Как группа «Телевизор» сделала бессмысленной литовку песен в Ленинградском рок-клубе

Скандальный случай произошел на IV фестивале Ленинградского рок-клуба в 1986 году, когда Михаил Борзыкин спел неразрешенную к исполнению песню «Выйти из под контроля», несмотря на уговоры сотрудников клуба. Заведующая репертуарным отделом и ответственная за «литовку» песен журналистка Нина Барановская отметила композицию грифом «для внутриклубного исполнения», опасаясь реакции представителей обкома комсомола и городского управления культуры. Спустя три года Михаил Борзыкин вспоминал:

Рок-клубовский цензор разрешил исполнять новые песни, но буквально за три дня до фестиваля (это был май 86-го) она вызвала меня в свой кабинет и сказала: «В обкоме комсомола прочли твои тексты… "Выйти из-под контроля" петь нельзя». И пошли уговоры: «Ну что вам одна песня… Если хотите стать лауреатами… Вы погубите Рок-клуб!». Мы спели, был скандал. Лауреатами, конечно, не стали. Пришел сентябрь: у нас концерт, а в Рок-клубе комиссия из ЦК КПСС. Потребовали, чтобы мы не исполняли две песни – «Выйти из-под контроля» и «Мы идем». Приходили друзья, музыканты из «Аквариума», говорили: «Что вы творите, экстремисты?! Вы ставите под удар Рок-клуб, все наше движение…». Но нам пришлось наплевать и на товарищей, и на начальство. Мы спели все, что хотели.

Инцидент привел к фактической ликвидации процедуры литовки песен в Ленинградском рок-клубе. Уже в следующем году в его состав были приняты группы, до этого момента пребывавшие в полном андеграунде.

Стихотворение Геннадия Айги, посвященное Б. Л. Пастернаку, впервые было опубликовано только в 1989 году в журнале «Байкал» [№4].

На чемпионате мира по футболу 1990 года сборная Камеруна под руководством Валерия Непомнящего добилась рекордного достижения, выйдя в четвертьфинал турнира. Это событие вдохновило на создание работы «Сборная Камеруна» Дмитрия Дмитриева и Алексея Лазовского (участников ленинградского содружества художников и музыкантов, объединяющим фактором которого стало посещение одного врача-психиатра). В «Юности» отмечалось:

Эта работа <…> демонстрировалась в конце этого года в Москве на выставке “Гений и безумие”. … [Её] приобрел посол Камеруна в Москве, пообещав, что непременно передаст её своим футболистам

🗄 Источник: Юность. №12. 1990.

В последнем номере журнала «Знамя» за 1989 год было опубликовано сочинение советского правозащитника и писателя Анатолия Марченко под названием «Живи как все». Это было первое издание автобиографического описания о годичном заключении в Ныробском лагере в 1968/69, дополнявшего другую работу – «Мои показания». Марченко скончался в декабре 1986 года, отбывая наказание по статье об «антисоветской агитации и пропаганде». В качестве предисловия к разделу в «Знамени» была представлена короткая заметка Андрея Сахарова, в которой отмечалось:

«Живи как все» – эти слова, ставшие заглавием книги, говорили автору на протяжении всей его жизни – одни с заботой и беспокойством, другие – с обывательским осуждением или насмешкой, третьи – с угрозой и ненавистью. <…> Власти никогда не могли простить Марченко его подвига. Ему был вынесен приговор. Двадцать лет последующих мучений и гибель в чистопольской тюрьме – это и было замедленное приведение в исполнение этого приговора

В конце американского издания этого сочинения [на фото – обложка книги, напечатанной в Нью-Йорке в 1987 году] размещены также высказывания о смерти супруга, составленные правозащитницей Ларисой Богораз.

На вопрос: «..За что мужа лишали всех свиданий, сажали в карцер, переводили с общего тюремного режима на строгий?» (самый страшный из сущест­вующих у нас в стране видов режима – строгий тюремный, его Марченко испытал неоднократно) – [замполит] Чур­нов вдруг ответил, что вообще-то «у нас к Марченко претензий не было»

36 лет назад, 17 февраля 1988 года, не стало поэта и музыканта Александра Башлачева.

