В 1987 году на «Мосфильме» вышла молодежная комедия «Акселератка», удивляющая своей наивностью. Главная героиня Анюта – добровольно напросившаяся (вернее, навязавшаяся) помощница милиции, которая стремится разоблачить преступную группировку союзного масштаба.

В критике фильм был встречен максимально холодно – поднятые проблемы и форма их раскрытия вызывали у некоторых авторов недоумение:

Фильму свойственно наивное представление, что у молодого человека мол, некое изначальное чувство социальной справедливости и он может его утверждать силой физического превосходства. Пусть простят мне коллеги-критики, что я пытаюсь как-то серьезно рассуждать о несерьезном фильме, но ведь мы действительно отмахиваемся от подобных произведений, как от осенней осы. А они, выгони о дверь лезут в окно – и все на сладенькое. Я серьезно думаю, что если на одном конце репертуарной афиши «Взломщик», то на другом – «Акселератка». Благополучность героини, редкостное ее самодовольство, уверенность, что «чужую беду руками разведу», – не просто черты ее характера, но своеобразная жизненная философия [Иванова В. Взломщики и шантажисты // Литературная газета. 1988. №4].

«Их армия сильна, и они не знают пощады. Если кто-нибудь побежал, наказывают десятку, если побежала десятка – сотню…»

Так вышло, что в прошлые годы 20 июля мы вспоминали Алексея Германа. Не будем отклоняться от изобретенной традиции и сегодня.

После всех перипетий вокруг «Лапшина» и «отмены» Германа в 1982-м казахские кинематографисты предложили ему и Светлане Кармалите написать сценарий на историческую тему, которая была совершенно незнакома авторам – нашествие войск Чингисхана и борьба за город Отрар в XIII веке.

Быстро сценарий написать не удалось – «опала» Германа продолжалась недолго. Нужно было всё же закончивать и выпускать «Лапшина». Подготовка «Гибели Отрара» растянулась до 1989-го. В начале следующего года он был опубликован в «Искусстве кино». В предисловии к публикации авторы так описывали трудности работы и основную линию:

Только начав работу и планомерный сбор материала, мы поняли, на что согласились. Ибо материала практически не было, эпоха молчала, почти ничего достоверного не добралось оттуда до нас. Все гневно противоречило друг другу. Из множества версий мы выбрали одну, как и другие, содержащую противоречия. Но ей мы и следовали. Кроме того, мы исходили из убеждения (это тоже опровергается некоторыми учеными), что во все эпохи люди одинаковы, а эпохи отличаются лишь суммой знаний, ибо повторяются даже обстоятельства. <…>

Точно установлено, что Отрар и его цитадель поставили один из «рекордов» мученичества и подвига, дольше всех других городов удержав под своими стенами монголов. И еще известно, что здесь был уничтожен крупный монгольский караван, что по некоторым теориям и спровоцировало поход Чингисхана на Среднюю Азию и дальше на запад.

По этому сценарию Ардак Амиркулов снял мини-сериал, вышедший в 1991-м. Но это уже другая история, гораздо более запутанная.

Добавим только, что в 1990-м Герман и Кармалита написали другой сценарий под названием «Хрусталёв, машину!», на основе которого почти десять лет снималась одна из наиболее противоречивых лент в истории отечественного кинематографа.

📷 На фото: А. Герман и С. Кармалита [ИК. 1990. №1].

«Мысль о моем побеге надо откинуть сразу»

Почти месяц наш канал пребывал в спячке. Лето и сезон отпусков сделали свое дело. Но мы постепенно возвращаемся. И первый пост из традиционной рубрики – почта киноведомства.

В 1989 году в Министерство культуры СССР пришло письмо из Хмельницкой области, в котором автор не просто критиковал современную советскую кинематографии, но и предлагал перечень решений по выходу из кризиса.

Казалось бы – чего здесь особенного? Рассуждений подобных «энтузиастов» сохранилось достаточно (как в периодике, так и в архивных материалах). Зачастую авторы демонстрировали незнание принципов работы индустрии кино и высказывали тривиальные соображения.

Письмо, которое мы хотим процитировать, особенное. В нём автор, весьма специфически, предлагал организовать перестройку кинопроцесса вокруг своей персоны (!). Подчеркнув, что внимание зрителей ныне приковано скорее к иностранным картинам, автор отметил, что сможет создать более увлекательные произведения о западной жизни. Действительно – зачем тратить валюту, если он сам способен повысить уровень предлагаемых зрителям произведений?

Процитируем особенно занимательные фрагменты этого письма:

Считаю, что могу немного поработать, в студийном государственном комфорте, если он будет отзвуком хорошим можно сработаться по выпуску фильмов художественных.
Я смогу написать сценарии многочисленные по выпуску худож.фильмов и поставим их на ноги, на прокат страны нашей так, что останется написать на плакате

Итальяно (я шуткую)

и фильм не будет похож на русские вкусы. Почему? Потому, что я в основном буду снимать Запад, Европу.

