Forwarded from Игнат RS
Монахам, иеромонахам, инокам, монастырским послушникам и т.д. не нужно ни к коем случае заниматься молодежью и детьми, школами, гимназиями и молодежными миссионерскими проектами, организациями и всем таким прочим. Ибо это само по себе противоречит всему тому, что говорили святые отцы в монастырских уставах, а без этого монашество - не монашество.
Церкви не нужна статистика о непосредственном включении черноризцев в некоем "воспитании-спасении молодежи", успехах на этом поле и прочем.
Это не их, черноризцев, дело и это разрушает монашеский, иноческий дух, традицию. Монашество - это не про то. Надо оставить монахам - быть монахами.
Молодежными церковными организациями должны и могут заниматься женатые священники, деятельно доказавшие свою духовную зрелость. Состоявшиеся в семье и на приходе.
Иначе мы останемся и без монашества и без молодежи.
Монахи могут надзирать за этими процессами с удаленного расстояния, советовать, совершать литургию, проповедовать, исповедывать , наконец. Но тоже не все.
Но в целом монахам место в монастыре, среди братии, в труде, подвиге ( в т.ч. физическом), аскезе, молчании, рукоделии, чтении и молитве.
Иначе монастыри превратятся в клубы по интересам, и все погибнет.
Церкви не нужна статистика о непосредственном включении черноризцев в некоем "воспитании-спасении молодежи", успехах на этом поле и прочем.
Это не их, черноризцев, дело и это разрушает монашеский, иноческий дух, традицию. Монашество - это не про то. Надо оставить монахам - быть монахами.
Молодежными церковными организациями должны и могут заниматься женатые священники, деятельно доказавшие свою духовную зрелость. Состоявшиеся в семье и на приходе.
Иначе мы останемся и без монашества и без молодежи.
Монахи могут надзирать за этими процессами с удаленного расстояния, советовать, совершать литургию, проповедовать, исповедывать , наконец. Но тоже не все.
Но в целом монахам место в монастыре, среди братии, в труде, подвиге ( в т.ч. физическом), аскезе, молчании, рукоделии, чтении и молитве.
Иначе монастыри превратятся в клубы по интересам, и все погибнет.
Основанием духовной жизни отец Серафим считал послушание. Батюшка категорически утверждал, что человек без благодати Божией не в силах побеждать искушения и сдерживать огромную силу греха, который, как яд, отравил все его существо. Только благодать Божия может обуздать грех и сделать человека победителем в духовной борьбе. Поэтому главная задача аскетики – стяжание благодати и хранение ее. Благодать действует в смиренном сердце. Где гордость – там уже поражение. Если гордому кажется, что он уже недоступен для греха и страстей из-за своих самовольных подвигов, то он становится игрушкой в руках темных сил. Сатана может давать ему на время ложное бесстрастие, чтобы укрепить в гордыне и превозношении над собратьями, но это подобно полету Симона Волхва, которого бесы поднимали вверх, в воздух, пока не бросили вниз и он не разбился насмерть.
#архимандритРафаилКарелин
#схиархимандрит_Серафим_Романцов
#архимандритРафаилКарелин
#схиархимандрит_Серафим_Романцов
Жатвы много
На духовному пустыре
Часть III
Эта наболевшая тема со всей серьезностью обсуждалась на монашеском съезде 1909 года, где было выдвинуто категорическое требование «представлять кандидатов к рукоположению в священный сан с самой строжайшей осторожностью, дабы не были предлагаемы недостойные кандидатуры... дабы рукополагаемый не лишился бы впоследствии благодатного дара священства, нисходящего при рукоположении». Подчеркивалось, что «истинный монах, достойный священного сана, всегда будет этого избегать, а недостойный будет искать этого всеми правдами и неправдами». Если этого не учитывать, то «всегда будут проходить недостойные, пронырливые, ищущие священного сана, а истинные монахи, зная, какая пагубность ожидает тех, которые ищут священного сана, будут все меры принимать, дабы этого избегать. Вот таких-то и надо заставлять, за святое послушание, принимать священный сан... ибо они и будут самыми достойнейшими кандидатами на священство»
[На съезде отмечалось, что «настоятели обыкновенно спешат постригать в монашество молодых, сколько-нибудь способных послушников и представляют их затем к рукоположению». Осуждался случай, когда некто скороспелый «чуть ли не в 30 лет добился игуменства и настоятельства»; с прискорбием упоминалось, как некий инок получил сан архимандрита, «имея всего 35 лет от роду». Высказывалась настоятельная необходимость «продолжительной подготовки к священству». Надо сказать, что возрастные ограничения для ставленников в XIX в. соблюдались строго. Так, например, сам свт. Филарет Московский только лишь в порядке исключения мог допустить рукоположение особо отличившегося инока во иеродиаконы «прежде узаконенного для этого тридцатилетнего возраста». См.: Архим. Пимен, настоятель Николо-Угрешского мон., с. 47].
