🎶 Якутская группа «Чолбон» – нетипичный пример перестроечного рока, в котором психоделический и прогрессивный стиль смешивается с национальными мелодиями под ритм якутского бубна.

Группа была образована в 1986 году в селе Намцы Верхневилюйского улуса Якутской АССР. На её всесоюзную популярность повлияли отзывы критиков и музыкантов группы «Звуки Му», услышавших выступление «Чолбона» в рамках гастролей по Якутии в 1987 году. Из воспоминаний Александра Липницкого:

💬 «Весной 1987 года группа «Звуки My» отправилась на свои первые гастроли в город Мирный (Якутия). Мы увидели голую мерзлую землю с голубыми дырами для рытья алмазов и деревянные бараки. Такой город. Но потом мы встретили «Чолбон». И до, и после я знакомился со многими звездами рок-музыки, от Градского в 1969 г. до Билла Уаймена в 1990 – но якуты произвели самое сильное впечатление. Наверное, такой же приятный шок испытал бы советский луноход, если бы при первой же космической прогулке на Луне набрел бы на земляничную поляну».

Конец 1980-х гг. – пик популярности «Чолбона». В эти годы группа выступила на фестивалях «Программы А», «СыРок», «Рок-Азия» и приняла участие в съемках второй части фильма «Рок» Алексея Учителя.

❗️Минутка дружественной академической рекламы.

Что мы знаем о перестройке? Что "очевидное" из её истории таковым не является? Какие аналитические категории исчерпали себя, а на какие стоит обратить пристальное внимание?

К этим и другим вопросам традиционно (уже в третий раз) обращаются наши коллеги из сообщества «Ветер Перестройки». Советуем историкам-перестроечникам и специалистам по осмыслению «транзита» среди наших читателей обратиться к инициативе коллег. Кроме того, любой желающий может присоединиться к трансляции секций грядущей конференции в группе в ВК (там же можно найти записи дискуссий прошлых лет).

⏳Конференция состоится 4–8 октября 2023 г. (дедлайн подачи заявок – 10 сентября). В приложении – информационное письмо.

🎞 Деятели перестроечного кинематографа (и не только его) называли «Покаяние» Тенгиза Абуладзе «самым перестроечным фильмом». Вероятно, в какой-то мере они оказались правы «на перспективу», поскольку и сегодня эта картина известна широкой аудитории. Более того, мало какие академические или научно-популярные издания обходятся без упоминания «Покаяния». Причём, как правило, даже не имеет значения какая сквозная идея или сюжетная канва «вшита» в книгу или статью. «Покаяние» неизбежно ассоциируется с гласностью, демократизацией и переосмыслением советского прошлого во второй половине 1980-х.

Такую известность ленте придавали многие детали прошлого: от сотен критических статей в периодике до международного признания «Покаяния». Этим аспектам будут посвящены последующие посты канала. В этот раз ограничимся цитатой из уникального материала, обнаруженного при работе в Государственном архиве РФ.

В годы перестройки особую значимость обретала деятельность дискуссионных клубов, менявших расстановку сил на политическом пространстве. Один из таких клубов был создан студенческим сообществом на базе МГИАИ. Как отмечали его организаторы – «наше общество с самого начала не мыслится, как келейное, замкнутое». «Покаяние» – стало центральным сюжетом отдельной большой дискуссии, о которой мы узнаем из сохранившейся стенограммы. Одной из тем обсуждения стал вопрос о том, каковы пределы гласности применительно к переосмыслению прошлого. Это вызывало необходимость высказывать идеи о (не-)целесообразности говорить обо «всём, что было». Соответственно, на их основании имеет смысл пытаться понять каким историческим воображением руководствовались советские граждане. Весьма показательно в этом плане мнение «студента первого курса М.»:

💬 « <…> возможно, и нам бы сейчас открыли все архивы сразу. Возможно у нас бы потерялась вера в будущее, вера в партию может быть. Может быть в коммунизм. Я так прямо говорю. Я думаю, что пока мы еще не доросли до того, я считаю себя тоже и многих, которые оценивают только с одной стороны деятельность например, Сталина, не доросли до того, чтобы им открыли эти архивы, чтобы их сразу открыли. Мы обсуждаем проблему культа личности только с одной стороны. Это похоже на нашу среднюю школу, где есть только хорошие и только плохие люди в истории. И только сейчас мы узнаем все более конкретно, более честно. Я не беру других, мне самому в истории до сих пор было сказано совсем не то, что я узнаю сейчас. Все-таки рано открывать эти архивы. Теряется вера в своих родителей. В фильме же показано, как внук теряет веру в своего деда. До конца его убивает и себя. Почему он уходит из жизни?» [ГАРФ. Ф. 10020. Оп. 1. Д. 120].

