Есть старая легенда, наглядно показывающая нам, как бесплодны иногда бывают наши молитвы.

Давно-давно жил один святой старец, который много молился и часто скорбел о грехах человеческих. И странным ему казалось, почему это так бывает, что люди в церковь ходят, Богу молятся, а живут все так же плохо. Греха не убывает.

«Господи, – думал он, – неужели не внемлешь Ты нашим молитвам? Вот люди постоянно молятся, чтобы жить им в мире и покаянии, и никак не могут. Неужели суетна их молитва?»

Однажды с этими мыслями он погрузился в сон. И чудилось ему, будто светозарный ангел, обняв крылом, поднял его высоко-высоко над землей... По мере того, как поднимались они выше и выше, все слабее и слабее становились звуки, доносившиеся с поверхности земли. Не слышно было более человеческих голосов, затихли песни, крики, весь шум суетливой мирской жизни. Лишь порой долетали откуда-то гармоничные, нежные звуки, как звуки далекой лютни.

Что это? – спросил старец.

Это святые молитвы, – отвечал ангел, – только они слышатся здесь!

Но отчего так слабо звучат они? Отчего так мало этих звуков? Ведь сейчас весь народ молится в храме?..

Ангел взглянул на него, и скорбно было лицо его.

– Ты хочешь знать?.. Смотри...

Далеко внизу виднелся большой храм. Чудесной силой раскрылись его своды, и старец мог видеть все, что делалось внутри.

Храм весь был полон народом. На клиросе виден был большой хор. Священник в полном облачении стоял в алтаре.

Шла служба. Какая служба – сказать было невозможно, ибо ни одного звука не было слышно. Видно было, как стоявший на левом клиросе дьячок что-то читал быстро-быстро, шлепая и перебирая губами, но слова туда, вверх, не долетали. На амвон медленно вышел громадного роста диакон, плавным жестом поправил свои пышные волосы, потом поднял орарь, широко раскрыл рот, и... ни звука!

На клиросе регент раздавал ноты: хор готовился петь.

«Уж хор-то, наверно, услышу...» – подумал старец.

Регент стукнул камертоном по колену, поднес его к уху, вытянул руки и дал знак начинать, но по-прежнему царила полная тишина. Смотреть было удивительно странно: регент махал руками, притопывал ногой, басы краснели от натуги, тенора вытягивались на носках, высоко поднимая голову, рты у всех были открыты, но пения не было.

«Что же это такое?» – подумал старец.

Он перевел глаза на молящихся. Их было очень много, разных возрастов и положений: мужчины и женщины, старики и дети, купцы и простые крестьяне. Все они крестились, кланялись, многие что-то шептали, но ничего не было слышно.

Вся церковь была немая.

Отчего это? – спросил старец.

Спустимся, и ты увидишь и поймешь... – сказал ангел.

Они медленно, никем не видимые, спустились в самый храм. Нарядно одетая женщина стояла впереди всей толпы и, по-видимому, усердно молилась. Ангел приблизился к ней и тихо коснулся рукой... И вдруг старец увидал ее сердце и понял ее мысли.

«Ах, эта противная почтмейстерша! – думала она. – Опять в новой шляпе! Муж – пьяница, дети – оборванцы, а она форсит!.. Ишь выпялилась!..»

Рядом стоял купец в хорошей суконной поддевке и задумчиво смотрел на иконостас. Ангел коснулся его груди, и перед старцем сейчас же открылись его затаенные мысли: «...Экая досада! Продешевил... Товару такого теперь нипочем не купишь! Не иначе как тыщу потерял, а может, и полторы...»

Далее виднелся молодой крестьянский парень. Он почти не молился, а все время смотрел налево, где стояли женщины, краснел и переминался с ноги на ногу. Ангел прикоснулся к нему, и старец прочитал в его сердце: «Эх, и хороша Дуняша!.. Всем взяла: и лицом, и повадкой, и работой... Вот бы жену такую! Пойдет или нет?»

И многих касался ангел, и у всех были подобные же мысли, пустые, праздные, житейские. Перед Богом стояли, но о Боге не думали. Только делали вид, что молились.