Архиепископ Никон (Рождественский) в своем выступлении добавил, что «польза будет великая, если юноши станут пребывать в послушании, ожидая пострижения до тридцати лет». Как минимум, отмечал владыка, необходимо подвизаться «лет десять в послушниках на общежительном положении».
Мы знаем, что с древнейших времен лучшие из праведников не только не стремились к принятию священного сана, но часто прямо избегали этого. Обладая смирением, они понимали истинную меру своего недостоинства. Так, прп. Максим Исповедник всю жизнь оставался простым монахом и не притязал ни на какие чины. От поставления во пресвитеры бежал в Египет авва Исаак, а авва Амоний, «быв призываем к епископству и убегая от него, отсек себе правое ухо, чтобы безобразием тела отклонить от себя рукоположение»; бежал, уклоняясь от епископства, авва Евагрий Понтийский. С большим трудом удалось возвести на кафедру сопротивлявшегося свт. Афанасия Великого, «с насилием и против воли» был рукоположен во пресвитеры свт. Григорий Богослов, скрывался, избегая пастырского посвящения, свт. Иоанн Златоуст.
Не принимали священный сан многие русские подвижники, такие как прп. Василиск Сибирский, прп. Иларион Троекуровский, а также видные святогорцы — схимник Аркадий,
[Аркадий (|1908), схимонах. Родом из Вятки, окончил семинарию, на Афон прибыл в 1851 г. «Был глубоким знатоком древнегреческого языка и прекрасным каллиграфом. Его усердием сделано немало переводов как с греческого языка на русский (для афонских изданий), так и с церковнославянского на греческий (церковных служб). Был искусным составителем служб и акафистов на церковнославянском языке. Отказывался в течение всей своей многолетней жизни в обители от рукоположения в священный сан, неоднократно предлагаемого старцами, оставаясь простым схимонахом». О. Аркадий внес заметный вклад в духовно-просветительную деятельность Пантелеимонова мон-ря, он составил, под руководством старца Иеронима (Соломенцова), многие новые службы, в том числе «Службу Пресвятой Богородице ради Иерусалимския иконы Ея». Великая стража. 2001, т. I .с. 168.]
На духовному пустыре
Часть III
Эта наболевшая тема со всей серьезностью обсуждалась на монашеском съезде 1909 года, где было выдвинуто категорическое требование «представлять кандидатов к рукоположению в священный сан с самой строжайшей осторожностью, дабы не были предлагаемы недостойные кандидатуры... дабы рукополагаемый не лишился бы впоследствии благодатного дара священства, нисходящего при рукоположении». Подчеркивалось, что «истинный монах, достойный священного сана, всегда будет этого избегать, а недостойный будет искать этого всеми правдами и неправдами». Если этого не учитывать, то «всегда будут проходить недостойные, пронырливые, ищущие священного сана, а истинные монахи, зная, какая пагубность ожидает тех, которые ищут священного сана, будут все меры принимать, дабы этого избегать. Вот таких-то и надо заставлять, за святое послушание, принимать священный сан... ибо они и будут самыми достойнейшими кандидатами на священство»
[На съезде отмечалось, что «настоятели обыкновенно спешат постригать в монашество молодых, сколько-нибудь способных послушников и представляют их затем к рукоположению». Осуждался случай, когда некто скороспелый «чуть ли не в 30 лет добился игуменства и настоятельства»; с прискорбием упоминалось, как некий инок получил сан архимандрита, «имея всего 35 лет от роду». Высказывалась настоятельная необходимость «продолжительной подготовки к священству». Надо сказать, что возрастные ограничения для ставленников в XIX в. соблюдались строго. Так, например, сам свт. Филарет Московский только лишь в порядке исключения мог допустить рукоположение особо отличившегося инока во иеродиаконы «прежде узаконенного для этого тридцатилетнего возраста». См.: Архим. Пимен, настоятель Николо-Угрешского мон., с. 47].
Архиепископ Никон (Рождественский) в своем выступлении добавил, что «польза будет великая, если юноши станут пребывать в послушании, ожидая пострижения до тридцати лет». Как минимум, отмечал владыка, необходимо подвизаться «лет десять в послушниках на общежительном положении».
