Доброе пастырство

Схиархимандрит Иоанн (Маслов)

Часть I

В лекциях по пастырскому богословию отца Иоанна

[Иоанн (Маслов; 1932-1991), схиархимандрит, магистр богословия. Насельник Глинской пуст, (с 1954), где принял монашеский постриг. Здесь молодой инок духовно сблизился с известными старцами схиархим. Серафимом (Амелиным), схиархим. Серафимом (Романцовым) и со своим духовным отцом схиархим. Андроником (Лукашом). После закрытия мон-ря (1961) о. Иоанн окончил МДС и МДА, известен своей научно-богословской и преподавательской деятельностью в московских духовных школах, где трудился долгие годы. Его служение отмечено высшими церковными наградами, патриарх Алексий II назвал о. Иоанна «выдающимся подвижником XX века». Перу о. Иоанна принадлежит ряд церковно-исторических литературных трудов: «Прп. Амвросий Оптинский и его эпистолярное наследие», «Свт. Ти­хон Задонский и его учение о спасении», «Глинская пустынь. История обители», «Симфония по творениям свт. Тихона Задонского», «Глинский Патерик», «Лекции по пастырскому богословию», «Лекции по Литургике», «Архив Глинской пустыни». См. о нем: Маслов. Н.В. Благодатный старец схиархим. Иоанн. 1997]

есть раздел «Духовное и душевное пастырство (доброе и злое)», — в этом названии отражена стержневая тема всего курса.

Образ доброго (духовного) пастыря и образ наемника (душевного пастыря) дал Спаситель в своей притче ради нашего назидания. И в жизни мы нередко встречаемся с подменой благодатного духовного пастырства душевным, когда пастырь не только не возводит пасомых к небу, но еще более преклоняет их к земле. «Истинное пастырское служение всегда... требует от пастыря постоянного подвига очищения своей души... Духовное руководство требует от пастыря истинной мудрости и полного самоотречения ради спасения своих ближних... Близость к миру превращает пастыря из духовного — в душевного, земного», и потому «пастырь не должен быть светским человеком».

[Архиеп. Филипп (Ставицкий) в составленной им «Памятке для пастыря Церкви Христовой» среди прочего пишет: «Духовенству под угрозой низложения правило запрещает посещать театральные и цирковые зрелища (24 правило VI Вселенского Собора)». С пастыря особый спрос за членов его семьи: «15 правило Карфагенского Собора запрещает и детям священников зреть мирские позорища, т.е. соблазнительные зрелища, возбуждающие безрассудный смех, разжигающие страсти и похоть». Владыка напутствует иерея: «На высоком месте сидишь и перед всеми стоишь... Буди людям твоим свят и словом и житием... Указывай им путь и сам наперед иди. Павлов Валерий, прот. Светильник веры, с. 26]

Но вместе с тем «к пастырю должен быть легок приход человека любых убеждений». Пастырю прежде всего необходимо «освобождение от плоти, дабы избежать перевеса плотской жизни над духовной... Многое, что можно для мирянина, — греховно для пастыря... Подвижничество для пастыря начинается еще со школьной скамьи и уже потом никогда не прекращается. Приготовляющим себя на святое служение... заранее необходимо потрудиться, понудить себя на умное делание... Священство не есть ремесло, а добровольное пожизненное мученичество...

Апостол запрещает возводить в сан пастыря кого-либо из новообращенных — да не возгордятся... Пастырь, возгордившись подобно диаволу, не стоит во истине. Он превратно объясняет слово Божие, легко уклоняется в ложное учение и тем самым увлекает за собой многих и погубляет их души... Бывают не чужды гордости и старые пастыри, если они не ведут постоянной борьбы с этим злом... Конечно, горделивый пастырь не достигает своей цели... Появляется упадок необходимой пастырю энергии, даже веры и любви...

