Умер Андрей Тропилло – легендарный звукорежиссер и продюсер, записавший культовые альбомы советского рока.
В 1979 году он создал полуподпольную студию в ленинградском Доме юного техника, в которой при помощи списанной аппаратуры фирмы «Мелодия» были записаны альбомы знаковых советских рок-групп («Кино», «Аквариум», «Алиса», «Зоопарк», «Телевизор», «Ноль», «Пикник», «Странные игры» и другие).
Недавно мы писали об одном из ярких эпизодов его деятельности – полулегальной ночной записи групп «Аквариум» (с альбомом «Радио Африка»), «Странные игры» и «Мануфактура» в передвижной студии звукозаписи «MCI».
В 1983 году она была доставлена на Невский проспект для официальной записи камерного концерта классической музыки. Однако Андрей Тропилло уговорил звукоинженера «Мелодии» Виктора Глазкова записать в студии молодых рок-музыкантов (этот и другие эпизоды авантюрной деятельности Андрея Тропилло подробно раскрыты в книге журналиста Александра Кушнира «100 магнитоальбомов советского рока»).
На закате перестройки его лейбл «АнТроп» стал пиратским способом выпускать культовые альбомы западной рок-музыки, изменяя первоначальный дизайн обложек с добавлением примечания «запись по трансляции».
В 1979 году он создал полуподпольную студию в ленинградском Доме юного техника, в которой при помощи списанной аппаратуры фирмы «Мелодия» были записаны альбомы знаковых советских рок-групп («Кино», «Аквариум», «Алиса», «Зоопарк», «Телевизор», «Ноль», «Пикник», «Странные игры» и другие).
Недавно мы писали об одном из ярких эпизодов его деятельности – полулегальной ночной записи групп «Аквариум» (с альбомом «Радио Африка»), «Странные игры» и «Мануфактура» в передвижной студии звукозаписи «MCI».
В 1983 году она была доставлена на Невский проспект для официальной записи камерного концерта классической музыки. Однако Андрей Тропилло уговорил звукоинженера «Мелодии» Виктора Глазкова записать в студии молодых рок-музыкантов (этот и другие эпизоды авантюрной деятельности Андрея Тропилло подробно раскрыты в книге журналиста Александра Кушнира «100 магнитоальбомов советского рока»).
На закате перестройки его лейбл «АнТроп» стал пиратским способом выпускать культовые альбомы западной рок-музыки, изменяя первоначальный дизайн обложек с добавлением примечания «запись по трансляции».
🕊13💔7❤5🙏2
Forwarded from Корги-комсорги
В память об Андрее Тропилло
В моей личной фонотеке это его творение занимает не меньше места, чем "Табу" или "Энергия".
Good night, Andy
Goodbye, Andy
В моей личной фонотеке это его творение занимает не меньше места, чем "Табу" или "Энергия".
Good night, Andy
Goodbye, Andy
❤6🔥3
Не так давно удалось прочитать фрагмент интервью жителя Новосибирска, в котором описывалась практика открытия видеосалона в конце 1980-х – начале 1990-х на базе столовой местного института связи. Цитируем этот фрагмент, источником которого является tg-канал историка Михаила Давыденко.
📷 На фото: кадры из программы «Кинопанорама» [1988].
К концу комендатуры, где-то года уже полтора я там провёл, был товарищ у меня немец. А в то время уже начинали с Германией общаться, и прислали ему из Германии два видео магнитофона! В то время это вообще был бешеный дефицит. Он открыл видеосалон. Тогда была мода. У меня же была возможность. Там старая моя подруга, была простым продавцом, стала зам. директора, у неё была комната и она расселила всех своих соседей и стала сама хозяйкой 3-х комнатной квартиры. Ну как-то отношения у нас с ней были, но как-то не особо. Но она мне помогала. То есть на мне лежало вино. Я брал вино у неё, и продавали чуть-чуть подороже в этом видео кафе. Я помню его разливали. Были чашечки и были кофейники. Вот короче кофейник как раз – ровно ноль семь входило. Студенты все знали, это было при институте связи. Кафе и видеосалон – были официально, подпольным было вино. Распитие вина. Ну всё там что как ну…. Пачка печенья на столе, вот этот чайничек типа как с чаем, ну и всё, а остальное… Я не помню точно. Ну если видеосалон стоил пятёрку, то вместе с вином это где-то было у нас рублей двадцать-двадцать пять. Это было студенческое кафе – чисто студенты. Один два может кто-нибудь приехал из деревни-шли фильмы смотреть. А студенты всё уже пересмотрели. Там кассеты же не часто менялись. Просто посидеть пообщаться, попить винца. Ну то есть платили как бы за вино. Выходило, что бутылка вина, за вино там платили примерно 12 рублей.
