Вообще интересно, как любовь или нелюбовь к разным авторам разъединяет людей. Возьмем такого человека, как скончавшийся Лимонов. Несколько раз я получал чудовищную взбучку от своих корреспондентов — сначала в ЖЖ, потом в фейсбуке, — когда с восторгом вывешивал его стихи. Лимонов в период с 1969 по 1974 год написал несколько книжек гениальных стихотворений. Дальше он предпочел стать прозаиком, международным авантюристом и лакеем нынешней власти, ну а литература-то здесь причем? Я честно написал, что при встрече не подал бы ему руки. Но стихи-то чем виноваты?
Бахыт Кенжеев
#цитата
#кенжеев
#поэзия
Бахыт Кенжеев
#цитата
#кенжеев
#поэзия
Прекрасный стих подобен смычку, проводимому по звучным фибрам нашего существа. Не свои — наши мысли заставляет поэт петь внутри нас. Повествуя нам о женщине, которую он любит, он восхитительно пробуждает у нас в душе нашу любовь и нашу скорбь. Он кудесник. Понимая его, мы становимся поэтами, как он.
Анатоль Франс
#франс
#поэзия
#цитата
Анатоль Франс
#франс
#поэзия
#цитата
Цитата из книги «Стихотворения и переводы»:
«Но поэзия устроена иначе. В ней нет сообщничества профессионалов, которые одинаково понимали бы какой-то тонкий термин, и нет такого, что чем дальше человек от них отстоит, тем неправильнее он его понимает. Ключ к стихам — не то, что человек — правильно или неправильно — думает о поэзии, а то, что человек думает о себе или о своей жизни».
Григорий Дашевский
#дашевский
#поэзия
#цитата
«Но поэзия устроена иначе. В ней нет сообщничества профессионалов, которые одинаково понимали бы какой-то тонкий термин, и нет такого, что чем дальше человек от них отстоит, тем неправильнее он его понимает. Ключ к стихам — не то, что человек — правильно или неправильно — думает о поэзии, а то, что человек думает о себе или о своей жизни».
Григорий Дашевский
#дашевский
#поэзия
#цитата
Отрывок из выступления Маяковского в Политехническом музее:
— Не резвитесь... Раз я начал говорить, значит, докончу. Не родился еще такой богатырь, который бы меня переорал. Вы там, в третьем ряду, не размахивайте так грозно золотым зубом. Сядьте! А вы положите сейчас же свою газету или уходите вон из зала: здесь не читальный зал, здесь слушают меня, а не читают; Что?.. Неинтересно вам? Вот вам трешка за билет. Идите, я вас не задерживаю... А вы там тоже захлопнитесь. Что вы так растворились настежь? Вы не человек, вы шкаф.
Он ходит по эстраде, как капитан на своем мостике, уверенно направляя разговор по выбранному им курсу. Он легко, без натуги распоряжается залом.
Становится жарко. Он снимает пиджак, аккуратно складывает его. Кладет на стол. Подтягивает брюки.
— Я здесь работаю. Мне жарко. Имею право улучшить условия работы.
Некая шокированная дама почти истерически кричит:
— Маяковский, что вы все подтягиваете штаны? Смотреть противно!..
— А если они у меня свалятся?..— вежливо интересуется Маяковский.
Молниеносные ответы разят пытающихся зацепить поэта.
— Что?.. Ну, вы, товарищ, возражаете, как будто воз рожаете... А вы, я вижу, ровно ничего не поняли. Собрание постановило считать вас отсутствующим.
— До моего понимания ваши шутки не доходят,— ерепенится непонимающий.
— Вы жирафа! — восклицает Маяковский.— Только жирафа может промочить ноги в понедельник, а насморк почувствовать лишь к субботе.
Противники никнут. Стенографистки ставят закорючки, обозначающие хохот всего зала, аплодисменты.
Но вдруг вскакивает бойкий молодой человек без особых примет.