Мы, нынешние пастыри, как не имеющие чистоты жизни пастырей древних, больше нуждаемся в частом врачевании себя исповедью. Как мы можем приступать к совершению бескровной Жертвы, если совесть наша упрекает нас?.. Пастырь обязан располагать прихожан к частому говению. Но как будет он располагать их к этому, когда сам редко слышит от своего духовника: “Прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих...” Пренебрежение частым совершением литургии с предварительной исповедью - ничего, кроме вреда пастырскому делу и Церкви, принести не может. Для верующих оно будет соблазнительным, а для самого священника — неразумным, вредным и опасным. Без частой исповеди пастырь может духовно уснуть,

[О греческом старце Ефреме Катунакском рассказывают: «Он всегда хранил свою совесть, - и прежде всего помышлял о том, что не сможет совершать литургию, если совесть будет его в чем-то обличать». Старец говорил: «Священник не может служить, если что-нибудь имеет на кого-то». Иосиф Ватопедский, Монах. Блаженный послушник, с. 190]

и нужны бывают большие потрясения, чтобы разбудить его от этого сна...

По учению свт. Киприана Карфагенского, “при поставлении священников мы должны избирать таких, которые были бы услышаны в своих молитвах... Поэтому со всем тщанием и беспристрастным исследованием надлежит избирать на священство Божие только тех, о коих знаем, что они будут услышаны Богом”. Принявший священный сан “должен служить только алтарю, заниматься только молитвами и молениями”... Пастырю нужно молиться постоянно, везде и всегда, в каких бы обстоятельствах он ни находился и каким бы делом ни был занят... От упражнения в непрестанной молитве пастырь приобретает опыт борьбы с врагом и его искушениями.

#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков

Доброе пастырство

Схиархимандрит Иоанн (Маслов)

Часть II


Самую тесную связь с молитвой имеет пост... Молитва бессильна, если она не основана на посте. Пост отрешает человека от плотских страстей, а молитва борется с душевными страстями. Если пастырь будет сеять семена молитвы, не истончив плоти, то не победит искушений... Однако священник не должен подвижничать явно... Не должен казаться и тем более выказывать себя строгим аскетом...
[Архим. Киприан (Керн): «Если же в действительности пастырь предается особым подвигам поста и молитвы, то “промышлять этим”, как говорили святые отцы, вовсе не следует. Подвиг есть подвиг толь­ко тогда, когда он скрыт от взоров людей: аскетизм, проявляемый на глазах у всех, теряет свою ценность и пред Богом, и для самого аскета».Киприан (Керн), архим. Православное пастырское служение, с. 127]

Чувствуя это, некоторые иереи впадают в другой грех: под видом смирения, “невыделения” себя из среды других расслабляют и убивают себя невоздержанием...

Какими бы способностями ни обладал пастырь, но если у него отсутствует дух молитвы, то эти способности не заменят того, что можно снискать с помощью молитвы. Пастырь без молитвы — это безводные облака, носимые ветром...тЕсли пастырь понудит себя к домашнему молитвенному подвигу... если приучит себя молиться за своих пасомых не только в храме, но и у себя дома с усердием, с каким некогда апостол Павел “преклонял колена своя”, — то он сможет дерзновенно ходатайствовать перед Богом о милости за грехи своей паствы... Высокая молитвенность пастыря является основой его внутренней жизни... Он должен следовать заповеди Спасителя, сказавшего: Непрестанно молитесь. И если кто станет утверждать, что непрестанная молитва есть дело отшельников и подвижников, то в ответ можно привести слова архиепископа Илиодора: “Это то же, если бы кто спрашивал: возможно ли непрестанное дыхание? Молитва есть дыхание души. Следовательно, непрестанная молитва не только возможна, но и необходима”. Свт. Игнатий: “Что воздух для жизни тела, то Дух Святой для жизни души. Душа посредством молитвы дышит святым, таинственным воздухом”...