В этом же году журнал «Огонёк» впервые опубликовал стихотворение Башлачева «Грибоедовский вальс» с комментарием Булата Окуджавы:

Незнакомый молодой поэт должен приходить в литературу не с гладким чемоданчиком аккуратно подогнанных стихов, а с мешком, набитым острыми гвоздями, которые выпирают в разные стороны и задевают меня и ранят, и его боль становится моей болью.

Он говорит об окружающем меня знакомом мире знакомыми словами, но расположенными в необычных сочетаниях, отчего конструкция этого мира предстает передо мной объемной. Он открывает мне многослойный смысл явлений и такие глубины, под которыми не пустота, а новый смысл. Тогда, пораженный его зоркостью, я кричу, плачу вместе с ним и вместе с ним ликую, потому что его мир становится как бы моим.

Так я воспринял стихи А. Башлачева, поэта незнакомого, но истинного, сказавшего свое слово с подлинным вдохновением и неугасающей болью [Огонёк. 1988. №25. С. 24].

Из письма в отдел идеологии ЦК КПСС [1989]:

Кино обязано не только развлекать, но и помогать разбираться в нашем бытии. Вредного кино не должно быть!
В. И. Ленин говорил: «Кино это самая великая агитационная и воспитательная сила».
А какое воспитание выносит подросток посмотрев фильмы:

«Личное дело судьи Ивановой» – как нужное – измена отца, травмирована дочь…
«Зонтик для новобрачных» – распущенность малых, и взрослых пап…
«Мелодия забытой флейты» – супружеская измена… снятие штанов..
«Курьер» – вандализм сына к матери… как нужное, обыденное… сын палит костер в квартире, на паркете, чтоб замолчала мать!!!.. страшная, злобная сцена. Зачем?
«Маленькая Вера» – проститутке отдается сочувствие..
«Валентин и Валентина» – решение любви через снятие штанов..
«Амазонки» – тема бездарная, пошлая, для чего??
«Полет над гнездом кукушки» – соль фильма половая связь,
«Фанни и Александр» – стыдные сцены, развращающие нрав.

И много-много другой демонстрируется пошлости.

Рубрика «Из коллекции Владимира Бахтина» в газете «Час Пик» [08.07.1991].

Долгие годы железный порядок царил в той таинственной сфере, куда нынче ворвался хаос массовый, никем не организованной инициативы, – в сфере создания политических лозунгов. Неоновая реклама на крышах, стационарные плакаты на дорогах, красный кумач над клубными сценами уныло звали в одном направлении и одними и теми же словами, которые на всю страну проклацали идеологические челюсти присяжных агитпроповцев. Концепция проста: советский человек верит тому, что знает, а знает то, что выучил на память. Долгие годы это считалось незыблемым, сегодня вера в простоту пошатнулась, но только не у сочинителей лозунгов

🗄 Источник: Журнал «Клуб и художественная самодеятельность». №7. 1988.

В 1990 году московским горкомом партии было принято решение разыграть три видеомагнитофона среди жителей города, оформивших годовую подписку на газету «Правда». Вот как эту инициативу комментировал один из читателей газеты «Аргументы и факты» в письме изданию:

Как вам эта мысль партаппаратчиков? Может, наша область и не одинока в такой инициативе? Все понятно – идет борьба за умы. Вот только редкие издания могут пожертвовать 3 «видео» по цене примерно 10 тысяч в общей сложности. Другие – берут качеством материалов, остротой и достоверностью информации. Но до подкупа «возвысилась» лишь «Правда»! Хотя, конечно, там могут об этом и не знать. В таком случае горкомовцы оказывают газете «медвежью услугу»

📰 Источник: Аргументы и факты. 1990. №44 (ноябрь)

Некоторые советские граждане полагали, что их мнение имеет важное значение как при формировании политической повестки, так и для культурной жизни страны. Соображения высказывались в виде писем в различные организации. Веря в «силу бумаги», категория особо «социалистически сознательных» граждан не ограничивалась посланием одной инстанции. Удачную иллюстрацию такой веры можно обнаружить в рассказе Владимира Тендрякова «Чистые воды Китежа», в котором персонаж по прозвищу «Пэпэша» «атаковал» сразу сеть ведомств, обращаясь исключительно к функционерам «среднего ранга». Но большая часть писем всё же направлялась в ЦК, на имена крупных чиновников, режиссеров, писателей и т. д.

