Спасибо всем, участвовашим в голосовании. Немного помогает понять ваши интересы и языковые предпочтения. Еще какое-то время можно будет голосовать дальше, тем, кто этого не сделал. Потом зафиксирую результат. Во второй половине года повторим, если Бог даст.

Однако первая моя заметка тут будет на тему, которая не была заявлена. Но ничего не поделаешь, повестку иногда диктует ход событий, а не план.

Несколько замечаний прежде, чем размещу тут первый содержательный текст.

Этот канал — продолжение тематики примерно дюжины заметок, которые я систематически написал в Facebook с декабря 2019 по декабрь 2020 г. при разработке будущей диссертации. Основные темы определяются сферой моих интересов: теория и философия права, технологизация (автоматизация) права, рационализация законотворчества. К этому можно добавить заметки по истории права в определенные исторические периоды, о чем периодически пишу уже несколько лет. Новая тема прошлого года, которой я не хотел заниматься, но которая оказалась достаточно интересной — это «ковидное право», то есть в широком смысле регулирование, возникающее в связи с эпидемией. Также здесь могут появляться какие-то спонтанные вещи, написанные в реакции на актуальные события, или рождающиеся в дискуссиях на разных площадках.

Заметки, которые тут будут появляться, как правило не будут полноценными научными статьями с развитым ссылочным аппаратом, хотя многие из них будут переработанными под формат блога черновиками и набросками текстов, которые планируется затем готовить для научного рецензирования и публикации в соответствующих изданиях. В любом случае, все, что здесь будет появляется, должно восприниматься читателями критически.

Не все и не всем может быть интересно, потому что заметки будут отличаться по уровню необходимой подготовки читателя, степени теоретизирования и оригинальности излагаемых идей. Цели тоже пока будут разными: исследования, публицистика и просвещение. Не уверен, что все это можно удачно совместить, но если для каждого заводить свой блог, то в каждом из них будет по паре заметок в год, что было бы еще хуже. С течением времени что-то наверняка начнет преобладать, но пока пусть будет так.

Аудиторию, на которую я рассчитываю, можно разделить на две группы. К первой относятся исследователи права, которым могут быть интересны заявленные выше темы. От таких читателей я ожидаю научную критику моих идей, за которую буду благодарен. Если критика окажется продуктивной и существенно повлияет на результат будущей работы, можно будет договориться об упоминании в публикации. Ко второй группе относятся люди, которым просто интересно право и то, как я о нем рассказываю.

Из вышесказанного следуют правила ведения дискуссии. Комментарии к заметкам должны относиться к их содержанию. При этом вполне допустимо, чтобы дискуссия в дальнейшем естественным образом развивалась в смежных направлениях. Тот, кто рассчитывает на научную дискуссию, должен высказываться аргументированно. Оригинальные концепции должны быть изложены так, чтобы была возможна их критика. Допускается ссылка на внешние источники.

Вопросы, направленные на разъяснение и дополнение того, что здесь будет написано, одобряются и приветствуются. Я с большим удовольствием готов разъяснять даже базовые понятия, рекомендовать литературу для самостоятельного ознакомления. По прошлому опыту ясно, что некоторые интересные заметки возникали из разговоров с людьми, образование и работа которых не связаны с юриспруденцией. Для меня такие вопросы могут тоже послужить источником последующего размышления, поэтому если вам что-то непонятно, не стоит стесняться и стоит спросить.

Взаимное уважение и культурный уровень дискуссии почитаю за само собой разумеющееся.

Пристальное изучение тоталитарного права становится актуальным потому, что в нем можно найти готовые формулировки явлениям, сущность которых в трудом различается в сегодняшнем дне, заполненном шумом мимолетных событий. Совпадение может оказаться случайным или только видимым, но в нем может скрываться также предупреждение или прогноз.