— Маяковский! — вызывающе кричит молодой человек.— Вы что, полагаете, что мы все идиоты?
— Ну что вы! — кротко удивляется Маяковский.— Почему все? Пока я вижу перед собой только одного.
Некто в черепаховых очках и немеркнущем галстуке взбирается на эстраду и принимается горячо, безапелляционно доказывать, что «Маяковский уже труп и ждать от него в поэзии нечего».
— Вот странно,— задумчиво говорит вдруг Маяковский,— труп я, а смердит он.
Когда хохот стихает, в одном из углов зала опять начинают что-то бубнить недовольные.
— Если вы будете шуметь,— урезонивает их Маяковский,— вам же хуже будет: я выпущу опять на вас предыдущего оратора.
Маленький толстый человек, проталкиваясь, карабкается на эстраду. Он клеймит Маяковского за гигантоманию.
— Я должен напомнить товарищу Маяковскому,— горячится коротышка,— старую истину, которая была еще известна Наполеону: от великого до смешного — один шаг...
Маяковский вдруг, смерив расстояние, отделяющее его от говоруна, соглашается:
— От великого до смешного — один шаг,— и показывает на себя и на коротенького оратора.
А зал надрывается от хохота.
Маленькая, хрупкая на вид поэтесса подымается на эстраду и начинает спорить с Маяковским по поводу одного раскритикованного им стиха.
Маяковский, очень тихо, почти беззвучно шевеля губами, отвечает ей.
— Громче, не слышно, громче! — кричат из зала.
— Боюсь,— говорит Маяковский, прикрывая рот и глазами показывая на поэтессу,— боюсь: сдую...
#маяковский
#цитата
— Не резвитесь... Раз я начал говорить, значит, докончу. Не родился еще такой богатырь, который бы меня переорал. Вы там, в третьем ряду, не размахивайте так грозно золотым зубом. Сядьте! А вы положите сейчас же свою газету или уходите вон из зала: здесь не читальный зал, здесь слушают меня, а не читают; Что?.. Неинтересно вам? Вот вам трешка за билет. Идите, я вас не задерживаю... А вы там тоже захлопнитесь. Что вы так растворились настежь? Вы не человек, вы шкаф.
Он ходит по эстраде, как капитан на своем мостике, уверенно направляя разговор по выбранному им курсу. Он легко, без натуги распоряжается залом.
Становится жарко. Он снимает пиджак, аккуратно складывает его. Кладет на стол. Подтягивает брюки.
— Я здесь работаю. Мне жарко. Имею право улучшить условия работы.
Некая шокированная дама почти истерически кричит:
— Маяковский, что вы все подтягиваете штаны? Смотреть противно!..
— А если они у меня свалятся?..— вежливо интересуется Маяковский.
Молниеносные ответы разят пытающихся зацепить поэта.
— Что?.. Ну, вы, товарищ, возражаете, как будто воз рожаете... А вы, я вижу, ровно ничего не поняли. Собрание постановило считать вас отсутствующим.
— До моего понимания ваши шутки не доходят,— ерепенится непонимающий.
— Вы жирафа! — восклицает Маяковский.— Только жирафа может промочить ноги в понедельник, а насморк почувствовать лишь к субботе.
Противники никнут. Стенографистки ставят закорючки, обозначающие хохот всего зала, аплодисменты.
Но вдруг вскакивает бойкий молодой человек без особых примет.
— Маяковский! — вызывающе кричит молодой человек.— Вы что, полагаете, что мы все идиоты?
— Ну что вы! — кротко удивляется Маяковский.— Почему все? Пока я вижу перед собой только одного.
Некто в черепаховых очках и немеркнущем галстуке взбирается на эстраду и принимается горячо, безапелляционно доказывать, что «Маяковский уже труп и ждать от него в поэзии нечего».
— Вот странно,— задумчиво говорит вдруг Маяковский,— труп я, а смердит он.
Когда хохот стихает, в одном из углов зала опять начинают что-то бубнить недовольные.