– Теперь ты понимаешь? – спросил ангел. – Такие молитвы к нам не доходят. Оттого и кажется, что все они точно немые...

В эту минуту вдруг чей-то детский робкий голосок отчетливо проговорил:

– Господи! Ты благ и милостив... Спаси, помилуй, исцели бедную маму!..

В уголке, на коленях, прижавшись к стене, стоял маленький мальчик. В его глазах блестели слезы. Он молился за свою больную маму.

Ангел прикоснулся к его груди, и старец увидел детское сердце.

Там были скорбь и любовь.

– Вот молитвы, которые слышны у нас! – сказал ангел.

Таким образом, наши лицемерные, чисто внешние молитвы до Бога не доходят и плода не приносят.

#свт_Василий_Кинешемский

Преп. Сергий был святой в XIV веке, о. Алексей Зосимовский в XX веке. В Церкви всегда есть святые.

«Каждый из нас, – говорил Хомяков, – постоянно ищет того, чем Церковь постоянно обладает».

Святость Церкви не аллегорическая, т.к. она живет в реальных людях или для реальных людей, сколько бы их ни было, хотя бы только «два или три, собранных во имя Мое».

Но входим ли мы в это число «двух или трех»? Ищем ли мы, как надеялся Хомяков, благодати Святого Духа, воцерковляющей нас, освещающей нас, т.е. делающей нас святыми? Знаем ли мы хотя бы о том, что надо молиться о стяжании Святого Духа, то есть и своей святости?

«Утешителю, моего смысла, яко благ, скверну очистив, святости Твоея покажи (мя) исполнена».

«Святый Душе... святость всем подаждь в Тя верующим».

«Прииди к нам, Душе Святый, причастники Твоея содеявая святости, и света Невечерняго, и Божественныя жизни, и благоуханнейшего раздаяния. Ты бо река Божества, из Отца Сыном происходящий» (Канон Святому Духу, глас. 1, песни 1, 8, 6).
 
Недавно я видел такую молитву Святому Духу: «Душе благий и истинный. Прииди ныне с высоты святыя Твоея и вселися в ны, отыми от нас сердце каменное, и даруй нам сердце плотяное, – и благодатным веянием Твоим потреби в нас тлетворные страсти, и дух правый обнови во утробах наших. Да облагодетельствованные Тобою, мы единодушно воскликнем: видехом Свет Истины, прияхом Духа Небесного. Ему же со Отцом и Сыном подобает всякая слава, честь и поклонение. Аминь».
(Записано на молитвослове Киево-Печерской Лавры, Киев, 1876).

#Сергей_Фудель

Старайтесь все делать и говорить как бы в присутствии Божием. Оно ведь так и есть. Господь во всякое время видит все наше: сердце и мысли, не только слова и дела. И “несодеяннае (даже)мое видеста очи Твои”.

Правильная молитва очень скоро покажет сердцу, каким надо быть на молитве. Дана ведь заповедь: непрестанно молитесь. Посредством молитвы человек поднимается от земли, делается недоступным для гадов, ползающих на чреве по земле, получает свободу, как птица, оторвавшаяся от привязи. Это и значит выражение Св. Отцов: «отступи от земли».

#игумен_Никон_Воробьев

Интереснейшая лекция-беседа о взаимоотношении психологии и православия.

Что такое психология? Нужна ли она в Церкви? Есть ли на самом деле православная психология? Опасность психологизации духовного опыта или замена духовного окормления психологической помощью.

Эти и другие вопросы поднимаются в этом видео.

Несмотря на продолжительность лекции, смотрится она на одном дыхании - живо и понятно.

https://youtu.be/GuQ859x3CvQ

В монастыре ежедневно даётся множество поводов к преуспеянию. Идёт брат, встречает по дороге другого брата, и ему приходит помысел: «Брат отчего-то не посмотрел на меня, не стал говорить, судя по виду, он что-то имеет против меня». Или: «Я слышал, он что-то про меня говорил». Вот и искушение, помысел начинает протестовать, что другой брат поступил неправильно, что он будто бы одержим гордостью и т.д.

