Добрый канал Varlamov сделал для меня маленький тизер (или трейлер?) моего большого интервью. Наверное, это всё-таки трейлер: нарезка отдельных фраз, максимально дико звучащих вне контекста.

Полная версия здесь: https://youtu.be/kxwiYcfdnPI

Коммерсантъ спрашивал про профсоюзы в контексте самоорганизации врачей. Но дело, разумеется, врачебным сообществом не ограничивается: самопроизвольный тред-юнионизм, от складов и строек до больниц и служб доставки - ровно один из тех процессов, которые шли и до пандемии, а под её влиянием пошли втрое быстрее.

"Политолог Екатерина Шульман объяснила нежелание многих главврачей бороться за права работников здравоохранения «их принадлежностью к другой касте».
По ее словам, как правило, «главврачи больниц находятся в антагонистических отношениях с подчиненными, имея с ними 10-кратный разрыв в оплате труда и тесные связи с региональными администрациями»: «Главврач — скорее чиновник, чем медик».

По мнению Екатерины Шульман, самыми влиятельными общественными организациями в социальной сфере должны быть «не благотворительные фонды, а профсоюзы, конкурирующие между собой в защите прав работников»: «вместо этого мы имеем ФНПР, которая по большей части распределяет путевки в санатории и руководит первомайскими демонстрациями, и пока немногочисленные независимые профсоюзы». Екатерина Шульман считает, что медики, объединившись, могли бы стать «мощной профсоюзной силой»:

Без врачей общество существовать не может, этих специалистов долго и дорого готовить, их трудно заменить. Но пока медики, как и учителя,— одна из самых многочисленных и одновременно беззащитных категорий трудящихся».

Госпожа Шульман наблюдает «растущий запрос на работающие профсоюзные механизмы в здравоохранении, с помощью которых можно было бы эффективнее добиваться исполнения требований работников и коллективов».

Невозможность удовлетворить этот запрос создает, по мнению политолога, «почву для фрустрации и протестов — люди пытаются хотя бы сделать свою проблему публичной, привлечь к ней внимание и тем самым заставить руководство больниц и отрасли к себе прислушиваться»".

Тульские граждане, меня читающие: ищем местного волонтера.

Нужен волонтер в Туле для передачи Данилу Беглецу в СИЗО-1. Желательно завтра-послезавтра. Все расходы компенсируем. Писать мне в личку

We and our Far Eastern affairs are, apparently, important enough for Financial Times. A short comment from me inside, explaining what the "systemic opposition" is there fore.

"Mr Putin’s decision to appoint an LDPR member was “compensation” for Mr Zhirinovsky, a longstanding member of the “systemic opposition” the Kremlin uses to provide a valve for dissent and nationalist sentiment, political scientist Ekaterina Schulmann said. “We put one guy from your party in jail, so let’s make another one the governor.”

Parties such as LDPR are becoming the focal point for protests “almost against their will,” Ms Schulmann added. “LDPR is quite a powerful political force in Khabarovsk — not because it’s LDPR, but because it represents what legal opposition is possible.”

А вообще спрашивающих про хабаровские дела я отсылаю, разумеется, к Александру Кыневу, который знает всех баллотировавшихся куда бы то ни было в каждом российском регионе, а также всю родню их, имущество, мысли и намерения, начиная с 1989 года. А сегодня он будет на Эхо Москвы в 21.00 в программе, известной как Статус+. Обещают объяснения электоральных терминов, ответы на вопросы слушателей и прочие розыгрыши призов в прямом эфире. Слава науке!

Рубрика регулярного поступления "Красивая цифра". С некоторой помощью подписчиков второго варламовского призыва, а также благодаря общей политизации и обилию увлекательных событий для изучения и обсуждения (кому мать родна!) перевалили за горный хребет 300К. Может, теперь непостижимый ютьюб-алгоритм, или кто там у них за администрацию, нас заметит и благословит, наконец, серебряной кнопкой, положенной 200 тыщ тому назад, или хотя бы галочкой верификации. Пока в ответ на обращения только пишут, что ради заботы о здоровье сотрудников работают теперь Очень Медленно.

Слава Туле, городу-герою!