Лишь при условии молитвы пастыря за всех возможна духовная связь его со всеми молящимися и объединение всего храма в единое духовное тело... Душевный пастырь, произнося лишь слова молитвословий и не вникая в их смысл... не имеет дара молитвы и является обманщиком и ремесленником, а не богомольцем. Душевность и духовность пастыря паства узнает по дару молитвенности. Когда говорят о священнике, то первый отзыв о нем касается того, хорошо или плохо он служит. А под хорошим служением разумеется не музыкальность голоса, а то, что в нем живет дух искренней молитвы... В молитве неблагоговейного душевного пастыря обыкновенно проявляется бессмысленная поспешность или безжизненная вялость, непозволительные пропуски в обрядах... непристойные взгляды и озирания по сторонам, безвременное сидение и движение с места на место».

Другие пытаются искусственно придать своему служению внешнюю выразительность и согрешают фальшью. Душевный пастырь стремится воздействовать «жестами, речью, мягкостью и элегантностью в обращении. Он все направляет к тому, чтобы произвести эффект, употребляя сентиментальный голос, ненужное воздеяние рук, лишние поклоны... Это — жречество безблагодатное, о котором свт. Иоанн Златоуст сказал: “Не мню многих иереев быть спасенными”. Это — профанация святыни... К такому пастырю охотно примыкают лишь те из пасомых, кто утратил духовный вкус и живую связь с Церковью... Себя такой пастырь показывает проповедником, аскетом, церковным ревнителем. Он с интересом беседует с пасомыми, тщеславясь своими знаниями, обставляет богослужение чудным хором... Все это сродно, легко и привлекательно душевному человеку, отчего таким пастырем часто прельщаются сентиментальные женщины». Вместо того чтобы резко пресечь «подобного рода лжеумиления и преклонения, дeшевный пастырь увлекается этим и тем губит себя и других... Никакие грехи человеческие не могут быть сравнимы с грехом лжепастырства... Горе пастырям, которые губят и разгоняют овец паствы Моей!говорит Господь…

Признаками ложного, душевного пастырства являются следующие:

1. Корыстолюбие, обусловливание молитвы или таинств денежным вознаграждением. Таксирующий молитву таксирует благодать Божию, что есть грех и извращение Царства Божия;

2. Пышность, театральность. Ангел предупредил св. Ерма о ложных пастырях словами: “Смотри, Ерм, где помпа, там и лесть”, то есть ложь пред Богом;

3. Заискивание перед сильными, богатыми. Пренебрежительное отношение к бедным и незаметным людям. Боязливость и ложная кротость перед обличением греха сильных мира сего. Гневливость и грубость в отношении людей безответных и зависимых;

4. Проповедование в храме каких-либо земных ценностей; увлечение вне храма каким-либо делом или идеей в ущерб прямому пастырскому делу врачевания душ и приведения их к Единому Пастырю. Неблагоговейность в храме;

5. Искание себе славы и чести, тщеславие, что есть признак атеизма».

#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков

«Наши видимые, но нереальные качества мешают нам бороться против наших грехов невидимых, но вполне реальных», – говорил великий Филарет Московский. Часто мы создаем о себе ложное представление, делаем из себя какое-то искусственное и условное «я», служащее нам как бы неким «ключом» ко всем внешним сношениям, и эта маска часто становится личиной, заменяющей даже и для нас самих нашу стоящую перед Богом подлинную личность.

#свт_Филарет_Московский

В связи с тем, что мы не корректно сформулировали опрос, мы его удалили

Вот такие карточки с Иисусовой молитвой напечатал по формату визиток и всегда ношу в кармане. Чтобы сразу можно было дать если встретится человек, нуждающийся в этом. Нередко на исповедь приходят новоначальные, не знающие этой молитвы, и в других ситуациях встречаются те, кто страждет от тех или иных проблем, но не молится. А Иисусова молитва это то, что нужно и меняет их жизнь.