<…>

Я не смогу подобный фильм применить, вернее сюжет или весь фильм насыщен разной тематикой для жизни, что это в нашей стране. Меня не то, что не поймет зритель, меня не поймет никто, а за критиков я вообще забываю.
Значит я должен думать про ландшафт Запада, про их рестораны, про их обычай.

Мне нужен розмах странствий!

<…>

Договора с киностудией мало. Мне нужен договор с правительством, а что от меня требуется я не спасую, так-что в правительстве обязательно все должны знать ибо мне и им – между нами должно быть полное доверие на поездки.
С моей стороны все будет чисто без нарушений, а доход в казну мы сделаем, поэтому все вопросы, что и как мы легко решим.
Мысль о моем побеге надо откинуть сразу, если кто-то будет ставить палки в колеса мол специально предлагаю, чтоб иметь выход. Я предлагаю дело, труд, очень много труда в съемках, а я один буду, и мне будет нелегко окунувшись в эту атмосферу жизни. Я хочу предложить свой замысел, ибо я прожил 50 лет, и я увидел, что могут люди. Очень многое могут.

<…>

Чтоб побольше было фильмов наших в нашей стране таких, чтоб при просмотре их все думали, что это французский, американский, итальянский, английский или англо-американо австралийский или шведский или ФРГ.
За валюту лучше не купят, как я сниму. Куплять надо, но моя постановка будет иметь свой вес и немаловажный.
Вы учтите, что мы говори о деньгах о многих миллионах.
Согласитесь, что это прибыль лиш разумный подход. Я знаю как прощупывать кадры для хароших фильмов.

Письмо сохранилось в фонде Госкино СССР (РГАЛИ. Ф. 2944).

В 1989 году была опубликована повесть Александра Кабакова «Невозвращенец» – сначала в «Искусстве кино», а после в отдельном сборнике под названием «Заведомо ложные измышления». Это произведение было написано на волне ожидания «отката назад» – к временам застоя или даже сталинизма.

Позднее на «Ленфильме» Сергей Снежкин по мотивам повести снял одноименный фильм. В киноверсии «Невозвращенца» идет борьба вокруг готовящегося госпереворота; в повести – бунт уже случился и действие разворачивается в постсоветском мире, точнее – в 1993 году, где царит тотальный хаос и борьба всех против всех, а пространство повседневности и власти заполнено жестокостью и диктатурой.

Неудивительно, что сначала повесть и фильм характеризовались как «трезвые предупреждения», а после августа 1991-го – «пророчествами».

Публикуем фрагмент повести, в котором передается общая атмосфера эпохи после распада страны:

– Вот, радуйтесь, дождались! То, что вы все, вся наша паршивая интеллигенция, так ненавидели, рухнула. Бесповоротно рухнула, навсегда. Аномалия, умертвлявшая эту страну почти век, излечена, лечение было единственно возможным – хирургическое... Ну, и вы полагаете выжить после операции? Да и сама операция хороша, а? Госпитальная хирургия: кровь, ошметки мяса, страх и никакого наркоза, заметьте...

– Если вам так уж полюбился ваш убогий образ, то отвечу. Извольте: мы начали лечение. Длительный, сложный курс терапии. Но последовательности не хватило. А в девяносто втором – метастаз: его превосходительство генерал Панаев. Это – верная смерть. Что же – прикажете ждать, пока этот рак страну сожрет? Или все же хирургия?

– Варварство и идиотизм... Варварство и идиотизм. Как и собственно и отечественная медицина. Все на уровне каменного века. А разве лучше умереть зарезанными, чем естественно?

🎥 Фрагмент к/ф «Невозвращенец» [«Ленфильм», реж. С. Снежкин, 1991]

Стихотворение петербургского общественного деятеля Саши Богданова, написанное в дни августовского путча.

Горбачёв сидит в Крыму
Скучновато одному:
Все товарищи по хунте
Ездят в танках по Кремлю.

А ведь он их обожал!
Он за пугало держал
Пузо, Язова, Крючкова
И тепло им руку жал

А ведь этот подлый Пуго
Напугал нас, как пьянчуга!

За два дня до Договора,
Сбора подписей к нему,
Налетела волчья свора
На пустынный пляж в Крыму

– Где тут бывший Президент,
Пустозвон и диссидент?!

Захватили в плен Раису.
Отобрали телефон.
Не дают звонить Борису
И следят со всех сторон.

Дачу заняли друзья –
В туалет сходить нельзя!

Тут-то вспомнил Михаил
Как он митинги давил!
Как охранкой и спецназом
Из Кремля руководил!

Он за действия спецназа
Не покаялся ни разу.

А теперь Генсека с Раей
Оппозиция спасает!

Анархисты и «ДС»
Под портретами МС
Всюду строят баррикады
Против войск КПСС!

📷 На фото: ленинградцы с транспарантом во время митинга 20 августа 1991 года.