📷 На фото: кадры из программы «Кинопанорама» [1988].
👍10😎3❤2
Forwarded from Мама, купи мне молоток
Неожиданное соседство: группы "ДДТ", "Ласковый май", Eurythmics и Петр Лещенко на страницах журнала "Работница". Выпуск №7, 1989 год
👍11❤6🔥5
К концу 1980-х годов советский рок пережил свой «героический период» и стал явлением публичного пространства, превратив своих полуподпольных героев в звезд союзного масштаба.
В этой связи феномен советской рок-культуры на короткий период стал популярным объектом анализа социологов, медиков и психологов.
В 1989 году при сотрудничестве свердловского обкома ВЛКСМ и местного рок-клуба «в помощь комсомольскому активу» был разработан сборник информационно-методических материалов «Рок-культура глазами социологов». Исследователи пытались составить психологический портрет участника рок-групп и проанализировать музыкальные предпочтения советской молодёжи, их связь с социальной средой крупных городов.
В одной из статей авторы дифференцировали советские рок-группы в соответствии с «различными формами проявления социально-критической компоненты» в их творчестве:
В этой связи феномен советской рок-культуры на короткий период стал популярным объектом анализа социологов, медиков и психологов.
В 1989 году при сотрудничестве свердловского обкома ВЛКСМ и местного рок-клуба «в помощь комсомольскому активу» был разработан сборник информационно-методических материалов «Рок-культура глазами социологов». Исследователи пытались составить психологический портрет участника рок-групп и проанализировать музыкальные предпочтения советской молодёжи, их связь с социальной средой крупных городов.
В одной из статей авторы дифференцировали советские рок-группы в соответствии с «различными формами проявления социально-критической компоненты» в их творчестве:
1. Социально-критическая компонента доносится до аудитории при помощи всё более изысканных и изощренных средств выражения: «Нюанс», «Звуки Му», «Авиа».
2. Социально-критическая направленность органично сочетается с традиционной музыкально-стилевой концепцией, в рамках которой работает группа: «Кино», «Чай-Ф», «Телевизор».
3. Социально-критическая направленность приобретает спекулятивный характер, нередко умело маскируемый «прогрессивностью» содержания и мощной энергетической подачей: «ДДТ», «Алиса», «Рок-штат».
4. Социально-критическая направленность сводится к ярко выраженному эпатажу, претендующему на некую «новую эстетику» (антиэстетику): «Инструкция по выживанию», «АУ», большинство групп периферийного панк-рока.
🔥10❤5🕊2👏1🤯1
В 1986 году на экраны вышла лента Алексея Германа – «Проверка на дорогах», пролежавшая на полке 15 лет. В центре повествования – конфликт между командиром партизанского отряда и его политруком. Причина разногласий – вопрос о бывшем капитане советской армии Лазареве, который перешел на службу к немцам, но позже решил искупить свою вину. В дихотомию отношений к Лазареву Герман закладывал сложную совокупность вопросов: о природе предательства и доверия, о возможности искупления вины, о том, как отличить «предателя, труса от человека оступившегося, но способного ещё подняться».
