Некоторые правовые позиции по корпоративному праву ВС Германии

Давненько мы уже не обращались к корпоративному праву. Пора немного восполнить этот пробел. А в зарубежной практике появилось несколько относительно свежих забавных казусов.

1. Выплата действительной стоимости доли при исключении участника из общества.

Тихая революция случилась в судебной практике Германии, в которой долгое время, более 70 лет, считалось (после знаменитого дела BGH, Urteil vom 01. April 1953 - II ZR 235/52, в котором были заложены основы правил об исключении), что исключение участника считается состоявшимся только после выплаты действительной стоимости доли (Bedingungslösung). Теперь позиция изменилась.

ВС Германии в решении от 11.07.2023 – II ZR 116/21 разъяснил, что теперь исключение считается состоявшимся с момента вступления решения суда в силу, а вопрос компенсации решается отдельно (Haftungslösung). Это по мнению суда устраняет «подвешенное состояние», когда конфликтный участник формально остается участником и может как-то затруднять деятельность общества.

Проблема защиты исключенного участника теперь решается так: если общество продолжает деятельность и уклоняется от выплаты ДСД, то остающиеся участники несут долевую личную ответственность перед исключённым участником за выплату компенсации. Кроме того, если при вынесении решения выяснится, что денег в обществе для выплаты нет, то исключать нельзя до тех пор, пока другие участники не дадут согласие на финансирование выплаты ДСД.

2. Принцип публичной достоверности реестра

В деле 09.01.2024 – II ZR 220/22 рассматривался вопрос, может ли контрагент полагаться на сведения торгового реестра, если они недостоврены и в каких случаях.

В GmbH с двумя участниками было принято решение о прекращении полномочий директора, но запись об этом ещё не внесли. Минориатрий был не согласен с этим и спорил. После этого, буквально через несколько дней, директор заключил крупную сделку об отчуждении ключевого актива - недвижимости в центре Берлина. Продал чуть дешевле - акционеры вели переговоры о продаже за 16 млн. евро, а он продал за 12,2 млн.евро. Возник вопрос: связано ли общество сделкой, если контрагент полагался на запись реестра о директоре.

ВС Германии указал, что, по общему правилу, согласно § 15 Abs. 1 HGB невнесённый, но подлежащий внесению факт в реестр не противопоставим добросовестному третьему лицу. Третье лицо не защищается только при положительном знании (positive Kenntnis) об отсутствии полномочий у директора, то есть конструкция «должен был знать» судом прямо отвергнута.

Но одновременно суд говорит, что если для третьего лица было очевидно распознаваемо, что директор действует во вред интересам общества (Missbrauchs der Vertretungsmacht), то защита добросовестного третьего лица не работает вне зависимости от его знания о недостоверности реестра (напр., продажа единственного существенного актива без решения собрания). И направил дело на новое рассмотрение.

Давность по искам органов власти, общее имущество в коттеджных поселках, внесудебное взыскание долгов по ЖКХ:
повестка заседания Совета по кодификации

25 сентября состоится выездное заседание Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства. В этот раз Совет встречает город Владимир.

Планируется обсуждение трех законопроектов, относящихся к разным сферам, но одинаково значимых для юристов и не только для них. Все материалы повестки размещены здесь https://privlaw.ru/events/zasedanie-soveta-pri-prezid...

DreamTeam по банкротству (после сегодняшней сессии по банкротству на Форуме Гаранта)

АСВ в этом году впервые проводит конкурс студенческих работы имени А.В. Трубанова - первого директора АСВ.

Темы, предлагаемые для конкурсантов связаны с банкротством и оценивать их будут люди, которые знают о банкротстве очень много. АСВ - объективно самый большой конкурсный управляющий в России и получить именную стипендию госкорпорации будет отличным началом карьеры юриста.

Победители получат именную стипендию.
1-е место - 360 тр в год.
2-е место - 180 тр в год.
3-е место - 120 тр в год.

Подробности по ссылочке, дерзайте.

https://student.asv.org.ru

В СКЭС ВС РФ передано интересно дело, связанное с процессуальным правопреемством кредитора в РТК в процедуре банкротства.

В РТК включился Сбер с требованием по кредиту, обеспеченному залогом оборудования (3 513 266 120 руб.), а впоследствии уступил это требование. Сначала требование приобрело некое Общество (Цзэнэн-Рус-Нефтемаш), а затем госпожа Лисневская Т.А. за 530 млн. руб.

Причем деньги были перечислены кредитору Общества по займу, а само уступаемое требование к должнику было заложено по такому займу.