🎬 Сегодня, 20 июля, юбилейная дата – 85 лет со дня рождения режиссера Алексея Юрьевича Германа. В этой связи мы поговорим об одном из знаковых его кинопроизведений, художественном фильме «Мой друг Иван Лапшин».

Сценарий по повести Ю. Германа «Лапшин» был написан ещё в 1969 году, но съёмки картины начались только в начале 1980-х. В результате перипетий правок и цензурирования как на студии, так и в Госкино работа была закончена только в 1984, а в прокате фильм оказался в начале следующего года [подробнее о перипетиях правок и решении о «Лапшине» см. в: Kelly C. Soviet Art House..., 2021, pp. 447–450].

Критики перестройки активно дискутировали о произведении как о сложном в стилистическом и содержательном плане кино. Во-первых, упор делался на осмыслении «межсклеечного пространства» ленты, которое уравнивнивало эпизоды «значительные» и «как бы случайные»; превращало совокупность всех деталей в единую чувственную атмосферу, кроме которой «ничего больше в фильме нет» [Ковалов О. Быль про то, как лиса петуха съела // Искусство кино, №6, 1989].

Во-вторых, подчеркивалась попытка создания «новой ретроспекции» в осмыслении прошлого, при которой события дня минувшего выражаются не посредством действий основных героев, а мальчиком, который воплощал в себе опыт Германа-младшего. Но он не был наделен прямыми кадровыми репликами. Эти аспекты построения «Лапшина» связывались с особыми техниками германского киноязыка.

При этом, несмотря на стилистическую многослойность фильма, киноведы подчеркивали, что атмосфера «Лапшина» понятна не только специалистам, но и массовому зрителю. Например, Л. Карахан утверждал, что это кино оказалось близким, знакомым и понятным, поскольку Герман «затронул некую болевую точку… [поскольку] историческое мироощущение художника оказалось созвучно определенным зрительским ожиданиям» [Карахан Л. Происхождение // Искусство кино, №1, 1987].

Но почта киноведомств свидетельствует об обратном. Как раз сложность языка связывалась с тем, что подобные картины назывались «сплошной чушью и бездарщиной». Зрители отмечали, что им неинтересно смотреть такие фильмы, поскольку герои, окружающая их обстановка, ситуации, показанные в ленте, нетипичны и даже в какой-то мере нереалистичны. Например, житель Иркутска так выразил своё возмущение:

💬 «Я Вам уже писал в 1986 г., про то что-бы Вы сняли с экрана и больше непоказывали, т. е. не вводили в заблуждение зрителей, халтурной кинокартиной под названием, Мой друг Иван Лапшин. … перед Вами через каждые 2 минуты, не стыкующие друг с другом эпизоды. А как приходилось выкручиваться в этих эпизодах, играющим различные роли, артистам? Они с первого до последнего эпизода выглядели самыми обыкновенными психическими больными. И если этот фильм переименовать например так: Здесь отсняты психически-ненормальные эпизоды, то абсолютно все зрители в это название поверили-бы до конца» [По материалам фонда Госкино – РГАЛИ. Ф. 2944].

🎸 В августе 1989 года в Лужниках состоялся знаменитый Московский международный фестиваль мира. Это был первый в СССР полноценный рок-фестиваль с участием известных западных групп (Scorpions, Ozzy Osbourne, Bon Jovi, Mötley Crüe, Skid Row, Cinderella).

На фоне звезд тяжелого рока выделялось выступление московской группы «Нюанс». Перед многотысячной публикой группа исполнила импровизационный гитарный сет, ряд англоязычных композиций и песню «Стулья». Репертуар экспериментального и неизвестного в широких кругах коллектива явно выпадал из программы фестиваля, что вызывало соответствующие отзывы критиков:

💬 «А теперь о самом больном – о русском советском роке в контексте фестиваля и на контрастах оного. Да, есть у нас рок-музыка. Вот уже и «Парк Горького» стал рядом с «Бон Джови», недалеко ушел всемирный «Наутилус Помпилиус» – душещипательный «Скорпионз» – от погрузившегося на дно свердловского «собрата». Но пардон, эстеты из «Нюанса», рядом с могучим «Мотли Крю»? Это все равно что сержант Петрос у магазина "Водка"...» [Сдвиг, 1989, № 1].

Помимо «Нюанса», советский рок представляли «Gorky Park» и «Бригада С». Не самый очевидный выбор связан с протекцией организатора фестиваля Стаса Намина – эти группы были резидентами его лейбла SNC Records.

🎶 Отзыв коллектива Сбербанка в г. Братск о выступлении Жанны Агузаровой и группы «Браво» на фестивале советской песни в г. Зелёна-Гура [Смена, 1988, № 17].