В ст. 125 «самой демократической в мире» конституции СССР 1936 г. принцип свободы слова сформулирован следующим образом:

«В соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя гражданам СССР гарантируется законом:
а) свобода слова;
б) свобода печати;
в) свобода собраний и митингов;
г) свобода уличных шествий и демонстраций.
Эти права граждан обеспечиваются предоставлением трудящимся и их организациям типографий, запасов бумаги, общественных зданий, улиц, средств связи и других материальных условий, необходимых для их осуществления».

Эта формулировка красноречива сама по себе, почти не требует дополнительного комментария и осовременивания. Только вместо типографий и запасов бумаги теперь выступают социальные сети и интернет-пространство. Свобода слова, конечно, гарантируется, но все понимают, что она осуществляется в полной мере тогда, когда согласуется с определенными интересами и преследует цель укрепления определенного строя.

Когда Twitter блокирует десятки тысяч учетных записей пользователей и одновременно под тегом UgandaDesides2021 говорит о том, что «Доступ к информации и свобода самовыражения, включая публичные дискуссии, больше всего важны для демократического процесса, особенно для выборов», в этом нет какого-то особого цинизма или лицемерия. Они просто так понимают и интерпретируют границы юридической нормы. Точно так же адресаты процитированной статьи сталинской конституции прекрасно понимали реальные границы свободы в СССР, прочитывая смысл, скрытый между строк.

Тезисы к вопросу о происхождении права

Эволюция права начинается вместе с эволюцией институций. Институции — это объединение людей, вещей и идей. Последние — это эволюционирующие нормы, которые определяют поведение людей внутри и вне институций.

https://alexandrov.works/ru/all/origin-of-law/

Во всех социальных сетях я сделал объявление о том, что мои публичные тексты будут постепенно архивироваться на сайте https://alexandrov.works/ru/. Там есть специальный тег «Эволюция права», по которому собраны все заметки на эту тему, начиная с декабря 2019 г.:
https://alexandrov.works/ru/tags/evolution-of-law/

Однако на сайте эволюция права понимается уже, чем в этом канале. Другие темы, перечисленные в январском опросе, будут под своими, отдельными тегами. Они могут иногда пересекаться, но постараюсь сделать так, чтобы пересечений был только необходимый минимум.

Другие теги:
- теория и философия права (все, кроме эволюционной теории) — https://alexandrov.works/ru/tags/philosophy-and-theory-of-law/
- язык права — https://alexandrov.works/ru/tags/language-of-law/
- рациональное законотворчество — https://alexandrov.works/ru/tags/rational-lawmaking/
- история права — https://alexandrov.works/ru/tags/history-of-law/
- каноническое право — https://alexandrov.works/ru/tags/canon-law/
- популярно о праве — https://alexandrov.works/ru/tags/popularly-about-law/

По мере добавления архивных заметок предыдущих буду периодически сообщать об обновлениях.

Вчера в ФБ прошла трансляция лекции научного журналиста Александра Сергеева о теории мемов. Осталась запись, поэтому могу всячески рекомендовать к просмотру. Александр занимается темой многие годы, добавил к ней и свои оригинальные идеи, рассказывает доступно, с примерами.

https://www.facebook.com/339717276172921/videos/905497003562168

Лекция была бы полезна тем, кто интересуется эволюцией культуры и хотел бы сформировать у себя общее представление о теории мемов и ее развитии, как она изложена в работах Девида Дойча. Его книги стараниями Александра, в том числе, переведены на русский язык и сейчас доступны на сайте
https://vsenauka.ru/knigi/besplatnyie-knigi.html
Там же можно найти и оригинальную работаэу Докинза «Эгоистичный ген» в переводе.