Киргизская версия «Покаяния»

В 1988 году на студии «Киргизфильм» был снят фильм «Восхождение на Фудзияму», основой которого стала одноименная пьеса Ч. Айтматова и К. Мухамеджанова, написаннаяя ещё в 1973 году.

В центре картины дискуссия друзей, прошедших плечом к плечу всю жизнь. После школы они вместе оказались на войне, изменившей всё. Один из друзей был арестован по доносу об антисоветской агитации в стихотворении, написанном на киргизском языке. В подразделении его знали только давние друзья. Этот случай породил призрак внутреннего предательства, преследовавший компанию долгие годы. Разбор полетов спустя десятилетия вскрывает природу людей-теней; а зло, совершенное в далеком прошлом, приводит к трагедии в настоящем.

Режиссер «Восхождения» Б. Шамшиев, провоцируя зрителей и критиков, называл ленту «киргизской версией "Покаяния"» . В критике этот момент неоднократно становился предметом обсуждения. Например:

Когда [говорят о «Восхождении» в контексте] «Покаяния», это совершенно не означает ни подражания, ни эпигонства, да и сама пьеса была написана задолго до фильма Т. Абуладзе. Здесь нет ни сложной символики грузин­ского кадра, ни его прихотливой киноживописи – все пре­дельно просто и лаконично. И действие, начавшись празднич­ным днем на демонстрации, на шумной площади большого южного города, этим же днем и завершается. На горе юности, которую когда-то прозва­ли Фудзиямой. Так что здесь перед нами пример классиче­ского триединства – времени, места и действия. Только не замкнутого пространства, а высокого неба, безграничных горных высот и вольного поле­та птиц. Здесь природа выступает не просто фоном, а ак­тивным действующим лицом, свидетелем и судьей всего происходящего... [Иванова В. «Восхождение на Фудзияму» // Советская культура. 1988. №149 (13 дек.)].

🔗 Youtube
🔗 VKВидео

Помните недавно мы публиковали фрагмент письма, автор которого предложил организовать перестройку кинопроцесса вокруг него?

Теперь это письмо в полнотекстовом формате доступно на сайте дружественного нам проекта «Кинофикация».

«Кинофикация» – это проект исследователей советского кинематографа, которые методологически ориентированы на new cinema history. То есть, акцент делается не на фильме как наборе текстов, стилей и форм, а на организации самого кинопроцесса – истории институтов, инфраструктуры (в частности, тех же кинотеатров) и зрительских практиках.

Подписывайтесь на тг-канал коллег, читайте на их сайте уникальные источники и делитесь своими материалами о советском кино.

🔗 тг-канал «Кинофикации»

🔗 письмо на сайте проекта

Совсем забыл – недавно в блоге Европейского университета на портале «Спортс.ру» была опубликована заметка о первых титульных спонсорах советских футбольных клубов. Его основой стал наш давний пост с документами из ГАРФа.
Спасибо Андрею Садовникову из ЕУ, который довел этот материал до ума.

🔗 Ознакомиться с заметкой можно по ссылке

‼️ Также можно подписаться на тг-канал Европейского

«В самых известных толковых словарях нет слова "прохиндей". Между тем, смысл его понятен каждому»

Герой фильма Виктора Трегубовича и Анатолия Гребнева «Прохиндиада, или Бег на месте» Александр Любомудров – скромный и образованный научный сотрудник. Он не гениальный учёный, и сфера его профессиональных интересов не так важна, поскольку он в совершенстве владеет другой наукой – «наукой дружбы». Именно она и становится его основной работой. Где бы он ни находился – в ресторане, бане или дома – всегда находятся «друзья» с просьбами, которые Сан Саныч стремится выполнить во что бы то ни стало.

Однако он не бескорыстен. У Любомудрова есть собственная система извлечения выгоды. Он не вор и формально чист перед законом. Ему важнее прикарманить чужое расположение и присвоить себе чужие функции. Всё это конвертируется в «левую» дачку или место в аспирантуре (куда набор уже был закрыт), которое, в свою очередь, можно обменять, например, на место для арфистки в консерватории. Так и выстраивается своеобразный «безналичный расчёт».

Любопытна финальная сцена, в которой следователь, оказавшийся в квартире человека «живущего не на свою зарплату», заключает:

Нет. Ничего за ним не числится по нашей линии. Да, что любопытно.

В критике начала перестройки звучали морально-нравственные мотивы, а подобные герои воспринимались как признак ещё не оконченной борьбы с этим социальным явлением.

Авторы фильма развенчивают героя «Прохиндиады...», не оставляя сомнений в нравственной неприглядности его существования. Но означает ли это, что прохиндеи исчезнут, «отомрут» сами по себе? Нет. Бой еще впереди. Сан Саныч потерпел крушение, но отнюдь не сдался, не перестроился. Он ещё вынырнет. И не раз [цит. по: Зоркий А. Бой впереди! // СЭ. 1985. №12].