Мы знаем, что с древнейших времен лучшие из праведников не только не стремились к принятию священного сана, но часто прямо избегали этого. Обладая смирением, они понимали истинную меру своего недостоинства. Так, прп. Максим Исповедник всю жизнь оставался простым монахом и не притязал ни на какие чины. От поставления во пресвитеры бежал в Египет авва Исаак, а авва Амоний, «быв призываем к епископству и убегая от него, отсек себе правое ухо, чтобы безобразием тела отклонить от себя рукоположение»; бежал, уклоняясь от епископства, авва Евагрий Понтийский. С большим трудом удалось возвести на кафедру сопротивлявшегося свт. Афанасия Великого, «с насилием и против воли» был рукоположен во пресвитеры свт. Григорий Богослов, скрывался, избегая пастырского посвящения, свт. Иоанн Златоуст.
Не принимали священный сан многие русские подвижники, такие как прп. Василиск Сибирский, прп. Иларион Троекуровский, а также видные святогорцы — схимник Аркадий,
[Аркадий (|1908), схимонах. Родом из Вятки, окончил семинарию, на Афон прибыл в 1851 г. «Был глубоким знатоком древнегреческого языка и прекрасным каллиграфом. Его усердием сделано немало переводов как с греческого языка на русский (для афонских изданий), так и с церковнославянского на греческий (церковных служб). Был искусным составителем служб и акафистов на церковнославянском языке. Отказывался в течение всей своей многолетней жизни в обители от рукоположения в священный сан, неоднократно предлагаемого старцами, оставаясь простым схимонахом». О. Аркадий внес заметный вклад в духовно-просветительную деятельность Пантелеимонова мон-ря, он составил, под руководством старца Иеронима (Соломенцова), многие новые службы, в том числе «Службу Пресвятой Богородице ради Иерусалимския иконы Ея». Великая стража. 2001, т. I .с. 168.]
прп. Силуан, Иосиф Исихаст, прп. Паисий (Эзнепидис). Уклоняясь, ради смирения и безмолвия, от посвящения во иереи, отсек себе перст правой руки схимонах Иоанн Беспалый, вспоминается и схимонах Михаил (Чихачев)
[Михаил (Чихачев; 1806-1873), схимонах. С юности ближайший духовный друг, соученик и сподвижник свт. Игнатия (Брянчанинова). В миру Михаил Васильевич Чихачев, родом из Псковской губ. Окончил Главное инженерное уч-ще. Начинал послушником в Новоезерском мон-ре, перешел в Никандрову пуст., затем пустынничал на родине. Ж изнь вел по совету с Игнатием (Брянчаниновым), ведя с ним переписку. Поступил в Лопотов мон., где игуменствовал его собрат Игнатий, вместе с которым перешел (1834) в Сергиеву пуст. Пострижен в монашество с именем Мисаил (1860), принял схиму с именем Михаил (1866). Трудился 39 лет на клиросном послушании. Священства не желал и не принимал, не стремился ни к каким видным должностям, 40 лет вел уединенную, воздержную жизнь подвижника в одном монастыре. Погребен в своей обители, в храме прп. Сергия, надгробная надпись гласит: «Сподвижник и сомолитвенник свт. Игнатия Брянчанинова добродушный и нестяжательный схимонах Михаил, скончался 16.01.1873 66 лет ОТ роду». Полное жизнеописание свт. Игнатия, с. 18, 86; Архим. Пимен, с. 276],
никогда не искавший никакого выдвижения. Примеры можно было бы множить, но остановимся на одном. Упорно противился посвящению в сан прп. Паисий Молдавский. В молодости он твердо решил не принимать священства до конца жизни и на предложение старца Василия Поляномерульского о хиротонии отвечал: «Аз не имам намерения в таковый великий и страшный сан и до смерти моей вступати». Через это свое решение юный Величковский даже в некоторой степени пострадал — после отказа старец Василий не взял его с собой на жительство в свой скит Мерло-Поляны.
#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков
[Михаил (Чихачев; 1806-1873), схимонах. С юности ближайший духовный друг, соученик и сподвижник свт. Игнатия (Брянчанинова). В миру Михаил Васильевич Чихачев, родом из Псковской губ. Окончил Главное инженерное уч-ще. Начинал послушником в Новоезерском мон-ре, перешел в Никандрову пуст., затем пустынничал на родине. Ж изнь вел по совету с Игнатием (Брянчаниновым), ведя с ним переписку. Поступил в Лопотов мон., где игуменствовал его собрат Игнатий, вместе с которым перешел (1834) в Сергиеву пуст. Пострижен в монашество с именем Мисаил (1860), принял схиму с именем Михаил (1866). Трудился 39 лет на клиросном послушании. Священства не желал и не принимал, не стремился ни к каким видным должностям, 40 лет вел уединенную, воздержную жизнь подвижника в одном монастыре. Погребен в своей обители, в храме прп. Сергия, надгробная надпись гласит: «Сподвижник и сомолитвенник свт. Игнатия Брянчанинова добродушный и нестяжательный схимонах Михаил, скончался 16.01.1873 66 лет ОТ роду». Полное жизнеописание свт. Игнатия, с. 18, 86; Архим. Пимен, с. 276],
никогда не искавший никакого выдвижения. Примеры можно было бы множить, но остановимся на одном. Упорно противился посвящению в сан прп. Паисий Молдавский. В молодости он твердо решил не принимать священства до конца жизни и на предложение старца Василия Поляномерульского о хиротонии отвечал: «Аз не имам намерения в таковый великий и страшный сан и до смерти моей вступати». Через это свое решение юный Величковский даже в некоторой степени пострадал — после отказа старец Василий не взял его с собой на жительство в свой скит Мерло-Поляны.