Не могу, однако, не сделать оговорку, что не вполне принимаю все концепции, о которых рассказывается в лекции. Свои критические соображения привожу в собственных заметках, исходя из опыта исследования феномена права с эволюционной точки зрения. Но именно поэтому тем, кто интересуется моей темой, рассказ Александра Сергеева может прояснить даже несколько больше, чем знакомство с оригинальными работами Докинза и Дойча. Некоторые аргументы, которые я привожу у себя, возникли в результате наших с Александром интернет-дискуссий, которые проходили на протяжении последних полутора-двух лет.

Первые двадцать минут, к сожалению, не очень хороший звук. Но если слушать в наушниках и немного потерпеть, то разобрать можно. Потом все хорошо.

Смогут ли роботы в будущем понимать право?

Кажется, что скоро компьютеры начнут понимать юридические тексты лучше людей. Но благодаря Курту Геделю знаем, что любая формальная аксиоматическая система неполна. Есть ли выход?

https://alexandrov.works/ru/all/will-robots-be-able-to-understand-law/

К статье о роботах-судьях в Minds я написал пару содержательных ответов на уточняющие вопросы, которыми бы стоило поделиться и тут.

Что касается первого робота, то его органичения следуют из теории вычислимости и проблемы остановки, что, собственно, представляет собой изложение теоремы Геделя применительно к алгоритмам и машине Тюринга.

Допустим, есть некоторый набор правил (высказываний), согласно которым робот будет решать споры. Невозможно заранее определить, сможет завершится ли алгоритм при заданных входных параметрах за конечное число шагов. В арифметике мы научились с этим жить, потому что можем остановить вычисления, достигнув заданной точности. Но в праве так не получится: робот-судья должен будет дать однозначный ответ, он не может вынести приговор «виновен на 89,374 %». Поэтому возможны ситуации, когда он просто не сможет за разумное конечное время вычислить доказуемо правильное решение.

Второй робот мог бы выдавать ответ с определенной вероятностью. Такие экспертные системы существуют и, судя по публикациям, некоторые умеют предсказывать результат судебного спора по материалам дела даже лучше людей.

Тут возникает проблема, которая состоит в том, что такого робота надо обучить на каком-то материале, на примерах, а их должно быть очень много. Вполне возможно, что даже не существует достаточного количества решений, вынесенных обычными судьями.

Но обучить робота — это полдела. Как доказать, что его решение верное? Никто точно не знает, как нейронные сети получают нужный результат, потому что там нет алгоритмов. Просто тот, кто отвечает за обучение, оценивает результат и корректирует его до тех пор, пока не остановится и не скажет, что нейросеть обучена. Доказать это нельзя, можно только говорить об определенной вероятности. Но мы готовы к тому, что робот-судья будет приговаривать преступника к наказанию, будучи уверенным в виновности на 75 %? Или нужно будет не меньше 90 % уверенности? Или 99 %? Любая граница будет произвольной.

И, наконец, кто выбирает примеры, на которых учится робот? Если мы исходим из того, что обычные судьи в целом выносят верные решения, а ошибки происходят редко, то и робот будет судить как средний судья-человек. А если большинство людей судят неправильно, то как робота научить тому, что это неправильные решения? Только путем отбора правильных, но это опять делает тот, кто отвечает за обучение.

Ни первый, ни второй робот не смогут понять, что правило, которое они применяют, не отвечает цели права, что оно неправедливо и должно быть изменено. То есть, конечно, можно будет научить робота примерам несправедливости из прошлого, но мне кажется, что пока невозможно научить его распознать несправедливость тогда, когда он столкнется с чем-то новым.

Теория Рамсея и возникновение структур в правовых системах

Теория Рамсея объясняет происхождение сложных структур в обществе, поскольку упорядоченные структуры неизбежно возникают среди большого числа элементов. В крупных сообществах людей сложные структуры образуются в силу этой закономерности.

https://alexandrov.works/ru/all/ramsey-theory-in-law/

Скопирую из Minds важный комментарий-дополнение к предыдущей заметке.