Всё это можно победить и преодолеть одним только умиротворяющим помыслом: «Ничего страшного. Хорошо. Это мне только на пользу. Ради любви ко Христу гордость должна смириться, а эгоизм сокрушиться». Через такое внутреннее сопротивление неправому помыслу происходит исцеление сердца. Каждый раз исторгается небольшой острый корешок эгоизма. Сердце страдает, когда из него исторгается корень гордыни, так как идёт против страсти, но боль эта целительная. Если не пострадаем, если не станем противодействовать <неправым помыслам>, то исцеления нашего сердца не будет.

Годы идут, приходит старость, а страсти остаются в нас, остаются раны. Народная мудрость гласит: «Видел старца добродетельного или плохого? Таким же он был и во времена своей молодости». То же говорит и Священное Писание, и Святые отцы: стареют и умирают вместе с человеком его добродетель и злоба. И то и другое мы, уходя из жизни сей, забираем вместе с собой. Хочешь иметь блаженную старость, украшенную духовным преуспеянием, и обладать совестью, бесстрашной и дерзновенной? Поработай же теперь над своим сердцем, исторгни из него корни влечений – и завтра оно станет свободно, в нём не будет мучительных побуждений, а одна лишь Благодать Божия и бесстрастие.

Чем больше мы трудимся на земле, исторгая из неё терния, освобождая от камней и кустов, чем лучше очищаем участок, тем больше имеем надежды собрать в будущем хороший урожай. Конечно, придётся вытерпеть боль, но эта боль будет в радость. И тогда, если кто-то будет нас осуждать, возводить на нас клевету, мы будем переживать за этого человека, но не будем страдать. Будем благословлять его и простим от всего сердца, видя в нём источник пользы и нашего духовного плодородия. И эта, идущая от других волна благодати, принесёт нам облегчение прегрешений, отдохновение от страстей и откроет свободный вход в Рай.

Когда придёт время исхода, у каждой души будут свои отличительные черты, либо Божественные, либо бесовские. Если душа богата добродетелями – это Божественные черты, тогда она входит в Царствие Божие. Если же душа запечатлена свойствами диавола, страстностью и грехами, тогда часть её будет вместе с диаволом. Потому необходимо пещись о душе, дабы приобрести свойства, которые помогут нам войти в иную жизнь.

#архимандрит_Ефрем_Филофейский

Не только для постоянного пребывания в молитве, но даже и для исполнения молитвенного правила необходим мир душевный. Если мир душевный чем-нибудь нарушен, то молитва становится или только устною, или с большим подвигом совершается умом; сердечною же она никогда не может быть. Мир душевный как достояние «чистых сердцем» приобретается или, правильнее сказать, ниспосылается Господом после многих трудов и подвигов борьбы с душевными страстями и после многих отречений. Но мы, грешные, питающиеся крупицами со стола богатых, стремимся приобрести мир хотя бы во время молитвы. Для этого тоже нужен подвиг тяжёлый и продолжительный. Полное отсечение помыслов во время молитвы, отречение от чувств и от всего окружающего мира, предание всего на волю Божию, непоколебимое утверждение сердца в вере, несомненное упование на силу Божию. При таком утверждении сердца молитва совершается в мире. Но если это состояние достигается нашими трудами, а не есть дар благодати Божией, то иногда наш внутренний мир подавляется и омрачается двумя противоположными состояниями: или холодом сердечным, или радостью чувственною, занимающими место и заменяющими смятение помыслов и волнение чувств. Холод сердечный – это такой исполин, победить которого не достанет человеческих сил. Много надо подвига любви к ближнему, много милосердия к недостаткам ближних и прощения их, чтобы смягчилось сердце. А во время молитвы упования на силу Божию нужна молитва за ближних, за весь мир, молитва о прощении грехов всех грешников, из них же первый есмь аз. Пройдёт холод, и наступает безумная радость, которая волнует чувства и нарушает мир. Тогда-то нужно глубокое смирение, даже временное оставление молитвы по недостоинству, служение самоотверженное ближним делом или словом. И только в глубине смирения и самоуничиженного чувства кроется мир внутренний, при котором совершается молитва.

