Зная его как великого подвижника, не смея более прекословить ему, я, поклонившись, вышел. И придя в свою келью, сильно удивлялся, как это может сбыться, если у меня нет и малейшего помысла покинуть сие святое место. И в то время как несколько дней я непрестанно размышлял об этом, пришёл посетить меня один из прежних моих друзей, прелюбезнейший и единодушный мой друг Алексей Филевич, киевлянин. И когда после обычного целования сидели мы вместе и беседовали, он начал говорить мне:
— Превозлюбленный мой отец и единодушный о Господе друг! Вспомни, какой завет положили мы в душах наших: не постригаться и не жить в таких обителях, где обретается всякое изобилие во
всяком телесном упокоении, но, изойдя из мiра в странничество и постригшись на безмолвии от некоего богоугодного мужа, пребывать нам у него во святом послушании друг с другом неразлучно до последнего вздоха, приобретая необходимые пищу и одежду от праведного труда своих рук. Таков завет в душах наших утверждён был! И вот, как я вижу, оставил ты оное намерение, ибо, изойдя в странничество и сподобившись монашеского образа, вместо того чтобы пребывать тебе в безмолвии, ты, снова возвратившись в отечество наше, пребываешь в сей святой обители против нашего завета.

Я же сказал ему:
— Таковой воистину завет, как сказал ты, превозлюбленный брат, имел я в себе! Но, исходя из мiра, я не сподобился уйти в странничество ни с одним из превозлюбленных друзей наших. Ибо любезнейший наш друг Димитрий, когда я уходил из мiра в странничество, за недостоинство моё, не послушав моего совета, остался в мiру. А сам я, уйдя в странничество, не сподобился пребывать на безмолвии у одного святого мужа, хотя и со многими слезами молил его принять меня во святое послушание. Хоть в некой пустынной обители и сподобился я воспринять начало святого монашеского образа, но или оттого, что не имел единодушного друга, или же по некой иной благословенной причине, из-за случившегося в той обители, я, возвратившись в отечество своё, живу в сей святой обители.

А он сказал мне:
— То ли это значит, что не имеешь ты намерения когда-нибудь уйти отсюда на безмолвие?

Я ответил ему, что не имею об этом и тончайшего помысла, но желаю и до последнего вздоха оставаться в этой святой обители.
— А если бы я захотел, — спросил он меня, — уйдя в странничество, пребывать неразлучно с тобой в пу⵼стыни, то не ушёл бы ты со мною?
— О превозлюбленный друг! Если бы могло сбыться то, что, уйдя в странничество, мы будем жить с тобой неразлучно до самой смерти, я бы тотчас с радостью ушёл с тобой!

Услышав сие, он сильно обрадовался и, встав, молвил мне:
— О превозлюбленный отец и верный мой о Господе друг! Если такова по Богу любовь твоя ко мне, что ради меня ты решаешься уйти отсюда, где душа твоя обрела покой и где ты намеревался и до кончины пребывать неисходно, то и я пред Богом и пред тобою совесть свою представляю во свидетельство, что с помощью благодати Божией до последнего моего вздоха буду с тобой неразлучно.

Выслушав его слова, я сказал ему:
— Поверь мне, превозлюбленный друг, что я весьма крепко и основательно предполагал в душе и жизнь свою закончить в сей святой Лавре, а об исходе отсюда не имел уже и малейшего помысла! Но поскольку ты желаешь по исходе моём пребывать неразлучно со мною по Богу на безмолвии, то и я по любви твоей духовной, которую ты имеешь ко мне, недостойному, таков залог имею пред сердцеведцем Богом, что до последнего своего вздоха не оставлю тебя. И вот ради любви Божией к тебе, единодушному моему другу, столь твёрдое моё намерение о неисходном пребывании в здешней обители в час сей у самого основания поколебав и неожиданно совершенно оставив, с Божией помощью в душе своей принимаю я другое решение — непременно в скором времени вместе с тобой, превозлюбленным моим о Господе другом, уйти из нашего отечества в странничество!

И когда я сказал ему сие, он весьма возрадовался и со слезами прославил Бога. И, посовещавшись, мы договорились [о том, чтобы], разойдясь по домам, всеми силами постараться найти способ, которым возможно было бы нам исполнить наше желание.

