Побывали мы с Егором в модном разрекламированном фонде Картье, переехавшем на Риволи. Ну из этой улицы вообще трудно выбить дух фланерства, который продолжает поддерживаться магазинами для туристов. Поэтому вообще был странный выбор локации, кроме того, как уесть братьев по банковским счетам, которые, бедолаги, обитают за пределами Бульварного. Ну застекленные воздушные арки конечно поражают. Тем удивительнее полуподвальное пространство внутри, совсем лишенное воздуха. Инсталляция там вообще не дышит, ни вольно, ни не вольно. Очень много визуального шума, указателей, узких балконов, низких потолков, обнаженных конструкций, заметных примет того, что пространство можно трансформировать. Но никуда не денутся особенности здания, которые в случае Биржи, например, ну ладно, признаю, помогают, а в случае с Картье мешают. Особенно не повезло большой работе Ольги де Амарал, которую перерезает бетонный столб, потому что, блин, нет в этом пространстве такой большой стены! Тканевые ширмы с графикой и фотографиями заметно отдают душком ЦДХ в не лучшие для него времена. Повезло тем работам, которым выделили белые стенки застройки. Мятые экспликации на магнитиках особенно доставили. Но особенно мы угорели конечно, как любители музейных кафе, по интимному уголку со столиками, через которые нужно перешагивать и диванами напротив друг друга на расстоянии метра, уровень близости посетителей там зашкаливал. В общем, я даже не перехожу к произведениям и художникам, потому что они там, как бедные сиротки, которым выделили уголки и кусочки стен. И не трогаю концепцию. Тем более, что прочитать ее в экспозиции не получается, потому что все время натыкаешься на препятствия. Пробродив по залам, мы в кислом состоянии непонимания, как можно было так потратить большие деньги, которых бы хватило на год работы того же объединения художников в Парагвае, которых они так снисходительно повесили на тканевых ширмах вокруг столба, ушли в сторону Люксембургского дворца, чтобы реабилитировать наше визуальное восприятие на прекрасной выставке Сулажа.