Безусловно, несмотря на пятнадцатилетний полочный «простой», работа не теряла своей актуальности. Критики задавались вопросом о том, как бы она изменила канон разговора о войне, оказавшись доступной зрителям вовремя. Например, Л. Аннинский рассуждал о месте «Проверки на дорогах» в структуре советских фильмов о войне, и, конечно, в первую очередь, сопоставлял германское видение с шокировавшей ранее критиков и зрителей работой Э. Климова «Иди и смотри»:
Безусловно, несмотря на пятнадцатилетний полочный «простой», работа не теряла своей актуальности. Критики задавались вопросом о том, как бы она изменила канон разговора о войне, оказавшись доступной зрителям вовремя. Например, Л. Аннинский рассуждал о месте «Проверки на дорогах» в структуре советских фильмов о войне, и, конечно, в первую очередь, сопоставлял германское видение с шокировавшей ранее критиков и зрителей работой Э. Климова «Иди и смотри»:
«1971-й – это за пятнадцать лет до того, как Элем Климов, опираясь на прозу Алеся Адамовича, зажег на экране апокалиптическим факелом белорусское село <…> Герман, оказывается, сказал об этом раньше. Проще. Он сделал картину в черно-белом, ледяном, графичном стиле. Вы и пламени-то не видите. И каратели еще только показались из промозглого тумана. А смертным обручем уже охлестнуло деревню, и вы это чувствуете по мгновенному току ужаса, пронзившего людей. По тому, как какая-то женщина кинулась за последней уходящей в лес партизанской подводой, неся на руках ребенка, а другого таща за руку. Есть что-то смертно-медленное в том, как бегут эти люди по рыхлому вяжущему снегу, надеясь уйти в лес. И рядом ковыляет еще один ребенок - одноногий, на костылях. Тоже надеется успеть. А до леса - бесконечное поле. Рыхлое, холодное, открытое. Ничего не полыхает у Германа. Лед, холод. И секундочки тянутся» [ИК, №5, 1986].
❤10😢1👌1
Forwarded from Old Russia With Masha
Небольшая подборка дружеских каналов с виду разных по направлениям, но по сути про любовь к прошлому и попытке его понять:
Петрополь. Журнал о городской жизни Петербурга начала ХХ века
Литературный Одноконь про книги русского зарубежья. Те самые, которые Роман Гуль называл беспримерной культурной ценностью мировой культуры
Культурное ГЧП. Про экономику наследия, инвестиции и государственно-частное партнерство в сфере культурного наследия
Дом Смодора. Проект восстановления дома костромского фотографа Михаила Смодора и создания Центра архивной фотографии Костромской области
Крохино. Хроники сохранения исторической памяти затопленных территорий Белозерья и храма-маяка
Великий Нижинский. Скрупулезное исследование жизни танцовщика и хореографа Вацлава Нижинского
Мартовская Москва. Лучшие рекомендации о том, как быть туристом в родном городе
Масловка. Шедевры Городка художников. Живые истории московского Монмартра 20 века
Культура неудавшегося транзита. Кино, литература, музыка и прочие явления эпохи перестройки
Петрополь. Журнал о городской жизни Петербурга начала ХХ века
Литературный Одноконь про книги русского зарубежья. Те самые, которые Роман Гуль называл беспримерной культурной ценностью мировой культуры
Культурное ГЧП. Про экономику наследия, инвестиции и государственно-частное партнерство в сфере культурного наследия
Дом Смодора. Проект восстановления дома костромского фотографа Михаила Смодора и создания Центра архивной фотографии Костромской области
Крохино. Хроники сохранения исторической памяти затопленных территорий Белозерья и храма-маяка
Великий Нижинский. Скрупулезное исследование жизни танцовщика и хореографа Вацлава Нижинского
Мартовская Москва. Лучшие рекомендации о том, как быть туристом в родном городе
Масловка. Шедевры Городка художников. Живые истории московского Монмартра 20 века
Культура неудавшегося транзита. Кино, литература, музыка и прочие явления эпохи перестройки
❤7👍4
Forwarded from Прожито
Среди образцов фольклора позднесоветского периода в собрании филолога Владимира Бахтина, хранящемся в Архиве ЕУСПб, – не только анекдоты. Бахтина интересовали песни, частушки, поговорки и т. п. – в общем все формы интеллигентского городского фольклора. В отдельном разделе под заголовком «Митинговые лозунги перестройки» им собраны, например, такие тексты:
🗃 Архив ЕУСПб. Ф. Л-3.
Как же голос свой продать?
Социализм – враг народов!
Перестройка – мать родная!
С шахтерами солидарны!
Мама, вышли 100 р.!
Мрамор – роддомам, а не обкомам!
КПСС и КГБ едины!
Солдат – ты человек или убийца?
Национализму – нет!
Чернобыль = 300 Хиросимам
🗃 Архив ЕУСПб. Ф. Л-3.