Теория Рамсея, мне кажется, может помочь объяснению того, как возникают большие структуры правовых норм, которые потом начинают эволюционировать все вместе, как единое целое, а не по отдельности. Внутри такой структуры нормы могут себе позволить дифференцироваться, то есть их эволюционную пользу (или вред) можно оценить внутри такой структуры. А это уже дает импульс к появлению того, что Харт называет вторичными нормами, то есть правилами применения права (rules of adjudication), правилами изменения права (rules of change) и правилами признания права (rules of recognition).

Вышла моя первая статья в рецензируемом сборнике: Nadrpodukce norem jako způsob adaptace českého právního řádu na krizovou situaci.

По мотивам моей заметки на тему роботизации права, мы с Дмитрием Тортевым написали новую совместную статью. Сегодня она выша в «Аукционном вестнике» под названием «Можно ли запрограммировать право государственных закупок».
http://avestnik.ru/pdf/2021/AV_516.pdf

Предыдущая статья вышла в начале декабря и называлась «Перспективы автоматизации права в области публичных закупок: возможности, вызовы и опасности»
http://avestnik.ru/pdf/2020/AV_501.pdf

Следующая статья будет о нейронных сетях и машинном обучении.

Моим постоянным читателям теоретические выкладки будут знакомы, Дмитрий их дополнил своим видением применительно к одной из отраслей российского права.

Пару месяцев я сюда ничего не писал, но это не значит, что забросил тему. Наберитесь, пожалуйста, терпения 🙂

- Скоро будет продолжение наших с Дмитрием Тортевым размышлений о автоматизации права государственных закупок. Теперь обратимся к машинному обучению и нейросетям.

- Пишется чешская статья в журнал о соотношении легальных определений и контекстов употребления для понимания значения терминов, используемых в нормативных текстах.

- После тезисов к вопросу о происхождении права несколько месяцев пишу заметку, в которой при помощи теории речевых актов будет перекинут очень важный мостик к формальным структурам права (в виде текстов). Когда-нибудь допишу.

- В основном в задумке, но тоже уже кое-что написано на тему обнаружения эволюционирующих формальных элементов права. (Если помните заметку весны прошлого года «В поисках юридического гена», то это продолжение). Сегодня в беседе с Дмитрием даже придумал шуточный термин «период полураспада правовой нормы».

- Наконец, много места в голове в последнее время занимает идея сверхчеловеческого разума институций, который при помощи права управляет людьми. Написано кусками, но тоже еще требует осмысления и превращения в цельную концепцию.

В общем, stay tuned. Будет еще много интересного, ЕУБГИЖБ.

Неожиданно сама собой написалась короткая заметка о том, к каким затруднениям может вести алгоритмизация права на примере юридической ответственности робота.

Суперпозиция юридической ответственности робота

Первый закон робототехники Азимова как пример применения теоремы Геделя в праве. Чтобы избежать неполноты и противоречий, необходимо допустить, чтобы робот мог совершать противоправные действия.

https://alexandrov.works/ru/all/superposition-of-the-robot-s-legal-responsibility/

Три парадокса права. Парадокс самореферентности

Право можно представить как систему высказываний (правил), изложенную на формальном языке. Достигая определенного уровня сложности, при котором из частных случаев складываются абстрактные нормы, такая система с неизбежностью начинает содержать высказывания о самой себе, то есть о том, какими качествами обладает право в целом, каким оно должно быть и какую цель преследовать. Общеобязательность норм права основывается не на внешнем авторитете правителя, а на автономии самого права. То есть нормы, выраженные в законе или прецеденте, становятся частью действующего права не из-за авторитета того, кто их создает, а в силу соблюдения правил, которые позволяют создавать, менять и интерпретировать первичные нормы. Эти вторичные нормы по необходимости также должны принадлежать к формальной системе права.