— Если вы будете шуметь,— урезонивает их Маяковский,— вам же хуже будет: я выпущу опять на вас предыдущего оратора.
Маленький толстый человек, проталкиваясь, карабкается на эстраду. Он клеймит Маяковского за гигантоманию.
— Я должен напомнить товарищу Маяковскому,— горячится коротышка,— старую истину, которая была еще известна Наполеону: от великого до смешного — один шаг...
Маяковский вдруг, смерив расстояние, отделяющее его от говоруна, соглашается:
— От великого до смешного — один шаг,— и показывает на себя и на коротенького оратора.
А зал надрывается от хохота.
Маленькая, хрупкая на вид поэтесса подымается на эстраду и начинает спорить с Маяковским по поводу одного раскритикованного им стиха.
Маяковский, очень тихо, почти беззвучно шевеля губами, отвечает ей.
— Громче, не слышно, громче! — кричат из зала.
— Боюсь,— говорит Маяковский, прикрывая рот и глазами показывая на поэтессу,— боюсь: сдую...
#маяковский
#цитата
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Фрагмент из фильма «Маяковский. Два дня», 2011 год, режиссеры Дмитрий Томашпольский и Алёна Демьяненко:
— Маяковский, ваши стихи слишком злободневны. Вас скоро забудут. Бессмертие — не ваш удел!
— А вы зайдите через тысячу лет. Там поговорим.
— Маяковский, почему вы так себя хвалите?
— Мой соученик по гимназии Шекспир всегда советовал: говори о себе только хорошее, плохое о тебе скажут твои друзья.
— Вы это уже говорили в Харькове!
— Вот видите, товарищ подтверждает. А я и не знал, что вы всюду таскаетесь за мной.
— Мы с товарищем читали ваши стихи и ничего не поняли.
— Надо иметь умных товарищей!
— Маяковский, ваши стихи не волнуют, не греют, не заражают.
— Мои стихи не море, не печка и не чума!
— Зачем вы носите кольцо на пальце? Оно вам не к лицу.
— Вот потому, что не к лицу, я и ношу на пальце, а не в носу.
#маяковский
#цитата
#рекомендациикино
— Маяковский, ваши стихи слишком злободневны. Вас скоро забудут. Бессмертие — не ваш удел!
— А вы зайдите через тысячу лет. Там поговорим.
— Маяковский, почему вы так себя хвалите?
— Мой соученик по гимназии Шекспир всегда советовал: говори о себе только хорошее, плохое о тебе скажут твои друзья.
— Вы это уже говорили в Харькове!
— Вот видите, товарищ подтверждает. А я и не знал, что вы всюду таскаетесь за мной.
— Мы с товарищем читали ваши стихи и ничего не поняли.
— Надо иметь умных товарищей!
— Маяковский, ваши стихи не волнуют, не греют, не заражают.
— Мои стихи не море, не печка и не чума!
— Зачем вы носите кольцо на пальце? Оно вам не к лицу.
— Вот потому, что не к лицу, я и ношу на пальце, а не в носу.
#маяковский
#цитата
#рекомендациикино
Любая древняя поэзия есть вместе с тем и в тоже самое время культ, праздничное увеселение, коллективная игра, проявление искусности, испытание или загадывание загадок, мудрое поучение, переубеждение, околдовывание, ясновидение, пророчество, состязание.
Йохан Хёйзинга
(нидерландский философ, исследователь культуры)
#хейзинга
#цитата
#поэзия
Йохан Хёйзинга
(нидерландский философ, исследователь культуры)
#хейзинга
#цитата
#поэзия
Стихи — это трепет сердца, волнение души и слёзы. А слёзы есть не что иное, как чистая поэзия, отвергнувшая слово.
Гюлен Фетхуллах
(турецкий писатель и общественный деятель)
#фетхуллах
#цитата
#поэзия
Гюлен Фетхуллах
(турецкий писатель и общественный деятель)
#фетхуллах
#цитата
#поэзия