🕊8😁3⚡2❤1
Фильмы Алексея Германа нередко критиковались советскими зрителями. Пока киноведы рассуждали о единой чувственной атмосфере и особой форме ретроспекции в «Лапшине», для зрителей герои становились «психически нездоровыми персонажами».
Такое противопоставление складывалось и при осмыслении «Проверки на дорогах». Публикуем фрагмент письма кандидата философских наук из Москвы, направленного в ЦК КПСС. Автор радикально подошел к оценке произведения и маркировал его как «вредное»:
Такое противопоставление складывалось и при осмыслении «Проверки на дорогах». Публикуем фрагмент письма кандидата философских наук из Москвы, направленного в ЦК КПСС. Автор радикально подошел к оценке произведения и маркировал его как «вредное»:
Я посмотрел этот фильм по ЦТ 25 ноября [1987 г.]. Считаю правильным то, что его не разрешали к показу: фильм грязный, мерзкий. Он вызывает отвращение своей нарочитой неправдой, ложью, клеветой на советских людей. На экране мы видим искусственно созданную постановщиками страшную бедность, ужасную нищету, потрясающее бескультурье жизни наших людей. <…>
Представители народа в фильме – по внешности, манерам, поведению, речи – тупые, ограниченные люди, у которых нет ни одной привлекательной черты. <…> У них никаких, по фильму, ценностей, материальных и духовных, нет. <...>
[Этот фильм] – глумление над советскими людьми, отстоявшими своими жизнями свою советскую социалистическую Родину, давшими нам возможность жить. А некоторые из нас кощунствуют над ними, создавая вот такие фильмы.
Работник искусства проверяется по своим произведениям. Творцы фильма «Проверка на дорогах» проверки не выдержали: не та дорога. Не могут создавать произведения искусства о народе люди, чуждые народу, люди, которые не могут подняться до понимания народа, люди, которые не любят народ.
🤯10👍7⚡3🤷♂1❤1
«Страшная книга, нужная книга»
Такими слова Ленин охарактеризовал первый роман В. Зазубрина «Два мира», в котором автор объемно представил сюжеты из истории Гражданской войны.
Зазубрин – трагическая фигура в истории русской литературы. Воевал на стороне красных, занимался развитием литературного процесса в Сибири, написал для «Нового мира» роман о коллективизации в начале 1930-х, а в 1937-м был расстрелян и предан забвению до конца 1950-х.
В годы перестройки в печати появились подробности о его работе над повестью о деятельности ЧК и красном терроре под названием «Щепка», первая версия которой была окончена уже в 1923. Тогда же планировалась публикация повести в журнале «Сибирские огни». Но редакция не решилась на этот шаг. «Щепка» встретилась с читателями только в 1989 году. Повесть была случайно обнаружена в Рукописном отделе Библиотеки им. В. И. Ленина. «Сибирские огни» напечатали ее с предисловием критика В. Правдухина «Повесть о революции и о личности», написанным в том же 1923-м. Сопоставляя высказывание Ленина о «Двух мирах» с реалиями, описанными в «Щепке», Правдухин заключал:
Главный герой повести – председатель губчека одного из сибирских городов по фамилии Срубов. Андрей Срубов беззаветно любил революцию («подлинную, живую, навыдуманную»), постоянно обращался к ней и мыслил свою цель в категориях спасения «Её» от происков «черной контрреволюции». Обращение Срубова к портрету Маркса стало своеобразной метафорой рутинизации насилия времен Гражданской войны, воплощением идеи о том, что революция не терпит никакого философствования.
Но постепенно чекисты сталкиваются с непреодолимыми противоречиями в этой логике. Например, подчиненный Срубова, Мудыня, собственноручно подписавший смертный приговор своему брату, пытаясь заглушить отголоски совести, погружается в систематическое пьянство. Сам же Срубов проживает расстрел своего отца, обвиненного в организации общества идейной борьбы с большевизмом. Высшая мера была исполнена другом детства Срубова – Исааком Кацем, который слышит в последней речи «врага» о «болезни русского народа»:
Неожиданное осмысление этой «болезни» вносит сумятицу в жизнь Срубова, который всё чаще обращается не к Марксу за привычной максимой «революции без философствования», а к Достоевскому и его суждениям о слезинке ребенка, пролитой во имя гармонии мира. Эту ломку героя критик Правдухин нарекает срывом человека, который не выдержал подвига революции. В перестроечной же критике мнение о перемене скорее связывалось с более масштабными причинами:
Такими слова Ленин охарактеризовал первый роман В. Зазубрина «Два мира», в котором автор объемно представил сюжеты из истории Гражданской войны.