Прообраз Иисусовой молитвы мы встречаем в Евангелии, где описывается, как один слепец сидел на дороге, мимо него проходил Господь, сопровождаемый толпою народа, и он, услышав, что проходит Иисус, стал кричать: «Иисус, Сын Давидов! помилуй меня» (Мк. 10:46). Фактически это та же самая Иисусова молитва, но произнесенная в ту меру, в которую этот человек мог её тогда произнести. Мы-то сейчас знаем, что Иисус не просто Сын Давидов, но Сын Божий, поэтому и произносим ее: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго.

Процитирую слова преподобного Варсонофия Оптинского: «Как увидеть Христа? Путь к этому возможен: непрестанная молитва Иисусова, которая одна способна вселить Христа в наши души. Весь мир находится под влиянием какой-то силы, которая овладевает умом, волей и всеми душевными качествами человека. Человек остается даже как бы беззащитным; настолько им овладевает эта злая сила, что он не сознает, что делает. Даже внушается самоубийство и совершается.

А почему это происходит? Потому что не берут оружия в руки: не имеют при себе имени Иисусова и крестного знамени. Иисусова молитва разрушает все дьявольские приражения, это сильнейшее оружие для борьбы со страстями. Враг всячески старается отклонить христианина от этой молитвы, ее он больше всего боится и ненавидит».

Приведу также слова валаамского старца Иоанна, который в середине прошлого века говорил: «Ты пишешь мне, что есть у тебя желание проходить подвиг непрестанной Иисусовой молитвы, но некоторые говорят: впадешь в прелесть от Иисусовой молитвы. Вот еще нашлись новые хулители Иисусовой молитвы! Не понимают сами, что говорят. В прелесть впадают не от молитвы, а от гордости, самомнения и самочиния».

Отец Серафим сам был опытным делателем Иисусовой молитвы. И послушание считал необходимым для нее условием. Он говорил, что если человек упорным трудом стяжет навык к Иисусовой молитве, но не исцелит свою душу послушанием и не будет отсекать свою волю, то молитва, произносимая по привычке, окажется вовсе не той сокровенной непрестанной молитвой, о которой писали подвижники, а всего лишь словами, так как гордый ум не может сочетаться с именем Иисуса Христа – этого непостижимого Смирения.

Он говорил о том, что для стяжания Иисусовой молитвы необходима борьба со страстями: в чистом сердце молитва пробуждается сама собой. Древние святые пребывали в постоянной молитве именно благодаря своей простоте и незлобию. Старец внушал, что молитва не должна быть оторвана от жизни. Он предостерегал от искусственных приемов ввождения ума в сердце и учил, что Иисусову молитву, особенно вначале, надо произносить вслух самому себе, при этом сосредотачивать внимание на движении губ. Старец говорил, что молитва затем сама найдет место. Он считал также полезным соединять Иисусову молитву с дыханием, когда молитва читается про себя.

Он считал, что монахи, кроме болезни или крайней немощи, должны непременно исполнять «пятисотницу». Из акафистов он очень любил акафист Успению Божией Матери. Ученых монахов отец Серафим уважал, но чувствовалось, что его душа стремится к общению не с ними, а с молитвенниками. Стяжавшие Иисусову молитву духом узнают друг друга и понимают один другого с полуслова.

#схиархимандрит_Серафим_Романцов

Поелику Бог есть сама благость, само милосердие и бездна благоволения, то кто вступит в единение с Ним, всяко сподобляется милосердия Его. Соединяются же с Ним стяжанием богоподобных добродетелей, сколь сие возможно, и богообщительной молитвою и молением. Но общение чрез добродетели богоподобные делает тщаливого о сем ревнителя способным к приятью божественного единения, однако ж не производит его; молитва же сильная священнодействуя совершает простертие человека к Богу и соединение с Ним, по существу своему будучи союзом разумных тварей с Создателем их, когда действо молитвы чрез теплое умиление и сокрушение превзыдет страсти и страстные помыслы. Ибо уму, пока он страстен, невозможно соединиться с Богом. Почему, пока он таков бывает, молясь, не улучает он милости Божией. Но поскольку отревает он страстные помыслы, постольку бывает, причастен плача и сокрушения. Соответственно же сокрушению и умилению сподобляется он и милостивого утешения, и долгое пребывая время в сих чувствах со смирением, переустраивает наконец вожделетельную силу души.

