...Под кастингом я понимаю (как и Ферро) акт распознавания в психоаналитическом дискурсе фигуры как актёра и возложения на него задачи передавать определённую эмоцию, которая выполняет узловую функцию, но до этого в жизни пациента и терапевтических отношениях оставалась неузнанной.

В основном через эти образы я составляю представление о том, как ему/нам снятся эмоциональные волны в поле анализа. Это также помогает избежать слишком быстрого насыщения смыслом и способствует развитию событий в игре создания нарратива.

Для кастинга аналитик использует технику внутренней фокализации, то есть видит происходящее с точки зрения персонажа.

с семинара Джузеппе Чивитарезе

Сегодня вечером 8.08. двое интересных мужчин - один философ, другой экзистенциальный терапевт - будут обсуждать потерю и поиск смыслов.

Регистрация в канале центра им. Н. П. Бехтеревой. Начало встречи в 17:00 по мск. Приходите 💆‍♂

Преодоление депрессивного настроения энактивизмом

Энактивизм известен как группа позиций в когнитивных науках и философии сознания, утверждающих, что мышление возникает в ходе взаимодействия организма с окружающей средой и осуществления им сенсомоторных телесных навыков (более известных нам как действия). Хотя наиболее частой темой исследования энактивистов является восприятие и познание, энактивистская оптика применяется и к другим сферам нашей сознательной жизни, например, к эмоциям.

С античности существует взгляд на эмоции как на эпизоды претерпевания определенного состояния, захваченности, переживаемой пассивно. Энактивисты же, рассматривая все ментальные процессы в связи с агентностью и вовлеченностью организма в мир, считают эмоции активной ориентацией организма к значимым элементам среды. Разные эмоции представляют из себя модификации этой ориентации – оценочная ориентация стремления к значимым и желанным элементам среды или избегания опасных элементов, или резонанс наших успешных или провальных активных операций со средой – наше эмоциональное сопровождение наших действий. Эмоции организуют наши действия, поддерживая активный и вовлеченный характер нашей ментальной жизни. Например, страх является сменой нашего текущего стремления, зачастую в виде прерывания нашего предыдущего действия для избегания возникшей угрозы. Гнев – реакция на нападение, которая направляет нас на ответное противостояние, будь оно открытым или в форме экспрессивного поведения. Но особая ситуация возникает с грустью или депрессивным состоянием. В качестве крайнего случая рассмотрим клиническую депрессию.

Пациенты, страдающие депрессией, описывают свою невозможность взаимодействовать с миром. Раз уж мы говорим об энактивизме, то не обойти вопрос телесных ощущений – пациенты чувствуют свое тело неповоротливым, тяжелым; телесная активность дается им крайне непросто – подъем утром с постели требует больших усилий. Социальные взаимодействия особенно осложнены – страдающие депрессией предпочитают их избегать, чувствуют напряжение и дискомфорт. Пациентам кажется, что окружающие не заинтересованы в общении с ними и испытывают раздражение и гнев по отношению к ним. Они ощущают себя обузой, ненужными и обделенными любовью и вниманием окружающих. Весь мир, жизненные планы и проекты кажутся бессмысленными и невыполнимыми. В большинстве сфер жизни нарушен активный характер взаимодействия с миром и вовлеченность в мир.

Мерло-Понти, почитаемый многими энактивистами, описывал интенциональное отношение с миром как схему «я могу» или «я не могу» – ощущение способности или неспособности к определенному взаимодействию с миром. В разных ситуациях среда предлагает мне нечто, и наша вовлеченность характеризуется нашей оценивающей ориентацией к её элементам – чего из того, что среда мне предлагает, я могу успешно достичь, а чего – нет. В случае депрессии наша среда оценивается нами как пустая для наших возможных взаимодействий – мы не чувствуем, что можем достичь хотя бы чего-то предложенного ей. Окружающие кажутся нам непонимающими и жестокими, наше тело тяжелым и инертным, еда безвкусной и весь мир лишенным интересующих нас планов.

Я не могу давать советов людям, переживающим депрессию; наука – мера всех вещей, так что нужно обращаться к специалистам. Но если мы вернемся от крайнего примера к менее печальным и рассмотрим грусть и депрессивное настроение в обыденном, а не в медицинском смысле, то можно иначе взглянуть на распространенный бытовой совет депрессивным людям – отвлечься на что-то другое. Часто он воспринимается как предложение игнорировать неприятные переживания и не кажется действенным. Но если не вся ваша среда лишилась элементов, которые дают вам ощущение вашей способности к взаимодействию, и вы можете заняться деятельностью, которая все еще приносит вам удовлетворение и которая наделена смыслом – то вы не игнорируете ваше чувство неспособности к другим взаимодействиям, которые вы желали, но которые оказались невозможными. Вы возвращаете миру значимость, утрату которой вы испытываете как депрессивное настроение.

Оставайтесь вовлеченными в мир.

Есть смысл в утверждении, что анализ это, возможно, скорее лечение словами, которые трогают, чем просто лечение разговором.
....