Зазубрин – трагическая фигура в истории русской литературы. Воевал на стороне красных, занимался развитием литературного процесса в Сибири, написал для «Нового мира» роман о коллективизации в начале 1930-х, а в 1937-м был расстрелян и предан забвению до конца 1950-х.
В годы перестройки в печати появились подробности о его работе над повестью о деятельности ЧК и красном терроре под названием «Щепка», первая версия которой была окончена уже в 1923. Тогда же планировалась публикация повести в журнале «Сибирские огни». Но редакция не решилась на этот шаг. «Щепка» встретилась с читателями только в 1989 году. Повесть была случайно обнаружена в Рукописном отделе Библиотеки им. В. И. Ленина. «Сибирские огни» напечатали ее с предисловием критика В. Правдухина «Повесть о революции и о личности», написанным в том же 1923-м. Сопоставляя высказывание Ленина о «Двух мирах» с реалиями, описанными в «Щепке», Правдухин заключал:
Повесть не менее страшное произведение молодого художника [чем роман «Два мира»]. <…> [Зазубриным] дано в сконцентрированном рисунке такое нагромождение ужасов, которое совершенно немыслимо на таком небольшом полотне – столь коротком житейском фоне [Сибирские огни. №2. 1989].
Главный герой повести – председатель губчека одного из сибирских городов по фамилии Срубов. Андрей Срубов беззаветно любил революцию («подлинную, живую, навыдуманную»), постоянно обращался к ней и мыслил свою цель в категориях спасения «Её» от происков «черной контрреволюции». Обращение Срубова к портрету Маркса стало своеобразной метафорой рутинизации насилия времен Гражданской войны, воплощением идеи о том, что революция не терпит никакого философствования.
Но постепенно чекисты сталкиваются с непреодолимыми противоречиями в этой логике. Например, подчиненный Срубова, Мудыня, собственноручно подписавший смертный приговор своему брату, пытаясь заглушить отголоски совести, погружается в систематическое пьянство. Сам же Срубов проживает расстрел своего отца, обвиненного в организации общества идейной борьбы с большевизмом. Высшая мера была исполнена другом детства Срубова – Исааком Кацем, который слышит в последней речи «врага» о «болезни русского народа»:
Ика, передай Андрею, что я умер без злобы на него и на тебя. Я знаю, что люди способны ослепляться какой-либо идеей настолько, что перестают здраво мыслить, отличать черное от белого... А теперь, Ика, позволь пожать твою руку <…> Большевизм – это временное болезненное явление, припадок бешенства, в который впало сейчас большинство русского народа
Неожиданное осмысление этой «болезни» вносит сумятицу в жизнь Срубова, который всё чаще обращается не к Марксу за привычной максимой «революции без философствования», а к Достоевскому и его суждениям о слезинке ребенка, пролитой во имя гармонии мира. Эту ломку героя критик Правдухин нарекает срывом человека, который не выдержал подвига революции. В перестроечной же критике мнение о перемене скорее связывалось с более масштабными причинами:
Я думаю, тут трагедия самой российской революции. Невозможно ныне представлять революцию как нечто персонифицированное, возносимое превыше реальных людей, перемешанных в котле истории. <…> Сознавал ли Зазубрин, что он нарисовал, какую историческую бездну приоткрыл? Не знаю. Возможно, он был во многом согласен с наивным и романтичным Правдухиным, увлеченным «ритмом революции». Правдухину, скажем, и в голову не приходило, что расстрел Срубова-отца – это роковая потеря не только для героя повести, но и для всего общества. Ведь Россия остается без потомственной интеллигенции, без реальных «отцов» культуры, чей идейный спор с «большевизмом» заслуживает совсем не кары, а, как минимум, вдумчивого диалога [Панков А. Анатомия террора // Новый мир. №9. 1989].