#прп_Арсения_Себрякова

Преподобный Паисий Святогорец

Свои Послания, написанные в 1994 году за несколько месяцев до кончины, греческий старец Паисий (Эзнепи-дис) заповедал издать посмертно, так что эти записки старца можно рассматривать как духовное завещание, обращенное к нашим современникам.

У меня, пишет отец Паисий, «есть боль и желание помочь новоначальным монахам... потому что, будучи новоначальным, я сам много пострадал, пока не нашел то, к чему стремился». В том числе, признается старец, «моя неотесанность была причиной, почему я пострадал». И он поясняет: «я вверял себя всякому, кого встречал», — имея в виду случайных пастырей-духовников. «Итак, одна из главнейших причин, по которой страдают новоначальные, состоит в том, что они не находят подходящих старцев, чтобы те им помогли, так как большинство из нас, к сожалению, старики, а не старцы. Естественно, что и критерии у новоначальных детские, потому они и ошибаются. То есть какой-нибудь новоначальный сразу же приходит в волнение, когда видит немощного монаха, потому что думает, что он подвижник, или, если у того длинная и седая борода, это вселяет в него благоговение, и новоначальный на основании этих критериев сразу же вверяет ему себя и, начав хорошо, продолжает криво...

Пытайтесь, сколько можете, найти прежде всего монахолюбивого духовника... пока вы еще находитесь в миру. Предпочтительнее, чтобы духовник был семейным, но монахолюбивым, чем иеромонах, когда он монахоборец... Итак, пока новоначальный еще находится в миру, главней­шим его вопросом является то, как найти монахолюбивого духовника, так как большинство духовников нашей эпохи являются монахоборцами».

Есть вещи, на которые непременно надо обращать внимание при поиске духовника. Например, если пастырь «начинает набирать себе молодых послушников, не достигнув определенного возраста, то тем самым обнаруживает великую гордость, которая у него даже в мозге костей. Он походит на младенца, который рождается уродом, а те, которые следуют за ним, обнаруживают в себе повреждение ума или сердца... Те, которые спешат стать духовниками, хотя у самих еще много духовных токсинов, уподобляются недозрелой терпкой айве, в которую сколько сахара ни сыпь, она не приобретет сладости, а если и станет сладкой, то быстро скиснет. Умилительные слова и великие истины имеют ценность лишь тогда, когда исходят из истинных уст...

Однако, к сожалению, некоторые клирики не только не подвизаются сами, потому что не понимают значения аскезы, но и препятствуют тем, кто хочет отдать всего себя Христу и ощущает настойчивый призыв к отшельничеству. Мало того, что новоначальный монах слышит все это от мирян, об этом ему говорят также и клирики, которые по своему безрассудству даже от монахов требуют оставить пустыню и прийти в мир, чтобы заняться общественной деятельностью... Себя они, конечно, считают героями, сражающимися в грешном обществе, а монахов трусами, которые убегают, чтобы только спасти свою душу. Не понимаю, как они не могут уразуметь великой миссии монаха! Монах уходит далеко от мира не потому, что ненавидит мир, но потому, что любит его, и таким образом своей молитвой помогает ему больше в тех вещах, которые не зависят от людей, но только от Бога. Через это Бог спасает мир... Мы же в нашу эпоху, когда зло увеличилось, имеем особую нужду во вмешательстве Божием».

«Для того чтобы душа не сбилась с пути, за ней должен наблюдать духовник. В духовной жизни очень помогает чтение аскетических книг, однако, не имея духовного руководителя, человек может истолковывать прочитанное на свой лад и таким образом впасть в прелесть... Если человек сам разрешает свои проблемы, то, каким бы он ни был мудрым, он остается помраченным, поскольку ведет себя с самоуверенностью и гордостью. А вот тот, кто смиряется, с доверием и самоотверженностью идет к своему духовнику и спрашивает его мнение, получает помощь. Это происходит потому, что в последнем случае Бог обязательно просвещает духовника и духовник дает человеку правильный ответ...

