В области Хаоса вещи удерживаются вместе желанием или притяжением. Действие возможно на данном базовом, хаотическом или «квантовом» уровне. Магия — это «действие на расстоянии». Хаос также создает своего рода порядок посредством Эроса (любви). Уилсон соглашается с точкой зрения Фурье, приписывая ее и суфийским поэтам, согласно которой любовь или влечение есть движущая сила Вселенной. Робинсон пишет: «Большой взрыв, по Бею, „красив и любит красоту“ (отсылка к хадису „Воистину, Аллах — Красивый и Он любит красоту“), хотя грязь тоже зеркало красоты. К примеру, цветы растут из грязи».

Полный текст статьи

Баю, милый, баю!
Песню начинаю
о коне высоком,
что воды не хочет.
Черной, черной, черной
меж ветвей склоненных
та вода казалась.
Кто нам скажет, мальчик,
что в воде той было?..

Усни, мой цветочек!
Конь воды не хочет.
Усни, лепесточек!
Конь взял и заплакал.
Все избиты ноги,
лед застыл на гриве,
а в глазах сверкает
серебро кинжала.
На коне высоком
беглецы спасались,
кровь свою мешая
с быстрою волною.
Усни, мой цветочек!
Конь воды не хочет.
Усни, лепесточек!
Конь взял и заплакал.

К берегу сырому
он не потянулся
вспененною мордой;
жалобно заржал он,
поглядев на горы -
суровые горы.
Ах, мой конь высокий,
ты воды не хочешь!..
Скорбь горы под снегом,
Не входи, помедли,
заслони окошко
сонной этой ветвью,
сном, упавшим в ветви.
Мальчик засыпает.
Мальчик затихает...
Баю, милый, баю,
песню начинаю...
О коне высоком,
что воды не хочет.

Не входи, не надо!
За долиной серой,
за горою скорбной
ждет тебя подруга.
Мальчик засыпает.
Мальчик отдыхает.
Усни, мой цветочек!
Конь воды не хочет.
Усни, лепесточек!
Конь взял и заплакал.

Работа с текстами рождает особую чувствительность к слову, образам, памяти. История филологии началась тогда же, когда существовала Александрийская библиотека и возникла необходимость в понимании более древних текстов, в частности гомеровских поэм, которые к lll в. до н. э. становились уже не очень понятными. Они содержали в себе так называемые "тёмные места" и требовали комментария, который оставляли в виде заметок на полях. Хотя Александрийская библиотека не была первой библиотекой в истории человечества, она была беспрецедентной по своим масштабам и размаху амбиций Птолемеев, которые задумали этот проект как хранилище всех знаний.

Ещё один проект - создание Библии - также послужил тем поприщем работы с текстами, где особое значение приобрели вопросы перевода на другие языки, и ключевая проблема, с который сталкиваются переводчики, это всегда проблема толкования и понимания.

Проблемы понимания, поиска смысла тех или иных событий это то, что на мой взгляд, сближает работу жрецов из разных областей, где одни воздают жертву богам филологии, а другие - богам психотерапии.

Так получилось, что я практиковала оба культа (филологии правда почти нет в моей жизни сейчас), и в этот день - день филолога - я хочу поблагодарить всех тех, кто причастен к филологии, кто продолжает нести такую большую любовь к слову.

Полина напомнила о базовых навыках заботы о себе, и я добавлю

База, прием, ответьте

В экзистенциальной терапии принято считать, что человек в жизни сталкивается с определёнными вызовами - со смертью, крушением своих ценностей, одиночеством, случайностью происходящих событий, свободой и ограничением. И столкнувшись с этими ситуациями, люди обычно испытывают ужас. Когда все утратило смысл, человек рано или поздно ставит перед собой воспрос: стоит ли жизнь того, чтобы продолжаться и быть прожитой?

Целостность на ценностном уровне нарушается тогда, когда мы построили свои ценности, мы на них опираемся, но во вне, в жизни начинает происходить что-то такое, на что мы не можем ответить. На что наших ценностей недостаточно. Потому для человека так важна потребность в смысле и согласованность внутренней системы ценностей (мировоззрения) с тем, как человек реализует их во вне, в собственной жизни. Если иерархия ценностей рассыпается в хаос, на них нельзя опереться, важно опереться на те типы ценностных моментов, которые питают мировоззрение человека.

Три вида ценностей по Франклу, которые могут восполнить человека:

Ценность переживания
(возможность впечатляться - природой, искусством, другим человеком)


Творчество
(возможность создавать что-то, необязательно шедевр)


Ценность своей позиции, зов бытия
(своей позиции - сохранение достоинства, зрелости, самоуважения)



Любовь это второй возможный ответ человека на вызовы жизни.

🥤теперь понятно, почему К&Б пользуется таким спросом
https://t.me/bponline/92413

Недавно услышала интересное наблюдение о том, что авторы делятся на два типа: есть архитекторы, а есть садовники. Авторы-садовники в творчестве придерживаются принципа "что выросло - то выросло". Архитекторы не приступают к написанию текста до оформления плана своего романа.

А какой вы автор тг-канала?

🗿 архитектор или 🍓 что выросло - то выросло

Однажды Луций Вителлий попросил у Мессалины, как великой милости, дозволения разуть ее. Сняв с ее правой ноги сандалию, он взял ее себе и с тех пор носил на груди под тогой. Он постоянно доставал ее и то подносил к носу, вдыхая запах, то к губам, чтобы поцеловать. Апулей рассказывает историю Золушки на свой лад; вместо хрустального башмачка у него фигурирует там пара сандалий. На вилле Мистерий, перед креслом Арианы, изображена развязанная сандалия. В Риме женщин очень редко рисовали полностью обнаженными.

