позвать всех земнородных и воспеть гимн Тебе! Если бы мог я очистить очи Земли от проказы, чтобы блудница вновь стала девственной, какой создал ее Ты!
Воистину, Господи, велик Ты. Равно Ты велик и когда славословит Тебя мир, и когда поносит. Когда же поносит Тебя мир, тем более величие Твое во святых Твоих. В очах святых Твоих.

#Свт_Николай_Сербский

Василий Великий и, последуя ему, Феодор Студит в своих писаниях учат, что каждому назначен от Бога предел жизни. Но говорящие, что это предопределение есть то же самое, что и предведение Божие, неточно вникли в мысль и цель сказанного, а коснулись ее поверхностно. Ибо предопределение и предведнение не одно и то же; но предведение шире определения. Так, если кто предопределяет что-нибудь, то, без сомнения, и знает это наперед; но если он что-нибудь знает прежде, то это не значит, что он уже и предопределяет это самое. Равным образом мы говорим: человек есть животное, но отсюда не следует, что всякое животное есть человек. Посему мы справедливо называем человека животным, но никогда животного не назовем человеком. Так, справедливо мы будемот предведения ставить в зависимость предопределение, а ставить предопределение в зависимость от предопределения было бы несправедливо.
-------------------------------
Все, бываемое в мире, бывает или по благоволению Божию, или по допущению, или по оставлению. Что происходит по благоизволеению Божию, то бывает по Его благой, угодной и совершенной воле, как говорит святой апостол (Рим. 12:2); это мы и называем предопределением Божиим, будет то смерть или что другое. А прочее никоим образом не может быть так названо, а только допущением или оставлением. Посему не будем говорить, что всякой жизни назначен известный конец, ни того, что всякая смерть предопределена; предопределена жизнь и смерть только праведных и любезных Богу, которых и влас главы не погибает без воли Божией (Мф. 10:30).

#свт_Марк_Эфесский

https://t.me/chrisma_center/2484

Наружная молитва нередко исполняется насчет внутренней, а внутренняя – насчет наружной, то есть если я молюсь устами или читаю, то многие слова не ложатся на сердце, я двоюсь, лицемерю: устами выговариваю одно, а на сердце другое; уста говорят истину, а сердечное расположение не согласуется со словами молитвы. А если я молюсь внутренне, сердцем, то, не обращая внимания на выговаривание слов, я сосредоточиваю его на содержании, на силе их, приучая сердце постепенно к истине, и вхожу в то самое расположение духа, в каком написаны молитвенные слова, и таким образом приучаюсь мало-помалу молиться духом и истиной, по словам вечной Истины: (Ин. 4:24). Когда человек молится наружно, вслух, тогда ему не всегда можно уследить за всеми движениями сердечными, которые слишком быстры, так что ему по необходимости надо заняться выговором, внешней формой слова. Таким образом, у многих причетников, бегло читающих, образуется совершенно ложная молитва: устами они как будто молятся, по всему зришь их аки благочестивых, а сердце спит и не знает, что уста говорят. Это происходит оттого, что они торопятся и не размышляют сердцем о том, что говорят. Надо молиться о них, как они для нас молятся; нужно молиться, чтобы их слова доходили до сердца их и дышали его теплотою. Они для нас молятся словами святых людей, а мы о них.

#праведный_Иоанн_Кронштадтский

Когда же пришёл пост Успения Пресвятой Богородицы, старец иеросхимонах Михаил постриг в рясофор моего превозлюбленного друга Алексея вместе с его товарищами Алексеем и Михеем. Божественную Литургию служил всечестной отец иеромонах Алексий. Сподобился и я быть на ней и видеть их постриг, на котором нарекли им имена Анания, Азария и Михаил, но только в описанном уже мной порядке, в соответствии с их возрастами. Хотя я и не сподобился из-за недостоинства своего по намерению нашему жить вместе с другом, но возрадовался великой радостью, что сподобился увидеть своего друга воспринявшим начаток святого ангельского монашеского образа, то есть рясофор, чин, в котором и сам я тогда ещё пребывал.

Пречестной начальник скита отец Дометий в приличное время определил меня на святое послушание стеречь скитский виноград, бывший на ровном месте, в гору от скита на расстоянии немногим менее версты. Дал же он мне и заповедь: отнюдь не дерзать есть грозди, прежде чем я не съем хотя бы немного хлеба. А после того как я съем его, он дал мне разрешение и благословение есть виноград сколько захочу и до и после трапезы. А поступил он так, с одной стороны, оттого, что в нашей местности, где я родился, очень мало виноградников и мне лишь несколько раз доводилось весьма понемногу поесть его. С другой же стороны, он, как отец чадолюбивый снисходя к моей немощи, дал мне такое благословение, ибо увидел, что у меня было столь великое желание есть виноград, что я думал, что никогда не смогу насытиться им настолько, чтоб исчезло у меня и само вожделение его.

Получив от него такую заповедь и благословение, я, съев ломоть хлеба, ел виноградные грозди помногу и прежде трапезы, и после неё, выбирая те, что были с ягодами, не совокуплёнными между собой, но имевшими между собой небольшой зазор, ибо такие были слаще прочих. И я так пристрастился к винограду, что иной пищи и не желал. И когда приходил в скит на трапезу, я весьма мало что ел, а виноград с великим удовольствием ел до пресыщения. И, вкушая всё то время до самого сбора винограда другой пищи совсем немного, я впал в сильную телесную немощь и спал с лица, как от некой болезни. А когда после сбора винограда я перестал есть его и стал принимать с братией обычную пищу, тогда начал день ото дня ощущать себя окрепшим и в скором времени снова пришёл в прежнее здравие.

Еще прежде сбора винограда отец начальник дал мне одну келью над потоком, стоящую невдалеке от скита. Из неё не была видна церковь. И однажды я, когда спал, не услышал клепания [Звук ударов по деревянному билу] на утреню, а было воскресенье. А когда проснулся, тотчас же пришёл к храму и услышал, что уже прочли Евангелие и начали петь канон. И, не дерзнув из-за стыда войти в церковь, я возвратился в келью, сетуя и скорбя по причине этого, неожиданно случившегося со мной искушения. И настолько объял меня несказанный стыд, что я не мог пойти и на Божественную Литургию, но, отойдя подальше от кельи, сидел на земле и плакал. По отпусте Божественной Литургии, с приближением времени трапезы всечестнейший старец и начальник с братией, видя, что я не пришёл ни на утреню, ни на святую Литургию, удивлялись этому. И старец сказал братии:
— Отцы святые и братия! Молю вас Господа ради потерпеть немного с трапезой, пока мы не узнаем, что стало с братом нашим Платоном.
И, сказав это, он послал монаха Афанасия, переписчика отеческих книг, искать меня. Не без труда найдя меня плачущим, он спросил меня о причине моих слёз. А я, не в состоянии от стыда сказать ему что-нибудь, плакал ещё сильнее и едва смог, сильно им убеждаемый, открыть причину своей скорби. Он же, духовно утешая меня, сильно упрашивал меня не скорбеть об этом и скорее прийти в скит к святым отцам, нарочно меня ждущим, как сказал он, и не трапезничающим. Я едва смог ответить ему:
— И как могу я, отец святой, пойти к святым отцам, и с каким лицом явлюсь я перед ними, сотворив такое прегрешение на вечное моё пред Богом и пред ними посрамление?!