Этот отрывок – кусок жизни, настоящей жизни. Хочется побольше видеть таких вещей в кино, после которых ещё чувственней и чутче воспринимаешь жизнь вокруг себя.

Монолог героя Алексея Петренко из «Двадцати дней без войны» Германа считается проявлением высшего (лучшего) актерского мастерства. И это правда что-то фантастическое: почти целых восемь минут были записаны практически одним кадром, ещё и на одном дыхании. Плёнка зафиксировала что-то уникальное, легендарное, магическое.

Для меня первый кинопросмотр этой картины произошёл из-за знакомства с одним очень хорошим питерским звукорежиссером. Для меня звук в кино (как и целом звук) очень важен, и как-то после тяжелой смены мы курили под навесом, шёл дождь, и я не мог не спросить у человека, что побудило его пойти работать в кино, ещё и стать именно "звукарём". Он рассказал историю как раз про этот фильм, который просмотрел в детстве (по его интонации культовость и значимость этой картины были само собой разумеющиеся). Говорит, смотрел кино и смотрел, пока не началась эта сцена, и при её просмотре он вдруг осознал, что ровно всё что было до этой сцены – обман, трюк. Его тогда это очень потрясло и изменило восприятие. Ровно до этой сцены звучала совершенно другая аудиодорожка – дубляж, озвучка, и это правда, Алексей Герман переозвучивал все свои картины, но в этой сцене звучит записанный именно с площадки звук (если прислушаться, слышен звук записывающего мотора, и движение поезда было настоящее – отдельная история).

Дублировать голос в этой сцене не смогли. Мне кажется, это было и невозможно, такое не повторить. И если вы увидите этот отрывок, вы поймете почему.

#детали

FS Поцелуи. "Окно во двор" (Альфред Хичкок)
Журнал Film Sense (VK)

Как искусен Хичкок: одно пространство уходит на второй план, шум затихает. Маленький саспенс — ползущая тень. Муза возникает из ниоткуда. Тишина поцелуя.

Грейс Келли, разбудите меня поцелуем. Нас всех.

#поцелуи@filmsense

Отличный пример того, как вообще выглядит внутрикадровый монтаж, можно наблюдать в «Окне во двор» (1954) Альфреда Хичкока.

Это самое начало фильма, нам в первый раз показывают героя, его сломанную ногу, поломанный фотоаппарат, фотографии – и мы уже как будто знаем этого человека и как именно он поломал свою ногу. Отличный приём для сторителлинга, который можно добавить в копилку.

Прекрасный монолог.

Свет丨Антон Коломеец丨2024

Пак Чхан-ук рассказывает о влиянии Ингмара Бергмана, о сложных отношениях с миром японских кайдзю, и о своем восхищении фильмами Дона Сигела.

#subbed by A24

Дыхание улиц шестидесятых годов Москвы в картине Марлена Хуциева «Июльский дождь».

И прекрасная Евгения Уралова. В этой сцене чувствуешь себя камерой, которая зацепилась взором за что-то красивое, и нет желания и сил теперь его отвести. Особо нравится её взгляд в камеру – как флирт, как «я заметила тебя», она улыбается; и спешит теперь еще быстрей.

FS Детали. Вот и лето прошло ("Сталкер", Андрей Тарковский)
Журнал Film Sense (VK)

Вот и лето прошло.

#детали@filmsense

«После стольких лет соприкосновения с множеством копий, – говорит Аббас Киаростами, – оригинал сражает нас». И добавляет: «Когда мы влюбляемся, все кажется нам оригиналом». В каких отношениях друг к другу, по мнению режиссера, состоят копия и оригинал – в искусстве, в жизни? Это стало центральной проблемой его картины «Копия верна», ее смысловым центром. Послушаем, что думает сам Киаростами.

Одна из самых красивых сцен поцелуя в кино. По крайней мере, для меня.

Наверное, это попадание куда-то глубоко в личное. Чарльз Покел, режиссер фильма, в жизни торговал елками на Рождество около пяти лет, чтобы накопить деньги и снять фильм про чувака, который торгует елками. (улыбка)

Но, на самом деле, именно такое всегда и трогает в кино – личное. Ты дышишь с героем одним воздухом, живешь с ним его повседневность, слышишь полезные советы от всяких прохожих, связанные с ёлками: «Побрызгайте теплой водой, и она заблагоухает». И ты начинаешь верить герою, погружаться в него; чувствуешь его и грустишь вместе с ним. И точно также, как и ему, тебе хочется верить в чудо. Особенно на Рождество.

Фрагмент из фильма «‎Рождество, опять» Чарльза Покела.

Очень люблю периодически вспоминать этот монолог. Многие его слышали на музыкальных стримингах, но я почти уверен, что не все знают, из какой это картины.

Самое начало «Истории обыкновенного безумия» Марко Феррери. Монолог про Стиль.

Film Sense. Эпизод 269. Девушка и велосипедист (из к/ф "Я шагаю по Москве", Георгий Данелия)

FS Детали. А вы знаете эту старую песню? («Мамочка и шлюха», Жан Эсташ)

FS Детали. Вишневые дни пора нам воспеть («Пассажи», Айра Сакс)

Film Sense. Эпизод 283. Начало картины ("Воспоминания об убийстве", Пон Чжун Хо)

Когда я впервые смотрел фильм «Воспоминания об убийстве», он ударил меня наполненностью жизни. Первым кадром нам показывают крупным планом лицо мальчика, спокойно сидящем в поле, при этом мне показалось, что он как-будто бы смотрит на нас, на зрителей, смотрит из своего мира, ломает четвертую стену.