#свт_Григорий_Палама
Перевод #свт_Феофан_Затворник

А между тем бывают обстоятельства жизни, когда нужно нам молиться, когда мы даже сознаем это и стараемся молиться, но безуспешно... Вот и нужно прежде молитвы наше грубое, самолюбивое сердце так настроить, чтобы оно сделалось... 👉Подробнее

#епископ_Арсений_Жадановский

О посте

Постом называю вкушение однажды днем мало, – еще будучи алчным вставать от трапезы; пищею иметь хлеб и соль, питием же – воду, которую сами собою доставляют источники. Вот царский путь принятия пищи, то есть многие спаслись этим путем, так сказали Святые Отцы. Воздерживаться от пищи день, два, три, четыре, пять и седмицу – не всегда может человек, а чтобы каждый день вкушать хлеб и пить воду, так всегда может. Только покушавши, должно быть алчным немного, чтобы тело было и покорно духу, и к трудам способно, и к умным движением чувствительно, и телесные страсти победятся; пост не может умертвить так страстей телесных, как умертвляет скудная пища. Некоторые какое-то время постятся, а потом предаются сладким кушаньям; ибо многие начинают пост свыше своей силы и другие суровые подвиги, а потом ослабевают от неумеренности и неровности, и ищут сладких кушаний и покоя для укрепления тела. Так поступать то же значит, что созидать, а потом опять разорять, так как тело чрез скудость от поста понуждается к сласти и ищет утешение, и сласти возжигают страсти.

Если же кто установит себе определенную меру, сколько в день принимать скудной пищи, тот получает великую пользу. Однако же относительно количества пищи, должно установить, сколько нужно для укрепления сил <…> таковой может совершить всякое духовное дело. Если же кто больше того постится, то в другое время предается покою. Умеренному подвигу нет цены. Ибо некоторые и великие Отцы мерою принимали пищу и во всем имели меру – в подвигах, в потребностях телесных и в келейных принадлежностях, и все в свое время и каждую вещь употребляли по определенному умеренному уставу. Поэтому Святые Отцы не повелевают начинать поститься выше сил и себя приводить в ослабление. Возьми себе за правило кушать на всякий день, — так можно тверже воздержаться; если же кто более постится, тот как удержится потом от пресыщения и объядения? Никак. Такое неумеренное начинание происходит или от тщеславия, или от безрассудности; тогда как воздержание – одна из добродетелей, способствующая к обузданию плоти; алчба и жажда даны человеку на очищение тела, сохранение от скверных помышлений и блудной похоти; на каждый же день вкушать со скудостью бывает средством к совершенству, как говорят некоторые; и нисколько не унизится нравственно и не потерпит вреда душевного, кто вкушает на каждый день в определенной час; таковых похваляет святой Феодор Студитский в поучении на пяток первой седмицы Великого поста, где он приводит в подтверждение слова святых богоносных Отцов и Самого Господа. Так и должно поступать нам. Господь претерпел продолжительной пост; равно Моисей и Илия, но однажды. И другие некоторые, иногда, прося что-нибудь у творца, налагали на себя некоторое бремя поста, но сообразно с законами естественными и учением божественного Писания. Из деятельности святых, из жизни Спасителя нашего и из правил жизни благочинно живущих видно, что прекрасно и полезно всегда быть готовым и находится в подвиге, труде и терпении; однако не ослаблять себя чрезмерным постом и не приводить в бездеятельность тело. Если плоть распаляется по молодости, то много должно воздерживаться; если же она немощна, то нужно довольно в сытость принимать пищу, невзирая на других подвижников, – много или мало кто постится; смотри и рассуждай по своей немощи, сколько можешь вместить: каждому мера и внутренний учитель – своя совесть.