#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков
Соработничество ума и сердца
Когда ум приходит в сердце, молитва становится сердечной
– Геронда, как ум сходит в сердце?
– Когда сердце болит, ум сходит в сердце. Как болит сердце? Когда я размышляю о благодеяниях Божиих и о собственной неблагодарности, сердце уязвляется, болит, и ум направляется туда.
– Геронда, когда у меня болит голова, то я не могу молиться.
– Если у тебя болит нога и в этот момент ты порежешь себе ножом руку, то забываешь о боли в ноге и думаешь о руке. Так и когда болит голова и ты не можешь молиться, то думай сначала о собственных грехах, потом о страданиях людей и тогда у тебя начнёт болеть сердце. Боль сердца нейтрализует головную боль, и ты станешь молиться сердцем о себе самой и обо всём мире.
– Геронда, что нужно делать, чтобы ум не блуждал тут и там?
– Трудно обуздать ум, который носится со скоростью, большей скорости света. Нужно «взять его за ручку» и повести к страждущим, больным, покинутым, усопшим. Тогда ум, который всё это видит, стучится в сердце, и оно, каким бы чёрствым не было, умягчается, и молитва становится сердечной. Потом человек со слезами просит Бога о помощи. Но если человек думает обо всём этом и не сострадает – не трогают его ни людские беды, ни муки осуждённых усопших, ни страдания их душ, тогда это значит, что у такого человека всего в изобилии, он живёт в пресыщении, и плотское мудрование и ветхий человек в нём очень сильны.
– Геронда, часто во время службы мой ум устремляется не к небесному, а к страданиям людей.
– Одно с другим связано. Вопрос не в том, чтобы просто говорить молитву или только иметь ум свободный от помыслов; нужно, чтобы «моторчик» работал, чтобы сердце соболезновало тому, о чём молишься.
– Геронда, когда я прихожу в келью после послушания, то пытаюсь сосредоточить мозг, освободить от мыслей о работе и разных образов, но чувствую в голове тяжесть и напряжение.
– «Сосредоточить ум» надо говорить. Но ты верно сказала «сосредоточить мозг», потому что молишься головой. Когда человек молится головой, естественно, что мозг напрягается и болит голова. То же самое вижу и у других: занимаются чем-то душеполезным, к примеру, читают какую-нибудь душеполезную книгу и работают не умом, а мозгами, а потом болит голова. Как и те, кто механически подходят к сердечной молитве, и потом болит сердце. Когда я хочу помолиться и стараюсь сосредоточиться, ум должен обратиться ко Христу. Тогда он не рассеивается – тут же направляет телеграмму сердцу, и тут же ум соединяется с сердцем.
Другое дело – работа рассудком, потому утомляется. Почему говорю, что чужую боль нужно сделать своей? Ум должен обратиться к боли другого и тогда молиться. Иначе получается что-то безжизненное. К примеру, говоришь рассудком, что есть больные люди и нужно о них помолиться, а ни ум, ни сердце в этом не участвуют. Но если у тебя самого что-то болит, тогда ум постоянно об этом думает. То же самое, если сделаешь своей боль другого человека, тогда ум неотступно будет в ней.
Когда ум приходит в сердце, молитва становится сердечной
– Геронда, как ум сходит в сердце?
– Когда сердце болит, ум сходит в сердце. Как болит сердце? Когда я размышляю о благодеяниях Божиих и о собственной неблагодарности, сердце уязвляется, болит, и ум направляется туда.
– Геронда, когда у меня болит голова, то я не могу молиться.
– Если у тебя болит нога и в этот момент ты порежешь себе ножом руку, то забываешь о боли в ноге и думаешь о руке. Так и когда болит голова и ты не можешь молиться, то думай сначала о собственных грехах, потом о страданиях людей и тогда у тебя начнёт болеть сердце. Боль сердца нейтрализует головную боль, и ты станешь молиться сердцем о себе самой и обо всём мире.
– Геронда, что нужно делать, чтобы ум не блуждал тут и там?
– Трудно обуздать ум, который носится со скоростью, большей скорости света. Нужно «взять его за ручку» и повести к страждущим, больным, покинутым, усопшим. Тогда ум, который всё это видит, стучится в сердце, и оно, каким бы чёрствым не было, умягчается, и молитва становится сердечной. Потом человек со слезами просит Бога о помощи. Но если человек думает обо всём этом и не сострадает – не трогают его ни людские беды, ни муки осуждённых усопших, ни страдания их душ, тогда это значит, что у такого человека всего в изобилии, он живёт в пресыщении, и плотское мудрование и ветхий человек в нём очень сильны.
– Геронда, часто во время службы мой ум устремляется не к небесному, а к страданиям людей.
– Одно с другим связано. Вопрос не в том, чтобы просто говорить молитву или только иметь ум свободный от помыслов; нужно, чтобы «моторчик» работал, чтобы сердце соболезновало тому, о чём молишься.
– Геронда, когда я прихожу в келью после послушания, то пытаюсь сосредоточить мозг, освободить от мыслей о работе и разных образов, но чувствую в голове тяжесть и напряжение.
– «Сосредоточить ум» надо говорить. Но ты верно сказала «сосредоточить мозг», потому что молишься головой. Когда человек молится головой, естественно, что мозг напрягается и болит голова. То же самое вижу и у других: занимаются чем-то душеполезным, к примеру, читают какую-нибудь душеполезную книгу и работают не умом, а мозгами, а потом болит голова. Как и те, кто механически подходят к сердечной молитве, и потом болит сердце. Когда я хочу помолиться и стараюсь сосредоточиться, ум должен обратиться ко Христу. Тогда он не рассеивается – тут же направляет телеграмму сердцу, и тут же ум соединяется с сердцем.
Другое дело – работа рассудком, потому утомляется. Почему говорю, что чужую боль нужно сделать своей? Ум должен обратиться к боли другого и тогда молиться. Иначе получается что-то безжизненное. К примеру, говоришь рассудком, что есть больные люди и нужно о них помолиться, а ни ум, ни сердце в этом не участвуют. Но если у тебя самого что-то болит, тогда ум постоянно об этом думает. То же самое, если сделаешь своей боль другого человека, тогда ум неотступно будет в ней.
– И не будет отвлекаться?
– Может и отвлекаться. Это зависит от того, насколько сильно чувствуется боль. Например, в доме, где есть больной, которому вырезали аппендицит: родные и посидят немного рядом с ним, могут и попеть, и поплясать, а потом каждый займётся своими делами. Другое дело, если человек болен раком, после операции: здесь великое горе, о котором никто ни на минуту не может забыть. Только тот, кто не понимает всей серьёзности положения, может забыться.
Вот я, когда был маленьким и однажды привезли домой мою тяжелобольную сестру, почти при смерти, взял гармошку, сел рядом с ней и стал играть – не понимал, в каком критическом положении она находится.
– Геронда, наш мозг – это телесный орган, а ум – духовный?
– Да, как алкоголь: главное – спирт, который в нём содержится, он действует, а не вода. Так и ум – это суть мозга, лучшее, что есть в человеке.
– Значит, геронда, сердце не работает от того, что не работает ум?
– Конечно, дорогая! В нём вся сила.
– А рассудок, геронда, совсем не нужен?
– Нужен до некоторой степени; нужен, чтобы сказать, что ум должен обратиться к боли другого человека Только это, а потом начинает работать ум. Подумать о скорбящих людях, почувствовать к ним сострадание и начать молиться.
#прп_Паисий_Святогорец
– Может и отвлекаться. Это зависит от того, насколько сильно чувствуется боль. Например, в доме, где есть больной, которому вырезали аппендицит: родные и посидят немного рядом с ним, могут и попеть, и поплясать, а потом каждый займётся своими делами. Другое дело, если человек болен раком, после операции: здесь великое горе, о котором никто ни на минуту не может забыть. Только тот, кто не понимает всей серьёзности положения, может забыться.
Вот я, когда был маленьким и однажды привезли домой мою тяжелобольную сестру, почти при смерти, взял гармошку, сел рядом с ней и стал играть – не понимал, в каком критическом положении она находится.
– Геронда, наш мозг – это телесный орган, а ум – духовный?
– Да, как алкоголь: главное – спирт, который в нём содержится, он действует, а не вода. Так и ум – это суть мозга, лучшее, что есть в человеке.
– Значит, геронда, сердце не работает от того, что не работает ум?
– Конечно, дорогая! В нём вся сила.
– А рассудок, геронда, совсем не нужен?
– Нужен до некоторой степени; нужен, чтобы сказать, что ум должен обратиться к боли другого человека Только это, а потом начинает работать ум. Подумать о скорбящих людях, почувствовать к ним сострадание и начать молиться.
#прп_Паисий_Святогорец
Вопрос: что будет кто-либо делать, когда демон преобразуется в ангела света и прельщает человека?
Ответ: по причине этого [явления] человек имеет потребность во многой рассудительности, чтобы распознавать различие добра и зла. Легкомысленно не вверяйся скоро представляющимся образам, но, будучи медлительным, доброе принимай, а дурное отвергай со многим испытанием. Ты прежде должен оценивать и рассматривать, а потом верить. Знай, что действия благодати явны и демон хотя видоизменяется, но не может возбудить ни кротости, ни приветливости, ни смирения, ни ненависти к миру, ни прекращения плотских наслаждений и страстей, что составляет действие благодати. Бесовские же действия таковы: гордость, высокоумие, устрашение и всякое зло. По данным действиям и можно распознать, от Бога ли свет, воссиявший в твоей душе, или от сатаны. Фридакс подобен по вкусу горчице и уксус цветом похож на вино. Но пробованием гортань узнает и определяет различие каждой[из этих вещей. Так и душа, если имеет рассуждение, может чувством ума познавать дарования Святого Духа и призрачные мечтания сатаны.
Перевод: #епископ_Вениамин_Милов
Вопрос: Что делать, когда бес преобразуется в Ангела света и прельщает человека?
Ответ: Для этого человек имеет нужду в большой рассудительности, чтоб добре распознавать различие добра и зла. И так не увлекайся скоро по легкомыслию тем, что представляется, но будь тяжел (нескородвижен) и с большим испытанием доброе принимай, а худое отвергай. Всегда должен ты испытывать и рассматривать, а потом верить. Ведай, что действа благодати явны, и бес, хотя преобразуется, подавать их не может, именно – ни кротости, ни приветливости, ни смирения, ни ненавидения мiра, ни пресечения похоти и страсти, – кои суть действа благодати. Бесовские же действа суть – надмение, высокоумие, устрашение и всякое зло. По таким действиям можешь распознать от Бога ли воссиявший в душе твоей свет или от сатаны. Фридакс видом похож на горчицу, и уксус цветом похож на вино; но при вкушении их гортань распознает и определяет различие каждой из сих вещей. Так и душа, если имеет рассуждение, умным чувством может распознавать дары Духа Святого и призрачные мечтания сатаны.
Перевод: #свт_Феофан_Затворник
#прп_Григорий_Синаит
#ЦСДобротолюбие
Ответ: по причине этого [явления] человек имеет потребность во многой рассудительности, чтобы распознавать различие добра и зла. Легкомысленно не вверяйся скоро представляющимся образам, но, будучи медлительным, доброе принимай, а дурное отвергай со многим испытанием. Ты прежде должен оценивать и рассматривать, а потом верить. Знай, что действия благодати явны и демон хотя видоизменяется, но не может возбудить ни кротости, ни приветливости, ни смирения, ни ненависти к миру, ни прекращения плотских наслаждений и страстей, что составляет действие благодати. Бесовские же действия таковы: гордость, высокоумие, устрашение и всякое зло. По данным действиям и можно распознать, от Бога ли свет, воссиявший в твоей душе, или от сатаны. Фридакс подобен по вкусу горчице и уксус цветом похож на вино. Но пробованием гортань узнает и определяет различие каждой[из этих вещей. Так и душа, если имеет рассуждение, может чувством ума познавать дарования Святого Духа и призрачные мечтания сатаны.
Перевод: #епископ_Вениамин_Милов
Вопрос: Что делать, когда бес преобразуется в Ангела света и прельщает человека?
Ответ: Для этого человек имеет нужду в большой рассудительности, чтоб добре распознавать различие добра и зла. И так не увлекайся скоро по легкомыслию тем, что представляется, но будь тяжел (нескородвижен) и с большим испытанием доброе принимай, а худое отвергай. Всегда должен ты испытывать и рассматривать, а потом верить. Ведай, что действа благодати явны, и бес, хотя преобразуется, подавать их не может, именно – ни кротости, ни приветливости, ни смирения, ни ненавидения мiра, ни пресечения похоти и страсти, – кои суть действа благодати. Бесовские же действа суть – надмение, высокоумие, устрашение и всякое зло. По таким действиям можешь распознать от Бога ли воссиявший в душе твоей свет или от сатаны. Фридакс видом похож на горчицу, и уксус цветом похож на вино; но при вкушении их гортань распознает и определяет различие каждой из сих вещей. Так и душа, если имеет рассуждение, умным чувством может распознавать дары Духа Святого и призрачные мечтания сатаны.
Перевод: #свт_Феофан_Затворник
#прп_Григорий_Синаит
#ЦСДобротолюбие
Forwarded from Центр «Хризма»
С Воскресным днём и памятью святого апостола Луки!
Прп. Никодим Святогорец:
Долг христиан ходить в церковь на молитву утром и вечером, особенно по воскресеньям и праздникам. Так установили святые апостолы: «А когда ты, епископ, поучаешь, то приказывай и убедительно внушай народу, чтобы прилежно ходил в церковь каждый день утром и вечером и отнюдь не оставлял собрания, но ходил в оное постоянно... Особенно же сходитесь туда с большим тщанием... в день воскресения Господа; не предпочитайте божественного слова потребностям житейским» (Постановления Апостольские. Кн. 2, гл. 59).
Источник: "Благонравие христиан или о том, как подобает и как не подобает поступать христианам".
Прп. Никодим Святогорец:
Долг христиан ходить в церковь на молитву утром и вечером, особенно по воскресеньям и праздникам. Так установили святые апостолы: «А когда ты, епископ, поучаешь, то приказывай и убедительно внушай народу, чтобы прилежно ходил в церковь каждый день утром и вечером и отнюдь не оставлял собрания, но ходил в оное постоянно... Особенно же сходитесь туда с большим тщанием... в день воскресения Господа; не предпочитайте божественного слова потребностям житейским» (Постановления Апостольские. Кн. 2, гл. 59).
Источник: "Благонравие христиан или о том, как подобает и как не подобает поступать христианам".
«Я неоднократно говорил тебе,что не всегда пребываем мы на горе Фаворской: необходима также и Голгофа. Путь, на котором встречали бы мы одни духовные услады, не испытывая никаких огорчений, – путь гибельный.Твоя жизнь кажется тебе тщетной и бесплодной. Чувство это правильно, но оно порождено гордостью. Действительно, что желала бы ты в себе найти? Благодатные дары? Духовное утешение? Слезы? Радости? Восхищение ума? Ты только что вошла в монастырь и ужеищешь восхождения на небо. Как далека ты еще от духовного разумения! Трудись, не пытаясь найти. Наше несчастье в том, что мы всегда хотим найти в себе святость вместо смирения. Следует ли нам преждевременно искать даров благодати?»
#прп_Макарий_Оптинский
#прп_Макарий_Оптинский
Жатвы много
На духовном пустыре
Часть IV
Тяжелый духовный недуг «тайного стремления к священству или духовничеству», от которого остерегали древние отцы, не менее опасен для нынешних поколений. Об этом размышляет архимандрит Лазарь (Абашидзе). «Страшная, ужасная, крайне уродующая души монашеские болезнь — это когда монахи в монастырях начинают ожидать санов и повышений. Это как какая-то зараза, инфекционная болезнь... А что ужаснее этого? Одно то, что монах подумывает о священстве, уже яснее ясного показывает, что он вовсе не монах!.. Значит, ничего нет: нет монаха, нет никакой монашеской жизни, нет ничего, Богу угодного... Одного этого желания, не исторгнутого с корнем из сердца, вполне достаточно для того, чтобы всю жизнь монаха... парализовать и обесплодить... На Афоне есть такая традиция: когда узнают, что кто-либо из монахов вынашивает помысл о получении священнического сана, то такового уже никогда не благословляют на рукоположение». Вообще «на Афоне на духовничество смотрят совсем не так, как у нас. Здесь далеко не каждый иеромонах имеет право принимать исповедь у братии и у мирян. Только опытным, имеющим многолетний “стаж”, показавшим рассудительность, духовную мудрость священникам благословляется, по прочтении над ними специальных молитв епископом, исповедовать братию».
Но то на Афоне, у нас же теперь считается вовсе незазорным для монаха не только демонстрировать стремление к священству, но даже и «высказывать свою мечту о епископстве, например, в таких выражениях: “Плох тот солдат, который не желает быть генералом!” Что отвечать на такое кощунство? Нет, нет! Истинно, тот не монах вовсе и не вкусил ничего монашеского, кто мечтает быть иереем или архиереем!» Как после всего этого не оскудеть духовничеству и не потому ли тщетно искать среди нынешних пастырей старцев? «Старчество - как оно далеко от нас, сегодняшних духовных калек! Ведь это величайший, весьма редкий дар, который давался Богом особо смиренным и святым душам, причем прошедшим высочайшую школу послушания и самоотвержения».
#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков
На духовном пустыре
Часть IV
Тяжелый духовный недуг «тайного стремления к священству или духовничеству», от которого остерегали древние отцы, не менее опасен для нынешних поколений. Об этом размышляет архимандрит Лазарь (Абашидзе). «Страшная, ужасная, крайне уродующая души монашеские болезнь — это когда монахи в монастырях начинают ожидать санов и повышений. Это как какая-то зараза, инфекционная болезнь... А что ужаснее этого? Одно то, что монах подумывает о священстве, уже яснее ясного показывает, что он вовсе не монах!.. Значит, ничего нет: нет монаха, нет никакой монашеской жизни, нет ничего, Богу угодного... Одного этого желания, не исторгнутого с корнем из сердца, вполне достаточно для того, чтобы всю жизнь монаха... парализовать и обесплодить... На Афоне есть такая традиция: когда узнают, что кто-либо из монахов вынашивает помысл о получении священнического сана, то такового уже никогда не благословляют на рукоположение». Вообще «на Афоне на духовничество смотрят совсем не так, как у нас. Здесь далеко не каждый иеромонах имеет право принимать исповедь у братии и у мирян. Только опытным, имеющим многолетний “стаж”, показавшим рассудительность, духовную мудрость священникам благословляется, по прочтении над ними специальных молитв епископом, исповедовать братию».
Но то на Афоне, у нас же теперь считается вовсе незазорным для монаха не только демонстрировать стремление к священству, но даже и «высказывать свою мечту о епископстве, например, в таких выражениях: “Плох тот солдат, который не желает быть генералом!” Что отвечать на такое кощунство? Нет, нет! Истинно, тот не монах вовсе и не вкусил ничего монашеского, кто мечтает быть иереем или архиереем!» Как после всего этого не оскудеть духовничеству и не потому ли тщетно искать среди нынешних пастырей старцев? «Старчество - как оно далеко от нас, сегодняшних духовных калек! Ведь это величайший, весьма редкий дар, который давался Богом особо смиренным и святым душам, причем прошедшим высочайшую школу послушания и самоотвержения».
#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков
Дух Божий, не имея ни малейшей связи с грехом, ищет душу, решившую уподобиться Ему, и делает ее незапятнанной, ибо чем меньше в душе греха, тем чище ее видение и тем большей она может сподобиться благодати. Пустые размышления о Тебе, Боже, не что иное, как игры заблудшего разума, в которые впадают все, имеющие горделивый ум. Верую и исповедую, Господи, чистейшую любовь Твою, пребывающую незапятнанной ни единым греховным помышлением, словом или действием внутри сынов человеческих. Если же я недостоин ее, благо и то, что жил, дышал и трудился ради Твоей вечной истины — чистой и блаженной Божественной любви.
Ты, Боже, Сам для Себя — блаженство и счастье, а мы, сами для себя, — мучение и скорбь. Ты творишь от полноты благодати Твоей, а мы творим от недостатка этой благодати в нас, грешных людях, тщетно пытаясь восполнить ее своими усилиями в вещественном мире. Когда Ты даруешь нам благодать Свою, это значит, Ты даришь нам покой в Тебе, потому что страдаем мы от неимения покоя, пребывающего в Твоей благодати.
#иеромонах_Симон_Бескровный
Ты, Боже, Сам для Себя — блаженство и счастье, а мы, сами для себя, — мучение и скорбь. Ты творишь от полноты благодати Твоей, а мы творим от недостатка этой благодати в нас, грешных людях, тщетно пытаясь восполнить ее своими усилиями в вещественном мире. Когда Ты даруешь нам благодать Свою, это значит, Ты даришь нам покой в Тебе, потому что страдаем мы от неимения покоя, пребывающего в Твоей благодати.
#иеромонах_Симон_Бескровный
Forwarded from Епископ Питирим
У свт. Феофана Затворника в его духовном наследии есть ответы на самые животрепещущие вопросы современности. Вот, например, как святитель рассуждает о набивших в наше время оскомину "правах человека", поврежденного грехом: “Человечество! Человечество!” – твердят иные, в разных изворотах, – А что есть человечество? Есть то, что мы получили от Адама, – поврежденное, ненадежное, грешное. Не во имя его надо ратовать, а во имя Христианства, возвращающего нас к истинной жизни чрез общение с Господом Иисусом Христом. Каков перстный, таковы и перстные; каков небесный, таковы и небесные. Только вступающие в общение с Господом принимают обновленную истинную жизнь. Как ветви только те живы, кои на лозе; те же, кои не на лозе, умирают и засыхают; так из людей те только живы, кои во Христе. Человечество вне Христа Господа есть сухая ветвь – безжизненная, как бы заботливо ни питали ее и ни ходили за нею» .