Затем появляются остальные дети и детектив. Детективу показывают водосточную трубу, в которой нашли тело молодой женщины. С деловитым видом он спрыгивает в яму и смотрит в трубу, видит женское мертвое тело, поднимает взгляд – и видит мальчика, наблюдающего за ним. «Дуй домой! Мелочь пузатая!» – разговаривает он с мальчиком как с шкетом. Всё что делает мальчик – передразнивает его, полностью копируя каждое его слово. Детектив снова заглядывает в яму, и затем поднимается взглядом к мальчику – две разные картинки, как будто две разные вселенные. Одна свидетельствует о трагедии и преступлении, где тьма и холод, а другая – что это?

Он всматривается в мальчика, который его передразнивает, и наконец видит себя – как будто смотрит в зеркало. Детектив и мальчик ведь ничем не отличаются, на них одинаковые рубашки, одинаковые прически; скорей всего, детектив в детстве был ровно таким же. Или это и есть он? По сути, ничем не изменившийся.

В момент осознания включается нежный саундтрек, затем – широкий план поля, дальше появляется титр с названием фильма.

Из лучших вступлений в мир фильма, что я видел.

FS Детали. Магазин видеокассет («Истекающий кровью», Николас Виндинг Рефн)

До мурашек.

Культовый кадр с Изабель Аджани.

Film Sense. Эпизод 200. Научиться чувствам (из к/ф "Сказание о принцессе Кагуя", Исао Такахата)

НАУЧИТЬСЯ ЧУВСТВАМ

Если после просмотра кино у вас нет слов, значит, встреча произошла. Я не знаю, как это получается у двух мастеров студии "Гибли" — Миядзаки и Такахата — но они это делают, они это умеют. Нет смысла писать рецензию и умничать, нет смысла искать "истину" — в методе Такахаты, в самой истории о старике Такэтори, стиле студии — после просмотра ты не хочешь отпускать историю, ты хочешь остаться там, где шел дождь, и маленькая принцесса бегала под дождем. Тебе кажется, что надо идти дальше: посмотреть доп. материалы, прочитать отзывы... нет, ничего нового не узнаешь. Все уже произошло. Свершилось.

Нет слов. И все же что-то заставило меня вырезать отрывок, говорить с вами. Вчера я читал статью Фридриха Вайсмана "Как я понимаю философию". Он пишет: "...Если бы меня попросили одним-единственным словом выразить, что является ее [философии] наиболее существенной чертой, бы не колеблясь сказал: вИдение". И далее: "И все-таки каждый великий философ, от Платона до Мура Витгенштейна, был движим чувством видения (sense of vision), без него никто не смог бы придать человеческому мышлению новое направление распахнуть окна дотоле неведомое. Можно быть хорошим специалистом, но не оставить следа истории идей. Решающим оказывается новый способ видения, вместе ним — воля преобразовать всю мысленную картину. Именно это главное, все остальное служит ему средством". Это же я могу отнести к искусству. Мастера открывают скрытое, глубокое, то, что всегда было перед нашим взором — перед твоими, перед моими. На какой-то краткий миг, на долю секунды ты будто пробуждаешься и видишь мир совсем другим, поле значений, приписанных тобой вещам, рассыпается. Меняется масштаб.

...Как только фильм закончился, утирая слезы, я позвонил другу и промычал что-то типа "Нет слов, нет слов, "Сказание о принцессе Кагуя"... Будто земля под ногами вырвана, я ничего не знаю...", он ответил мне: "Ничего, завтра пройдет". И мне стало так горько, что это состояние уйдет, что завтра многое обнулится...

Мне кажется, что настоящее всегда в настоящем, в сейчас. Фигуры кино, литературы, музыки меняются, приходят и уходят. Как наши близкие, родные люди. Как больно расставаться. Я не хочу расставаться. Но мастера учат другому. "Оставь память, — говорят они. — И если радуешься, радуйся". В таком состоянии я посмотрел эту картину, мои воспоминания сливались с тем, что я смотрел в тот момент: времена сливаются в миг. Все фигуры и жесты, казалось бы, уникальны, но в то же время древни, как и наши чувства. Я узнавал, и в то же время, я знал это всегда...

...Девочка, которую ребята называют "Бамбучонок", бегает под дождем. Лунная принцесса Кагуя... Что она узнала на Земле? Она почувствовала себя живой.

"Крутись-крутись, кругом повернись
Водяное колесо, кругом повернись
Кругом повернись и господина Солнце позови,
Кругом повернись и господина Солнце позови,
Птицы, жуки, звери,
Трава, деревья, цветы,
Приведите весну, лето, осень и зиму,
Приведите весну, лето, осень и зиму.

Крутись, кругом повернись, кругом повернись
Кругом повернись, о далекое время,
Кругом повернись, позови мое сердце,
Кругом повернись, позови мое сердце,
Птицы, жуки, звери,
Трава, деревья, цветы,
Чувствам меня научите.
Если услышу, что тоскуете обо мне,
Вернусь к вам".

Коллекционерша (Эрик Ромер, 1967)