Спасибо, волонтер нашелся

Три с половиной года колонии для историка Юрия Дмитриева, при том, что прокуратура просила пятнадцать лет. Не понимаю из сообщения, какого режима - а это важно для расчисления оставшегося срока. Но как ни считай, всё равно выходит, что он скоро выйдет. По нынешним временам это почти оправдание - хотя судимость по такой статье, ох. Пойдет ли защита дальше, оспаривая приговор? Надо бы.

«Предварительно, срок наказания определен – 3 года 6 месяцев… Если это так, где-то 12 сентября Юрий Алексеевич выйдет на свободу»,— сказал журналистам адвокат Дмитриева Виктор Ануфриев.

https://www.kommersant.ru/doc/4425831?from=hotnews

Так, дело об изготовлении порнографии закрыли, по делу о незаконном хранении оружия оправдан. Остались развратные действия в отношении малолетней: трогал трусы, чтобы проверить, не мокрые ли. О сколь полна разнообразным развратом наша родительская жизнь - то ли мы ещё каждый день делаем. Три с половиной года - это понятно, дать по отсиженному, чтоб при этом не освобождать в зале суда и не вызвать триумфальной сцены, которая разойдется во всех мировых медиа. Вот исследование Новой газеты: наиболее подробное и внятное изложение всего процесса, включая перемещения карельских силовиков и их влияние на происходящее. С точки зрения механики это, конечно, местное дело, приобретшее мировой резонанс благодаря личности преследуемого. Стилистически это беспримесный хоррор про то, как мертвые хватают живых.

Дружественный центр «Антон тут рядом» отдал в открытый доступ видеозапись нашей дискуссии с киноведом Анной Коваловой об экранизациях Джейн Остин. Разговор довольно быстро унесся сизым орлом под облаки, как обычно бывает с увлеченными гуманитариями. Разобраться в этой оргии помогают подробнейшие таймкоды, изготовленные героическим волонтером Omela.cafe. Беседа прошла в рамках благотворительного марафона в пользу «Антон тут рядом», так что теперь те, кто будут смотреть её бесплатно, имеют моральные обязательства сделать пожертвование или (самое лучшее) подписаться на регулярные платежи, или купить в магазине центра что-нибудь симпатичное (там есть очень симпатичное: кружечки, например, или подушки).

Почтенное издание Курьер ЮНЕСКО выпустило июльско-сентябрьский номер, посвященный пост-пандемической социальной реальности, причем написанный полностью женскими авторами. Не то, чтобы я очень люблю такие гендерные сегрегации, но как было не написать в журнал, который переводит статьи сразу и на английский, и на французский. По ссылке можно прочесть русский оригинал (с картинками!): оборотная сторона гуманизации, пять социальных тенденций, усиленных пандемией и некоторая нравоучительность в финале.

"Мы видим, как многие государства пользуются обстоятельствами эпидемии, чтобы законодательно расширить собственные полномочия, прежде всего в сфере надзора и использования данных граждан. Но мы также видим, как чрезвычайные обстоятельства оправдывают и легитимизируют в глазах обществ слежку и контроль — в том числе в демократиях. Очевидно, эпидемия подтолкнет тот процесс, который шел и до этого — эрозию приватности, всеобщую прозрачность. Но в демократиях прозрачность гражданина перед надзирающим государством и корпорациями будет несколько уравновешена прозрачностью самого властного механизма и инструментами гражданского контроля. В недемократиях «неравенство данных» между обществом и административной машиной будет так же велико, как вообще неравенство сил между ними.

Этатизму способствует всё в эпидемии: и экономический кризис, в котором государственные бюджеты имеют преимущество стабильности, а бюджетные предприятия и учреждения становятся едва ли не единственным платежеспособным работодателем. И масштабная экономическая помощь в странах первого мира, делающая «большое правительство» всеобщим благодетелем, и перспектива введения элементов универсального гражданского дохода, способная в будущем превратить трудящихся налогоплательщиков в получателей разнообразных пенсий.

Невидимый труд
Миллионы людей, принудительно переведенные на работу из дома, довольно быстро осознают, что все формы удаленной работы чрезвычайно выгодны работодателю, но не работнику. Работодатель экономит на всем: он работника не обогревает, не кормит, не убирает за ним, не оплачивает помещение, в котором он находится, даже не обеспечивает его техникой и никак не поддерживает его рабочее место.