АУ и ряд иных лиц указывают на несколько странностей цессии в пользу Лисневской Т.А.:

- откуда у нее столько денег, если она по сути нигде не работает;
- оборудование находящееся в залоге по уступаемому требованию было передано обществу ООО «ВПТ-Нефтемаш» и ООО «Велл-Сервис» по договору хранения, которые связаны с Лисневской Т.А. и Обществом;
- ООО «ВПТ-Нефтемаш» и ООО «Велл-Сервис» использовали это оборудование и получали доход;
- незадолго до цессии к Обществу был предъявлен иск о взыскании убытков на сумму 1 240 343 815 руб.;
- на момент цессии оборудования даже не было в массе.

Надо сказать, что никаких прямых доказательств аффилироованнсоти Общества, Лисневской Т.А. и должника, судя по всему, в деле нет.

Однако есть необычный договор хранения оборудования, за счет которого они фактически извлекали доход. Достаточно ли это типично для среднего независимого участника получить оборудование на хранение и неплохо на нем зарабатывать?

Суды первой и апелляционной инстанции провели правопреемство, однако суд кассационной инстанции отказал, указав, что, вероятнее всего, Лисневская Т.А. для оплаты договора уступки с Обществом использовала деньги ООО «ВПТ-Нефтемаш» и ООО «Велл Сервис», вырученные ими от использования оборудования должника и которые должны были быть направлены на погашение требований залогодержателя.

В целом в кассационной жалобе справедливо указывается, что цессия в самой процедуре исключает, по общему правилу, применение правил об истинной субординации (см. здесь).

Однако с учетом явно нетипичного поведения кредитора, на него может возлагаться бремя раскрытия разумных экономических мотивов выборочного приобретения права требования в процедуре. Суд округа справедливо пишет, что «В качестве действий, свидетельствующих о злоупотреблении правом, могут быть расценены действия по выкупу отдельных долгов банкрота с целью влияния на ход процедуры банкротства».

Уволняться или подать на банкротство? - сложная дилемма для любого директора

Как известно пункт 15 постановления Пленума № 53 содержит такое разъяснение: если наступили признаки банкротства, а директор не подал на банкротство и ушел с должности, то он отвечает по правилам субсидиарной ответственности за неподачу не только за свой период, но и за период последующих директоров солидарно с ними.

ВС РФ намекает, что есть единственный вариант спастись уволившемуся директору от ответственности - публично сообщить о наличии кризиса под риском предъявления иска об убытках за недостоверную информацию.

Аналогичную проблему относительно недавно решал и ВС ФРГ (BGH, Urteil vom 23.07.2024 - II ZR 206/22). В деле было установлено, что директор нарушил обязанность подать заявление на банкротство (§ 15a InsO). После его ухода компания продолжила заключать сделки и обанкротилась. Кредитор должника, который появился после увольнения директора («новый» кредитор), предъявил требования в том числе к нему (к его наследникам), имея ввиду, что он продолжает отвечать несмотря на увольнение.

ВС ФРГ решил, что бывший директор отвечает за убытки в том числе перед “новыми” кредиторами (т.е. возникшими после его ухода), если созданная его нарушением «опасная ситуация» (т.е. неплатежеспособность) продолжала действовать. Смена директора сама по себе причинную связь не обрывает - если бы директор подал на банкротство, а не уволился, то «новой» сделки бы не было. Цель обязанности подать заявление в том, чтобы такой должник не продолжал свою деятельность и не подрывал доверие третьих лиц. Причинная связь прерывается только в том случае, если после увольнения наступило устойчивое оздоровление компании и лишь затем наступила новая неплатежеспособность.

ТГ-каналу, кстати говоря, исполнилось 5 лет 🥳 Пишите в редакцию свои пожелания, если они есть. Спасибо всем, кто подписан и читает.

Оцените картинку нового лендинга (по мораторным процентам) на 20.11.2025 ))) я такой довольный за него))
https://civilistclub.ru/event/20251120

В связи с опросом вспомнил как те же немцы как раз из прямой ответственности пришли к косвенной, через конкурсную массу в судебной практике.

ВС ФРГ в деле «TRIHOTEL» (BGH, 16.07.2007, II ZR 3/04) указал, что иск из разрушительного вмешательства (аналог СО) не прямой в пользу отдельных кредиторов, а косвенный перед конкурсной массой, а взыскивает её в интересах всей массы управляющий. Обосновывалось это тем, что прямые иски отдельных кредиторов «растаскивали» бы массу и нарушали равенство удовлетворения в процедуре.