Мы приходим к тому, что не только Эго не является хозяином в своём собственном доме, но то же самое верно и в отношении бессознательного. Дом бессознательго больше, чем дом, в котором обитает индивид, поскольку оно трансиндивидуально, или интерсубъектно. Именно благодаря общей трансцендентной, по Гуссерлю, области мы обладаем возможностью интуитивно постигать то, как человеческие существа общаются и сопереживают друг другу. Другими словами, всегда подразумевалось, что есть общее (инстинкты и язык) и отличное (собственное тело и сознание). Трудность в осмыслении этой связи сопричастности или сосуществования заключается в том, что полюс общего гораздо менее заметен, чем полюс отличного.

Джузеппе Чивитарезе, Психоаналитическая теория поля

Вспоминаю себя и думаю, а ведь раньше в это время я собирала бы в саду вишню, пробиралась по дорожке сквозь тяжёлые ветви яблонь и любовалась бархатными лепестками пахучих медово-черных рудбекий, похожих на шмелей.

Ну что, как говорится, август это время сбора урожая. Как у вас с этим? Что посадили, что выросло к данному моменту года? Что, может быть, так и не взошло?

Кого берете с собой, кому говорите до свидания

У меня из посаженного, но так пока и не выросшего мое предложение почитать про сновидения у философов.

Возможно требуется время и подготовка. Возможно от того, что у меня есть в голове план, как это простроить с сохранением некой внутренней логики, а меня тянет в другую сторону. У меня уже несколько лет очень странный и необъяснимый для меня интерес к Мерло-Понти и Левинасу. При этом знаю я про них немного. Пробовала читать "Феноменологию восприятия", но далеко не продвинулась, я над ней буквально засыпаю. Работает безотказно.

Но если вдруг вы в курсе, что где-то есть ридинг-группы по Мерло-Понти, напишите мне, пожалуйста.

Свои же совместные чтения предлагаю начать с Бинсвангера, заглянем в "Сон и существование", посмотрим отрывок. А потом можно будет сходить в гости к Фуко. Его настолько впечатлил этот текст, что он написал к нему Введение, превосходящее по размеру "Сон и существование" Бинсвангера чуть ли не в два раза. Вот такие дела.

Группа будет открытая, по дате напишу чуть позже.

Если хотите прийти, оставьте реакцию или комментарий.

Доброе утро 🌞
Недавно подсмотрела, что в моем дворе очень почтенного возраста мужчины пили утром кофе. Не стала ждать, когда мне исполнится 80 и безбожно практикую теперь их лайфстайл

В конце августа мы соберемся в Открытом пространстве, чтобы поговорить про фантазм, про тупики и решения, связанные с этим непростым понятием как в теоретическом плане, так и в клиническом.

Чаще всего, размышляя о фантазме, ссылаются на 11 семинар Лакана, где он утверждает, что фантазм — это экран, который «возвращает вещам статус Реального». Можно сказать, что фантазм — это особая рамка, определяющая то, что попадает в поле нашего зрения, с одной стороны, и затмевает то, что оказывается за ее пределами, с другой.

Кроме того, говоря о фантазме, упоминают про объект-взгляд, о котором Лакан в 11 семинаре размышляет.

Но важно не ограничиваться этими ориентирами.

Во-первых, история фантазма начинается задолго до 11 семинара и, что важно, на нем не заканчивается. Это понятие имеет свою историю, свои важные вехи, о которых мы постараемся рассказать.

Во-вторых, стоит задаться вопросом: существует ли что-то по ту сторону фантазма, иначе говоря, является ли фантазм Всем?

В-третьих, касательно объекта, о котором идёт речь в фантазме: всегда ли это взгляд или взгляд скрывает под собой что-то еще?

В работе «Ниспровержение субъекта» Лакан говорит, что формула фантазма $◊a может иметь и сто прочтений, главное не забывать про саму алгебру, которую дарует нам эта формула. В фантазме есть логика, о которой, за сенью красивых определений, число которых превышает сотни, чаще всего забывают, что неудивительно, ведь сама его ткань плетется вытеснением, оставляя место для воображаемых форм.

В течение нескольких дней мы с коллегами попробуем очертить грани фантазма, делая акцент на истории этого понятия, на различии женского и мужского фантазма, на значении Всего и не-всего внутри самой этой структуры.

Ждём как подготовленную, так и неподготовленную публику.

Программа мероприятия:

24 августа (18:00-20:30)
Анастасия Мазко «Фантазм и возможность критики»

Анна Хитрова «Под сенью фантазма»

25 августа (19:00-21:30)
Глеб Напреенко «Фантазм и закрытое пространство»

Анна Кудинова «От sujet к parlêtre: развитие проблемы Реального в лакановском психоанализе и его клинические следствия»

Место проведения: Открытое пространство, Плетешковский пер. 8, стр. 1 (м. Бауманская)

Мероприятие проводится бесплатно, предполагается как очное, так и онлайн участие.
Для регистрации необходимо пройти по ссылке: https://forms.gle/gdY4z4cu1rqgnx9V6.

До встречи!

Наткнулась на неожиданный для философского тг-канала выпад против философского консультирования и значение философских блогов для культуры. Написала свои размышления на эту тему.

"Ситуация, если говорить честно, довольно проста: философия в телеграме сегодня — прямой бенефициар общей культурной и психологической тревожности. Без этой тревожности массовый интерес к нам вряд ли был бы возможен."

Подробнее

Доброе утро, пышножопые пышнопоножные мужи ахеяне!

Вспомнилась сразу книга Марлен Хаусхофер "Стена"

«Мне вспоминается образ, который крайне для меня существен. Это образ стены из одного раннего фильма Фрица Ланга. Сквозь стену, не замечая ее, уходят на ту сторону мертвые, а живые воспринимают ее как абсолютный предел. Горизонт мира, удерживающий его имманентное единство, — вот что такое стена.

Я поясню, почему мне интересен этот образ. Когда мы говорим, что мир нас окружает, мы волей-неволей используем военную риторику, моментально превращающую любое рассуждение в способ обороны. А оборонительная логика вводит дуалистические фигуры, хотя бы по той простой причине, что бытие-в-мире тут сразу принимает внешнюю форму.

Иными словами, быть кем-то в мире — значит быть чем-то для этого мира: мишенью, его временным центром, субъектом восприятия или кем-то другим. Когда в следующий миг я перевожу взгляд на себя самого, то сознаю, что меня осаждают не демоны и ракшасы, посланные с миссией захвата, а мои собственные представления.

Существование-в-осаде спровоцировано экспансией воль других, среди которых представлена и моя воля. Но почему тогда не срабатывают дуалистические уловки внутреннего и внешнего, объективного и субъективного? Потому, что ситуация окружения, осады, стены первична. А на ту сторону хода нет. Этой метафорой я хотел пояснить мысль, что когда постмодерн пробует говорить о безумии, то понятно, что слово берет инстанция разума, не способного впасть даже в самое незначительное сумасшествие»

«От Эдипа к Нарциссу»
Татьяна Горичева, Даниэль Орлов, Александр Секацкий

Если творчество — это возможность, то можно предположить, что это поздняя возможность: креативность — вовсе не врождённая способность, расцветающая при должном уходе, как цветок. Это чрезвычайно сложный и труднодостижимый процесс — не только потому, что требует навыков, позволяющих придать переживанию форму, доступную для других, но прежде всего потому, что творчество требует капитуляции, которая часто вызывает ужас. Это капитуляция перед моментами катастрофических изменений, когда разум целиком зависит от внутреннего объекта, способного наделить эмоциональный опыт символической формой, вновь объединяющей интерес и эмоцию в страсть.

Эта зависимость от объекта — способности поставлять символическую связь, позволяющую мышлению вновь возникнуть и заменить хаос катастрофического изменения — и составляет суть творчества. Похоже, оно зависит от довольно непрерывного процесса такой капитуляции, полного подчинения внутреннему объекту. Такая капитуляция, конечно, кажется почти невозможной как непрерывное состояние. Нет ни одного художника, который не сталкивался бы с разрывами и остановками в творчестве.

Возникает вопрос: если творчество требует не просто мгновений, а периодов абсолютной зависимости от объекта, создающего символы, то чья это, в сущности, креативность? И ответ, конечно, в том, что это не творчество самого субъекта, а творчество объекта. Насколько мне известно, все творческие люди подтверждают это. Их периоды вдохновения наступают тогда, когда они капитулируют — когда чувствуют, что становятся лишь рупором, кистью, орудием внутреннего объекта, чьи цели и намерения неизвестны как им самим, так и другим. Творчество по своей природе загадочно, потому что оно не принадлежит «я». Самость — лишь передатчик креативности объекта.

Это, конечно, возвращает нас к традиционной религиозной модели: провидец, оракул, пророк — человек, который позволяет использовать себя как проводник, выразитель, воплощение творчества богов. С этой точки зрения кляйнианско-бионианская модель разума по сути своей — теологическая. С самых ранних, страстных отношений младенца с матерью — особенно с тех моментов, когда он начинает отвечать ей взаимностью — в нём интериоризируется фигура, которая становится наиболее развитой частью разума, задолго до того, как он учится ходить или говорить. Это часть психики, формировавшаяся тысячелетиями — гораздо раньше и глубже, чем индивидуальный опыт ребёнка. Это аспект умственного развития, который вовсе не является дарвиновским. То, что наследуется здесь, почти не связано с генами, а связано с тем, что мы называем культурой. В частности — с той частью личности, которая унаследовала язык, создававшийся тысячелетиями. Эта часть личности — не «я». Это бог личности, её наставник, источник чувства безопасности, цели и смысла жизни. Творческая личность — это редкий человек, способный хотя бы на время отказаться от тотальной зависимости от своего внутреннего объекта и принять более скромную, социально уязвимую роль — быть лишь выразителем или воплощением творчества этого объекта.

Отрывок из стенограммаы выступления Дональда Мельтцера в Ставангере, 1993 г.

Мне немного знакомы эти мучительные переживания поиска формы для выражения своей мысли или чувства. Это правда порой настоящая мука...