Нельзя всем иметь одно правило и один подвиг, потому что одни сильны, другие немощны; одни как железо, другие как медь, иные как воск. Итак, хорошо узнавши свою меру, принимай пищу однажды на каждый день, кроме суббот, недель и владычных праздников. Умеренный и разумный пост – основание и глава всем добродетелям. Как со львом и лютым змием бороться, так должно со врагом в телесной немощи и духовной нищете. Если кто хочет иметь ум твердым от скверных помыслов, да утончает плоть постом. Невозможно без поста и священствовать; как дышать необходимо, так и поститься. Пост, войдя в душу, убивает во глубине ея лежащий грех.

С началом Рождественского поста 🙏

#прп_Паисий_Величковский

Духовное священство

Митрополит Иерофей (Влахос)

Священник тогда будет пастырем добрым, когда по-настоящему будет строг сам к себе. Спасение вообще любого человека, пишет митрополит Иерофей [Иерофей Влахос, митрополит Навпакта и Святого Власия. Один из самых известных современных греческих богословов], «никак не зависит от избранной им формы жизни, будь это семья или девство, но от образа жизни, от его связи со Христом». И в миру, и в монастыре и пасомый, и пастырь одинаково призваны к подвигу. Именно к подвижничеству «устремлена мистическая и аскетическая жизнь православного христианина, и к нему нас направляет Богочеловек Христос».

Дело Церкви — исцеление человека, очищение его ума и сердца. «Очистившись, человек должен стяжать просвещенный ум, чтобы не просто увидеть Бога, но чтобы Бог стал для него раем и Царством Небесным». Достигается это благодаря таинствам и подвигу, которые непременно должны сочетаться друг с другом. Как говорит святоотеческое Предание, «подвиг предшествует крещению и последует ему, предшествует причащению и последует ему». Если мы отделяем таинства от подвига или подвиг от таинств, то церковная жизнь искажается. Можно посмотреть православный Требник и убедиться в том, что он представляет собой лечебный курс. Это своего рода «духовно-медицинский сборник по терапии человеческой души». Православие обладает методом лечения, и это подчеркивается в подзаголовке Добротолюбия, названного учением, через которое деянием и созерцанием ум очищается, просвещается и совершен бывает». Церковь — лечебница, спасающая вечную жизнь человека, а дело врачевания душ — есть основное служение священника. Но если в исцелении нуждается любой человек, то тем более высокие требования всегда предъявлялись к тем, кто удостаивался священства. Свт. Иоанн Златоуст говорит, что кандидат в священный сан должен обладать особенной духовной силой и «происходить из пустынников», которые «чужды городу, рынку и их делам». И уж, конечно, «от священнослужителей, живущих в миру, требуется большая чистота, нежели от монахов». На деле многие принимают рукоположение, «не имея подлинных дарований, не успев предварительно очиститься и исцелиться», и потому многие хиротонии, по слову свт. Иоанна, «бывают не по Божественной благодати, но по старанию людей».

Но и даровитый пастырь не сможет «удержать дар священства без неусыпного внимания и великого борения». Встречаются иереи, которые не достигли очищения, «таковые могут служить литургию и совершать таинства при содействии Божией благодати... Однако такое священство не имеет силы... как говорит св. Николай Кавасила, — они могут освящать Святые Дары, но не могут сами освящаться от них». Их «духовное бессилие» проявляется прежде всего в том, что они «не способны исцелять духовные недуги» людей.

«Возможность совершать таинства зависит от благодати Божией, которая дается в таинстве священства, дар же лечить людские немощи есть та благодать, которая дается человеку, достойно сохранившему благодать крещения. Это царский дар. Вот почему многие священники не могут лечить человеческие страсти». Многие из пастырей «не знают методов, которые им следует применять. Они не имеют представления о том, что такое сердце и ум, каким образом ум может быть пленен, а сердце умерщвлено. Зачастую они даже считают, что учение об этом имеет отношение только к монахам, таким образом, они разделяют Христово и отеческое учение на монашеское и мирское. Однако такого разделения не существует в учении нашей Церкви».