Нет никакой границы между рабочим временем и нерабочим, между рабочим пространством и жилым. Это способствует эрозии трудовых прав и завоеваний социального и профсоюзного движения XIX-XX веков, возвращая нас на новом техническом уровне в ситуацию предыдущей промышленной революции, когда отношения работника и работодателя почти никак не регулировались законодательно, труд во многом был надомным, а оплата — сдельной.

Одновременно ситуация, в которой на работающих легла обязанность обеспечивать те сервисные функции, которые для них раньше выполняла городская среда, в том числе и присмотр и уход за детьми и стариками, готовку и уборку, сделала более выпуклой проблему так называемого «второго ВВП», невидимого и неоплачиваемого обслуживающего труда, в основном выполняемого женщинами. В этом свете размышления над возможными формами оплаты этих видов занятости становятся менее гипотетическими".

Напоминаем, что законодательная база для организации многодневного голосования на выборах любого уровня была заложена майскими поправками в закон "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме" (Савастьянова, Ламейкин, Емельянов, Марьяш). Новый закон вступил в силу 25 мая, и распространяется на любые выборы, назначенные после этой даты. Всё дальнейшее - на усмотрение ЦИК и региональных избиркомов. Так что сегодня ЦИК не объявил о какой-то оригинальной законодательной новации и не применил закон задним числом, а воспользовался тем правом, которое ему было быстренько предоставлено, пока все сидели самоизолированные и за законотворческим процессом не следили (кроме некоторых особо озабоченных экспертов и парламентских корреспондентов).

Наиболее внятный материал о новой избирательной реформе был, как ни странно, в широкоформатной газете Московский Комсомолец. Но это не так уж странно, если учесть, что, по стечению обстоятельств, не являющихся заслугой редакции, именно у них работает наш лучший парламентский корреспондент.

Радио Бизнес-FM тоже спрашивало о трехдневном голосовании. Рассказала очевидное (тяжкий долг эксперта):

«Общее политическое правило состоит в том, что система сохраняет те рамки, в которых она выигрывает, и меняет те, в которых она выигрывать больше не может. Поэтому объяснение здесь только одно, и оно лежит на поверхности — не получается достигать нужного результата в прежней законодательной рамке. Следовательно, законодательная рамка должна быть сдвинута. Есть еще один дополнительный фактор: выборы в регионах пройдут уже скоро, и в целом ряде регионов, в том числе, и в тех, в которых будет идти избирательная кампания, ситуация с коронавирусом не улучшается, особенно, учитывая, что это будет уже осень и сезонные простуды могут начаться сами по себе. Поэтому тут есть эпидемиологический резон, но он очень второстепенный по сравнению с насущной необходимостью показать нужный результат. Иначе выйдет, что после голосования 1 июля следующий же выборный цикл может показать провал провластных кандидатов и партии «Единая Россия». Это будет выглядеть довольно ужасно и нивелирует эту самую триумфальную цифру».

https://www.bfm.ru/news/449143

Коллега Кынев поехал в Хабаровск посмотреть, что там творится (включенное наблюдение! полевой эксперимент!). В гостинице к нему примотались на предмет посадить в обсерватор (интересно, врио губернатора проходил обсервацию? А то понаедут тут всякие). Но оформить не смогли по причине управленческого идиотизма, и теперь полевой политолог пошел гулять и постит огненные фоточки и видео митингового Хабаровска. Знание - сила! Ученье - свет.

https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=3142311729178903&id=100002003204102

Тем временем добрый ютьюб присвоил мне галочку верификации, признав тем самым мою подлинность и тождественность самой себе. Если я - это я, меня не укусит собака моя! Теперь, верим, и кнопка не за горами. Когда-то же должна она дойти сквозь заставы, блокпосты и карантины.

Republic спрашивал про роль символического в протестном движении: ленточки, цветочки, желтые жилеты, розовые шапки и прочие наглядные обозначения принадлежности. Рассказала про суровый северный протест, суть которого - не карнавал, а укоризна и некоторое даже самоповреждение (ну хорошо, самопожертвование), плюс уязвление оппонента едкими юмористическими плакатами. В рамках подтверждения тезиса об изменчивости такого рода политических навыков, вижу, что жаркий дальневосточный протест пользуется некоторыми выразительными средствами парада/карнавала: см., например, впечатляющие хабаровские (UPD: как указали бдительные комментаторы, не хабаровские, а из Комсомольска-на-Амуре) кадры с девушкой на лошади. В тексте следует обратить внимание на мнение коллеги Александры Архиповой: митинговая культура - её специализация.