После того как он ушёл домой, я сильно поражался и удивлялся, что слово, сказанное мне пречестным отцом, помощником начальника кузницы, об исходе моём, сверх ожидания моего сбылось на самом деле (что я и осознал с самого начала нашей беседы с другом). И когда случалось мне встречаться с тем святым отцом, я столь стыдился, что не мог и на святое его лицо взглянуть от срама, видя его истину мне предвозвестившим, себя же во лжи оставшимся. И от стыда не дерзал я открыть ему сокровенное моего сердца, но тайно готовился к исходу. Друг же мой, прилежно постаравшись поспособствовать нашему уходу, нашёл двух учеников из киевских училищ, так же, как и мы, мечтавших стать монахами. Один из них, по имени Михей, был ему другом и сильно любил его. Итак, открыв им своё намерение быть монахом и уйти со мной в странничество и увидев, что они сильно обрадовались этому, он посоветовался с ними, каким бы образом было возможно уйти с ними за границу. А поскольку они были и родом из-за границы, постольку им было легко выправить для себя туда пропуск у местных властей, и мы договорились, что сначала они, выйдя за рубеж, найдут такого человека, который смог бы и нас перевести к ним за границу, а обретя его, пришлют к Алексею весточку, как и когда было бы можно и на деле исполнить всё это.

Так условившись и собравшись как подобает в путь, те двое вышли за рубеж. В скором времени, отыскав там одного монаха-странника, они объявили ему наши планы и молили его, чтоб ради спасения своей души он постарался перевести нас к ним за границу. Когда же они увидели, что он с радостью усердствует сотворить сие, сильно обрадовались и просили его пойти в Киев к моему другу и обо всём с ним договориться. Со рвением послушавшись их, он пришёл в Киев к моему другу, а тот привёл монаха ко мне. Увидев его, я очень обрадовался и прославил Бога и так с ним условился, что он, перейдя границу, найдёт надёжного человека и, наняв его, с извещением пришлёт в определённое время с санями к моему другу в Киев. А после тот человек, выехав из Киева, пусть ждёт нас за Свято-Троицким Кирилловым монастырём и, подвезя нас до определённого места и показав нам удобный, ведущий за границу путь, там нас да оставит. Сам же, переехав за рубеж, пусть объявит монаху о нашем выходе из Киева, и они оба — он сам и тот нанятый человек — выйдут к нам ночью и будут искать нас, идущих на встречу с ними. А знак, по которому сможем мы без сомнений узнать их, дадут нам неким своим свистом, и таким способом мы найдём их, а они — нас; и отыскав, они смогут спокойно перевести нас через границу.

#автобиографияпрпПаисия

Священнику Василию Королевецкому

Христос воскресе! Здравствуй, любезный брат о Господе! Ищешь ты услышать что на пользу душе своей от меня грешного. Ищущие с верою и терпением обретают искомое: , глаголет Господь; (Лк 11, 9), просите и дастся вам.
Господи, озари темноту мою, да возвещу на пользу брату моему во свете твоем.
По вере твоей буди тебе, любезный брат! Нам всегда две дороги лежат вечные: первая – в страну райских жителей, царствующих в Господе; вторая – в страну непроницаемого мрака, где бесконечные муки и нестерпимое жжение от геенского огня.
Первый путь тесен и многоскорбен; по нему идут люди, благоугождающие Богу, гонимые от мира, возненавидевшие себя, подражающие в страданиях Иисусу Христу и претерпевающие до самого конца всякие напасти от диавола и от злобных людей.
По второму пути идут люди, любящие мир и все то, что почитает и любит мир: таковые терпеть ничего не хотят, живут по своим мыслям, по своим желаниям и ищут пространствовать во всех удовольствиях; заповедей Христовых не исполняют и следуют во всем своему умышлению в надменных парениях и гордости. Сии противники кротости и смирения подлежат своим произволениям сатанинской области и, обладаемые диавольским духом, не чувствуют своих грехов и не думают, что вечно будут мучимы; ибо не внимают слову Божию, которое есть непреложно и как сказано, так и будет. Сказано: (Пс 61,13) – и воздастся непременно.
Вот что, любезный брат мой, мне и тебе и всем предлагается – спасайтесь; помолися и о мне, чтобы нам купно быть в Царствии Божием и славить Пресвятую Троицу, единого Бога вовеки.