На днях посмотрел фильм, в сюжет которого «вшита» общая линия подобного письма. Только адресатом его был нетипичный субъект. Сторож сельмага в узбекском кишлаке так начинает своё обращение:

Ас-саляму алейкум, уважаемый товарищ, Стивен Ака Спилберг. Я в видеосалоне посмотрел кино, очень хороший кино. У вас в кино пролетел тарелка. У нас по-настоящему, правда, прилетел. Вот, написал письмо, почитайте.

Повествование ленты «Абдулладжан, или посвящение Стивену Спилбергу» построено по структуре этого письма. По сюжету в колхозе «Коммунизм» поселился инопланетный гость, после чего начались разительные перемены – план неожиданно стал выполняться, арбузы вырастали размером с автобус, кетмени стали летающими, телемастер подсобного хозяйства колхоза начал производить видеомагнитофоны и продавать их килограммами, и т. д.

Этот фильм определенно заслуживает внимания: отсылки к творчеству Спилберга; раскрытие темы справедливости и воздаяния; чудесные спецэффекты [обратите внимание на прорисовку гигантских фруктов, говорящую корову или «летающую тарелку», роль которой отведена перевернутому горшку, подвешенному на леске]. А также – большой массив наиболее распространенных позднесоветских шуток. Порой возникает ощущение, что идея фильма основана на расхожем анекдоте, который в годы перестройки звучал таким образом:

Есть два варианта успешного завершения перестройки. Первый – реалистический: это если к нам прилетят марсиане и все у нас перестроят. И второй вариант – фантастический: это если мы все сделаем сами.

📰 Современные частушки к женскому дню [Газета «Томский молодёжный экспресс», 8 марта 1991 г.]

В обращениях граждан о кино встречаются разные формулировки – о «Лапшине» судили как о картине, где на экране демонстрируются «психически нездоровые люди»; о «Маленькой Вере», «ЧП районного масштаба» и других скандальных лентах как о свидетельстве того, что «скоро мы все перестроимся в животных» и т. д. Предметом осуждения нередко становилась и демонстрация курения или мат в исполнении героев. «Астенический синдром» Киры Муратовой оценивался подобным образом, но особенно примечательно письмо, в котором автор выводит «порочность» ленты из «раскованности» её автора:

[Пишу] о том фильме Муратовой, в котором есть подборный мат. Я хотела написать ей лично, т. к. здесь она недалеко, а потом раздумала: человеку, считающему матерщину деталью не самой страшной в фильме, очевидно, я ничего не смогу доказать. Вы знаете, у меня закралась мысль, что Муратова сама матерится. И самое интересное там, где она говарит, что на вопросы, поставленные в фильме, ответа она не находит. А зачем издавался фильм? Чтобы показать, как ведут себя люди в очередях, как ловят собак и т. п. Да мы всё это и так видим! И распаду человеческой души, о которой так печется режиссер, на 100% способствует её творение.

После одного из показов фильма в Одессе режиссер отвечала на вопросы зрителей. Безусловно, часть из них была посвящена «нравственной» стороне реализуемых решений. На подобные возражения режиссер ответила пространным комментарием о смысле ленты:

О чем же это горькое, саднящее полотно? Оно о распадающейся душе человеческой, о душе, которая не хочет ни видеть, ни слышать, них знать, ни чувствовать. О душе, которая знает только одно собственное «я». И как следствие – распад на фоне духовной нищеты общества. А мат в фильме просто логическая точка всего этого кошмара.