Такие пастыри, не способные лечить других, «не могут спасти и свою собственную душу. С другой стороны, существуют миряне и монахи, не получившие священство через таинство, но обладающие духовным священством, которое позволяет им лечить людей... Учение об этом присутствует в новозаветных текстах... и встречается у многих отцов». Духовным священством могут обладать «все верующие, крещенные во имя Святой Троицы и живущие по воле Триединого Бога». Им «могут обладать и клирики и миряне... в это святилище могут войти люди всех категорий, в том числе, конечно, и женщины», которые «могут стать “истинным священством”... Однако им обладают не все крещеные, но лишь те, кто соделался обиталищем Святого Триединого Бога.

Духовным священством обладают те верующие, которым присуща умная молитва, и главным образом те, которые достигли степени благодати, позволяющей им молиться за весь мир... Молитвы таких людей, которые приносят себя в жертву, молясь за всех, удерживают вселенную и исцеляют людей... Это великий труд тех, кто непрестанно молится обо всем мире... Прп. Григорий Синаит сказал об этом духовном священстве, что оно является условием для священства таинственного [т.е. обожения]... по его словам, умная молитва - это “тайное священнодействие ума”. Тот, кому достается дар умной молитвы, ощущает в своей душе действие благодати, которая бывает очистительной, просветительной и таинственной» [Действие очистительной, просветительной и таинственной благодати соответствует трем периодам духовной жизни — деятельному, созерцательному и обожению].

По Григорию Синаиту, «истинное священство — это сердце, движимое Духом и свободное от помыслов. Те, кто достиг этого состояния, являются священниками». Прп. Григорий пишет: «Истинное священство, еще прежде будущего жития, есть без помыслов сердце, воздействуемое Духом. Ибо там все совершается и говорится духовно». Эта мысль святого «дает нам основание утверждать, что именно духовное священство перейдет в будущий век, в Царствие Небесное... Обладающие этим духовным священством составляют “истинное священство”, которое начинается здесь, “прежде будущего жития”... Отсюда ясно, что, когда внутри нас действует умная молитва, там совершается некая непрестанная Божественная литургия, питающая наше существование». Прп. Григорий определяет духовное священнодействие как «разумное действие ума», который «таинственно священнодействует на душевном жертвеннике в знак обручения Богу» и который «приобщается Агнцу прежде будущего непостижимого наслаждения».

Еще прежде Григория Синаита учение о внутреннем духовном священстве развивал прп. Симеон. Суть вопроса он уяснил из личного опыта, так как «его старец [Симеон Благоговейный, Студийский (ок. 917—987), монах. Известный подвижник и благодатный старец, наставник прп. Симеона Нового Богослова, автор «Подвижнического слова», помещенного в Добротолюбии. См.: т. 5, с. 61], не получивший рукоположения от архиерея, обладал благодатью Духа Святого и силою прощать грехи». Преподобный называет состояние духовного священства «умной молитвой и созерцанием Бога, которыми, к сожалению, тогда пренебрегали точно так же, как и теперь», он отмечает также «жалкое состояние, в котором духовенство пребывало в его время».

Он пишет: «Благодать вязать и разрешать грехи дается ставшим подлинными Его сынами и святыми рабами. И сам я учился у такого отца, который не имел рукоположения от людей, однако избрал меня для учения рукою Божией, то есть Духа Святого, и... убедил благоразумно принять такое рукоположение».

Митрополит Иерофей поясняет, что, «когда мы говорим об отпущении грехов, следует подразумевать главным образом лечение страстей». Отсюда хорошо видно, что благодатные монахи могут врачевать наши души, не имея полученного через таинство посвящения в иерейский сан, но, «будучи прозорливыми, они умеют противостоять мучающим нас проблемам, назначая лекарства и курс лечения, так что мы исцеляемся от того, что беспокоило нас изнутри».

#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков