В широком смысле экономическое насилие — это форма контроля, когда один член семьи обладает полной финансовой властью над остальными и использует ее в своих интересах. Ключевое слово — «своих»: то есть не просто распоряжается семейным бюджетом, а превращает его в инструмент манипуляций.
Финансовые рычаги могут использоваться для чего угодно, начиная от вымогательства секса («Сделаешь минет — дам денег на прокладки») и заканчивая принуждением к важным жизненным решениям («Хочешь, чтобы я поддерживал тебя во время учебы, — поступай в медицинский, а не это твое искусствоведение»).

В России со статистикой домашнего насилия дела обстоят плачевно. Судить о его масштабах можно разве что по опросам: с тех пор как из правового поля исчезла формулировка «Побои в отношении членов семьи и иных близких лиц», выделить случаи домашнего абьюза в статистике МВД сложно. Не удивительно, что масштабы экономического насилия тем более не поддаются оценкам.

Согласно исследованию «Насилие над женами в российских семьях», положение девушек, чьи доходы ниже, чем у мужа, хуже, чем у тех, чьи заработки выше: им чаще приходится просить у супругов деньги, и среди них больше женщин, ставших жертвами экономических угроз и оскорблений. Исследователи связывают это с тем, что «женские» деньги рассматриваются как «семейные», а «мужские» — как «личные». 
Иными словами, женская зарплата обычно покрывает текущие нужды семьи: оплату коммунальных услуг и покупку продукта. Когда речь заходит о других тратах, женам приходится обращаться за помощью к мужьям, и рассчитывать они могут лишь на добрую волю «второй половинки». Срабатывает и психологический эффект – мужчина, воспринимающий себя как «главного добытчика», решает: кто больше приносит денег в дом, тот и стоит у руля семейной лодки.

Многие женщины сталкиваются с мудацким отношением к себе от мужа после нескольких лет брака, когда родились дети и они в наиболее уязвимом положении.
И я прошла через это!

Я феминистка и сейчас у меня все хорошо. У меня есть любимое дело, взрослый сын, я переехала в большой город.
И я прошу вас поделиться своими грустными историями семейной жизни.

Истории будут опубликованы в YouTube АНОНИМНО

Зачем мне это нужно?
Для того чтобы новые поколения девочек, девушек не страдали, чтобы у них была возможность защищать себя, думать своей головой и самостоятельно принимать решения ❤️
Напиши мне! http://instagram.com/marinalongortova

Мнение жениха о желаемой невесте спрашивали редко, а невесты и того реже — вопрос брака решали их отцы. Браки при этом были ранними: с 14 лет дочь уже спешили отдать замуж, чтобы «спихнуть девку с хлеба», то есть не кормить. Женихи обычно были старше невест, но не сильно. Если жених был старше невесты на три года, то уже считался старым для девушки. Больше половины девушек выходили замуж до 20, иначе можно было легко остаться в девках, а это невыгодно.

Плач невесты перед свадьбой был вовсе не данью традиции: девушка навсегда уходила от матери в чужую семью. Даже если с матерью ей жилось несладко, то в другом доме она оказывалась во власти прежде незнакомых ей людей. Крестьянский двор в то время был не просто семьей, а производственной артелью, во главе которой стоял крестьянин-большак. Большак — это глава семьи, обладающий непререкаемой властью и авторитетом. В доме обычно жил большак с женой, его сыновья с женами, их внуки и незамужние дочери. Все вопросы — сева и сбора урожая, замужества, распределения работ, покупки и продажи имущества единолично решал большак. И он единственный от дома ходил на сельский сход, где решали вопросы жизни всей деревни.

Молодая сноха, то есть жена сына — это новая производственная единица, которая должна была оправдать свое существование неустанным трудом. За малейшую провинность женщин избивали: избивал муж, избивали братья мужа, избивал свекор, били даже тогда, когда вины не было — для профилактики.

Общественное мнение соседей в таких ситуациях всегда было на стороне мужа. «Свои собаки дерутся, чужая не приставай», — говорили в селе. Женщины тоже с одобрением относились к рукоприкладству. В журнале «Красный пахарь» от 1920-го года приводится такая сцена:
«На расправу сбежалась вся деревня и любовалась избиением как бесплатным зрелищем. Кто-то послал за милиционером, тот не спешил, говоря: “Ничего, бабы живучи!” “Марья Трифоновна, — обратилась одна из баб к свекрови, — За что вы человека убиваете?” Та ответила: “За дело. Нас еще не так били”. Другая баба, глядя на это избиение, сказала своему сыну: “Сашка, ты что ж не поучишь жену?” И Сашка, совсем парнишка, дает тычок своей жене, на что мать замечает: “Разве так бьют?” По ее мнению, так бить нельзя — надо бить сильнее, чтобы искалечить женщину. Неудивительно, что маленькие дети, привыкнув к таким расправам, кричат избиваемой отцом матери: “Дура ты, дура, мало еще тебе!”»

На протяжении тысячелетий патриархат определял женщин как эмоциональный пол. Разум, интеллект и философия – все это считалось мужским делом.

На протяжении тысячелетий некоторые женщины получали голос в этих областях, но для этого им нужно было выразить ненависть к своей собственной женственности и к женственности других.

На протяжении тысячелетий мужчины пытались сдержать разум и интеллект женщин: отстраняя нас от образования, сковывая большинство домашними обязанностями и убивая многих непосредственно через травмы и болезни, связанные с рождением ребенка.

Между тем, мужчины начинали войны, убивали, насиловали, грабили и вообще вели себя как переросшие младенцы, которые как-то научились использовать свои члены и оружие, и всегда были выше своих гребаных чувств.

Пока Ахилл ноет и плачется своей маме-морской богине о том, как несправедливо с ним обращались (видите ли, другой человек украл его секс-рабыню, но ясно, что жертва здесь – Ахилл), Алекс Джонс плачет и воет, чтобы продать добавки, и мужчины, объявившие себя трансгендерами выдают раздражающие, эмоционально-манипулятивные слезные истерики, чтобы заставить всех подчиняться их фетишу, очевидно, что ярость, театральность и нытье – это состояние мужского ума по умолчанию.

#великиеженщины

26 февраля 1908 года на станции Океанской под Владивостоком родилась Анна Ивановна Щетинина (1908-1999) – первая в мире капитанша дальнего плавания.

Морем она «заболела» в 16 лет, после путешествия на пароходе в устье Амура, где отец подрабатывал на рыбном промысле. В 1925 году Анна стала учащейся судоводительского отделения Владивостокской «мореходки». В 1929 году 21-летнюю выпускницу училища направляют в распоряжение Акционерного Камчатского общества, где в течение шести лет она прошла путь от матроса до старпома. В 1935 году руководство признало — 27-летняя Анна Щетинина является профессионалкой высокого класса и может быть капитаншей дальнего плавания.

В 1935 году в Гамбурге Советскому Союзу передавался приобретённый им пароход «Чавыча». Бывалых «морских волков», которых в Гамбурге было полным-полно, до глубины души поразила личность русского капитана, прибывшего получать пароход.

Капитан прибыл в Гамбург в сером пальто, светлых туфлях и кокетливой голубой шёлковой шляпке. Было капитану 27 лет, но все, кто видел его, полагали, что он на пять лет моложе. Вернее, она, ибо капитана звали Анна Щетинина.
Через несколько дней об этой девушке написали все газеты мира. Это было невероятное событие — ещё ни разу в мире женщина не становилась капитаншей дальнего плавания. За её первым рейсом следили внимательно, но Щетинина уверенно провела «Чавычу» по маршруту Гамбург – Одесса – Сингапур – Петропавловск-Камчатский, развеяв как все сомнения относительно своей профпригодности, так и все суеверия, связанные с пребыванием женщины на корабле.

Войну Анна встретила на Балтике, где под бомбёжками эвакуировала население Таллина и перевозила стратегические грузы. После войны Анна Щетинина была капитаном судов в Балтийском пароходстве. С 1949 года работала в Ленинградском высшем инженерном морском училище. В 1963 году стала председателем Приморского филиала Географического общества СССР.

Спросите себя, действительно ли то, что вы чувствуете, хорошо для вас, или кому-то это выгодно.

Каждый раз, когда кто-то говорит вам что-то, заведите привычку спрашивать себя: Кто это сказал и почему?

Сомневайтесь сильнее. Сомневайтесь постоянно.

Проанализируйте свои чувства, но не так, как на терапии – с фокусом на хорошем самочувствии – осознайте, что патриархат есть структура власти.

Что бы мы ни делали, или чувствовали, или не делали, или не чувствовали, мы находимся внутри этой структуры власти, и это имеет последствия.