Право стремится к поддержанию своей консистентности и когерентности. Консистентность (непротиворечивость) в целом недостижима потому, что нормы возникают не везде, а только там, где для этого есть практическая потребность. Где нет необходимости регулирования, право не возникает вовсе, а если когда-то возникло, то со временем исчезает. Консистентность, таким образом — свойство только некоторых подмножеств высказываний в формальной системе, для которых выведение общего из частного целесообразно и практически достижимо. Когерентность же (целостность) права обеспечивается за счет самых общих принципов, таких как устремление к справедливости, определенности, доступности и т.п. Эти принципы легко вступают в противоречие друг с другом.

Запрет самореференции, таким образом, в формальной системе права невозможен и не позволяет исключить некоторые из возникающих противоречий. Локальные противоречия разрешаются единственным доступным праву способом: путем создания новых правил. Когда возникает ситуация, требующая правового регулирования, но для которой невозможно удовлетворительное решение в рамках существующих норм, создается решение, которое само может стать правилом для решения аналогичных ситуаций в будущем. Происходит, таким образом, уточнение общих принципов (определение границ их применимости) и дополнение формальной системы новыми частными высказываниями (правилами). Это, однако, не гарантирует, что противоречия не обнаружатся в другом месте. Новые противоречия разрешаются чаще всего путем нормативной инфляции, то есть потенциально бесконечного усложнения системы в целом.

Три парадокса права. Парадокс ценностной нейтральности

Право может успешно функционировать только тогда, когда перед ним все равны, когда оно игнорирует границы и различия между людьми, если только эти различия не созданы самим правом. Нормы права носят обязательный и универсальный характер; им подчиняются все, добровольно или по принуждению. Этим право отличается от других (партикулярных) нормативных систем, которые не обязательно распространяются на всех и (или) не имеют средств принуждения.

Право, которое замыкается в себе, игнорирует свое окружение, перестает применяться людьми, теряет функцию регулятора и умирает. Нормы права перестают соблюдаться (в том числе и теми, кто отвечает за принуждение), если они не воспринимаются обществом как в целом справедливые. Перефразируя Авраама Линкольна, право может быть несправедливым в некоторых случаях, в течение короткого времени несправедливость может быть широко распространена, но право не может длительное время быть в целом несправедливым. Однако представления о справедливости в обществе меняются и не всегда универсальны. Поэтому к праву постоянно применяются внешние требования партикулярных нормативных систем. С этим давлением право вынуждено справляться так, чтобы не допустить саморазрушения и при этом не потерять эффективность.

Юриспруденция возникает в среде профессиональных юристов как подсистема права, отвечающая за его самореферентность. Это практическая наука (ars, τεχνη), одна из задач которой — поиск равновесия между внутренними требованиями права и внешней справедливостью. Сформулированные при помощи науки общие принципы права должны препятствовать навязыванию практикулярных представлений о справедливости. Право не может быть ареной борьбы между нормативными системами (моралью, религией и другими). В противном случае существует риск, что право превратится в инструмент насилия одних и бесправия других. Но право не может не отражать результат такой борьбы, иначе утратит связь с представлениями о справедливости, имеющимися в обществе, а вместе с ней и эффективность. Таким образом, право должно инкорпорировать самые общие принципы справедливости, но при этом оставаться ценностно нейтральным.

Здесь давно не было обновлений. Причина в том, что в конце лета и начале осени написал реферат и сделал презентацию о корпусных методах в легиспруденции. Сюда не выкладываю, потому что все на чешском языке с чешскими примерами, для понимания которых надо немного знать язык, но если это кому-то интересно — напишите в комментарии или напрямую, с удовольствием пришлю копию.

Если вы знаете о ком-то, кто ведет корпусные исследования российского права — обязательно расскажите ему (или ей) обо мне, сделаете доброе дело для науки. Мои прошлогодние попытки найти единомышленников в ВШЭ не закончились успехом, правда я приложил не очень много усилий и сам не знал, что буду делать. Сейчас еще нельзя сказать, что есть результаты, но хотя бы есть приблизительное понимание, что можно сделать и в каком направлении копать.