Не хотелось бы нам сделать обратный кульбит.

Мораторные или договорные проценты взыскивать с КДЛ в составе субсидиарной ответственности?

Вчера обсуждая проблему взыскания с КДЛ мораторных процентов (на примере этого дела), вышли на вопрос о том, почему с поручителя по Пленуму № 26 (пункт 5) взыскиваются договорные проценты, несмотря на фиксацию обязательства в деле о банкротстве основного должника, а с КДЛ только мораторные?

Существуют ли достаточне основания для такого различного регулирования?

Почему делинквент получает льготу, предназначенную для должника, а поручитель нет?

Андрей Владимирович предположил, что это связано с тем, что при субсидиарке могут быть кредиторы, у которых нет договорных процентов. Но, на мой взгляд, этот факт сам по себе не повод взыскивать только мораторные в отношении тех кредиторов, которые имели договорные проценты.
См. также пост О.Зайцева на эту тему

Реструктуризация ритейлера River Island в английском суде (ссылка).

River Island — британский розничный ритейлер с сетью из примерно 223 арендуемых магазинов.

Компания столкнулась с устойчивым снижением посещаемости (из-за роста онлайн торговли) и прибыльности ряда торговых точек и ростом эксплуатационных расходов. У компании образовались существенные кассовые разрывы (в целом около 43 млн. фунтов. стерл.). Ситуация нередкая на рынке ритейла по нынешним временам.

Компания не смогла самостоятельно договориться с кредиторами и подала заявление об утверждении плана реструктуризации по Part 26A Закона о компаниях 2006 г.

Суд установил, что права аренды River Island не принесут кредиторам удовлетворения как актив в случае перехода к ликвидации. При этом не по той причине, которая была бы у нас - арендодатели, мол, могут расторгнуть договор по своей воле и продать право аренды в деле нельзя - а потому что права аренды по ряду позиций не настолько выгодны, чтобы их можно было бы выгодно продать.

Ключевым обеспеченным кредитором River Island помимо арендодателей был Blue Coast Finance Ltd, аффилированный по отношению к компании (субординации у англичан, к сожалению, нет). Он был готов, разумеется, всячески способствовать реструктуризации путем отказа от взыскания неустоек, продления сроков возврата кредита до 31.12.2028, предоставления дополнительного финансирования (35 млн фунтов.стерл. сразу и 5 млн до 31.01.2026). Были также ряд иных необеспеченных кредиторов.

Дальше интересно, что план предусматривал «Rent Concession Period» до 36 месяцев с дифференциацией арендодателей по классам (A, B1–B4, C1–C2) в зависимости от выручки, которую удается получить на каждом объекте. Иными словами, перед одними арендодателями арендная плата сокращалась больше, перед другими - меньше на этот срок (А-100%, B1 — 75%, B2 — 60%, B3 — 50%, B4 — 25%, C1–C2 - проблемные/закрываемые точкии т.д.). Предусматривался также Profit Share Fund для мотивации кредиторов.

И каждый класс арендодателей, поскольку условия для них предусматриваются разные, голосовали за такой план руструктуризации в рамках разных классов кредиторов. И соответственно отдельно обеспеченные кредиторы и необеспеченные. Нужно 2/3 в каждом классе.

Часть классов (включая ряд классов арендодателей) план поддержала; часть — отклонила. «За» проголосовали — Blue Coast Finance Ltd, класс B1, класс B4, необеспеченные кредиторы. Следовательно, остальные — против. Суд признал, что явки и представительности классов достаточно.

Суд оценивая возможность утверждения плана при применении статьи 901G Закона о компаниях о cross-class cram-down установил, что при отсутствии плана наиболее вероятной альтернативой будет банкротство и быстрая продажа запасов, бренда и IP, в результате чего размер удовлетворения требований кредиторов составил бы 0–0,4 пенса на фунт. В рамках плана они имеют возможность получить гораздо больше.

Интересно, что более «жёстко» затронутый класс B4 одобрил план (100%), тогда как менее затронутые классы A/B2/B3 — нет, это обусловлено тем, что одни и те же Frasers Group и British Land блокировали план на уровне разных классов арендодателей.

Суд посчитал это достаточным основанием для утверждения плана.
Таким образом, возможно River Island будет жить:)

Задача для образованных девушек и юношей на основании этого кейса подумать, чего не хватает у нас для реабилитации, ведь ритейлеры у нас точно есть😉

К посту, который я писал выше, и новость пришла. Инструментов для эффективной работы с такими случаями у нас явно не хватает.