#свт_Георгий_Задонский

131. Вот и о прелести необходимо сказать по возможности, так как она для многих, по множеству и разнообразию ее козней и осечений, неудобораспознаваема и почти непостижима. Прелесть, говорят, в двух видах является, или лучше находить, – в виде мечтаний и воздействий, хотя в одной гордости имеет начало свое и причину. Первая бывает началом второй, а вторая началом третьей еще – в виде исступления. Началом мнимого созерцания фантастического служит мнение (притязательное на всезнайство, которое научает мечтательно представлять божество в какой-нибудь образной форме, за чем следует прелесть, вводящая в заблуждение мечтаниями, и порождающая хуление, а далее наделяющая душу страхованиями и наяву, и во сне. Ибо за возгордением следует прелесть (от мечтаний), за прелестью – хуление, за хулением – страхование, за страхованием – трепет, за трепетом – исступление из ума. Таков первый образ прелести от мечтаний. Второй образ прелести в виде воздействий бывает вот каков: начало свое имеет она в сладострастии, рождающемся от естественного похотения. От сласти сей рождается неудержимость несказанных нечистот. Распаляя все естество и омрачив ум сочетанием с мечтаемыми идолами, она приводит его в исступление опьянением от палительного действа своего и делает помешанным. В сем состоянии прельщенный берется пророчествовать, дает ложные предсказания, предъявляет, будто видит некоторых святых, и передает слова, будто ими ему сказанные, опьянен будучи неистовством страсти, изменившись нравом и по виду став, как бесноватый. Таковых мiряне, – духом прелести водимые, называют блаженными, юродивыми: они приседят и пребывают при храмах святых неких, ими яко бы будучи одуховляемы, воздействуемы и мучимы, и от них людям возвещая откровения; но их следует прямо называть бесноватыми, прельщенными и заблудшими, а не пророками, предсказывающими и настоящее и будущее. Бес непотребства, омрачив их ум сладострастным огнем, сводит их с ума, мечтательно представляя им некоторых святых, давая слышать слова их и видеть лица. Но бывает, что бесы эти сами являются и смущают их страхованиями: подчинив их игу велиара, они против воли толкают их на грехи делом, как преданных им рабов, имея потом проводить их в ад.

Прп. Григорий Синаит

#ЦСДобротолюбие

Можно ли молиться с поспешностью, не вредя своей молитве?

Можно тем, которые научились внутренней молитве истым сердцем. В молитве надобно, чтобы сердце искренно желало того, чего просит; чувствовало истину того, о чем говорит, – а чистое сердце имеет это как бы в природе своей. Потому оно может молиться и с поспешностью, и в то же время богоугодно, так как поспешность не вредит истине (искренности) молитвы. Но не стяжавшим сердечной молитвы надо молиться неспешно, ожидая соответствующего отголоска в сердце каждого слова молитвы. А это не всегда скоро дается человеку, не привыкшему к молитвенному созерцанию. Поэтому редкое произношение слов молитвы для таких людей должно быть положено за непременное правило. Ожидай, пока каждое слово отдастся в сердце свойственным ему отголоском.

Если человек думает приблизиться к Богу без борьбы с собой, вернее с грехом, который въелся как ржавчина в металл в его природу, то это лукавое намерение — сочетать веру с жизнью по страстям, эгоцентризмом и гордыней — приводит к деградации и искажению самого религиозного чувства. Человек не может одновременно любить свои страсти и Бога, поэтому он внутренне теряет Бога.
*****************************
Магия и оккультизм — это добровольное искание союза с князями ада, это договор сатаны с человеком, заключенный против Бога. Христианство основано на любви и самоотверженности, его очи устремлены в вечность. Магия всегда утилитарна; оккультист смотрит на духовный мир как на средство для достижения своих личных, вполне земных целей. Христианин подчиняет свою волю благодати Божьей. Оккультист посредством заговоров, мантр, заклинаний и астрологических карт пытается овладеть духовным миром и подчинить его себе. Но на самом деле, оккультист, отдавшись демону, похож на ребенка, который хочет покататься на спине тигра, но оказывается в зубах зверя.
*****************************
Борьба с сатанизмом, захватывающим мир, должна быть другой: это преданность христианскому учению, его идеалам и традициям, включенность в жизнь Церкви, освящение ее Таинствами, это дух смирения покаяния и молитвы, который должен как неугасимый светильник гореть в сердцах христиан.

https://t.me/raphael_karelin/218

#архимандритРафаилКарелин