Отправлены в журнал две теоретических статьи. Первая на тему «Начнут ли роботы понимать право» об игре в имитацию и ограничениях систем формальных доказательств. Статья слабая, надеюсь, что ее не примут или вернут на переделку. Но рано или поздно будет закончена и, наверное, будет иметь смысл ее частями перевести на русский язык и выложить где-то.

Вторая статья на тему «Обнаружение собственного значения слов с точки зрения законодателя» о том, как лексика нормативных текстов определяется контекстами употребления и как эти контексты можно исследовать с применением корпусных методов еще на этапе подготовки законопроектов. Эта статья мне нравится. Примеры, конечно же, из чешского права, но большая часть общих соображений вполне может быть доступна и после перевода на русский язык. Посмотрим, будет ли принята и напечатана.

Три парадокса права. Парадокс нормативной инфляции

Право развивается единственным доступным ему способом — производством новых норм. Если право уменьшает энтропию по сравнению с любым альтернативным праву состоянием, оно начинает формально усложняться и расширять свою область регулирования. Эффективность права измеряется в предсказуемости поведения других социальных систем, которые регулируемых правом. Как следствие, для описания большего количества ситуаций с заданной точностью нужно меньше информации. Абстрактная норма может быть в этом смысле более эффективной, чем множество частных.

Нормативная инфляция права ведет не только к количественным, но и к качественным изменениям системы, которая стремится к когерентности и консистентности, о которых уже говорилось выше. Эти характеристики отражают его внутренние, а не внешние свойства, причем и то, и другое недостижимо. Право усложняется в силу своей собственной внутренней динамики. Здесь проявляется парадокс саморефрентности. Внешнюю динамику в этот процесс приносит требование ценностной нейтральности. В усложняющейся системе неизбежно появляется больше противоречий для разрешения которых требуются новые нормы. Начинается экспоненциальный рост сложности, бегство в бесконечность.

Если право продолжает усложняться, энтропия в определенный момент начинает также увеличиваться: право становится менее предсказуемым, теряет стабильность и хуже выполняет свою регулятивную функцию. Когда адресаты не могут ориентироваться среди большого количества норм, когда право слишком сложно, непредсказуемо, противоречиво и изменчиво для них, когда не отвечает рациональным ожиданиям, люди перестают руководствоваться правом вовсе; наступает аномия, нормативный хаос. Однако хаос — это система с очень простыми правилами и высокой мерой энтропии. Из этого, согласно теореме Рамсея, возникают более сложные системы, снижающие энтропию.* Примитивные системы под действием эволюционного давления, то есть в борьбе за эффективность, приспосабливаются к потребностям регулирования, они совершенствуются путем создания новых норм. Чем более сложной формальной системой становится право, тем больше вероятность ее перехода в состояние хаоса. Однако из хаоса неизбежно появляются новые упорядоченные самоусложняющиеся системы.

___________________________
Эта заметка — последняя из серии заметок о парадоксах права. Первые две:
https://alexandrov.works/ru/all/first-paradox-of-law/
https://alexandrov.works/ru/all/second-paradox-of-law/
Также она опирается на применение теории Рамсея в праве:
https://alexandrov.works/ru/all/ramsey-theory-in-law/

Энтропия и сложность права

Энтропию права можно определить как меру непредсказуемости при порождении новых текстов. Метод оценки сложности права — измерение минимального количества информации, которое нужно для моделирования права с заданной точностью.

https://alexandrov.works/ru/all/entropy-and-complexity-of-law/

Кому адресованы юридические тексты

Некоторые комментаторы недавнего решения Верховного суда США задумались о путях интерпретации текста конституции. Мне эта тема интересна в контексте доступности нормативных текстов и их аргументации для понимания широкой публикой.

https://alexandrov.works/ru/all/to-whom-the-legal-texts-are-addressed/