👍7❤5😢3💔3
Как гимн СССР и «Старик Козлодоев» группы «Аквариум» объединились в «Гимн Советского Козлодоева» [Самиздатский рок-журнал «В рожу» (Ижевск), 1991, № 5].
СОЮЗ НЕРУШИМЫХ РЕСПУБЛИК СВОБОДНЫХ
Пронырливый как коростель.
ДА ЗДРАВСТВУЕТ СОЗДАННЫЙ ВОЛЕЙ НАРОДОВ
К какой-нибудь бабе в постель!
СКВОЗЬ ГРОЗЫ СВЕТИЛО НАМ СОЛНЦЕ СВОБОДЫ
В окошки отдельных квартир
НА ПРАВОЕ ДЕЛО ОН ПОДНЯЛ НАРОДЫ –
Он стар, он желает в сортир…
В ПОБЕДАХ БЕССМЕРТНЫХ ИДЕЙ КОММУНИЗМА
Глаза его были пусты.
НА КРАСНОМ ЗНАМЕНИ СЛАВНОЙ ОТЧИЗНЫ
Заняться любовью в кусты.
😁19🔥9💔2❤1
В 1988 году состоялись премьерные показы фильма «Рок» молодого ленинградского режиссера Алексея Учителя.
Картину позиционировали как попытку проникнуть в естественную среду обитания ленинградских рок-музыкантов, объективно описать рок как социальное явление.
В этом ключе важной задачей было показать рассуждения о природе популярности рок-музыки в контексте повседневности её главных героев. Оператор Дмитрий Маас снимал Бориса Гребенщикова в квартире с сыном, Виктора Цоя в котельной, Юрия Шевчука на работе в столовой, Олега Гаркушу в кинобудке, Антона Адасинского в студии пантомимы.
В перестроечных публикациях отмечалось, что сторонний взгляд способствовал демифологизации таинственности и закрытости советской рок-среды. Молодой журналист Леонид Парфенов в рецензии на фильм писал:
В то же время многие критики не оценили результатов «независимого наблюдения» за жизнью героев ленинградской рок-сцены. Они подчеркивали, что в заданных рамках музыканты вели себя неестественно, а сама подборка героев не может быть репрезентативной:
Картину позиционировали как попытку проникнуть в естественную среду обитания ленинградских рок-музыкантов, объективно описать рок как социальное явление.
В этом ключе важной задачей было показать рассуждения о природе популярности рок-музыки в контексте повседневности её главных героев. Оператор Дмитрий Маас снимал Бориса Гребенщикова в квартире с сыном, Виктора Цоя в котельной, Юрия Шевчука на работе в столовой, Олега Гаркушу в кинобудке, Антона Адасинского в студии пантомимы.
В перестроечных публикациях отмечалось, что сторонний взгляд способствовал демифологизации таинственности и закрытости советской рок-среды. Молодой журналист Леонид Парфенов в рецензии на фильм писал:
«Кастовость, непостижимость рока и всего, что вокруг него, сильно преувеличены. Так ли уж поражающе чужд мир, скажем, ленинградского рок-клуба на улице Рубинштейна миру любого творческого клуба? Ну, свои атрибуты, ну, дюжина жаргонных словечек. У бас-гитариста – причёска, но ведь у художника-пейзажиста тоже свое – борода! Сколько можно шарахаться? Та же, выражаясь языком серьёзных категорий, неформальная встреча единомышленников для дружеского общения…» [Парфенов Л. «Рок» на прокат // Ленинская смена. 1988. 26 апреля].
В то же время многие критики не оценили результатов «независимого наблюдения» за жизнью героев ленинградской рок-сцены. Они подчеркивали, что в заданных рамках музыканты вели себя неестественно, а сама подборка героев не может быть репрезентативной:
«Монологи в фильме А. Учителя рокеры произносят, словно бы поглядывая украдкой в зеркало: "Правильно ли выглядим, честно ли говорим от лица поколения?". А кинонаблюдения за Гребенщиковым в компании "митьков", за Цоем, ворочающим уголь в кочегарке, за Шевчуком на пикнике или в процессе уборки кафе, это ведь, по сути, инсценировки, пусть и максимально приближенные к жизни, то есть напоказ, что и чувствуется...» [Дементьев А. Рок со стороны // Советский экран. № 21. 1988].
🔥8❤5👍5