BRIEF #Винокурова
Непубличная реакция политических кругов на бои в Курской области, где происходит попытка прорыва ВСУ на территорию России, более всего напоминает реакцию годичной давности на мятеж Евгения Пригожина, так как происходит в диапазоне от «Да не может такого быть» до «Ничего, сейчас без нас разберутся».

В публичном поле, очевидно, была выбрана линия «не нагнетать», что вызвало драматическое расхождение между вечерними новостями по телевизору и тем, что писали военкоры в телеграм-каналах.
Тут стоит отметить, что настроение кулуаров в последние месяцы сводилось к ожиданию начала хоть каких-то переговоров о чем-то и к нарративу «Возможно, это – последнее военное лето» (учитывая, что теперь снова идут разговоры о применении ТЯО, хотелось бы, чтобы это было хотя бы просто не последнее лето).

BRIEF #Винокурова
Вероятно, отсюда и проистекает полная информационная неготовность к произошедшему: от непонятной организации эвакуации до отсутствия публичной выработанной позиции. Как и в случае с мятежом Пригожина все ожидали выступления первого лица, но тот выступил в подчеркнуто рабочем порядке, опять же, явно не желая нагнетать обстановку.

После выступления президента идея «Не нагнетайте, разберутся», очевидно, стала доминирующей в лоялистском медиапространстве. Разумеется, нежелание российских элит брать на себя хоть какую-то ответственность и совершать любые действия, если не поступает прямых указаний – это важная национальная традиция и скрепа, однако очевидно, что в экстренных ситуациях она оборачивается существенными минусами.

Во-первых, идея не нагнетать не подразумевает отсутствия эмпатии, однако в публичном поле оборачивается именно этим. Жители Курской области как ранее жители Белгородской, очевидно, не воспримут мысли, что в их собственных жизнях сейчас не происходит ничего экстраординарного, за что они бы не заслуживали, как минимум, коллективного сочувствия и поддержки, а не сухого «ОНФ окажет помощь в установленном порядке», от чего веет бюрократической нежитью на фоне разрушения обычных жизней обычных людей. Очевидно, что для жителей приграничных зон надо строить отдельные коммуникации, на что пока у политического истеблишмента нет то ли сил, то ли желания.

Во-вторых, издержки такой коммуникации на среднем уровне приводят к тому, что российская власть сейчас пропускает довольно важный ход: атака на старые территории России эмоционально воспринимается даже теми россиянами, кто не поддерживает решения двухгодичной давности, и, если бы у кого-то хватило личной эмпатии и даже личной вовлеченности в происходящее, чтобы этот нерв поймать, это могло бы привести к сплочению вокруг флага даже тех, кто сплачиваться совершенно не хотел.

Завершим на очевидном. Сытым московским гостиным действительно можно сказать «потерпите» и, даже если кто-то с этим внутренне не согласен, то, во-первых, все равно будет молчать, во-вторых, все равно будет терпеть. Но люди, которых сейчас вывозят в эвакуцию, вероятно, хотели бы получить чуть более конкретный ответ на вопрос, так до каких конкретно пор надо будет терпеть.

BRIEF #Винокурова
Погиб военкор Евгений Поддубный, он работал в зоне боевых действий в Курской области: еще сегодня по ВГТРК шли его репортажи, а последнее сообщение в своем телеграм-канале как раз о ситуации на месте он написал в половину восьмого вечера.
Через два часа пришли новости.
Поддубный работал во многих «горячих точках». Позволю рассказать о нем две личные истории.
Когда говорят о военкорах с большим стажем, воображение рисует огромного мужчину с суровым лицом и не менее суровым характером. Однако Поддубный еще в 2014 году, когда моя знакомая журналистка оппозиционного издания попала на Донбасс, впервые пытаясь написать что-то о войне, отнесся к ней почти по-отечески нежно, объясняя ей азы техники безопасности, прикрывая спину и просто включившись с первых же часов в помощь по эвакуации детского дома из-под обстрела в Краснодоне. Ее взгляды его не волновали, он помог коллеге по-мужски, не пытаясь ее переучить или переубедить. И просто по-мужски включился в помощь детям, хотя это, разумеется, не входило в его обязанности.
Я сама почти не сталкивалась с ним по работе и знала по другой стороне его жизни. Несмотря на свой жесткий график, Поддубный все годы находил окна в своем расписании и приезжал на вокзал, чтобы с волонтерами фонда «Доктор Лиза» кормить бездомных – то есть, самых отверженных из отверженных.
Поддубный жил, как верил. Он поддерживал спецоперацию не ради наград или карьеры – у него все это уже было, и не ради того, чтобы выслужиться перед начальством.
Редакция BRIEF выражает глубокие соболезнования родным и близким Евгения Поддубного.

BRIEF. #Винокурова
Проблема «Росмолодежи» никогда не заключалась в личности руководителя, кто бы это место не занимал: Василий Якеменко, Сергей Поспелов, Сергей Белоконев, Александр Бугаев или Ксения Разуваева.
Каждый раз агентство сталкивалось с одной и той же проблемой: если в руководство приходили люди активные, они быстро терялись на фоне необходимости отчитываться за деньги. Если приходили «молодые технократы», они не могли создать даже идеи, под которую надо отчитываться, и уж тем более, идеи «на развитие молодежи», под которые выделяли госфинансирование никогда не имели ничего особо общего с реальной молодежью, а идеи, затрагивающие реальную молодежь, никогда не имели ничего общего с выделением подотчетных средств.
Сейчас вектор очевиден: Росмолодежь должна будет активно включиться в медийную поддержку тезиса «российская молодежь поддерживает СВО и традиционные ценности», и следующий руководитель, кем бы он ни был, будет продвигать набор проектов именно под эту идею.
Человека, который честно скажет, что российской молодежи важнее сохранить YouТube, чем фотографироваться на фоне стенда «Молодая семья родила восьмерых» все равно не назначат.

BRIEF. #Винокурова
Одним из самых ярких высказываний о событиях в Курской области, где происходит вторжение ВСУ, стал пост политика-иноагента Льва Шлосберга о «партии чужой крови», в котором он формулирует простой принцип: «политик перестает быть политиком своей страны, если начинает желать смерти ее гражданам».
Этот текст, появившийся почти одновременно с заявлением «Форума свободной России» (признан нежелательной организацией о поддержке действий ВСУ знаменует, наверное, последний водораздел между двумя группами несогласных, точнее даже не водораздел, а стену.
В эти дни мне пишут многие люди, которые не испытывают ни малейшего восторга по поводу власти в стране, но воспринимают нападение на Курскую область, как нападение лично на себя, на свою страну и на своих граждан. И вот уже мой знакомый скептик скидывает волонтерам денег на устройство эвакуированных, еще одна знакомая антивоенная девушка теперь волонтерит вместе с военкорами, сдержанный друг выясняет, чем помочь медикам Курска, а некоторые эмигранты готовы едва ли не стоять в Вильнюсе с пикетами против эмигрантской же оппозиции, чтобы те прекратили говорить от имени русских за рубежом ту дичь, которую несут сейчас.

BRIEF. #Винокурова
Начнем с проблемы попроще, то есть, с денег. Совершенно непонятно, зачем тому же коллективному Западу после произошедшего выделять хоть какое-то финансирование проектам релокантом, оказывающим прямую поддержку украинцам, так как их влияние в стране теперь и правда стало нулевым: борьба за умеренных россиян этой стороной проиграна вчистую. Скажем еще более прямо: между борьбой за своих граждан и влияние на них и собственным удобством «партия чужой крови» выбрала собственное удобство и комфорт, сохранение грантов, приставные стулья в каких-нибудь европейских комиссиях и обязательные селфи «я и мировая элитка».
Те, кто после нападения на Курскую область, определился, что свои – это граждане России, обнаруживают в эти дни, что условный знакомый военкор сейчас ближе по взглядам, чем уехавший друг, и уже спокойно скидывает деньги на медицину, параллельно уточняя у знакомых военных, скоро ли враг будет отброшен к государственной границе.
Эта вторая часть российских несогласных пока видится главными проигравшими, так как одновременно рискует нарваться на проклятия и санкции от белых пальто в поддержку ВСУ со стороны уехавших, а также на клеймо иноагента и санкции со стороны родной страны просто за что-нибудь.
Как показывает историческая практика, на длинной дистанции, напротив, именно умеренная позиция оказывается самой выигрышной, так как когда заканчивается период больших потрясений, востребованы люди, которые не успели в означенный период натворить максимум непоправимых поступков и при этом выбирали лояльность живым людям, а не лозунгам, несущим краткосрочные бонусы.
Тем, кто доживет, жить будет интересно. Но пока надо дожить.

BRIEF. #Винокурова
Перестать воевать с оставшимися

Пятница уже давно превратилась для политических кругов в «черный день».
День, когда ты знаешь, что ни в чем не виноват, может быть, виноват, но тебя в любую секунду лишат гражданских прав, без возможности оправдаться или защититься.

Утро любого дня начинается с вопроса «А что еще ограничили»? Днем тратишь силы не на рабочие задачи, а на уточнение наличия маркировки всех иноагентов и нежелательных.
Потом – классический ответ доброжелателям, которым не нравится твой очередной текст, и на этом основании они уже записывают тебя во враги России.

События в Курской области, очевидно, спровоцировали пересборку оставшихся людей, нелояльных власти и ее запретительной политике, так как в данной ситуации действительно пришлось определяться: ты за ВСУ и оккупационные комендатуры, или за своих граждан.

Хорошо, ты за своих граждан. Но ты по-прежнему не принимаешь моду на доносительство, бесконечные ограничения, не считаешь депутатов Госдумы богами, про которых нельзя сказать лишнего слова, наконец, просто хочешь добиваться справедливости. Наконец, тебе интересно, что на самом деле происходит в Курской области и кому там нужна помощь.
Любой из этих тезисов может стать сейчас поводом для признания тебя иноагентом.

Что сейчас надо делать?

Все очень просто: принять политическое решение прекратить воевать с теми, кто остался в стране. Остановить бесконечное давление, доносительство, поиск внутреннего врага, поток запретительных законов.
Дать возможность оставшимся людям строить самим себе страну не по методичке из 80-х, а по образу и подобию того, во что они действительно верят. Прекратить стрелять по своим. Снять позорные статусы иноагентов с тех, кому попросту таким образом отомстили (все политические круги в курсе, кому и как таким образом просто мстили).

Стать страной, гражданами, а не коммунальной квартирой, в которой с соседями сводят счеты куда жестче, чем с теми, кто стреляет по мирным гражданам Курской области.

И прекратить воевать с оставшимися. Мы — все остались.