Как понять, в чем состоит воля Божия?... Лучше спрашивать о своем затруднении других. Не проси извещения от Бога, если ты можешь посоветоваться с человеком. Бог хочет, чтобы человек получал помощь от человека и исправлялся через человека. Благой Бог устраивает это для того, чтобы человек смирялся... Даже тот, кто имеет опыт, идет и спрашивает другого. Если вопрос касается лично меня, то я всегда спрошу кого-то... Мое собственное решение, — каким бы премудрым оно ни казалось, — я считаю величайшей глупостью... Ведь врач, для того чтобы быть уверенным, что он ставит правильный диагноз в тяжелом случае, советуется с другим врачом... Всегда, когда рядом есть духовный человек, у него нужно спрашивать совета. А вот если человека, у которого можно спросить, нет — к примеру, ты находишься где-то в пустыне, — однако в тебе живет жажда послушания, тогда Благой Бог Сам становится твоим Старцем. Он просвещает и извещает тебя. Положим, ты не можешь найти человека, который способен разъяснить тебе какое-то место из Священного Писания. Но в этом случае тебя просвещает Бог, и ты понимаешь это место».

Если человек пришел с верой и доверием, объясняет старец Паисий свой личный опыт, если «человек пришел ко мне с благоговением», то тогда «и Бог, для того чтобы не поступить с этим человеком несправедливо, приводит меня в то доброе состояние», когда «я испытываю в себе какое-то изменение и чувствую, что говорю не от себя... В подобных случаях, если тебя спрашивают о чем-то серьезном, Бог извещает тебя и ты можешь сказать человеку о том, что случится, когда случится и как он должен к этому отнестись...

Конечно, духовного руководителя человек выбирает... Конечно, при выборе духовника необходимо много внимания, чтобы человек мог доверять духовнику и находить утешение в его руководстве... Если человек не может связаться со своим духовником, а вопрос, с которым он столкнулся, серьезен и не терпит отлагательства, то пусть спросит какого-то другого духовника... Необходимо советоваться с человеком, который имеет тот же дух, что и твой духовник... Духовный брат иногда в состоянии нам помочь, а иногда — совсем не в состоянии. Или даже, несмотря на доброе расположение нам помочь, духовный брат может навредить».

Главное же требование к самому духовнику такое: «Сперва он должен работать над собой, чтобы быть в состоянии помогать людям. В противном же случае духовник будет проламывать людям головы».

#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков
#прп_Паисий_Святогорец

Молитва — это тайна общения души с Богом

— Молитве нужно обучаться по какой-то методе?

— Молитва — это тайна общения души с Богом, и она не совершается по какой-то «инструкции». Если душа поняла, к чему она должна стремиться, то она должна деятельно исполнять это, и Господь будет ее учить, наставлять и приближать к Себе. А преподать здесь какую-то общую теорию сложно, потому что теоретически это может быть одно, а практически у каждого человека получается по-своему, со своими особенностями.

— Почему это так?

— Потому что Господь подает каждому человеку свое, как читаем в тропарях: «Глубиною мудрости вся строяй и полезная всем подаваяй». Один, начиная молиться, первое — ощущает свою греховность, свое непотребство и начинает плакать. Бывает горький плач; бывает плач, растворенный утешением, как говорится — «радостотворенный плач», когда человек уже очистится несколько от грехов.

У другого бывает наоборот: сначала чувствует радость несказанную, такую, что «сердце играет и грудь распирает» от радости. Он молится и чувствует на себе исполнение слов псалмопевца: «Вкусите и видите, яко благ Господь» (Пс. 33:9). А потом, по прошествии некоторого времени, приходит к нему скорбь, печаль о своих грехах, постигают внешние искушения. И он уже в этих внешних искушениях на некоторое время рассеивается. Но потом вспоминает, как он чувствовал себя вначале, какое было ему утешение, и снова обращается, ищет того блаженного состояния, сердечной молитвы к Богу и отвращается от всего внешнего.

А иной может получать вразумление, утешение и благопоспешение во внешних делах. Скажем, занимается он стройкой — храм строит или монастырь. Помолился и видит явную помощь Божию: кирпич достал, рабочие нашлись добросовестные — все быстро, хорошо сделали, и он за это благодарит Бога. И таким образом приходит в познание, что если он молится, значит, Бог его слышит, принимает его молитву и отвечает ему вот такими делами.