Покрывало, повязка на груди и сандалии — вот три атрибута римской эротики. Alètheia имеет второе значение — «срывание покрова». Истина (а-lètheia) — это незабытое. Поэт-певец, благодаря Музам, дочерям Памяти, спасает от забвения (lètè) мифы, которые сочиняет изустно. Истина снимает покров с прошлого. Она делает юными мертвых в преисподней. Alètheia связана с наготой.

Паскаль Киньяр

Ибо именно в мире снов бессознательное приводит в действие свою мощную динамику. Именно в этом мире великие силы сражаются друг с другом или объединяются, чтобы породить идеалы, убеждения, верования и порывы, которые являются мотивами большинства наших поступков.

Нойманн, в своей книге "Великая Мать" пишет:

“Символически образы бессознательного — это творящий источник духа во всех его проявлениях. Из символов родились не только сознание и его философские концепции понимания мира, но также и религия, ритуалы, культы, искусство и обычаи. И поскольку процесс формирования бессознательным символов является источником человеческого духа, язык, история которого практически идентична зарождению и развитию человеческого сознания, всегда начинается как язык символов. Потому Юнг и пишет: Архетип выражает себя, прежде всего, через метафоры”.


Роберт Джонсон

В прошедшие выходные у меня был очередной учебный цикл на программе по экзистенциально-гуманистической терапии, но модуль был необычным, так как мы всей группой уехали из Москвы в Кострому. И мне до сих пор весело от того, что эта поездка состоялась в том числе благодаря моему сну (ни больше ни меньше). 🌜

Пару месяцев назад на учебе я рассказала сон, где мы всей группой как будто сняли загородный дом и провели учебу в совершенно в другом месте. (Опустим, что в моем сне была зима и просто собраться всем вместе нам долго не удавалось.) В итоге группа подхватила идею взять и уехать на модуле, а тут лето, июнь так располагают к путешествиям и накануне солнцестояния🌞

Как сказали потом мне на сновидческой группе: вот уж действительно когда сон является воплощением желания.

Из поездки привезла историю про похороны Костромы. Это обряд, который обычно проводится летом через неделю после Троицы на Петровское заговенье (эту неделю еще называют русальной). Считалось, что в этот день заканчивалась весна и проводились ритуалы, связанные с идеей умирания и воскресения.

Кострому делали в виде девушки из снопа соломы или льна. Ее несли в поле, провожая песнями, где потом ее тело должны были либо разнести на части, либо разорвать или сжечь. Была еще мужская версия обряда: делали фигуру мужчины (его называло Ярило), его несли в гробу, а за ним следовали пьяные женщины, которые всю дорогу причитали и приговаривали: "Ну встань хоть на часок". чтобы всем было понятно - мужскую фигуру делали с огромным фаллосом, а женскую - с неохватной грудью Оба обряда носили эротический подтекст , но было и еще одно значение: не случайно все это действие происходило в поле. Оно совершалось с магической целью придать силы полям. И похоронный обряд тоже выбран не случайно: так зерно, чтобы прорасти, сначала должно быть похоронено в землю.

Хочу поделиться курсом Максимилиана по современной философии. Мне он очень зашёл, и он не скучный, и очень живой. В общем если хотите приобщиться к миру современных философов, вам сюда 🃏🎧

Сидела сегодня в греческом дворике музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина и хочу поделиться, как об открытии музея писала Марина Цветаева, она была там, так как музей открывал её отец

Белое видение лестницы, владычествующей над всем и всеми. У правого крыла – как страж – в нечеловеческий и даже не в божественный: в героический рост – микеланджеловский Давид. Гости, в ожидании государя, разбредаются по залам. Вдруг – звон, грохот, испуг, отскок, серебряные осколки и потоки: это восемнадцатилетний зять моего отца задел поднос с кавказскими водами, побежавшими и засверкавшими, как породившие их источники. Старички, удостоверившись, что не бомба, успокаиваются.

Старики, старики, старики. Ордена, ордена, ордена. Ни лба без рытвин, ни груди без звезды. Мой брат и муж здесь единственно-молодые. Группа молодых великих князей не в счет, ибо это именно группа: мраморный барельеф. Мнится, что сегодня вся старость России притекла сюда на поклон вечной юности Греции. Живой урок истории и философии: вот что время делает с людьми, вот что – с богами. Вот что время делает с человеком, вот что (взгляд на статуи) – с человеком делает искусство. И, последний урок: вот что время делает с человеком, вот что человек делает со временем. Но я об этом, по молодости лет, не думаю, я только чувствую жуть.

Смело скажу, что статуи в тот первый день музейного бытия казались живее людей, не только казались, но – были, ибо каждую из них, с живой заботой отлитую мастером, со всей заботой живой любви собственноручно вынимал из стружек мой отец, каждую, с помощью таких же любящих, приученных к любви простых рук, устанавливал на уготованном ей месте, на каждую, отступив: “Хороша!” Этих же сановников и дам, казалось, никто уже, а может быть, и никто никогда не любил, как и они – никого и ничего... Настоящий музей, во всем холоде этого слова, был не вокруг, а в них, был – они, были – они. Но стой: что-то живое!

Марина Цветаева