ЗНАЧИТ ТАК БЛЯДЬ

Мы с научником искали
Артефакты с глубины
Барельеф мы откопали
[ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ]

a friendly reminder to remove your nervous system while there is still time... the slaughter to come is probably beyond your imagining

​​Этничность текуча, изменчива и множественна, но этого не скажешь о категории бюрократического учёта "национальность", которую РФ получила в наследство от СССР. Казалось, что с исчезновением из паспорта она исчезла и из нашей жизни, но в действительности осталось достаточно сфер, где "национальность" всё ещё живёт и многое определяет. Прежде всего, это случаи, когда к национальным категориям привязаны статусы, касающиеся не только самосознания и статистического учёта, но и материальных льгот и возможностей. Категории, внесённые в различные реестры коренных, позволяют получать права на пользование природными ресурсами, компенсации за использование корпорациями родовых земель, другие льготы; другие категории дают право на репатриацию в какие-то страны.

Всё это приводит к тому, что можно сколько угодно обсуждать теоретический смысл этничности, но "национальность" в своих практиках — это унаследованный по праву крови или усыновления статус, в спорных случаях устанавливаемый юридическим путём теми же самыми критериями. Легальных путь получить признание "национальности" только один: иметь бюрократическую генеалогию, зафиксированную в государственных архивах. Никакие другие аргументы юридически не сработают, а иногда не помогает и генеалогия.

Давно я писал про кейс саамского активиста, который не получил права своей категории на охоту и добычу рыбы, потому что суд взял на себя экспертное право определять, живёт он "саамским" образом жизни или нет. Сейчас мне прислали похожий случай: женщина пыталась восстановить вепскую национальность, её отец был вепсом, его родители тоже, но в зрелом возрасте тот записался русским. Назад дороги нет, сказал суд: хочешь быть вепсом — будь им неофициально, а рыбу лови как русский.

Собственно, категория "русский" выступает в этой системе как отсутствие материально значимой национальности, то есть как состояние Default. Легко можно сбросить "настройки" при заполнении любых документов до дефолта, но восстановить обратно уже ничего не получится — память устройства стёрта. Хотя бюрократическая машина создаёт иллюзию доступности: в реестры коренных можно записаться через госуслуги, в действительности эти ворота не откроются, если нет бумажки, в которых система в прошлом уже удостоверяла национальность. Евгений Варшавер посмотрел как это выглядит, попробовав записаться в водь, не имея для этого документов: ответ был вежливый, но отрицательный: свидетельство о рождении не подошло, и даже пообещали рассмотреть заново, "если причины, послужившие основанием для отказа, будут устранены".

В общем, можно сколько угодно рассуждать об идентичности, самосознании, осознанности, но во всех случаях, когда от этого что-то зависит, субъектность в наделении национальностью принадлежит лишь государству, в лице её бюрократической машины, которая в свою очередь делает эту категорию призраком крови и почвы — сочетанием наследственного статуса и прописки, например, в "местах компактного проживания".