Фактически, здесь совершается одно и то же: человек вступает в Богообщение, только внешне оно проявляется по-разному — как усмотрит Господь в каждом конкретном случае. Но у каждого человека при этом должны быть сердечная обращенность к Богу и вера в то, что если он произносит молитву, значит, Бог его слышит.

#монах_Константин

ПРЕПОДОБНОГО ИСИХИЯ, ПРЕСВИТЕРА ИЕРУСАЛИМСКОГО, К ФЕОДУЛУ ДУШЕПОЛЕЗНОЕ И СПАСИТЕЛЬНОЕ СЛОВО О ТРЕЗВЕНИИ И МОЛИТВЕ

1. Трезвение есть духовное художество, которое, если долго и с постоянным усердием проходить его, с Божией помощью, совершенно избавляет человека от страстных помыслов, и слов, и худых дел; дарует тому, кто его так проходит, верное познание Бога непостижимого, сколько сие возможно для нас, и сокровенное разрешение сокровенных Божественных тайн; и есть творительница всякой заповеди Ветхого и Нового Завета и всякого блага будущего века подательница. – Само же оно есть собственно чистота сердца, которая по величию своему и своим высоким качествам или, истиннее сказать, по нашему невниманию и нерадению, крайне редка ныне у монахов; между тем, как Христос ублажает ее, говоря: «блаженни чистии сердцем: яко тии Бога узрят» (Мф. 5, 8). Будучи таковым, оно и покупается дорогою ценою. Трезвение, если оно постоянно пребывает в человеке, делается для него путеводительницей к правой и богоугодной жизни. Оно есть и лествица к созерцанию; оно же научает нас право править движениями троечастности души (т.е. трех сил: мыслительной, раздражительной и желательной) и твердо хранить чувства, – и в причастнике своем каждодневно возращает четыре главные добродетели (т.е. мудрость, мужество, воздержание и справедливость).

#прп_Исихий_Иерусалимский
#ЦСДобротолюбие

Второй период именуется «отнятием благодати в ее ощутимой форме» – когда человеку всякое христианское действие становится трудным. Этот период страшно болезненный и тяжелый, но совершенно необходимый для каждого из нас на путях спасения. Потому что в этой верности заветам Христа проявляются наш характер, наше решение, наша вера. И как Господь говорит, сначала дается благодать человеку без того, чтобы он что-нибудь сделал. Потом эта благодать отымается с тем, чтобы дать человеку проявить свою верность. И потом, когда он проявит «верность в малом», дается ему в собственность его великое богатство – вечность (см. Лк.16:10).

#прп_Софроний_Сахаров

Добротолюбие через века... Рэп—— Бог рядом

https://www.youtube.com/watch?v=DmGo0rZNRmY

Двенадцать лет назад убийца-фанатик застрелил отца Даниила Сысоева. Я жил тогда рядом с храмом ап. Фомы, узнал почти сразу и приехал к храму ещё когда он был жив. Позднее стало известно, что врачи не смогли спасти батюшку. Всю ночь я провёл в храме, а потом в полиции. Нас всех опрашивали по многу раз. В храме мне довелось собирать с пола кровь моего друга. Отпустили меня уже рано утром. В этот день я должен был читать лекции в Московской семинарии, как вы понимаете, к лекциям я не был готов и попросить кого-то на замену уже было поздно. Я поехал в семинарию и по дороге решил, что в этот раз расскажу ребятам об отце Данииле. Каким он был. Это единственный случай, когда я позволил себе отступить от темы лекций за десять лет преподавания. Но после того, как я прочитал эти лекции об отце Данииле, я задумался: а как это восприняли семинаристы? Будет ли от этого какой-то плод для них?
И вот месяц назад я получил ответ на тот вопрос. На фестивале "Вера и Слово" я встретил одного из своих бывших студентов - отца Гавриила. Он был как раз на той лекции и услышанное на него так повлияло, что он стал слушать аудиозаписи о. Данииле и настолько полюбил его, что даже назвал сына в его честь! Я был очень тронут, узнав это.
Также отрадно, что о. Гавриил ревностно заботится о просвещении людей верою и в этом я тоже вижу вдохновение от о. Данииле. Слава Богу!

Советую это видео тем кто падает... А кто не падает?