Идея «заслуженного освобождения» при банкротстве граждан

Когда обсуждается идея заслуженного свобождения очень часто звучит аргумент о том, что это противоречит идее свободы труда.

В этой связи не могу не поделиться очень интересным определением Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 04.09.2025 по делу № А56-20078/2022:

«Статья 37 Конституции Российской Федерации действительно провозглашает свободу труда, однако когда речь заходит о таком экстраординарном способе прекращения обязательств как освобождение от долгов в порядке статьи 213.28 Закона о банкротстве, должник должен продемонстрировать принятие им всех возможных мер для погашения задолженности перед кредиторами в той степени, в какой это возможно. Труд должника на благо кредиторов в ситуации банкротства можно рассматривать как своеобразное предоставление в их пользу. Встречным же предоставлением, хотя бы и навязываемым судом, является освобождение гражданина от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами. Поскольку Гуляев П.В. не трудоустроился, и сотрудничества с кредиторами не продемонстрировал, его не следует освобождать от дальнейшего исполнения обязательств».

Не успела еще осесть пыль на крайних постах об арестном залоге . Начинаем заново.

Верховный Суд ФРГ вынес сегодня решение по делу о субординации деликтных требований акционеров в связи с банкротством немецкой фин-тех компании Wirecard AG.

Я напомню (писал об этом деле здесь), что в деле о банкротстве Wirecard AG акционеры предъявили требования о возмещении вреда (§ 826 BGB) в связи с ложной или вводящей в заблуждение информации о финансовой стабильности, которую должник публиковал в прошлом и которая повлияла на решение инвесторов о приобретении акций (на сумму около 10 млрд.).

Суд первой инстанции требования субординировал, а суд апелляционной инстанции - включил в ординарной очередности.

Верховный суд ФРГ сегодня огласил решение, что требования должны субординироваться. Полного текста решения нет, но как появится еще обсудим подробнее аргументы. По крайней мере суд первой инстанции считал, что купив акции инвесторы рассчитывали на участие в прибыли, поэтому уже не могут рассматриваться как внешние инвесторы (в отличие от держателй облигаций) и должны нести предпринимательские риски.

О небрежном применении права

По моим наблюдениям одной из существенных проблем нашей юридической практики является небрежные ссылки на правовые нормы, как при их применении, так и иными участниками в процессуальных документах.

Иной раз читаешь, например, судебный акт и не понимаешь, какую норму на самом деле применил суд. Равно как стороны ссылаются на все подряд, сами до конца не понимая, какой именно состав доказывания им нужно выполнить. Даже в делах об оспаривании продаж квартир под влиянием мошенников суды ссылаются и на 177, и на 178, и на 179 ГК (дальше ст. 10 ГК еще обязательно)… Однако ведь каждая норма предполагает свой необходимый фактический состав, основанный на тонком поиске баланса интересов сторон, который необходимо доказывать. А мы нередко получаем риутальный набор ссылок на нормы (согласно…в соответствии … в силу…). И разбирайтесь сами, по какой норме сделку признали недействительной. Надо же не сослаться, а обсудить комплексно, есть ли основания для применения именно указанной нормы или нет.

Но и по банкротным делам, например, это встречается сплошь и рядом. Очень часто так пишут «прошу признать сделку недействительной на основании статей ст.ст. 10, 168, 170 ГК РФ, ст.ст.61.2, 61.3 ЗоБ». И поди разбери чего там больше, ст. 170 ГК или ст. 61.3 ЗоБ.
Да и в целом, идея о том, что ст. 10, 168 ГК это что-то за пределами вселенной специальных банкротных составов, тоже лукавая, ибо ничего там за пределами нет.

С одной стороны, участники в процессуальных документах ссылаются на все подряд «кабы чего не вышло» - лучше сослаться, чем нет.
С другой стороны, суды иногда затуманивают истинное основание для оспаривания и во избежание отмены в суде вышестоящей инстанции ссылаются на каждую норму, которая потенциально может быть применима.
В значительной мере виноваты в этом и стороны, которые так делают в своих процессуальных документах, будучи уверенными, что «так надо».

Равно как нельзя заниматься cherry picking`гом фактов, когда беруться только удобные из них.

В ГК у нас все более менее хорошо, но когда видишь как его иногда применяют, честно говоря, обидно за него. Есть и хорошие примеры, безусловно. Но сложно сказать чего больше в общей массе дел.

В результате мы живем в каком-то «юридическом тумане», когда какая-то практика есть, но мы ее не можем правильно атрибутировать. Нормы ГК, многие из которых выдержаны длительной правовой традицией, применяются нередко очень небрежно.