"«Надо иметь в виду, что каждой ⁠политической нации свойственны свои методы протеста, ⁠– объясняет политолог Екатерина Шульман. – И если говорить о различиях, то я бы ⁠обозначила это противопоставление не как “запад-восток”, а как “север-юг”. Например, массовый протест на ⁠улицах характерен для США и стран центральной и южной ⁠Европы. Там есть традиция ⁠собираться на площадях и скандировать лозунги. Нередко ⁠при этом люди могут как-то специально нарядиться. То есть в более теплых странах протест и разного рода публичные выступления вполне могут носить характер некоторого парада или карнавала: с особой одеждой, музыкой, хоровыми песнями».

Но подобного не будет в северных странах – не только России, но и, скажем, в Скандинавии, уверена Шульман: «Как начинался протест Греты Тунберг? Она каждую неделю в определенный день выходила к административному зданию с одиночным пикетом. Никаких ярких выступлений ее ранняя деятельность не содержала. Вот такой суровый, я бы сказала, укоризненный протест с оттенком самоповреждения характерен для наших северных широт.

Демонстративность нам не очень свойственна. На митинге у нас не любят кричать всей толпой: русским людям на улицах кричать или петь стыдно, в нашей культурной традиции так себя ведут только пьяные. А на протестные акции выходят, наоборот, люди в собственных глазах благородные, смелые и жертвенные, поэтому они не могут вести себя хуже окружающих – наоборот, они должны вести себя лучше. Отсюда общее отвращение от публичных акций с проявлением насилия: русский протестующий не будет ничего бить или переворачивать, потому что он, опять же в собственных глазах, не представитель хаоса, а, наоборот, одинокий воин света.

Когда наши люди выходят на улицу, им важно показать, что их довели до этого, что их выход – это такой последний немой укор тем, кто их не слышит. Еще и поэтому одеваться особым образом и отмечать себя символами отличия не совсем в характере российского протеста. Эта традиция может измениться или модифицироваться со сменой поколений, но сейчас она такова», – говорит Шульман".

Вот с этого началась для меня год назад горячая фаза так называемого "московского дела". Понимаю, что сегодня писать надо бы не совсем об этом: десять человек сидят (в том числе мой подопечный Эдуард Малышевский), двое в розыске, пятеро с условными сроками, двое признаны виновными и вышли (в том числе мой подопечный Никита Чирцов), четверо со штрафами на общую сумму 660 000 рублей - но главное, что надо знать о московском деле год спустя - то, что оно не состоялось. Не состоялось большого политического процесса, объединенного центральным эпизодом "массовых беспорядков". Само дело по ст. УК 212 не закрыто, и позволяет проводить любым ранним утром театрализованные обыски у рандомных людей, но нового Болотного дела не случилось: оно распалось на некоторое количество индивидуальных эпизодов, что и юридически облегчает сопротивление, и политически совсем не тот коленкор.

Коллега Чиков, который для меня один из главных героев всего этого сюжета, в одном интервью сказал, что, будь у него в 2012 году такая организация, как Агора и Апология протеста, и такая общественная поддержка, то и Болотного дела не случилось бы. Охотно верю: мне лично прошлое лето и все его разветвленные последствия продемонстрировали прежде всего не уровень государственного безобразия (экая невидаль), а силу, скорость и эффективность гражданского взаимодействия. Тогда я увидела, как в фильме про трансформеров, множество невидимых мелких деталек, собирающихся прямо в воздухе в мощную машину, которая могла всё: и адвокатов материализовать в нужном месте в нужное время, и передачи носить, и добывать любую информацию, и распространять её. Сспади, мы даже из полуживого СПЧ на несколько недель изготовили боевую машину - конечно, потом она взорвалась, не выдержав напряжения, но погибла как старушка Гвиневра из Onward (простите, у меня все ассоциации из мультиков) - not with a whimper, but with a bang. А настоящие, долгоиграющие боевые машины гражданской взаимопомощи - ОВД-инфо, Медиазона, Арестанты дела 212 - работают на регулярной общественной поддержке. #mediastrike, который Арестанты дела 212 сегодня затеяли, как я понимаю, для медиа - хотя нынче каждый сам себе медиа, а #stop212 запостить и, что мне ещё больше нравится, на регулярные пожертвования подписаться может уж точно каждый:

https://delo212.ru/donate