Это исповедь монаха который пал глубоко. Это и боль и покаяние... Надежда на то, что Бог примет нас даже из самых глубоких пропастей.

Можно по разному относиться к тому или иному человеку и к этому монаху тоже... Но чувствуется в его словах глубина и искренность покаяния.

Для всех нас 🙏
https://youtu.be/oKYRVegkuAY

Доброе пастырство

Схиархимандрит Иоанн (Маслов)

Часть I

В лекциях по пастырскому богословию отца Иоанна

[Иоанн (Маслов; 1932-1991), схиархимандрит, магистр богословия. Насельник Глинской пуст, (с 1954), где принял монашеский постриг. Здесь молодой инок духовно сблизился с известными старцами схиархим. Серафимом (Амелиным), схиархим. Серафимом (Романцовым) и со своим духовным отцом схиархим. Андроником (Лукашом). После закрытия мон-ря (1961) о. Иоанн окончил МДС и МДА, известен своей научно-богословской и преподавательской деятельностью в московских духовных школах, где трудился долгие годы. Его служение отмечено высшими церковными наградами, патриарх Алексий II назвал о. Иоанна «выдающимся подвижником XX века». Перу о. Иоанна принадлежит ряд церковно-исторических литературных трудов: «Прп. Амвросий Оптинский и его эпистолярное наследие», «Свт. Ти­хон Задонский и его учение о спасении», «Глинская пустынь. История обители», «Симфония по творениям свт. Тихона Задонского», «Глинский Патерик», «Лекции по пастырскому богословию», «Лекции по Литургике», «Архив Глинской пустыни». См. о нем: Маслов. Н.В. Благодатный старец схиархим. Иоанн. 1997]

есть раздел «Духовное и душевное пастырство (доброе и злое)», — в этом названии отражена стержневая тема всего курса.

Образ доброго (духовного) пастыря и образ наемника (душевного пастыря) дал Спаситель в своей притче ради нашего назидания. И в жизни мы нередко встречаемся с подменой благодатного духовного пастырства душевным, когда пастырь не только не возводит пасомых к небу, но еще более преклоняет их к земле. «Истинное пастырское служение всегда... требует от пастыря постоянного подвига очищения своей души... Духовное руководство требует от пастыря истинной мудрости и полного самоотречения ради спасения своих ближних... Близость к миру превращает пастыря из духовного — в душевного, земного», и потому «пастырь не должен быть светским человеком».

[Архиеп. Филипп (Ставицкий) в составленной им «Памятке для пастыря Церкви Христовой» среди прочего пишет: «Духовенству под угрозой низложения правило запрещает посещать театральные и цирковые зрелища (24 правило VI Вселенского Собора)». С пастыря особый спрос за членов его семьи: «15 правило Карфагенского Собора запрещает и детям священников зреть мирские позорища, т.е. соблазнительные зрелища, возбуждающие безрассудный смех, разжигающие страсти и похоть». Владыка напутствует иерея: «На высоком месте сидишь и перед всеми стоишь... Буди людям твоим свят и словом и житием... Указывай им путь и сам наперед иди. Павлов Валерий, прот. Светильник веры, с. 26]

Но вместе с тем «к пастырю должен быть легок приход человека любых убеждений». Пастырю прежде всего необходимо «освобождение от плоти, дабы избежать перевеса плотской жизни над духовной... Многое, что можно для мирянина, — греховно для пастыря... Подвижничество для пастыря начинается еще со школьной скамьи и уже потом никогда не прекращается. Приготовляющим себя на святое служение... заранее необходимо потрудиться, понудить себя на умное делание... Священство не есть ремесло, а добровольное пожизненное мученичество...

Апостол запрещает возводить в сан пастыря кого-либо из новообращенных — да не возгордятся... Пастырь, возгордившись подобно диаволу, не стоит во истине. Он превратно объясняет слово Божие, легко уклоняется в ложное учение и тем самым увлекает за собой многих и погубляет их души... Бывают не чужды гордости и старые пастыри, если они не ведут постоянной борьбы с этим злом... Конечно, горделивый пастырь не достигает своей цели... Появляется упадок необходимой пастырю энергии, даже веры и любви...